Из двух зол

ФРЕДЕРИК УОЛЛЕС. ИЗ ДВУХ ЗОЛ.

Перевод с английского Н.Евдокимовой

Рисунки взяты из «Galaxy Science Fiction», Jun 1956

Чиновник взял паспорта, придирчиво осмотрел свое хозяйство - набор бесчисленных штампов. Он выбрал радужный (очевидно, наиболее соответствующий его настроению) и прижал этот штамп к пластиковой подушечке.

- Маркус Режихау? - спросил чиновник, переводя взгляд с паспорта на старшего из приезжих и обратно. Его губы дрогнули в усмешке - до того забавной показалась ему запись в документе. - По-видимому, планета указана неправильно. Трудно поверить, будто она называется Врежу-в-Харю.

- Это ошибка, - удрученно ответил Маркус. - Но тут уж ничего не поделаешь. Под таким названием она значится на картах.

Лицо чиновника сморщилось от сдавленного смеха, он склонился над вторым паспортом. Штемпелевать он не спешил.

- Уилбур Режихау? - спросил он юношу.

- Это я, - сказал Уилбур. - Ужас, правда? Можно подумать, что на Земле не умеют писать… а может быть, слушать. Потому-то мы с папой и приехали.

- Уилбур, этот человек не повинен в нашем несчастье, заметил Маркус. - И не в его власти что-либо изменить. Не докучай ему своими заботами.

- Ладно.

- Пошли.

- Добро пожаловать на Землю, - проговорил чиновник им вслед. Он заметил, что к нему подходит женщина, и приготовился к самому худшему, но тотчас сообразил, что и она прибыла с какой-то другой планеты. Тут не ошибешься: у женщины отсутствовал характерный блеск в глазах. Чиновник решил, что принципиально проштемпелюет ее паспорт мрачными, тусклыми чернилами.

Уилбур едва волочил ноги, но не отставал от отца. Он еще продолжал расти, но успел сравняться с Маркусом, хоть и уступал ему в солидности.

- Куда мы теперь? - спросил он. - Менять название?

- Не вякай, - ответил Маркус, с трудом подавив в себе желание поглазеть по сторонам. Все изменилось с тех пор, как здесь был его отец. - Дело простое, но может тянуться дольше, чем мы думаем. На Земле надо вести себя, как на враждебной планете.

- Она вообще не похожа на планету.

- Однако если копнуть поглубже, то под всеми этими зданиями можно найти почву и скальные породы.

Но и Маркус не знал, сколько для этого придется копать.

- Трудно поверить, что когда-то Земля была похожа на… э-э… Режихау. - Уилбур рассматривал дома, потоки пешеходов, струящиеся мимо него, и рои аэромобилей в воздухе. Пари держу, тут невозможно побыть в одиночестве.

- На десять миль в окружности тут одиноких людей больше, чем ты за всю свою жизнь видел, - возразил Маркус. Он остановился перед каким-то зданием и заглянул в записную книжку. Адрес тот самый, а названия нет. Ни на одном здании нет вывесок. Но, наверное, это оно и есть. Они прошли несколько миль, и Маркус исследовал все улицы. Отец и сын вошли внутрь.

Это была гостиница. По всей Вселенной гостиницу ни с чем другим не спутаешь. Беспрерывные приезды и отъезды накладывают на нее печать особого непостоянства. Человек может прожить тут двадцать лет и тем не менее останется таким же временным постояльцем, как и тот, кто только что заполнил регистрационную книгу.

К Маркусу и Уилбуру не спеша подошел клерк. Он отличался полнотой, но плечи его пиджака были еще шире его собственных.

- Вы кого-нибудь ищете? - спросил клерк.

- Я ищу гостиницу «Инопланетную», - сказал Маркус.

- Это и есть гостиница, - ответил клерк, подняв и опустив плечи. Одно плечо опустилось не до конца, он подтянул его, дернув за рукав.

- Как она называется?

Клерк зевнул.

- Никак. У нее есть номер. Последние сто лет гостиницы не имеют названий. Слишком уж их много.

- Мой отец останавливался в гостинице «Инопланетная» пятьдесят лет назад, перед тем как отправиться на поиски новых планет. Она была вот по этому адресу.

Клерк пожал плечами, но повел ими не вверх, а вбок, памятуя о ватных плечиках. Один рукав съехал на всю длину, и клерк стал похож на горбуна.

- Ну, может быть, не сто лет, а меньше, - поведал он своим гостям. - Так или иначе, сейчас названий нет.

- Это, наверное, бывшая «Инопланетная», - решил Маркус. - Мы тут остановимся.

Клерк оказался не таким самоуверенным и твердокаменным, как воображал. Спесь с него немножечко соскочила.

- Вы хотите здесь остановиться? Кроме шуток?

- А почему бы и нет? - проворчал Маркус. - Места у вас есть, не так ли? Гостиница вполне приличная. Да я здесь других и не знаю.

- Безусловно, она приличная, и места есть. Я просто подумал, что вам будет удобнее где-нибудь в другом месте. Могу вам порекомендовать первоклассный мужской отель.

- Мы люди простые, нам ничего первоклассного не нужно, - отказался Маркус. - Запишите нас в книгу, пожалуйста.

- Я черной работой не занимаюсь, - оскорбился клерк. - У меня здесь одна обязанность - придавать гостинице шик. Вас зарегистрирует робот.

Уилбур с любопытством посмотрел на толстого клерка и отошел, застенчиво улыбаясь встречным.

- Пап, а как такой человек может придать гостинице шик?

- Не знаю, сынок, - угрюмо ответил Маркус. - Земля сильно изменилась с тех пор, как мне про нее рассказывал твой дед. Я не собираюсь выяснять, что с ней творится. Покончим с нашим делом и вернемся домой.

Они поставили свои подписи в регистратуре, отдали багажные квитанции роботу, который рассыпался в уверениях, что все будет мигом доставлено из космопорта прямо в номер.

Несмотря на клятвы Уилбура, будто он ничуть не устал, будто уже привык к ходьбе после вынужденной тесноты и неподвижности в звездолете, отец с сыном поднялись к себе в номер отдохнуть. Поэтому они избежали давки, когда после звонка из перекрестных зданий толпами повалили служащие.

Маркус распорядился, чтобы обед принесли в номер, но ел очень мало, хотя был голоден. Бифштексы серии 219, толстые и хорошо прожаренные, выглядели как нельзя более аппетитно. Внутри же они были серые, водянистые, тошнотворного вкуса, явно синтетические. Проглотив несколько кусочков, Маркус зарекся есть мясо и принялся за овощи. Оказалось, что на вкус они не лучше и окраска у них искусственная, но их хоть можно есть без опаски.

Уилбур расправился со своей порцией и устремил голодный взгляд на отцовский бифштекс. Маркус поспешно затолкал подносы в люк для грязной посуды. Если у него останется время до отъезда, он непременно выяснит, что это за серия 219. Маркус от души надеялся, что это не то, что он думает.

Потом отец и сын спустились на первый этаж. Клерка, придающего шик гостинице, нигде не было видно. Они вышли на улицу и направились к высокому шпилю Справочного центра. Невозможно было миновать эту веху. Она известна каждому, кто собирается на Землю. Если там не могут ответить на ваш вопрос, значит, вопрос выходит за рамки человеческих познаний.

На улицах женщин было гораздо больше, чем мужчин. Маркус заметил это, но не придал особого значения. Он слыхал, что на давно освоенных планетах у женщин среди дня больше свободного времени, чем у мужчин. Маркус шагал размашисто, не реагируя на взгляды, какими женщины провожали его и Уилбура.

В Справочном центре он стал изучать указатель у входа, с трудом противостоя напору выходцев с многих тысяч планет: эти люди тоже хотели пробиться к указателю. Красная линия на полу вела к отделу планет, а именно этот отдел и был им нужен. Стараясь не упускать из виду Уилбура - он без конца где-то терялся, - Маркус пошел по красному следу до конца.

В конце оказалось необозримое помещением бесчисленными кабинками. К ним Маркус испытывал инстинктивное недоверие: уж очень они смахивали на гробы, поставленные торчком. Он приказал Уилбуру стоять на месте, вошел в первую же кабинку и прикрыл за собой дверь. Затем опустил в щель монету и нажал на кнопку. На экране появилось измученное лицо.

- Обязательно ли на ваш вопрос должен отвечать человек?

- Конечно, - ответил Маркус. - Не для того я проделал девятьсот сорок семь световых лет пути, чтобы меня дурачил робот.

Измученное лицо неразборчиво буркнуло что-то в сторону и снова повернулось к Маркусу.

- Прекрасно. Какой у вас вопрос?

- Я ходатайствую об изменении названия. Моя планета…

- Планета? Изменение? - повторило лицо и исчезло, а вместо него на экране возник палец. Он торопливо заскользил по вертикальной картотеке. Замер, ткнул куда-то, и из картотеки выдвинулся ящик.

- Вам надо в департамент П-ИХО. - Палец выхватил из пустоты кусок бумаги и бросил его в щель. - Позади корпуса, где вы сейчас находитесь, есть платформа. Выйдите оттуда и садитесь в любой подземный поезд с буквами П-ИХО. В департаменте П-ИХО ходатайствуйте об изменении.

Маркус не удивился, но был раздосадован.

- Разве нельзя изменить здесь? Я не люблю, когда меня отфутболивают из одного места в другое.

- Мы не полномочны производить изменения. О наших функциях говорит само название: мы располагаем сведениями, нужными, чтобы направить вас в соответствующую инстанцию. Листок, что я вам дал, - это карта окрестностей нужного вам корпуса. Вы наверняка не заблудитесь.

- Не давали вы мне карты, - огрызнулся Маркус. Голос ничего не ответил, хотя на экране еще сгибался и разгибался палец. Но ведь с пальцем не поспоришь. Экран рыгнул, из щели под ним выпал бумажный листок. Лишь тогда Маркус нажал на кнопку, и палец на экране исчез.

Маркус стал изучать карту. П-ИХО (Планеты; изменения; ходатайства находился между Б-АР (браки; альтернативные разновидности) и В-ПНР (браки; признание недействительными, расторжение).

Маркус поспешно сунул карту в карман, так как Уилбур приоткрыл дверь, пытаясь разглядеть, что держит в руке отец. Нечего подростку глазеть на такое безобразие.

Карта была скверная, потому что не указывала, в какой части города находится корпус. Туда-то подземка отвезет, но обратно придется искать дорогу самому.

Вагон подземки, что примчал их к П-ИХО, был набит в основном выходцами с других планет, и потому давка показалась терпимой. Маркус не стал заговаривать с попутчиками (их интересы были ему чужды, как и их миры); но он чувствовал, что эти люди для него гораздо роднее чудаковатых, одержимых землян.

П-ИХО был выстроен в неоклассическом стиле кинотеатров, где смотрят на экран, не вылезая из автомашины; этот стиль был некогда моден по всей Вселенной. Маркус нырнул внутрь, Уилбур последовал за ним. Маркус диву давался, как это он проделал девятьсот с гаком световых лет ради вопроса, который, если его изложить, отнимет лишь несколько минут у мелкого чиновника. Но так было надо. Много лет подряд он писал заявления, но все безрезультатно.

Здесь было не так людно, как в Справочном центре. Кабинки были попросторнее, и Маркус решил, что там можно поместиться вдвоем. Уилбур должен присутствовать; ведь это историческая минута. После нескольких попыток они действительно втиснулись в кабинку.

На экране появился чиновник; вид у него был настолько же непринужденный, насколько у первого - измученный.

- Планеты; изменения; ходатайства, - отчеканил чиновник. Он в совершенстве владел искусством приподымать одну бровь.

- Вот для того мы и пришли, - сказал Маркус, ощупывая пиджак. Маркус был тесно прижат к Уилбуру и не мог попасть рукой в карман.

- Переформировка материков, создание океанов, редактура климата? - спросил чиновник.

- Редактировать климат нам ни к чему, - ответил Уилбур. - Он и так в порядке: дождь, град, снег, жара. Все в один и тот же день, только в разных местах. Большая планета, почти как Земля.

- Уилбур, говорить буду я, - объявил Маркус, все еще воюя с карманом.

- Ладно, папа. Но ведь нам не надо переформировывать материки. Они и без того хороши. А океанов у нас хватает.

- Уилбур, - резко произнес Маркус и наконец-то высвободил руку. В ней очутилась истрепанная карта.

- Вы хоть сами-то знаете, чего хотите? - зевая, спросил чиновник.

- Сейчас объясню, - сказал Маркус. - Пятьдесят лет назад мой отец, Мэтью Режихау, открыл неизвестную планету. В те времена планету запросто могли украсть, поэтому капитан Режихау не вернулся на Землю и никому не сообщил об этом открытии. Он поселился на той планете, обеспечив своим наследникам и потомкам подобающую долю нового мира.

- И чего вы теперь ожидаете, медали?

- Он мог получить медаль. Но, как практичный человек, предпочел часть планеты. С тех пор мы превратились в процветающую общину. Вот только население растет не так быстро, как хотелось бы. Потому-то я к вам и обращаюсь.

- Вы обращаетесь не по адресу, - заметил чиновник. Вам нужно в П-ЭПО.

- Планеты; экономическая помощь отсталым? Нет, в такой помощи мы не нуждаемся. Но вот одна ничтожная ошибка нам очень мешает. Из-за нее у нас не тот приток поселенцев. Видите ли, капитан Мэтью Режихау хоть и не стал возвращаться, чтобы лично доложить о своем открытии, но послал традиционную заявку - застолбил планету. Вот тут-то и вкралась ошибка. Он, естественно, назвал планету своей фамилией - Режихау. Ударение на «е». Но как, по-вашему, окрестил ее кто-то на Земле, очевидно робот?

- Понятия не имею.

- Врежу-в-Харю, - отчеканил Маркус. - Разве можно так пачкать доброе имя моего отца? Кто-то напортачил, а теперь мы маемся.

- Согласен, название некрасивое, - сдержанно улыбнулся чиновник. - Но не представляю, как оно может на что-то влиять. Не в названии счастье.

- Это вам только кажется, - возразил Маркус. - Я понимаю, как робот допустил ошибку, и не виню его. Отец записал свое сообщение на перфорированную пленку. При расшифровке можно было напутать. Так или иначе, это очень плохо отражается на поселенцах. Мужчины-то приезжают и думают, что, судя по названию, на планете живется разгульно и весело; впрочем, в какой-то степени так оно и есть. Но вот женщин туда не заманишь. Им такое название не подходит.

- Значит, по существу, ваш вопрос упирается в женщин, - сказал чиновник. Его тусклые глаза, прежде равнодушные, теперь смотрели с холодным неодобрением. - Как бы там ни было, вам не сюда надо обращаться. Мы перестраиваем планеты. Названиями мы не занимаемся.

- Когда женщин не хватает, это не к добру, - продолжал Маркус. - Приедет мужчина, поищет-поищет себе жену, не найдет и снова уедет. - Он смял старую карту в комок. - Да и не только в этом дело. Надо уважать имя великого человека - хотя бы из элементарной справедливости.

- За справедливостью тоже не сюда, - разъяснил чиновник. - Она не входит в компетенцию П-ИХО. Дайте сообразить, нельзя ли вас направить куда-нибудь еще. - Он потер голову, руками. Потом выпрямился, прищелкнул пальцами. - Есть. Чтобы изменить название планеты, надо обратиться в Астронавигацию: карты; ошибки, выявление оных.

- Вот как? - с сомнением протянул Маркус. Жизнь на Режихау не подготовила его к тонкостям организационной структуры правительства.

- Конечно, - подтвердил чиновник, обрадованный тем, что разрешил задачу. - Нет-нет, не благодарите меня. Я исполняю свой долг. Идите в А-КОВО.

- Где оно?

Чиновник глубокомысленно нахмурился, повернулся к огромной вертикальной картотеке, без которой, как понял Маркус, немыслимо ни одно правительственное учреждение. Он ткнул пальцем в пространство, но ни один ящик не выдвинулся.

- Похоже, не занесено в карточки, - сказал чиновник хладнокровно, без удивления. - Зайдите завтра, может быть, к тому времени появятся сведения. Сейчас конец рабочего дня.

- Обязательно ли заходить к вам еще раз? А-КОВО, может быть, совсем в другом конце города.

- Возможно, - согласился чиновник и надел пиджак. - Если не хотите зря терять время, купите карту у инфолегера. Она будет вчерашняя, но вдруг да окажется в основных чертах правильной.

Экран щелкнул, и Маркус с сыном остались лицом к лицу с пустотой. Маркус вышел из кабинета.

- А что такое инфолегер? - спросил Уилбур, следуя за ним по пятам.

- На Земле все быстро меняется, - устало ответил Маркус. Он не знал, что так трудно найти нужный винтик в механизме, приводящем в движение слишком многое. - Инфолегер разбирается в этом не лучше, чем ты, но из-под полы продаст тебе информацию, которую в государственном учреждении можно получить бесплатно.

- Но кто же у него купит?

- Дураки вроде меня, уставшие бегать высунув язык. Пора возвращаться в гостиницу.

- Скучаю я по Врежу… по Режихау, - тоскливо сказал Уилбур. - У мамы сейчас уже обед готов.

- Я все забываю, какой у тебя аппетит. Ладно, поедим, вот только ресторан отыщем.

Ресторан отыскали в соседнем квартале. Дойти до него было легко, не то что остановиться. Маркус протиснулся к самой двери и выдернул Уилбура из лавины прохожих. Внутри оказался один-единственный свободный столик, который отец и сын быстро заняли, не обращая внимания на злобные взгляды менее проворных посетителей.

Наконец Маркус углубился в меню. К его разочарованию, бифштекса серии 219 там не было. Предлагались на выбор серия 313 и бифштекс «ассорти». Маркус отвел взгляд от меню и увидел, что сын уже набрал номера облюбованных блюд на диске заказов. После дознания выяснилось, что Уилбур днем не успел перекусить и решил возместить вынужденный пост полуторной порцией бифштекса - целым одного вида и половинкой другого.

- Надо взять и овощи, - сказал Маркус.

- Пап, ты же знаешь, что я их не люблю.

- Овощи, - повторил Маркус и добился того, что его сын заказал себе сбалансированный рацион. Сам же он после долгих раздумий выбрал овощное блюдо с высоким содержанием белка, хотя очень любил мясо. Злополучная мысль все не шла у него из головы.

Подскочил приземистый робот-официант, мигом расставил на столе тарелки с едой - его бесчисленные выдвижные «руки» так и мелькали. Маркус заметил, что с виду бифштексы точь-в-точь такие, как в гостинице.

- Официант, откуда эти бифштексы?

- Оттуда же, что и всякое мясо. Они растут в гигиенических условиях, в жидкой питательной среде, где растворены все необходимые элементы. Их ежедневно срезают и доставляют свежими и сочными, готовыми к жарке.

- С технологией я знаком, - оборвал его Маркус, морщась при виде того, как сын жует серую водянистую массу. - Меня интересует происхождение, первоначальный источник. От каких животных взяты исходные клетки?

- Не знаю. В этом источнике белка самый низкий процент вредных примесей.

- А метрдотель знает?

- Возможно.

- Скажи, что я прошу его подойти к нашему столику.

- Я передам ваше пожелание. Но это бесполезно. Метрдотель подойти не может. Он встроен в стену.

- Тогда я сам пойду к нему, - сказал Маркус, поднимаясь из-за стола, - Проследи пока, чтоб не остыло. Но как туда попасть?

- Метрдотеля не полагается беспокоить, - ответил робот и установил термоэкраны вокруг тарелки Маркуса. - Маленькая комнатка у черного хода, направо от кухни.

Маркус легко отыскал нужную дверь. Когда он вошел, метрдотель зажегся огнями. Противоположная стена мигнула светом, и из нее выдвинулось кресло для посетителя.

- У вас жалоба? - глуховато осведомился метрдотель.

- Не совсем, - ответил Маркус и повторил свой вопрос. Метрдотель на мгновение задумался.

- Вы инопланетный житель?

- Да.

- Тогда понятно. Только инопланетные задают этот вопрос. Когда-нибудь придется выяснить.

- Выясните сегодня, - предложил Маркус.

- Прекрасная мысль, - сказал метрдотель. - Так я и сделаю. Но таких ресторанов, как наш, множество, они связаны общей администрацией, поэтому за одну секунду ничего не выйдет. Если хотите подождать, я сейчас подключусь к дистанционной справочной.

Маркус не хотел ждать, но еще меньше хотел пребывать в неизвестности. Он остался.

- Есть, - сказал робот после долгой паузы. - Накормить огромный город - дело чрезвычайно сложное. Откровенно говоря, трудно кормить Землю - она крайне перенаселена.

- Это-то понятно, - буркнул Маркус.

- Лет сорок пять - пятьдесят назад осложнилось положение с водой, - продолжал робот. - Она соответствовала санитарным требованиям, но солей в ней было растворено то ли слишком много, то ли недостаточно. Тут сведения расплывчаты. Роботы, управляющие водоемами, обнаружили, что говядина, свинина, телятина и куриное мясо всех сортов растут недостаточно быстро.

Роботы довели этот факт до сведения вышестоящих властей и получили приказ выяснить, как спасти положение. Они провели расследование и установили, что надо либо сделать капитальный ремонт всей водопроводной системы, либо вывести новый, более стойкий белок. Естественно, сооружать новый водопровод - титаническая работа. Этого они не советовали.

- Естественно - согласился Маркус.

- Положение стало критическим. Надо было кормить людей. Роботы, ведавшие водоемами, получили приказ создать новый белок. Им предоставили ранее недоступные ресурсы. И в кратчайший срок задача была разрешена. Очистили примерно половину водоемов, где плохо росло мясо, и посадили там новый белок. Старинную систему - обозначение сортов мяса названием животных - изменили; была разработана новая система нумерованных серий, и каждому водоему независимо от происхождения его продукции присвоили порядковый номер.

- Значит, все не ведают, что едят, - сказал Маркус. Но что же это за новый белок? Вот о чем я спрашивал с самого начала.

- Очень стойкий. Ведет происхождение от самого приспособленного животного Земли, - ответил робот. - И в его пользу свидетельствовало еще одно обстоятельство. Мясо всех млекопитающих почти одинаково. Но все же есть различия. Для плотоядного животного идеальным белком является тот, что в точности соответствует тканям тела этого животного и потому полностью усваивается.

Маркус закрыл глаза и схватился за подлокотник кресла.

- Вам дурно? - спросил метрдотель. - Позвать врача? Не надо? Так вот, я остановился на том, что как раз такая ткань была под руками. Ею и воспользовались роботы. Странно, что вы об этом спрашиваете. Не многие люди настолько любопытны.

- Им все равно, - проворчал Маркус. - Лишь бы их кормили, а чем - они не спрашивают.

- А зачем бы им спрашивать? - удивился робот. - Ткань специально отпрепарировали для гидропоники. Она была безукоризненно асептической, а ее изъятие ни в коей мере не повредило первоначальным донорам, давно уже мертвым. Да и в использовании нет ничего нового. Никто ведь не колеблется, если надо пересадить кожу, или вживить печень, или вставить новый глаз. А это замена тканей изнутри, методами пищеварения, а не медицины.

- Роботы взяли ткань в операционной хирурга, - сказал Маркус. - Будете отрицать?

- Я же вам об этом и толкую, - подтвердил робот. Весьма остроумное решение, если учесть сжатые сроки. Но заменить пришлось только половину водоемов.

- Каннибалы, - рявкнул Маркус, едва не сломав кресло, которое отшвырнул ногой.

- Что такое каннибалы? - спросил робот. Но Маркуса уже не было. Он вернулся в зал и, когда подошел к столику, вполне овладел собой. Рассказать Уилбуру он не мог, потому что Уилбур успел поесть, только овощи лежали нетронутые. Маркус сел, снял с тарелок термоэкран и угрюмо уставился перед собой.

- Пап, ты разве не будешь есть? - спросил Уилбур.

- Погоди, дай отдышаться.

На вкус блюдо было недурно, но сама мысль о еде внушала отвращение. Маркус сурово взглянул на сына.

- Уилбур, с сегодняшнего дня не смей заказывать мясо. Пока мы на Земле, ешь только яичницу.

- Только яичницу? - недоверчиво переспросил Уилбур. Ого, ведь она здесь страшно дорогая. Да я ее и не люблю без ветчины…

- Только яичницу, - повторил Маркус. Ему пришла в голову другая мысль. - Глазунью. Тут уж ни один повар не обманет.

Когда они вышли из ресторана, небо потемнело. После рабочего дня движение транспорта затихло, а увеселительная горячка еще не охватила улицы, сейчас непривычно молчаливые и пустынные. На глаза Маркусу попался высокий шпиль Справочного центра, сверкающий на фоне вечернего неба.

- Куда мы теперь? - спросил Уилбур.

- В гостиницу. Завтра у нас трудный день.

- А можно пешком? В подземке уже ничего не увидишь.

- Далеко идти.

- Да она вон там! Я перед завтраком и то больше хожу.

Маркус с одобрением отметил, что Уилбур воспользовался Справочным центром как ориентиром и правильно определил местонахождение гостиницы. Сказывается воспитание. Мальчик не заблудится даже в неразберихе огромного города.

- Она дальше, чем - ты думаешь, но, если хочешь, пойдем. Может быть, это наш последний вечер на Земле. Во всяком случае, от души надеюсь.

Пошли дальше. И постепенно увидели все, что стоило видеть. Город велик и буйно разрастается, но ведь это лишь обыкновенный город, творение Человека. Дома высоченные, но построены, как и всякие дома, из камня и стали, из бетона и пластика. Женщины красивы, со вкусом одеты и причесаны, но сразу видно, что они всего лишь женщины. Магазины изысканны и разнообразны, но есть предел многообразию товаров, свободный полет фантазии не бесконечен.

Когда они наконец устали, до гостиницы было совсем недалеко. Искать транспорт не стояло, все равно он не помог бы выиграть время. До сих пор они шли по главным улицам - там было интереснее. Но Маркус быстро освоился с планировкой города и, когда они подходили к цели, решил срезать угол.

Становилось поздно, но уличные фонари не горели. Маркус усомнился, есть ли смысл идти таким путем. Решил, что смысла нет. В одном из подъездов сверкнула слабая красная вспышка, доказательство того, что запоздалое решение Маркуса правильно, но бесполезно. Закололо в коленях - там, где полоснул красный свет, - и Маркусу вдруг почудилось, будто у него нет ног. Он подался вперед, пытаясь заслонить Уилбура, но потерял равновесие. Уилбур тоже пошатнулся, и они сшибли друг друга.

Чьи-то руки схватили Маркуса, подняли с земли. Он не в состоянии был сопротивляться. Да это и небезопасно. Парализатор не убивает, но, когда им орудуют небрежно или торопливо, дает неприятные осложнения. Маркус считал, что вряд ли опасность так уж велика, и не хотел злить победителей.

Придя в себя настолько, чтобы трезво оценить обстановку, Маркус увидел, что очутился между двумя домами в закоулке, отделенном от улицы каменной кладкой. Рядом сидел Уилбур, их обоих освещал тусклый луч.

- Не двигайтесь, - произнес голос, который старался звучать грубо и низко, но все же был на добрую октаву выше мужского. Маркус припомнил, что его поднимали с земли маленькие нежные руки. Он попал в плен к женщинам. Бессвязные впечатления о городе улеглись в стройную картину. Маркуса не слишком удивляло все происходящее.

Луч света придвинулся, и Маркус различил фигуру женщины с фонариком. Позади нее стояли другие - все женщины. Но навести парализатор могут даже слабые ручки.

- Ни слова, - тихо сказал Маркус сыну. Уилбур ошеломленно кивнул.

- Перестаньте шептаться, - рявкнуло сопрано, ослепляя их фонариком. - Кто из вас женат?

Маркус вздохнул: так вон оно что. Плохо же приходится бедной Земле, если толстый, противный клерк получает высокооплачиваемую работу только потому, что он мужчина.

- Отвечайте же, - потребовал высокий срывающийся голос. - Кто из вас женат? На Земле, конечно.

Теперь, когда глаза привыкли к свету, Маркус отчетливо увидел девушку. Она была молода, не старше двадцати лет.

- Что за странный вопрос? Кто женат, тот женат. Это не зависит от того, на какой ты планете. - «На Земле, очевидно, зависит», - подумал он.

- Инопланетные! - радостно воскликнула девушка. - Я всегда мечтала найти инопланетного! Это настоящие мужчины. Так которого же выбрать? - Она осветила фонариком Уилбура, тот заерзал, моргнул.

- Этот моложе, его, наверно, надолго хватит, - сказала она критически. - С другой стороны, он будет неловок и неумел.

Девушка обернулась к Маркусу.

- Вам надо побриться, - решительно сказала она. - Ваша борода седеет. Я выбираю вас. Пожилые мужчины очень милы.

- Нельзя меня выбирать, - возразил Маркус. Девушка стояла совсем рядом, ничего не стоило отнять у нее и оружие, и фонарик. Но Маркус не мог стоять, не то что ходить, а поодаль сгрудились и другие женщины, может быть вооруженные, и смотрели на девушку, которая, по-видимому, была у них главарем. - Видите ли, я женат. Уилма не одобрит, если я заведу себе вторую жену.

- Даже только на то время, пока вы на Земле? Я ведь немногого прошу. - Она направила луч фонарика на себя. Разве я вам не нравлюсь?

Девушка не была ослепительной красавицей, но, поскольку одежда прикрывала ее едва-едва - не меньше, чем разрешал закон, но и не больше, чем требовала мода, - Маркус по достоинству оценил ее привлекательность.

- Сколько вам лет? - спросил он.

- Много, - ответила она. - Через одиннадцать месяцев исполнится двадцать один.

- Вы прелестны, - сказал Маркус. - Будь я помоложе лет на пятнадцать - двадцать… и не женат… я бы стал домогаться вашей благосклонности.

- Но вы ведь и так домогались, - упрекнула его девушка. - Зачем вы шли темной улицей, если не искали любви?

Значит, вот что на Земле сходит за любовь. Мужчин здесь, должно быть, втрое меньше, чем женщин. Это согласуется со всем тем, что довелось тут повидать Маркусу.

- Извините, что побеспокоил, - сказал он. - Но не забывайте, мы инопланетные. Ваших обычаев не знаем. Мы просто хотели срезать путь к гостинице.

Она махнула рукой, угрюмо признавая свое поражение.

- Будем считать, что я ошиблась. Но он-то почему не может? Он ведь не женат.

- Не женат и не женится ближайшие несколько лет. Ему еле семнадцать исполнилось. Я не дам согласия.

- Это ваш сын? У вас, значит, есть опыт. Вы уверены, что не передумаете и не женитесь на мне - только на тот срок, пока вы здесь? Не люблю я молодых людей. Наверно, оттого, что отец у меня был пожилой.

- Наверняка он был пожилой, - сказал Маркус. - Но из-за этого не следует считать меня неотразимым. - Он попытался встать, но ноги были как ватные, и он поспешно сел. Девушка бросила на него озабоченный взгляд.

- Больно? Вы, наверное, получили чересчур большой заряд.

Она отдала ему фонарик и отошла к женщинам, стоящим поодаль. Он услышал ее шепот. Но вот девушка вернулась. Она опустилась возле него на колени и стала растирать ему ноги.

- Я их отослала, - сообщила девушка. - Пойдут искать других. Сейчас была моя очередь сделать предложение пленнику, а вы все испортили.

Его рассмешила ее серьезность.

- Я убежден, что вы заслуживаете лучшего, чем можно найти при таких странных методах ухаживания. Но прежде всего вы должны помочь моему сыну. Он тоже получил заряд.

- Это уж точно, - пренебрежительно ответила она. - Но вы за него не волнуйтесь. Дети быстро приходят в себя.

- Пап, давай я ее стукну, - предложил Уилбур, вставая и осторожно сгибая колени, чтобы посмотреть, слушаются ли его ноги. - Она не имела права в нас стрелять.

- Это верно, но ты не имеешь права так разговаривать. Только тронь ее пальцем, и я тебя отколочу.

Не обращая внимания на Уилбура, девушка обняла Маркуса и помогла ему подняться на ноги. Хотя его должно было разубедить ее отношение, Маркус почувствовал, что стареет. Он удостоверился в этом, едва сделал первый шаг. Маркус мог ходить без посторонней помощи, но чувствовал себя так, будто из его ног выдергивали иголки - по две - три в секунду.

- Я провожу вас до гостиницы, - сказала девушка. - Может быть, на охоту вышли и другие брачные шайки. Увидят меня с вами - подумают, что вы моя добыча.

Маркус нахмурился, к счастью, в темноте этого никто не заметил. У Уилбура могло сложиться превратное мнение о женщинах. Трудно ему будет приспособиться к совершенно другим условиям родной планеты. Маркус представился девушке, представил сына и спросил, как ее зовут.

- Мэри Эллен.

- Это все? Фамилии нет?

- Конечно, есть, но я надеюсь ее сменить.

Маркус беспомощно вздохнул.

- Мэри Эллен, не будем говорить о свадьбе. Ясно? Тем не менее у меня есть насчет вас кое-какие планы. Я свяжусь с вами до отъезда.

Они подходили к залитой огнями магистральной улице, и Маркус почувствовал себя в безопасности.

- Я так надеялась, что вы это скажете, - тоскливо ответила девушка. Она порылась в крохотной сумочке и достала визитную карточку. - Как видите, здесь два имени. Я и Хлоя, моя сводная сестра. Она умница, я ее люблю, но надеюсь, вы ее не полюбите - во всяком случае, не полюбите больше, чем меня.

- Никогда. Но откуда у вас сводная сестра? Неужто вашей матери удалось вторично выйти замуж?

- Конечно, нет, - презрительно отозвалась девушка. Женщине разрешается не более половины…

- Мэри Эллен!

- Ладно, не буду, - грубовато согласилась она. - Но вы же сами спросили.

Он и сам мог восстановить недостающие звенья. Поскольку женщины своей численностью катастрофически превосходят мужчин, им приходится делить мужей. Мужчинам разрешают нескольких жен, женщинам - никоим образом. Вероятно, многоженство на Земле было исторически неизбежно.

Земля - центр великой, стремительно развивающейся цивилизации. Мужчины покидают Землю, осваивают вновь открытые планеты, а женщины, как правило, остаются. Более того, с давно освоенных планет на Землю сплошь и рядом прилетают женщины, привлеченные блеском старинной цивилизации и высокооплачиваемой работой, не подозревающие, что за всем этим кроется.

Таким образом, положение на Земле частично разрешит одну из проблем его, Маркуса, планеты. Но основная задача изменить название планеты - оказалась труднее, чем он полагал. Маркус ждал завтрашнего дня без особого энтузиазма.

Он заметил, что Мэри Эллен с любопытством оглядывается по сторонам.

- Что-нибудь случилось? - спросил он.

- Нет. Просто мне странно, что вы остановились именно здесь - в самом центре района, где живут незамужние девушки. - Она усмехнулась. - По-моему, лучше будет, если я войду вместе с вами.

- По-моему, тоже, - сказал Маркус. Вот что имел в виду толстый клерк. Надо было послушаться его и остановиться в мужском отеле.

В вестибюле толпились женщины, причем, как подозревал Маркус, большинство дожидалось их возвращения. На планете с острой нехваткой мужчин слухи разносятся мгновенно. Может быть, ему померещилось, но он явственно расслышал вздох разочарования, когда появился вместе с сыном и Мэри Эллен. Девушка с лихвой вознаградила их за те неприятные минуты, которые им доставила. С лихвой, хотя она этого еще не знает.

Не останавливаясь прошли наверх, и Маркус отправил Уилбура в номер, а сам остался у двери попрощаться с девушкой.

- Хотите я к вам зайду? - спросила она с надеждой. Право же, меня мучит совесть - я ведь повредила вам ноги.

- Вы сюда не войдете, Мэри Эллен. Я себе не настолько доверяю, чтобы оказаться с вами наедине.

- Это вы серьезно?

- Как нельзя более. - Он почти верил в это сам.

- Нам не обязательно жениться, если вы здесь недолго пробудете, - сказала она радостно. - Я вот думаю…

Он предостерегающе покосился на дверь.

- Мальчишка - ужасный зануда, - прошептала девушка. - Послушайте. Завтра я работаю, но вечером буду свободна. Посадите ребенка на карусель и приходите ко мне, ладно? - Она обвила руками шею Маркуса и пылко его расцеловала. Потом круто повернулась и сбежала вниз по лестнице.

Покачав головой, Маркус вошел к себе в номер.

Утром Маркус без труда связался с инфолегером. За довольно крупную сумму карта, якобы указывающая местонахождение А-КОВО, перешла из рук в руки. За дополнительную мзду к ней была приложена другая карта, с обозначением основных маршрутов общественного транспорта. Обе наверняка устарели, но, возможно, были правильны в той единственной части, которая интересовала Маркуса.

В путь отправились поздно, чтобы избежать утреннего часа пик. Не обошлось без недоразумений с транспортом. С первой попытки они заехали совсем не в ту часть города. Порасспросив пассажиров и роботов-дежурных, Маркус сообразил, как исправить дело. Он внес изменения в карту и вместе с Уилбуром вернулся на исходную станцию, причем по пути ошибся только раз. Ошибка произошла не по их вине. За то время, пока они возвращались, роль пересадочной стала выполнять другая станция.

Они быстро добрались до цели - быстрее, чем если бы прибегли к услугам Справочного центра. Здание А-КОВО тоже было выстроено в неоклассическом стиле. Однако оно не напоминало, допустим, пятиконечную или шестиконечную звезду, а казалось нагромождением детских лекал. Приглядевшись повнимательнее, Маркус убедился, что первое впечатление обманчиво. Должно быть, раньше в этом здании помещалось ведомство какого-то другого А. Скорее всего - А-ЖВ (анатомия: женщина; возлежащая).

Но, как бы ни выглядел А-КОВО снаружи, внутри там был кавардак. Маркус не мог пробиться к справочным кабинкам. Повсюду как угорелые носились роботы, выполняя бессмысленные действия, а рабочие выкрикивали команды, на которые никто не обращал внимания. Посреди пыли и суматохи стоял на помосте какой-то человек и с безмятежно-скучающим видом наблюдал за всей этой бешеной деятельностью.

- Переезжаем, - автоматически сказал он, когда Маркус подошел поближе.

- Куда?

- Не знаю. Зависит от того, кого удастся выжить.

Маркус смертельно побледнел. Переезжают неизвестно куда. Еще день - и его карта станет недействительной. А если этот человек не лжет, то даже Справочный центр не будет знать, где окажется завтра А-КОВО.

- Разве у вас нет плановой комиссии? - спросил Маркус. - Разве вам не сообщают, куда вы должны переехать?

Человек пожал плечами.

- Плановая комиссия есть. Но на ней слишком большая, ответственность, ей пришлось переехать в более просторное помещение, так же как и нам. Пока она не устроится на новом месте, мы предоставлены самим себе.

Человек спокойно проговорил что-то в микрофон, и роботы-грузчики ускорили темп. Он снова повернулся к Маркусу и объяснил:

- Вчера вернулись три разведочных звездолета, битком набитые микроинформацией. Поэтому мы и переезжаем.

Маркус потер лоб. Он понимал всю сложность работы департамента. Информацию ведь мало хранить - надо ее довести до широкой публики. Для этого нужны новые кабинеты, роботы-клерки, люди-контролеры. Таков порядок вещей на Земле, но жаль, что в А-КОВО не подождали еще два - три дня.

- Нельзя же вынести все это добро на улицу. Кто-то должен знать, куда вы переселяетесь. Скажите, кто именно. Мне необходимо выяснить, где вы будете завтра.

- Э, нет. Кто выяснит, куда мы переселяемся, тот узнает, кого мы хотим выжить, - весело и хитровато ответил человек. - А те примут свои меры. Этого мы никак не можем допустить. - Человек почесал в затылке. - Вот что, если вы не лжете… если вы не шпион из министерства… я научу вас, как сегодня же протолкнуть свой вопрос.

- Я инопланетный, - сказал Маркус. - Ваши склоки меня не касаются. Мне бы только уладить одно дело - и сразу домой.

- Вид у вас и вправду инопланетный, - согласился человек. - Вот мой совет. Часть департамента еще функционирует. Идите к боковому входу. Там справочные кабины открыты.

Он отвернулся к микрофону и гаркнул в него, отдав какие-то распоряжения, ничуть не повлиявшие на ход событий.

Человек немного ошибся. Боковой вход был открыт, но в коридорах и кабинах громоздились вынесенные из помещений автоматические искатели информации. Однако Маркус не так легко сдавался. Теперь он уже привык к тому, что простейшие действия требуют сложнейших махинаций. Он подошел к входу со двора. Там тоже все было забито мебелью, но после недолгих, хоть и напряженных усилий Маркус протиснулся в кабинку, а Уилбур остался снаружи.

Лицо чиновника, откликнувшегося на вызов, было одновременно и сонным, и издерганным, а достичь такого выражения лица нелегко. Он зевнул, снял со стола ноги из уважения к вызову, и робот тут же унес письменный стол. Поскольку теперь чиновнику некуда было девать ноги, он покрепче уперся ими в пол, словно ожидая, что и пол вот-вот исчезнет.

Маркус толково изложил свое прошение и развернул карту, чтобы чиновник с ней ознакомился.

- Это оригинал, с которого была снята фотокопия: отец послал ее на Землю вместе со своими примечаниями. Не знаю, что получилось дальше. Возможно, изображение на пленке было неясное или ухудшилось в пути из-за радиации. А может быть, робот неправильно понял текст.

Чиновник на экране прищурился.

- Врежу-в-Харю. Режихау. Ха, ха. - Он коротко хохотнул, встал и начал было шагать по комнате. К его стулу направился робот, и чиновник поспешно уселся снова.

- Вот, можете убедиться, что он собственной рукой написал «Режихау», - сказал Маркус. - Он назвал планету своим именем - один раз это вправе сделать каждый путешественник. Ошибку надо исправить ради элементарной справедливости. А вот петиция, подписанная всеми жителями планеты.

Чиновник отмахнулся от документов.

- Неважно, кто подписывался, такие подробности не влияют на решение вопроса.

Он подпер голову рукой, несмотря на отсутствие стола, о который можно было бы облокотиться. Губы чиновника беззвучно зашевелились - он подыскивал ответ.

- Я хочу, чтобы вы встали на нашу точку зрения, - сказал он наконец. - Прежде всего, подумайте о звездолетчиках. Планет с красивыми именами сколько угодно. Сливовая Ветка, Самородок, Гребень Волны… А Врежу-в-Харю только одна. Это светлое пятно в рейсе. Звездолетчики смотрят на карту и видят: «Врежу-в-Харю». Они смеются. Смех - действенное лекарство от космической тоски. У вашей планеты название особенное.

- Не нужна нам такая особенность, - перебил Маркус. Дошло до того, что мы и сами называем ее Врежу-в-Харю, когда не следим за собой. Кто поселится на планете, если она стала посмешищем?

Чиновник, казалось, не расслышал. Маркус повернул регулятор громкости звука, но, по-видимому, и со звуком, и с громкостью все было в порядке.

- Это лишь второстепенное соображение, - продолжал чиновник. - Вы хоть представляете, какое множество карт мы издаем? Из-за вас все они устареют. Подумайте о звездолетах, бороздящих космос, - многие вообще никогда не садятся на Землю. Как им переслать исправленные карты?

- Я рад, что вы заговорили об исправленных картах, ответил Маркус. - Но исправленные карты не труднее переслать, чем новые, а вы ведь согласитесь, что новые карты издаются регулярно.

- Я не могу пожертвовать точностью, как бы там у вас ни капризничала горстка эгоистов, - заявил чиновник. Он встал, и на этот раз робот утащил кресло. Чиновник с улыбкой потянулся к привычной вертикальной картотеке. Ее на месте не оказалось, зато робот был тут как тут. Он ухватил чиновника за руку и попытался увести прочь. Чиновник еле высвободился.

- Вы ведь видите, что нам некогда. Приходите, когда эта передряга кончится. Тогда, возможно, я пересмотрю ваше ходатайство, которое в настоящее время вынужден отклонить.

Чиновник проворно удалился, а Маркус долго еще созерцал пустой кабинет, пока туда не пришел очередной робот и не снял экран на другом конце провода.

Маркус выкарабкался из кабины. На лице Уилбура было написано нетерпение.

- Я знаю, что сейчас далеко за полдень, - угрюмо сказал Маркус сыну. - Пойдем поедим. Яйца.

Уилбур отлично понимал, что протестовать не стоит.

Они покинули А-КОВО, прежде чем заднюю секцию наводнили роботы-грузчики. В тишине первого попавшегося ресторана Маркус заново рассмотрел всю проблему. Он не совсем провалил миссию. Одну важную задачу он может разрешить, не прибегая к помощи правительства. Откровенно говоря, без правительственной помощи будет даже лучше.

Но у Маркуса есть обязательства перед памятью капитана Мэтью Режихау. Отец назвал планету Режихау - и она останется Режихау.

Еще есть Уилма. Она попала на планету, когда и поселок, и она сама были совсем молоденькими. За Уилмой наперебой ухаживали, ее без конца развлекали, на нее со всех сторон сыпались предложения, и ей очень льстило, что она неизменно в центре. Тогда она ничего не имела против названия - ведь она была там самой хорошенькой, самой привлекательной девушкой. Других девушек было не так уж много.

Но планета изменялась, а вместе с ней изменилась и Уилма. Теперь у нее четыре сына, Уилбур старший. Четыре сына. Она не боялась, что они останутся холостыми. Ее сыновья умны, красивы и принадлежат к лучшему семейству; они легко найдут себе жен. А если не найдут, всегда можно отправить их в путешествие на планету, где женщины не дефицит.

Уилма оставалась ветреной даже после свадьбы. Маркус частенько удивлялся, каким чудом у нее глаза не выскакивают из орбит, когда на горизонте появляются чужие мужчины. Однако со временем она переросла эти забавы, кокон раскрылся, и оттуда вышла совершенно другая женщина.

Кокетливая девушка превратилась в хозяйку дома. Все вокруг нее стало безупречным. Заборы вокруг участка были выбелены, газоны всегда подстрижены. В доме все сверкало чистотой. Грязь с улицы никогда не попадала в комнаты. Уилма стала считать, что название Врежу-в-Харю не подобает ее планете.

Маркусу не обойтись без помощника. Это должен быть житель Земли, лучше него знающий все ходы и выходы. Маркус вынул визитную карточку Мари Эллен; чем больше он всматривался в нее, тем больше убеждался, что такой помощник найден. Нет, не Мари Эллен. Ее сестра.

Мэри Эллен и Хлоя - фамилии не указаны. По-видимому, таков обычай, так незамужние девушки оповещают мир, что ищут себе пару. Зато на карточке есть адрес обеих сестер.

Еще указана профессия обеих. Мари Эллен - младший обслуживающий персонал (что-то непонятное). А вот у Хлои гораздо более интересная профессия. Она работает астрографом, старшим инспектором - астрографом.

Маркус ел торопливо, с каждым глотком он все отчетливее представлял себе план действий. Ключ ко всему - Хлоя. С ее помощью удастся изменить название Врежу-в-Харю. Маркус задумчиво улыбнулся. Он ей такое предложит, что она наверняка согласится помочь, даже если эта помощь противозаконна.

Мари Эллен не было дома, зато была Хлоя, которая радушно приветствовала Маркуса и Уилбура. Маркус правдиво рассказал, как познакомился с ее сестрой. Хлоя неодобрительно отозвалась о брачных шайках, но Маркус промолчал, хоть в душе и был согласен. Ему не под силу изменить соотношение полов на Земле. Пусть общество довольствуется тем, что дано.

В противоположность Мари Эллен, крупной блондинке, Хлоя была смугла и миниатюрна. Когда-то, наверное, ее считали хорошенькой, но ей не пришлось непринужденно и с достоинством вплыть в зрелый возраст - она перевалила за тридцать безмужней. На ней заметно отразилась душевная сумятица.

Она сердечно отнеслась к гостям, когда те вошли, и стала еще сердечнее, когда Маркус кончил излагать свой план.

- Да, что-нибудь сделаем, - спокойно проговорила она. Я организую отряд добровольцев и переправлю группами по десять человек. Через несколько месяцев у меня будет отпуск, и тогда мы приедем с Мари Эллен. - Она тревожно покосилась на Маркуса. - То есть если вы полагаете, что я тоже нужна.

- Вы нужны, - заверил он ее. - Нам нужны жены, матери, квалифицированные специалистки. Никто лучше вас не отвечает всем этим требованиям.

- В таком случае мы еще увидимся, - сказала она. - И не только по тем причинам, которые приходят вам в голову. Видите ли, у меня высокооплачиваемая работа, и я раньше могла выйти замуж. Но мне казалось, что этого не следует делать. Я хотела приносить пользу цивилизации, хоть она и забыла, что на свете есть такие люди, как я.

- Вы нужны планете Режихау, - подхватил Маркус. - Я вспомнил одного своего знакомого, Джо Эйнзуорта. Это тихий, задумчивый парень лет тридцати пяти - тридцати семи. Беда в том, что ему нравятся женщины красивые и в то же время умные. Я позабочусь о том, чтобы он вас дождался и разыскал.

Хлоя улыбнулась, и произошло чудесное превращение. Она стала по-настоящему красивой. Маркус ломал себе голову, существует ли на самом деле Джо Эйнзуорт. Должен существовать, пусть даже зовут его иначе.

- С этим вопросом покончено, - оживленно сказала Хлоя. - В остальном ваш план насчет Врежу-в-Харю - характерный пример нечеткого мышления. Во-первых, я служу не в правительственном учреждении, а в частной фирме.

- Вы ведь издаете официальные карты.

- Это верно. Но разрешите мне пояснить свою мысль. Какой кодовый номер у карты, на которую нанесена Врежу-в-Харю?

Маркус знал номер наизусть. Шифр карты, где ищут ту или иную звездную систему, почти так же важен, как и название. Хлоя закрыла глаза.

- Нет, - сказала она, открыв их снова. - Этим занимается другой отдел. Я не могу изменить название.

- Стоит только изменить, и новое название останется, убеждал ее Маркус. - Я не постою за деньгами, только сделайте. Стоит ему попасть на карту, и никто уже ничего не скажет. Даже если кто-нибудь и заметит, он будет знать лишь одно: существует разночтение между старым и новым изданиями. Кто захочет выяснить вопрос до конца, тот обратится к первоисточнику. А первоисточник - это мы.

Хлоя мимолетно улыбнулась.

- Так дела не делаются. По-вашему, кто-то отправится за девятьсот световых лет узнавать, как правильнее - Врежу-в-Харю или Режихау? - Она закинула ногу на ногу; ноги были красивые. Должен найтись Джо Эйнзуорт.

- Ничего не выйдет, - сказала Хлоя. - Я не могу изменить название сама и не могу сунуть взятку, чтобы изменил кто-нибудь другой. - Она заметила, как он подавлен, и коснулась его руки. - Не отчаивайтесь. Есть другой путь. Инопланетным он никогда не придет в голову: ведь они не знают, что происходит за кулисами.

- Я-то насмотрелся, мне теперь все ясно.

- Не думаю. Вы заметили, что, когда вы наводите справки, вам всегда отвечает человек? И наверняка заметили, что он ничего не знает. Он должен проконсультироваться с роботом, а потом сообщить вам полученную информацию.

Об этом Маркус не подумал. Вездесущая вертикальная картотека на самом деле была роботом - запоминающим устройством. Отчего бы не наделить робота голосом и не уволить бесчисленных мужчин и женщин? Когда Маркус посмотрел на Хлою, этот вопрос был написан у него на лице.

- Роботы знают только логику, ничего больше, - пояснила Хлоя. - На большинство вопросов нельзя ответить просто «да» или «нет», необходим посредник, который учитывал бы ограниченные возможности искусственного мозга и переводил его слова широкой публике.

- Не понимаю, какой мне от этого толк, - сказал Маркус.

- Вы все время пытаетесь попасть к чиновнику, который должен убедиться в вашей правоте и изменить название. Забудьте о таком пути. Чиновник никогда в жизни не затруднит себя. Подайте письменное прошение.

- Мы писали прошения сорок лет подряд. Потому-то я и здесь.

Хлоя опять улыбнулась.

- За год правительство получает астрономическое количество писем. Впрочем, может быть, это не так уж много, если учесть, сколько людей во Вселенной. Как бы там ни было, письма с других планет никто не вскрывает, потому что со стороны невозможно судить, какие из них важные и какие нет. Их превращают в полужидкую массу и подают к гидропоническим водоемам как питательное вещество.

Маркус с сомнением кивнул.

- Понятно. Кто полагает, что его дело важное, тот приедет на Землю… как поступил я. И если ему откажут, он будет действовать через голову того, кто отклонил прошение. Этих бумаг тоже будет много, но все-таки гораздо меньше, и их можно рассмотреть в обозримый срок.

- Именно. И если вы правильно сформулируете свое прошение, вероятность того, что оно будет удовлетворено, очень высока, каким бы дурацким оно ни было.

- Оно не дурацкое. - Маркус потер руки. - У меня собраны все факты. Я даже во сне могу изложить их на бумаге.

- Кому нужны факты? - удивилась Хлоя. - Самое худшее, что можно придумать, - это оперировать фактами. Неужто вы не поняли, что я вам пытаюсь объяснить?

- Нет, - с глубоким вздохом признался Маркие.

- Начнем сначала. Мэт Режихау открыл планету и назвал ее своим именем. Важно ли это? Ничуть. Важно ли, что Врежу-в-Харю из-за своего названия будет медленнее заселяться? Опять-таки ничуть. Поселенцы, которых потеряет Врежу-в-Харю, осядут на тысяче других планет. Робот отклонят прошение, основанное на фактах, и с государственной точки зрения будет прав.

- Но вы же сами сказали, что роботы не рассматривают прошений.

- Не рассматривают, когда проситель обращается лично. Отказ робота вы бы сочли проявлением высокомерного бюрократизма. Но ведь вы не видите, кто обрабатывает письменные прошения. А на таких операциях государство применяет роботов, потому что они более исполнительны.

Для Маркуса это было чересчур сложно. Роботы рассматривают письменные прошения, но не лично изложенные. Роботы знают логику и только логику, а потому их не убеждают доводы разума. Он судорожно глотнул и посмотрел на Хлою.

- Что я должен делать? - спросил он.

- Напирать на эмоции, - ответила она. - Роботам эмоции чужды. Но они умеют распознавать эмоцию - так они сконструированы. Такое пустячное дело, как у вас, надо перенасытить эмоциональным фактором.

Планету только укажите. А потом упирайте не на справедливость вашего требования, а на причиненные вам страдания. Не бойтесь сгустить краски - нарисуйте картину бедствий, которые принесла и будет приносить злополучная ошибка. Если вы все изложите достаточно убедительно, робот откажется от рациональных методов и удовлетворит ваше прошение.

Вот теперь начинало проясняться. По мере того как возрастала численность и сложность государственного аппарата, по мере того как ослабевал контакт между управляемыми частями, приходилось все более полагаться на логику машин. Но нечего было надеяться, что машины когда-нибудь осмыслят всю нелогичность человека. Алогичные требования заставляли призадуматься. Алогична гордость, алогичны, как правило, людские горести.

Поэтому в том, что касается мелочей, правительство создало предохранительный клапан для алогичных прошений. Только в том, что касается мелочей; серьезные вопросы по-прежнему решали люди. Но при разборе бесчисленных мелких жалоб, ежедневно принимая незначительные решения, роботы переставали прибегать к логике, если различали сильную эмоцию.

- Пап, - проговорил Уилбур из угла, где он смирно прикорнул.

- Потом, Уилбур, - отмахнулся Маркус. - Ты, наверное, голоден.

Мысленно он составлял прошение. Ничего подобного еще не выходило из-под его пера.

- По-моему, в кухне что-нибудь найдется, - сказала Хлоя, но Маркус поспешно отказался. Даже при высоком окладе яйца ей не по карману. Тут вошла Мэри Эллен. Она удрученно сутулилась, плащ на ней обвис.

- Привет, сестренка, - сказала она с порога. Потом увидела Маркуса и мгновенно ожила. Она с разбегу прыгнула к нему на колени, обвила руками его шею.

- Марк, дорогой! - через его плечо она по-кошачьи заулыбалась сестре.

Маркус с сожалением вздохнул. Кто знает, что может сболтнуть матери его невинный отпрыск. Высвободившись из объятий девушки, Маркус объяснил цель своего визита.

- Значит, мы едем на Врежу-в-Харю?

- Через несколько месяцев, - сказала Хлоя. - Маркус хочет основать постоянный фонд помощи тем, кто не может оплатить свой проезд.

- О, я поеду. - Мари Эллен в упор посмотрела на Маркуса. - Но не надейтесь, что я там выйду замуж.

Маркус чуть заметно улыбнулся. Девушка преувеличивает. Она про него и не вспомнит, когда увидит, какой перед ней неограниченный выбор. Там все же есть Джо Эйнзуорт, если Маркусу не изменяет память, ему года двадцать четыре или двадцать пять. Он кажется старше из-за преждевременной седины. Эти двое составят чудесную пару. Значит, Джо Эйнзуорт не достанется Хлое, но для нее там найдется другой.

- Переодевайтесь, Мари Эллен, - сказал Маркус. - Пойдем обедать.

- Все?

- Безусловно, все, - сухо подтвердил Маркус, от которого не ускользнуло ее неодобрение.

Когда девушка вышла из комнаты, он стал советоваться с Хлоей о том, как лучше составить прошение. Очевидно, он уловил не все нюансы, так как ни до чего не договорился вплоть до возвращения Мари Эллен.

- Я готова, - объявила девушка и сделала пируэт, чтобы Маркус оценил наряд по заслугам. Она явно приготовилась не к тихому, скромному обеду.

- Накиньте-ка что-нибудь на плечи, - сказал Маркус. Девушка скорчила рожицу, но послушно вышла.

- А долго это будет тянуться? - спросил он у Хлои.

- От четырех до шести лет. Раньше очередь не подойдет.

- От четырех до шести? - недоверчиво переспросил Маркус. Он заподозрил, что лазейка, оставленная правительством, очень узка. Кто станет возиться, даже принимая свое дело близко к сердцу, если знает, что тут нужны долгие годы?

- Это по обычным каналам. - Хлоя нахмурилась и пригладила волосы. - Сегодня - и только сегодня - можно все устроить гораздо быстрее. Вы говорите, А-КОВО переезжает?

- Переезжает. - Маркусу казалось, что он понял мысль девушки. Случай редкий, больше он никогда не представится.

- Значит, будут переезжать всю ночь до утра. Рабочий может проникнуть к главному роботу.

- Я рабочий не из худших, - улыбнулся Маркус.

- Без меня вам не обойтись. Вы ничего не найдете.

- Согласен. Это опасно?

- Физически - нет. Но закон жестоко карает злоупотребление государственной собственностью. Еще суровее карается попытка ускорить рассмотрение своего дела.

Это Маркус понимал. Понимал также, что именно такие, как Хлоя, нужны на Врежу-в-Харю. Она знает, чем рискует, но не колеблется.

- Тогда вы пойдете со мной. Но держитесь поодаль. Обещайте, что вы скроетесь, если меня застукают.

Хлоя пожала плечами.

- Если вас застукают, вам понадобится моя помощь.

Вернулась Мари Эллен с прозрачным, сверкающим шарфом на плечах. Она была белокура и ослепительна.

- Куда мы пойдем? Я так рада!

Маркус расстегнул воротник и уселся.

- Для нас обед отменяется, вы пойдете вдвоем. У нас с Хлоей есть работа. Мари Эллен, проводите потом Уилбура в гостиницу. Последите за ним.

- Вы этого хотите? - уныло спросила она.

- Я очень прошу.

- Ради вас я согласна. - Она изогнула спину (это получилось изящно), повернулась на каблуках, помедлила у двери. - Идем, мелюзга.

- Пап, я обойдусь, - начал было Уилбур. Маркус посмотрел на него, и он присоединился к Мари Эллен.

- Времени у нас в обрез, - сказал Маркус, когда они с Хлоей остались вдвоем. - Сначала надо написать прошение. Мне нужна ваша помощь.

Хлоя сняла чехол с перфомашинки, села и обернулась к Маркусу.

- Надо подчеркнуть муки и несчастья.

- Уныние, - предложил Маркус.

- Уныние - хорошее слово, сильное, - согласилась Хлоя. - Теперь его редко употребляют. Ваше дело уладится в считанные часы.

- Хорошо бы, - сказал Маркус. - Не представляю себе худшего названия, чем Врежу-в-Харю.

Он стал медленно рассказывать об унынии, в которое ввергла планету злополучная ошибка. Хлоя отпечатала все на перфоленте.

У Маркуса Режихау свалилось с плеч бремя сорока трех лет. Он устал, но это была приятная усталость, такая приходит вместе со свершением. Они легко попали в А-КОВО и затесались в сутолоку и неразбериху. Еще легче разыскали главного робота, который выносит решения по названиям на картах. Но остальное было вовсе не легко, даже несмотря на подсказки и советы Хлои.

Главного робота полагалось перевозить в последнюю очередь. Робот находился в глубоком подвале, упрятанный на много этажей под землю, и обычно к нему никто не имел доступа. Это была тяжеловесная махина, громоздкая и в то же время хрупкая. Роботы-грузовики взвалили его на себя. Техники и чернорабочие начали быстро отключать его от здания. Одним из этих чернорабочих был Маркус, он делал свое дело не хуже других. Но ему не представлялось случая ввести в машину свое прошение.

Мимо прошла Хлоя в бесформенной рабочей одежде; она подмигнула ему на ходу. Никто не обратил на нее внимания кругом было много женщин. Маркус изготовился, подобрался к передней части машины, нащупал в кармане бобину с пленкой. Какой-то техник подозрительно уставился на него, но ни к чему не мог придраться.

Хлоя прислонилась к стене и локтем незаметно нажала выключатель. Мгновенно включились резервные цепи, но вспышка света вызвала суматоху. Техник напустился на Хлою, а та выслушала его брань с перепуганным и усталым видом. Усталость была не напускная.

В эти считанные секунды Маркус ввел пленку в машину. Остальным пленкам, которые уже находились внутри, пришлось потесниться, но машина автоматически компенсировала перегрузку. С этой стороны нечего опасаться.

Другое дело - сама пленка, которую подготовила Хлоя. Обычно прошения подаются на бумаге, их переносят на пленку в самом департаменте. Хлоя помогла Маркусу миновать целый этап.

После того как все утихомирилось, Маркус и Хлоя продолжали трудиться. Но вот объявили перекур, они поднялись на первый этаж и в тускло освещенном вестибюле скинули рабочую одежду. Теперь они превратились в пешеходов, которые проходили мимо и заглянули из любопытства. Делать им здесь было нечего, их попросили удалиться, что они и исполнили.

Маркус вернулся в гостиницу совсем поздно. Поблизости никого не было, и он возблагодарил за это судьбу. В столь поздний час ночи Маркус не был расположен отмахиваться от женщин. Уилбур спал. Маркус зажег свет, но затенил его, чтобы не разбудить сына. Может быть, в эту минуту главный робот уже стоит на новом месте и перемалывает прошения. Врежу-в-Харю канула или вот-вот канет в Лету.

- Пап, - позвал Уилбур, едва Маркус снял ботинок.

- Да. Я вернулся. Спи.

- Ты все сделал?

- Все кончено. Вылетаем первым же звездолетом.

- Завтра?

- Если завтра отправится звездолет, значит, завтра.

- Не прощаясь?

Скрипнула кровать - Уилбур сел в постели.

- Оставим записку. Так или иначе через несколько месяцев они прилетят на Режихау.

Уилбур подошел к отцу, бледный, и серьезно посмотрел на него широко раскрытыми глазами.

- Но я обязательно должен попрощаться с Мэри Эллен.

Маркус снял другой ботинок. Не следовало оставлять их вдвоем. Извинением ему служит только то, что он был поглощен другими мыслями.

- А я думал, она тебе не нравится, - сказал Маркус.

- Пап, я ведь думал, что и я ей не нравлюсь. А оказалось не так. То есть… - Уилбур прислонился к косяку двери, лицо у него было вытянутое и грустное.

Маркус улыбнулся в полутьме. Мальчик так мало общается с девушками, что не знает их повадок. Естественную реакцию на существо другого пола он принял за нечто большее. Но ведь все к лучшему. Уилбур не помнит, кого завоевывала Мари Эллен. С лихорадочным эгоизмом юности он сохранит в памяти лишь интерес, проявленный к нему самому. Долгие годы ему будет грезиться поцелуй.

- Надо ли понимать тебя так, что ты с ней сблизился? строго спросил Маркус, которого насмешило собственное упущение.

- Пап, как ты можешь! - воскликнул Уилбур. - Я ее поцеловал.

- Это проходит.

- Все равно я должен попрощаться.

- Посмотрим, - сказал Маркус.

Если только в его силах помешать, прощания не будет. Не хватает еще, чтобы при расставании Мари Эллен кинулась на шею ему, Маркусу, позабыв об Уилбуре. Она еще молода и не понимает, как это может ранить юношу, даже если он младше ее. Маркус заснул с чувством удовлетворения, присущим человеку, который вершит людскими судьбами.

Утром никакие уловки не понадобились. Улетал попутный звездолет. Он не останавливался на Режихау - уж больно непримечательное местечко. Но одну из остановок он делал на планете, откуда до Режихау рукой подать. Режихау. После стольких лет опять можно называть ее законным именем, не чувствуя себя провинциалом.

Уилбур так радовался возвращению домой, что забыл о Мари Эллен. Маркус уложил вещи и распорядился, чтобы багаж отправили в космопорт. Он позвонил Хлое договорился о денежных делах и передал привет Мари Эллен, которая была на работе.

А потом они приехали в космопорт, взошли на борт звездолета. Старт дали не сразу. Отец и сын обосновались по-хозяйски в каюте, и Уилбур сразу заснул. Еда, сон и девушки вот все, на что хватает времени у молодых людей.

А Маркусу не спалось, хоть он и устал. Он хотел услышать, как объявляют маршрут. Ведь поправку уже должны внести! Взревели ракетные двигатели. Уилбур, вздрогнув, проснулся и свесил ноги с амортизационной койки.

- Ты думаешь, сейчас объявят? - спросил он.

- Должны, - ответил Маркус.

Рев двигателей усилился, каюта задрожала. Объявят ли когда-нибудь маршрут? Щелкнул микрофон.

- Бессемер, Золотой Песок, - заговорил динамик.

- Ложись на койку, - приказал Маркус и лег сам.

- Корни, Кассальмонт, - гудел динамик. И тут все заглушил рев двигателей. Маркуса вдавило в упругую койку. Диктор надрывался, но слов невозможно было разобрать - так шумела в ушах кровь.

Маркус провалился в серое забвение перегрузки.

Когда он очнулся, вокруг сверкали звезды, а непосильная тяжесть исчезла. Маркус сел.

- Не услышали, - заметил Уилбур, опуская ноги на пол.

- Да, но объявят еще раз.

- Все равно жаль, - сказал Уилбур. Маркус тоже забеспокоился.

- Самое разумное - справиться, - решил он. Они вышли в коридор. Ракетные двигатели безмолвствовали: теперь работали межзвездные. Солнечная система осталась позади, слилась с другими светилами.

Звездолетчик был занят; он кивнул, приглашая их подождать, пока он не задаст курс автонавигатору. Немного погодя он обернулся.

- Чем могу служить? - спросил он.

- Мы не слышали маршрута, - сказал Маркус. - Ракеты все заглушили.

Звездолетчик виновато улыбнулся.

- В последнюю минуту пришлось вносить исправления в карты; знаете ведь, как это бывает. Мы ждали, пока на борт доставят список изменений.

- Понимаю. - Маркус немного приободрялся. - Скажите, пожалуйста, среди исправлений была - Режихау?

Звездолетчик достал список, пробежал его глазами, потом внимательно перечитал.

- Здесь Режихау нет, - сказал он. Тотчас к Маркусу вернулось угнетенное состояние духа.

- Нет Режихау? - растерянно повторил он.

- Нет, но я сейчас проверю. - Звездолетчик склонился над списком. - Постойте. Вот это, наверное. Взгляните-ка.

Маркус посмотрел. Палец пилота остановился возле жирных черных букв:

УНЫЛАЯ ХАРЯ (бывш. Режихау; название изменено во избежание путаницы с фамилией просителя).

- Благодарю, - слабым голосом произнес Маркус. - Это я и хотел узнать.

В молчании они вернулись в каюту. Маркус закрыл глаза, но все равно продолжал видеть новое имя планеты. Не так легко от него избавиться.

- Раньше было красивее, - сказал Уилбур. - Как по-твоему, что там случилось?

- Не знаю, - ответил Маркус. Но он знал. Четырнадцать раз (или одиннадцать?) употребил он одно и то же слово. Он старался захлестнуть главного робота эмоцией, и это ему удалось. В мозгу робота он запечатлел главным образом слово «уныние».

- Что теперь делать? - спросил Уилбур. - Может быть, вернемся?

- Нет, - отказался Маркус. - Оставим как есть. Вот вырастешь, займешь мое место, тогда и попробуй, если тебе захочется.

Женщины на планете будут, невзирая на название. Хлоя поймет, что случилось; так или иначе он обещал писать. Она не пожалеет, что приехала. А будут женщины - будут и мужчины, как-нибудь проживем.

Надо еще учесть фактор неопределенности. Маркус думал, что хуже старого названия ничего и быть не может… сейчас он так больше не думает. Он содрогнулся при мысли о том, каким может оказаться следующее название.

- А теперь ничего? - с тревогой спросил Уилбур.

- Конечно, ничего. - Маркус смирился со своим жребием. - Мы едем домой, на Унылую Харю.