Избранное

Ее кудрей волнистых обаянье

Сожгло меня, разрушив мой покой.

Я — соловей в плену очарованья,

Она — цветок весенний, озорной.

Жестокая! Сто раз прийти сулила,

Но до сих пор ни разу не пришла,

Презрев любовь, чураясь состраданья,

Ни разу не спросила, что со мной.

О, если не увижу розоликой,

Вовеки если не придет она,

Как мотылек, сгорит в огне желанья

Моя душа и разум бедный мой.

Что делать мне? Нет у меня покоя.

Нет сил преодолеть недуг любви.

Весь мир лишился воли и сознанья,

Плененный этой огненной красой.

Когда б смягчилось сердце луноликой,

Я б душу отдал ей: "Твоя! Бери!"

Что мне без луноликой мирозданье?!

Бесплодная равнина, звук пустой!

О, сколько тайн пылающего сердца

Поведал ей юродивый Машраб!

Пренебрегла. Отвергла все признанья,

Бесчеловечной оказалась, злой.

Тебе одной я скорбь свою открою,

Ведь ты ученая, ты всех умней.

Услышь мой стон, побудь хоть раз со мною,

Взгляни, как я терзаюсь, пожалей.

Мое безумье для тебя не тайна,

О мой кумир, любовь меня пьянит.

Ну кто еще, как я, пленен тобою?

Пойми, приди, печаль мою развей.

Не знал я, что любовь труднее смерти.

Узнал — и поражен цветком любви.

И кровь из глаз моих течет рекою,

И гибну я, безумный соловей.

Навеки опозоренный влюбленный,

Без ропота я жизнь отдам тебе.

Пусть камни бед свистят над головою,

Пусть я умру под градом тех камней.

Не упрекай безумного Машраба!

Когда, сгорев, умру, не упрекай!

Ведь я тебе пожертвовал душою,

Душою, сердцем, счастьем — жизнью всей!

Пришла на миг, мила, как дева рая,

Разбила сердце и, смеясь, ушла.

Как отыщу? Пойду теперь куда я?

Везде — разлуки степь и скорби мгла.

В слезах бежал я следом за тобою,

Но тщетно ждал я милости твоей.

Безбожница, кокетка озорная,

О, как ты зла, как бесконечно зла!

Ты неумна. За каплю милосердья

Стократ бы слава возросла твоя.

Но нет! Скорблю с утра и до утра я.

А ты поешь и пляшешь, весела.

О, сжалься! Хоть на миг свое веселье

Со мной, скитальцем бедным, раздели.

За миг любви тебя благословляя,

Как мотылек в огне, сгорю дотла!

Когда с лица откинешь покрывало,

Осмелюсь ли взглянуть в твои глаза?

Глазами-палачами убивая,

Ты море крови в мире пролила.

Надев зуннор^*, отрекся я от веры.

Не мусульманин, не христианин,

Погиб я, в ересь впал из-за тебя я.

Вот ты к чему Машраба привела!

В огне любви пылаю каждый день я,

Лишь ты не знаешь, как я изнемог.

Побудь со мной, дай мне хоть миг забвенья -

И пусть дотла сгорю, как мотылек.

В твоих кудрях — благоуханье амбры,

Лицо как роза, строен тонкий стан.

О милая! Душа моя в смятенье,

В плену сомнений и в сетях тревог.

Везумец я! Зачем я не боялся

Твоих очей, прекрасных, как заря,

Пурпурных уст, сулящих упоенье,

И нежной шеи, белой, как цветок?

Когда ты шла походкой соколиной,

Пленяя души светлой красотой,

Зачем я не бежал от искушенья?

Зачем тогда я страхом пренебрег?

Из лука смоляных бровей стреляя,

Ты, озорница, мне пронзила грудь.

Пробила сердце мне в одно мгновенье,

Безбожница! Я кровью весь истек.

Вернись к Машрабу, вспомни обещанье!

Ты видишь: я не требую — молю!

Я гибну, слышишь? Гибну в исступленье.

То пьян, то трезв. Покинут, одинок.