Изгой. Том 2

Глава 3

Все-таки мы сидели вдоль стены, тупо пялясь перед собой, пока глава клана Якимото и представитель Кудзё пытались о чем-то договориться. Громкость они не регулировали, поэтому мне даже не пришлось сильно напрягаться, чтобы расслышать, о чем вообще идет речь. Договаривался Михо, как оказалось, вовсе не о заключении союзе, как таковом, который, оказывается, и так был заключен довольно давно между двумя кланами, а о поставках некоего оружия, разработанного в лабораториях Якимото.

Переговоры велись за закрытыми дверьми, и теперь тихий монотонный диалог между представителями двух кланов нарушал едва уловимый гул за входной дверью. Этот диссонанс между реальностью, в виде плевавших на все традиции журналистов и самураями, ревностно соблюдающими и оберегающими эти самые традиции, уже давно давил на психику, но сейчас все чувства, обострившиеся до предела, просто кричали о маразме происходящего. Интересно, что должно было произойти в мире, чтобы перезагрузить Японскую империю? Скорее всего, только тотальное уничтожение и новая Империя, которая будет построена на пепле старой.

Я отвлекся от разговора, ведущегося сидящими на полу на толстых матах мужчин, на шум за дверью и напряг слух, потому что мне показалось, что там было звучала родная русская речь. Я не ошибся, звонкий девичий голос о чем-то вяло переругивался с обладателем мужского, видимо журналистка со своим оператором. Ничего важного они не говорили, собственно, как и Кудзё с Якимото в данный момент за столом переговоров. Понимания того, зачем вообще столько иностранных масс-медиа топчется за закрытыми дверьми у меня не было, собственно, как и понимая, зачем иностранным акулам пера официальные заявления о решениях и договоренностях между и так находившимися в союзе двух кланов? Новости в последнее время я смотрю урывками, и это, безусловно, моя вина, скорее всего, битва за сегунат начала набирать новые обороты и теперь этот боевичок в японском стиле чуть ли не в прямом эфире начинает смотреть весь мир.

Начались переговоры с ничего не значащего трепа, про погоду и цены на артефакты, в общем, все как в лучших домах, как говорится. Постепенно, они начали приближаться к сути, но тут внезапно оказалось, что, несмотря на предварительные договоренности, к какому-то соглашению Михо прийти никак не может. Кацуро Якимото юлил и извивался, как уж на сковородке, не желая давать твердого согласия, но и послать Кудзё в пешее эротичное путешествие не решался. В конце концов, Михо не выдержал.

– Я не понимаю, Кацуро-сан, зачем вы так настойчиво пытаетесь увести разговор в сторону, тогда как нам обоим известно, что я прибыл за тем, чтобы заключить договор на партию «Намбу». Изаму-сама заверил меня, что предварительные договоренности достигнуты. Тем удивительнее было для меня требование ехать в Эдо именно мне с учениками, хотя, казалось бы, это должен был делать юрист клана. Однако, вы, мало того, что за целую неделю не удостоили меня аудиенции, так еще и сейчас льете воду, вместо того, чтобы начать уже обсуждать детали предстоящей сделки. Да еще и это странное требование – привести с собой моих учеников. Какое они имеют отношение к нашему договору? – в голосе Михо появились раздраженные нотки, что вернуло меня в реальность из собственных мыслей.

– Что меня всегда раздражало в тебе, так это совершенно солдафонские замашки, – поморщился Якимото. – А ведь в каждом воине должны присутствовать зачатки уважения в обращении к стоящим выше тебя.

– Кацуро-сан, я проявил сегодня совершенно несвойственные мне уважение и терпение, и сделал это только потому, что мы находимся на вашей территории. Сейчас мы расположились с вами здесь для решения вопросов, которые поставил для меня мой клан. Время вежливых бесед и бесконечных поклонов прошло, у вас была на это целая неделя. – Я чуть покачал головой. Этот разговор начал переходить в совершенно другую плоскость, как бы до драки не дошло. Потому что сомневаюсь, что Михо-сан покорно сложит оружие и даст себя казнить.

Клинки начали едва заметно вибрировать и нагреваться. Я вздрогнул и скосил глаза в их сторону. Артефактная печать, наложенная на ножны охраной возле входа, начала плавиться, не издавая при этом никакого постороннего шума и запаха. Сама печать не позволяла вытащить клинки без риска остаться без руки до тех пор, пока специальным ножом, идущим в паре вместе с самим артефактом, ее бы не сняли. Сердце пропустило удар, а потом запустилось в бешеном ритме. Я бросил взгляд в сторону охраны, но не увидел никаких движений и беспокойства. Скорее всего, проклятые клинки Мурамасы решили пожить собственной жизнью и им совершенно не нравилось, что кто-то позволил себе ограничить их свободу. Приглядевшись, я заметил, что сама болванка артефакта остается нетронутой, а плавятся и исчезают только нити заклинаний, наложенных на нее. Молчание за столом затягивалось, и это начало беспокоить не только меня. Сидевший рядом со мной Арэта заметно выпрямился, будто кол проглотил, а напряжение, исходившее от него, начало распространяться волнами, задевшими даже меня.

– Тебе никогда не стать дипломатом, и мне искренне жаль твою бедную мать, которая всеми силами пыталась привить тебе хотя бы зачатки вежливости.

– Давайте мы не будем трогать сейчас мою мать, дядя, – перебил его Михо. – Если уж на то пошло, ваш собственный сын в плане воспитания оставляет желать лучшего, – я почувствовал, как непроизвольно отвисает челюсть, отвлекая от созерцания клинков, которые уже переварили печать, оставив после своих весьма агрессивных действий только неактивный кругляш. «Дядя»? Что тут вообще происходит? – Вы ответите мне на вопросы, или я вынужден буду вернуться к Изаму-сама и доложить, что не справился с возложенной на меня миссией. К счастью, мы живем не средние века и вряд ли глава моего клана велит мне совершить сепуку из-за этого.

– Не горячись, иначе мы поссоримся. А когда мы поссорились в последний раз, ты, громко хлопнув дверью, перешел в клан своей матери и принял имя Кудзё… Я не могу предоставить Кудзё «Намбу» прямо сейчас, и поэтому я попросил Изуму-сана, чтобы он прислал именно тебя с учениками, когда узнал, что одним из твоих учеников является Оши, – настолько резкий поворот, похоже, выбил из колеи не только меня. Арэту даже расслабился и, нарушив этикет, поднял удивленный взгляд на хозяина. К счастью, этого никто не заметил, и уже через пару секунд он снова вперил взгляд в пол. Михо пару раз открыл рот, чтобы ответить, и снова закрывал, видимо, не находя слов. А Кацуро, тем временем, продолжил. – Для полноценной работы «Намбу» необходимы сапфиры Эдо, и ты об этом знаешь не понаслышке.

– Так в чем проблема? – Михо вскинул бровь. Я сидел прямо напротив него и умудрялся бросать быстрые взгляды в его сторону, не привлекая внимания. – Насколько мне известно, в катакомбах Эдо этого добра осталось вполне достаточно. Наследие древних мастеров позволит клану Якимото заниматься изысканиями еще лет пятьсот. Тем более, что я вообще не понимаю, почему не вынести сапфиры древних все сразу и уже не мучиться каждый раз, когда необходимы пара карат, спускаясь при этом в катакомбы. Как не вижу причины не спуститься туда, чтобы вытащить столько, чтобы закрыть договор по передачи «Намбу» клану Кудзё.

– Их нельзя выносить! Только находясь в катакомбах, сапфиры сохраняют те свойства, которые нам необходимы. Но мы вот уже три месяца не можем приблизиться к месту их хранения. Поэтому я прекратил любые попытки завязнуть в конфликте, в котором уже буквально утонули Кудзё и Ито. У меня просто нет ресурсов на длительное ведение боевых и экономических действий. – Видимо, Якимото, пытался донести до племянника какую-то важную информацию, которую Михо наотрез отказывался воспринимать и принимать.

– И причина… – начал Михо, даже не скрывая издевательства, но Кацуро быстро перебил его.

– Дзёре-гуно, – на этот раз они замолчали оба, а Кэтсу и Арэта, уже не скрываясь, пялились на Кацуро. – Тварь сплела паутину как раз над хранилищем.

– И что мешает убить ее? – тихо спросил Михо.

– Мы не знаем, как она выглядит в человеческой ипостаси, – неохотно ответил Кацуро. – Я пробовал посылать в катакомбы целую армию. Они ничего не нашли, только сожгли паутину. Но, стоило на следующий день пойти туда мастеру… В общем, сам понимаешь. Сапфир можно взять только голыми руками. Если возле того места, где он хранится, развяжется битва, да даже просто кто-то с оружием будет находиться, камни уйдут в спящий режим. То же самое касается магии. Я готов ждать пробуждение камней, которое в течение месяца будет происходить, если поблизости убить паучиху. Но не могу. Мастер же, даже с охраной, безоружной и с наложенным ограничением на магию, становятся легкой добычей проклятой паучихи. Стоит же хоть как-то вооружиться, и все, ее нигде не найти. Мало того, что нет эффекта от вылазки, так еще и снова ждать приходится, когда камни начнут пробуждаться.

– Зачем вам Оши, Кацуро-сан? – тихо спросил Михо.

– Они могут почуять друг друга, – Якимото сейчас отвечал словно нехотя. – Что-то вроде конкурентной борьбы за доминирование… я не знаю, как это объяснить, но Оши способен выманить эту тварь, и расчистить путь к сапфирам.

– Откуда у вас эта информация? Никто не знает достоверно на что способны Оши, – Михо прожигал взглядом Якимото.

– Это не первый случай за последнее время, когда Джорогумо видели на островах. Эти твари научили приспосабливаться и адаптироваться, поэтому все, что мы знали раньше об их внешности, сейчас имеет только историческую значимость. Когда прошел слух о том, что паучиха сплела сети в моих владениях, со мной связались Оши и за определенную плату и выполнение некоторых условий предложили мне избавиться от нее.

– Я могу полюбопытствовать, почему вы ответили отказом, не решив тем самым свои и наши проблемы, – в голосе Михо снова появилась толика скепсиса, но он оставался предельно серьезным, не прерывая зрительного контакта со своим родственником.

– Полюбопытствовать ты, конечно, можешь, но отвечу только один раз, как ответил Изаму-сама, условия, которые выдвинули Оши были неприемлемы ни для меня, ни для нашего союза. – Ответ был очевиден, и Якимото не разочаровал. Вдаваться в подробности никто бы не стал, а главами могущественных кланов, болтуны не становятся. Только все это никоем образом для меня ничего хорошего не несло.

– Вы понимаете, дядя, что Оши Ёси должен будет идти туда один? Иначе вся эта затея потеряет смысл? – Я смотрел перед собой. Неужели меня действительно, вот так походя, бросят на растерзание какому-то непонятному монстру? А ничего, что я не владею полноценно химитсу, и это, как минимум? Или им плевать? Главное, что я смогу вытащить тварь, и, возможно, даже раню ее. А там уже славные воины Якимомто довершат начатое.

– Это тебе решать. Теперь между нами нет никаких недоговорок. Якимото поставит «Намбу» в достаточных количествах, чтобы Кудзё могли стереть в порошок все города и острова Ито, но для этого нам нужно получить доступ к важнейшему компоненту этого артефакта.

– Я не могу сам принимать такие решения, мне нужно связаться с Изаму-самой, – наконец, когда я уже думал, что он не ответит, произнес Михо.

– Думаю, что ты прав, – кивнул Кацуро. – Только слишком не затягивай с ответом. Как бы то ни было, но Оши нужно немного подготовить к спуску в катакомбы. Хотя бы карты выдать, чтобы начал изучать.

Михо не ответил. Поднявшись на ноги, он словно нехотя поклонился Якимото, и жестом указал, чтобы мы следовали за ним.

– Юми принесет Оши карты, – бросил нам в спины Кацуро, а я краем глаза увидел, как из-за его спины поднялась с колен девушка с выбеленным лицом в традиционном кимоно. После Мидори этот грим вызывал во мне просто море различных чувств, из которых ни одно нельзя было назвать светлым и радостным.

На выходе с ножен охранник снял печати, ничего при этом не сказав. Стоило ли это воспринимать как то, что он так и не заметил изменений, которые произошли в подвластном ему артефакте. Скорее всего, да. Японцы никогда бы не стали замалчивать о подобном ради сохранения своей жизни, если я правильно начал понимать их менталитет.

Всю дорогу до башни мы прошли молча. Разговаривать было не о чем. Разношерстную толпу, которая во время встречи находилась за дверью, видимо, разогнали или собрали всех в одном месте. Якимото, так или иначе, дипломат, и он в полной мере сможет налить воды, мол, переговоры продолжаются, ни к чему не пришли, но подвижки есть. Все это казалось уже не значимым для меня. Даже удивительно, что раньше, я обращал внимание на победные мелочи. Похоже, что нам осталось очень мало времени, чтобы провести его вместе, потому что я прекрасно знаю, что такое «Намбу». Этой дряни посвящен почти целый стеллаж в отделе разведки, которым руководит Великий князь Петр, мой отец. Этот артефакт, или попросту говоря, бомба, которая активировалась под землей, например, в центре оживленного города. Раздавался взрыв, на месте взрыва образовывалась дыра, ведущая в недра земли, и начинался непосредственный процесс воздействия этого артефакта на окружающую действительность, которую эта несусветная херня просто пожирала, втягивая в себя и образуя на месте города, а то и целого острова новоявленную черную дыру, которая спустя сутки схлопывается, оставляя при этом ровную земную поверхность. Или же, морскую гладь на месте какого-нибудь небольшого островка.

Нет, этот артефакт не должен существовать, решил я, разглядывая себя в зеркале в ванной, в которой сразу заперся, как только вошел в комнату. То-то император возобновил переговоры, хотя, еще полгода назад, казалось, что разорванные в клочья дипломатические отношения между нашими странами невозможно было уже собрать воедино. Откровенно хамское поведение возникло у Японской империи, когда впервые появились публичные упоминания об этом артефакте. Но они быстро заглохли, когда появились проблемы. Теперь мне было понятно, с чем это связано. И это совершенно не ответные меры, которые начали разрабатываться в ответ нашим императором, как я долгое время думал. Все постепенно начало становиться на свои места, и я начал понимать, что нахожусь на своем месте. Теперь, когда я знаю основной секрет приготовления «Намбу», не полноценный, конечно, но мне известен один из компонентов, без которого артефакт вовсе не сработает, появился шанс уничтожить любое упоминание об этой дряни. Пускай я сам при этом погибну, плевать. Все равно мне сегодня фактически подписали смертный приговор. Не так уж я и бесполезен. Я хмуро улыбнулся своим мыслям, продолжая смотреть на свое отражение. Только единственное, что остается без ответа – это вопрос, кто именно решил от меня избавиться в моем родном доме. Я заметил, как в глазах начал клубиться черный туман и сморгнул, избавляясь от ненужных мыслей.

Вытащив иглу, я, от переполнявшей меня злости, не сумел аккуратно раздвинуть нити заклятья на шее, а ткнул прямо в пересечение нескольких фрагментов. Расплата не заставила себя ждать. Схватившись за шею, я повалился на пол, понимая, что никакая паучиха так и не дождется своего ужина в моем лице, потому что оторвать, возможно, мне башку и не оторвет, но вот задушить – это вполне реальный исход моей глупости.

Легкие горели из-за невозможности протолкнуть в них воздух, а язык почему-то перестал помещаться во рту, пытаясь вывалиться наружу.

Внезапно все прекратилось. Я ощущал, что лежу на кафельном полу в ванной, и что у меня уже основательно замерз бок, который касался этого самого кафеля. При этом воздух спокойно проходил в легкие без малейшего дискомфорта. Помогая себе трясущимися руками, я поднялся на ноги и уставился в зеркало. Вроде бы, на первый взгляд, ничего не изменилось. Все тот же ошейник из иероглифов на шее, даже место укола видно не было. Но, если присмотреться, применив дар Оши, то очень скоро становилось понятно, что все нити заклятья неактивны. Просто оригинальная татуировка. Неужели получилось дезактивировать ошейник? Правда, при этом я едва сам себя не убил, но это уже нюансы.

В дверь ванной комнаты постучали, я даже вздрогнул, услышав этот, совершенно посторонний звук. Совсем забыл, что велел Марико прийти ко мне ночевать, чтобы не караулить ее по углам, вытаскивая из объятий слишком настойчивых кавалеров.

– Ёси-сан, вам принесли карты по приказу господина Якимото, – голос Марико был напрочь лишен каких-либо эмоций. Я включил воду и плеснул себе в лицо. После чего вышел из ванной.

– Юми-сан, – короткий поклон, вполне достаточно для приветствия женщины, пусть даже она изначально выше тебя по положению.

Уже вошедшая в комнату женщина молча поклонилась и протянула мне несколько свертков, должно быть тех самых карт катакомб Эдо. Когда я забрал их, она так же молча поклонилась и вышла из комнаты.

– Могу я поинтересоваться, что ты делал в ванной столько времени? – Марико села на стул и сложила руки на коленях.

– Нет, – ответил я, устраиваясь на кровати и разворачивая первый свиток. Так, посмотрим, с чем мне предстоит иметь дело в скором времени.