Итого или грозовые облака (СИ)

Глава 21

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. НОВАЯ ЖИЗНЬ

— Зотова! — прокричала пожилая женщина, приоткрыв хлипкие двери комнаты рабочего общежития, — К тебе пришли.

— Кто, теть Вера? — послышался девичий голос из-за ширмы, стоящей в углу небольшого помещения.

— Дак, твой, ентот вихрастый полицай, — хохотнула женщина, — Сказал, штоб срочно вышла.

— Ах, Андрей, — девушка вышла почти одетая, в майке и черных джинсах, поправляя их на себе, — Скажи, что скоро буду. Пусть ждет.

— А верно тут говорят, что ты купила себе квартиру?

— Верно, — откликнулась та, закручивая волосы в жгут и закрепляя их шпильками.

— Ишь ты, — хмыкнула женщина, — И где только деньги взяла.

— Заработала, — ухмыльнулась девушка, — А тебе что, завидно?

Женщина пожала плечами и ушла, прикрыв дверь.

Натка подошла к окну и раздвинула занавески. Утро выдалось теплым. Она толкнула створки, и легкий ветерок заколыхал матерчатый абажур над круглым столом, на котором стояли остатки вчерашнего пиршества: тарелки с салатами, стаканы с вином и соками. Прихватив один, с виду чистый, она налила из чайника воду и выпила не отрываясь. Выдохнула и налила еще. Выпила половину. Набросив на майку легкую курточку и прихватив сумку, вышла и заперла двери на ключ. Легким шагом прошла коридор и спустилась на первый этаж.

Там, в окружении девушек и женщин, стоял местная знаменитость — сержант Андрей Михайлов, сотрудник местной полиции — «полицай», как отплевываясь, называла его тетка Вера, «вечная» комендантша этого рабочего общежития. А почему «вечная», так, сколько существует само здание, столько она здесь и присутствует, уж почитай лет сорок. Ее знали все в этом таежном маленьком городке, и она знала всех. Но не всех принимала, а вот Натку приняла и часто просиживала с ней вечерами, угощая домашней выпечкой или же самогонкой, собственного приготовления, хотя Натка и не выпивала. Но здесь крепко пили здешние и в основном заезжие вахтовым методом буровики на нефтяную скважину. Вот и приторговывала тетка первачем, как добавок к своей немудрящей пенсии.

— Дак, народ привечаю, однако, — часто смеялась над словами некоторых недовольных начальников, когда те выговаривали ей об этой торговле спиртным.

— А пить черти что, значит лучше, — жаловалась она Натке, когда ее прижимала местная власть в лице того же Михайлова, — Вона глянь, скоко вокруг отравы. Не завозят же мужикам водовку. Так моя идет в гору и при том чиста, как слеза младенца и головка посля ее не болит. Так за што же «буду штрафовать и уголовное дело заводить», — передразнила она Андрея, — Полицай — он и здесь полицай и есть.

Она плевалась и уходила обиженной, каждый раз, когда тот домогался ее своими указаниями в поддержании «трезвого образа жизни».

А вот молодая женская половина поселка хотела бы почаще попадаться на глаза этого высоко, мощного по-крестьянски сложенного полицейского с хитрым прищуром карих глаз. Его светлый кучерявый чуб виднелся из-под фирменной фуражки, показывая удалой развеселый характер, а такие мужики женщинам нравятся. Вот и цеплялись к нему девушки и дамочки всех возрастов, чтоб обратить на себя внимание да посмеяться балагурству смешливого парня.

— А вот и моя Натулечка! — вскричал он и замахал призывно рукой.

Натка улыбнулась и прихватила его под руку.

— Все-все, — захихикала она, потянув парня за собой, — хватит совращать баб. Поехали-поехали.

Они уже закрывали двери, а вслед им неслись выкрики оставшихся женщин и не все были цензурными. Что поделаешь, каждая хотела быть на месте Натки, ощущать его объятия и даже поцелуи, а может быть и постель. И, надо сказать, что целовался тот отменно и объятия были крепкими, но Натке они были не нужны, а тем более постель. Тот часто обижался на такое ее отрицание.

— Неужто не хочется? — всякий раз спрашивал девушку, после поцелуев, — Я-то весь в нетерпении — когда? Ты все тянешь, все просишь потерпеть. А нет уж терпежу, член рвет штаны и сердце не камень. Не шути со мной так, Наташка, хуже будет. Вот женюсь на тебе, и будешь тогда беременной ходить каждый год. Я такой! — шутил он.

Натка понимала его и даже его шутки, но ничего не могла с собой сделать — пусто было и в душе и в теле, никакого отклика, кроме дружеской симпатии.

С самого того первого раза, когда она вышла на полустанке этого таежного поселка. Вышла и замерла, оглядываясь. Еще двое мужчин сошли на местную короткую платформу, а поезд рванул дальше, после пятиминутной остановки.

Она поправила рюкзак за спиной, прихватила сумку на колесиках и вошла в приземистое здание вокзала. Там было тихо и темно, хотя хмурое утро уже разгоралось. Огляделась и приметила у одного из двух окошек продажи билетов, молодого парня в полицейской форме. Он, видимо, что-то веселое рассказывал девушке билитерше и та звонко смеялась. Натка подошла и, извинившись, спросила, как проехать в поселок. Полицейский обернулся и удивленно уставился на девушку.

— Как мне проехать в поселок? — еще раз сказала она.

— А вам зачем? — сощурил тот глаза, оглядывая ее с головы до ног.

— Возможно, работать и жить, — ответила Натка.

— Возможно, — утвердил ее слова парень, — Ну если так, то выйдете на площадь и там сами увидите автобус. Он довезет до поселка. Только поспешите — это единственный рейс и приходит он сюда раз в неделю, как раз к этому поезду.

— Спасибо, — кивнула Натка и, подхватив за ручку сумку, быстро прошла в следующие двери, ведущие на улицу.

Выйдя на крыльцо, она заметила зад только что ушедшего пазика. Видимо это и был тот самый последний перевозчик пассажиров. Она не успела. Те двое, что сошли с ней, не обнаружились. Они знали.

— Значит, уехали, — скуксилась девушка, — А как же теперь?

И она вновь зашла на вокзал.

— Скажите, — обратилась к тому полицейскому, который и направил ее, — Чем еще можно добраться до поселка? Автобус как-то быстро ушел и я не успела.

Парень смотрел на нее удивленно.

— Надо же, — хмыкнул он, — такую красивую девушку и оставил. Тогда уж пойдемте, подвезу я.

Простившись с билитершей, он протянул к выходу руку и толкнул дверь.

— Прошу, мисс, — и усмехнулся.

Натка смутилась и прошла. Полицейский опередил ее и пошел вразвалочку к сине-желтому УАЗу, что стоял недалеко от входа. Открыл заднюю дверцу, помог ей взобраться на сидение и пристроил рядом сумку. Затем сел сам и включил мотор. Машина взревела и тронулась рывком. Натка качнулась вперед и ударилась в переднее сидение лбом.

— Держись, красота, — крикнул парень, заглядывая через плечо, — Не убилась? Держись крепче. Дальше будет хуже.

— Вы уж потише, пожалуйста, — ответила она, повысив голос.

Говорить и слушать было сложно — мотор гудел, как сто слонов.

— Видимо ездят на дизеле, — подумала Натка, — переделали под вездеход.

И она была права — дорог не было. Вообще. Только разбитая колея и огромные лужи после дождя. Осень здесь была недоброй, холодной и тягостной. Высокий клиренс давал возможности ехать, но ямы вымытые дождем и ухабы, качали УАЗ из стороны в сторону. Натка держалась как могла, руки соскакивали с любой поверхности машины и ее подбрасывало и заваливало то в одну, то в другую сторону. Парень время от времени скалился в переднее зеркало, глядя на встрепанную красную девушку. Но через час дорога стала ровнее — они выехали на гравий, а потом через минут сорок и вообще на асфальт, но это уже был пригород поселка.

Сам городок был небольшим, как рассказывал ей Андрей, когда она спросила его имя. В основном тут жили бригады нефтяников, их обслуга и начальники. И все временно, хотя были здесь и постоянные жители. Городок имел местную администрацию сельского типа, полицейский и медицинский пост, клуб и столовую-кафе, а также пару небольших частных магазинчиков. Жителей насчитывалось до двух тысяч человек вместе с вахтовиками и геологами. Вот на них-то и рассчитывала Натка, когда искала через инет работу еще в Москве: какой-нибудь глухой угол, но с возможностью работать в геологической партии. Правда здесь были нефтяники, но Натке было все равно, что искать, лишь бы подальше и поглубже в тайгу с совершенно чужими людьми, но с определенными целями, созвучными ее профессии. Когда Андрей узнал, что она геолог и приехала по найму, то как-то повеселел и расслабился.

— А я уж было думал, что какая-то фря из столицы прикатила, хлебнуть экстрима. А ты, вон што. Одобряю. А ничего, что на ты? — он уставился в зеркало.

— Ничего, — кивнула Натка, — Может, еще покажешь, куда можно приземлиться, в смысле проживания? Буду благодарна.

— Есть, показать, — растянул рот в ухмылке парень, — Счас привезу к общаге. Там комендантом мировая тетка. Злая, правда, но справедливая. Попрошу и примет. До завтра. А потом, когда примут на работу, то все равно туда и пошлют, к ней. Здесь нет гостиниц, не столица.

И он вновь заглянул в зеркало, удостоверяясь в Наткином согласии.

Так она оказалась в том рабочем общежитии. Сначала жила с одной учительницей начальных классов. Там была школа с начальными классами, а дальше только интернат в области. Потом, после месячной работы в лаборатории скважины, получила отдельную комнату и была этому жилью рада, даже почти так, как тогда столичному. Обставила по своему вкусу, в углу, где стояла небольшая раковина, устроила кухню с модерновой электроплиткой, которую заказала в области, и ее привез тот же Андрей на своем УАЗе. Женщины этой половины общежития даже бегали смотреть на чудо, способное не только варить и печь, а еще и шашлыки и коптить, да и все это на таймере. Время обязательно. Можно спокойно спать и не бояться пожара. Натка затарилась хозприборами до упора: хлебопечка, мясо и овощерубка, кофеварка и многое другое. Все под рукой, все быстро и без проблем. Хотя была одна — стирка и сушка.

Тут были подвалы под это дело, но хамоватые и вороватые соседки, бывало ранее, «тырили», как говорила тетя Вера, Наткины столичные вещички. После этого безобразия и «решительного объяснения» с некоторыми, она всегда после стирки развешивала их в комнате на ночь, растягивая прибитые тем же Андреем веревки. Сам же он жил в собственном доме в центре городка. Дом был каменный, на высоком фундаменте, с большими окнами. Вот это приданое и парень в полицейской форме — местный участковый, и привлекала внимание женской половины городка. А он сам видел хозяйкой сероглазую геологичку, умеющую держать в руках оружие и даже стрелявшую лучше всех в округе. Но не только за это. Она была для него эталоном женщины — хозяйка, ученая, охотник. А уж женой и матерью могла бы стать после замужества обязательно. Уж этим он смог бы ее обеспечить. Но та сопротивлялась и держала на расстоянии. Никакого секса, лишь, иногда, позволяла поцелуй, уж если очень просил.

И вот сегодня он вез ее смотреть купленную квартиру в новом поселке нефтяников, который строили недалеко от их городка: современные здания, столичная архитектура, европейская инфраструктура. Здесь будут жить и работать уже на постоянной основе нефтедобытчики и нефтеразработчики вкупе с вахтовиками.

Но потом обязательно разрастется новый город в этом таежном краю.