Иван Васильевич: Наброски; 2-я редакция (фрагменты)

Иван Васильевич _{Наброски из черновой тетради}

Переводчик. Он спрашивает… не понимает… домой ехать…

Милославский. А, конечно! Чего ж сидеть-то ему здесь зря! Пущай сегодня же едет с глаз долой. Взять ему место в международном… Тьфу! Чего ты к каждому слову цепляешься?

Милославский. Ишь, интурист как быстро разговаривает! Хотя бы на смех одно слово понять… (Послу.) Совершенно с вами согласен. Правильно. Еc [1].

Посол (говорит).

Милославский. И с этим согласен.

Боярин. Он говорит, батюшка, как же с… быть. Ведь они его воевали? Они его забрать хотят.

Милославский. Ну и об чем разговор? Да пущай забирают! На здоровье.

Боярин. Как же это? А? Ведь давеча ты, государь…

Милославский. Нет, во главе это отпадает начисто.

Бунша. Караул! Милицию!

Тимофеев. Боже. Его могут увидеть. Держите его. Не пускайте его. (Исчезает.)

Бунша — к телефону.

Милославский. Ты куда звонить собрался?!

Бунша. В милицию. Дежурному по городу…

Милославский. Положь трубку, я тебе руки обобью. Не может без милиции прожить ни одной секунды!

Тимофеев. Запер его на ключ.

Милославский. Ну-с, позвольте поблагодарить вас за научные факты.

Бунша. А как же вы хотели Шпака ждать? Вы должны быть свидетелем.

Милославский. Свидетелем ни разу в жизни еще не был. Среди свидетелей удивительные сволочи попадаются. Вы ему скажите, что я жду его послезавтра не позже шести вечера. Надо думать, что очередь за газетой. Всего. (У машины.) Чудная машина. (Прикасается к машине, причем из нее исчезает ключ.)

Звон. Буншу швыряет в соседнюю комнату.

Бунша. Караул! Караул!

Милославский. Ой, елки-палки!

Тимофеев. Что вы наделали? Вы тронули машину?!

Тьма, грохот, Бунша и Милославский исчезают. Свет.

Тимофеев (у машины). Ключ! Ключ! Где ключ? Нету! Боже, нету! Понимаю, украл ключ! И их утащило! Что же теперь делать! Этот на чердаке сидит! Что же теперь я буду делать, я вас спрашиваю! Вернуть в комнату его! (Убегает.)

Шпак (открывает дверь в переднюю. Хмур). Страшное предчувствие терзает меня с тех пор, как блондинка позвонила мне. Я не вытерпел и вернулся. (Трогает замок.) Батюшки! (Вбегает.) Батюшки!

Сцена митрополита.

Митрополит. Вострубим, братие, в златокованые трубы, царь и великий князь, яви нам зрак и образ красен! Яко дуб крепится множеством корения, тако град наш твоею державою.

Боярин. Не зри на меня, аки волк на ягненка (ягня).

Митрополит. Яви нам зрак и образ красен, царь отшедший мира сего, в руцех демонов побывавший паки возвращается к нам! Подай тебе Господи Сампсонову силу, Александрову храбрость, Иосифов ум, Соломонову мудрость, кротость Давыдову. Умножи люди во веки на державе твоей, да тя славят вся страна и всяко дыхание человече. Слава Богу ныне и присно и во веки веков…

Милославский. Браво! Аминь. Ничего не в силах прибавить к этому блестящему докладу, кроме одною слова — аминь!

Митрополит изумлен.

Хор (запел). Многая лета! Многая лета!

Милославский отдает честь. Митрополит благословляет Буншу.

Бунша. Я не могу, будучи секретарем домкома.

Милославский. Зарежу…

Митрополит благословляет Буншу.

(Обнимая митрополита.) Еще раз благодарю вас, батюшка, от имени царя и от своего также. (С груди митрополита исчезает панагия.) И затем предайтесь вашим делам… Вы свободны…

Митрополит выходит.

Если ты еще раз пискнешь какой-нибудь протест, я тебя оставлю на произвол судьбы и тебя пришибут как котенка…

Шум, входит боярин.

Чего еще случилось?

Боярин. Не вели казнить.

Милославский. Не велю, не велю, только говори коротко — чего произошло…

Боярин. Ох, поношение… У митрополита панагию…

Милославский. Сперли?!

Боярин. Сперли…

Милославский. Вот что у нас делается! Чтобы была панагия мне сейчас же. Это безобразие!

Боярин исчезает.

Бунша. Я потрясен. Мои подозрения растут… У посла портрет пропал, у Шпака…

Милославский. Что ты хочешь сказать? А? Уж не хочешь ли ты намекнуть, что я присвоил? Дурак! Я если бы и хотел, не могу этого сделать. У меня пальцы так устроены. Снимки с моих пальцев делали в каждом городе и говорят — нет, этот человек украсть не может!..

Боярин. Царица, великий царь, тебя видеть желает… Помолебствовав о твоем здравии и возвращении…

Милославский. Проси, проси сюда.

Иоанн (глядя на Буншу). Это что еще? Чур меня!

Бунша. Временно! Временно!

Тимофеев (Иоанну). Не задерживайтесь!.. К себе!

Иоанн. Как же ты смел царское облачение на себя возложить!

Милославский. Отец, отец, не волнуйтесь. Все в порядке!

Иоанн вбегает в палату, и в то же мгновение в палату врываются опричники во главе с Головой.

Опричники. Гойда! Вот он! Бей их!

Милославский. Гражданин ученый, закрывайте аппарат!

Голова бросается вперед и бердышом разбивает аппарат. Звон и тьма. Свет.

Потом возникает комната Тимофеева. Стенка на месте.

Милославский. Ну и ну!

Тимофеев. Что значит этот наряд? Сознавайтесь, вы стащили ключ?

Милославский. Коля!

Тимофеев. Я вам не Коля.

Милославский. Дорогой ученый, я ничего стащить не могу. Я уже показывал палец, вот царь свидетель.

Бунша. Я не царь, отрекаюсь от этого звания.

Милославский. Ключ взял по рассеянности, получите.

Тимофеев. Теперь я понимаю, какой вы артист.

Грозные звонки на парадном. Появляются милиция, Ульяна Андреевна и Шпак.

Шпак. Вот они, товарищи начальники!

Милиция. Ну да! Вы — царь? Ваше удостоверение личности?

Бунша. Был, не отрицаю. Но был под влиянием гнусного опыта инженера Тимофеева.

Милославский. Что вы его слушаете, товарищи? Мы с маскараду, с парку культуры мы и отдыху?

Бунша снимает с себя одежду.

Вот. Пожалуйста.

Ульяна Андреевна. Иван Васильевич, ты ли это?

Бунша. Я, дорогая Ульяна Андреевна, я.

Милославский. А я, товарищи уважаемые, солист театров. (Снимает одежду.)

Бунша. Вот она, панагия! Вот он, медальон! Товарищи. Он митрополита обокрал и посла шведского.

Шпак. Мой костюм.

Милиция. Что же вы, гражданин, милицию по телефону дразните?

Шпак. Товарищи начальники, в заблуждение ввели! Жулики они! Они же и крадут, они же и царями притворяются!

Милиция. Ага.

Бунша. Каюсь чистосердечно, товарищи, царствовал. Царствовал, но не более получаса.

Ульяна. Не слушайте его, он с ума сошел! Какой он царь! Где ты шлялся?

Тимофеев. Выслушайте меня. Да, я сделал опыт. Но разве можно, с такими свиньями чтобы вышло что-нибудь путное? Аппарат мой…

Милиция. Вы кончили, гражданин?

Тимофеев. Кончил.

Милиция. Ну-с, пожалуйте все.

Милославский. Ах, ты, чтоб тебе пусто было!

Шпак. Попрошу костюм вернуть.

Милиция. Пожалуйте в отделение, гражданин, там разберем.

Ульяна. Иван Васильевич, что же с тобой сделают?

Бунша. Не бойся, Ульяна Андреевна, милиция добрая. С восторгом предаюсь в ее руки.

Тимофеев (выходя). Проклятый дом!

На сцене только Шпак и милиционер.

Шпак. Сейчас, товарищ, сейчас. Дайте только комнату закрою. Вот, товарищ, какие приключения случаются в нашем паршивом жакте! Расскажи мне кто-нибудь — не поверил бы. Но видел собственными глазами. Записка… (читает, бормочет) …короче, я уезжаю с Якиным в Сочи. Вот, товарищи, еще и сбежала!

Милиция. Там разберутся, пожалуйста.

Шпак. Иду, иду.

Уходят. Тишина. Радио: «Передаем час танцевальной музыки. Оркестр под управлением Сигизмунда Тачкина исполнит падеспань».

Занавес

Конец

24 сентября 1935 года