Из Тьмы. Арка 2

Глава 7 Помянуть благие дела

Под ногами тянулась бесконечная дорога: земля, трава, каменные плиты, снова грунтовка — словно повторяющиеся узоры в бесконечном и бессмысленном калейдоскопе.

«Холодно… холодно… почему так холодно? …Тепло, нужно тепло…» — Вчера… позавчера? Или неделю назад? Я разбил ещё одно подразделение врага… бригаду? Дивизию? Я не помнил. Их было много. Главное — я отомстил (за что?) и забрал у них тепло. Много сладкого тепла. Но теперь болезненный холод снова вцепился в тело и душу, вымораживая все мысли, кроме жажды тепла и ненависти к его обладателям.

«Где оно? Где? Где?! …там!» — На смену дороге приходит какое-то поселение.

Лениво оглядывающие округу стражники в надвратных башенках, горожане, показывающие в мою сторону пальцами, носящиеся поодаль любопытные босоногие дети…

Разрубленные и разорванные тела, вывалившиеся на брусчатку внутренности, растекающиеся лужи крови, распахнутые в последнем удивлении бирюзовые глаза на маленьком личике…

Остывающие источники тепла.

«Да! Больше! Ещё больше тепла жизни! Хочется впитывать его всем телом… телами».

Я иду к центру, пока призванные из спячки я-другие контролируют периметр, собирают тепло или стаскивают остывающие источники в кучу. Когда закончатся живые, можно забраться в середину, чтобы греться хотя бы там. Избавиться от пронизывающего кости холода. Да…

Слышу какой-то шум. Необычный шум. На фоне криков боли и ужаса звучит знакомый голос:

— Ос......3сь, ген.7л! Шт…. вы д3/…те. Ген.ал Шоса! — Забирать тепло у голоса почему-то не хочется. Что-то внутри противится этому.

«Генерал? Кто? Я? — удивлённо смотрю на потрёпанную и обрюзгшую, но смутно знакомую физиономию. — Да… я генерал Шоса. А это… мой подчинённый? Офицер? Когда-то был им? Да… он не враг… не предатель. Что он просит? Остановиться, прекратить. Зачем? Мне ведь холодно? Что я делаю не так? Убиваю. Это… плохо? Но нужно согреться… и отомстить предателям!»

— Хол-лод…- вырывается каркающий ответ. — Теп-ло, нужн-хо тепло. И месть, — отвыкший от речи язык неловко ворочается во рту, но навык быстро возвращается напитавшемуся теплом телу. — Принц… Юстиция… любовь моя… они забрали их… Предатели должны поплатиться! — заканчиваю, как непререкаемую истину.

Тем не менее, я-другие останавливаются. Когтистая лапа Роджера — носителя тейгу Лионель, ныне ставшего марионеткой, замерла над мужчиной, прикрывающим своим телом девочку. Чешуйчатый монстр, похожий на гигантского уродливого кентавра, отходит от обломков дома, развороченных ударом его лапы, откуда доносятся манящие крики. Тварь, напоминающая огромное переплетение щупалец, меняющих длину и толщину, перестаёт стягивать трупы. Другие тела тоже замирают, лишь слишком крупные для того, чтобы войти в жилые кварталы, чудовища всё так же стерегут границы поселения.

— Тепло?! Так идите на юг и забирайте туда своих тварей! — «Голос, у которого нельзя забирать тепло» витиевато выругался. — Проснитесь, больше некому мстить! Мы проиграли! Вы чудовище, проклятый Мертвитель! Вы не мстите! Вы убиваете свою страну, генерал!!!

В голове ненадолго проясняется. Глаза видят всё те же трупы и жмущихся в испуге людей, ещё не ставших источником тепла, но разум стал воспринимать это совсем по-иному.

«Чудовище? Мертвитель? Что и зачем я делаю? Что бы сказала Юстиция и Принц? Мы… да. Мы хотели сделать страну лучше. Ведь я клялся защищать Империю, а не разрушать её! Его Высочество убили, всех, кто мне дорог убили… и я убил. Г̷н̵и̸л̵ы̵е̵ г҉р̴я̴з̸е҈р̵о҈ж̸д҉ё҈н҉н̸ы̵е̵ у҉б̵л҉ю̶д҈к̷и̷, ҈ н̵е̸н҈а҉в̵и̸ж̷у̷! ̴! ̵! ̵

…но осталась Империя. Моя Империя!

Я должен уйти. Скрыть наше знамя, регалии Его Высочества и всё остальное, что не должно достаться предателям. На юг. Я пойду на юг! В҉ы̵ж̸м̴у҉ с̷л҉а̴д̵к̴о̶е̷ т҉е҈п҈л҈о̷ и̸з̶ в҉а̸р̶в̵а҈р̶о̷в҈! ҉! ̶! ҈ И упокоюсь за границей. Там, где Лионель и Яцуфуса не достанутся врагам и предателям».

Момент просветления стремительно уходил, но главная идея в искажённом разуме жертвы собственного тейгу — осталась.

Идти на юг. Туда, где тепло.

И где закончится путь.

* * *

Открыв глаза, я недовольно поморщился.

Клятые сны! Не то, чтобы на меня произвела впечатление зачистка населения какого-то мелкого городка, нам и в реальности приходилось заниматься подобной, мало вдохновляющей работёнкой. А уж на фоне гиперреалистичных снов-воспоминаний об экстатическом наслаждении от вкуса плоти и сущности бьющегося в зубах младенца, вынутого из разорванного живота ещё живой матери, такие виды даже на категорию «неприятно» не тянули. Вот печальный конец предшественника и пробирающий до костей, такой знакомый холод — да, напрягал. По пробуждению меня снова бил озноб. В почти безветренную погоду, под прямыми лучами жаркого южного солнца.

«Клятый холод, чтоб тебе с такими снами в Бездну провалиться!» — мысленно ворча, раздражённо шевельнулся в гамаке.

Неприятное видение. Очень. Не хотелось бы превратиться в такого же безумного недолича. Да и славного полководца и могучего воина, ставшего почти безмозглой приставкой к собственному артефакту, жаждущему нести смерть… генерала Шосу… жаль.

Но ещё больше напрягало то, с какой настойчивостью мне посредством кошмаров пытались донести: «Не пытайся разинуть рот на силу Яцуфусы! Не лезь! Не лезь! Не лезь!» Словно это не случайность и не последствия наложившегося на ломку влияния тёмной силы, а кто-то целенаправленно пытался отвратить меня от пути, по которому я и так шагаю достаточно осторожно. Словно кому-то моя синхронизация с тейгу мешала, и этот кто-то, способный исподволь на меня влиять, специально насылал кошмары. Конечно, в видениях мог быть виноват осколок сущности предка, пытающийся уберечь наследницу от своих ошибок. Логично, но… всё равно возникали сомнения: а не подцепил ли я-Виктор какую-нибудь бяку, пока шатался по злачным местам курортов Бездны?

Вновь всколыхнулись вроде бы позабытые мысли о духовных паразитах. Зашевелились безглазые и бесплотные черви сомнений.

Да, смахивает на паранойю, но слишком уж подозрительно несимпатичные и вместе с тем унылые кусочки образов прошлого подсовывает мир грёз. Максимум отвратительного, страшного, тоскливого, просто неприятного или хотя бы печального. И минимум полезного. Что-то не очень похоже на стремящегося передать наследие и предупредить об опасностях предка.

Сны-воспоминания, странные приступы лунатизма и ещё более странные символы, которые так и тянуло начертать, напоив собственной кровью и силой, память прошлой жизни и доставшиеся из посмертия плюшки… Как говаривал один мультипликационный медведь: «Это ж-ж-ж неспроста!».

Прямого влияния на меня ни сила Яцуфусы, ни непонятная (и возможно не существующая) штука оказать не могли: неестественные желания, вроде того порыва сделать из домашних главы Картеля семейство миленьких некросвинок и папу-злого волка — блокировались на стадии возникновения… но вот к странным снам стоило отнестись внимательнее. И почему я-Виктор не уделил достаточно внимания технике осознанных сновидений? Умел бы держать нормальную осознанность и управлять течением сна, может, и удалось бы разобраться, что к чему, заодно раскопав больше полезного.

Эх! Знал бы, где упасть…

Первоисточник пугающих символов так же остался непонятен. Вот откуда всплыл этот «подарочек»? Непонятно. Многократное изучение собственной духовной оболочки не показало чужеродных включений, кроме связи с тейгу и почти растворившегося осколка сущности предка. Но моя способность познания несовершенна, многое могло ускользнуть от взора. Конечно, я и так уже озаботился проблемой стабилизации и укрепления разума, однако дополнительно поразмыслить над этой темой, хорошенько простимулировав мозг горячим сладким кофе и вкусняшками, не помешает. Вдруг всплывёт дельная идея? Да и увиденная во сне альтернатива усердной работе над собой мне не понравилась.

Совсем.

Покинув гамак и махнув рукой притаившейся в теньке поодаль служанке (сталкерши, блин!), направляю свои стопы на кухню.

* * *

По дороге в царство кастрюль и поварёшек ужасную массовую убийцу, некромантку и начинающую тёмную владычицу, следующую туда с инспекционным визитом, наглейшим образом попытались зашибить два миниатюрных живых тарана.

— Так, мелкота, и кто это вам сказал, что здесь отличное место, чтобы поиграть в носорогов? Или вы решили стать революционерами и начать карьеру с моего убийства? — насмешливо говорю, удерживая за шкирки брата и сестру погодок, пяти и шести лет соответственно. — И что вы тут, кстати, вообще забыли? — Подозрительно: — Воруете мои вкусняшки?

— Здрасти. Мы не воруем, мы помогаем! — в один голос ответила подозрительно пахнущая выпечкой мелкота. — Нам тётя Астра разрешила! — взял на себя инициативу в переговорах малец.

«Тоже мне, помощнички, только шумят и под ногами путаются, — мысленный голос отдавал нотками ворчливости. — На Базе таких таранящих старших растяп мигом бы палками отходили, а потом в карцер ночевать отправили. Без еды! Чтобы в следующий раз смотрели, куда летят».

— И дядя Бэйб, — девочка то ли дополнила брата, то ли сообразила, как он подставляет старшую родственницу и поспешила перевести стрелки на одного из хозяев. — Разрешил.

— Ну-ну, вот отдерут вас за такие забеги и правильно сделают. Тебя это тоже касается, пухлый! — говорю я, смерив грозным прищуром «незаметно» выглядывающего из-за поворота щекастого мальчугана. — Не носитесь по дому и не тараньте его хозяев. Сейчас вас не накажут, но для непослушных и непонятливых гостей у нас есть отличные казематы — тёмные, сырые и холодные. Всем ясно?

— Да! — пискнула девочка.

— А я вас не боюсь, — расправил плечи мальчишка, что в положении «на весу за шкирку» выглядело довольно потешно, — вы добрая!

— Хех, добрая… Многие бы с тобой не согласились, мальчик, — хмыкнув, поставил детей на пол.

— Они дураки! Злые дворяне не помогают другим и не пускают к себе! Так тётя Астра сказала!

— Ну-ну. Просто тётя Астра меня не злила и не видела с плохой стороны. Я вас предупредила. Не умеете следить за обстановкой — ходите пешком. Или на кухне больше не появитесь и «помогать» есть мои вкусняшки не сможете. Тебя это особенно касается, пухлый!

— Я не бегал! — раздался наполненный возмущением возглас.

— Зато «помогал», небось, больше всех. Вон, какие щёки! Смотри у меня! Пропадёт десерт — и ты будешь первым кандидатом в карцер, то есть в казематы, — шутливо грожу надувшемуся толстячку.

Припугнув мелкоту, весело насвистывая, направился дальше, а дети опасливо двинулись к показавшейся из прохода кухарке — это успела наябедничать безмолвно сопровождавшая меня служанка. Полноватая тётка, на лице которой легко прослеживались общие черты с пухлым мальцом, учтиво поздоровалась и, повернувшись к детям, окинула бегунов не сулящим добра взглядом.

…Откуда у нас этот детсад? Моя вина. У части слуг, в том числе и у рьяно взявшейся за самообучение Астры, с которой мы частенько пересекались в библиотеке, нашлись родственники за пределами верхнего города и творящиеся там беспорядки заставляли беспокоиться о близких.

Вероятно, переживания слуг прошли бы мимо меня, но заметив тихо плачущую в библиотечном закутке знакомую служанку, я расспросил её о причинах расстройства. И узнал об арестованной сестре и её оставшихся без средств к существованию детях. Несчастная девушка собиралась, чтобы позаботиться о них, увольняться с невероятно хорошо оплачиваемой и престижной работы (как оказалось, и среди слуг есть собственные касты и градации престижа; в дом наподобие нашего при нормальных обстоятельствах девушке из обычной семьи не попасть: она ведь не из потомственной прислуги…). По итогам библиотечной беседы я устроил опрос остальных слуг, после чего в нашей усадьбе появились несколько взрослых подсобных работников и кучка мелких вредителей.

Кстати, сестру Астры мне удалось вытащить из тюрьмы. Сейчас она после недолгого, но активного отдыха в казённом доме проходила лечение в больнице. Пихать достаточно симпатичную женщину в забитую мужиками камеру… м-да. А ведь она там не одна такая оказалась. Нет, я понимаю: аврал, переполненные камеры, неудачно пошутившие мальчики из хороших семей, сидящие рядом с бунтовщиками, матёрыми уголовниками и бродягами. Но разве сложно разделить народ хотя бы по половому признаку, отселив проституток, воровок, гадалок и прочих в отдельные апартаменты?

Бардак!

Пусть остальным узникам я помочь не мог, да и далеко не все там заслуживали помощи — но вдовушку, загремевшую в камеру из-за слишком строгого нрава и обиды не контролирующего свою похоть сержанта стражи, тюремное начальство с радостью отпустило. Даже платы не потребовало, хватило и толики дипломатии.

Нет, сперва-то среднего ранга чин пытался нагло вымогать несуразную по размерам взятку, но после того, как он несколько раз близко познакомился с собственным столом и выслушал коротенькое повествование о том, как я сейчас уйду и направлюсь к Модо со взяткой раз в десять больше, махом проникся желанием помочь. Ну да, судя по предоставленной миньонами информации и личному впечатлению, глава полиции любил золото, а вот начальника данной тюрьмы — не очень, лишь терпел и ждал повода. В общем, денег с меня не взяли, пообещали исправить безобразие и даже провели бесплатную экскурсию. А всё почему? Потому что вежливость и дипломатия! Ну, и моё личное обаяние.

Похотливый сержант стражи и пара его подпевал сами отправились в камеру. Тут даже не пришлось показывать своего таланта договариваться с людьми: прибывший в их отделение с инспекционной проверкой подполковник полиции меня узнал, мы с Изабеллой как-то заглядывали к его начальству на чай, а данный персонаж вломился домой к Модо посреди беседы. Было очень смешно видеть, как ворчливый толстяк в присутствии гостей и своего немаленького семейства сдерживает лезущие на язык ругательства в адрес новых проблем и принёсшего дурные вести подчинённого. В общем, ранее буксовавшее правосудие разогналось с места в карьер и недобросовестных патрульных упаковали прямо на месте. Учитывая, что пребывающий на взводе офицер на полном серьёзе обещал законопатить уродов в общую камеру, вполне могло оказаться, что казнь на месте оказалась бы милосерднее.

Для убийцы Куроме всё прошло бы ещё проще… и кровавей. Но и у путешествующей дворянки Кори, как можно видеть, проблем с насаждением собственного понимания правильности, в общем-то, не возникло. Деньги, сословное неравенство и личное знакомство с заметной частью местных власть имущих (спасибо Изабелле) многое упростило.

А вот для подавляющего числа населения это работает в обратную сторону. Среднему гражданину в столкновении интересов даже с мелким представителем власти ничего не светит. Потому-то и вспыхивают восстания, что законными методами в большинстве случаев ничего, кроме плетей, не добиться, а чувствующие безнаказанность чинуши теряют берега.

По итогам ознакомления с бумагами, предоставленными бандитским доном, общения с майором Дафом, Счетоводом, Кентой и отчасти Изабеллой сложившаяся система представлялась откровенно прогнившей, напрашивающейся на прополку уже десятилетия, если не века. Но… для благородных «полубогов» или просто достаточно богатых людей со связями это уродство как раз-таки было крайне привлекательно, ибо даровало им вседозволенность. А потому никто ничего менять не собирался. Ну да, ведь сие сулило превращение из неподсудных властителей судеб в почти таких же граждан.

Хочется господину или госпоже чего-нибудь запретного? Криминал с радостью предоставит всё требуемое, только плати! Ну, а коррумпированная полиция закроет глаза на делишки поставщиков живого товара, наркотиков, тёмной алхимии и прочего необходимого господам, подняв статистику на разной мелочи вроде воров булочек и торгующих дурманом на улицах пушеров. А тех правоохранителей, которые начнут копать, куда не надо — ну как копать? Кому надо и так знают кто и чем занимается и с кем связан — того прижмут за собственные грешки.

Слишком же честным расти в чинах банально не давали: либо марайся, либо выше лейтенанта не прыгнешь. Тех, кто намёков не понимал, просто выдавливали со службы или вообще подставляли. Причём обычно так нагло и грубо, что даже удивительно, как в такое может поверить хоть кто-нибудь.

Иными словами, элита намеренно разводила грязь, чтобы, словно цветы на щедро унавоженной земле, процветать на этом… субстрате.

Этакая цветочная клумбочка наверху большой кучи из крови, трупов и дерьма. Разве не мило?

* * *

Тогда, после изучения бумаг, любезно предоставленных нашим новым союзником — Эскобаром — которые стали ещё одним кусочком потихоньку складывающейся общей картины, захотелось в лучших традициях начавшего сходить с ума предка устроить в городе небольшой праздник казни с кучами трупов, прибитыми к стенам и рассаженными на колах живыми и прочей веселухой. А потом вернуться в Столицу и повторить представление там. На бис, только со столичным размахом.

Ведь вся борьба нашего Отряда, все смерти и убийства в этом ракурсе — ничто иное, как бессмысленная попытка выгрести отходы из-под вышних задниц, которые даже не задумываются о том, чтобы прекратить гадить по месту жительства и не пилить сук, на котором они же сами и сидят. Хотелось смыть свою ненависть чужой кровью, болью и страхом …или, наоборот, в пику жажде убийства и влиянию вредной Яцу сделать что-нибудь хорошее, чтобы хоть так избавиться от гадостного привкуса беспомощной злобы. Пусть порыв спасти несколько мальков после самолично устроенного шторма смотрелся довольно странно. Но почему нет? Это лучше, чем бесцельные убийства.

Вот, собственно и…

К тому же нанятые слуги отчасти были моими людьми, что налагало обязательства, эфемерные, но — для меня — всё же существующие.

Да и, как отвечал Бэйб на подколки нашего шутника о бесполезности помощи бедноте и ничтожной доле спасённых в масштабах голодающих Столицы: «Для Столицы не важно. Тем, кому помог — важно». Мне, конечно далеко до добродушного здоровяка, вынужденного работать убийцей, но если можно совместить попытку развеяться со спасением парочки судеб, которое мне, в общем-то, ничего не стоит, то почему бы и не потешить внутреннего альтруиста? Всё же моё чувство справедливости хоть и исказилось под влиянием обстоятельств, но продолжало существовать. А для сохранения стабильности психики лучше подкармливать светлую сторону личности, чем давать волю тараканам тёмной.

Поняв, что пытаюсь оправдаться перед собой за добрый поступок, негромко фыркнул и, весело улыбнувшись, отпил из чашки. Всегда бы так! А с первоисточником, этим единым во многих лицах Зерном Зла, мы тоже разберёмся! На миг улыбка обернулась острой, предвкушающей усмешкой, но вскоре вновь стала мягкой. Я откинулся на спину плетёного стула. За пределами беседки дул тёплый, приятно пахнущий листвой и цветами ветерок, по небу плыли барашки облаков, пели птицы, деловито жужжали насекомые — шершень размером почти с мою ладонь сунулся было к вкусняшкам на столе, но получил лёгкий щелчок пальцем и удалился, недовольно загудев. Идиллия!

Всё же осознание того, что можешь не только лить кровь и сеять смерть, неплохо поднимает настроение, даже навеянный сном эфемерный холод с тоской испарился, а параноидальные мысли о духовных паразитах и непонятном влиянии потускнели. Да… всё не так уж плохо на сегодняшний день.

Кстати, из «вояжа справедливости» удалось вынести не только пару узников и легкое удовлетворение чувства правильности, но и сувениры, купленные у местных, удивительно адекватных на фоне остальных тюремных работников, катов*.

/* кат (уст.) — палач/

В тюрьме с историей, насчитывающей больше двух веков, имелась такая же «историческая» пыточная, а в той пыточной — старые, напитавшиеся огромным количеством боли и крови инструменты. И пусть этот мир не слишком дружелюбен ко всякой мистике, стремительно размывая эфирные воздействия, не заякоренные на что-то материальное и (желательно) живое — но, видимо, долгие десятилетия активной эксплуатации смогли по капле изменить некоторые из инструментов настолько, что они смогли меня заинтересовать. Да и само подвальное помещение несло особую атмосферу, и это я говорю не о въевшемся в камни запахе крови и экскрементов, а об эфемерном флёре боли, страха и безнадёги. О чувстве, благодаря снам-воспоминаниям казавшимся таким знакомым и… таким приятным. Словно вокруг не смрадная духота, а напоённый морской свежестью песочек пляжа.

«М-да, тейгу явно превращает меня не в девочку-феечку. Ну, если всяких фэйри и сидхе Неблагого Двора не вспоминать, среди этих «феечек» моя персона как раз бы и не выделялась. Даже чувство юмора пришлось бы, хех, ко двору», — тихо фыркнув, наполнил из кофейника опустевшую чашку. Вернувшись в кресло, неосознанно потянулся рукой к бедру, но верного демонического некропушистика там не обнаружилось: злая Акира утащила Люцифера на их совместный с Кеем променад по центральному городскому парку.

Ну да в сторону нечисть выдуманную и нечисть настоящую, ту, которая в лице всё плотнее сплетающейся со мной сущности Яцу всё сильнее давит на психику. Пусть влияние и напрягало, но навыки контроля и укрепления разума неуклонно росли, что, в свою очередь, успокаивало. Если не всплывут новые «подарочки», то в перспективе я вновь стану нормальной… ну, как для убийцы и хозяйки такого тейгу.

Что ещё? Нежданно-негаданно подтвердившаяся возможность рукотворного локального изменения некоторых параметров энергетической среды неслабо подняла настроение и воодушевила. Само собой, мне и так известно, что это возможно: один из снов-воспоминаний о прошлом сущности-основы моего тейгу, помимо прочего, нёс обрывки знаний о методике изменения целого мира в демонический. Та странная фигура, что я чуть не активировал в приступе абстинентного бреда, тоже была направлена на стабилизацию чего-то-там в тонких материях. Да и алхимики вроде бы должны уметь изолировать свои рабочие места от агрессивной среды. Но насчёт алхимиков пока можно только предполагать, для работы по методикам демонической твари у меня не хватает знаний и навыков, а для того, чтобы связываться с работающей непонятно по каким принципам начертательной магией — дурости.

Начертать будящее внутренний трепет сплетение символов одновременно тянуло и… вместе с тем крайне не хотелось трогать это даже через марионеток. Даже мысли слить «тайное знание» каким-нибудь сектантам — и те будили ощущение ползущих по коже холодных коготков.

А вот если банальные эманации смерти и боли могли случайно создать энергетическое мини-болотце, то и повторить его тоже можно. Разумеется, пыточная не являлась филиалом плана, родного для демонической твари — и в общем-то никто, не обладающий моей чувствительностью, не заметит там ничего необычного. Даже проводись там ежедневные кровавые оргии со времён основания Империи, и то не факт, что ощутил бы. Но то лишь случайно сформировавшаяся аномалия тёмного энергетического спектра. И если её смогли ненамеренно создать трудолюбивые палачи и их жертвы, то разобравшись, что к чему, и пользуясь на порядки более плотной силой Яцуфусы, можно добиться большего. Причём куда быстрее.

А это открывало неплохие перспективы. Артефакторика, некрохимерология, исследования отложившейся в памяти демонической магии и создание на её основе работающих в нашем мире навыков… И это только навскидку!

Например, у культистов из сна был алтарь, на котором они резали жертв и получали силу, счастливо не ведая ни о каком отторжении. Многофункциональная штука, выполнявшая и роль связи с рогатым боссом, и роль торгового терминала, и роль фильтра/преобразователя для вытянутой из жертв силы, и другие задачи. Большинство функций интереса не представляли, но вот фильтр силы — вещь в хозяйстве слабой здоровьем некроманси архиполезная. Что, если создать урезанную пиратскую копию алтаря и закопать в центре бойни?

Низкий КПД? Пф! Столица ежедневно потребляет десятки тонн мяса. Даже пара процентов очищенной праны позволит поправить здоровье всему Отряду!

Правда, щедрые на мерзкие подробности сны не спешили одаривать невезучую некроманси секретами демонической магии и артефакторики, а те, что мелькали, — или бесполезны, или неприменимы в чистом виде. Но секреты существовали, это ясно; а значит, даже если железкам из заплечных дел мастерской не найдётся практического применения, возня с ними сможет натолкнуть на какую-нибудь идею. Или не сможет, тут уж не угадать.

Но помечтать-то можно?

Представив сборщики животной и растительной праны, раскиданные по городам и весям, которые вытеснили с рынка никому более не нужный Алый Эликсир из младенцев, с улыбкой отхлёбываю сладкий ароматный напиток. Разве не забавно это — пустить силы и знания ненавидящей смертных твари на их же, смертных, благо? Разошедшееся воображение выдало пачку новых картин: величественные энергостанции, где пробитые в имматериум каналы выступают источниками неисчерпаемой и бесплатной энергии; маяки душ и поля плоти с вызревающими оболочками на любой вкус — дар истинного бессмертия всем желающим; порталы в иные миры и планы для исследователей, торговцев и просто путешественников; общедоступная ментальная информационная сеть…

Увы, но долго наслаждаться кофе, выпечкой и собственными фантазиями об обществе всеобщего счастья и социальной справедливости, выстроенном на фундаменте демонической магии, мне не удалось. Нить духовной связи с одним из активно действующих миньонов забила тревогу. Прислушавшись, понимаю, что в неприятности попал Даф, под прикрытием Кенты отправившийся на встречу с очередным агентом.

«Бездна! Ни минуты покоя!»

* * *

«И чем там занимается этот лысый увалень?» — раздражённо подумал я, собираясь посильнее «дёрнуть» за канал связи с Кентой. Однако он и сам заметил неладное, не поленившись просигнализировать мне. Нормальной связи на таком расстоянии пока что установить не получалось, но и достигнутого хватило, чтобы лысый смог передать простой условный сигнал. Не зря же мы с ним и Счетоводом тренировались в подобного рода общении?

— Жёлтый уровень угрозы, значит, — чуть расслабившись, еле слышно произношу себе под нос. Ускорившееся было сердце вернулось к привычному ритму. Ну, почти.

Жёлтый — это почти не страшно, но и рассиживаться не стоило. Как же не вовремя появились эти неприятности! Стоило расслабиться и поймать момент хорошего настроения, и — здравствуйте, вот они мы! Приказав служанке сходить на кухню и принести ещё вкусняшек и горячего чаю под предлогом, что кофе уже надоел, двигаюсь в сторону туалета. Естественно, лишь для маскировки: пока никто не видел, миниатюрная тень метнулась к ведущему в казематы проходу, а оттуда через тайный ход за стену верхнего города. Отправиться пришлось, как есть — в коротких шортах и легкомысленной маечке. Не беда, у Прапора в рюкзаке хранятся старые плащ и маска, наброшу на себя за пределами усадьбы. А вот если копаться, можно остаться без марионеток и информации о противнике. Как уже говорилось, жёлтый это, конечно, не красный или, тьфу-тьфу, чёрный, но стража сейчас частенько ходит с усилением, а потому велик шанс повышения уровня угрозы.

Что означали все эти цветные обозначения? Всё просто: желтый — угроза уровня обычного патруля стражи, который и в теории не мог повредить сопровождающему нашего шпиона Кенте; оранжевый — среди неприятеля есть воины духа; красный — существует вероятность раскрытия какой-то информации о марионетках, агентурной сети или группе; чёрный — всё пропало, пора сбрасывать маски, призывать Печеньку и готовиться к боевому столкновению или драпу.

М-да, а все ребята как назло вне зоны досягаемости: сладкая парочка гуляет, а Бэйб с Наталом отправились решать какие-то вопросы по патронируемому здоровяком приюту. Рас-с-слабились! Да и я не лучше. Хотя не бегать же за каждым миньоном, как мамочка? В любом случае, если Кента не ошибся, им светило лишь столкновение с малоопасным противником, без угрозы моего раскрытия. Наиболее вероятный сценарий — кто-то глазастый таки опознал «без вести пропавшего» майора разведки и теперь его попытаются захватить бойцы Модо или коллеги.

Более неприятный, но и менее вероятный вариант заключался в том, что информацию о деятельности Дафа слил кто-то из его агентуры. Но тогда и я бы получил сигнал оранжевого или даже красного уровня: вряд ли на заранее подготовленный захват послали только неодарённых. По всему выходило, что столкновение произошло со спешно отправленным патрулём. Вопрос в том, обычный это патруль или усиленный, с прикреплёнными одарёнными бойцами?

Будто стремясь подтвердить нехорошие подозрения, от Кенты пришёл сигнал повышения уровня угрозы на ступень, после чего, судя по отклику, он ввязался в бой.

«Проклятье!» — зло стиснув зубы, увеличиваю скорость.

Впрочем, поводов для особой паники пока нет, среди полицейского спецназа выдающихся бойцов не найти, да и среди убийц Фореста составить конкуренцию Кенте, обладающему стойкостью и выносливостью немёртвого, способны пять-семь сильнейших. Вряд ли в задрипаный кабак отправятся личные телохранители губернатора, а других неприятностей вроде быть не должно…

Словно вторя моим мыслям, контрольная нить с заднеприводным Штирлицем завибрировала, показывая, что сволочь пытается сбросить контроль.

«Ха, наглое насекомое, не сбежишь!» — по связи уходит мощный подчиняющий импульс. Будто в противоречие моему мысленному восклицанию, уровень затрат на поддержание существования Дафа рывком вырос: марионетку серьёзно повредили.

«Тьма и Бездна, что у них там творится?! — пока ноги несли тело, в голове активно бились мысли. — С кем схлестнулся Кента? Как и когда они вышли на миньонов? Какая скотина дала наводку? Опять проделки Дафа? Ну, он у меня получит, если так! Наизнанку выверну и жить оставлю! Его самого и его любовничка!»

Рывком возросшие траты поставили перед выбором: или сохранить проблемному слуге нежизнь, но привлечь нездоровое внимание к не желающему умирать зомби (а судя по потоку энергии, ему как минимум выпустили кишки), либо отпустить душу шпиона в посмертие. Долго размышлять мне не дали, уровень необходимой подпитки снова скакнул — гадский Даф явно не собирался, притворившись мёртвым, дожидаться недовольное начальство. Нехорошо помянув паршиво работающую на больших расстояниях мыслесвязь, не позволившую отдать нормальный приказ, тупого (или, наоборот, слишком хитрого) разведчика, уж точно тупого и заторможенного Кенту, тварей Бездны, демонов и извращённые отношения вышеперечисленных, разрываю связь со строптивым, но ещё далеко не полностью выработавшим ресурс полезности слугой.

По сторонам и под ногами стремительно проносились дома, деревья и редкие пустыри. В Бездну его! Это «без вести пропавший майор Даф» был полезен, засветившись, он махом утратил львиную долю своей ценности. А все архивы давно перешли ко мне, как и крючки с контактами большинства агентов. Разве что в качестве консультанта он бы пригодился, архивы это хорошо, но живой… ну, уже не живой, зато подкованный в теме человек — лучше.

Но как же неудачно он полез на эту встречу! И ведь не мог он планировать подлянку! Специально его допрашивали, перед выходом. Да и Кента не только охранял, но и контролировал хитрого и не в ту сторону инициативного сотрудника. У-у, насколько же удобнее работать с простыми и понятными безмозглыми мясными куклами!

Наконец, сократив расстояние так, чтобы видеть пострадавший от битвы воинов духа кабак, но не попадать под любопытные взгляды, останавливаюсь, прикидывая, что делать дальше, благо обстановка позволяла потратить пару минут разогнанного в сотню раз субъективного времени на размышления. Моего лысого миньона не очень убедительно пытались теснить несколько темнокожих воинов духа и один одарённый боец в форме стражи. Явно тянули время. Других реальных и потенциальных угроз не наблюдалось.

Причины отсутствия боевого азарта сложно не заметить: ещё один боец спецподразделения сидел у стены, бережно удерживая перепачканными в чёрной крови ладонями свой внутренний мир от того, чтобы он покинул распоротый живот; неподалёку в целой луже алого цвета лежал труп южанина с почти отсечённой головой, удерживаемой рядом с телом небольшой полоской мяса и кожи. На трупы рядовых стражников, как и на ещё живых, словно застывших во времени полицейских внимания я не обратил — их слишком мало и вооружены они не так хорошо, чтобы на что-то повлиять. Наученные горьким опытом стражник и южане — вероятно, представители служащего Форесту клана Змеи — кружили вокруг лысого, в стиле волчьей стаи поочерёдно ускоряясь и атакуя, чаще даже просто имитируя атаки, заставляя тратить силы, защищаясь от угроз с разных сторон. Вероятно, враги надеялись измотать более сильного и быстрого противника.

Измотать немёртвого? Ну-ну, удачи им! Хотя, если их план заключался в том, чтобы сдержать врага до прибытия помощи, они преуспели. Помощь прибыла!

…Только не к ним. Хе-хе.

Посетителей питейного заведения, ставших свидетелями произошедших событий, видно не было. Наверное, попрятались в пострадавшем здании и медленно (в ускоренном восприятии почти со скоростью текущего стекла*) ползли в противоположную сторону. Свидетели… а ведь непонятно, успел ли гадский Даф что-нибудь выкрикнуть перед смертью или предпринять иную попытку осложнить жизнь своей убийце и поработительнице. Не зря же он стремился сбросить контроль? Явно пытался нарушить один из запретов. Вопрос — какой из них и успел ли? Времени мало, на звуки боя в любой момент могут подтянуться бойцы стражи или другие кланнеры. Придётся решать вопрос радикально.

/* Куроме преувеличивает. Естественная текучесть стеклянного полотна при комнатной температуре где-то 0,001% в год./

Запрыгнув на третий этаж ранее разведанной горелой развалюхи, призываю Прапора и марионетку-пулемётчика. Прапор остаётся в качестве прикрытия, а Адепт-ганфайтер, оставив великану свой шестиствольный агрегат и прихватив две трубы реактивных огнемётов*, немного взрывчатки и ёмкость с составом для отбивания запахов, двигается в сторону оконного проёма.

/* Несмотря на название, термобарический снаряд действует как боеприпас объёмного взрыва. Реальный прототип — реактивный огнемёт «Шмель»./

Тоже перебираюсь на позицию, более удобную для наблюдения и отражения внезапной атаки возможных новых гостей.

Ганфайтер приготовился и, прицелившись, послал соответствующий мыслеобраз — у безмозглого болвана подобные сигналы выходили слишком примитивными, но большего и не надо.

Отлично, начали! Теперь уже я посылаю Кенте мыслеобраз с указаниями, как действовать дальше.

Лысый начал смещаться в сторону от разгромленного заведения. Гранатомётчик нажимает на спуск. Вырвавшаяся на свободу ракета устремляется к пострадавшему в битве воинов духа заведению. Ранее продемонстрировавший намерение напасть, Кента вложился в ускорение и, наоборот, начал разрывать дистанцию, оставив недоумевающих врагов. Ракета врезается в брусчатку рядом с зданием. Сообразивший, что к чему, стражник медленно пытается отскочить в сторону, один из южан удивлённо поворачивает голову. Вспухает облако взрывоопасного газа, которое тут же оборачивается жёлто-оранжевой вспышкой.

Взрыв!

Ударная волна, последовавшая за вспышкой, красиво поднимает в воздух и разносит в стороны тела, куски коновязи, часть стены. Следующая ракета влетает внутрь помещения. Новый взрыв подбрасывает в воздух крышу и окончательно обрушивает стены двухэтажного здания. Полюбовавшись на «большой бум» и поднимающийся густой дым, покидаю помещение, оставив гранатомётчика заметать следы.

А взрывать врагов — круто! И эффективно. Не факт, что их всех убило или даже покалечило, но преследовать лысого никто не пытался. Хлипкие какие-то. Наверное, растяжку на пути к огневой точке можно было и не ставить. Впрочем, не страшно, если гости так и не навестят позицию стрельбы сразу. Тогда бомба дождётся следователей, благо, местные бродяги туда не суются: обваленный лестничный пролёт и слабая пригодность неплохо выгоревшего здания для жилья и игр хорошо страховали от визита случайных гостей вроде бродяг или детей.

Вскоре до меня добрался Кента с бессознательным стражником на руках. Миньон выглядел недовольным, видимо, радикальная зачистка возможных свидетелей ему не понравилась.

«А нечего было ворон считать! — полыхнуло внутри раздражённо. — Профукал, блин, нападение, ещё и недовольные гримасы строит! Мне, может, тоже не нравится, что вместо кофе и вкусной выпечки пришлось сломя голову бежать на выручку! …Хотя взрывать врагов весело. Надо бы тоже научиться стрелять из этой классной штуки».

В целом, несмотря на отношение к «крутому бабаху», недовольство миньона я понимал. И будь у меня больше времени, может, удалось бы измыслить план получше. Но сходу получилось сгенерировать лишь такой. В любом случае контакт Дафа точно следовало убрать, как и возможных шпиков. Попортить тело марионетки, осложнив работу гипотетическим любопытным алхимикам-трупорезам и сократить боевую мощь Фореста тоже нелишне. А вот светить на разборках собственной физиономией, пусть и скрытой под маской — наоборот. Кента был в гриме, как и Даф (как его, блин, узнали?), а вот «карлик в маске» и трёхметровый Прапор — фигуры легкоузнаваемые, как их ни маскируй. Так что, несмотря на желание своими руками расправиться со злодеями, оторвавшими меня от кофе и вкусняшек, пришлось стоять поодаль в качестве прикрытия. С моей просаженной выносливостью глупо сходу бросаться в бой после забега под ускорением.

По идее, взрывы бросят тень и на повстанцев, и на генерала Стоуна, у которого эти самые повстанцы могли утащить редкое и дорогое оружие. Хотя, конечно, лупить внутри города из эрзац-артиллерии даже для самых отбитых — новое веяние.

Эх, опять Натал будет отчитывать! Ещё один любитель конвенционных методов на мою голову.

В общем, может, на взгляд всяких белоручек решить проблему вышло грязновато и не эстетично. Но зато — дёшево, надёжно и практично! Объёмный взрыв уничтожил всех в заведении, Кента дорезал недобитков из клана Змеи и стражи, а занимающийся на руинах огонь обещал ещё надёжнее уничтожить улики, если его в ближайшее время не потушат. Если какие-то свидетели вообще остались, то только те, кто видел происходящее снаружи. Максимум, что они могли запомнить — это Дафа и сопровождавшего его Кенту, который был загримирован под одного из воинов духа ныне расформированного боевого крыла разведки. В чём-то такой исход даже выгоднее: возникнет больше претензий к разведчикам — и, соответственно, больше внутренней грызни.

Короче говоря, потеря Дафа неприятна, но могло быть хуже. Хотя, конечно, ещё стоило разобраться, что и по какой причине там вообще произошло, в случае чего подчистив хвосты. Впрочем, некоторые концы придётся обрывать в любом случае. Да и операцию дальше затягивать не стоит: посетить скорый бал, который никто даже не подумал отменять из-за народных волнений, получше оценить Диего, как вероятного И.О. губернатора, и, наконец, приниматься за финальную фазу операции.

Покивав своим мыслям, отозвал буравящего меня взглядом Кенту, ганфайтера и Прапора, который взял у стрелка использованные трубы и вернул ему пулемёт, ну и обращённого в марионетку полицейского не забыл.

Пора возвращаться, пока не остыл чай, да и вкусняшки без присмотра оставлять опасно. Вдруг тот здоровенный шершень вернётся с друзьями? Или сладости атакует банда мелких вредителей, зовущих себя помощниками? Тот щекастик выглядел способным на любую подлость. Нет-нет, медлить никак нельзя!

* * *

К моему возвращению чай не остыл, а ни одна вкусняшка не пострадала. В общем-то, доставившая фарфоровый чайник и выпечку служанка опередила меня всего на пару минут. На всё про всё ушло не более пяти, и то на саму акцию было потрачено около минуты, и это учитывая время на скрытый подход, разведку, присоединение пленника к коллекции и минирование позиции стрельбы. Хорошо быть шустрым воином духа и некромантом! Да и время на изучение города и его интересных точек ранее потратил совсем не зря. Как сказал бы Кей: «Моё величие столь огромно, что я могу нести смерть и разрушения, не отрываясь от чаепития!». Правда, выносливости для «величия» пока маловато — пробежка всего-то на пару километров туда и обратно заставила взять небольшой перерыв на то, чтобы отдышаться, да и шагая по коридорам особняка, пришлось сдерживать тяжёлое дыхание.

Слабость… раздражает! Но она проходит. И это радует.

Откинувшись на плетёную спинку, с удовольствием тяну удивительно вкусный сладкий чай и заедаю таким же ставшим необычайно вкусным рогаликом круассана. После пополнения счётчика смертей вкус жизни ощущался особенно остро. Принадлежащая Виктору часть пыталась что-то вякнуть про бедных, ни в чём не виноватых забулдыг, но, не встретив ни грана понимания, замолкла. Что бы там себе ни думали спиногрызы и Астра, но «добрая госпожа» из любящей (ну, если вычеркнуть «обожаемое командование» и совсем уж грязные миссии) свою работу убийцы… не очень. Даже несмотря на умиротворяющее действие вкусняшек, пушистика и потихоньку растущего колючего шарфика для сестры. Есть куда расти, однако.

Как и куда скатываться.

* * *

Попив чайку со сладостями и немного погуляв по облагороженной «дикой природе» сада, я, как истинная тварь тьмы, спускаюсь под землю — дитя Подземной Базы вернулось в родную стихию, хех. Правда, на этот раз не для того, чтобы мучить свинок: старые хрюшки уже закончились, а новых я пока не заказывал. В этот раз холодной и сыроватой комнате предстояло послужить допросной или, скорее, недоступной для любопытных ушей слуг переговорной. Пара керосиновых ламп разгоняет тени, над горелкой закипает небольшой чайник, на маленьком прямоугольном столике стоит вазочка с печеньем и две пока пустые чашки.

Призвав Кенту и безымянного стражника, который так и остался стоять истуканом, указываю лысому на свободный стул:

— Садись, Кента, поговорим, а наш новый, пока безмозглый друг заварит чаю.

Лысый буравит меня хмурым взглядом… ладно, сейчас он не совсем лысый. Ныне Кента загримирован под немного кудрявого любителя длинных и пушистых бакенбардов. На самом деле мой миньон не слишком походил на одного из убийц боевого крыла местного отделения службы разведки, но для беглого взгляда сойдёт.

— Там было много посетителей. Они ни в чём не виноваты. Зачем ты всех взорвала, — рублеными, злыми фразами говорит слуга.

— Все мы в чём-то виноваты, — усмешка, — некоторые религии говорят, что человек грешен по самому факту рождения. — Увидев, как набычился слуга, я не стал развивать тему и сдержал парочку черноватых шуточек вроде «Жгите всех, Бог узнает своих!». — Но знаешь, Кента, мне тоже интересно. Почему мне пришлось срываться и тратить силы, нервы и боеприпасы? Почему ты не заметил противника? Почему начал действовать позже, чем атаковали Дафа? Почему ты не вытащил его сразу, как началась заварушка? Почему его повредили так, что пришлось разрывать контроль?

— Я… я был на улице, контролировал подходы и видел Дафа через окно. А стража… они вломились через чёрный ход и сразу начали укладывать всех лицом в пол. Меня отвлекли, я не успел… двое дебилов-охранников того разряженного хмыря сразу стали стрелять. Даф тоже вскочил и ломанулся в сторону, — миньон зло выругался в адрес своей заторможенности, разведчика-паникёра и тупоумных бандитских отбросов. Отхлебнув горячего чаю, он продолжил свой рассказ. Немёртвый стражник дополнил повествование взглядом со своей стороны.

И надо сказать, история о безграничной силе человеческой глупости и халатности, а также крайне злой удаче обладателей этой самой силы вышла презанятной.

Стражники вломились в кабак Дырявая Бочка и начали жёстко укладывать всех посетителей лицом в землю, потому что… перепутали заведение с Пивной Бочкой, в которой должна состояться сходка главарей мелких банд, многие из которых участвовали в недавних погромах. Сами-то стражники прекрасно знали, где какое заведение расположено, но вот их новоназначенный офицер — нет. И получив бумаги с перепутанным адресом, горе-командир ломанулся совершенно не туда, куда следует. На осторожные попытки подчинённых образумить его жаждущий заслуг амбициозный офицер реагировал неадекватно. Почему-то он был свято уверен, что размер таланта и успешность командования выражается в громкости, с которой можешь орать на нижестоящих. Взывать к голосу разума оказалось бесполезно, а более жёстко одёргивать сынка одного из заместителей Модо никто так и не рискнул. Решили позволить самоуверенному индюку набить пару шишек на своих ошибках.

М-да…

А что же южане? Боец был не уверен, но предполагал, что они выступали в качестве охраны «сынка», а заодно и усиления на случай внезапных проблем. Подстраховался заботливый папочка, не поскупился и нанял прикрытие. Лучше бы он на ремень для отпрыска не скупился! Не то, чтобы во мне внезапно проснулась совесть, но десятки смертей, потерянная марионетка, просевшие отношения с одним из по-настоящему верных миньонов — и всё из-за чего? Идиотизм!

— Да, глупо вышло, — почесав щёку говорю я. — Столько бессмысленных смертей из-за одного идиота.

Кента хмуро кивает.

— Ты слишком свободно льёшь невинную кровь, госпожа. У них есть супруги, чада, старики. Ты подумала, что будет с ними? Неужто ничего не шевелиться в сердце твоём, когда судеб нити обрываешь?

Не отвечая, издаю тихий и немного грустный смешок. Шевелится. Но совсем не в ту сторону, в которую хотелось бы моему слуге и отчасти мне — «большой бум» выглядел круто.

А Кента всё смотрит. Упрекающе так. Ну ладно, отвечу:

— Ты же был революционером. Неужели ни разу не приходилось резать случайных свидетелей, которые могли запороть всю операцию? Не приходилось вскрывать горло слишком любопытному мальчишке или не вовремя выглянувшей служанке?

Мужчина промолчал, но чтобы уловить верный ответ, не обязательно использовать нить связи. Всё стало понятно и по выражению лица.

— Они ничего не знали, а ты убила всех. Хозяина за стойкой, посетителей, подавальщиц, пришедшего с отцом ребёнка, всех… Это путь в никуда, Куроме. Ты сама говорила, что желаешь защищать Родину, но так легко убиваешь её жителей, — мужчина опечаленно покачал головой, — Так ты станешь чудовищем, а не защитницей. Ты ведь не зла в душе. Помяни свои добрые дела, ты ещё можешь стать обычной девушкой!

«И когда это моя совесть успела мутировать в лысого мужика? Тяжела и неказиста доля девочки-волшебницы, каждый считающий себя взрослее норовит поучить жизни!», — подумалось с долей насмешки.

Но что-то в словах «зомби-папаши» всё же было. Ловлю себя на ассоциации с недавним сном о печальном конце прошлого владельца моей Яцу. Тот тоже начинал как борец за лучшее будущее, а закончил как очередной высокоранговый монстр, бессмысленно бродящий по своей стране и разоряющей её города и сёла.

— Хватит. Я не собираюсь терпеть очередную проповедь, — начавший распаляться миньон замолчал, ощутив транслируемое по связи недовольство. — Но я тебя услышала.

Отпиваю немного чая. У немёртвого стражника он вышел заметно хуже, чем у заваривающих тот же сорт слуг или даже у меня. А может на вкусовые качества повлияла не поддающаяся к искоренению привычка бывшего офицера к проповедям.

— Даф один раз уже почти подложил мне свинью. Почему в этот раз, когда он попытался скинуть контроль, я должна была подумать иначе? Мне не следовало его отпускать на эту малозначительную встречу, а тебе не стоило слишком отдаляться и отвлекаться от своей задачи, тогда жертв удалось бы избежать. — Кента опустил взгляд. Вздыхаю. — И чего этого идиота дёрнуло вырываться? А теперь, моя персонифицированная лысая совесть, хватит о грустном. Выпей чаю, съешь печеньку, помяни погибших, а мне надо подумать над следующими шагами. Если есть предложения — говори.

* * *

Работающий с бумагами глава разведки города услышал возню за дверью своего кабинета, приоткрытой для лучшей циркуляции свежего воздуха. Подняв голову и прислушавшись, он различил приближающийся топот сапогов, недовольные голоса служащих, протестующий писк секретарши и громогласный рык Модо.

«Что этому старому борову здесь надо?» — с заметным оттенком неприязни подумал хозяин кабинета. Пусть основным источником распрей выступал именно мстительный и вздорный глава стражи, который перенёс свою неприязнь с давно усопшего отца на удивительно с ним схожего сына, но и ответных чувств столь пылкое выражение «любви» не встретить не могло.

Дверь открылась от пинка ногой. Показался незваный гость с мешком в руке. Толстые губы растянуты в сардонической ухмылке, маленькие глазки блестят от злой радости.

— Что, змеиный выкормыш? Не ждал? А я с подарочком, падла ты подземная! — толстяк швырнул мешок прямо на рабочий стол главы разведки. Ударившийся о стол груз опрокинул печать и свалил с покрытой сукном поверхности несколько папок.

— Я понимаю, что постоянно общаясь с бродягами и преступниками, вы невольно переняли их… манеры, — иронично изогнул бровь сухопарый брюнет, с трудом подавив вспышку злобы и желание выкинуть наглого толстяка, попирающего его авторитет перед подчинёнными. — Но здесь извольте общаться так, как пристало благородному человеку, а не невоспитанной черни, — с ядом в голосе закончил он.

Увы, он хоть и получил вожделенный высший пост в ведомстве, но доставшаяся ему организация представляла собой жалкое подобие того, чем была в не таком уж и далёком прошлом. Тогда он имел больше уважения, даже занимая положение на две ступени ниже. Но ничего, все ещё может измениться.

— Ха-ха, скоро общаться с преступниками и бродягами предстоит тебе, тощезадый! — совершенно не оскорбившись, довольно произнёс Модо. — В камере. — Он тоже помнил прошлое и в отличие от Рамона перемены ему нравились. — Ты разверни подарочек-то хилыми лапками, полюбуйся, что мои нашли.

Рамон, взглядом и коротким жестом приказав любопытным подчинённым закрыть дверь с той стороны, полез в мешок. Вскоре передним предстала изуродованная, воняющая палёным волосом, но всё же узнаваемая голова майора Дафа, чья внезапная пропажа вызвала неслабый переполох в ведомстве. Осмотрев «подарочек», подцепив ногтем держащийся на коже кусочек накладной бородки, разведчик поднял взгляд на вольготно развалившегося в кресле у стены визитёра.

— Узнаёшь, блевотная подстилка? Твой без вести пропавший прихвостень! — естественно сам Модо не смог бы узнать в изрядно попорченной голове майора Дафа, но криминалисты и голый череп способны опознать по слепку зубов. — Из-за этого жопного выползка погибло двое моих штурмовиков, полурота рядовых и ещё кучка дикарей Фореста полегла! Да, мать твою потаскуху, это я про ту мясорубку и взрыв! Какого кривого хуя вы там устроили, мудни головозадые?!

Главный стражник уже не сидел, а вскочил и орал во всю мощь своего хорошо поставленного командирского голоса. Из широкого рта летела слюна, на лбу выступила вена, а лицо налилось кровью, словно в полушаге от неконтролируемого бешенства.

Но Рамон видел, что ярость, как минимум, преувеличена. Если бы Модо действительно хотел его утопить, сначала отправился бы к губернатору. Но он сперва пришёл к нему. Почему? Несмотря на свой норов, глава полиции был хитёр и довольно умён, а потому такой замечательный повод поставить Разведку в зависимость от Полиции упустить не мог. В голове даже мелькнуло: «А не сам ли Модо устроил эту схватку с последующим взрывом?» Но тут же утихло. Нет, глава полиции никогда не был склонен к настолько громким авантюрам, да и ресурсы с верными людьми, позволяющие провернуть такую акцию, у него отсутствовали.

Рамон допускал, что произошедшее было намеренной провокацией их противников и, возможно, если бы получилось бросить всех людей на расследование и поиски, удалось бы найти зацепку или хотя бы вычислить направление нового удара… но приходилось тратить значимые усилия на подковёрную возню. Теперь, чтобы вывернуться из этой ситуации, их придётся приложить вдвое больше. Может, неведомый враг того и добивался? Возможно.

Но даже будь Рамон твёрдо в том уверен, это ничего не изменило бы. Когда идёт схватка за власть и влияние, остальное может подождать. Разведчик посмотрел на прооравшегося и снова присевшего гостя.

— Я прекрасно осведомлён о вашей неприязни, Модо, и сам не испытываю к вам тёплых чувств. Но, быть может, уже приступим к конструктивной беседе?

— Сопляк, — ворчливо отозвался огрузневший, но ещё сохраняющий телесную мощь страж. Усевшись в кожаное кресло у стены, полицейский выдвинул непомерные требования за «сохранение должности и свободы не умеющего контролировать своих подчинённых выскочки».

Рамон посмеялся и продемонстрировал своё видение неоднозначной ситуации, в которой из подтверждённых фактов фигурировали только столкновение с враждебными воинами духа, мощный взрыв, гибель стражников и представителей клана Змеи да обнаружение на месте начинающегося пожара останков исчезнувшего разведчика. Которые, кстати, и подкинуть могли. Вот запросто.

Начался торг.

Примечания:

Пункт тапкоприёма открыт. Принимаем от читателей тапки, ботинки, валенки, сапоги и туфельки)

Выстрел из Шмель А

По открытому пространству https://www.youtube.com/watch?v=lTIghmTkxO8

По кирпичному зданию https://www.youtube.com/watch?v=Qj36FBBf8NA

По доту https://www.youtube.com/watch?v=ynZS3ipcjmE

https://www.youtube.com/watch?v=80HKcReKbEg музыкальный бонус. Второй опенинг Убийцы Акаме на русском. Как по мне, удивительно подходит Куроме, какой она является в данном фанфике.

А.Н.: бечено.