Из цикла «Загробные песни»

Я помню, было так: как факел евменид

Когда-то освещал утробы бездны темной,

В виденьях мне предстал ужасный, грозный вид,

Вид бездны чуемой, пугающей, огромной!

В ней были все мои нечестные дела;

Преступность дней былых вся в лицах проступала,

И бездна страшная тех лиц полна была,

А мощность факела насквозь их пронизала!

Ничто, о да! ничто не укрывалось в ней

От света красного назойливости гневной…

Какая мощность зла! какие тьмы теней —

След жизни мелочной, обычной, повседневной!

Как это мыслимо, как это быть могло,

Чтоб малая душа так много зла вмещала?

Ничто ее в миру к ответу не влекло,

Ни в чем людской закон она не нарушала!

Но нет! Вот, вот он въявь, весь стыд прошедших дней!

Свет озарял его спокойно, безучастно;

Десятки, тысячи, нет, тьмы от тем очей

Глядели на меня пронзительно и властно!

О, как хотелось мне хоть что-нибудь сокрыть,

Исчезнуть самому! Все жгучие мученья

Болезни, мнилось мне, явились облегчить,

Весь ужас первого предгробного виденья!

Казались мелочи громадно-велики;

Размеров и пространств утратил я сознанье,

И чудо-женщина вдоль пламенной реки,

Смеясь, плыла ко мне на страстное свиданье!..

И в облике ее соединял мой мозг

Все лики женские, мне милые когда-то…

Вдруг берег тронулся и тает, будто воск…

И я в реке… я в ней… сгинь! наше место свято!

«Скорей меняйте лед!» — я слышу, говорят.

«Где лед, сестра? давно ль возобновили?

Больной в огне! какой безумный взгляд!

А ноги! словно лед! совсем, совсем остыли!»

Хочу я отвечать, но сил нет, не могу!

Родные вкруг меня! зачем они рыдают?

А вот цветущий луг, и я по нем бегу…

Цветы — то призраки… головками кивают…