Итальянская элегия

ГЛАВА ПЯТАЯ

Едва бросив взгляд на снимок, Анна почувствовала, как кровь отливает от ее лица.

– Ну и как? Память не вернулась? – съязвил Лючио.

Анна пристально вглядывалась в фотографию. Ощущение было такое, что перед ней – ее двойник, а не она сама. Бессмысленная улыбка на лице, руки протянуты к кому-то невидимому…

Следующий снимок был в том же духе. Она лежала в призывной позе, ее волосы в беспорядке разметались по подушке, рот улыбался, взгляд был пустым.

– Меня удивляет, что ты хранишь их. – Анна вернула ему снимки, не удосужившись даже взглянуть на остальные. – Это граничит с самоистязанием.

– Я храню их, чтобы напоминать себе о том, каким дураком я был, доверяя тебе, – процедил Лючио.

– И часто ты на них смотришь?

Он положил конверт обратно в ящик и запер его, убрав ключ в карман.

– Я любуюсь ими каждый раз, когда могу потерять бдительность в компании красивой женщины.

– Ты поэтому не женился?

– Я не испытываю никакого желания связывать себя отношениями подобного рода.

– Ты не хочешь иметь детей?

Он отвел взгляд.

– Дети – это бремя. Я не хочу обременять себя.

Анна не верила своим ушам. Куда делся тот преданный семьянин, который утверждал, что не может дождаться, когда у него будет собственный ребенок?

– Что же касается того, что сейчас произошло между нами… – прервал он ее раздумья, – надеюсь, ты воспользовалась каким-нибудь надежным средством контрацепции?

– Конечно.

Это было не совсем ложью. Анна принимала таблетки, чтобы контролировать свой цикл, но не так регулярно, как надо.

Повисшую тишину прервало лишь звяканье его стакана о бутылку виски.

Налив себе порцию, Лючио повернулся и заметил, как она украдкой провела языком по крошечной трещинке на нижней губе.

– Cara, – шагнув к Анне, бархатным голосом произнес он, осторожно дотронувшись до ранки. – Неужели это сделал я?

Она отвернулась, и его рука упала.

– Бывало и похуже.

– По моей вине – нет.

– Нет? – Она бросила на него язвительный взгляд.

– Анна… Я бы никогда преднамеренно не причинил боли ни тебе, ни какой бы то ни было другой женщине.

– Тогда почему же я оказалась здесь?

Лючио надолго задержал на ней взгляд.

– Почему тебе тяжело быть со мной? – спросил он.

Проскользнув мимо него, Анна бросилась к двери и с силой захлопнула ее за собой.

Лючио с минуту стоял, уставившись на закрытую дверь. Потом резко повернулся и швырнул полупустой стакан в камин. Осколки хрусталя и капли янтарной жидкости разлетелись в стороны и упали на кремовый ковер у его ног.

Когда измученная волнениями Анна открыла глаза в девятом часу утра, она увидела, что Сэмми с одной из своих новых игрушек сидит в кресле и смотрит на нее.

– Ты проснулась, мамочка? – спросил он, карабкаясь на кровать, чтобы быть к ней поближе.

Она улыбнулась и подвинулась, освобождая ему местечко.

– Ты давно тут сидишь? – улыбнулась Анна.

– Папа просил, чтобы я тебя не будил, – ответил Сэмми важно. – Он сказал, что ты очень устала и тебе надо поспать.

Странное чувство возникло в душе Анны при мысли о том, что Лючио проявляет о ней заботу, но она поспешно подавила его и потрепала мальчугана по черным волосам.

– А где тетя Джинни?

– Она помогает Розе готовить завтрак. Ты будешь вставать?

С каким бы удовольствием Анна снова зарылась в простыни, но всего через несколько дней ее сыну предстояла операция, и еще уйма дел оставалась несделанной.

– Уже встаю. – Анна спустила ноги с кровати.

Сэмми воззрился на ее нижнюю губу.

– Это что? – показал он пальчиком на ранку.

– Я… прикусила губу.

В дверь постучали. Подняв глаза, Анна встретила устремленный на нее непроницаемый взгляд Лючио.

Сэмми бросился к нему.

– Я не будил ее, папочка, она сама проснулась.

– Молодец. – Лючио взъерошил темные кудри Сэмми. – А теперь иди к Розе и скажи ей, что через несколько минут мы спустимся вниз.

Сэмми выбежал, прижимая к себе одной рукой игрушечный грузовик.

Анна встала и потянулась за своим видавшим виды стареньким халатом. Завязав пояс, она вызывающе взглянула на Лючио. Тот прочистил горло и проговорил:

– Я хочу принести извинения за свое поведение прошлой ночью. Я не хотел так поступать.

– Неправда! Ты хотел унизить меня. Ну что, теперь ты счастлив?

Его подбородок напрягся.

– Я был зол прошлой ночью.

– Я не желаю слышать ни твоих извинений, ни оправданий, – сказала Анна. – Я хочу провести следующие несколько дней с Сэмми и прошу тебя хотя бы временно отложить свои планы мщения.

Он гордо раздул ноздри.

– Даю тебе слово.

– По-твоему, это гарантия? Я не доверяю ни единому слову, исходящему от семейства Вентресси, и уж меньше всего обещаниям, которые оказываются пустыми.

– О чем это ты? – прищурился он.

– Сам догадайся, – парировала она.

– Немедленно объяснись!

– Хорошо. – Анна прерывисто вздохнула. – Четыре года назад ты сделал мне предложение. Утверждал, что любишь меня, но при первом же испытании отступил. У тебя не хватило мужества разобраться в том, что произошло. Вместо этого ты, не задумываясь, бросил меня, упрямо отказываясь видеть во мне возможную жертву.

– Жертву? – Лючио нахмурился. – Что же это за жертва, которая извивается голая на постели, пока ее фотографируют?

Анна понимала, что ее доводы слабы, но ей так хотелось найти новые аргументы.

Если бы только она могла вспомнить!

– Возможно, я была… пьяна.

– Пьяна? – Он сверкнул глазами. – Я знаю, что ты пытаешься сделать, Анна, но этот номер со мной не пройдет. Если ты – жертва, тогда Карло – злодей. Неужели ты всерьез считаешь, что я скорее поверю тебе, чем своему брату? В отличие от тебя он помнит каждую деталь той ночи.

Продолжать спор было бессмысленно. Ей никогда не оправдаться.

– Глупо надеяться, что ты поверишь мне, – сказала она, тяжело вздохнув.

– Все эти четыре года я искал ответ на мучивший меня вопрос. Я любил тебя, Анна, а ты разрушила эту любовь. Осталась только горечь. Едва я взгляну на тебя, мне хочется… – Его слова повисли в воздухе, и он сжал зубы, словно боялся не справиться с искушением.

У Анны сжалось сердце: поза Лючио, выражение его лица демонстрировали отвращение к ней.

– Я собираюсь на работу, – бросил он Анне через плечо, стоя в дверях. – Подробности сегодняшнего визита Сэмми к врачу найдешь внизу. Увидимся позже.

Анна держала сына за крохотную ручку, пока медсестра объясняла мальчику то, что будет происходить с ним на следующей неделе.

– А потом тебе поможет уснуть вот этот прибор. – Медсестра показала на оборудование для наркоза. – Когда ты уснешь, дядя доктор сделает крошечный разрез на твоей ножке, чтобы поместить туда малюсенькую камеру, которую он отправит в отверстие в твоем сердце. Это как добавить недостающий кусочек к картинке-загадке.

В устах медсестры все звучало необыкновенно просто. Но если ее уверенный тон успокаивающе подействовал на Сэмми, он совершенно не помог Анне. Чем больше она слушала, тем больше впадала в панику. А вдруг анестезиолог даст ему слишком много наркоза? Она слышала, что реакция людей на наркоз бывает самой неожиданной.

– Не переживайте так, мисс Стоктон. – Медсестра улыбнулась, заметив выражение ужаса на лице Анны. – Мы делаем тысячи подобных операций каждый год. Сэмми будет находиться в прекрасных руках.

Анна грустно улыбнулась. Дай бог, чтобы медсестра оказалась права.

Когда они вернулись домой, усилившаяся жара заставила их отправиться в сад, к бассейну. Сэмми был вне себя от восторга, увидев прозрачную синюю воду в обрамлении бархатных зеленых папоротников.

Джинни плавала осторожно, делая движения руками как при брассе и стараясь держать голову над водой. Анна не могла не радоваться, глядя на нее. В последнее время ее сестра просто расцвела, превращаясь из угловатого подростка в прелестную женщину. Она почти не испытывала затруднений при разговоре, даже с Розой, и на ее хорошеньком личике теперь часто играла улыбка.

Анна уже начала думать, что, возможно, цена, которую она платила, стоит того, если ее сын и сестра счастливы.

– А мне хватит тут места?

Анна занервничала, услышав голос Лючио. Обернувшись, она увидела его загорелую спортивную фигуру. На Лючио не было ничего, кроме плавок. Не глядя на Анну, он шагнул в воду.

– Папочка! – радостно воскликнул Сэмми. – Смотри, что я умею делать! – Он забил ножками по воде, подняв тучу брызг.

– Иди ко мне, Сэмми, – позвал Лючио, протягивая руки.

– Он не умеет плавать, – предупредила Анна.

– Значит, пора его научить.

Сэмми бросился к Лючио, и тот, подхватив его, с улыбкой поднял над водой.

– Молодец! Я вижу, ты станешь чемпионом. Мы будем тренироваться с тобой каждый день, – пообещал Лючио.

– Он не сможет плавать какое-то время после операции, – вмешалась Анна.

Лючио поставил Сэмми на бортик, и тот потопал к другому конца бассейна, к Джинни.

– Ты чересчур опекаешь его, – заявил Лючио. – Он мальчик. Ему необходимо исследовать мир.

– Он мальчик с пороком сердца, – мрачно напомнила Анна.

– Я разговаривал с его врачами. Они утверждают, что он полностью поправится. Ты слишком сковываешь его свободу, как и свободу Джинни.

– Что? – изумилась Анна.

– Ей девятнадцать лет, а не девять. Она должна бегать на свидания, ходить на вечеринки и…

– Она же глухая, побойся Бога!

– Глухая, но не калека, – спокойно сказал Лючио. – Она в состоянии заботиться о себе. И ей необходимо занять свое место в этом мире.

– Она очень ранимая…

– Джинни сильная и мужественная девушка. Она сможет освоиться в любом обществе.

– Мне нужна ее помощь с Сэмми, – ответила Анна. – Услуги по присмотру за ребенком слишком дороги.

– Тебе не придется чем-либо заниматься в течение следующих трех месяцев.

– То, что я делаю для тебя, называется работой в секс-индустрии.

Лючио грозно прищурился.

– Не искушай судьбу, Анна. Мне надоела твоя привычка наносить удары, как только ты начинаешь чувствовать себя припертой к стенке.

– А почему я не должна наносить удары? Ты вернулся в мою жизнь, ведешь себя, как судья и присяжный одновременно, говоришь мне, какой я ужасный человек, критикуешь меня как мать, а теперь и как сестру. Я сожалею, что даже отдаленно не приближаюсь к твоим суровым стандартам, но я живой человек и далека от совершенства.

– Я не критикую тебя, а просто реагирую на то, что вижу.

Анна строго взглянула на него.

– Я делаю все, что могу, в очень непростых обстоятельствах.

– Тебе живется трудно…

– Откуда тебе знать, как мне живется? – вскипела она. – Ты родился в богатой семье. Тебе никогда не приходилось думать о хлебе насущном и о том, откуда возьмутся деньги. Тебя окружает все самое лучшее, и при этом ты смеешь рассуждать о моих трудностях.

– Анна, пожалуйста… ты впадаешь в истерику.

Злые слезы показались на ее глазах, и она смахнула их рукой.

– Ты еще никогда не видел настоящей истерики!

– Мамочка? – Сэмми неуверенно подошел к ней. – Тебе грустно?

– Нет, дорогой, я просто…

– Пойдем со мной, Сэмми. – Джинни взяла его за руку. – Папе и маме надо поговорить.

Лючио подождал, пока они ушли, потом снова повернулся к Анне. Она нахмурилась.

– Я не хочу оставаться наедине с тобой.

– Чего ты боишься? – спросил Лючио, насмешливо улыбнувшись. – Что у тебя может возникнуть ко мне какое-то другое чувство вместо ненависти?

– Я не буду испытывать к тебе никаких чувств, кроме отвращения, после того, что ты сделал.

– Осторожней, cara. Тебе никогда не говорили, что не слишком мудро оскорблять своего благодетеля? Он может отказать в помощи.

– Ах ты мерзавец! Самонадеянный, низкий мерзавец. Ты ценой здоровья Сэмми добиваешься того, что тебе нужно.

– Тебе известны условия соглашения, – с невозмутимым спокойствием сказал Лючио.

– Как ты можешь быть таким бессердечным?

– Ты преподала мне хороший урок, cara. Переспав с моим братом, ты изменила меня навсегда.

Анна невольно задрожала.

– Я не могу находиться в обществе человека, который так пренебрежительно относится к проблемам других людей.

– Твои проблемы, Анна, я прекрасно понимаю, – сказал он. – Вник в каждую из них.

Его ленивый взгляд скользнул по ней, остановился на груди, обтянутой стареньким купальником.

– Мне… холодно. – Анна взялась за перила, но он накрыл своей ладонью ее руку и повернул девушку лицом к себе.

– Почти тридцать градусов в тени. Не убегай от меня.

Ей стало трудно дышать в такой близости от него. Она видела, как крохотные капельки воды дрожат на его черных ресницах. Твердые губы начали медленно приближаться к ней…

– Нет, – выдохнула Анна.

– Ты так не думаешь.

Он прижался губами к ее губам легким дразнящим движением.

– Думаю, – сказала она, но ее слова были едва слышны. – Я действительно так думаю.

– Если ты будешь все время это повторять, то, возможно, и убедишь в этом себя, но не меня. Твои губы молят о поцелуе, а тело жаждет мужской ласки.

Горячая волна желания захлестнула ее. Анна почувствовала слабость во всем теле. Только один поцелуй, подумала она. Что может измениться после одного маленького поцелуя?

Уловив молчаливое согласие в ее взгляде, Лючио снова прижался к ее губам.

Она отступала в воде под его натиском, пока не оказалась прижатой спиной к гладким плиткам стенки.

– Ты всегда была такой вкусной, – выдохнул он.

Анна закрыла глаза и представила, что он любит ее. Так было легче, чем смотреть в лицо горькой правде. От его любви осталось лишь страстное желание отомстить за уязвленную мужскую гордость.

– Ты знаешь, cara, – мягко сказал он ей прямо в ухо, – это не совсем хорошо. Я до боли хочу быть с тобой, но сейчас мы находимся на виду у всех.

А мне все равно! – хотелось закричать ей, но она крепко сжала губы.

Лючио легко вспрыгнул на борт бассейна и протянул ей руку.

Было невозможно не пойти за ним. Взгляд Лючио был таким многообещающим. Никакие доводы логики не могли убить магнетическое притяжение его тела.

Ее тело тайно готовилось к встрече с ним, хотя мозг изо всех сил старался напомнить о том, что произошло между ними.

Но гордости нет места там, где правит страсть.

Не успела за ними закрыться дверь, как Лючио заключил Анну в объятия и с пылающими от страсти глазами начал стягивать с нее купальник.

– Скажи мне, что ты очень этого хочешь, Анна. Хочешь быть моей.

Разве она могла это отрицать?

– Я хочу быть с тобой, – хрипло произнесла Анна. – Хочу быть с тобой, – повторила она.

Он поднял ее, положил на постель и навалился всей тяжестью своего мощного тела.

– Значит, так и будет.

Анна попыталась встать, вдруг содрогнувшись при мысли о том, как вела себя с ним, – словно какая-то дешевая девка, у которой нет никаких принципов.

– Куда ты собралась? – Лючио схватил ее за руку, не давая выскочить из постели.

– Мне нужно в ванную. – Она посмотрела ему в глаза. – Не возражаешь?

Лючио отпустил ее руку и снова откинулся на подушки, провожая Анну взглядом, пока она шла в ванную.

– Я бы не советовал тебе дуться, Анна, – сказал он ей вслед. – Не забывай, это опасно для тебя.

Она обернулась.

– Можешь наносить свой предательский удар. Я не боюсь тебя.

Лючио зло улыбнулся и скрестил руки за головой, всем своим видом выражая такое превосходство, что ей захотелось треснуть его чем-нибудь.

– А ты бойся, Анна, – протянул он. – Бойся.

Она захлопнула дверь ванной, но, даже включив душ на полную мощность, все еще продолжала слышать его насмешливый хохот.