В городских садах с цветниками,
В беседках больших, восьмигранных
Духовые оркестры играли
И качались алые канны.
А майоры в бордовых петлицах
Дирижировали оркестрами,
И не знали, что будут сниться
Всем, на клумбах оставившим детство.
Изменялись, смещались предметы:
Стали вместо петлиц погоны,
Стали вместо скамеек – вагоны
И зима обгоняла лето;
Так волчатам эвакуации
Раскрывалось всё невпопад,
И журчал кипяток на станциях,
На кривых деревянных станциях –
В полувеке тому назад.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
С трех сторон Пиренеи глядят
На рожденье безвестной речки.
Этот белый канат – водопад,
Эти черные скалы – вечность.
Брызги лет разлетаются в стороны,
А из нагроможденья камней,
Геликон, барабан, валторны –
С каждым всплеском звучней и звучней.
Как?
Опять?
До чего ж он некстати –
Тощий вальс городских садов!
Ведь на каждого больше чем хватит
Убегающих городов,
Эмиграций, эвакуаций
И газет и картонных лат...
А в конечном счёте приснятся
Только скалы и водопад.
Тут-то и вспомнишь всех отшумевших...
В воздухе пусто. Зябко взвешен
В пыли водяной рассвет.
Чернолаковых скал фон.
Остывшей земли портрет.
Капель по камню – звон, звон.
Цирк Гаварни, Пиренеи