Из следственной практики Скотланд-Ярда

Бой на крыше

Когда Фейрфакс посмотрел на часы, стрелки показывали двадцать – один час пятнадцать минут. Мысль о том, что воскресное дежурство прошло, к счастью, спокойно и закончится через сорок пять минут, спугнул телефонный звонок. Сержант снял трубку.

– Полицейский участок Кроудон слушает.

Взволнованный женский голос кричал в телефон, что

несколько минут назад два паренька перелезли через ограду универсального магазина на Тэмворт-роуд. Сейчас они возятся на крыше магазина. Обладательница голоса живет напротив и хорошо их видит.

Фэйрфакс записал имя и номер телефона женщины и поблагодарил за звонок. Потом дал сигнал тревоги. Через несколько минут две полицейские машины остановились на Тзмворт-роуд, расположенной недалеко от полицейского участка Кроудон. В первой машине сидели кроме Фэйрфакса констебли Гаррисон, Пейн и Мак-дональд. В машине с рацией за ними следовали констебли Майлс и Бьюгден,

Сержант первым перелез через ограду. На крышу можно было попасть единственным путем – по водосточной трубе. С трудом, но Фэйрфаксу удалось забраться на семиметровую высоту и ступить на плоскую крышу здания. В неярком лунном свете он разглядел две человеческие фигуры, прятавшиеся за дымовой трубой. Потом все погрузилось в темноту – луна скрылась за облаком.

Подойдя к трубе на расстояние примерно два метра, он включил фонарь.

– Полиция! Немедленно выходите!

Насмешливый голос ответил:

– Как бы не так, попробуй нас поймать!

Фэйрфакс ринулся вперед и схватил одного из парней. Но тому удалось вырваться с воплем:

– Дай ему, Крис!

Эти слова слышали также констебли Майлс, Гаррисон и Макдональд, взобравшиеся на крышу.

В этот момент раздался выстрел. Фэйрфакс упал, револьверная пуля попала ему в плечо. Еще один выстрел, и вторая пуля просвистела мимо. Несмотря на ранение, сержант поднялся и опять пошел на грабителя, который только что вырвался, и сбил его с ног.

– Я говорил этому подонку, чтобы он не стрелял, – начал теперь уверять схваченный. Констебль Макдональд в несколько прыжков оказался рядом, чтабы держать пленника.

– Выбрось револьвер! – приказал Фэйрфакс любителю стрельбы, стоявшему за трубой.

Тот ответил несколькими выстрелами. Констебль Бьюгден, сидевший у рации, доложил о вооруженном сопротивлении в Центральное управление полиции на набережной королевы Виктории и попросил о подкреплении.

Фэйрфакс и его подчиненные вышли против грабителей безоружными. Оперативной группе, выехавшей для подкрепления, оружие выдали. На крыше магазина между тем началась серьезная охота на преступника. Был убит констебль Майлс, он не успел добежать до люка и укрыться в нем. Пуля попала меж глаз, и Майлс скончался на месте. Вперед прыгнул Гаррисон. Под руку ему попалась валявшаяся на крыше бутылка, и он швырнул ее в стрелявшего. За бутылкой последовал обломок доски. Но молодчик увернулся и снова спрятался за трубой. Оттуда он повел огонь по наступавшим. С револьвером он чувствовал себя всесильным. Опьянение боя не отпускало его, он кричал:

– Здесь стоит Кристофер Крэг, мститель за брата! Вы засадили его на двенадцать лет. Подходите ближе, полицейские свиньи! Как бы вам не оставить вдовами своих жен. Мне-то всего шестнадцать!

За это время Макдональд подтащил схваченного грабителя к люку в крыше и попытался спустить его вниз.

– Внимание, Крис! – крикнул тот приятелю. – Они уводят меня!

Крэг ответил проклятием и серией новых выстрелов.

Вскоре прибыла оперативная группа. Полицейские окружили здание магазина, проникли внутрь и поднялись по лестницам. Несколько полицейских полезли наверх по водосточным трубам. Фэйрфаксу передали из люка оружие.

– Брось револьвер! – закричал он прятавшемуся. – Теперь и я могу выстрелить!

– Устроим дуэль! – насмехался Крэг. – Всегда мечтал об этом. – Затвор револьвера щелкнул. – Черт! Когда очень нужно, пушка не стреляет, кончились патроны.

В несколько прыжков Крэг достиг края крыши и низвергнулся в пустоту. Внизу, тяжело покалеченного, его взяли под стражу.

– Хочу умереть, – сказал он, когда его перенесли в санитарную машину. – Надеюсь, я перестрелял всю банду.

Кем же был этот Кристофер Крэг, который 2 ноября 1952 года причинил столько горя бессмысленной стрельбой? Ему действительно было шестнадцать лет, и родился он в семье, которую можно было назвать состоятельной. Его отец отслужил много лет в армии и вышел в отставку в чине капитана. После этого он работал старшим кассиром в банке. На южной окраине Лондона имел хороший собственный дом. Никогда не вступал в конфликт с законом и воспитывал своих сыновей в духе добропорядочности. Но с детьми ему не повезло.

30 октября 1952 года в Оулд-Бейли слушалось дело Нейва Крэга, старшего сына в семье, двадцати шести лет от роду. Он обвинялся в вооруженном ограблении и был приговорен, как мы уже знаем, к двенадцати годам тюремного заключения. Младший сын Кристофер боготворил брата. Он знал о его преступных делах и очень хотел участвовать в ночных вылазках. Нейв, однако, отказывал ему.

Что привело старшего сына на путь преступлений, нам неизвестно. Зато история Кристофера незамысловата и понятна. Сыграли свою роль и дурной пример брата, и еще несколько факторов. В школе он не научился читать и писать. Отец потратил много часов, чтобы помочь сыну, но и ему пришлось капитулировать перед особенностью младшего сына, которую он назвал слепотой к слову.

Ровесники постоянно дразнили Кристофера за его безграмотность. Так у него сформировался комплекс неполноценности, который он изживал по-своему. Одной из возможностей были гангстерские фильмы. Здесь он мог воображать себя лихим парнем с револьвером. Никто не спрашивал убийцу, умеет ли он читать и писать. Кристофер одурманивался кинофильмами, и преступник с лающим «кольтом» стал идолом его жизни.

Но ему все-таки хотелось, чтобы иллюзии превратились в реальность. И тут он открыл в себе любовь к огнестрельному оружию. Английский закон 1937 года запрещал иметь огнестрельное оружие без специального разрешения, но возможностей достать пистолет нелегальным путем было сколько угодна. На черном рынке оружие продавалось по относительно низким ценам, и Кристофер пользовался этим. Еще школьником он не раз доставал себе револьверы, приносил их в школу и хвастался перед одноклассниками. Однажды хвастовство обошлось ему в тридцать шиллингов штрафа за незаконное хранение оружия.

Кристофер Крэг пытался, и это говорит в его пользу, найти профессиональное применение для своего пристрастия к оружию. Он хотел выучиться на оружейника. Но низкий уровень знаний был неодолимым препятствием.

Такие же умонастроения обуревали и второго юношу, который вместе с Крэгом был на крыше магазина. Дереку Бентли исполнилось девятнадцать лет, но он отстал в развитии еще больше, чем Крэг. В детстве он пережил немецкие воздушные налеты, а однажды его засыпало в подвале. После этих психических травм у него начались эпилептические припадки, мучившие его время от времени. В школе он, как-и Кристофер Крэг, не осилил чтения и письма. Четырнадцати лет Бентли в первый раз совершил кражу в магазине и получил двадцать месяцев заключения в исправительной колонии для подростков. Выйдя из колонии, он устроился мусорщиком и грузчиком мебели, зарабатывая таким образом на скудную жизнь. К службе в армии он был признан негодным. Судьба свела Бентли с младшим по возрасту, но более сильным по характеру Крэгом. Скоро он оказался в полном подчинении у приятеля.

Вечером 2 ноября Кристофер был в кино. Американский фильм показывал в изобилии крупным планом схватки между преступниками и полицейскими. Посмотрев фильм, Крэг сходил домой за револьвером, и кастетом и отправился на дело. Он уговорился встретиться с Бентли. На автобусе они доехали до Кроудона, и Бентли получил в качестве оружия кастет. Универсальный магазин присмотрел Крэг:

– Возьмем эту лавочку. Унесем, сколько можем.

Они попытались проникнуть внутрь через крышу, но им помешали полицейские. Кристофер вел себя так, как сотни раз видел в кино. Констебль Майлс поплатился жизнью за кинематографические фантазии юнцов.

Тайна таблетки

Крэгу и Бентли предъявили обвинение в совместном совершении убийства полицейского. Процесс продолжался четыре дня, с 9 по 12 декабря 1952 года, под председательством старшего судьи лорда Годдарда. Обвинение представлял Кристмас Хэмфри, тот самый, кто три года назад потребовал осуждения невиновного Тимоти Ивенса.

– Концепция обвинения в том, – выступил Хэмфри, – что Крэг с заранее обдуманным намерением убил полицейского, что он гордился содеянным и сожалел лишь о том, что убил только одного. Бентли подстрекал Крэга начать стрельбу. Находясь уже в руках полиции, он оказывал убийце моральную поддержку. По английскому закону и, что то же самое, по закону здравого смысла, он участник убийства.

Со здравым, смыслом тут не все просто. Убийство безоружного полицейского было, бесспорно, преступлением, за которое следовало отвечать. И все же во время предварительного следствия, а также в ходе процесса, а еще более в формулировке приговоров были моменты, не согласуемые со здравым смыслом. Кое-что прозвучало уже в первых словах обвинителя.

Дерек Бентли, умственно ограниченный человек, якобы подстрекал Крэга, которому сам безропотно подчинялся, к убийству. Полиция и правосудие явно стремились создать прецедент, который производил бы устрашающее впечатление, поскольку заметно возросла молодежная преступность. Для этого нужен был молодой преступник, полностью ответственный за свои действия перед законом. Девятнадцатилетний Бентли годился для этого, шестнадцатилетний Крэг – нет. Кроме того, если имело место подстрекательство к убийству, то нужно было доказать, что Крэг заранее намеревался лишить полицейского жизни. В ином случае события можно было трактовать как несчастное стечение обстоятельств, повлекшее за собой трагическую смерть.

Нелепое фанфаронство Крэга на крыше магазина и слова, сказанные им после падения на землю, как будто опровергали преднамеренное убийство. Во время лечения Крэга в больнице следственной тюрьмы сотрудники Скотланд-Ярда добивались от него нужного признания и преуспели в этом.

– Я целился в голову, – сказал Кристофер, – полицейский свалился как мешок. Во мне было столько ненависти к тем, кто засадил моего брата, что я хотел обязательно убить кого-то из них.

Когда при слушании дела было прочитано признание Крэга, он заявил, что не помнит такого заявления со своей стороны. Выяснилось, что в больнице перед допросом ему давали пентотал. Этот препарат, как объясняется в одном полицейском отчете, называют сывороткой правды. В отчете упоминалось, что обработка арестованных перед допросом этим – средством отнюдь не является редкостью. «Пентотал применяют, чтобы человек становился раскованнее и говорил откровеннее, чем обычно».

В ходе процесса Скотланд-Ярду не было поставлено в упрек, что он использовал «сыворотку правды». Обвинитель Хэмфри отмел все сомнения словами:

– До того как получить хоть одну таблетку, вы говорили: «Надеюсь, я перестрелял всю банду». Таким образом, вы признали преднамеренность своих действий.

Допрашиваемый о событиях 2 ноября Крэг отрицал, что убил полицейского намеренно. На вопрос председателя суда, с какой целью был произведен первый выстрел, обвиняемый ответил:

– Стрелял в пол, ни в кого не целился.

– Но попали в сержанта, стоявшего перед вами. Как объясните этот факт?

– Не знаю. Может быть, пуля попала рикошетом. Или дрогнула рука. За трубой мне было плохо видно.

– Зачем вы вообще стреляли?

– Я хотел отпугнуть полицейских, чтобы они меня не схватили.

– На каком расстоянии находился от вас констебль Майлс, когда вы убили его?

– Я не видел. Было темно. Я заметил только, что полицейский движется в мою сторону.

– У вас было намерение застрелить полицейского?

– Никогда у меня не было такого намерения. Я только хотел избежать ареста. Потому я стрелял во все стороны.

– Здесь упоминалось, что вы угрожали полицейским. Зачем?

– Я хотел пригрозить им, чтобы они не подходили близко.

– Что вы думали о себе, когда стояли с револьвером на крыше?

Крэг на несколько секунд задумался.

– Что это похоже на кинофильм, – ответил он тихо.

На другие вопросы он отвечал быстро и громко.

В заключение Крэга спросили о роли Бентли в событиях.

– Дерек Бентлн все время что-нибудь кричал вам. Как влияли его слова на ваши действия?

– Первый его выкрик я не расслышал. Полицейские тоже ведь кричали со всех сторон. Но дерековские глупости меня не интересовали.

– Отчего?

– Дерек не мужчина. Он трус. Он бегал за мной, как собачонка, и я брал его иногда с собой в кино.

– Вы заранее договорились об ограблении 2 ноября?

– Нет, сэр. Я случайно встретил Дерека, и мы пошли на дело.

После Крэга пришла очередь Бентли отвечать на вопросы.

– Расскажите о событиях после вашего прихода к магазину, – потребовал лорд Годдард.

– Крис перелез через изгородь, и я за ним. – Бентли отвечал надтреснутым, спотыкающимся голосом. Он казался робким, даже испуганным и часто заикался.

– Вы договорились об ограблении заранее?

– Нет, сэр. Крис в автобусе сказал мне о магазине. Я давно хотел попробовать и делал все, как велел Крис.

– А что он велел?

– Чтобы я не беспокоился и лез за ним. А потом я делал то же, что и он.

– Вас схватили сразу. Вы пробовали вырваться?

– Сначала я вырвался. Но потом уже не сопротивлялся.

– У вас в кармане был кастет. Вы использовали его?

– Я даже не вспомнил о нем. Когда меня скрутили, я очень пожалел, что ввязался.

– Вы кричали приятелю, чтобы он задал полицейским. Что вы имели в виду?

– Я видел что-то похожее в кино, а Крис должен был отогнать полицейских.

– Вы знали, что Крэг будет стрелять?

– Я даже не знал, что у него с собой револьвер.

Этот ответ был явной ложью и произвел соответствующее впечатление на присяжных. Ответ имел определенные последствия при вынесении приговора. А следующее высказывание, которым Бентли хотел завоевать симпатии, окончательно погубило его.

– Что вы подумали, – спросил лорд Годдард, – когда вас схватили, а Крэг начал стрелять?

– Меня вовсе не схватили. Полицейский сбил меня с ног, и я просто остался лежать. Потом другой полицейский смотрел, чтобы я не встал. Если бы я захотел, то легко мог бы вывернуться. Но я не хотел быть с Крисом за трубой.

В этот момент обвинитель вмешался в допрос Бентли и попросил слова.

– Я констатирую, – сказал Хэмфри, в упор глядя на присяжных, – что обвиняемый Бентли не считал себя взятым под стражу, когда призывал своего приятеля убить полицейского и когда Крэг последовал этому призыву. Тот, кто не находится под стражей, несет ответственность за все происходящее. В этом смысле Бентли виновен в преднамеренном убийстве наравне с Крэгом. Он ведь не кричал приятелю, чтобы тот прекратил стрельбу. Ничего подобного он не сделал. Наоборот, когда его стаскивали с крыши, он сообщил об этом Крэгу. Разве его слова не означали, что можно стрелять дальше, что крыша свободна?

– Я боялся, – пролепетал Бентли, – что он попадет в кого-нибудь, в полицейского или в меня. Мы собирались грабить, но не убивать.

Защитник Крэга, адвокат Пэррис, согласился в своем заключительном слове, что его подзащитный виновен в смерти констебля Майлса. Он настаивал только на непреднамеренности убийства. В ночной темноте Крэг не мог целиться, он совершенно случайно попал полицейскому в лоб. Данный аргумент защитника был убедителен. Те полицейские, которые участвовали в операции 2 ноября, подтвердили, что до начала стрельбы луна слабо освещала место действия, а потом стало совершенно темно.

Пэррис указал, кроме того, на недействительность признания Крэга следователям Скотланд-Ярда, так как оно было сделано под воздействием медикаментозных средств; он обратил внимание на чувство ущербности своего подзащитного и его желание самоутвердиться с помощью огнестрельного оружия.

Адвокат Кэссел защищал Дерека Бентли. Его защита не удалась. Он построил ее на двух опорах, одна из которых оказалась гнилой. Присяжные смогут признать его подзащитнош виновным только в том случае, так аргументировал Кэссел, если тот на самом деле знал, что у Крэга с собой револьвер. Не следовало поднимать этот вопрос, Бентли в этом пункте уже солгал и тем раздражил присяжных. Если он сразу же, оказавшись в руках полиции, начал уверять, что уговаривал Крэга не стрелять, то он должен был знать о револьвере. Кроме того, Крэг так любил похваляться оружием, что трудно было предполагать какое-то изменение его привычек на этот раз.

Второй аргумент состоял в том, что Кэссел собрал все факты, говорившие против роли Бентли как подстрекателя. Сам по себе этот аргумент был правилен. Но адвокат уже потерял много в глазах присяжных из-за первой уловки и, кроме того, забыл взять заключение экспертов о недостаточном умственном развитии подзащитного. Его речь не произвела впечатления.

Обвинитель, несмотря на подтвержденное обоими подсудимыми лидерство Крэга, изобразил действия обоих как равноценные. Крэг совершил преднамеренное убийство, а Бентли был подстрекателем.

– Поэтому я призываю вас, – обратился Кристмас Хэмфри к присяжным заседателям, – признать обоих молодых людей в равной степени виновными в преднамеренном убийстве.

В заключительном слове старший судья постарался разграничить глубокие причины преступления Крэга и сущность обвинения.

– Не принимайте во внимание, – сказал Годдард, – все соображения о фильмах, комиксах и подобной литературе. О них всегда заходит речь, если на скамье подсудимых сидят молодые правонарушители. Фильмы не имеют отношения к событиям на Тэмворт-роуд.

Затем он напомнил об особых правах английских полицейских и высказал в связи с этим свое мнение о преступлении:

– Если при законном аресте преступник совершает действия, ведущие к смерти полицейского, это квалифицируется как убийство.

Итоги слушания дела заставляют вывести, что Годдард на первое место поставил показания и доводы защиты. Совсем не упоминались болезнь Бентли и связанные с ней умственное отставание, его подчиненность Крэгу и вытекающая отсюда невозможность подстрекательства. Кроме того, судья предвосхитил решение присяжных, сказав:

– Этих двух молодых людей связывает убийство полицейского. Там, где два или несколько лиц совершают противоправное или уголовное действие, нет необходимости доказывать, что оба совершили его собственноручно. Этими словами я возлагаю на вас тяжелый долг вынести свое решение.

Жюри присяжных состояло из двенадцати мужчин. Они не сразу пришли к единому мнению и совещались семьдесят семь минут. Затем провозгласили свое решение:

– Крэг и Бентли виновны в смысле обвинения.

Для Бентли они ходатайствовали о помиловании.

Судья произнес приговор:

– Дерек Бентли, вам девятнадцать лет. Поэтому мой долг – определить вам то наказание, которое предусматривает закон за преднамеренное убийство. Я приговариваю вас к смерти. Кристофер Крэг, вам не исполнилось восемнадцати лет, но, по моему мнению, вы виновны в большей степени. Я имею право приговорить вас только к тюремному заключению – до тех пор, пока будет угодно ее королевскому величеству. С моей точки зрения, вы один из самых опасных молодых уголовников, которые когда-либо сидели на скамье подсудимых.

Не повезло на допросе

Убил ли Крэг полицейского Майлса с заранее обдуманным намерением или нет – вопрос остался открытым. Он был приговорен к самой строгой мере наказания. Только возраст спас его от палача.

Но смертный приговор Дереку Бентли был неслыханной жестокостью. Английский закон считает одинаково виновными всех участников преступления, совершенного совместно, независимо от роли каждого. Дерек Бентли в ту злополучную ночь 2 ноября был уже пятнадцать минут под арестом, когда раздался смертельный выстрел. Чтобы показать себя перед присяжными в лучшем свете, он сказал, что добровольно находился рядом с констеблем Макдональдом. Обвинитель в буквальном смысле связал из этих слов для него петлю.

Адвокат Бентли подал ходатайство о пересмотре дела, поскольку судья, по его мнению, представил дело присяжным односторонне, на самом же деле «сознательное и добровольное соучастие» в преступлении закончилось за пятнадцать минут до убийства полицейского. Апелляционный суд отклонил ходатайство: присяжные не могли полагать соучастие законченным после ареста одного из преступников, так как сам Бентли в момент убийства констебля не считал себя арестованным. Очевидно, что высказывание противоречит всей концепции защиты. «Ответы, – говорилось в решении апелляционного суда, – которые дает обвиняемая сторона в ходе перекрестного допроса, препятствуют анализу позиции правовой защиты, представленной присяжным. По нашему мнению, в данном случае может идти речь об обычном обжаловании решения суда по факту убийства, для которого нет оснований и которое отклоняется».

Легкость, с которой отказали в пересмотре из-за того, что подсудимому «не повезло на допросе», была столь же неслыханна, сколь и сам смертный приговор для Бентли. Приведение приговора в исполнение могло быть только с согласия министра внутренних дел сэра Дэвида Максуэлла Файфа. Прошение о помиловании Бентли он отклонил. При любых обстоятельствах нужно было дать урок в назидание всем молодым правонарушителям.

Британская общественность не осталась равнодушной. Палата общин поставила случай Бентли на обсуждение.

– Юноша девятнадцати лет, с коэффициентом интеллекта три четверти, – говорил в своем выступлении депутат от лейбористской партии Эньюрин Бивен, – будет казнен за убийство, которого он не совершал и которое произошло через пятнадцать минут после его ареста. Мы не будем молчать, когда происходят такие бессмысленные жестокости.

Но и обсуждение в палате общин ничего не изменило. Дерека Бентли казнили в уондсвортекой тюрьме. Лицеприятные судьи нашли себе жертву. А молодежная преступность, несмотря на преподанный урок, не сократилась.

007 учит убивать

Кинофильмы, которые смотрел Крэг и которые вдохновили его на преступление, были еще безобидны по сравнению с тем, что началось в Великобритании после 1953 года. В то время, когда старший судья в заключительном слове призывал присяжных не принимать во внимание фильмы-боевики, комиксы и литературу такого пошиба, другой англичанин писал последние строки своей первой книги. На одном из островов Карибского моря писатель Иэн Ланкастер Флеминг заканчивал роман «Казино Ройал». Джеймс Бонд, тайный агент секретной службы за номером 007, начинает войну против врагов западного мира. Удвоенный ноль означает, что он имеет право убивать, не отчитываясь перед британским правосудием. «Получить удвоенный ноль нетрудно, – признается Бонд, – если ты готов стрелять в противника».

Когда в Англии появилась первая книга о Бонде, она сразу же была распродана в количестве пятьсот тысяч экземпляров. За двенадцать лет тринадцать книг Иэна Флеминга вышли общим тиражом 25 миллионов. Это больше, чем общий тираж всех произведений Бальзака и Хемингуэя. Могущество агента 007 прославлялось на восемнадцати языках. В романах Флеминга превзойдено все, что до тех нор было в книгах о насилии, убийствах, расовой ненависти. Кто хочет выжить, учит Джеймс Бонд, должен отречься от всех моральных ценностей. Он сам пишет для себя кодекс поведения, в котором право кулака значит больше, чем все законы.

Потребовалось совсем мало времени, чтобы созрел урожай. Неоперившиеся юнцы начинают подражать Бонду, они хотят быть равными своему идолу. Фанатики бондизма сбиваются в клубы. Более разумная молодежь выступает за безопасность на улицах Лондона, протестует против выворачивания всех человеческих законов наизнанку, Бондисты показывают, чему они научились у своего героя. Происходит ожесточение и кровавое побоище между теми и другими. Тридцать молодых ребят попадают в больницу.

Преступность среди молодежи взмывает вверх. Джеймс Бонд побеждает все страхи и опасности и живет в мире сновидений, где выпущенная на волю анархия заставляет забыть обычную жизнь.

Жажда приключений растет. Тот, кому уже мало мира сновидений, ищет других средств. Среди молодежи расползается наркомания. Каждый девятый студент Оксфорда курит гашиш или пользуется менее токсичным героином. Среди известных лиц, ставших жертвой наркомании, – Джошуа Макмиллан, внук британского премьер-министра. Двадцатилетний студент умирает в апреле 1965 года от повышенной дозы героина.

Иэн Флеминг учит, что человеческая жизнь ничего не стоит. Его книги и фильмы немало помогли распространению волны преступности, захватившей в начале 60-х годов США и Западную Германию. И в Англии, на родине удвоенного ноля, преступники скоро взяли на вооружение методы Джеймса Бонда.