Итоги № 1 (2013)

Про тетушку Петрарки, пироги и дефолт / Общество и наука / Культурно выражаясь

Про тетушку Петрарки, пироги и дефолт

/ Общество и наука / Культурно выражаясь

Когда о кризисах, дефолтах и митингах слышишь даже в Новый год, тянет задаться вопросом: а есть ли жизнь без политики? Можно ли в это безумное время перестать беспокоиться и начать жить? Писательница Татьяна Устинова убеждена: чтобы не скатиться в стенания о том, что все плохо и кругом враги, надо уметь держаться корней

За пределами нашего личного пространства происходит много такого, о чем просто не хочется думать. Политические баталии, скачки курса, вторая волна кризиса, падения авиалайнеров. Отвлечься от всего этого бывает нелегко. Иногда мне достаточно сказать себе: «В ситуации с международным финансовым кризисом или в отношениях Николя Саркози с Ангелой Меркель я ничего не могу изменить, значит, это просто не моя реальность». И первое, что приходит на ум после этого, — моя семья.

Правда, я очень сочувствую своему мужу: он женился на нормальной, как ему казалось, девушке, а получил в итоге жену, которая бесконечно занята на работе и если и печет пироги, то гораздо реже, чем хотелось бы. Но я человек в каком-то смысле даже патриархальный. Живу интересами семьи, в которую входят не только муж и дети, но и тетушки, и дядюшки, и родственники из Курска. Я могу позвать их в Москву, пригласить в гости и запечь индюка, если речь идет о рождественских, новогодних и прочих праздниках. Я могу провести детей по выставкам модных художников, и в этот момент мне решительно некогда думать о политике и об отношениях Николя Саркози с Ангелой Меркель.

Как говорила героиня фильма «Формула любви», «у Петрарки тоже тетушка была». На самом деле гениальная фраза. Я твердо верю, что у каждого Петрарки есть своя тетушка. И считаю, что каждый человек должен заниматься своими делами, не пытаясь решать вселенские вопросы. Попытки их решить ничем хорошим не заканчиваются. В худшем случае они приводят к революционным катастрофам, как у Владимира Ильича. В лучшем — к краху отдельной личности, которая рано или поздно убеждается в том, что вселенские вопросы ей не по плечу. А жизнь прожита. Нет, нужно решать свои проблемы, пусть не такие красивые и важные, как восстановление заводов в Детройте или перекупка шведского концерна Saab китайцами. Мы ничего с этим не сможем поделать, зато можем пойти с детьми на горку. А после напечь пирогов и есть их, сидя перед телевизором и смотря фильм «Два капитана».

Кстати, жаль, что «Двух капитанов» не проходят в школе. Это великая русская подростковая литература. Если бы книгу включили в программу — я вас уверяю, через 10 лет наша страна изменилась бы в лучшую сторону. А ведь это не требует каких-то гигантских усилий. Усилия требуются, чтобы не скатиться в стенания о том, что все плохо, что кругом враги. Потому что несчастным и никчемным быть проще, чем счастливым и востребованным.

К сожалению, среднестатистическому россиянину тяжело дается простой навык: перестать беспокоиться и начать жить. Книге Дейла Карнеги с этим названием («Как перестать беспокоиться и начать жить». — «Итоги») наверняка больше полувека. Но с тех пор в людях ничего не поменялось, и следовать советам автора можно и сейчас. Но для того чтобы человек не беспокоился, а жил, чтобы он не тонул ежедневно в болоте мрачных мыслей, надо еще уметь держаться корней. Должен быть какой-то внутренний фундамент. А большая часть населения нашей страны лишена этого фундамента, потому что находится не у себя дома.

Я живу в Москве в четвертом поколении: моя бабушка родила мою маму в доме моей прабабушки. Но я не склонна упрекать приезжих в том, что вот, мол, понаехали, Москва не резиновая и т. д. Наоборот! Я очень глубоко жалею приехавших в Москву девочек и мальчиков, потому что у них нет фундамента, на котором они могут стоять. Этот фундамент остался в их маленьких городах, в Кинешме, в Вилюйске, в Бобруйске. Там, где их мама, которая в случае чего может дать по заднице и за косы оттаскать. Там, где папа, который громовым голосом укажет на то, что девочка выбрала неправильного жениха или что мальчик ведет себя скверно и вместо того, чтобы зарабатывать на младенца, мечтает этого младенца вместе с его мамашей бросить. Там, где тетушки с яблоневым садом, дворовой собакой и незыблемыми представлениями о жизни. Человек без фундамента, без семьи не может стоять, он тонет. Поэтому в нашей стране, которая сейчас напоминает Вавилон, это состояние умов абсолютно объяснимо. У нас живут так, словно существует только два настоящих города — Москва и Санкт-Петербург. Больше городов как будто нет. И люди, которые к чему-то стремятся, вынуждены отрывать себя от корней, ехать в эти «центры цивилизации» и там погибать.

Основной человеческий фундамент — семья. Но у меня как у писателя есть второе гражданство, литературное. И для меня это еще один, вспомогательный фундамент. Я не могу не писать. Когда долго не пишу, мне становится плохо даже физически. Недаром сказал кто-то из конфуцианцев: «Найдите себе любимое дело, и в конце жизни окажется, что вы ни дня не работали». Гениально сформулировано, это совершенная правда.

Место, где я абсолютно свободна, всесильна, умна, зажигательна, — это как раз мои тексты. В них я могу все. Если уродство или кособокость окружающего мира не дают совсем уж никакого покоя, есть один выход: сесть и написать так, как я могу и хочу. И спасение придет.