Итоги № 45 (2012)

Пока поем соло / Искусство и культура / Художественный дневник / Что в итоге

Пока поем соло

/ Искусство и культура / Художественный дневник / Что в итоге

В Москве впервые прошла конференция Opera Europa, организации, объединяющей руководителей 127 оперных театров и музыкальных фестивалей 35 стран. По-моему, для музыкального мира это событие масштаба расширенной встречи «большой восьмерки». А тема конференции звучала так, будто на дворе стоят девяностые, а то и восьмидесятые годы прошлого века: «Сквозь железный занавес».

Почему об этом давно вроде бы проржавевшем занавесе все еще следует говорить? Ведь русских имен в афишах европейских театров за последние годы прибавилось и продолжает прибавляться. Тем не менее полноценного театрального сотрудничества не получается, все зависит от случайных обстоятельств и человеческих отношений.

Есть лишь два способа существования оперного театра в современном мире. Первый — репертуарный театр, второй — проект, собранный «на раз». В первом удачный спектакль прокатывают лет пять, а то и десять. Во втором спектакль идет блоками два-три раза в сезон и распускается.

В чистом виде обе практики в мире теперь существуют редко, но московские театральные руководители культивируют их именно в крайних воплощениях. Главный аргумент сторонников приглашения артистов и проката спектаклей блоками — экономическая целесообразность. Во главе отечественных прагматиков стоит руководство Большого театра, уверенное, что не следовать мировому тренду глупо. Экономический кризис будет только усугубляться, правительства всех европейских стран перманентно урезают ассигнования на культуру, а музыкальный театр — удовольствие дорогое, традиционно 70—90 процентов его бюджета покрывает государство. Субсидии будут сокращаться, и оптимизировать расходы придется все равно. Выиграет тот, кто поймет это быстрее других. Есть и аргумент художественный: качество спектакля легче поддерживать, когда артист играет его день за днем, и баритон не должен петь сегодня Годунова, а завтра Риголетто. В свою очередь российские сторонники репертуарной системы твердят, что пресловутое русское «театр-дом» давно пора объявить общечеловеческим достоянием и сохранять, несмотря ни на какие трудности, что актерский ансамбль — основа основ хорошего театра. У этих так называемых славянофилов есть и экономические аргументы: блоки спектаклей продаются у нас хуже, чем обыкновенные, а за пять лет жизни хорошего спектакля его прокат окупает затраты.

Думаю, что истина, как всегда, посередине. В передовой Европе нет в чистом виде репертуарных театров и театров проектных. Обычно одно сочетается с другим, преимущества и недостатки обсуждаются в каждом конкретном случае. Выгодно ли театру держать в штате контратенора? Конечно, нет, у него просто не будет работы, при нужде его можно пригласить на контракт. А вот лирический тенор нужен, и не один...

В России же продолжаются привычно бескомпромиссные споры, а пока они идут, ситуация в нашем оперном театре не меняется. Прозаическая суть ее в следующем: какую бы модель развития ни принял русский театр, он не сможет полноценно участвовать в мировом театральном процессе и останется «сырьевой базой», поставщиком талантов в западные страны, и «рынком сбыта» для мировых постановок. На мой взгляд, причина проста: прожекты прожектами, а в реальности наш театр не может заниматься совместной с иностранцами хозяйственной деятельностью — таково российское законодательство. Подобной дискриминации нет ни в одной стране, а у нас она прекрасно сосуществует с патриотической риторикой.

Известно, правда, что глупость российских законов умеряется умением их обойти: наши театры юридически оформляют совместную деятельность с зарубежными как аренду. Например, Большой арендовал баварского «Летучего голландца» — «поносили», вернули, теперь берем «поносить» опять… Как-то несерьезно для Большого получается. Особенно если вспомнить, что нам все еще есть чем гордиться. Ведь любые спектакли — прокатные и репертуарные, собственные и совместные — делятся в конечном счете на талантливые и бездарные.