Из тени и тишины

Но Слейвик упер руки в бока и улыбнулся Вин.

— Если все еще ищешь кого — то, а принц не интересен, как насчет короля?

Он оскалился, и я знала, что он перегибал, чтобы Вин рассмеялась. К счастью, она рассмеялась. Она фыркнула, толкнула Слейвика в плечо и прошла мимо Родеса, ничего не сказав.

— Это было весело, — Слейвик стукнул ладонью по плечу Родеса. Родес был большим и сильным, но в Слейвике была энергия Земли, и он был мощнее. То, что Родес скривился, показало, что Слейвик не сдерживался.

— Ладно. Готовы к следующей встрече? — Родес игнорировал нас и то, что произошло только что.

Я покачала головой.

— Я слишком устала. Мне нужно поспать. Простите.

— Не извиняйся, — Истон огляделся. — Я думаю, что всем нужен перерыв этой ночью. Мы все боремся с одной целью в голове. Да, нас может пока не хватать против Серого, но если мы не сможем расслабиться и собрать все силы духа, нам всем будет плохо.

Я была благодарна. Я не хотела уговаривать его при остальных.

— Думаю, если мы поговорим с Джастисом и Ридли, они помогут нам понять, как выделить всем время на отдых.

Вошла Розамонд, Эмори была с ней, Люкен и Брэлинн следовали за ними.

Пророчица улыбнулась.

— Не переживайте, я знаю, что нужно сделать. Еда уже в пути, а еще медовуха и развлечения, чтобы порадовать народ. Эта ночь будет для отдыха и поднятия настроения.

— Порой у роли Пророка свои преимущества, — сказала Эмори.

— А порой это ужасно жутко, — сказала я, глядя на Розамонд.

— Точно. Не так просто следить за всем, что происходит, но я увидела, что нам нужно расслабиться, так что я решила помочь с этим. Если это была ошибка, не переживайте, я могу все отменить.

— Спасибо, Пророчица, — сказал Истон. — Спасибо за заботу о нашем народе.

— Всегда, мой король. Сколько могу.

На этой загадочной ноте они ушли группой, оставив меня и Истона с Родесом и Слейвиком. Мы были растеряны.

— Она всегда была такой жуткой? — спросил Слейвик.

— С моего детства, — ответил Родес.

— Да? — я была заинтригована.

— Ага. Моя сестра всегда была немного жуткой, иной, и она уже обладала силой, когда я родился. Но она всегда помогала мне, и даже когда мама не могла это делать, ведь отец пытался убить ее.

— Мне жаль, — прошептала я.

— Не стоит. Мы все прошли ад, но мы тут. Мы вместе. И мы одолеем Серого. Мы одолели мою семью, победили у Обскурита, который пытался все у нас забрать. Мы победим и тут. Потому что мы это делаем.

— И на этом, думаю, пора выпить, повеселиться и, может, найти пару магов, которые не против большего, — Слейвик подмигнул мне, обвил рукой плечи Родеса и повел его туда, где все собирались.

— Слейвик точно может поддержать, — сказала я.

Истон посмотрел на меня.

— Что? — спросила я.

— Слейвик — это нечто.

Я фыркнула, и мы с Истоном прошли на пару футов к группе. Я вдруг услышала что — то за собой. Я застыла и медленно развернулась.

— Ты это слышал? — спросила я.

— Нет, но что — то ощущается неправильно. Я скучаю по чарам.

Истон пробубнил последнюю часть, и я не знала, понимал ли он, что сказал это вслух.

— Давай посмотрим, что это.

— Каждый раз, когда мы ходим проверить, оказывается, что кто — то пытается убить нас, — сказал Истон.

— Да, но такие нынче дни.

— Вы его ощущаете? — спросила Розамонд, и я повернулась к Пророчице. Мои глаза расширились.

— Где Эмори? Разве вы не шли в другую сторону?

— Да. Они устраивают всем спокойную ночь. А нам пора разобраться с тем, чего не должно быть.

— Тебе нужно вернуться, — быстро сказала я. — Пойти за Родесом.

— Нет, я пойду с вами. Родесу не нужно это видеть. Как и Дельфине.

— Что там, Пророчица? — спросил Истон.

— То, чего не должно быть. Нечто из тьмы и смерти, — она сделала паузу. — Это извращение.

Я охнула. Я догадывалась, кто это мог быть.

— Эйтри.

Пророчица кивнула.

— Когда тени Серого забрали его, что это с ним сделало? — спросил Истон.

— То, что не должно быть, — повторила Пророчица.

— Ладно. Нужно идти, — сказала я с магией наготове. Я устала, тренировки забрали много сил, но не важно. Судя по тому, как Розамонд смотрела во тьму, это был Эйтри. И она не хотела, чтобы ее брат видел, как еще один из их семьи был искажен. — Тебе нужно быть тут, Розамонд? — спросила я.

— Да. Одному из нас нужно быть возле семьи. И моему брату не нужно это бремя.

Она пошла к лесу, ее темные волосы развевались вокруг нее, коричневая кожа сияла в свете луны.

Я сглотнула и пошла за ней, Истон был рядом со мной.

— Мне это не нравится, — прорычал он.

— Мне все это не нравится, но Розамонд не вела бы нас в опасность.

— Я хочу верить в это. Так что я доверюсь ей.

Я знала, что доверие Истона получить было сложно. Нам нужно было подавлять страх. Нам нужно было увидеть, кто там был.

Мы пошли по лесу, желчь подступила к моему горлу, когда я увидела, что лежало перед нами.

Эйтри был там, его тело было серым, большие порезы были на груди и руках, словно его много раз били мечом. Его глаза покраснели, слюна стекала по лицу.

Он посмотрел на нас, и я заметила, что его шея была под странным углом. Он зарычал.

— Это случается, когда темная магия проваливается. Когда магия теней входит в тело, но не покидает его полностью. Таким мог бы быть Серый, если бы ему не хватало сил противостоять этому.

Я взглянула на Розамонд.

— О чем ты?

— Серый случайно поместил в него часть себя. Из гнева, из ненависти, из тьмы. Серый использует магию, чтобы выглядеть красиво, так, как не должно быть. Он прячется от меня, от других Пророков. Так что я не могу видеть всего. Тут нет моего кузена, только тень того, каким он был. Того, кем он когда — то был.

— Что нам делать? — спросил Истон, магия Огня была на его ладонях.

— Я разберусь с этим, — сказала Розамонд.

— Ты не обязана.

— Обязана. Моя бабушка жива, брат жив, как и мои друзья. Хотя бы некоторые. Но наш род вскоре станет пылью, если мы не победим. Тень перед нами — не люмьерец. Это то, чем был бы Серый без силы, — повторила она.

Я застыла.

— Как нам одолеть Серого, Розамонд?

— Нужно найти силу в нем и убрать ее, чтобы он перестал быть мейсоном.

— Как это сделать? — спросила я.

— Судьбы не показали мне. Но, боюсь, способа нет, — ее голос оборвался, меня наполнило отчаяние, ладони дрожали.

— Должен быть способ. Все это зря, если его нет.

Пророчица посмотрела на меня с туманом в глазах.

— Я знаю, Жрица. У меня нет силы одолеть его. Я не вижу. Эйтри тут, хоть он не может двигаться и говорить, он как — то прибыл, чтобы показать нам, что не должно быть.

— Кто его прислал? — спросил Истон.

— Судьбы, — прошептала Пророк. — Они показывают нам, что нужно сделать, даже если в этом нет смысла.

— Розамонд, — прошептала я.

— Нужно найти способ. Я не вижу его. И, боюсь, если я не увижу, это не сделать.

— Мы найдем способ, — прошептал мне Истон.

— Ясное дело. Мы не проиграем.

Я посмотрела на Розамонд, то, что у нее не было надежды, что Пророчица не видела путь к победе, пугало меня больше всего.

Потому что я всегда верила, что Розамонд поможет нам найти путь.

Если она видела туман и смерть? Неизвестное?

Как тогда нам найти путь и знать, за что биться?

— Покойся с миром, Эйтри, — прошептала Розамонд.

Парень, который был кузеном двух моих друзей, истинный принц Люмьера, поднял голову, его глаза были огромными. Он вдруг выдохнул и пропал.

Сила в нем не была настоящей, не была правдой. И Пророчица как — то вытащила ее из него.

Но, как она сказала, он был просто тенью Серого.

И мы не так одолеем тирана.

Я посмотрела на Истона, переживая сильнее, чем раньше.

Если мы не могли найти способ одолеть Серого, мы проиграем. И мы погибнем.

И все будет потеряно.

Глава двадцатая

Лирика

Мне нужно было поговорить с магами Духа.

В моей короткой жизни — хотя она казалась длиннее двух десятков лет, что я прожила — маги Духа всегда тянули меня к себе. Я звала их в боли, молила о помощи, и они порой слушали. Они вмешались, чтобы спасти мою жизнь, слушали меня, чтобы упрекать. Слушали меня, чтобы попытаться научить.

Близился бой, это я знала костьми. Я знала, что нужно было просить их о помощи. Я понимала, что они не смогут дать мне много. Они были не из этого мира, не из этого времени. Так что просьба о помощи в физическим смысле не поможет.

Они отдали часть себя, чтобы спасти меня, когда я чуть не умерла в первый раз, а Истон истекал кровью возле меня, страдая от той же раны, что и я.

Но, может, они могли дать мне совет или что — то еще. Я ощущала, что использовала пять стихий не так, хотя я совладала с ними, насколько могла за короткий период.

Я управляла всей своей магией, хотя не понимала Дух. Я не знала сложность этой силы. Я знала, что это придет позже. Во мне не было бы Духа, если бы это не было важно для боя с Серым.

— Ты будешь сидеть тут и просить магов Духа о помощи? — спросил Истон, скрестив руки на груди, прислоняясь к двери. Его темные волосы упали на лоб, и его ухмылка вернулась на лицо.

Я невольно улыбнулась и покачала головой. Он выглядел теперь куда легче, будто парень, которого я встретила, когда мы использовали стихии, чтобы защитить друзей.

Он был с тяжелым сердцем, уставший и подавленный от боев.

Но он улыбался и дразнил меня.

Теперь мы были тут, две половинки целого, связанные так, как понимали только мы.

— Почему ты так на меня смотришь? Я покраснею.

Я улыбнулась и подняла голову выше. Он знал, чего я хотела, так что отошел от двери, медленно подобрался ко мне и прижался губами к моим.

Я застонала, желая большего, но не было времени, да и место было не то.

— Спасибо, — прошептала я.

Он нахмурился, выпрямился и посмотрел на меня, где я сидела на полу, руны были написаны на цементе вокруг меня и на моей коже. Этому меня научили Алура и Розамонд.

— Ты забавно себя ведешь. Уверена, что ты не успела встретиться с магами Духа? — спросил он.

— Нет. Не совсем. Я просто думала о нашем знакомстве.

— И каким неотразимым я был?

— Лучше и не скажешь, — рассмеялась я.

Он опустился на колени передо мной, а потом сел, его нога оказалась перед моей. Наши колени соприкасались, и он гладил мои ладони кончиками пальцев, его ласка пробегала дрожью к моим коленям и бедрам.

— Если сработает, и ты поговоришь с ними, тебе нужно вернуться. Не оставайся там.

Я нахмурилась, глядя на его настороженное лицо.

— Конечно, я вернусь. Нас ждет бой.

Он пригляделся, и я знала, о чем он думал.

— И я вернусь к тебе. Как ты возвращаешься ко мне. Мы такое делаем.

— Однажды мы состаримся в замке, пока правит кто — то другой. Может, у нас будет ферма. Я бы хотел научиться такому.

Я рассмеялась, и смех был искренним, я замотала от этого головой.

— Я не вижу тебя фермером. Хотя с косой и сеном ты смотрелся бы хорошо. Без рубашки, потеющий под солнцем территории Огня.

— Когда мы пройдем все это — не если, Лирика — я буду для тебя фермером без туники.

Я хотела такое будущее. То, в котором мы могли смеяться и шутить. Может, узнать, где наше место.

Только я видела по его глазам, что он не верил в это.

И он переживал не за свою душу. Мы оба знали, что будет потеряно, если мы победим. Но мы не говорили это. Не говорили об этом. Не было причины. Это только создаст трещину между нами, а нам нужно было оставаться сильными вместе. Особенно сейчас.

— Ладно, можешь быть тут, но не трогай меня. Когда ты касаешься меня, я не могу думать.

— Ты нынче даришь мне лучшие комплименты, — почти проворковал он.

Я выдохнула, покачала головой, радуясь, что он опустил руки. Я знала, что его ладони легли на его колени, как делала я, он копировал мою позу.

Он вытащит меня, если что — то пойдет не так. Я доверяла только ему.

Я знала, что должна верить всем в своем круге, но от мысли, что где — то еще мог быть предатель, мне было не по себе.

Но я отогнала эти мысли и постаралась потянуть за магию Духа в себе. Тепло растеклось в груди, побежало по рукам и ногам.

— Маги Духа, придите ко мне. Поговорите со мной.

Я прошептала слова, благодарная, что Истон не рассмеялся. Я не знала, что делала, что нужно говорить, но это казалось правильным.

Руны на моей коже потеплели, и я приоткрыла глаза, увидела, что они сияли как руны на полу. Истон застыл передо мной, но я снова закрыла глаза и расслабилась.

Они слушали.

Я надеялась, что они ответят.

— Маги Духа, услышьте меня.

— Что мы можем для тебя сделать, милая Лирика? — прошептала Седьмая передо мной. Я открыла глаза и оказалась сидящей, скрестив ноги, но уже не в комнате с рунами и Истоном.

Я была на том же месте, где и всегда во снах, которые не были снами. Четыре стихии были по углам, как и времена года — весна, лето, осень, зима. Земля, Воздух, Огонь, Вода. Все смешивалось, создавая круг, который был, есть и всегда будет.

— Спасибо, что ответили, — сказала я, боясь, что они прогонят меня без ответов.

— Конечно. Мы тут. Твой юноша тебя ждет. Ты пойдешь к нему, как всегда и должно быть.

Связь между мной и Истоном потеплела, и я знала, что она говорила о нем, искра соединяла нас, несмотря на проклятия и смерть.

— Вы знаете, что будет дальше? — спросила я, не зная, с чего начать.

— Я знаю только, что должно произойти, а не что будет, — сказала Седьмая.

Другие бормотали вокруг нас, все двенадцать магов Духа были тут, как раньше.

Первый говорил со мной раньше, но Седьмая стала говорить за них теперь.

Может, потому что она напоминала мне мою мать. Может, это была судьба.

В последнее время много такого происходило.

— Великий бой приведет к предательству и потере. Но он принесет и надежду, воссоединение. Небеса падут, кристаллы вернутся. Но мы не видим дальше страха смерти.

— Я умру? — спросила я, не знала, что задам вопрос, пока он не вылетел. Холод проник в меня, начал с магии Духа во мне и растекся на другие стихии.

Седьмая печально улыбнулась мне, это затронуло ее глаза. Мне хотелось плакать.

— Смерть может быть началом или концом. Но ты знаешь, что ты. Ты — Жрица Духа, пара бывшего короля Обскурита, которого они выбрали лидером. Ты — спасительница народа.

— И, чтобы спасти их и одолеть Серого, я знаю, что я умру.

Правда опустилась на меня второй кожей, кристаллы сияли в моей плоти, как маяк. Они молили вернуться в их места, существовать в мире по — настоящему, а не в моей коже.

Они не принадлежали мне, и я не хотела это менять. И исправлю мир мейсонов, сделав это.

— Я могу всех защитить, — прошептала я.

— Ты можешь. Ты знаешь, что нужно сделать. Ты близко, Лирика. Мы все так гордимся.

Слезы наполнили ее глаза, но она сморгнула их и прижала ладонь к моему лицу.

Тепло растекалось ко мне, и я ощущала смирение.

Я умру.

Но я понимала это.

Я должна была стать жертвой.

Если я не погибну, Серый вернется.

Я всегда знала, что так будет.

Я просто не знала, что смогу это принять так, как теперь.

Я выдохнула и открыла глаза. Истон был передо мной с любопытством во взгляде, и я знала, что не могла рассказать ему то, что узнала.

Я никому не могла рассказать.

Они пойдут в бой, зная, что мы боролись за наше королевство, за наш мир. Но они не могли знать, что это будет мой последний бой.

Я склонилась и коснулась губами губ Истона, прильнула к нему, желая большего.

— Ты поговорила с ними? — спросил он, кашлянув, когда я отодвинулась.

— Да. Загадки, как всегда, но, думаю, мы победим. Я должна в это верить.

Он разглядывал мое лицо, и я старалась скрыть эмоции.

Но он не видел мою смерть, я так не думала. Но что — то заметил, это было ясно по его лицу. Но я не дала этому разбить меня.

Я склонилась, забралась на его колени и позволила ему обнять меня.

Позже я буду сильной. Позже я буду биться, делать, что могла, для тех, кого любила. Я пожертвую всем, сделаю это по своей воле. С радостью.

Никто не будет знать, что все это время я разбивалась внутри и боялась потерять все, что обрела.

Им не нужно было. Им нужно было видеть силу. И я дам это им.

Но пока что я дала Истону держать меня, и правда между нами была громкой.

Оглушала в молчании.

Потому что Истон знал. Как иначе? Он мог коснуться моей души.

Но он не говорил это. Как и я.

Я просто дала ему обнимать меня и думала о будущем на ферме, которого не будет.

Глава двадцать первая

Лирика

Брэлинн мяукнула мне, и я посмотрела на ее пушистую мордочку, ее кожистые крылья были раскрыты. Я потерла виски.

— Нам нужно работать над планами боя. Я не могу сегодня погулять с тобой.

Она зарычала ниже, и это не было связано с обликом кошки.

Нет, из пасти кошки доносилось рычание дракона.

Я моргнула и опустила книгу, которую читала, слезла с кровати.

— Ладно. Только не превращайся в дракона в замке.

Мы все еще были в поместье Огня, тренировались и готовились к следующему бою. Я бы назвала его последним. И, раз поместье не было нашим, я не хотела добавлять ущерб без необходимости.

Например, от дракона, который хотел, чтобы я с ним поиграла.

Брэлинн посмотрела на меня, дым потянулся из ее ноздрей. Я расправила плечи.

— Ладно, идем, — сказала я, что она станет драконом и подхватит меня когтями, если я не соглашусь.

Или так, или нужно было звать других девушек.

Я говорила с магами Духа только вчера, и хоть во мне все изменилось, ощущалось, будто ничего не сдвинулось.

Я буду биться рядом с друзьями. Своей семьей.

И я буду стараться сохранить всех любимых в живых.

Даже если придется пожертвовать собой.

Я знала, что должна была сделать.

Я просто надеялась, что больше никто это не поймет по пути.

Я следовала за пушистой попкой Брэлинн в другую часть поместья, где Розамонд и Эмори, видимо, решили устроить девичью ночевку.

— Ладно, тут нет микроволновки, так что без попкорна. Хотя я могла бы попробовать поджарить кукурузу на открытом огне. Вот только это будет перебор, — сказала Эмори.

Я невольно улыбнулась и обняла ее. Я впервые за какое — то время коснулась ее по своей воле. Ее браслеты, подавляющие силу, звякнули за мной, и я вздохнула, крепко обнимая ее.

— Спасибо. Думаю, мне нужно отдохнуть этой ночью.

— Нам всем нужно, — сказала Эмори. — Я хотя бы захватила для нас угощения и напитки, а еще большие мягкие подушки.

— Думаю, Родес и другие придут посмотреть, что мы делаем, чуть позже, — сказала Розамонд, опуская на столик в центре комнаты тарелку с сырами, фруктами и разными видами меда. — Но парням сюда нельзя.

Я усмехнулась.

— Будет приятно побыть такой компанией. В этом замке слишком много тестостерона.

— Точно, — Вин расплела косу, проходя в комнату. Ее волосы развевались за ней каштановыми волнами, она плюхнулась на подушку.

— Это терпимо. Можно привыкнуть.

— Не сомневаюсь, — взгляд Розамонд на миг затуманился, словно от видения. Она не сообщила, что там было, и я не просила.

Она рассказала бы, если бы было нужно. Или если бы пришло время.

Мы все учились тому, что это означало.

Алура вошла через миг, ее волосы трепал ветер, которого тут не было. Она улыбалась.

— Всем привет. Спасибо, что позвали, — тихо сказала она.

— Хорошо, что ты тут. Ты долго была в мире людей. Приятно, что ты вернулась.

Я насторожилась от этих слов. Я мало знала о прошлом Алуры, но помнила, что она и Розамонд знали друг друга в мире людей.

Лания вошла следом, держа за руку Дельфину, и я отодвинулась, пропуская двух женщин.

Мейсоны медленно старели, и женщины, казалось, были одного возраста с Розамонд, а не были бабушками, которым было больше пятидесяти веков. Розамонд было четыреста, а Лания и Дельфина были живы во время Падения, а это было больше пяти тысяч лет назад.

Но они не выглядели старше тридцати.

Может, даже на двадцать пять.

Глаза Дельфины были открытыми, а не скрыты бинтами, но они стали мутными. Магия Серого лишила ее зрения, но не решимости.

Она потеряла сына пару ночей назад, но на самом деле потеряла его уже давно.

Все женщины в этой комнате потеряли кого — то дорогого, но мы все еще боролись.

И мы продолжим бороться.

— Я позвала и других воинов, — сказала Розамонд, и Вин кивнула.

— Я тоже. Они придут чуть позже, ведь заканчивают уборку после тренировки.

Я улыбнулась.

— Было бы хорошо узнать больше тех, кто не в моем приближенном круге.

— Ты уже со многими говорила, — сказала Розамонд. — Ты отлично справлялась со своими обязанностями. Народ это видит.

— Ты отлично справляешься, милая.

— И ты, — Лания подошла ко мне и прижала ладони к моему лицу, поцеловала меня в лоб. — Ты чудесно справляешься. Ты словно была в этом мире всю жизнь, а не всего два года.

— Прошло два года? — я тряхнула головой. — А кажется, что дольше.

— И будто все было вчера, — сказала Эмори, гладя Брэлинн между ушей.

Я кивнула, глядя на свою бывшую девушку, бывшего врага, а теперь подругу.

С ней поступили ужасно, и я не знала, что будет с ней, когда все это закончится, и мир мейсонов снова будет целым.

Мы сможем изменить ее силы? Она была сифоном, и ей было опасно находиться с кем — нибудь в этом мире без ее браслетов.

А те оковы нужно было менять каждые несколько недель, и только Джастису хватало навыков создать их.

Он теперь почти ничего не создавал, а если делал, то намного медленнее, чем раньше. Он все еще работал над ними для нас, и Эмори хотела помочь, где и как могла. Но многое было вне нашего влияния, нашего контроля, а я не хотела отпускать это дело.

— Не время для печали, — сказала Розамонд, и Алура кивнула рядом с ней.

— Да, это девичья ночь, — сказала Алура так, словно никогда не произносила эти слова.

Может, так и было.

Она была старше многих в этой комнате, это я знала. Может, она и не делала такое, ведь была вдали ото всех много лет.

Я в последний раз собиралась так в мире людей. Хотя порой я была рядом с Вин во время путешествий между поместьями.

Но и те случаи были редкими.

Вокруг всегда был тестостерон, мужчины рычали и хотели быть с нами.

Я не была против. Но я не понимала, как нуждалась во времени только в обществе женщин.

Все внутри сжалось, я вспомнила маму, ее выражение лица, когда она умирала.

Она умерла, ее не вернуть. Магия Духа не могла это сделать.

И я знала, что не стоило загрязнять себя темной магией.

Серый поступал хуже, и теперь из — за этого на мир разбивался.

Может, он уже разбился.

— Ладно, где медовуха? — спросила Вин, закинув ноги на другую подушку и вытянувшись.

Я рассмеялась, мотая головой, и пошла с Розамонд за напитками.

Мы лежали и смеялись, и я словно вернулась домой в мир людей, наслаждалась жизнью, не переживая о мире.

У меня были тревоги, заботы и сомнения.

Но так никогда не было.

Я нашла свою цель, только когда пришла сюда.

Теперь мы были готовы сражаться, чтобы спасти наш мир.

И мы его спасем.

Я просто не хотела терять женщин рядом со мной. Я не хотела никого терять.

— Твой фамильяр нашла третью себя? — спросила Алура, и Розамонд покачала головой.

Я растерянно склонилась ближе.

— О чем ты? — спросила я, поманила Брэлинн рукой. Она плюхнулась на мои колени, и я почесала ее за ушами, скучая по подруге.

— Третью себя, — повторила Алура.

Розамонд ответила:

— Еще нет. У нее есть облик кошки и дракона, а третьего нет. Но скоро будет. Я это вижу.

— О чем вы говорите? — спросила я.

— Фамильяры особенные, — сказала Розамонд.

— Это я знаю. Но вы все такие скрытные насчет нее. Что вы не говорите нам?

— Прошу, скажите, — добавила Эмори, и я сжала ее ладонь.

Вин заметила жест, но я пожала плечами.

Мы были не такими, как в мире людей. И я не хотела возвращаться туда. Но Брэлинн была нашей, и если что — то было не так, мне нужно было знать.

— Многие фамильяры обретают лишь один облик. Для них счастье получить второй. Но фамильяры, рожденные из дейнов в миг печали, которые жертвовали собой ради любимых, могут вернуться от смерти и найти третий облик, — Розамонд посмотрела мне в глаза, а потом на Брэлинн. — Облик человека.

Сердце колотилось в моих ушах, и я сглотнула, посмотрела на кошку на моих коленях.

— Брэлинн… может снова получить облик человека?

— Я это видела, — прошептала Розамонд. — Но фамильяры — не люди или мейсоны. Они живут третями. Треть времени как кошка, треть — в облике воина, треть — в новом облике.

— Так Брэлинн сможет однажды стать девушкой, которую мы потеряли? Она сможет говорить, обниматься и быть с Люкеном? — я охнула. — Ох, Люкен знает?

Розамонд покачала головой, и мое сердце сжалось.

— Когда она изменит облик, она будет треть жизни такой, какой была, хотя не полностью. Мы все не такие, какими были. Люкен не знает. Я не могла дать ему надежду, ведь за годы или века мои видения могли измениться. Но… вряд ли придется ждать долго.

Я восхищенно посмотрела на Брэлинн. Она спрыгнула с моих колен и подбежала к Алуре. Алура склонилась и погладила ладонью спину Брэлинн.

— Пора, — прошептала женщина. — Вернись.

Я встала с другими, Алура отошла. Розамонд шагнула вперед, вытянула руки. Магия скользнула по нам, и мое тело задрожало. Магия Духа во мне просилась наружу.

— Выпусти ее, Лирика, — прошептала Пророчица.

Я посмотрела на нее, не понимая, что она имела в виду. Дух во мне толкался.

Я соединила ладони, а потом направила их на Брэлинн. Тепло во мне бросилось, словно я удерживала его на месте до этого мига, и вырвалось из моего тела, понеслось к Брэлинн в облике кошки.

Другие говорили, но я могла сосредоточиться только на кошке передо мной.

Ослепительный свет вспыхнул в комнате, и я отшатнулась, опустила руки. Я вдруг вдохнула и ощутила знакомый аромат.

Истон сжал мои бедра, чтобы я не упала. Мужчины прошли в комнату, все смотрели на женщину перед нами.

Женщина была в одеяле, которое Лания достала будто из воздуха. Ее длинные темные волосы скрывали ее лицо, бледная кожа сияла в свете свеч.

Ее тело дрожало, но она посмотрела на меня знакомыми глазами, которые я так любила. Я сморгнула слезы и чуть не упала на колени.

— Брэлинн! — закричала я и почти сбила ее на пол. Я прижала ее к себе, понимая, что другие говорили, объясняли произошедшее. Но я не могла говорить. Я могла лишь обнимать подругу, Эмори подошла и обняла нас.

А потом я отодвинулась, прижала ладони к лицу Брэлинн, зная, что у нас еще будет время поговорить. Я найду время.

Но не сейчас. Потому что Люкен подбежал, оторвал Брэлинн от пола и прижал к себе. Слезы текли по лицу воина, и я отошла, Истон поцеловал меня в висок, обняв меня.

Это был личный момент, половинки обнимались, словно никогда такого не делали… словно это был ценный дар.

Это было нечто больше.

Это был подарок. Судьбы. Правды. Жертвы.

Мы стояли там и знали, что это был знак.

Брэлинн вернулась.

Она была живой.

Она была целой.

Она была символом того, что мы могли иметь.

Мы отошли, чтобы дать паре уединиться, другие говорили о пророчестве и будущем, но я думала только об одном.

Я вернула свою лучшую подругу.

А теперь покину ее.

Снова.

Глава двадцать вторая

Истон

Разведка не привела нас ближе к миру теней. Лирика чуть не убила себя, чтобы дотянуться до магов Духа, но это дало ей только убежденный взгляд, что тревожило меня. Мы не говорили об этом. С чего бы? Если бы мы говорили об этом, пришлось бы обсудить возможность, что никто из нас не выживет в бою.

Если Лирика умрет, умру и я. Я не буду жить без нее, даже если переживу потерю нашей связи.

Я уже жил сотни лет с проклятием, о котором не знал, обвившим мое сердце. Я больше так не буду.

Но все будет напрасным, если мы не поймем, где прятался Серый.

Мы стояли на тренировочной площадке перед поместьем, маги вокруг нас были как часовые, пока другие учились использовать новые силы или биться как дейны. Или впервые сражаться, как было у магов, которые всю жизнь были с магией, но не были солдатами.

Чтобы быть частью этого мира, не нужно было обязательно сражаться. Были другие способы бороться, кроме крови и возможной смерти. Наши пекари, учителя и ученые… все бились по — своему.

Но теперь многие шли с нами, куда бы мы ни шли. Чтобы биться с Серым.

Они бились за свой народ. И это означало, что мы использовали затишье между стычками, чтобы тренировать их.

Они будут нашим запасом, потому что я не дам им быть пушечным мясом.

Но всем нужно было знать, как использовать магию, чтобы защитить себя и окружающих, которые могли быть слабее.

Это означало долгие ночи тренировок для моего дяди, долгие ночи для тех, кто сторожил.

— Часовой вернулся? — спросил Тиган рядом со мной, разминая плечи.

— Скоро должен быть. Не люблю посылать много разведчиков сразу, но нам нужно определить, как попасть к Серому.

— Ты знаешь, что все может быть зря, если он нападет первым.

— Потому мы укрепляли поместье Огня, пока тренировались, и готовились уйти, если до этого дойдет. Будет непросто, но мы справимся.

— У нас нет выбора, — буркнул Тиган, играя с Огнем на пальцах.

— Женщины и другие в порядке? — спокойно спросил я, искал взглядом часового. Он должен был скоро прийти, но я не надеялся.

Надежда иссякала.

— Они справляются. А что? — спросил Тиган.

— Ты рычал на Вин при любой возможности. Больше, чем обычно, — я повернулся к лучшему другу.

Тиган долго молчал, и я не был уверен, что он ответит.

— После того, как мы потеряли Арвина, я не знаю, как мы справимся.

— Он не хотел бы, чтобы мы сдались, — Тиган пожал плечами, хотя я знал, что потеря нашего ученика что — то с ним сделала. Она сломала что — то во всех нас.

Мы потеряли Арвина, потому что нам не хватило сил спасти его.

Я надеялся, что теперь мы были лучше.

— Вин учится использовать новую силу, так что она чаще рычит на Родеса, чем дает мне работать с ней. Ничего страшного, — быстро добавил он, когда я приподнял бровь.

— Да?

— Она — не моя половинка. Мы давно это знали. И это не важно, да? Если мы не сможем найти Серого и покончить с ним. Если мы не сможем найти способ восстановить наш мир.

Я кивнул, напряжение сдавило плечи.

— Думаю, у Лирики есть способ, — прошептал я.

— О чем ты? — спросил Тиган.

— Когда придет время, и бой найдет нас, думаю, моя половинка пожертвует собой. Она как — то использует все пять стихий, и так она защитит и исцелит мир.

Я не собирался говорить это вслух. Но Тиган отпрянул на шаг и посмотрел на мое лицо, словно не мог поверить, что я так спокойно говорил это, и я знал, что нужно было выпустить это, или будет слишком больно.

— И ты просто позволишь ей? — закричал Тиган.

— Я не позволяю Лирике ничего, — сказал я.

— И она умрет, и мир будет защищен. Тебя это устраивает? — спросил Тиган, голос стал еще выше.

Я пронзил его взглядом, и он стал чуть тише. Я знал, что наши слова никто не слышал, потому что мы были достаточно далеко от группы, искали часового, но я не хотел, чтобы кто — то подслушал.

— Я не дам ей одной умереть за нас.

Мне не нужно было ничего говорить, потому что Тиган покачал головой и кивнул.

— Потому что ты собираешься уйти за ней, чтобы всех защитить.

— Она сделает то, что должна, и я сделаю так, чтобы она не делала это одна.

— Ты звучишь как безумец, — сказал Тиган, и я знал, что он пытался поднять настроение, но этого не будет. Не во время войны.

— Я не знаю, что нам делать, но я знаю, что защищу ее. Я буду защищать наш народ. И я убью Серого.

— Если это не придется сделать Лирике, — возразил Тиган.

— Если так, я буду рядом с ней, помогу ей вытереть клинок, — поклялся я.

— Мне нравится, как это звучит.

Я прищурился, заметив что — то вдали.

— Разведчик идет сюда.

— Это Хит? — спросил Тиган. Часовые двигались вокруг нас, словно тоже ощущали приближение Хита.

Хит был магом Земли, и он был особенным.

Он мог использовать Землю вокруг себя, чтобы создать камень — кристалл — который отражал свет. И он как — то мог дышать сквозь почву. Так что он мог закапываться под землю и путешествовать далеко, сохраняя энергию и не давая многим уловить его присутствие.

Мы видели над ним след на земле, он позволял нам заметить его.

Он не просто так был нашим лучшим разведчиком.

Мы с Тиганом побежали к нему, желая услышать новости. Я посмотрел на него и упал на колени перед Хитом, когда он рухнул перед нами.

Неровные следы когтей были на его плече, живот был рассечен, кровь лилась изо рта.

— О, Хит, — прошептал я.

— Я за Ридли, — сказал Тиган и побежал к поместью.

Я знал, что другие кричали, делали все, но я просто смотрел на мужчину, которого послал на смерть, и ощущал, как кровь вытекала из меня.

— Хит.

— Он при дворе Люмьера, — прошептал Хит, кровь бурлила в его рту.

— Не говори, — прорычал я. — Побереги силы.

— Мы оба знаем, мне конец.

— Нет, — процедил я.

Лирика вдруг оказалась рядом со мной, а с ней — Ридли.

— Хит, — прошептала она и взяла его за руку.

Она встречала его лишь два раза тут, но настоящие слезы катились по ее щекам.

Она была всем. Она разбила мой лед, хотя по моим венам бежал огонь.

И теперь мужчина, которого я звал другом, которого постоянно посылал на опасные миссии, умирал в моих руках.

— Люмьер. Двор. Там армия. И Серый. Скоро нападет. Они… идет.

— Хит, — прорычал я. — Прости, — прошептал я.

Окружающие понимали боль в моих словах, и что мне нужно было сделать. Я буду королем через миг, но сейчас я был мужчиной, который терял того, кого послал на смерть.

И когда свет угас в глазах Хита, и Ридли медленно закрыл его глаза, я закрыл свои, все мое тело дрожало. Лирика вдруг обвила рукой мой пояс, прильнула щекой к моему плечу.

— Двор Люмьера? — прошептала она.

— Двор Люмьера, — тихо сказал я.

Нам не нужно было искать мир теней, потому что Серый, видимо, хотел, чтобы мы его нашли.

Или, может, ему было проще собрать армию в одном из замков, которые мы еще не уничтожили.

Я не знал мотивы Серого, кроме власти, но это означало, что придется сражаться с ним на земле. Многие наши бойцы хорошо знали ту землю.

И это поможет в бою.

Я на это надеялся.

Я встал с Хитом в руках, Лирика встала со мной, помогала нести павшего разведчика к поместью.

Некоторые смотрели огромными глазами, другие — решительно.

Хит получил нужную информацию, и он умер не зря. В отличие от многих других магов из Люмьера и Обскурита.

К сожалению, когда я опустил Хита в лазарете, чтобы Ридли вымыл его, я знал, что Хит не будет последним.

Далеко не последним.

— Люмьер? — спросил Родес, прошел к нам, голый по пояс, покрытый грязью и потом. Он тренировал других, Вин была с ним, грязь была на ее лице, а штаны были мокрыми, видимо, от упражнений с Водой.

Они выглядели утомленно, все мы устали, но мы были готовы.

Потому что должны быть.

— Королевство Люмьер.

— Думаю, для некоторых из нас там все началось, — Родес покачал головой. — Серый изменит что — то, чтобы сработало для него. Может, у нас не будет преимущества, — отметил Родес.

— Я знаю больше тайн замка, чем многие, — Дельфина прошла к нам из другой части лазарета, в ее руках были мягкие одеяла. Лания стояла рядом с ней, направляла ее. — Я помогу с планами, раз мы знаем, где пройдет бой. Теперь идите. Стройте планы боя, пока мы упокоим этого сына мира.

Я посмотрел на женщину, которая была женой моего смертельного врага, знал, что она была разбита, как все мы.

Она не выбирала свою судьбу, и когда она смогла это сделать, она ушла на нашу сторону.

И она осталась с нами.

Погибнет ли она? Я не знал. Многие умрут. Это было ясно даже не Пророку.

— Ладно, составим планы, — сказал Джастис, прошел к другим из моего кабинета — так они себя звали.

Лирика взяла меня за руку, сжала мою ладонь.

— Для этого мы тренировались. Мы можем это сделать.

Я кивнул, склонился и поймал ее губы в нежном поцелуе, чтобы успокоиться. Я был королем, я поведу народ рядом со Жрицей Духа, чтобы биться с Серым и спасти мир.

Я надеялся, что меня хватит.

Планы составлялись часами, но мы привыкли к этому. Мы знали, что нужно сделать, с чего начать.

Мы пойдем к Серому и попытаемся использовать элемент неожиданности.

А если нет? Тогда виноват будет предатель, о котором предупреждал Серый.

Только мы с Лириком знали о ней, и я боялся, если мы скажем кому — то еще, то шпион узнает, что мы задумали.

А если предательница была в комнате с нами?

Нет, я должен был доверять своим друзьям, которые были со мной веками, которые боролись и истекали кровью с нами.

Если нет, то за что я боролся?

Когда все было закончено, я стоял в своей комнате, снял потную тунику и вытер ею лицо.

Я устал, но до отправления в Люмьер оставалось меньше двух дней.

Меньше двух дней до начала того, что могло быть концом.

Я не хотел, чтобы это было концом.

Да, я хотел, чтобы мир был в безопасности. Я хотел, чтобы наш народ был защищен.

Но если это был конец, то это были последние моменты с моей женщиной, и этого было мало.

— Когда ты так на меня смотришь, я вижу твой страх, — сказала Лирика, встала на носочки и поцеловала мой подбородок.

Я посмотрел на нее и нахмурился.

— Ты не должна видеть мой страх, — прошептал я.

— Но я его вижу.

— Не переживай. У нас все выйдет. Мы сильные. Пророчество на нашей стороне.

Пророчество убьет ее, но я не сказал это вслух. Она уже знала. Потому мы не говорили об этом.

Я потеряю ее. Мир заберет ее у меня. И я не мог мешать ей. Иначе я наврежу ей, и это погубит миллионы.

— Я люблю тебя, — прошептал я.

— И я тебя люблю.

— Если бы я мог тебя спрятать, я сделал бы это, — выпалил я.

— Если бы ты мог меня спрятать, ты не был бы Истоном, а я — Лирикой.

— Возможно. Или я стану первобытным и запру тебя в подземелье, чтобы никто не мог навредить тебе.

— Я тебе не позволила бы, — прошептала она.

Я знал это, но не хотел думать о будущем. Не хотел думать о чем — то, кроме этого момента. И я опустил голову и поцеловал ее в губы. Она застонала и обвила меня руками. Я прильнул в поцелуе.

Мы были медленными, но страстными. Будто мы знали, что это был последний раз, когда мы касались и ощущали друг друга.

И когда мы лежали вместе после этого, я обнимал ее, и ее дыхание замедлилось, она засыпала, я знал, что отдам все, чтобы сохранить это.

Но я знал, что ничего не останется, чтобы отдать за это.

Глава двадцать третья

Лирика

Вот и все. Месяцы тренировок, поисков и попытки раскрыть пророчество, и мы были тут.

Мы сразимся сегодня с Серым.

Я умру в этот день.

Я не знала, что должна была чувствовать, но времени думать не было.

— У нас еще двадцать минут, — сказал Истон, Родес шел с другой стороны от меня, хмурясь.

Мы возвращались в место, где он вырос, хотя он редко бывал там. Он чаще бывал у бабушки и искал меня. Или помогал своему народу.

Но теперь двор был не таким как раньше.

Все изменилось.

— Два батальона идут сбоку, еще два — сзади. Мы будем готовы, — сказал Тиган за нами.

Я смотрела вперед, зная, что двор был близко, и нам придется что — то говорить.

— Ладно. Сделаем это, — сказала я и посмотрела на магов и воинов, которых мы привели.

Я не хотела терять ни одного сегодня, но они бились не за меня. Они бились за свой мир, за свое будущее. За своих детей.

Я была символом, но они бились сегодня не ради меня. Я была фишкой домино, которая помогала всему упасть, и это началось, как только меня нашли и привели в мир мейсонов.

Я понимала это, но все еще посылала народ на смерти, если мы не будем осторожны.

— Пора, — сказала я, голос разносился эхом. Часовые стояли вокруг нас, разведчики следили, был ли Серый и его армия впереди, мог ли нас кто — то слышать.

Пока что мы были в безопасности, но этого не будет, когда мы пересечем барьер.

— Вы все храбро бились до этого. Вы обучены, вы многим жертвовали. Вы все многое потеряли.

Шепот толпы посылал дрожь по моей спине. Но мои друзья стояли возле меня — Истон с одной стороны, Родес — с другой.

К ним меня тянуло сильнее всего в пути, и они были тут. Готовые биться со мной.

Мы будем биться сегодня, может, умрём.

Но все это будет не зря.

— Мы соединим мир. Мы делаем это сейчас. Многие из вас стоят бок о бок с теми, кто был вашими врагами. Те, чья магия отличается. Но вы все сражаетесь за общую цель. Мы обрели друзей между собой, создали союзы с теми, с кем раньше боролись бы. Но общая цель, которая свела нас сегодня, не смерть и разрушение. Это защита мира, который страдал от ненависти и власти веками.

Они кричали, подняли в согласии кулаки. Никто не использовал магию. Никто не кричал слишком громко. Мы не хотели, чтобы Люмьер слышал нас.

Мы не хотели, чтобы Серый слышал.

— Мы готовы. Мы будем биться с Серым и его армией. Мы объединим мир, защитим свое будущее. Ваши дети будут расти в мире любви, укрепленном жертвой тех, кто был до них. Они не узнают наш страх. Они не узнают боль, которую вы чувствовали. Но мы расскажем им, за что мы сражались. Чтобы они знали, что они могут жить в мире и покое. Потому что мы принесем этот покой.

Другие согласно шептались, я видела, как мои друзья кивали.

— Серый хотел разделить нас. Хотел, чтобы этот мир стал его тюрьмой. Он хочет, чтобы мы сломались и слились с другими мирами, разбив их все. Но мы — не Серый. Мы мейсоны. Мы — Вода и Огонь, Земля и Воздух. Мы — Дух, мы — дейны. Мы с магией, мы — те, кто рядом с нами, без магии. Мы стоим на правильной стороне. На стороне добра. Тут нет света или тьмы. Мы уже прошли это. Мы — мейсоны. И мы будем бороться. Мы победим.

Я подняла ладонь, выпустила все четыре стихии.

Другие кричали. Мы были готовы.

— Ты репетировала речь у зеркала? — спросил Тиган.

Я нахмурилась.

— Нет, и это вряд ли была не лучшая идея, — сказала я.

Но не было времени переживать из — за моих слов. Мы уже прошли это.

Мы долго готовились к этому мигу, казалось, всю жизнь, хотя прошло лишь два коротких года.

Теперь это закончится.

Мы прошли вершину холма и устремились к замку Люмьера. Я застыла.

— Они знали, — прорычал Истон, боль от предательства в его голосе послала волны шока по мне.

Армия Серого стояла перед нами, готовая, в кожаной броне, похожей на нашу.

Мы напали на них не внезапно. Не застали их врасплох. У нас не было преимущества.

Серый знал.

Кто — то сказал ему.

Это точно будет конец для нас.

— Кто сказал? — спросила Вин, ее голос дрожал.

— Их так много. Нас не хватит, — добавила она.

— Должно хватить, — сказала я, шок бил по мне, я смотрела на Серого. Его плащ все еще скрывал его тело, а капюшон — голову, чтобы никто не видел его лицо, но я знала, какое зло скрывал этот плащ.

Но не он потряс меня больше всего.

Нет, это был кое — кто рядом с ним.

О ней нас предупреждали.

Ее Розамонд не увидела.

— Я не смогла увидеть, — сказала Розамонд, ее кожаная броня была с меткой Пророка. Это было, чтобы ее не ранили, схожие символы были у целителей.

Это было правилом войны тут веками, но я не думала, что это поможет сейчас.

Все те мысли пролетели в голове за миг, пока я смотрела на женщину перед собой. Ее длинные медово — каштановые волосы развевались от ветра, которого не было.

Алура стояла рядом с Серым, высоко подняв голову, но в ее глазах был страх. Она боялась мужчины рядом с ней? Она когда — то любила его? Или все еще любила?

Или я видела страх из — за нас и того, что мы сделаем.

Она знала.

— Она предала нас, — прошептал Истон.

— Я этого не видела. Почему не видела? — сказала Розамонд, ее ладони дрожали.

— Порой мы не видим предателя в своих рядах, пока не становится поздно, — шепнула Эмори, и я сглотнула и посмотрела на друзей, пытаясь понять, что нам делать.

— Она — его мать, — прошептала я, глядя на Люкена. Истон сжал мою руку.

Нам нужно было сказать воину, но времени не было.

Мы во многом опоздали. Мы так сосредоточились на планах боя, чтобы покончить с этим раз и навсегда, что я упустила самое важное — народ, за который мы сражались.

Я никогда не прощу себя за это.

Мы были близко, четко видели друг друга, могли слышать, если ветер позволял.

— Почему? — спросила я, не сразу поняла, что произнесла это, но было уже поздно.

— Ты знаешь, почему, — голос Алуры был тихим, воздушным и лиричным, ее тон всегда меня путал.

Но я не знала ее.

Никто не знал.

И это нас погубит.

Мы доверяли ей, а не должны были.

— О чем она говорит? — спросила Эмори, только она смогла говорить из моих друзей. Может, потому что была тут меньше всех, или только у нее хватило сил говорить в этот миг.

— Она говорит о том, за кого борется, — начал Серый, вытянул руки, словно произносил проповедь, а не вел армию. — Наш мир разбился задолго до мысли о Жрице Духа. Мы все это знали. Падение произошло не просто так.

— Но ты закрепляешь его, — рявкнул Истон.

— Я? Или я просто невольный участник не своей войны? Я стою на грани того, что начало все это.

— Старый король начал войну, но ты ее принял, — сказала Розамонд, у нее были глаза Пророчицы, а не внучки старого короля.

— Я? Или я один увидел правду? Я работал на старого короля, но это он решил, что нужно использовать магов Духа.

— Ложь. Он не сделал бы этого, если бы ты не шептал ему на ухо, — крикнула я.

— Возможно. Но он использовал их магию. И магию костей. Не я. Я стоял в стороне.

— Но он не назвал себя невинным, — проворчал Родес.

— О, мои руки не чисты. Как и ваши. Ты получал выгоду от смертей других, юный Родес. Ты был принцем королевства, которое начало Падение. Без тебя, может, был бы мир.

— Не слушай его. Он врет, — сказала я.

— Возможно. Но другие слушают, — тихо сказал Родес, и я кивнула.

Наша армия слышала это. Я надеялась, что они понимали и видели, каким был настоящий враг. Но мы не могли объяснить происходящее, потому что еще разбирались. И если мы не будем осторожны, наша армия обернется против нас из — за лжи Серого. Он был в этом хорош.

— Старые короли бились за право управлять своими королевствами. До того, как они пришли, земля была лишь территориями. А потом короли захотели больше земли, больше власти, создали королевства Обскурит и Люмьер.

— И мы позволим ему болтать? — Слейвик подошел к нам. Другие из подполья мира мейсонов были за ним, они вели свои армии, а теперь бились на нашей стороне.

Члены Лиги, Кредо и Враждебности Огня были там.

Все представители стояли рядом с нами и слушали, как Серый объяснял, почему делал это, хотя он ничего не говорил.

А я все время могла смотреть только на женщину перед нами.

Алура.

Наша предательница.

Она сказала Серому, что мы шли сюда.

И теперь у нас не было элемента неожиданности.

— Почему тебе не сказать им, милая? Скажи, почему ты бьешься на моей стороне.

— Серый, — прошептала она.

Он ударил ее с силой, и я невольно шагнула вперед. Родес и Истон схватили меня за руки, удерживая.

— Думаю, ее нужно пустить убить его сейчас, — сказал Слейвик. — Так будет проще.

— Да? — шепнула я.

— Возможно. Почему она сражается? Похоже, она знает то, что знает кто — то здесь. Так почему? — продолжил Слейвик.

Я посмотрела на Люкена, он глядел на меня, Брэлинн была за ним в облике дракона.

Она знала, как и я. Сказала ли она ему?

Люкен кивнул мне, его взгляд был полон боли и понимания. Меня охватило облегчение.

Он знал. Его половинка рассказала ему, что мы узнали, и я была благодарна за это.

Я не смогла найти слова, чтобы рассказать другу, что я знала, но Брэлинн смогла.

— Он знает, Алура, — крикнула я.

— Что? — охнула Алура, другие шептались вокруг нас, задавали вопросы. Но я не обращала на них внимания. Нет, я смотрела на Серого.

Серый улыбнулся и покачал головой, но я заметила удивление на его лице.

Он не ожидал этого. Хорошо. Он недооценил нас. Так мы победим здесь. Он думал, что знал все, и что он мог победить без боя.

Он ошибался.

— Серый ошибается, — Алура пошла вперед, ее ладони дрожали.

Я посмотрела на нее, пытаясь понять, почему она предала нас. Я не могла понять.

— Почему? — спросила я. — Зачем ты это сделал?

— Я родилась при Падении. Мне было суждено присматривать за Жрицей Духа, когда она придет к нам. Я присматривала за другими, но ты была важнее.

— Ты хочешь рассказать сейчас всю свою историю? — едко спросил Серый. — Давай. Они все равно захотят тебя убить.

Она снова подняла голову.

— Я всегда искала тебя, Лирика. Я — не маг Духа, но мне было суждено найти нашу Жрицу. Я всегда была магом Воздуха. Как мой сын, — она посмотрела на Люкена, и вопль за нами показал, что не все поняли сразу.

Она подняла руки, вспышки Воздуха вылетали из ее ладоней.

— Я влюбилась в мужчину, но он не был моей половинкой. Тот, кого я любила по — настоящему, был убит руками мужчины за мной.

— Он мешался, — Серый пожал плечами, словно это было не важно.

— Я родилась при Падении, чтобы защищать тебя, Лирика. Но я тоже ошибалась, — она посмотрела на Люкена с мольбой. — Серый — не твой отец. Он говорит другим это, потому что хочет быть твоим отцом. Он хочет тебя при своем дворе, но этого не будет. Твой отец был хорошим. Он умер из — за Серого. И меня отдали ему на службу из — за данного мной обещания. Обещания уберечь тебя. Прости. Простите, что все ему рассказала. Мне жаль, — она посмотрела на меня, и я могла лишь стоять, разум кипел от открытий. Люкен не был сыном Серого? Алура предала нас, но сделала это, чтобы спасти ребенка, а не из любви к Серому.

В этом не было смысла, но это не было важно. Алура в любом случае предала нас, и нас ждал бой. Эта пауза в бою только дала время другим нашим отрядам подойти на места.

Батальон перед нами был большим, и, похоже, это была вся армия Серого.

Он не знал, что у нас были другие.

Это было наше отвлечение, мы не рассчитывали на него, но это станет нашим преимуществом.

— Я говорил, Алура. Я сказал, что оставлю его в живых для своих целей. Но если ты уже не хочешь поддерживать наш уговор, я пойму.

Серый двигался так быстро, что никто не успел пошевелиться или подготовиться. Кроме женщины, которая танцевала с Воздухом, была с грацией силы, которую мы недооценили.

Ее имя означало «эльф».

Предательница.

Мать.

Та, которую мы не понимали.

Когда Серый выстрелил магией тени, наполненной магией Духа, послал ее в грудь Люкена, я завизжала. Огонь вырвался изо рта Брэлинн, моя лучшая подруга пыталась сжечь искаженную магию Духа, летящую в ее сторону.

Но это не помогало.

Серый собирался магией Духа забрать душу Люкена.

Я не знала, что он мог сделать с этой душой, но это точно будет плохо.

Но я не успела использовать свою магию Духа, чтобы подавить его атаку. Алура двигалась. Она бросилась перед Серым, не дала магии ударить по Люкену.

Слезы наполнили мои глаза, рот Алуры открылся в беззвучном крике, и она посмотрела на сына с любовью и потерей. Она не смогла подержать своего ребенка. Она не смогла называть его своим.

Я знала, что только я видела, что происходило под поверхностью. Алура упала на колени, жизнь угасла в ней, и я увидела ее душу.

Она кричала в агонии, но Серый поймал ее кулаком и усмехнулся.

А потом сжал, и душа разлетелась, впиталась в тень.

И я поняла.

Мир теней и магия теней была не новой формой магии. Это была испорченная форма магии Духа.

Он использовал украденные души порабощенных, чтобы питать свою силу.

Он был магом духа… и нет.

Люкен закричал, а Серый просто улыбался, взмахнул руками в стороны, магия теней и Духа вырвалась из его ладоней.

Время покоя и тишины закончилось.

Бой начался.

Глава двадцать четвертая

Лирика

Меч Люкена засвистел, и я пригнулась, чтобы клинок не впился в мою плоть. Он зазвенел об меч мага Воздуха в цветах врага. Я откатилась. Я кивнула Люкену с благодарностью, ударила ладонями по земле, направляя магию Земли расчистить путь передо мной. Стена Земли поднялась в воздух, колонна за колонной, звук оглушал, а я двигалась вперед, пробивалась сквозь армию врага на пути.

Серый ударил первым, послал тень к нам, убив Алуру, используя ее душу, чтобы создать больше теневой магии.

Как только он прокричал ее имя, он послал к нам магию тени, и бой начался.

Наши армии бились, передовая была самой сильной. Дополнительные отряды подошли с двух сторон двора, обступили врага. Но нас все еще было меньше. Серый убил многих до этого, но мы продолжали биться, и мы победим.

Кристаллы во мне стали гудеть, и я знала, что близилось их время.

Серый был в центре, использовал члены Лиги и Кредо со стороны Люмьера, чтобы закрыться от магии, летящей в него.

Никто не мог добраться до него, но это было хорошо. Пока что. Мы скоро дойдем до него.

Кристаллы во мне толкались в мою кожу. Я знала, что они хотели выйти, как — то обрести облик, и мне нужно было туда. Но Серый тенью приглушал звук, как — то влиял на наше восприятие реальности. Я отшатнулась, но расправила плечи, бросила Огонь в мага, пославшего в меня кусок льда.

— Осторожно с теми, кто держит кости! — закричал Родес в шуме, и я увидела не меньше сотни магов с костяной магией. Я подавила вопль шока. Они держали кости мертвых. Кости, которые забрали и осквернили. Они использовали артефакты и смерть, чтобы получить магию, чтобы жертвовать и убивать.

Я едва дышала.

Мы думали, что убрали все кости с морского дня на территории Воды. Или мы ошибались, или эти убийцы сделали оружие страшнее и трагичнее. Я не удивилась бы, если бы правдой было последнее.

— Оставьте нам! — крикнула Эмори, она и Розамонд подошли ближе, Дельфина и Лания были по бокам от нее.

Лания и Дельфина подняли руки к небу, стали произносить то, что я не могла понять. Я знала, что это было важным. Все это было важным.

Розамонд тоже так делала. Эмори коснулась запястий. Они упали в ее ладони.

Я резко вдохнула и шагнула вперед, глаза были большими.

— Все хорошо. Розамонд не даст мне никому навредить.

Я посмотрела на Истона, который бился рядом со мной. Он кивнул, хотя на его лице была тревога.

— Что происходит? — сказал Родес.

— Думаю, Эмори учится использовать свои силы.

На поле боя.

Богиня.

Эмори не забирала магию у воинов вокруг себя. Она направила ладони на тех, кто был с костяной магией. Мои глаза расширились от увиденного.

Пока три женщины из королевского рода Люмьера говорили, их магия наполняла воздух над приглушающим заклинанием Серого. Я видела, как маги с костяной магией закричали, сжимая кости, которые они украли у мертвых — или создали убийством.

Эмори направила руки, и лиловые волны потекли по ним, цвет смешивался с красным, голубым и белым. Мои глаза расширились, маги кричали, убийцы с костяной магией падали на лица и извивались в агонии, магия покидала их, силу вырывали.

— Я поговорю с сестрой о том, чем она учит свою подругу, — сказал Родес, тяжело дыша.

Я моргнула, кивая.

— Я этого не ожидала, — прошептала я. У меня не было времени следить за Эмори и другими. Но я увидела, как она вернула браслеты на запястья и пошла рядом с Розамонд, пока они бились. Она помогала Розамонд не упасть, видения били по ней одно за другим, и все ударяли с силой.

Я видела напряжение на лице Родеса, он подавлял желание помочь сестре. Но мы все сражались с целью, нам нужно было оставить ее. Казалось, у нее все было под контролем.

Я на это надеялась.

Тиган и Вин бились бок о бок, на их запястьях были коричневые браслеты из бусин, молитва за Арвина, которого уже не было с нами. Мы все бились во имя него.

В моих волосах была схожая полоска кожи, как и у Истона и других.

Мы бились за тех, кого потеряли, но я знала, что мы потеряем больше до конца дня.

Но эта война была нашим последним танцем, и мы победим. Мы не позволим тирании и диктатуре победить.

Мы не пустим зло к власти.

— Он идет к нам! — закричал Тиган и посмотрел на Серого, который стал двигаться. Мы смотрели, как он отступает за свою армию. Они даже не понимали, что их использовали как пушечное мясо для его защиты.

Я подняла взгляд, увидела Люкена на Брэлинн, ее облик дракона был большим и красивым, она летела к Серому. Люкен как — то забрался на спину своей половинки, и теперь он бился с мужчиной, который звал его своим сыном.

Даже если это было ложью.

Да, Алура предала нас, но мир предал ее задолго до этого.

Не было времени думать об этом. Не было времени винить ее. В конце мы все равно оказались бы тут.

На стороне Серого было много воинов, предупреждение о предательстве Алуры не помогло бы в результате. Но мы все еще хотели победить.

Люкен опустил меч и выстрелил Воздухом в Серого, народ остановил атаку, но Брэлинн в тот миг напала огнем. Две стихии слились в вихрь, но члены Лиги перед Серым подняли руки, и волна Воды полетела к дракону.

Я закричала, послала Воздух сбить магов Воды, помочь Брэлинн удержаться в небе.

Я знала, что будет поздно.

У Серого были и маги Огня.

Они не были Враждебностью Огня, я не знала, кем они были, но они были в форме, казались сильными, сильнее многих других магов Огня.

Они могли быть другой половиной Враждебности Огня, но уже не было важно, кто они.

Потому что они стреляли огнем в мою лучшую подругу.

Мне не нужно было переживать, потому что в небе был не один дракон.

Слейвик кричал, бросая камни во врага. Он смеялся, как маньяк, катался на Домовом по воздуху.

Мы не знали до последнего, что Слейвик мог говорить с существами.

Я была уверена, что он мог говорить и с Брэлинн в ее облике дракона, но не было времени думать об этом.

Я знала лишь, что Домовой и другие крылатые существа в воздухе нападали на Серого и его армию.

Не они одни были в небе с Брэлинн. У Серого были свои существа. Может, он не управлял ими так, как мог Слейвик, но он использовал ткань нашего мира, чтобы выпустить существ.

Над нами летали Домовой и виверины.

Море у двора когда — то было с дельфинами, другими существами, а теперь там были кракены, их щупальца взлетали, пока они бились.

Горгоны и василиски, прочие монстры бились друг против друга.

Дракон Серого напал на Брэлинн, но она была быстрее, и ей помогал Люкен.

Казалось, весь мир мейсонов бился изо всех сил.

Существа из прошлого были теперь в настоящем, и не все хотели хаоса. Они следовали за Слейвиком, он в какой — то степени управлял ими. И раз Слейвик был на нашей стороне, я считала это победой.

Я отвлеклась от неба, посмотрела на Истона. Мы ударили Огнем по отряду. На их стороне были маги Огня, и наш огонь встретили их огнем, голубой, красный, лиловый и оранжевый смешивались, вихрь огня почти опалял. Я топнула ногой, послала Землю к врагу, но их маги Земли делали так с нами.

И это продолжалось.

Вода против Воды. Воздух против Воздуха.

У нас были схожие силы, хотя мы использовали их по — разному.

Но мы сражались, пытались выжить.

Мы не отступали. Мы не теряли землю, но и не пробивались вперед.

Лорд Огня вышел вперед, вытянув руки, прищурив глаза. Он соединил ладони, Враждебность Огня рядом с ним делала так же. Стена Огня вырвалась перед ним, понеслась к врагам.

Крики агонии оглушали, но я игнорировала их.

Тут не было покоя. Его и не будет, пока Серого не убили. Пока те, кто боролся за него, не поняли, что нужно было жить иначе.

Но сейчас они умирали, как и мы.

Эмори билась с клинками, которые ей точно дал Джастис.

Он сражался рядом со своим мужем, Ридли использовал магию Воды, защищая свою половинку, а Джастис Огнем защищал свой народ.

Мое сердце разбивалось за них, но даже раненый Джастис колдовал. Он не сдался, не замкнулся в себе, горюя из — за потерянного. Он боролся.

И Ридли исцелял, когда не бился, но они делали, что могли.

Все они.

Дельфина и Лания бились вместе, двигали руками в сложных движениях, которые я не видела раньше. Их опыт был единым, я не слышала об их древней магии.

Они смешивали Воду и Воздух, спокойно защищали свой народ. Дельфина не видела, что было перед ней, но Лания защищала и направляла ее.

Дельфина была пленницей, как когда — то была дочь Лании.

Но теперь мы будем свободны. Должны быть.

Моя магия пела во мне, и я знала, что пришло время.

Магия Духа болела, и я хотела, чтобы она пела оставшимся душам, помогала им найти путь в следующую жизнь. Но это было не мое место. Пока что.

Я была Жрицей Духа, и я упокою души, которые мы потеряли сегодня. Я не буду использовать их, как Серый. Но этого было мало.

Пока что.

Родес стоял рядом со мной, вытянув руки, парил над землей, использовал магию Воздуха, чтобы резать врагов.

Кровь брызнула на нас, одна из горгон ударила по врагам. Но мы были живы. И останемся такими. Я просто не хотела произносить фразу «любой ценой».

Истон был с другой стороны от меня, мы втроем двигались вместе, словно тренировались десятки лет, а не месяцы.

Я надавила ногой на землю, грязь смешалась с кровью, Водой и Землей врагов и нас. Земля поднялась острыми дисками, и я атаковала василиска передо мной.

Им Слейвик не управлял.

Я крикнула:

— Закройте глаза. Я закончу с этим.

Родес и Истон послушались, я на это надеялась. Я добавила магию Огня к диску Земли, обезглавила василиска одним быстрым ударом.

Существо издало потрясенный вопль, и его голова упала на землю. Я выдохнула, магия гудела во мне, нуждалась в большем.

— Ладно. Это был василиск? — Истон покачал головой. — Хорошо, что тебя защищает магия Духа.

— Это защитит и Брэлинн, но я не знаю насчет тебя. Я не знаю, работает ли связь так.

— Давай не будем узнавать, да? — Истон быстро поцеловал меня в губы и вернулся в бой.

Мы сражались, нашей магии не хватало против других порой, потому что их силы были схожими.

Но я надеялась, что нам хватит решимости.

— Мы уже ближе к нему, — крикнул Истон, и я кивнула, двигаясь вперед.

Мы продвигались, но медленно. Серый не сходил с места, но все больше его воинов бросались перед ним. Умирали за него, словно его слово было законом, и он стоил их жизней.

Я не понимала это. Я не хотела, чтобы кто — то умирал за меня. И они так не делали, к счастью. Эта война была не о Жрице Духа. Я помогала, но мы сражались за мир.

И Серый лишал нас его.

Больше никогда. Не снова.

Слейвик спрыгнул с Домового, тот улетел в воздух. Маг приземлился, направил Землю в бойцов Серого. Подполье было с ним, маги из разных слоев жизни, те, кто не хотел выходить на свет, но они правили небольшими территориями железными кулаками.

К ним мы ходили до этого. Теперь они бились за нас.

Они не сражались за Серого.

Люкен слез со спины Брэлинн, стал сражаться рядом с Эмори и Розамонд. Брэлинн вернула облик кошки, наверное, устала от боя драконом. Но она все еще атаковала огнем, прижав крылья, чтобы не навредить Люкену.

Они бились командой, пробивали путь.

Члены Лиги на нашей стороне стояли у моря, двигались как целое, изящный танец ног и рук направлял Воду в Лигу на стороне Серого. Они шли беззвучно, шаг за шагом, пока они толкали волну за волной во врага, пробивая путь. Я надеялась, что этого хватит.

Кредо Крыльев тоже так делали, хотя они боролись потоками ветра, двигались в центре поля боя, сражались с бывшими членами их группы.

Враждебность Огня билась с их другой половиной, огонь против огня, голубой бил по красному. Враждебность была такой сильной, что они отгоняли других голубым огнем и молниями.

Мы справлялись. Мы могли победить.

Крик ударил по моим ушам, и я повернулась, меч порезал мою руку.

Но я не ощущала боли. Я не слышала крик Истона, он убил того, кто посмел порезать меня.

Вин кричала. Вода и Земля лились из нее, и я посмотрела на тело на земле. Я не сдержалась и закричала с ней.

Тиган лежал там, на боку были ожоги, кровавая дыра была у сердца.

Его глаза были открытыми, на лице была улыбка, но он ушел.

Тиган был мертв.

Мир дрожал.

Глава двадцать пятая

Лирика

Я двигалась. Я не могла останавливаться. То, что один из нас умер, Тиган уже ничего не видел, а Истон напряженно шагал за мной, пытаясь справиться с гневом, не означало, что война была завершена.

Я ударила, четыре стихии двигались как одна, неслись к врагу. Огонь, Вода, Земля и Воздух, сколько я смогла собрать, пульсировали, вылетая из меня взрывом гнева, горя и ужаса.

Я слышала крики за волшебной стеной тишины вокруг меня, но не давала себе сосредоточиться только на этом. Не могла.

Тиган был мертв. Как и Хит, Арвин, Лэнс, Меган, Моран и мужчина, который помогал печь хлеб для нашей армии. И тот, кто поднял мой меч, когда я споткнулась, пока сам еще учился использовать меч.

Женщина, которая помогла мне пошить кожаную броню, чтобы она хорошо на мне сидела, защищала и не двигалась в бою.

Женщина, которая продавала цветы, когда я вошла в мир.

Семья, которая продавала еду на территории между Огнем и Землей.

Они все погибли. Были мертвы.

Многие имена я не знала, они были стерты за миг из — за войны, в которой мы проигрывали.

Так много имен, так много лиц. Но они не умерли напрасно.

Я буду горевать, когда это закончится.

А пока что нужно было биться. Нам всем нужно было бороться.

Вин перешагнула тело Тигана, наши целители унесли его, они старались заботиться о мертвых и живых. Вода лилась из рук Вин, волна ярости била по армии Серого перед нами.

Мое сердце гремело от силы, которую использовала подруга. Я не была уверена, что могла биться как она. Но в ней было так много гнева и боли, это вело ее, агония и горе питали ее силу.

Родес оказался рядом с ней, Воздухом и Водой толкал ее волны к армии Серого. Я слышала крики, а потом они пропали, часть армии была смыта гневом из — за потери.

Вин хмуро посмотрела на Родеса, шагнула вперед и взмахнула рукой, Земля поднялась и пробила врага перед нами.

Слейвик двигался рядом с ней, добавил свою магию Земли к ее.

Они работали втроем как одно целое, им не нужны были слова.

Я посмотрела на других, пыталась найти тех, кого знала, но было сложно видеть.

Воины истекали кровью и кричали, Ридли и его команда не могла добраться до всех, кто нуждался в них.

Но они пытались. Все мы пытались.

— Нам нужно к отцу Тигана, — крикнул Истон, присоединившись ко мне. Огонь летел с его ладоней, он отбился от еще одного члена Лиги, подобравшегося слишком близко.

Я вытерла кровь и грязь с лица и кивнула.

— Он кому — то навредит, если мы не поспешим к нему.

Но было слишком поздно.

Я знала это.

Лорд Огня, который остался в нашем мире, потеряв половинку, стоял возле Серого, Огонь был в его вытянутых руках.

Он отделился от Враждебности Огня, остался без поддержки. Он как — то прошел сквозь толпу и был окружен врагами.

Он потерял жену, как — то пережил смертельную рану, убившую ее.

Я знала, что сила воли и желание быть рядом для сына позволили ему остаться в нашем мире, а не уйти к Духам.

Но теперь его сын умер, и лорду Огня было не за что сражаться.

— Повернись ко мне, Серый.

Слова лорда Огня были тихими, но я слышала их, словно он кричал их в моей голове.

Это было из — за кристаллов?

Или я слышала то, что было нужно?

— А, Гриффин. Думаешь, можешь меня одолеть? Ты — тень того, кем был. Кровь на твоих руках темнее, чем на моих.

Серый не кричал, но мы были достаточно близко, чтобы я слышала.

Я сражалась, старалась спасти как можно больше своих. К сожалению, я не могла подобраться близко к лорду Огня. Мы не успеем.

Гриффин был так поглощен гневом и горем, что не собирался отступать.

Я не хотела смотреть, как еще один друг умирает.

Но выбора не было.

— Нужно было давно покончить с тобой, — Серый откинул голову и рассмеялся, капюшон упал с его лица.

Его кожа была такой бледной, что выглядела как мрамор. Скулы выпирали, но у него была резкая красота. И все же он… будто был неправильно сложен.

В этом не было смысла.

Может, сказывалось то, что он удерживал все те души в себе, испортил мир, создавал только смерть и агонию вместо красоты.

— Ты не смог меня убрать, когда я был просто помощником короля. Почему ты думаешь, что сможешь сделать это сейчас? — насмешливо спросил Серый.

— Мы пытались убить тебя до Падения, и ты ничего не сделал. Мы разберемся с тобой сейчас.

— Нет. И не выйдет. Мы оба знаем, что ты бесполезен. Ты был слабым в Обскурите, и Люмьер был сильнее. Мы оба знаем, что ты — ничто. Ты не смог даже защитить свою половинку и сына.

Я закричала, пытаясь привлечь внимание Гриффина, убедить его вернуться к нам, чтобы мы бились единой силой.

Но никто меня не слушал.

Я едва себя слышала из — за шума боя и подавляющих звук чар.

Гриффин зарычал.

— Ты принес Падение со старыми королями. Ты забрал у меня все. Теперь ты заплатишь, — лорд Огня бушевал, Огонь вырывался из его тела, из каждой поры, словно он всегда ждал этого момента. Такой силы я еще не видела.

Это не был хаос, они не просто показывали силы. Нет, лорд атаковал метко, знал, в кого целился. Серый пригнулся, но не отбивался. Не сразу.

Но он выглядел немного испуганно.

Я буду радоваться этому выражению до конца своих дней.

Сколько их у меня было.

Гриффин и Серый кружили, тень против огня, они сражались. Наконец, Серый использовал силы, а не прятался за другими.

Никто не хотел попасть им под руку, но никто и не помогал им.

Красный против лилового, свет против тьмы. Я едва видела, что происходило, ведь билась с врагами перед собой, пот капал со лба, тело болело. Я теряла силы.

Но я билась, следила при этом за Серым и Гриффином.

— Ты создал Падение, — снова закричал Гриффин, бросая больше Огня.

— И ты не остановил меня.

Дальше все произошло в какофонии тишины, вакууме, созданном теневой магией. В крике душ, которые заглушили давным — давно. Те, кого он исказил для своей силы и злобы.

Я закричала, но никто не слышал.

Ничего не оставалось делать.

Мы слишком долго молчали.

Серый выпустил дым, длинные струи смерти, которыми он управлял. Он обвил ими шею Гриффина. Гриффин шире раскинул руки, его Огонь заполнил пространство, горел на тех, кто был возле Серого, но не касался никого из наших.

Он смотрел в глаза Серого, а потом повернулся ко мне и кивнул.

Я подавила слезы, зная, что они никому не помогут.

Вместо этого я ударила ногой по земле, постаралась магией Духа остановить дым и смерть, которые выпустил Серый.

Но этого не хватило.

Я все еще была недостаточно сильной.

Но буду.

Должна быть.

Гриффин повернулся к Серому и… взорвался.

Все его тело взорвалось, огонь разлетелся, словно там была бомба, огонь пылал в воздухе.

Я пригнулась, но огонь меня не тронул.

— Богиня, — прошептал Истон рядом со мной. Я подняла голову, увидела, как Серый отшатнулся, его воины держали его, тушили огонь на его теле.

На лице Серого остался ожог, красный, кровоточащий.

Этого было мало, но я все же улыбалась.

Улыбалась, несмотря на боль и смерть.

Потому что это доказывало, что Серому можно было навредить.

И я знала, что Гриффин сделал то, что было нужно.

Он уже не страдал.

Но мы еще ощущали боль.

Мы шагали вперед, пробивали армию врага, чтобы добраться до Серого. Как только его не станет, это будет началом конца.

Мир все еще разбивался, и мне нужно было собрать его воедино.

Но я знала, что кристаллы во мне сделают это. Они зудели под кожей даже сейчас, хотели вырваться. Но они еще не были готовы.

Казалось, под моей плотью были ножи, и они пытались вырваться.

Может, я была не на правильном месте, или время еще не настало.

Но я знала, когда кристаллы вырвутся из моей кожи, это сделает мир мейсонов целым, каким он и должен быть.

Я на это надеялась.

Я не знала, что еще могла сделать, так что двигалась, сражалась.

И надеялась, что мы справимся.

Мы нуждались в этом.

— Лорды кончились, да? — рявкнул Серый. — Больше нет территорий и лидеров. Просто проигравший король и принц, который даже не получил свой титул.

— А ты — с манией величия, и ты ненадолго в этом мире, — крикнула я в ответ.

— Какие громкие слова. Но этого мало. Тебя не будет достаточно.

Кристаллы мерцали под моей кожей, я шагала вперед, вытянув руку, другая толкала Воду в тех, кто мог подобраться ко мне.

Я ощущала, как мой народ окружил меня. Лания и Дельфина двигались рядом с Розамонд и Эмори, убирали врагов одного за другим. Леди были в крови и саже, но еще двигались. Эмори хромала, но все еще сражалась.

Вин, Родес и Слейвик были на другой стороне, они были в крови, синяках, сами истекали кровью.

Но они еще сражались.

Джастис бился Огнем, сжигал врагов, прикрывая своего мужа. Ридли был на коленях возле члена Кредо, истекающего кровью.

Ридли спасал его. Спасал, кого мог.

Истон был рядом со мной, сражался, теплое присутствие за моей спиной. Он будет всегда помогать мне.

Я не дам больше никому из друзей или тех, кто был мне важен, умереть из — за того, кто верил, что власть над миром должна была стать его.

Маги Духа манили меня. Я ощущала их присутствие вокруг себя.

Мы победим.

Я одолею Серого.

Вдруг пророчество вернулось ко мне, и я знала, что близилась моя жертва.

Я знала, что нужно было сделать. Но мне нужно было подобраться ближе.

Я направилась к Серому, и он улыбнулся.

— Надоело позволять невинным умирать за тебя? — спросил Серый.

— Ты прячешься за армией, почти не сражаешься. Но я вижу след на твоей коже. Ты был не так силен, когда поднял руки и попытался спасти свою жалкую жизнь.

Его ладони рефлекторно поднялись к лицу, но он не коснулся шрама. Он прищурился, а потом улыбнулся мне.

Жестокость в той улыбке была как кипящая колыбельная, ведущая к кошмарам. Она скользнула по моему телу, но я игнорировала это.

Он был злобой, скрытой за красотой.

Но он не одолеет меня. Ни сегодня. Ни потом.

Потому что я была Жрицей Духа.

И мы победим.

— Я создал Падение. Короли умерли, потому что были слабыми. И теперь король Люмьера и королева Обскурита мертвы, это результат их поражений. Все мои фигуры на шахматной доске тут. И ты всегда была на два шага позади, проигрывала, потому что была недостаточно хороша. Ты зовешь себя спасительницей? Ты не можешь даже спасти своих друзей. Они умрут, зная, что ты была слабой. Зная, что они зря верили в Жрицу. Ты даже не знаешь, как использовать магию Духа. Ты слабая, всегда такой была. Никакие тренировки и кожаная броня не убрали бы тебя с пути, который я уготовил для тебя и себя. Путь смерти. По крайней мере, для тебя. Ты умрешь от моей руки.

— Я так не думаю.

Он взмахнул руками, теневая магия и магия Духа стали веревкой, обвившей мою грудь. Я вскинула руки. Моя магия Духа толкала тень. Она легко разрезала веревку, Серый посмотрел на меня, а потом улыбнулся. Меня наполнил страх.

Я поняла, как остановить теневую магию.

Но вряд ли этого хватало…

Нет. Это не был конец.

Я оказалась права, Серый тут же направился вперед, от приглушенной его магией какофонии в ушах звенело. Я ощутила струйку крови, барабанная перепонка лопнула, и другие кричали, падая на колени. Даже те, кто был на стороне Серого.

Он убивал всех.

Истон появился, шагнул вперед с магией Огня наготове, но Серый направил тень, ударил Истона об землю, закапывая его.

Я закричала, использовала все стихии — Огнем по лицу, Водой топила, Воздухом тянула кислород из его легких, Землей закапывала его.

Он принял удар, не дрогнув.

Мне не хватало сил.

Я не могла использовать все пять стихий вместе. Пока что. Но я пыталась.

Я могла сделать это.

Серый пошевелился, и я едва ощутила покалывание, задевшее меня.

Я не слушала уже крики, но опустила взгляд на веревку из тени, пронзившую мою грудь, мое сердце. Я посмотрела на него, не понимая, как он это сделал.

Это не мог быть конец.

Нет. Я была Жрицей Духа, и я еще не сделала мир целым.

От этой мысли кристаллы вырвались из меня, осколки боли пронзали кожу, будто миллионы кусочков стекла вылетали из моего тела. Я посмотрела в глаза Серого. Он думал, что победил.

А потом больше ничего не было.

Это была смерть.

Глава двадцать шестая

Истон

Я упал на колени, все тело дрожало. Я поймал Лирику.

Кровь лилась из открытой раны в моей груди, но не от клинка. Моя плоть была разорвана, но из — за дыма, пронзившего сердце моей половинки.

Я слышал, как другие кричали вокруг меня, некоторые не понимали, что происходило. Я тоже не понимал.

Глаза Лирики были открытыми, но я не видел ее зрачки и радужки. Дым двигался под поблескивающей пленкой, словно ее захватила теневая магия.

Я видел, как теневая магия и магия Серого выросли, когда он убил Алуру. Так что я мог лишь догадываться, что он влез в ее магию Духа.

Я не смог спросить у Лирики, как все это работало.

И больше шансов не будет, если я все не исправлю.

— Что? — спросил Родес, скользя по грязи и крови, опустившись на колени рядом со мной. Он посмотрел на неподвижное тело Лирики, его глаза широко открылись. — Нет. Так не должно произойти.

— И не произойдет. Займи всех. Мы это исправим.

— Серого нет, — крикнул Родес.

Как нам сделать это?

Серый пропал в облаке дыма и тени, словно ждал этого момента.

— Я не знаю, как это сделать. Но мне нужно спасти ее.

— Ты истекаешь кровью из того же места, что и Лирика. Рана смертельна, Истон.

Я посмотрел на мужчину, который был моим соперником, врагом, и я думал, что он любил Лирику до сих пор. Я выдохнул.

— Это не может быть конец, — прошептал я, все мое тело дрожало.

— И не будет.

Но земля задрожала под нами, глаза Лирики открылись еще шире, дым полетел из ее рта.

И она пропала.

Я остался с воздухом и тающим дымом в руках.

— Это еще что? — спросил я, вскочил, озираясь в поисках нее. Родес придерживал меня, мои колени дрожали. — Она пропала. Куда она пропала?

— Серый забрал ее, — сказал он, его голос дрожал, как мои ноги.

— Но мне нужно забрать ее.

— Нам нужно найти ее, — согласился Родес.

— Я найду ее. Я должен ее найти.

Я скользнул ладонью по зияющей ране в груди, кровь еще текла. Я видел ужас.

— Куда она делась? — закричал я, но Розамонд оказалась рядом, ее глаза и кожа сияли.

— Тебе нужна туда, где Серый разбился. Тебе нужно найти то, что важно.

— Где? Как? — спросил я, сглотнув, Родес удерживал меня на ногах.

Я не знал, поняла ли остальная магия, что произошло. Они все еще бились, пытались спасти наш мир, несмотря на цену. Я не остановил их, ведь бой был не о Лирике или мне. И не только о Сером. Он был о многом.

Наш народ мог не знать, что Лирику забрал Серый.

— Я помогу. Я могу это сделать.

— Не один! — закричала Лания, Дельфина была с ней. Обе были в саже и крови, раны на лицах и руках кровоточили.

Но они были сильнее многих на этом поле боя.

— Как? — спросил я, кровь текла из моего рта. Я вытер ее, игнорируя то, что тело немело.

— Мы откроем портал в мир теней. Мы можем сделать это, потому что остатки тени еще тут. Потому мы не могли сделать это раньше, — сказала Лания, глядя мне в глаза. Я кивнул.

Если бы она смогла сделать это раньше, мы нашли бы Серого не на поле боя. Мы могли бы покончить со всем уже давно. И было бы безопаснее.

Я понимал. Я не гневался.

У меня едва хватало сил стоять.

— Я иду с тобой, — сказал Родес, и я покачал головой.

— Нет, тебе нужно сражаться с Джастисом и остальными. Тебе нужно не дать Вин убить себя.

— Я могу помочь больше рядом с тобой, — сказал Родес.

— Нет, останься тут. Ты нужен народу. Если мы с Лирикой не вернемся.

Я посмотрел в глаза Родеса, знал, что он был бы лучшим королем, чем я мог быть и был. Он напряженно кивнул, и я шагнул к женщинам. Они прижали ладони к крови на моей груди и стали произносить заклинание.

Я не знал, что они делали. Это была старая магия. Может, однажды они научат меня и Лирику. Я смутно помнил, как мама шептала такие слова до того, как все изменилось. Даже когда отец был еще жив. До того, как Лор испортил наш мир, и он прогнил.

— Найди ее. Спаси ее.

Женщины колдовали, бой бушевал вокруг нас. Веревка света от заклинания обвила меня. Я ощутил рывок в груди, стал падать.

Я падал, падал и падал.

Когда я приземлился, больно не было.

Я поднял голову и узнал, где я был.

Это был мир теней.

Они отправили меня сюда. Теперь нужно было найти Лирику.

Я провел ладонью по груди и моргнул, заметив, что, хоть я был в крови, рана зажила.

Лирика была в порядке?

Наверное.

Я не давал другим мыслям проникать в разум.

Я прошел по коридору, шаги громко отражались эхом от стен.

Тут не было магии, мир теней приглушал стихии.

Потребовались жертвы и темная магия, чтобы Серый колдовал тут.

Это место было создано как темница для него. Но он превратил этот мир в чертог зла. Убежище, где он планировал атаки.

Я завернул за угол и споткнулся.

Лирика висела передо мной, руки были подняты над головой, обвиты веревками теневой магии. Ее ступни едва касались пола.

Она была без сознания, но живая. Я видел, как ее грудь вздымалась и опадала, она глубоко дышала. Но она не одна была в комнате.

Серый стоял перед ней спиной ко мне. Я даже не знал, заметил ли он мое появление.

Но меня удивил другой мужчина, лежащий там.

Тиган?

Богиня, Тиган был тут.

Я огляделся и понял, что мы не были в мире теней. Стены были не серыми и бетонными, как в темнице, где я был раньше.

Не тут я чуть не умер. Не отсюда я сбежал к Лирике.

Где мы были?

— Думаю, мы в мире Духа, — сказал Тиган, подойдя ко мне.

Я посмотрел на него, почти коснулся, но опустил руки.

— Ты… как…? — прошептал я, боясь, что Лирика и Серый услышат.

— Они нас не слышат. Видишь черту? — Тиган указал на линию из белой пыли. — Они в магическом круге. Мы можем войти, но двенадцать мужчин и женщин в плащах — думаю, маги Духа — сказали мне ждать тебя.

— Ты… жив?

Тиган посмотрел на меня, но я заметил, что на нем не было грязи. Не было крови и ран. Он выглядел целым… и здоровым.

— Что происходит? — было сложно формулировать слова.

— Когда я умер, я попал сюда. Двенадцать магов Духа, о которых всегда говорила Лирика, убедились, что я был защищен, насколько это возможно в смерти. Они казали, что меня принесло сюда, чтобы я направил тебя, сказал, что они от тебя хотят.

— Но ты мертв. Мне жаль, Тиган. Мне нужно к Лирике. Мне очень жаль.

— Не нужно извиняться. Ты всегда был рядом для меня. Ты всегда был моим братом. Жаль, что тебе приходится видеть меня таким.

— Что мне теперь делать?

— Ты пересечешь ту черту, — он указал на белую линию. — Разрежешь путы на ней, и вы вдвоем вернете Серого в мир мейсонов. И там вы сможете его одолеть.

— Уверен? — спросил я, сердце колотилось.

— Ну, маги Духа с капюшонами и жуткими голосами не говорили, что в конце. Думаю, вы вдвоем можете одолеть все. Посмотри на себя. У обоих были смертельные раны, и не раз, но вы выжили. Вам суждено спасти мир.

— Лирика. Она мертва.

Я произнес слова, которые не хотел говорить вслух, которые все это время игнорировал.

Тиган печально улыбнулся.

— Да. Это так. Но, думаю, есть лазейка.

— Как это?

— В ней все еще кристаллы. Используй их. Забери ее домой.

— А ты?

Я не знал, хотел ли слышать ответ.

Мне нужно было к Лирике. Нужно было спасти мой народ.

Но я не мог оставить Тигана тут.

Вин не простит меня.

Я не прощу себя.

— Не знаю, — мой лучший друг пожал плечами, словно его смерть ничего не значила.

Но это было не так. Его жизнь значила многое.

— Идем с нами, — прошептал я.

— Я не знаю, как это сработает, — Тиган в смятении огляделся.

— Я не знаю, как все это работает… — начал я, но лучший друг покачал головой.

— Спаси ее, чтобы она могла спасти остальных. И тебя, да?

Он снова улыбнулся, солнце скрывало его глаза. Я протянул руку, моргнул, ощутив, что он был плотным. Я притянул его к себе и крепко обнял.

— Я люблю тебя, брат.

— Я тоже тебя люблю, мой король, — Тиган отодвинулся и посмотрел на Лирику.

Она очнулась, смотрела мне в глаза. Я все еще не знал, понял ли Серый, что я был тут.

Хорошо.

У меня не было магии, но я не был до этого в мире Духа. Так обычно все срабатывало.

Серый все еще был с теневой магией, или как он ее звал? Мне нужно быть умнее.

Намного умнее, чем раньше.

Я посмотрел туда, где был Тиган, и моргнул, поняв, что его уже там не было. Вместо этого был меч. Клинок напоминал меч Люкена.

Интересно.

Я поднял меч, рукоять была крепкой.

Я выдохнул и перешагнул белую черту.

Серый тут же повернулся ко мне с удивлением в глазах.

— Ты.

— Я. Отпусти меня, — закричал я и бросился.

Но не к Серому.

Убить его не было моей судьбой. Мы были в мире Духа, и вряд ли его убийство сработало бы так, как я хотел.

Тысяча голосов звучали в моей голове, и я знал, что это были маги Духа и потерянные души. Они подгоняли меня, давали мне цель больше, чем я считал возможным.

Я двигался. Я прыгнул, уклонился от взмаха Серого и рассек мечом веревку из тени.

Лирика приземлилась на ноги, пошатнулась, но устояла. Она высоко подняла голову и усмехнулась.

— Спасибо, — шепнула она. — Рано меня убивать, — рявкнула она Серому. — Может, у тебя и не выйдет. В работе такие силы, какие тебе и не снились.

— Ты — ничто. Я убил тебя раз, убью снова.

Отчаяние в тоне Серого не радовало меня.

В отчаянии народ творил ужасное.

— Мы будем биться в мире мейсонов. В месте, которое никогда не будет твоим.

Лирика вытянула руку, и кристаллы в ее коже ярко засияли.

Я еще не видел ее такой сияющей. Как королева. Нет, Жрица.

Она знала, что делала.

И я следовал.

Всегда.

Я сжал ее ладонь, едва заметил, что кто — то еще держал ее за руку.

Я моргнул, но видел только потрясенное лицо Серого, он тянулся к нам.

Но не смог достать.

Я надеялся, что он и не сможет.

Глава двадцать седьмая

Лирика

Кристаллы сияли под моей кожей, и я подняла руки, понимая, что нужно было сделать.

Смерть пришла, но не за мной.

Она пришла за прошлым, а теперь мы могли встретить будущее.

— Лирика!

Я опустила руки и посмотрела в сторону, где стояли Родес и другие, тяжело дыша от боя с врагом.

Я пойду к ним. Буду биться с ними, но сначала у меня были другие дела.

Я снова подняла руки, кристаллы под моей кожей пульсировали.

— Сияйте. Исцеляйте наш мир. Станьте теми, кем нужно быть. Я вас слышу.

Кристаллы пели в моих ушах, маги внизу, недалеко от места, где я стояла на вершине холма, еще сражались.

Я должна была сделать это.

Я видела Серого на другой стороне поля боя, он вышел за нами из мира Духа. Этот же портал использовали маги Духа в моих снах.

Но Истон впервые последовал за мной. Я впервые видела там не только магов Духа.

Но и Тиган был там.

Теперь он стоял рядом со мной и ждал.

Я доберусь до Серого, но сначала нужно было спасти мир.

Потому я была Жрицей Духа. Не для боя со злом, которое устроило такие разрушения. Для создания пути для мира и защиты будущего.

Мы доберемся до зла, но сначала нужно было создать фундамент для надежды, покоя и понимания.

Основу, которая принесет нашему миру чувство целостности.

— Закройте брешь. Мы тут для вас. Всегда.

Я откинула голову, и кристаллы вырвались из моей кожи, оставив кровавые следы на руках, ногах и остальном теле при этом.

Кристаллы появились передо мной, сияющие осколки, но не тьма и свет. Просто калейдоскоп красок, взорвавшаяся радуга.

Народ по обе стороны боя застыл.

Маги опустили руки. Вода уже не топила, Огонь угас, Воздух успокоился, Земля перестала дрожать.

Люди закричали, подняли головы. Надежда была в их голосах, глаза давали кристаллу энергию. Страх не проступил, чтобы мешать исцелению.

Я ощущала все это, соединила пять стихий для создания нового кристалла.

Вода окружила кристалл цилиндром, поймала осколки и двигалась по кругу.

Пришел Огонь, Земля, Воздух и Дух, они летели от магов вокруг нас, но в большей степени — от меня.

Маги Духа не были потеряны. Они просто были скрыты.

Но они вернутся. Я знала это.

Тиган охнул рядом со мной, и я подавила улыбку.

Когда мы одолеем Серого, магов Духа станет больше. А мы его одолеем.

Я больше не сомневалась в этом.

Я ощущала это в себе, двенадцать магов Духа из прошлого и будущего двигались за мной, уже не окружали меня в защите.

Они прибыли помочь мне, подтолкнуть, закрыть брешь.

Но Тиган, новый маг Духа, вытянул руки и улыбнулся.

Огонь вырвался из него, добавился к моему, и другие маги Духа тоже так сделали, те, у кого были две стихии, добавляли их.

Истон посмотрел на меня, поднял руки, добавляя Огонь и Землю, его магия сливалась с моей так мирно, словно мы ждали этого все наши жизни.

После Падения прошли века, и мы создавали мост, который закроет трещину в мире.

Это был не конец. Это было начало.

Начало надежды.

Серый закричал.

Кристалл над нами ярко засиял, а потом поднялся в небо. Я знала, что он вернется. Мы его еще увидим. Но сначала ему нужно было исцелить. Не себя — с этим мы помогли. Ему нужно было закрыть трещины, в которые входили существа, исправить то, что многие потеряли. Наш мир разбился, но теперь его собирали по кусочкам народ и его сила.

А я была проводником.

Народ был батарейкой.

Бой впереди остановился на миг, словно воины знали, что все изменилось, что что — то произошло. Странно, но это не длилось долго. Не могло. Не с Серым перед нами. Не с теми, кто еще следовал за ним, хотел конца того, что он устроил, хотел его порядок мира.

— Нам нужно к Серому, — сказала я, и Истон потянул меня за руку. Я повернулась к нему, посмотрела в его пылающие глаза, встала на носочки. Он прижался ртом к моему. Короткий поцелуй сообщал, что он был тут.

Позже я попытаюсь понять все, что произошло. Позже смогу все обдумать.

Моя работа не была окончена.

— За мир! — закричал Родес за нами.

— За мир! — повторил Тиган.

— За мир, — прошептала я Истону.

И мы снова вступили в бой.

Серый поднял руки и выстрелил в воздух тенью и молнией.

Он уже не скрывал злобу своих сил от тех, кто шел за ним.

Я подняла взгляд от вопля, улыбнулась, увидев, как Слейвик на Домовом летел рядом с Брэлинн.

Брэлинн спикировала, и я прыгнула, оказалась на ее спине с потрясенным смехом. Мы полетели вниз с холма.

Истон и Тиган следовали, они убирали магов по пути.

Бой бушевал, но мы справлялись.

Я ощущала душой, как мир исцелялся, и я знала, что мы были близко.

Оставалось убрать Серого.

Но мне нужно было совладать с тенями и рассеять, чтобы принести мир. Если мы это не сделаем, кто — то еще узнает, что сделал Серый.

Потому что в будущем будет больше магов Духа. Я знала это. И я понимала, что не все маги Духа были хорошими.

Как и не все маги в мире хотели жить спокойно.

Я летела на своем драконе, фамильяре, лучшей подруге, пока мы летели в бой.

Члены Кредо и Лиги на стороне Серого работали вместе, пришли в себя после транса из — за нового кристалла. Они создали вихрь воды и ветра выше небоскреба.

Я направилась вперед, толкнула туда магию, стараясь рассеять вихрь.

Вин, Родес и Люкен появились, бились магией вместе с нашими членами Кредо и Лиги, чтобы остановить это.

Брэлинн открыла рот и выпустила огонь, испарила часть воды, мы вместе рассеяли торнадо.

Члены Кредо и Лиги падали, наша общая сила была слишком мощной для них.

Слейвик и лидеры подполья работали вместе, чтобы убрать существ, отправляли их домой. Хотя нам придется еще подумать, как жить в гармонии с тем, что забралось в наш мир.

Но пока что они не нападали на нас. И этого нам хватало.

Только Серый и его армия остались. Он не мог уже управлять существами, которые сбежали. Не мог выпустить их.

Никто не мог.

Даже Слейвик.

Дельфина и Лания работали бок о бок с Эмори, Розамонд и Ридли, заботились о раненых и использовали магию, когда могли.

А потом Эмори отошла от других, подбежала ко мне. Я приземлилась рядом с ней, Брэлинн приняла облик человека, и мы втроем стояли вместе, тяжело дыша, смотрели друг на друга.

— Используй магию Жрицы Духа и уничтожь эти веревки. Я буду с ним биться.

Я посмотрела на Эмори большими глазами.

— Уверена? Это так много силы. Это может тебя убить.

— Я могу это сделать. Я могу забрать часть его силы, чтобы ты сделала остальное. Но нужно идти.

— Быстрее! — крикнул Истон с другой стороны. Я кивнула, надеясь, что у нас получится.

Мне нужно было надеяться. Только это у меня осталось.

И мы бились дальше.

Брэй в облике человека сражалась мечом, который я и не заметила на ее спине.

Она поучилась у Люкена в пути и сражалась, защищая меня. Родес и Розамонд бились как одно целое. Вин присоединилась, они вместе отгоняли врагов.

Они расчищали путь к Серому.

Но Серому было все равно. Он толкал воинов перед собой, чтобы они страдали от атак магией.

Он был трусом. Только теперь некоторые его воины видели это.

Я надеялась, что к концу все они поймут, каким существом он был.

Мы шли, Вин и Родес снова бились вместе.

Тиган появился за мной, догнал Истона.

Мне понадобится Тиган и его магия Духа в конце. К счастью, он, похоже, знал это.

Я знала, что остальные хотели узнать многое, например, как мы оказались тут, хотя умерли. Мы ответим на эти вопросы. Но сначала нужно было сразиться за наш народ.

— За наш мир, — прошептала я.

— За наш мир, — повторили Эмори и Брэлинн. Я вдруг поняла, что мы втроем справимся с помощью нашего народа.

Мы не родились в мире мейсонов, но мы теперь были тут. Это был наш дом.

Мы уже умирали, умрем снова для его защиты.

Истон вытащил меня из мира Духа, другие вели свои сражения. Но сейчас нужно было мне и тем, у кого была сила, одолеть Серого.

— Думаете, что одолеете меня! — закричал Серый, другие продолжали биться.

Я видела их краем глаза, всех друзей и новую семью, они защищали нас.

Я ощущала на сердце вес душ моих родителей, Арвина и всех, кого мы потеряли, чтобы добраться до этого момента.

Даже королева Камэо была рядом, помогала мне.

Мы не были одни. А Серый был.

Он просто еще не понял этого.

— И что ты собираешься делать, когда получишь силу? — спросила я спокойно. Слишком спокойно.

— У меня вся сила. Ты еще не поняла это. Ты создала новый кристалл, но я испорчу его, как прошлые. Мейсоны не заслуживают этот мир. Я заслуживаю эту силу. И из — за того, что я сообщил об этом, меня заточили в темницу. Они поглотили свои же силы, уничтожили себя. А теперь узнают, что бывает, когда у меня забирают.

— Ошибаешься. Теперь ты узнаешь, что бывает, когда пытаешься уничтожить народ.

Я подняла руки, четыре стихии окружили магию Духа, питая ее.

Потому я была Жрицей Духа. Я была не самой сильной в каждой стихии, но могла использовать все пять. Это была моя судьба.

Потому я была тут.

Истон смотрел на меня, но я знала, что он защитит меня в бою.

Как Люкен боролся, чтобы защитить Брэлинн.

И Розамонд с Эмори.

Но мы втроем и Тиган за нами сделаем это.

Брэлинн подняла голову, а потом взмахнула мечом и вонзила его в землю.

Магия окружила нас, сила во мне дрожала, понеслась спиралью через меч, словно она тянула силу из земли и отдавала мне.

— Делай как Люкен. Вооружись.

Я усмехнулась.

Я не умела доставать меч из мира Духов. Но я могла использовать это.

Глаза Серого расширились, и я улыбнулась.

Тиган прижал ладони к моей спине, и его магия Духа проникла в меня, укрепляя мою магию.

Мы не знали, что делали, но слышали двенадцать магов Духа из прошлого, какофонию множества голосов тех, кто умер или скрылся, чтобы защитить любимых.

Нам нужно было сделать это.

Мы победим.

— За мир!

— За наш народ.

Я рассекла первую веревку из тени.

Серый закричал и напал на меня, но Тиган отразил атаку магией Огня.

Истон был рядом с Землей, Вин с Водой, а Родес с Воздухом.

Они были там, останавливали магию Духа Серого, а Тиган усиливал мою магию.

Все текло через меч в Серого.

Я посмотрела на клинок на миг и нахмурилась.

Этот меч убил меня. Я знала это оружие. Но где Брэлинн его взяла?

Не было времени думать об этом. Я знала, что этот меч поможет мне одолеть Серого.

Но сначала нужно было ослабить его.

Я кивнула женщине за ним и надеялась, что она будет в порядке.

Она была сильнее, чем раньше, сильнее, чем все мы думали.

Когда Серый упал на колени и закричал, я посмотрела на Эмори, ее темные волосы развевались за ней, она пульсировала силой, кожа была почти прозрачной.

Ее вены проступили, лиловые, молнии сверкали в них, пока она тянула часть силы из Серого.

— Это слишком! — сказала я. — Отпусти, я справлюсь.

— Ты не обязана делать все! — сказала Эмори, ее голос обрывался.

Ее кожа была тонкой, почти как бумага. Она умрет, если вскоре не остановится.

Брэлинн шагнула вперед, стала драконом за миг и ударила по Серому.

Она не могла его убить, сила окружала и защищала его, но она оставила на нем рану и снова сбила его.

Эмори отшатнулась, и Брэлинн спикировала, подхватила потерявшую сознание Эмори с земли и улетела.

Мои друзья помогали и жертвовали многим.

Но это был еще не конец.

— Ты должна закончить это, — сказал Истон, подойдя ко мне.

— Так много смерти, — прошептала я.

— Знаю. Я делаю это, если нужно. Но это твой бой.

Мне не нужно было, чтобы он делал что — то за меня. Меня не нужно было спасать.

Я думала, что мы могли заточить Серого, как раньше, но знала, что это не сработает. А он шагнул вперед и схватил меч, оставленный на земле умершим солдатом.

Он будет нападать. Будет убивать. И я пошла вперед, готовая остановить его.

Только он был быстрее.

Он поднял меч и выстрелил остатками теневой магии через него. Но он направил меч не на меня, а в воздух.

Там был Слейвик, он и Домовой подлетели и закрыли собой Брэлинн.

Я охнула, глядя, как король пиратов падал на землю. Он спас Домового, невинное существо не просило всего этого.

Мы не успели остановить его падение, и я поежилась от хруста, который раздался, когда он рухнул на землю. Розамонд успела выпустить Воздух в последний миг, чтобы смягчить его падение.

Серый не пытался убить меня. Он пытался убить моих.

Может, убил Слейвика.

— Тебе не обязательно убивать, — шепнула Седьмая мне на ухо.

— Мы справимся, милая, — прошептала следом моя мама.

Слезы жалили мои глаза, и я подняла руки, зная, что они помогут.

Магия Духа во мне вырвалась, но в этот раз она не рассекла теневую магию, а рассеяла ее.

Серый закричал, а потом охнул, когда они улетели туда, куда улетали души в конце.

Те, кого он использовал, больше не будут пленниками Серого. Но я посмотрела вверх и поняла, что была не одна с друзьями на вершине холма.

Нет, их было много.

Двенадцать магов Духа стояли вокруг нашей группы. Судя по потрясенным взглядам вокруг меня, другие их видели.

Маги Духа смогли показаться, потому что они были тут для конца.

Мы все были жертвой, но не так, как ожидал Серый.

— Твое правление ужаса подошло к концу, — закричала я, бой еще бушевал вокруг меня, хотя воины на моей стороне вопили со мной. — Ты был Серым, но теперь будешь забыт в истории. Мы будем жить дальше без тебя. Вместе.

Я подняла руки, и маги Духа из прошлого, будущего и настоящего двигались как одно. Серый закричал, магия Духа в нас была усилена моими стихиями.

Серый закричал и попытался пойти к своей армии, но они уже не сражались.

Вдруг Серый стал пылью, пропал. Даже воспоминания не осталось.

Наш народ кричал, бой утихал, и я могла лишь стоять и пытаться перевести дыхание.

Я посмотрела на друзей, на тех, кто еще был тут и сражался, истекая кровью. Я знала, что у нас как — то получилось.

Серого больше не было. Мир исцелится.

У нас было будущее.

И я была его частью.

Глава двадцать восьмая

Истон

Как убирают после выживания в бою?

Медленно.

И с помощью многих.

Я смотрел на королевство, на мир, знал, что он был моим. Как и принадлежал тем, кто стоял возле меня.

Серый пропал, стал пылью, теперь был лишь воспоминанием.

Некоторые все еще бились за него, но с ними разобрались.

Они не попадут в темницу мира теней, пока мы не поймем, что Серый сделал с ней за века в тех стенах.

Но те, кто еще хотел убить Лирику, кто еще хотел испортить мир, будут наказаны.

Мы не казнили. Мы не были Серым. Мы искали новый путь.

Мы не хотели войти в историю с кровью на глазах и руках.

Да, на моих руках была кровь, я знал это.

Но мы будем выше этого.

И теперь мы отстроимся.

И примем решения.

Я должен быть частью решений, даже если хотел уйти от них.

— Истон, — Лирика подошла ближе с улыбкой на лице. Ее глаза были яркими, я давно этого не видел. Может, с первого раза на территории границы Огня и Земли, когда она училась магии, не знала еще о тьме мира.

Разрушение мира уже не было ее бременем, по крайней мере, она не одна его несла.

У всех нас была ответственность, и мы сделаем все, чтобы найти свое место в будущем. Но Лирика была Жрицей Духа, и она спасла всех нас. Как и было предсказано.

Я прошел вперед и прижал ладони к ее щекам.

— Здравствуй, Жрица.

Она улыбнулась мне, порезы на ее лбу, груди и всюду пропали, их исцелил Ридли и другие целители.

Она была целой. Ее стихии были при ней, и она была поразительно красивой.

— Вижу, ты стал отращивать волосы, — она потянула за кожаный шнурок у моей шеи.

Я пожал плечами и тряхнул волосами, когда она убрала шнурок.

— Думаю, мне это нравится, — шутливо сказала она.

Я усмехнулся.

— Волосы мешались. Не было времени их обстричь.

— Когда будешь решать, хотя бы не делай это с мечом.

Она потянула за свои волосы длиной до плеч, и я подавил гримасу.

— Эй, не надо. Я только шутила.

— Давай не будем вспоминать, как тебе чуть не отрубил голову бывший король Люмьера.

— Прости. Прости. Мы можем забыть обо всех ужасах и предательствах, которые случились, если хочешь. Хотя они произошли. Если обсудим это, может, раны заживут быстрее. Или немного проще.

— Мне не нравится, когда ты рассуждаешь логично.

Она приподняла брови.

— Мне лучше нести бред и вести себя как девица в беде?

— Ты знаешь, что моя жизнь была бы проще, будь ты девицей. Но нет, ты постоянно бросаешься в ситуации, где тебе нужно спасать мир.

— Кристалл вернулся. Целый. Не зовет пару. Вряд ли мне придется снова умирать, чтобы спасти мир.

Моя кровь похолодела от этого, и я сглотнул.

— Не позволим этому произойти.

— Я постараюсь ради тебя, но и тебе нужно стараться. И не нужно прыгать в случайные порталы, чтобы спасти меня.

— Ладно, это я могу пообещать.

Она фыркнула, качая головой.

— Кристалл ждет нас, — сказала Лирика.

Я кивнул.

— Думаю, нам придется выстроить двор вокруг него.

Она улыбнулась.

— Идем к друзьям и составим план.

— Посмотрим, понравится ли им то, что мы решили.

Она переплела пальцы с моими, и мы прошли в центр поля, где временно установили палатки и прочие строения для нашего двора.

Мы не собирались использовать разбитый и почти сожженный замок Люмьера.

Замок Обскурита был разбит, и чары больше не разделяли земли, так что мы могли построить тут что — то новое. Из наших жертв вырастет наша надежда.

Мне нужно было узнать, были ли согласны остальные.

— Маг Духа? — спросил я у Тигана, пока я шел к другим.

Он пожал плечами, растерянный, как все мы.

— Я все еще не знаю, как именно это произошло, — сказал мой лучший друг, глядя на Лирику.

— И я не уверена на сто процентов. Я просто знала, что тебе нужно идти со мной. Мне нужно было умереть, чтобы доставить тебя туда, но ты должен был находиться там. Это была не только моя жертва. Это была жертва всех нас, даже если это означало, что нужно было отдать не наши жизни.

Лирика посмотрела на Эмори и Джастиса, потом на остальных. Я кивнул, понимая ее.

— Пророчество было обо всех нас.

— Оно было о Жрице Духа и ее семье, — возразил Ридли.

— Было бы приятно понять это заранее, — сказала Эмори, и Розамонд покачала головой, нежно сжала ладонь Эмори.

— Ого, вы стали веселиться без меня? — Слейвик прошел к нам, хромая.

Он чуть не умер, спасая Брэлинн, Эмори и всех нас.

Я не думал, что король пиратов был таким, но я ошибся.

Слейвик усмехнулся, прислонился к одному из своих помощников, медленно опустился на землю возле нас.

Ридли встал, чтобы осмотреть его, но Слейвик отмахнулся.

— Сейчас мне не поможешь. Все органы на местах. По крайней мере, так кажется.

Я подавил гримасу, но кивнул Слейвику.

— Я рад, что ты тут. Нам нужно многое обсудить.

— Обсудить? — спросил Родес.

— Он решает, будет ли королем, и где нам быть? — спросил Слейвик, подмигнув.

Некоторые из подполья фыркнули, качая головами.

— Не совсем, — сказал я, глядя на Лирику.

— О, так ты расскажешь, о чем ты думал? О, погоди. Я знаю. Мы же связаны.

Я ощущал пульс ее любви и поддержки через нашу связь, игнорировал звуки Слейвика, Тигана и даже дяди Джастиса, будто их тошнило.

— Ладно, говори, что решил.

— Сначала нужно понять, где мы осядем.

Я посмотрел на других. Они кивали.

— Согласна, — Дельфина прислонялась к Лании. Они стали близки за это время, и я был благодарен за это. Им обеим нужно было исцелиться, они многое потеряли, но они понадобятся нам в будущем.

— Значит, новый двор? — спросила Вин. — Мы решим, кто там будет?

— Думаю, для решения нужно время. Пройдет время, и мы примем следующее решение, — осторожно сказал я.

— Так мы создадим двор под одним знаменем, сделаем шанс на изменения в следующие… сколько? Десять лет?

— Или пятьдесят, или сто. Но тот, кто будет на троне, должен понимать, что мы тут делаем.

— Думаю, все в этом круге понимают, о чем ты, — сказал Люкен. Брэй в облике кошки свернулась на его коленях.

Она использовала в бою облики человека и дракона, и теперь она проводила треть времени в облике кошки.

Их ждало долгое будущее вместе, хоть оно и немного отличалось от представления других о будущем, но они справятся.

— Я уже видела, что ты решил, — сказала Розамонд с улыбкой. — И я согласна.

— Я не знаю, понравится ли это мне, — рассмеялась Эмори, заглянула в глаза Розамонд с пониманием, от которого я рассмеялась.

— Это не буду я, — сказала Лирика.

— А кто еже? — спросила Вин. — Ты Жрица Духа. Кому лучше править, если не той, кто спас мир?

Я посмотрел на ту, кого любил больше всего, знал, что если бы она хотела занять трон, я бы последовал за ней до конца. Я уже сделал это раз. Сделаю снова без колебаний.

— Я не создана для правления. Я должна присматривать за магией мира. Я тут, чтобы помощь кристаллу и убедиться, что он готов, что о нем заботятся. Я не должна править миром. Мне нужно просто следить, чтобы магия и стихии были в безопасности.

— А мне суждено стоять рядом с тобой, как твоему супругу, — твердо сказал я, редкие охнули от моих слов.

— Тогда я буду королем? — Слейвик рассмеялся.

— Нет, если ты будешь королем, снова начнется война, но уже с другим миром, о котором мы не слышали, — сухо сказала Вин.

— Почему? Понравился мой дракон? — спросил Слейвик, подмигнул, и лидеры подполья рассмеялись.

— Мы все знаем, кем должен быть король, — сказал я, перебивая смех Тигана.

— Знаем, — сказала Лирика.

Мы посмотрели на Родеса, он моргнул.

— Я? Я даже не был в очереди на трон.

— Ты был в десять раз лучше принца Эйтри, — буркнула Вин, и я рассмеялся. — Что? — спросила она.

— Ты. Говоришь это. Умора.

Вин улыбнулась.

— Это было сложно для меня.

— Спасибо, — сказал Родес. — Но я не создан королем.

— Потому тебе нужно им быть, — сказала Лирика. — Ты будешь высшим королем мира мейсонов. Наш двор будет с лордами и леди каждой территории и лидерами подполья.

Она посмотрела на Слейвика.

— Так я лорд? — спросил Слейвик. — Мне это нравится.

— Ты получишь титул позже, — я рассмеялся. — Но нужны все мы. Не только те, кто родился аристократом. Нужно больше, — согласился я.

— И тут помогут Лания и Дельфина, — сказала Лирика. — Вы можете работать со мной. Как часть Совета магов.

Лания улыбнулась, а Дельфина покачала головой.

— Я была королевой жестокости. Я не заслуживаю быть частью правительства.

Я покачал головой.

— Нет, вы были замужем за жестоким королем, который мучил и заглушал вас. Нам нужны все взгляды, все те, кто понимают, почему нас не могут убивать в наших постелях.

— Вы нужны нам, Дельфина. Если не против.

— Тиган, Вин, и вы нужны нам.

— Я не хочу быть леди Грязи, — прорычала Вин.

— Ты можешь взять Воду, — улыбнулась Розамонд. — А я — Воздух. Думаю, мне это понравится.

— Тогда я — Огонь, — сказал Тиган.

— Вот и решили. Мы разберемся с нашими дворами, поговорим с народом и узнаем, чего они хотят, — Лирика улыбнулась, и я притянул ее к себе за ладони, чтобы обнять.

Остальные закатили глаза, но я просто поцеловал ее в висок и посмотрел на Родеса.

— Ты будешь нашим королем. Тем, кто поведет нас в новый век. У нас было Падение. Мы разбились. Теперь мы взлетим.

— Я не подхожу, — сказал Родес.

— Ты тот, кто нам нужен, — сказала Лирика. — Я не хочу править, но хочу исцелять. И для этого мне нужно быть с магией и кристаллом.