Двадцатый

Через

Речную спину,

Через

Лучистый плес

Чугунной паутиной

Повис тяжелый мост.

По краю —

Тишь да ивы,

Для отдыха — добро.

А низом — прихотливо

Речное серебро.

На тишь,

На побережье

Качает паровик…

— Я,

милая,

приезжий,

Я

в отпуск,

фронтовик…

Сады родные машут!

Здесь молодость текла,

И золотые чаши

Подняли купола.

Привет вам,

Отчьи веси!

С победой

И весной!..

Но что-то ты не весел,

Мой город дорогой.

Дома тихи

И строги.

И не слыхать ребят.

И куры на дороге,

Как прежде, не пылят.

И яблони бескровны,

И тяжелы шаги,

И на соседских бревнах

Служивый… без ноги.

Да, ничего на свете

Так, запросто, не взять —

Когда родятся дети,

Исходит кровью мать!

Но вот

И наши сени.

Но вот

И милый кров,

Где первые

Сомненья,

Где первая

Любовь.

И в этом

Все, как прежде, —

И сад,

И тишь,

И крик:

— Я,

бабушка,

приезжий,

Я

в отпуск,

фронтовик.

И, взгляд последний бросив,

Старуха обмерла:

— Иосиф,

ах, Иосиф,

Я так тебя

ждала!

И я в объятьях стыну…

— Иосиф, это ты?!

. . .

Чугунной паутиной

Качаются мосты.

И мчатся эшелоны

Солдат,

Солдат,

Солдат!

Тифозные перроны

Под сапогом хрустят.

По бедрам

Бьются фляги,

Ремень, наган — правей.

И синие овраги

Под зарослью бровей.

В броне,

В крови,

В заплатах —

Вперед,

Вперед,

Вперед! —

Страдал и шел

Двадцатый

Неповторимый год!!

1927

Загрузка...