Книга 2 История мужа

Прежде всего я не знал, что я делаю.

Это не извинение. Я только констатирую факт. Но я уверяю, что у меня и в мыслях никогда не было завести любовницу. Это произошло случайно.

А затем ситуация вышла из-под контроля. Все стало очень сложно.

Когда я понял, что натворил, было уже слишком поздно. Я глубоко увяз.

Я влюбился в нее.

Глава 18

Четверг, 19 декабря


Роберт Уокер стоял под струей горячей воды. Он чувствовал напряжение в спине, словно в ней что-то застряло.

Он ненавидел Рождество.

Ненавидел все, к чему оно приводило: ошибки, искусственность, давление, бесполезные потуги, пробки на дорогах, особенно пробки. Каждый раз, едва начинался декабрь, ему хотелось как-нибудь побыстрее прожить его, а затем и первые январские дни — все эти ерундовые праздники.

Роберт прибавил немного холодной воды, опустил голову и медленно повернул ее сначала вправо, затем влево, стараясь, чтобы вода попала на шею и расслабила ее.

Роберт поднял руки и слегка помассировал кожу головы. Он уже давно заметил, что начал лысеть. Когда-то это не заботило его, он никогда не придавал большого значения своей внешности, своей привлекательности, однако теперь все изменилось.

В то время, когда Роберт только начинал свое дело, он мог рассчитывать лишь на собственные знания. Тогда никому не было дела до того, как он выглядит, как одевается. Но теперь, с возрастом, позиции изменились. В последнее время Роберту все чаще приходилось заниматься рекламными и коммерческими заказами. Он понял, что теперь ему нужно очень хорошо выглядеть — он должен был даже своим видом убедить заказчиков, что соответствует времени, что достаточно молод и современен для выполнения этой работы. Они не давали никакого шанса тем, кто, на их взгляд, быстро дряхлел.

Роберт взял в руки шампунь, выдавил немного на руку и стал втирать его в волосы. Наверно, уже пора обратиться к специалистам. Если верить рекламе, то они способны восстановить почти любую шевелюру. Он уже давно начал просматривать объявления и теперь усмехнулся, вспомнив, чего там только не было: специальные массажные щетки — электрические и механические, масла, кремы… Хотя, наверное, стоит попробовать все. Что ему грозит в случае неудачи? По-прежнему будет лысеть. Вот и все.

Роберт смыл шампунь, постоял еще немного под душем, затем выключил его и вышел из кабины.

Когда они устанавливали новую душевую кабину, у Роберта появилась возможность проявить свою фантазию в создании интерьера ванной комнаты. Он подобрал все с таким расчетом, чтобы здесь было не просто чисто и светло, но стены, полы, потолок казались ослепительно белыми (Роберт знал: Кейти считала, что от всего этого веет холодом и больницей). Исключение составляла одна стена, выложенная зеркальными плитками, которые визуально увеличивали пространство этого сравнительно небольшого помещения. А она сказала, что теперь может видеть свои многочисленные отражения со всеми недостатками.

Роберт внимательно посмотрел на свое отражение. Ему было сорок два, но выглядел он на пару лет старше. Морщины на лице и на шее красноречиво свидетельствовали о прожитых годах. Однако, несмотря на все эти небольшие неприятности, Роберт все еще неплохо выглядел и чувствовал себя соответственно — опять же для своего возраста. И хотя он немного поправился, что особенно стало заметно на талии, у него был по-прежнему втянутый упругий живот. Недавно Роберт решил всерьез заняться своей фигурой и начал заниматься на тренажере — результат, что называется, налицо. Если бы так же легко можно было решить проблему с облысением!

Роберт подошел к зеркалу и мягко промокнул волосы полотенцем. Он вспомнил, что несколько лет назад делал рекламный ролик для одной компании, занимавшейся проблемами облысения, и специалисты тогда сказали ему, что такое просушивание намного полезнее энергичного вытирания, от которого волосы ломаются. Роберт наклонил голову и внимательно осмотрел ее. Первые седые волосы он увидел у себя еще в прошлом году и стал использовать специальный оттеночный бальзам, который, в отличие от краски, придавал волосам естественный цвет.

Хорошо, что Кейти этого не заметила.

А Стефани сразу же заметила и немедленно ему об этом сказала. Она утверждала, что его серебряные волоски очень ей нравились, что они придавали ему презентабельный вид. Однако сам Роберт считал, что седина старит его, и по-прежнему подкрашивал волосы.

Обернув полотенце вокруг талии, Роберт открыл дверь и услышал какой-то звук в спальне. Он высунул голову и позвал:

— Кейти?

Никого не было, однако смятое покрывало было расправлено, а вещи, которые до этого валялись на полу, аккуратно разложены на кровати.

— Кейти? — Он вышел из ванной и открыл дверь спальни. Никто не отозвался. Роберт подошел к кровати, взял одну из рождественских открыток, не понимая, что они здесь делают. Он знал, что это за открытки, каждый год Кейти мучила его по поводу адресов. Она вечно про них забывала, несмотря на то что каждый год отправляла поздравления одним и тем же людям. Но ведь он просто физически не смог бы подписать столько открыток. А Кейти могла. С тех пор как она перестала заниматься делами компании, у нее появилась масса свободного времени.

Его мобильный телефон высовывался из кармана пиджака. Роберт машинально взял его и проверил, не было ли каких-нибудь звонков. Затем он увидел, что на кровати валяется ручка. Роберт нахмурился. Должно быть, выпала, когда он снимал пиджак.

Роберт побрызгал себя новым одеколоном, который ему купила Стефани. Он слегка поморщился, поскольку этот мускусный запах не слишком ему нравился. Однако он отлично маскировал тяжелый аромат мускусных духов самой Стефани, поэтому Роберт безропотно им пользовался.

Он быстро натянул майку, джинсы и стал спускаться по лестнице. В доме было очень тихо и свежо… Очень свежо. Роберт притронулся к радиаторам и даже обжег пальцы. В чем же дело? Он понял причину холода, когда заметил, что кухонная дверь открыта, а Кейти стоит и смотрит на улицу.

— Эй, ты что, решила выстудить наш дом? — Он подошел к ней со спины и обнял ее.

Кейти повела плечами и отошла назад, в кухню, вынуждая его разомкнуть руки.

— Мне захотелось подышать свежим воздухом, в кухне так душно!

Роберт смотрел, как она прибирала стол, складывая в стопку рождественские открытки.

— Я оставила несколько открыток на кровати… — начала она.

— Я видел их.

— …у меня нет этих адресов, и вообще будет лучше, если ты сам их подпишешь.

После восемнадцати лет, прожитых в браке с Кейти, Роберт сразу же почувствовал неладное. Как она повела плечами, как упорно не смотрела ему в глаза.

— Что случилось? — спросил он напрямик.

Кейти покосилась на него.

— Ничего особенного. Почему ты спрашиваешь?

Роберт улыбнулся и глубоко вздохнул, думая, что теперь, что бы он ни сказал, все будет воспринято в штыки — видимо, у Кейти как раз такое настроение.

— Потому что у тебя очень странный голос.

— А что такое с моим голосом?

— Не с голосом. С тоном.

Она сердито посмотрела на Роберта, и его словно током ударило — он как будто наяву увидел свою недавно умершую тещу Маргарет Чайлдс. Фигурой Кейти больше напоминала покойного отца — такая же невысокая и кругленькая, — но глаза и тонкие губы были точь-в-точь как у матери.

— Послушай, я очень устала. Я писала в течение нескольких часов. В основном это были открытки твоим друзьям, коллегам и знакомым. Я делаю это каждый год. И почти всегда — в самый последний момент, и мне постоянно нужны адреса. Ты никогда не помогаешь мне.

Роберт хотел было возразить, что у Кейти достаточно времени, чтобы подписывать открытки постепенно, но она оставляет все на последний момент, а потом обвиняет его во всех грехах. Все это время она, скорее всего, сидела на диване и смотрела бесконечные сериалы, а теперь упрекает его таким тоном… Однако Роберт воздержался от ответа и только сказал:

— Я работал вчера допоздна. Без отдыха. Можно мне выпить чашку чаю? А потом я дам тебе записную книжку с этими чертовыми адресами.

— Я уже почти все сделала, — не очень убедительно ответила Кейти, так как поняла, что для него это ничего ровным счетом не меняет. — Остались только четыре штуки, те, что лежат на кровати.

— Так мы что, спорим из-за четырех открыток?

— Не из-за четырех, а из-за тех ста двадцати, которые я подписала. Заметь, одна, без твоей помощи.

Роберт кивнул и пожал плечами.

— Да, мне следовало помочь тебе, — он взглянул на часы. — Ого, сколько времени. Мне уже пора ехать за детьми.

Роберт повернулся и быстро вышел из кухни, прежде чем Кейти успела что-либо добавить. Прежде чем он сам успел сказать что-нибудь, о чем потом сожалел бы. Один и тот же спор каждый год. Они, вероятно, даже использовали те же самые слова. Роберт схватил свое кожаное пальто и уехал, сопротивляясь искушению хлопнуть входной дверью.

Роберт открыл дверцы своей «ауди», скользнул внутрь и глубоко вздохнул, успокаивая себя. Сегодня четверг. На этой неделе он приводил свой решающий аргумент уже в третий раз. Однако для Кейти это был, наверное, не очень убедительный довод. Или он не имел для нее особого значения. Лед потрескивал под колесами — пора переходить на шипованные шины. Он сделает это, но позже.

Роберт и Кейти были женаты уже восемнадцать лет, и действительно, споры стали обычным делом в их жизни. Сегодня они спорили по поводу открыток, вчера — потому что он забыл купить молоко, о котором она его просила, перед этим они поругались, потому что он пришел домой очень поздно, хотя обещал сходить с ней на родительское собрание. Роберт объяснил Кейти, что у него нет времени, а она не приняла этого объяснения.

А теперь Морин… Новый секретарь, которого ему прислали из агентства, работала очень хорошо и быстро. Она не принесла с собой никаких вещей, в отличие от всезнайки Морин, и справлялась с работой без особого труда. Но Роберт считал, что должен проверять и перепроверять все, что делает новая секретарша, а это только прибавляло работы и повышало уровень его внутреннего напряжения.

Кейти считала, что знает о его деле все. Однако прошло много времени с тех пор, как она действительно принимала участие в его работе. Кейти стала обычной домохозяйкой, а мир не стоит на месте; он развивается, идет вперед семимильными шагами. И теперь неотъемлемой частью этого мира стали пробки. Невероятные, жуткие пробки. Кейти просто не понимала, что нет никакого смысла в том, чтобы выйти из офиса в пять часов и добираться до дома почти два часа. Роберт предпочитал уходить с работы в 18.30 и потратить на обратный путь не более сорока пяти минут. Кроме того, в это время он мог позвонить Стефани…

Роберт улыбнулся, подъехав к школе. Оба, и Брендан, и Тереза, сегодня закончат позже, чем обычно, поскольку они проспали утренние занятия и будут оставлены на дополнительные. Брендан учился так себе, тогда как Тереза схватывала все буквально на лету. Вся в мать, с гордостью подумал Роберт.

Он выключил двигатель и приоткрыл окно. Ледяной ветер ворвался внутрь и освежил его. Роберт нажал на кнопку CD-проигрывателя, поставил диск Дэвида Боуи и почувствовал, что напряжение понемногу покидает его.

Возможно, после Рождества они куда-нибудь съездят вместе. Поговорят, выяснят недоразумения. И Стефани… Интересно, сможет он рассказать ей о Стефани Берроуз? Сможет ли он рассказать, что у него есть любовница? А почему, собственно, он должен скрывать это?

— Папа! — Брендан с силой, присущей семнадцатилетним, открыл дверцу и закричал: — Я и не ожидал тебя здесь увидеть!

— Наверное, я тебя очень удивил? — Роберт потянулся и потрепал сына по плечу. — Как в школе? Только не говори, что скучно, — быстро добавил он.

— Ну, почти что скучно, — усмехнулся Брендан. — Эта математика меня просто изматывает, папа…

— Да, я знаю. Но ты слышал, что тебе говорила мама. Она хочет, чтобы ты подтянулся и исправил плохие отметки. Я тоже, — добавил Роберт, поворачивая ключ зажигания.

— Но ты же сказал, что я смогу после окончания школы работать в компании…

— Так оно и будет. Но бизнес есть бизнес. Технологии развиваются очень стремительно. Например, цифровые. Еще совсем недавно в ходу были видеокамеры, а теперь можно сделать запись сразу же на DVD. На рынке каждый день появляются все новые и новые поколения DVD.

Роберт завел машину, повернул на узкую тропинку, ведущую к школе Терезы, и продолжил:

— Я не могу не отставать от ритма, но ты должен идти в ногу со временем. Поэтому я очень хочу, чтобы ты поступил в колледж, успешно закончил его и вывел нашу компанию на новый уровень.

Роберт снова потрепал сына по плечу.

— Ты же знаешь — во всем есть смысл.

— Я знаю, — с несчастным видом протянул Брендан. — Но мама не дает мне прохода. Она сказала, что даже во время рождественских праздников я буду заниматься.

— Я поговорю с ней.

— Значит ли это, что я смогу поработать в компании в выходные дни?

— Конечно, сможешь. В настоящее время требуется молодой человек для помощи в видеосъемке.

— Это не так интересно. Я мог бы работать заместителем директора или чем-то вроде этого.

— Эй, это Р&К, а не MGM. У нас нет никаких заместителей. Есть только один директор — я и всегда, с камерой на плече, и не стыжусь этого. Может быть, когда-нибудь ты будешь режиссером-постановщиком.

— Хорошо, — медленно произнес Брендан. — А это точно?

— Так же точно, как то, что ты пьешь чай…

— Блестяще, — сказал хмуро Брендан. Внезапно он наклонился вперед и показал: — А вон и Тереза!


Роберт возвращался домой, беседуя с детьми и наслаждаясь этим. По дороге они заехали в ресторан и купили блюда индийской и китайской кухни, и теперь в салоне автомобиля витали ароматы.

Разница в возрасте между детьми составляла только два года, чему Роберт был несказанно рад. Сам он почти не общался со своими братьями, которые были намного старше его. Роберту было четырнадцать, когда родители развелись и он остался с матерью. И хотя он регулярно ездил к отцу на выходные, ему это не доставляло особого удовольствия. Поэтому, едва Роберту исполнилось шестнадцать, он прекратил эти поездки. Ну, а потом старшие братья уехали в Австралию, кроме одного, который переехал в Канаду. Первое время они еще как-то переписывались, иногда обменивались открытками. Однако виделись так редко, что и говорить стыдно — все вместе собрались только пятнадцать лет назад на похоронах отца, да Микки приезжал девять месяцев спустя на похороны матери.

— Папа, — заговорила Тереза с набитым чипсами ртом. Роберт почувствовал, что сильно голоден, и остановился, чтобы купить пару пакетиков соленого арахиса от компании M&M's. — Папа, представляешь, мы едем к тете Джулии на день святого Стефана.

— Ну, у вас есть выбор, — осторожно произнес Роберт, — либо мы едем к тете Джулии, либо… либо она приходит к нам. В первом случае мы быстро можем уехать, а во втором будем вынуждены долго ее терпеть.

— Но мы ездим туда каждый год, — выступил, в свою очередь, Брендан.

— Такова традиция.

— Значит, настало время нарушить эту традицию. Мы из-за нее пропускаем лучшие программы по телевизору.

— Да, я знаю, — вздохнул Роберт. Ему тоже не нравились эти поездки к старшей сестре Кейти, но он знал, насколько это важно для нее. — Давайте съездим все-таки в этом году, а в следующем посмотрим, сможем ли что-то изменить. Значит, мы идем туда с мыслью, что делаем это в последний раз.

— И маме, наверное, об этом говорить не стоит? — предположила Тереза.

— Действительно, не стоит, — согласился Роберт.

Они наконец доехали до дома, и он выключил двигатель. В спальне горел свет. Роберт открыл входную дверь и пропустил вперед Брендана и Терезу.

Кейти спускалась по лестнице.

— А мы купили еду домой, — Брендан протянул Кейти пакет.

— Ого, какой большой! — улыбнулась Кейти. — Я как раз собиралась этим заняться.

На ее лице застыло странное выражение, и Роберт задал вопрос:

— У тебя все хорошо?

— Прекрасно, все прекрасно, — с нажимом сказала Кейти и пронеслась мимо него в кухню.

Роберт прошел в гостиную и опустился на стул. Он взял пульт дистанционного управления и включил телевизор, машинально переключая с канала на канал. Сериал, сериал, снова сериал, документальный фильм — все программы, которые шли по телевизору, имели рождественскую тематику.

— Ты будешь есть тут? — спросила Кейти, стоя в дверном проеме.

— Нет-нет, — Роберт заставил себя подняться со стула и прошел в кухню. Тереза и Брендан разбирали пакет и раскладывали его содержимое по тарелкам, ссорясь из-за чипсов. В конце концов они переложили их на тарелку и понесли в гостиную.

— Я очень голоден, — сказал Роберт. Он вынул цыпленка из фольги, и в кухне сразу запахло чесноком.

— Тут такой запах! — резко сказала Кейти, открывая окно. — И не забудь, что в спальне будет стоять такой же.

— Зато отпугнет вампиров! — шутливо произнес Роберт.

Он сидел и ел, медленно и методично пережевывая пищу, чтобы не заболел живот. Он включил телевизор и снова пощелкал каналами. Краем глаза Роберт заметил, как Кейти открыла домашнюю аптечку, взяла две таблетки аспирина и быстро проглотила их.

— С тобой на самом деле все хорошо? — снова спросил он ее.

— Небольшая головная боль, я прилягу, — ответила Кейти и вышла из кухни, оставив Роберта наслаждаться едой и телевизором, в полном, как она, наверное, подумала, комфорте.

Роберт смотрел какую-то кулинарную программу, выключив звук. Дети были в другой комнате, Кейти уже легла, а он сидел в одиночестве на кухне и ел: просто очередной вечер в доме Уокеров. Роберт почувствовал себя ужасно одиноким. Он уже и не помнил, когда в последний раз вся семья собиралась вместе. Он не помнил, когда в последний раз Кейти спрашивала у него, как дела, хорошо ли прошел день или нет. Она вообще перестала проявлять интерес к нему, к его работе, даже к сексу.

Глава 19

— Привет.

В телефоне что-то потрескивало, а голос Стефани, очень близкий и ясный, шептал:

— Я хотела позвонить попозже. Но так истосковалась по тебе.

Роберт пересек комнату, проверил, заперта ли дверь комнаты, которую он шутливо называл «министерством внутренних дел», и только потом очень спокойно ответил:

— Я знаю. Я сожалею. Я работал над предложением DaBoyz. Затем уехал из офиса раньше обычного, чтобы не попасть в пробки.

— Как все продвигается?

— Я думаю, хорошо у меня уже есть некоторое представление.

— У тебя все получится. Я в этом уверена.

Роберт сел на стул в кабинете и кивнул своей невидимой собеседнице.

— Я тоже на это надеюсь.

— Я верю в тебя. Еще одна хорошая работа, поверь мне, — и клиенты потекут к тебе рекой.

— Ты права. Я знаю, что ты права. — И в тот момент Роберт не сомневался, что может справиться со всем. Стефани действительно верила в него и в его способности. — Еще раз спасибо за помощь.

— Что случилось? — внезапно спросила Стефани, удивив его.

— Ничего.

— Неправда. Я знаю, что-то не так.

— Откуда тебе это известно? — спросил Роберт с любопытством.

— Короткие предложения. Когда ты устаешь или нервничаешь, то отвечаешь быстро, отрывисто.

— Да, ты получила отличное образование, — усмехнулся Роберт.

— Дело вовсе не в образовании. Просто я всегда этим интересовалась.

Роберт услышал, как она тихо засмеялась, и не смог не улыбнуться.

— Так ты скажешь мне, что с тобой случилось?

— Все, как обычно. Я очень устал. Это был долгий день.

— А Кейти? — с нажимом спросила Стефани.

Роберт пожал плечами, не считая нужным обсуждать жену с любовницей.

— Она не в лучшей форме, — обронил он. — Я видел, как она приняла таблетки. Я думаю, она может спуститься за чем-нибудь вниз.

Тишина на другом конце линии.

— Ты думаешь, я извиняюсь за нее, не так ли? — выпалил Роберт, нарушив тишину и немедленно испытав сожаление по этому поводу. Меньше всего сейчас ему был нужен спор со Стефани. Один холодный прием он еще мог вынести; два — уже перебор. С этим он не смог бы бороться. — Прости. Я не должен был говорить это. Я устал. Да. — Помолчав немного, Роберт добавил: — Мне не очень хочется сегодня разговаривать. Но это скоро пройдет. Это для меня самый ужасный период года.

Как только слова вылетели у него изо рта, Роберт плотно сомкнул глаза и покачал головой. Христос! Должно быть, он и в самом деле устал. Он не хотел обсуждать проблему Рождества еще и со Стефани!

— Я ведь увижу тебя на Рождество? — спросила Стефани. Роберт знал, что когда она становилась серьезной, американский акцент в ее речи проявлялся сильнее. Стефани Берроуз поступила в колледж, приехав из Нью-Йорка.

— Да, конечно, — быстро ответил он.

— Все равно когда?

— Ну, давай увидимся в Сочельник, принесу тебе подарок, — добавил Роберт. — И, возможно, в… Хотя нет, мы же будем у Джулии в этот день…

— Когда?

— Просто у нас принято встречаться в день святого Стефана в доме сестры Кейти, Джулии. Это традиция.

Пауза, после которой Стефани сказала: — Я помню, ты делал то же самое и в прошлом году. Кажется, ты тогда говорил, что это в последний раз.

— Да, наверное, я говорю это каждый год.

— Ты что, получаешь от этого удовольствие?

— Нет, — просто ответил Роберт.

— А если я устрою состязание по степени важности: отправиться на ужин к невестке или потратить время на меня, что ты выберешь?

— Даже спрашивать не нужно. Конечно, я выберу тебя.

— Так почему бы тебе так и не сделать?

— Это не очень легко.

— Легко, если ты действительно и по-настоящему захочешь этого.

— Ты же знаешь, что я хочу.

Стефани вздохнула.

— Я знаю, что хочешь. Прости. Я не хотела тебя дразнить. Наверное, я тоже устала. Но я увижу тебя хотя бы завтра?

— Я хотел бы с тобой об этом поговорить. Дело в том, что я уже давно собирался поужинать с Джимми Мораном. Я действительно сожалею. Это все из-за ситуации в офисе. Я думал, что Морин отменила ужин, как я ее и просил, а Илона не проверила. Прости.

— Нет проблем. Такое иногда случается. А когда вернется Морин?

— В январе. Может быть, — вздохнул Роберт. — Пока она не дает мне прямого ответа.

— Тебе нужно думать головой, а не сердцем, — сказала Стефани. — Ты собираешься стать номером один в империи видео, и неужели этому образу соответствует человек, в приемной у которого вместо секретаря сидит очаровательная бабуля?

— Ты права. Я знаю, что ты права. — Он вздохнул. — Я уже давно принял бы такое решение. Но мне не хочется увольнять ее перед Рождеством.

— Ты чересчур деликатен, — пробормотала Стефании. — Хотя я с этим борюсь, — быстро добавила она. Голос у нее был мягкий, хрипловатый.

— Ты очень смелая.

— Иногда. Значит, я вообще с тобой завтра не увижусь?

— Утром у меня встреча с менеджером, а вечером — ужин с Джимми.

— Хочешь приехать ко мне после ужина?

— Возможно, — ответил Роберт с необычной для него застенчивостью.

— Возможно, — засмеялась она, — только возможно?

— Значит, можно попытаться?

— Я в этом уверена.

— Тогда я посмотрю, что смогу сделать.

Глава 20

— Я думала… — внезапно сказала Кейти.

— Это очень опасное занятие, — шутливо заметил Роберт.

Он выключил электрическую зубную щетку, решив послушать, что скажет жена.

— Ты так много работал в последнее время…

Роберт снова включил щетку. Кейти сразу же замолчала, и в зеркале он увидел, как раздражение промелькнуло в ее лице.

— Я тебя прекрасно слышу, — сказал Роберт нечленораздельно, так как его рот был забит зубной пастой, но Кейти снова стала читать свой журнал.

Он не раз говорил жене, как много денег она тратит на эти журналы и женские романы, однако каждый раз впустую. Рядом с кроватью Кейти валялась стопка глянцевых журналов и непрочитанных книг. В результате Роберт перестал об этом говорить, поскольку все его аргументы уходили в никуда. В свою очередь, Кейти бросала ему обвинения, будто бы он чересчур много тратит. Когда Роберт вставил себе имплантанты, она на несколько недель устроила ему самый настоящий ад.

Роберт выключил зубную щетку, и Кейти немедленно заговорила:

— Я подумала, ты так много работал в последнее время. Я почти тебя не видела. Наверное, нам нужно устроить выходной.

— Хорошая идея, — автоматически произнес Роберт. Сейчас у него было не очень много времени. Он лишился Морин, нашел нового секретаря, справился с некоторой неразберихой на работе. После Рождества он вполне может сходить с женой в ресторан. Поможет ли это преодолеть холодность в их отношениях? Очень уж они натянутые.

— Лучше всего завтра вечером.

— Я не могу. Завтра вечером не могу. У меня встреча с клиентом. Я его угощаю.

— Ты мне об этом не говорил.

— Я уверен, что говорил. — Так ли это на самом деле? У Роберта было столько дел, он уже и не помнил, что говорил, а что нет.

— Но я бы помнила.

Роберт пожал плечами и повернулся, бросив полотенце в ванную комнату. Оно мягко съехало с двери и осталось лежать на полу.

— С кем ты встречаешься завтра?

— С Джимми Мораном, — ответил Роберт. — Мы обедаем в «Шанахане» на Зеленом. — Он откинул одеяло и скользнул в постель, поежившись от холода. — Постель совсем ледяная, — произнес он почти обвиняющим тоном.

— Мне не показалось, что холодно. — Кейти бросила журнал на пол и натянула одеяло почти до подбородка.

— Разве ты не собиралась читать?

— Не могу. Все расплывается в глазах. Наверное, это от чрезмерного напряжения.

Она выключила ночник со своей стороны.

— Ладно. А я почитаю немного, если ты не возражаешь.

Роберт нагнулся к полу и взял книгу, которую иногда читал по вечерам — «Непроторенная дорога» Скотта Пека. Несмотря на то что эту книгу ему порекомендовала Стефани, он никак не мог одолеть ее и читал не более чем по странице в день.

Стефани нравились книги, способствующие самосовершенствованию. Она всегда искала в книжных магазинах литературные новинки и предлагала их Роберту. Ему понравилась книга из серии «Куриный бульон для души», которую он прочитал недавно по совету Стефани. Роберт любил такие небольшие истории, в которых говорилось об изначальной доброте человека. Одну из таких — «Куриный бульон для женской души» — он даже приобрел для Кейти, думая, что ей понравится. Сейчас она валялась на полу среди груды других непрочитанных книг.

— А когда бы мы смогли отдохнуть вечером, как ты думаешь? Перед Рождеством, я имею в виду?

Голос Кейти звучал несколько приглушенно.

Рождество наступало на следующей неделе; сама идея была слишком смешная и в то же время пошлая, и Роберт с трудом сдержался, чтобы не ляпнуть что-нибудь неподходящее. Он быстро прокрутил в уме все возможные варианты ответа, после которого можно было бы спокойно заснуть, не продолжая этот никому не нужный разговор, и затем выдвинул свой аргумент.

— Можно было бы отдохнуть и после Рождества. В праздники найти какое-либо удобное место для отдыха просто невозможно: все стоянки забиты машинами, а рестораны — жующими людьми, — он попытался засмеяться. — Сейчас в ресторанах полно людей вроде меня, развлекающих клиентов вроде Джимми.

Роберт понял, что не прочитал ни одного слова, и швырнул «Непроторенную дорогу» на пол, после чего выключил свет.

— После Рождества мы сможем просто великолепно отдохнуть. Что ты по этому поводу думаешь?

— Это было бы прекрасно, — сказала Кейти, но ее голос не был уже чересчур восторженным.

Роберт лежал в темноте, слушая ночную тишину.

Дыхание Кейти стало ровным, и когда он понял, что она окончательно заснула, придвинулся к ней ближе. Бессознательно Роберт сравнивал отношение к себе со стороны жены и любовницы. Стефани интересовало все, что происходило в его жизни; она его подбадривала и в случае чего утешала, подбирая самые нужные слова. С Кейти все было совсем не так. Она просто не понимала его мир и, насколько видел Роберт, даже не пыталась понять. Ей это было просто неинтересно. Мир Кейти составляли дети, дом, несколько друзей, родственники и все события, так или иначе связанные с семьей. Поскольку сейчас Роберт много работал, в этом мире для него не было места.

И сегодня, когда он пришел домой в хорошем настроении, ему совсем не хотелось спорить или ругаться с кем-то. Все, что было нужно Роберту — это участие и любовь.

Его работа требовала, чтобы он умел расставлять приоритеты. Спустя столько лет Роберт научился управлять и компанией, и людьми и держать себя (по возможности) в узде, контролируя свои отрицательные эмоции. Может быть, не всегда это получалось у него хорошо, тем не менее с бизнесом он отлично справлялся.

Кейти была в одной жизни, Стефани — в другой. Роберт иногда любил представлять себя, жену и любовницу в виде трех кругов. Его круг пересекался с кругами Кейти и Стефани; их круги пересекались с его. Но круги жены и любовницы никогда не пересекутся между собой. Кейти больше не интересовалась ни им, ни его делом; Стефани, наоборот, проявляла повышенный интерес ко всем аспектам работы Роберта, как и к нему самому.

Роберт усмехнулся про себя, вспомнив сексуальные аппетиты Стефани. Кейти в этом отношении было до нее далеко, да и вообще они уже давно не занимались любовью. Конечно, не она одна в этом была виновата: Роберт часто возвращался домой так поздно, что единственной его мыслью было поскорее упасть на кровать и заснуть. Наверное, они просто не устраивают друг друга в сексуальном плане. Что касается Стефани… С ней все иначе. С ней он каждый раз ложился в постель как будто впервые.

Стефани разговаривала с Робертом каждый день и, что еще важнее, умела его слушать. Кейти очень редко обращалась к нему. Если Роберт спросит у жены, как прошел день, она ответит: «Прекрасно», и ничего более.

Из этих двух женщин Стефани была гораздо более требовательной. Она хотела проводить с Робертом все свое свободное время, ей нравилась его компания, как она утверждала. А он любил находиться рядом с ней. Стефани заставляла его чувствовать себя моложе, ощущать собственную исключительность.

В обществе же Кейти Роберт чувствовал себя не так комфортно.

Вместе с тем… он любил Кейти. Без страсти, без сексуального накала, но любил. Просто любил. Она находилась рядом с Робертом с самого начала, работала с ним бок о бок, поднимая компанию, даже когда была беременна. Кейти поддержала мужа, когда тот уволился из РТЕ, чтобы основать собственное дело, хотя это означало отказ от регулярной зарплаты и пенсии. Она была рядом с ним все эти восемнадцать лет. Правда, отношения между ними, особенно в последнее время, ухудшились.

Именно тогда и появилась Стефани. Удивительно, что и эту женщину Роберт тоже любил.

В этом-то и состояла проблема. Роберт никогда не верил в то, что можно любить двух женщин одновременно; он всегда представлял себе, что любовь — это какое-то совершенно удивительное чувство, которое можно испытывать только к одному человеку. А он любил обеих женщин, но по-разному. Роберт и сам как следует не мог их дифференцировать.

Он повернулся на другой бок и посмотрел на часы, стоящие на тумбочке: 12.55. Надо поскорее уснуть, завтра важная встреча, и необходимо как можно лучше отдохнуть за ночь… Вставать нужно в 6.00, а уже в 7.00 следует выйти из дому, чтобы к 8.00 быть в городе.

Он любил Стефани.

Или… думал, что любил?

Чувство, которое появилось между ними в последние несколько месяцев, удивляло и пугало его в равной степени. По-настоящему Роберт никогда не задумывался над смыслом таких слов, как «я тебя люблю». Эта пресловутая фраза слишком часто используется на телевидении, особенно в рекламном бизнесе. Там ее произносят все кому не лень. Именно эти слова Роберт говорил Кейти каждый день, особенно на ночь, хотя в последнее время перестал это делать. Эти же слова он всегда говорил детям, укладывая их в постель, пока они не выросли, а он не стал слишком занятым, чтобы проводить с ними много времени.

А примерно с полгода назад Роберт сказал эти слова Стефани и наконец понял их подлинный смысл.

Это потрясло их обоих.

А ведь Роберт был знаком со Стефани Берроуз за семь лет до этого события. Компания в те годы испытывала некоторые трудности. Кейти не смогла больше работать и начала уделять основное время подрастающим детям. Ее мать, Маргарет, по возможности помогала им до того момента, пока не превратилась в нечто невероятно мрачное и угрюмое. Да и сами дети, Брендан и Тереза, больше не хотели проводить время с бабушкой.

Стефани присоединилась к компании в качестве исследователя. Вместе с тем она продолжала вести более чем свободный образ жизни и виделась с Робертом не очень часто. Именно с помощью Стефани и была снята нашумевшая лента «В тот самый день 100 лет назад». Она очень много работала: писала сценарий, подбирала подходящих актеров, искала костюмы и украшения той эпохи.

Работа над фильмом способствовала тому, что Роберту и Стефани приходилось проводить очень много времени вместе. Вдвоем они исколесили всю Ирландию, по целым месяцам отсутствуя дома. Роберт видел, что он нравится Стефани, но никогда не стремился к тому, чтобы их отношения перешли в нечто большее. Она была яркой, жизнерадостной молодой женщиной. Тогда, наверное, Роберт еще не понимал, насколько интересно ему в обществе Стефани. Если бы он знал…

Когда основная работа над фильмом подошла к концу, Кейти вдруг обвинила Роберта в том, что он крутит роман со Стефани. В тот момент, когда он стоял у жаровни с колбасками и выслушивал дикие предположения жены, его затошнило. Конечно, Роберт все отрицал, потому что это было неправдой, однако в глубине души он почувствовал себя виноватым. Ничего не объясняя Стефани, он постарался побыстрее завершить контракт и в качестве благодарности вручил ей небольшую премию. Позже Роберт узнал, что Стефани устроилась исследователем в другую компанию. Периодически, впрочем, он возобновлял с ней контракт на некоторые незначительные работы, а затем она покинула страну и, как он понял, работала некоторое время в Великобритании на одной из киностудий. Пару лет назад Стефани снова вернулась в Дублин. Они встретились и стали общаться, как раньше.

Кейти повернулась на другой бок и вздохнула. Роберт взглянул на нее. Так странно, во сне ее лицо все время менялось, а лицо Стефани оставалось неизменным. Роберту снова стало неприятно при мысли, что он сравнивает своих женщин. Он отвернулся от жены и бросил взгляд на часы: 1.20.

Роберт вспомнил тот первый раз, когда он оказался со Стефани в постели. По иронии судьбы, это случилось в канун дня летнего солнцестояния: в тот же день пять лет назад Кейти обвинила его в измене.

Довольно долго Стефани и Роберт поддерживали сугубо дружеские отношения: вместе завтракали, иногда обедали, реже ужинали. Как-то раз Стефани удалось заключить довольно прибыльный контракт для компании, и он предложил отметить это дело за ужином. Никто из них и не сознавал, к чему могла привести эта вечеринка. Роберт полагал, что после ужина они разъедутся, что он проводит Стефани в ее номер в отеле и пожелает ей спокойной ночи.

Ему запомнилась каждая деталь той безумной ночи. Он помнил еду, которую они заказали, изысканный запах вина, чуть уловимый аромат духов Стефани, даже дым от камина…

На ней была белая шелковая блузка и узкие джинсы, на шее — тоненькая золотая цепочка, в ушах золотые сережки-«гвоздики». Идеальной формы ногти были покрыты перламутровым лаком, а волосы пушистым водопадом ниспадали на плечи. Они заказали две отдельные комнаты в отеле. После того как все было съедено, а вино выпито, Роберт проводил Стефани и, прощаясь, пожелал ей спокойной ночи. Как принято среди друзей, на прощание он хотел поцеловать ее в щеку. Она повернула голову, совершенно случайно ее губы оказались рядом, и он… поцеловал ее прямо в них. Стефани страстно ответила на поцелуй.

Они занимались любовью в течение многих часов. Роберт был поражен энтузиазмом Стефани, ее изобретательностью. Ему казалось, что Кейти рассматривала свои супружеские обязанности как неприятную процедуру, которую следовало как можно быстрее закончить, а если получится, и вовсе предотвратить. Стефани, очевидно, получала от секса огромное наслаждение.

Позже, значительно позже, когда первые лучи солнца осветили стены комнаты, Роберт лежал, совершенно обнаженный, обнимая лежавшую рядом Стефани, и первый раз за последние годы чувствовал себя живым. Он не испытывал ни малейшей вины.

Глава 21

Пятница, 20 декабря


Глава компании Роберт Уокер ногой открыл дверь офиса Р&К. В одной руке он нес горячую чашку кофе, в другой — портфель с ноутбуком и ключи. Послышался сигнал тревоги. Роберт поставил чашку с кофе на стол Илоны, вернулся к двери и ввел код #32. Он пообещал себе, что в скором будущем сменит пароль. Если он сможет уволить Морин, у него появится стимул и для того, чтобы сменить кодовые цифры.

На автоответчике мигала кнопка — это означало, что какие-то сообщения не были прослушаны. Роберт нажал на кнопку, включая запись. Приятный женский голос сказал, что имеются два сообщения.

Первое сообщение было оставлено в четверг, 19-го декабря, в 18.59.

«Боб, это Джимми. Сейчас около семи. Я звоню только, чтобы подтвердить, что завтра вечером мы ужинаем. Я очень жду этой встречи. Если будет очень поздно или по каким-то причинам ты не сможешь вернуться домой, можно остаться переночевать у меня. Ты уже знаешь, что у меня есть квартира возле церкви? Это самое лучшее вложение денег, которое я когда-либо делал. Ладно, поговорим завтра».

Второе сообщение было оставлено сегодня, в пятницу, 20-го декабря, в 7.55 утра.

«Доброе утро, Роберт, Эдди Карсон, управление DaBoyz. Я понял из слов Стефани, что вы встаете рано. Вы сможете позвонить мне, как только это будет возможно? Мне нужно внести изменения в наши планы».

Больше сообщений не было.

Роберт взглянул на часы. Десять минут девятого. Получается, сообщение поступило примерно пятнадцать минут назад. Большинство планов DaBoyz находились уже на столе переговоров, да и в его ноутбуке, конечно же. Представители этой фирмы должны явиться в 10.30, а Роберту, чтобы подготовиться к встрече, потребуется не более тридцати минут. Наверное, поэтому первый звонок, который он сделал, адресовался не им, а… Стефани. Это вошло у Роберта в привычку: первый звонок утром и последний — ночью.

— Привет, это твой телефонный друг.

— Господи, который час? — Голос Стефани был слегка охрипшим со сна.

— Уже десять минут девятого. Проснись, соня! Это все-таки я. Ты же должна быть уже на пути в офис.

— Приеду попозже. Вчера очень поздно легла — звонили ночью. А потом не могла уснуть…

Роберт прошел по офису, раздвигая везде жалюзи.

— Мне утром на автоответчик звонил Карсон. Он хочет изменить планы. У нас не должно быть таких проблем.

Послышался шелест постельного белья, а затем голос Стефани, более бодрый и полный тревоги.

— Ответь мне, что он сказал, в точности — что он сказал?

— Ладно, он только сказал… слушай, повиси секунду на линии, я включу автоответчик.

Роберт вышел из своего кабинета, поднес свой мобильник к автоответчику и нажал на кнопку «воспроизведение». Приятный женский голос сообщил, что новых сообщений не поступало, и предложил прослушать старые. Роберт нажал пару кнопок и выбрал то сообщение, которое требовалось Стефани.

«Доброе утро, Роберт, Эдди Карсон, управление DaBoyz. Я понял из слов Стефани, что вы встаете рано. Вы сможете позвонить мне, как только это будет возможно? Мне нужно внести изменения в наши планы».

— Вот и все, — произнес он бодро. — Никакой проблемы нет. Я перестрою свой сегодняшний день и встречусь с ними.

— Нет. Это проблема, — веско ответила Стефани. — Это только кажется ерундой. Тебе обязательно нужно перезвонить ему и — ты слышишь меня? — не позволяй ему вносить изменения в планы. Ты должен показать этому маленькому ублюдку, кто здесь босс, иначе он постоянно будет вставлять тебе палки в колеса.

— Но это же не проблема… — завелся Роберт.

— Пожалуйста, сделай так, как я прошу. Говори с ним пожестче. Скажи ему, что можешь встретиться с ним сегодня утром… или никогда. Затем замолчи и больше ничего не говори. Жди, что он ответит.

— Ладно, — с сомнением в голосе произнес Роберт.

— Прошу тебя, доверяй мне, — более нежно произнесла Стефани. — Словом, давай перезвони, а потом — сразу же мне. Ладно?

— Да, госпожа! — Роберт отсалютовал ей после того, как повесил трубку.

Он подошел к столу переговоров и просмотрел страницы визитницы, пока не нашел карточку Карсона. Если бы не Стефани, он позвонил бы и договорился на удобное для противоположной стороны время. Сейчас, поразмыслив немного, Роберт признал, что совет Стефани был очень хорош, она вообще разбиралась в делах такого рода.

— Эдди Карсон, — ответили Роберту на другом конце линии.

— Утро доброе, Эдди, это Роберт Уокер, Р&К Продакшн. Я только что прослушал ваше сообщение.

— Да, Боб, спасибо, что сразу же перезвонил. Послушай, мне нужно кое-что перестроить. Давай встретимся завтра или, возможно, в воскресенье? Как тебе будет удобнее?

Роберт открыл портфель, вынул ноутбук и поставил его на стол.

— Ни один из этих дней для меня не подходит, Эдди. Сегодня у меня время есть. Я могу встретиться с вами сегодня, Эдди.

Пауза, и очень длинная. Роберт услышал характерные звуки машин и предположил, что Эдди был не очень далеко от Дублина.

Он включил свой ноутбук и ввел пароль. Практически сразу открылся совершенно чистый рабочий стол, на котором были только две иконки. Роберт кликнул мышкой по одной из них, «Мои документы», затем — «Мои картинки». Он выбрал одну из картинок и щелкнул по ней мышкой. Почти немедленно открылось изображение Стефани, на которой из одежды были только мишура и рождественские игрушки. Она сидела под елкой и улыбалась. Внизу была надпись — «Рождественский подарок Роберту. Можно смотреть в любое время». Он немного изменил масштаб изображения и навел курсор на ее лицо. Стефани улыбалась. Она всегда себя контролировала, чем бы ни занималась. Она всегда знала, как поступить, даже сейчас. Во всяком случае, Роберт сильно на это надеялся.

— Это невозможно. Сегодня мы очень заняты.

— Я тоже, — холодно ответил Роберт. — Сегодня или никогда.

Снова пауза. Роберт открыл было рот, чтобы нарушить это неловкое молчание, но, вспомнив совет Стефани, снова закрыл его.

— Возможно, я смог бы встретиться с вами сегодня, но немного позднее, — ответил наконец Карсон, и Роберт понял, что победа осталась за ним.

— Я готов с вами встретиться в 10 часов. Вы будете здесь или нет?

Снова, уже в который раз, пауза.

— Я только передам дела. Я буду у вас в это время. — Затем он повесил трубку.

Пальцы Роберта дрожали, когда он набирал заветные цифры.

— Ты оказалась права. Уже в который раз. Что бы я без тебя делал?

— Надеюсь, ты никогда этого не узнаешь.

— Я тебе кое-что должен…

— О, я уже собираю твои должки, — лукаво пообещала Стефани.

Глава 22

— Я говорила тебе. — Стефани вышагивала по офису. На ней был костюм в тонкую полоску, строгость которого несколько смягчала кокетливая шелковая блузка цвета сливочного масла. Волосы ее были собраны в длинный хвост и скреплены красивой блестящей заколкой в форме бабочки — подарок Роберта.

Роберт сидел за своим столом и пристально смотрел на компьютерный монитор. Он заканчивал читать последнюю версию представления DaBoyz, включавшую те изменения, с которыми он согласился при встрече с представителями группы.

— Твой совет был абсолютно правильным, — сказал Роберт, не отрываясь от экрана. — Они уже в десять были на месте. Парни вели себя неплохо, искренне всем восхищались и, я думаю, находились под большим давлением Карсона. Он принял все творческие решения.

Стефани остановилась около стола переговоров и взяла один из рисунков.

— Да, выглядят они неплохо. Даже захватывающе, сказала бы я. Отлично.

— Карсон был необычайно приветлив. — Роберт поднялся со своего места и разложил рисунки в определенной последовательности. — А как ты хотела? Я занимался этим всю свою сознательную жизнь, — пробормотал он и закончил: — Карсон просто хотел внести некоторые изменения сюда, сюда и… и сюда.

— Еще бы он не хотел. Этим он изменил то положение вещей, которое сложилось между вами после утреннего разговора. Я часто наблюдала за тем, как он это делает. Карсон ведет себя так, как будто он возглавляет «U-2», а не очередную клонированную команду мальчиков.

Роберт ощутил резкий цитрусовый аромат духов Стефани и тепло ее тела, когда она стояла рядом. В который раз его словно поразил удар молнии.

— А если бы ты не заставил его сегодня прийти, а согласился бы на его условия, он постоянно бы оттягивал встречу. Карсону нравится заставлять людей поступать так, как это нужно ему самому… — Голос Стефани постепенно стал звучать несколько тише, более хрипло. Она повернулась к Роберту. Ее лицо находилось в нескольких дюймах от его. Он даже чувствовал исходящий от нее аромат кофе. Видя, как Роберт смотрит на нее, Стефани улыбнулась, дразняще провела языком по губам, затем приподняла правую бровь и бросила взгляд в сторону открытой двери.

Роберт глубоко вздохнул, чтобы унять сердцебиение, и отошел от Стефани. Взглянув на часы, он прошел в общий офис, где за столом сидела Илона, просматривавшая каталог канцелярских товаров.

— У вас есть на сегодня какая-нибудь срочная работа, Илона?

Стройная темноволосая девушка подняла лицо. На английском она говорила с американским выговором, и только недавно в нем стал звучать дублинский акцент.

— Не особенно. Телефоны сегодня молчат.

— Уже больше четырех часов пополудни. Я думаю, на сегодня достаточно. Почему бы вам не прогуляться по магазинам?

— Ну, если вы уверены, что я вам сегодня не понадоблюсь…

— Нам со Стефани нужно разобраться во всех этих хитросплетениях с DaBoyz. Больше на сегодня работы нет. Или есть?

— Нет.

— Ладно. Тогда переключите телефоны на автоответчик и оставьте свой компьютер включенным. Я выключу все сам.

Илона собрала свои вещи, взяла пальто и, надевая его, посмотрела в сторону открытой двери кабинета Роберта. Ее босс стоял рядом со Стефани, видимо, всецело поглощенный работой.

— До свидания, мисс Берроуз.

— До свидания, Илона, — отозвалась Стефани, не оглядываясь.

— До свидания, мистер Уокер. Постарайтесь не работать допоздна.

Роберт только кивнул. Показалось ли ему, что в улыбке и словах Илоны скрывалось нечто многозначительное, или она подозревает? Он знал, что Морин, например, наверняка подозревала. Иногда Роберт даже всерьез думал о том, чтобы ее уволить. Правда, существовал риск, что в этом случае Морин может сразу же пойти к Кейти и рассказать ей о своих подозрениях.

Роберт очень тщательно пытался держать в секрете свои отношения со Стефани. Например, если они отправлялись в ресторан, то никогда потом не появлялись там второй раз. Роберт и Стефани старались бывать в тех местах, где была очень маленькая вероятность встретить кого-нибудь из знакомых, особенно тех, кто дружил с Кейти. Если до жены дойдут слухи, она сразу же захочет вернуться в компанию и работать вместе с Робертом. А ему это не нужно.

Роберт прошел за Илоной и открыл перед ней дверь.

— Увидимся в понедельник, Илона.

Илона, повернувшись к боссу, снова пожелала ему доброго вечера и вышла, плотно закрыв за собой дверь.

Роберт подождал возле выхода, прислушиваясь, пока ее шаги не стихнут на лестнице. После этого он закрыл дверь на засов и вернулся в свой кабинет.

— Я думаю, она что-то подозревает, — начал он, остановившись возле Стефани.

— Кого это волнует? — презрительно ответила Стефани. — Она секретарь. Вот пусть и занимается своими прямыми обязанностями.

Она схватила Роберта за отворот рубашки, одним быстрым движением притянула к себе и начала целовать. Страсть Стефани удивила его, собственная реакция — потрясла. Роберт никак не мог привыкнуть к тому, что каждый раз, когда он занимался с ней любовью, все происходило словно впервые. Он немного отступил, пошарив вслепую руками по столу, и сбросив бумаги на пол, рывком посадил Стефани на стол. Его пальцы быстро стали расстегивать кнопки на блузке.

Пока Роберт не встретил Стефани, он занимался любовью только в кровати. В первые годы их с Кейти брака они любили друг друга исключительно при дневном свете. Годы шли, секс превратился в скучную рутину, и они исполняли супружеские обязанности, подобно другим парам, только тогда, когда это было удобно — в воскресенье или в субботу утром, когда дети спали или были заняты просмотром интересных передач.

Стефани сидела на столе и быстро раздевалась. Она сняла пиджак и бросила его на ближайший стул, затем дошла очередь и до блузки. Роберт снимал рубашку и думал о том, что Кейти никогда первая не выражала желание заняться любовью. Этот шаг всегда делал он сам. Прежде чем они со Стефани стали любовниками, он не спал с Кейти больше четырех месяцев. Да и после этого тоже. И ни разу они с Кейти не занимались любовью после.

Придя в себя, Роберт увидел совершенно обнаженную Стефани. На нем из одежды были только носки. Стефани маняще раздвинула ноги и нетерпеливо спросила:

— Ну же, давай?!

Не было никакой нежности. Не было никакой ласки. Он просто вошел в нее.

Стефани вышла из миниатюрной душевой кабинки и взяла протянутое ей Робертом полотенце. Кабинка была очень маленькой для того, чтобы в ней могли поместиться два взрослых человека, поэтому им приходилось мыться по очереди.

Они уже не в первый раз занимались сексом в офисе. В этом было что-то притягательное для Роберта. Что-то захватывающее. Он подумал об этом в тот момент, когда разговаривал по телефону с мистером Карсоном и смотрел на экране монитора на голую Стефани. Очень трудно было после этого держать себя в узде.

Дождавшись своей очереди, Роберт вошел в кабинку и включил очень горячую воду. Через матовое стекло он видел, как Стефани вытирала влагу со своего тела, не испытывая при этом ни малейшего стеснения. Роберт наблюдал, как она грациозно ступает по комнате, собирая свою одежду. Его вещи валялись на полу. Там же находились и все аккуратно собранные им распечатки, которые он подготовил к представлению DaBoyz, многие из них были помяты. Роберта это нисколько не расстроило. Когда он занимался любовью со Стефани, ничто другое не имело смысла. Роберт полностью отдавал себя только этому акту. Стефани тоже. А вот Кейти… Когда бы Роберт ни занимался с ней любовью, он знал, что она в этот момент думает о чем угодно, только не о нем. Даже движения она совершала машинально. После восемнадцати лет брака, подумал Роберт с горечью, разве в этом может быть что-то необычное?

Роберт выключил воду и взял полотенце, которым пользовалась Стефани. Оно все еще было влажным, но он не хотел брать другое, чтобы не вызвать лишних подозрений у Илоны.

— А я увижу тебя сегодня? — спросила Стефани, стоя в одном только белом бюстгальтере.

— Я не уверен. И ради Бога, — торопливо добавил он, — надень что-нибудь на себя.

— Почему? — лукаво спросила Стефани.

— А то я буду вынужден снова повалить тебя на стол.

— Обещания. Одни только обещания, — улыбнулась она, но все же отошла от Роберта подальше и начала одеваться.

— Так что же насчет сегодняшнего вечера? — снова вернулась Стефани к теме, которая ее волновала.

— Сегодня вечером не получится. — Роберт бросил полотенце на сушилку, прошел в офис и стал одеваться.

— Ты же знаешь, что я и Джимми сегодня должны были ужинать в «Шанахане»? Так вот, я попросил Илону подтвердить заказ, и знаешь, что они ответили? Они, оказывается, не принимали такого заказа.

— И что делать? — Стефани надевала брюки, стоя по-прежнему без блузки, и Роберт машинально потянулся и погладил ее по одной груди. Стефани изловчилась и прижала его руку к своему соску. Затем быстрым движением поцеловала его пальцы.

Именно эти маленькие, казалось бы, несущественные детали значили для Роберта необычайно много. Это то, чего ему не хватало с Кейти: интимные ласки, нежные взгляды, доказательства любви. Теперь, несмотря на то что они так много времени прожили друг с другом, Роберт чувствовал себя незнакомцем наедине с женой.

— Я не знаю, кто в этом виноват, Илона или Морин. Думаю, все-таки Морин. Но не в этом дело. Просто я пригласил на ужин очень хорошего клиента, встреча уже через час, а я до сих пор не знаю, куда его повести.

— Да, очень трудно найти подходящее местечко перед Рождеством.

— Я знаю. И Джимми не захочет выезжать из города — он утром говорил мне о том, что можно остаться ночевать в его новой квартире.

Стефани закончила одеваться. Она взяла свою миниатюрную сумочку и вернулась в душевую, чтобы снова наложить макияж.

— Будь искренен с ним, — посоветовала Стефани. — Ты же не знаешь, чего ему хочется на самом деле — может, просто выпить? Если ты выйдешь пораньше, то сможешь сесть в баре на Джордж-стрит. Там прекрасные напитки.

— Замечательная идея.

— Но ты так и не ответил мне на мой вопрос, который я задала тебе ранее: ты будешь сегодня спать со мной? Мне тебя ждать?

Роберт усмехнулся.

— Если я и приеду, то только спать. Ты меня измотала сегодня.

— Ладно, тогда давай увидимся утром. Если ты захочешь приехать, я встану пораньше, если же нет — забудь.

— Хорошо.

Стефани вышла из душевой кабинки. Она выглядела все такой же безупречной.

— По тебе и не скажешь, что еще полчаса назад ты лежала на этом столе и страстно стонала.

Стефани удивленно посмотрела на Роберта.

— Я понятия не имею, о чем вы толкуете, мистер Уокер. Я совершала очень важную коммерческую сделку. — Она наклонилась и поцеловала его. — Но мне нравится тот способ, которым вы скрепляли эту сделку.

Глава 23

Когда Стефани уехала, Роберт начал приводить свой офис в порядок. В кабинете все выглядело так, словно туда попала бомба. Бумаги валялись на полу, всюду были отпечатки босых ног и другие, не менее явственные доказательства того, чем они занимались все это время. Стефани не могла заниматься любовью тихо. В перерывах между оргазмами она стонала и бормотала, на пике удовольствия громко кричала. Конечно, стены офиса были звукоизолированными, но вдруг соседи рядом что-нибудь могли услышать? Хотя это беспокоило Роберта только первое время. Одним из подарков Стефани было то, что она научила его свободе.

Собрав бумаги, Роберт внимательно осмотрел стол и увидел на нем отпечатки потных ладоней. Они были слишком заметными на полированной поверхности. Он поискал, чем можно удалить эти следы, нашел салфетки, «Полироль» для мебели и вытер стол.

Было чуть больше 18.00, когда Роберт наконец закончил. Он взял освежитель воздуха и побрызгал вокруг, чтобы скрыть аромат секса, затем постоял, снова все проверил. Офис выглядел скучным: сложенные стопками бумаги, в стаканчиках — ручки. Трудно представить, что совсем недавно двое людей неистовствовали на этом столе.

Перед тем как выйти из офиса, Роберт позвонил домой.

— Алло?

На мгновение у Роберта в голове мелькнула мысль, что он набрал неправильный номер. Голос, который он услышал на другом конце линии, принадлежал не Кейти, а ее сестре. Он решил добавить приятности в свой голос.

— Джулия, это Роберт.

— Я так и подумала.

— Раз я не услышал Кейти, значит, ее нет дома?

— Она сказала, что ей нужно купить пару вещиц к празднику. Я согласилась присмотреть за детьми. Хотя, — добавила Джулия быстро, — если быть честной, это и не нужно. Они у вас достаточно взрослые, чтобы самим за собой присматривать.

— Я согласен с тобой, хотя, раз уж ты там, может, они сделают уроки, вместо того чтобы бесконечно смотреть телевизор, — сказал Роберт, даже и не подозревая, что именно эти слова произнесла его жена немного раньше. — Можно мне поговорить с Бренданом — он поблизости?

У Роберта не было времени, чтобы нормально поговорить с Джулией.

Когда-то она сильно попортила ему кровь. Роберт сразу пришелся Джулии не по душе, и она не скрывала своих чувств ни от него, ни от Кейти. Настоящая корова, подумал он. Роберт даже немного сочувствовал ее многострадальному мужу Бену.

— Папа?

— Брен, где твоя мама?

— Поехала в город.

— В это время суток!

— И она попросила тетю Джулию присмотреть за нами, — быстро добавил сын, не скрывая горечи. — Мне семнадцать, папа, а в этом возрасте няньки уже не требуются.

— Я знаю, знаю. Как давно твоя мама уехала в город?

— Примерно двадцать минут назад, может быть, с полчаса. Пап, а можно мы посидим сегодня подольше?

— Вы уже сидели вчера допоздна.

— Но чем нам сегодня заниматься?

Роберт вздохнул. Кейти была замечательной матерью, и дети обычно ни в чем не испытывали нужды.

— Не знаешь, куда она могла поехать?

— Понятия не имею. Она просто ушла, вот и все.

— А что она сказала? Ничего больше не сказала, ну, когда уходила?

— Она поинтересовалась, не помним ли мы, что ты подарил ей на прошлое Рождество. Может быть, поехала выбрать тебе подарок?

— Может быть. — Роберт выругался про себя, вспомнив, что до сих пор не подумал о подарке для Кейти. А вот Стефани он уже приобрел два подарка, в том самом торговом центре на Грин-авеню, где можно купить практически все.

— Ладно, я позвоню ей на мобильный. Не ругайся с Джулией. Вернусь поздно.

— Пока, пап. — Брендан повесил трубку.

Роберт снова сел за стол и попытался осмыслить все, что сейчас услышал. Кейти делала (или не делала) массу вещей, но она никогда не совершала каких-либо поступков без особых причин. Что ей понадобилось в городе так поздно, да еще и накануне Рождества? Роберт достал свой мобильный телефон и набрал номер жены.

— Алло?

— Кейти, ты где?

— В машине.

Роберт глубоко вздохнул. Он и так знал, что она в машине. Если Кейти сказала, что находилась в машине, это означало, что ей не хотелось отвечать, не хотелось, чтобы он знал. Роберт не понимал, что происходит, и мог только догадываться, что на это должна быть веская причина. Он попытался во второй раз.

— Я звонил сейчас домой, и дети сказали мне, что ты поехала в город за покупками.

Едва он это произнес, как сразу же понял, насколько глупо прозвучали его слова.

— Да, — ответила Кейти совершенно нейтральным тоном.

Роберт поставил локти на стол.

— Не думаю, что это прекрасная мысль. На дороге повсюду пробки, а погода просто ужасна. На сегодняшний вечер метеорологи обещали снег и даже гололедицу.

— Мне срочно нужно купить несколько вещей. Думаю, что я успею попасть сегодня в торговый центр, — ответила Кейти, игнорируя его высказывание по поводу погоды. — Если ты переживаешь из-за погоды, мы могли бы встретиться в «Шанахане» и вернуться домой вместе в твоей машине, а завтра бы я забрала свою.

В голове у него прозвенел тревожный сигнал. Почему она поехала в город так поздно? Почему она предлагает встретиться именно в «Шанахане»? Это выглядит так, словно она его проверяет.

— Ты еще здесь? — наконец спросил Роберт, когда понял, что молчание затянулось.

— Да, все еще здесь, — коротко отозвалась Кейти. — А ты где?

— Все еще в офисе. Скоро должен приехать Джимми. Он немного задерживается. — Затем Роберт вернулся к прежней теме разговора: — Послушай, я и в самом деле считаю, что это не самая блестящая идея — поездка в город. И если я выпью немного с Джимми, я не смогу сам повести машину. Поэтому в городе останутся два автомобиля. Я даже думаю, что переночую в Дублине. Джимми предложил мне свою квартиру, которую купил недавно.

Снова долгая пауза.

— Кейти… — начал Роберт нерешительно.

— Я неподалеку от аэропорта. Сигнал пропадает.

— Разве ты не сможешь купить, что тебе нужно, у нас?

— Нет, — коротко ответила Кейти. — Увидимся в «Шанахане»…

— Меня не будет в «Шанахане».

— Мне показалось вчера вечером, что ты упомянул «Шанахан».

В голосе Кейти прозвучало недоверие. Роберт жил с ней достаточно долго, чтобы распознать его. И он слышал это однажды, когда Кейти обвинила его в связи с другой женщиной. Но она не знала, не могла знать ничего о Стефани. Он был так осторожен.

— Да, конечно, но только возникла какая-то путаница. Я позвонил, чтобы подтвердить заказ, а там сказали, что произошла какая-то ошибка и все столы уже заняты.

— Так куда же вы собираетесь идти?

— Пока еще не знаем.

— Ну, хорошо, позвони мне, когда найдешь местечко, и я подъеду.

Роберт нахмурился. Вот уже в третий раз она упорно хочет видеть его сегодня. Он не мог вспомнить, когда Кейти в последний раз — кажется, с тех пор прошло года два, не меньше — так упорствовала.

— Я сто лет не видела Джимми. А как там Анджела?

— О, только не спрашивай об этом. Они же разошлись. Джимми требует развода. Анджела упорно отказывается.

— Больше не могу говорить. Подъезжаю к патрульному участку.

Кейти отключилась. Роберт положил трубку на стол и задумался: она что-то подозревает или у него паранойя?

Роберт не собирался заводить роман со Стефани, но раз уж так вышло, он не станет от нее отказываться. Но как это ни странно, ему не хотелось расстраивать и Кейти. Роберт жил с ней в браке уже восемнадцать лет и привык заботиться о ней; он желал бы делать это и дальше. Он был не из тех мужчин, которые забывали о своих обязанностях, если заводили себе любовницу. Однако Кейти могла все узнать. И чем дольше будет продолжаться роман, тем хуже будут последствия. Как долго Роберт может скрывать отношения со Стефани от жены? И как она поступит, если все обнаружится?

Роберт не мог даже представить себе, что его роман затянется так надолго. Он-то воображал, что они со Стефани в крайнем случае проведут в постели пару недель, ну, может быть, от силы месяц, а потом разойдутся. Но отношения между ними становились все крепче и крепче.

Пока они не стали единым целым.

Поначалу, конечно, Роберта и Стефани соединял только секс. Затем в эти новые отношения вошла и их совместная работа, с новым более проникновенным чувством. И теперь, столько месяцев спустя, Роберт был вынужден признать: то, что их соединяло, было не только физическим влечением, эффектом новизны. Это была любовь.

Роберт решил, что поговорит со Стефани в пятницу вечером. Он пригласит ее куда-нибудь и за бокалом хорошего белого вина скажет, что им нужно остаться друзьями. Он не может быть ее любовником. Но в среду Стефани пришла к Роберту с предложением: она знает, что компания испытывает некоторые трудности, и может помочь их устранить. Интересует ли его это?

Компания не просто испытывала трудности. Компания находилась на грани развала. Конечно, Роберта это интересовало. Стефани предъявила одно-единственное условие: никто не должен знать, что они встречаются. На ее карьере можно смело поставить крест, если кто-нибудь догадается, что она находится в любовных отношениях с главой компании, ведь это означает, что ее действия пристрастны. А в таком случае Стефани не сможет ничем помочь и ему.

Одно простое действие решало многие проблемы.

Неожиданно Роберт понял, что не может отпустить Стефани. Он слишком привязался к ней, а она направила все свои усилия на то, чтобы спасти тонущий корабль — Р&К.

Однако если Роберту удастся заключить контракт с DaBoyz, все изменится. Он перестанет так сильно зависеть от Стефани в плане бизнеса. Правда, некоторые заказы Роберт получал только благодаря ей. Например, заказ на изготовление рекламных роликов зубной пасты и хлебобулочных изделий. Роберту они чрезвычайно не нравились, но это принесло в компанию дополнительные средства.

После Рождества, пообещал себе Роберт. Он решит эту проблему со Стефани после Рождества. Ему нужно расстаться с ней. Она должна все понять; он уверен, что она поймет. Она увидит, что в этом есть здравый смысл. Он не может больше так жить, не может разрываться между двумя женщинами.

После Рождества он действительно должен решить, что для него важнее — брак или любовница.

Роберт признавался себе, что очень хотел бы проводить время со Стефани — с ней так забавно. Она так эротична. Они могли бы вместе есть, смеяться, заниматься любовью. А Кейти… Иногда Роберту казалось, что жена снисходит до него. Если у нее будет настроение, она поговорит с ним. Если нет — предпочтет помолчать. Ох, лучше не задумываться о том, с кем бы он хотел провести Рождество… Но ведь в такой ситуации встает неразрешимая проблема с детьми.

Роберт вскочил и стал кружить по офису, выключая лампы. Где же Джимми?

Роберт очень гордился детьми, и Бренданом, и Терезой. Он был уверен, что благодаря им и его собственная жизнь, и жизнь Кейти стала интереснее. Роберт не мог заставить их страдать. Ему нравилось, что дети периодически обращались к нему за помощью, спрашивали совета. Роберт радовался их успехам и достижениям, переживал, когда у них были неудачи. Дети любили его, и он не хотел бы лишиться этой любви. Это уничтожило бы его. Его собственный отец, которого тоже звали Робертом, был холодным, несговорчивым, неулыбчивым человеком. Он не помнил, чтобы отец хоть раз сказал бы ему: «Я тебя люблю». А его дети никогда на это не пожалуются: Роберт повторял эти слова ежедневно. Если ему придется выбирать между детьми и Стефани, любовница проиграет.

Это так банально — признать, что он останется с Кейти только ради детей. Но ведь это правда… В жизни Роберта было так много важного — включая и Кейти, когда она находилась в хорошем настроении, — что его взаимоотношения со Стефани отступали в тень. Одно неверное движение — и он потеряет все: жену, детей, семью, дом. Кейти, кроме того, была ему самым настоящим другом — таким другом, которыми не бросаются. Нельзя еще забывать и о том, что ей принадлежит половина компании. Что будет, если они разойдутся? Роберт не хотел даже думать об этом. Такого не должно произойти.

Глядя в окно, он заметил Джимми, выходящего из машины.

Но когда Стефани прикасается к нему, прижимается к нему, целует его в ухо, он не может действовать разумно.

Джимми помахал Роберту, знаками показывая, чтобы тот спускался.

Роберт утвердительно кивнул. Он ничего не должен потерять. Ему нужно быть еще более осторожным. Даже чересчур осторожным.

Глава 24

— Я на самом деле переживаю по поводу «Шанахана», — сказал Роберт, когда они вышли из офиса.

— Нет проблем, — уже в который раз сказал Джимми. — Действительно, не стоит об этом говорить. — Он успокаивающе пожал Роберту руку. — Забудь все это.

В юности Джимми Моран был одним из самых известных людей в Дублине. Высокий, элегантный, всегда безукоризненно одетый, директор, продюсер, он регулярно упоминался на страницах светской хроники как человек, который спонсировал некоторые ирландские кинокомпании в 70-х и даже начале 80-х годов. О Джимми с уверенностью говорили, что он может стать ирландским вариантом Фрэнсиса Форда Копполы. Однако он не оправдал этих ожиданий. Джимми создал два невероятно дорогих проекта и при этом по уши влез в долги. Когда же выяснилось, что он не спешит отдавать деньги кому бы то ни было, включая всемирно известных звезд, последовал ужасный скандал.

Прошло время, Джимми потерял стройность фигуры, щеки у него обвисли, но одевался он по-прежнему элегантно. Морану было уже пятьдесят два, и выглядел он соответственно, хотя волосы у него до сих пор были темными, и он утверждал, что не красит их.

Когда Роберт присоединился к RTE, они вместе работали над драматическими пьесами. Все это время Джимми прикладывался к бутылке. Бывало, несколько месяцев подряд Роберт не видел его трезвым. Однако на его работе это никак не отражалось, да и о темпераменте Джимми начали ходить легенды. Когда другие молодые директора отказывались работать с Мораном, Роберт неизменно предпочитал только его: он довольно быстро уяснил, что Джимми знает о бизнесе все. Кроме того, юный Роберт понял, что Моран знаком со всеми, кто ему может когда-либо пригодиться. К тому моменту, как он осознал, что Джимми сжег все мосты и у себя на родине, и за границей, а потому уже не способен оказывать влияние на ирландский кинобизнес, это было уже не важно, поскольку они стали друзьями.

Джимми ушел из RTE раньше, чем Роберт. В настоящее время он работал в независимой производственной компании на Лисон-стрит — одной из первых в стране.

И Роберт, и Джимми сохраняли приятельские отношения на протяжении всех этих лет. Время от времени они помогали друг другу, подбрасывая идейки, если таковые требовались.

— Ну, и куда же мы направляемся? — снова спросил Джимми.

— Туда, где нас примут. В любом случае я угощу тебя стаканчиком, а то и двумя, даже если мы останемся без ужина.

У большой рождественской елки на улице Грэфтон стояли певцы и пели святочные гимны. Одетые в белые пальто и странного вида колпаки, они пели «Тихую ночь», проявляя больше энтузиазма, чем умения. Собравшихся зевак обходила девушка в красном колпаке на голове и с такого же цвета румянцем на щеках. Она потрясла перед их носом пластиковой корзинкой, на которой было написано: «Помогите бездомным».

Джимми засмеялся и стал рыться в карманах, выискивая монеты.

— Это для меня, — сказал он громко.

— Что? — переспросил Роберт, не вполне поняв шутку.

— Ну, понимаешь, я ведь сейчас бездомный, — серьезно объяснил Джимми. — Анджела собирается оттяпать у меня дом.

Они свернули с улицы Грэфтон, направляясь на Джейти, и неожиданно увидели, что дальнейший путь закрыт.

— Ого, туда нам нельзя, — громко произнес Джимми.

Шум на грязной улице стоял невероятный. Какая-то группа исполняла свои песни и собрала невообразимое число поклонников. Поэтому два друга с трудом протиснулись сквозь толпу и свернули направо, минуя старый госпиталь.

— Как насчет выпивки в баре на Бордере?

— Нет, мы уже слишком стары, чтобы выдерживать весь этот шум.

— Ладно. Давай тогда пройдемся по этой улице — помнится, здесь раньше были индийские и китайские рестораны. Может, там будет свободный столик? — предложил Роберт.

— Не могу, боюсь, — сказал Джимми. — Эти острые блюда доконают меня.

— Я помню, что ты говорил мне о язве…

— Да, это она. Доктор сказал мне, что я на волоске. — Джимми взглянул на Роберта. — Не беспокойся обо мне. Ничего смертельного, я всего лишь старею. Просто есть некоторые блюда, которые мне противопоказаны.

— Вот незадача, — протянул Роберт, качая головой. Ему нравилось есть в китайских и индийских ресторанах, с ними у него были связаны очень приятные воспоминания.

— Теперь я плачу за свои грехи, — помолчав немного, продолжил Джимми. — Но это были великолепные грехи. Я горжусь каждым из них.

Они повернули на улицу Фэйд и остановились перед баром.

Бар выглядел очень оригинально — его стены были изготовлены сплошь из стекла, так что создавалась иллюзия открытого пространства. Несмотря на то что это место пользовалось большой популярностью, здесь можно было найти свободный столик. Роберт остановился перед дверью бара и указал на мезонин.

— Наверху всегда есть столики. Ты можешь подняться и занять любой. Я принесу туда выпивку и какой-нибудь еды. Что ты хочешь?

— Что-нибудь для поднятия настроения. Сухое красное.

Роберт удивленно поднял брови.

— В самом деле?

— Да. У меня есть особое разрешение доктора.

Когда Роберт вернулся, неся с собой еду и напитки, он нашел Джимми сидящим за маленьким круглым столом, который стоял в конце комнаты.

— Я никогда здесь раньше не был.

— А я совершенно недавно обнаружил это местечко, — Роберт поставил бокал с красным вином перед Джимми и такой же перед собой. — Я решил, что принесу вино сразу в бокалах, чем таскать с собой бутылку.

— Отличная мысль. Я никогда не мог выпить всю бутылку, — признался Джимми.

— А я ведь за рулем, — добавил Роберт. — И я не видел тебя целую вечность. Мне нужно столько тебе рассказать.

— Я понял. — Джимми поднял свой бокал, а Роберт — свой. Они чокнулись.

— Кстати, а за что мы пьем?

— Э-э… А что, если за будущий год?

Джимми неопределенно покачал головой.

— Будущий год… Никто не знает, сколько нам отведено. Давай лучше выпьем за счастье и здоровье. Если у нас будет здоровье, то и счастье привалит.

— За здоровье и счастье, — согласился Роберт. Он сделал маленький глоток. Вино было терпким и горьковатым, как тело Стефани, когда он его целовал.

— Значит, ты не уверен в следующем году?

— Нет, — ответил Джимми, взглянув на него искоса. — Нет. Этот, например, был ужасным. Просто ужасным. Я так рад, что он наконец закончился.

В неярком свете ламп Джимми выглядел не слишком хорошо, гораздо старше своего возраста, и казался очень больным. Под глазами у него образовались мешки, а кожа была сероватой.

— Ты не хочешь рассказать мне, в чем дело? — мягко спросил Роберт.

— Рассказать что? — переспросил Джимми. — Помнишь, я говорил тебе, что Анджела не дает мне развода? Ну, так вот, она изменила свое мнение, или, что еще более вероятно, ее юрист помог ей изменить это мнение. Однако взамен за мою свободу она требует дом.

— Да она просто с ума сошла!

Джимми и Анджела приобрели очень красивый дом в Уиклоу, в двух милях от города. Следует признать, что в тот момент, когда они купили его, здание представляло собой руины старой церкви. Джимми вложил в него море любви и столько же денег, прежде чем дом стал таким, какой он сейчас.

— Ну, если быть честным, я не провожу в нем столько времени, сколько нужно, поэтому в принципе вполне могу его отдать.

— Но ты жил там все последние двадцать лет своей жизни.

— Знаю. Но если с его помощью можно избавиться от брака, в котором давно отсутствует любовь, дело того стоит.

— Именно поэтому ты назвал себя сегодня бездомным?

Джимми кивнул.

— Но теперь у тебя есть другое жилище в Темпл-бар. Ты мне говорил…

— В этот момент — да. Анджела тоже хочет его отнять. Я должен отдать ей половину его стоимости.

— Но ведь твое новое жилище стоит баснословно дорого! Примерно с полмиллиона?

Джимми улыбнулся, показав свои ровные белые зубы.

— По крайней мере, вдвое больше. Адвокаты Анджелы подсчитали, что мое пристанище в Темпл-баре стоит примерно миллион евро. Поэтому я должен отдать ей половину его стоимости.

— Господи, Джимми, что творится…

Джимми Моран допил содержимое своего бокала одним быстрым глотком и, сморщившись, сказал:

— Ну, все это мои личные дела. Я ведь всегда говорил тебе: за все нужно платить. Поэтому тебе тоже нужно приготовиться заплатить. Анджела поступает так, как она считает правильным. Не нужно ее порицать.

Роберт и не собирался этого делать. Анджела одним рывком умудрилась забрать себе все, что имел ее муж, только потому, что ей стало известно о его любовнице Фрэнсис, актрисе, с которой Джимми поддерживал отношения уже много лет.

Фрэнсис думала, что сможет заработать немного денег и найти работу, и продала свой рассказ об их романе в газеты. У нее, конечно же, ничего не вышло. Захваченный врасплох, Джимми все равно продолжал отношения с любовницей, прошло еще полтора года. Она родила от него ребенка.

Естественно, пресса не сразу, но все-таки узнала об этом ребенке. После неудачной публикации своей истории Фрэнсис вела скрытый образ жизни, и Роберт был одним из немногих, кто знал, что Джимми приобрел ей небольшой книжный магазинчик на западе Ирландии.

— Кто-то рассказал Анджеле, и как-то раз она уведомила меня через своего адвоката, что ей стало известно о моем отцовстве, и она даст мне развод, о котором я так давно ее просил. Ребенок не должен расти без отца, сказала она. — Джимми покачал головой. — Она озлоблена. По-настоящему озлоблена. Она вытрясет из меня все, что только может.

— И как ты собираешься поступить? — помолчав, спросил Роберт.

Джимми открыл было рот, собираясь ответить, но в этот момент им принесли заказанную еду — тарелки с аппетитными яствами: паштет, грибы, куриные крылышки, оливки, хлебцы. Официант налил им еще немного вина.

— Если я разведусь с Анджелой, то буду разорен. Если я женюсь на Фрэнсис, это меня убьет. Пойми, мне уже пятьдесят два. Я слишком стар для того, чтобы быть отцом. Из меня получится никудышный отец.

— Господи, Джимми, я даже не знаю, что сказать: то ли поздравить тебя, то ли пожалеть.

— Ни то, ни другое, если быть искренним.

Двое мужчин молча принялись за еду. С нижнего этажа доносился шум.

— Ну, а как у тебя дела? — спросил Джимми, беря с тарелки оливку.

— Все в порядке. Я много работаю. Но я по-настоящему счастлив, честно.

— А Кейти, как она?

— Прекрасно. С ней все прекрасно. Сейчас она всецело поглощена подготовкой к Рождеству. Я недавно с ней говорил. Она сказала, что очень хочет встретиться с нами с «Шанахане». — Роберт выудил из кармана свой мобильный телефон. — Я должен сообщить ей, где мы находимся. Она может позвонить, если быстро управится с покупками.

Да, и тогда Кейти действительно поверит в то, что Роберт ужинает с клиентом, а не с кем-то еще. Он на всякий случай открыл крышку телефона — на дисплее мигала надпись «Поиск сети».

— У меня нет сигнала. А у тебя?

Джимми вытащил свой огромный мобильник, который купил еще пять лет назад.

— У меня тоже отсутствует сигнал. Наверное, это из-за толстых стен.

— Тебе нужен новый телефон, — улыбнулся Роберт. — Вероятно, еще Ной пользовался этой моделью, чтобы сообщить Богу о Потопе.

— Он меня устраивает. Это такой своеобразный ретро-шик. Я не из тех, кто гонится за модой.

Джимми протянул руку и взял телефон Роберта.

— Крутой. Он, наверное, не может только заваривать чай?

— Думаю, в нем есть даже такая функция.

— Скажи мне, — мягко продолжал Джимми, — а как поживает наша прелестница Стефани?

Роберт сделал паузу, перед тем как ответить.

— С ней все в порядке. Все в порядке. С ее помощью мы получили небольшой заказ.

Джимми посмотрел на лестницу, ведущую на первый этаж, и, не глядя на Роберта, сказал:

— Я слышал, что ты и она… словом, ну, что вы вместе…

— Что?! — Роберту показалось, что он ослышался, или Джимми придал этим словам не тот смысл. — Кто тебе об этом сказал?

— У нас очень маленький город. Скудные умишки и большое желание поболтать о чужой жизни. Ты же сам знаешь. Некоторые люди заметили, что вы все время вместе, и сделали соответствующие выводы.

— Люди должны заниматься своими собственными серыми неинтересными жизнями! — вспылил Роберт, сам не понимая, откуда в нем взялось столько ярости.

— Ну, так они правы или нет?

Роберт открыл было рот, чтобы солгать, но затем передумал.

— Я не стану обманывать тебя. Это правда.

Едва только Роберт произнес эти слова, как моментально почувствовал спокойствие — Джимми был первым человеком, которому он рассказал о Стефани.

— А она стоит того?

— Что? — Роберт ожидал совсем не такой реакции.

— Я говорю, она стоит того?

Они выпили уже два бокала. Роберт взглянул на Джимми, пытаясь собраться с мыслями. До сих пор он ни одной живой душе не говорил о том, что изменяет жене. Даже несмотря на то что ни в одном баре или ресторане они не встретили знакомых, кое-кому стало известно о его взаимоотношениях со Стефани. Нужно узнать имя этого человека.

— Так она стоит того? — нетерпеливо повторил Джимми, видя, что Роберт молчит.

— Что-что? А-а, конечно же, стоит. А кто тебе об этом говорил?

— Я недавно ходил на режиссерские семинары. Я был в группе, и кое-кто рассказал мне о той компании, в которой работает Стефани. Этот человек сообщил, что ты заключил три выгодных контракта за последний год, и был очень удивлен, так как ты почти все время отказываешься от рекламных роликов, которые могут приносить определенный доход. Саймон Фармер.

— Проклятый ублюдок… — сразу же отреагировал Роберт.

— Совершенно верно. Так вот, он сказал, что ты хорошо удовлетворяешь тамошнего менеджера. Он сказал, что это известно всем.

Эффект от вина, которое поначалу оказало на Роберта свое воздействие, моментально перестал ощущаться. Он чувствовал себя так, словно и не пил. Одним глотком Роберт допил все и сидел, обдумывая услышанное.

Джимми, который неторопливо пил свое вино, заглянул в бокал Роберта и налил ему немного из своего.

— В этот момент я и подумал о Стефани.

— Ты говоришь, он сказал, что это известно всем. Это так?

— Раньше я об этом ни от кого не слышал, — признался Джимми. — Я подумал о Стефани, потому что больше ни с кем тебя не видел. В последнее время, я имею в виду. Но мне не очень легко было думать об этом.

— Нелегко? Почему?

— Потому что я сразу подумал о себе и Фрэнсис. О том, что ты тоже будешь выбирать между женой и любовницей. Знаешь, так чаще всего и происходит. Невозможно сохранить отношения с обеими.

— А почему ты мне ничего об этом не сказал?

— Но это же не мое дело, так? И, кроме того, у меня не такая безупречная репутация, чтобы я мог совать свой нос в чужую жизнь.

— Мне нужно поговорить со Стефани. Ей следует об этом знать. Она может потерять из-за этого свою работу.

— Да. Но она не первая женщина, у которой есть любовник, и, кроме того, то, что ты делаешь для ее компании, тоже очень важно.

— Но она сказала, что потеряет свою работу, если о нашей связи станет известно.

Джимми задумался.

— Если бы она работала у меня, я задал бы ей пару неприятных вопросов, — признался он. — Но достоверно мне ничего не известно, поэтому и спросить мне было бы нечего.

Роберт поставил локти на стол и схватился за голову.

— Я не думал, что кто-нибудь узнает. Я был так осторожен.

— Роберт, даже если между тобой и Стефани ничего бы не было, люди, постоянно видя вас вместе, все равно стали бы болтать. Проводя столько время вдвоем, мужчина и женщина просто не смогут не увлечься друг другом. А вот если двое мужчин проводят столько же времени вместе, никто не обвинит их в гомосексуальных отношениях. Таков мир, с этим надо смириться.

— Ты однажды оказался в таком же положении. Как мне быть, что посоветуешь?

— На самом деле ты задаешь мне два разных вопроса: как тебе поступить и что ответить, если кто-нибудь спросит.

Роберт подумал немного и согласился, что на самом деле он хотел задать оба этих вопроса.

— Что мне отвечать, если кто-нибудь спросит?

— У тебя есть два пути: отрицать или соглашаться. Если ты признаешься, у тебя сразу же начнутся проблемы с женой, детьми, с друзьями и на работе. Мой тебе совет — отрицай все. Будь уверен, Стефани-то обязательно будет все отрицать. Но также будь уверен и в том, что Кейти все узнает. Найдется доброхот, который с удовольствием ей все сообщит. Сам расскажи ей, что вокруг твоего имени плетутся разные слухи, сам обрати ее внимание на это, и постарайся быть в этом первым. Тебе нужно заставить Кейти поверить, что все это неправда. Только в этом случае ты сможешь быть спокоен.

Роберт открыл было рот, чтобы ответить, но Джимми прикрыл его своей ладонью.

— И не говори мне, что ты не хочешь ей лгать. Ты уже это сделал. Это просто продолжение твоей лжи, вот и все.

Роберт откинулся на спинку стула, когда официант в очередной раз стал наливать им вино.

— Можно мне оплатить счет? — спросил он у Джимми. — Мне нужно на воздух, освежить мозги.

— Я понимаю.

Роберт хохотнул.

— Знаешь, что самое смешное? Пару часов назад я уже решил, что скажу Стефани о своем решении расстаться с ней в Новом году.

Лицо Джимми абсолютно ничего не выражало.

— Может быть, я принял слишком поспешное решение, — продолжал Роберт.

— Роберт, постарайся понять. Я просто сказал тебе то, что слышал. А услышал я об этом от человека, которому не удалось заключить выгодный контракт. И которому не удалось переспать со Стефани Берроуз, — добавил он немного спустя.

Роберт улыбнулся.

— Да, это верно.

— Роберт, ты примешь совет от меня? Если можно, конечно.

— Да, конечно.

— Тогда сначала я тебя кое о чем спрошу. Прежде всего любишь ли ты ее? Ты любишь Стефани?

Роберт подумал немного, а затем кивнул утвердительно.

— А Кейти? Ее ты тоже любишь?

На этот раз он кивнул гораздо раньше. Да.

— А Стефани? Она-то тебя любит?

— Мне хочется верить, что да.

Джимми невесело улыбнулся.

— Друг, я полагаю, у тебя проблема. Гораздо легче было бы думать, что вас связывает просто секс, и ничего больше.

— Я знаю это. Ну, и какой совет?

— Никогда не говори женщине, что ты собираешься оставить ее. Неважно, как ты оформишь эту фразу. Этот путь всегда приводит к катастрофе.

— Черт, я вообще не думал, что окажусь в такой ситуации. Но в то же время…

— Я знаю. Это произошло само собой. Войти куда-либо проще, чем выйти оттуда. Но не забывай о том, что я говорил тебе — за все в этой жизни нужно платить.

Глава 25

— Я не спросил тебя, как мне поступить.

Двое мужчин вышли из бара. На улице резко похолодало, но, казалось, люди, толпившиеся у входа, этого не замечали.

— Ну, это не тот вопрос, который ты мог бы задать мне, — ответил Джими.

Они повернули направо и вышли на Джордж-стрит. Роберт ранее предложил Джимми проводить того до его жилища в Темпл-бар, но в свете новых, открывшихся для него обстоятельств решил забрать свое предложение обратно.

— Я просто не знаю, как мне быть, — признался он. — Я никогда не находился в подобной ситуации, а ты…

— А я — да, насколько тебе известно, — улыбнулся Джимми одними губами, но глаза его оставались печальными. — Конечно, кое-какой опыт у меня имеется. Но что тебе известно? Если я и гулял — а как я гулял, я никому не рассказывал, — то никогда не собирался оставлять Анджелу. Даже с Фрэнсис. И, признаюсь откровенно, если бы не ее беременность, я бы никогда не оказался в подобном положении. У нас с Анджелой никогда не было детей. Мы пытались, мы очень хотели их иметь. Мы прошли полное медицинское обследование, но с нами обоими все оказалось в порядке. Мы даже подумывали о том, что ребенка, в конце концов, можно и усыновить, но жизнь такая нестабильная, и деньги — тоже. Вот, например, сейчас — если бы мы усыновили ребенка, поднимать его пришлось бы Анджеле в одиночку. Так что я обдумал все, поговорил с ней, и мы отказались от этого плана. Но когда Анджела узнала о том, что Фрэнсис родила ребенка — чаша ее терпения переполнилась. Она столько мне прощала, но ребенок — это сверхдоказательство измены в ее глазах.

— То есть ты советуешь мне не оставлять Кейти?

— Я этого не говорил.

— Я люблю их обеих, — Роберт произнес это с такой болью в голосе, что случайные прохожие, оказавшиеся в этот момент рядом, с удивлением взглянули на него и тотчас же отвернулись.

Джимми взял Роберта под руку и осторожно перевел через дорогу, словно тот был слепым.

— Ну и что? Ты думаешь, что любовь — это такое исключительное чувство, которое можно испытывать только к одному человеку? Знаешь, мы любим так много людей — своих родителей, детей, жен… И мы любим их всех по-разному. Я не говорю сейчас о любви. Я говорю об обязательстве. С какой из этих женщин ты связан обязательством?

В этом месте они свернули налево и оказались на Темпл-бар. Эта узкая улочка изобиловала разными увеселительными заведениями, например ресторанами, барами, кафе.

Джимми остановился.

— Здесь я тебя оставлю. Ты уверен, что не хочешь у меня переночевать?

— Нет. Я поеду, ладно?

— Поразмысли о том, что я сказал. Не нужно думать, кого ты больше любишь, раз уж ты любишь их обеих, но подумай о своем долге. Он был в прошлом, есть сейчас и будет потом. Ты не стал бы тем, кем являешься, если бы рядом с тобой не было Кейти.

— Я знаю это. Но бизнес пострадает, если я не буду чувствовать такого же обязательства по отношению к Стефани.

— Конечно, Роберт, это так. Поэтому тебе придется решить, что для тебя важнее: твоя жена и дом или твой бизнес и любовница.

Он пошел вперед, бросив напоследок:

— В это самое время, в следующем году, с кем бы ты хотел находиться? Где бы ты хотел быть?

Джимми пошел вперед быстрыми шагами, затем, словно вспомнив что-то, остановился и крикнул:

— Э-э, забыл — счастливого Рождества!

Он свернул влево и вскоре смешался с толпой. Роберт, подождав немного, достал свой телефон. Ему обязательно нужно было позвонить Стефани. Вокруг ходили счастливые парочки, они улыбались, без стеснения держались за руки, и Роберт подумал: у кого из них есть другая жизнь, вторая, как у него самого, и связывают ли их настоящие близкие отношения? Неожиданно он понял, что связь на стороне далеко не всегда означает нечто легкомысленное. Взять, например, его и Стефани… У них самые настоящие близкие отношения… Но справедливо ли это?

Нет.

Ответ пришел незамедлительно. Это несправедливо в любом случае. Роберт набрал номер Стефани. Та ответила практически сразу.

— Мне показалось, что я сто лет тебя не слышала, — начала она.

— А где ты?

— В машине, еду домой. Я встретилась с Салли, и мы немного перекусили в Шелбурне. У тебя все в порядке?

— Не уверен. Поговорим у тебя дома. Я оставил свою машину возле офиса. Буду у тебя примерно через сорок минут.

— Роберт… — снова начала Стефани, но он уже отключил телефон. Сейчас он совсем не был готов разговаривать с ней, ему нужно было немного подумать.

Не так хотелось Роберту закончить сегодняшний день — гуляя в одиночестве и отчаянии холодным вечером по улицам Дублина. А ведь все так хорошо начиналось… Он подписал прибыльный контракт, занимался любовью с прекрасной женщиной, ужинал со старым другом.

Все было так хорошо, пока Джимми не рассказал ему о слухах. И после этого все изменилось. Джимми сообщил, что некий Саймон Фармер рассказал всей группе о связи Роберта и Стефани. Роберт прекрасно знал, что собой представлял Фармер. Однако этот маленький бездарный кусок дерьма обладал просто невероятными деловыми связями. Его компании год за годом удавалось заключать выгоднейшие контракты. Несколько лет назад Роберт и Саймон Фармер присутствовали вместе на паре совещаний. Тогда они не нашли общий язык. Сейчас, подумав о тех днях, Роберт вспомнил, что ему особенно не нравилось в Фармере. Этот тип всегда первым узнавал все городские новости-гадости и радостно разносил их. Интересно, скольким же людям он все рассказал?

Роберт должен был признать, что, если Саймон заметил характер его личных и деловых взаимоотношений со Стефани, он вполне мог донести об этом руководству компании, в которой она работала. Его желудок тревожно сжался: а что, если Фармер уже так поступил?

Роберт снова вынул свой мобильник и, найдя нужный ему номер в телефонной книжке, нажал кнопку вызова.

— Джимми Моран.

— Это Роберт.

— Что, изменил свое решение? Добро пожаловать, — Роберт услышал в трубке, как Джимми откупоривает бутылку.

— Нет, не могу. Я еду к Стефани. Мне нужно с ней поговорить.

— Прекрасная идея.

— Мне нужно задать тебе один вопрос. Как давно ты разговаривал с Саймоном Фармером? Ты сказал, что был недавно на режиссерском семинаре. Насколько недавно?

— Это была последняя неделя ноября. Я могу сказать, в какой именно день, если тебе нужно.

— Нет, этого достаточно. Я просто пытаюсь понять, как давно Фармер все знает.

— Роберт, — серьезно заговорил Джимми, — когда Саймон обнародовал свою новость, несколько режиссеров согласно кивнули. Как будто им это уже известно. Я думаю, тебе нужно принять то, что люди всё уже знают, а как долго… поверь мне, это уже неважно. Большинство людей не заботит, что там у тебя происходит… А теперь иди и поговори со Стефани. И ты можешь звонить мне в любое время. В любое время, — тоном подчеркнув важность последней произнесенной фразы.

— Я знаю это. Спасибо тебе, Джимми, ты хороший друг, — Роберт снова отключил телефон, сунул его в чехол и медленно побрел по улице. Ему нужно было дойти до машины, нужно было доехать до Стефани, обязательно нужно было поговорить с ней.

Но если люди знают, почему так никто и не сказал? Никто так и не сказал Роберту, что знает о его отношениях со Стефани. Никто. Даже Фармер. Может, Роберт на что-то не обращает внимания? На незначительные детали, ничего, казалось бы, незначащие слова, или, наоборот, многозначительные взгляды? Может, когда он ездил на европейскую конференцию кино, люди сидели и за его спиной шептались, указывали на него пальцем?

Роберт рассмеялся, чем очень напугал какую-то юную парочку, медленно прогуливающуюся по улице. Он просто идиот. Конечно, никто ему об этом не скажет. Джимми прав. Никому это не нужно.

Но он не может продолжать так жить, зная, что людям известно о нем и Стефани, что эта новость очень скоро достигнет ушей его жены.

Он должен все изменить.

Как можно быстрее.

Сейчас.

Сегодня же вечером.

Глава 26

Роберт достал из портмоне пластиковую карточку и с ее помощью открыл ворота комплекса, в апартаментах которого жила в настоящее время Стефани. Практически все окна комплекса сейчас были темными, все добропорядочные люди давным-давно спали, и только на некоторых этажах горел свет. Он припарковал свою «ауди» рядом с серебристым БМВ — машиной Стефани.

Несмотря на то что у Роберта был ключ от квартиры Стефани, он нажал на звонок. Дверь открылась. На пороге стояла Стефани в шелковом халате персикового оттенка, ее волосы были замотаны полотенцем. Ее тело, все еще влажное после душа, соблазнительно просвечивало сквозь тонкий материал.

Стефани очаровательно улыбнулась.

— На самом деле я тебя и не ждала.

— У меня изменились планы, — Роберт быстро поцеловал ее и прошел внутрь.

Квартира Стефани являла собой полную противоположность его собственному дому. Роберту иногда казалось, что у него начинается клаустрофобия — настолько малы были комнаты. Ее гостиная была обставлена самой удобной мебелью, на каминной полке стояла высокая ваза, в которой круглый год были свежие цветы. Посреди книжных полок располагался телевизор, к которому был подключен DVD-плеер. Сейчас он был включен, и в комнате звучала музыка в стиле «new age», которую Роберт ненавидел, а Стефани обожала.

— Ты выглядишь так, будто тебе срочно нужно выпить. — Не дожидаясь ответа, она развернулась и вышла в маленькую кухню.

— Только кофе. Никакого алкоголя! — крикнул ей вслед Роберт. Он снял пальто, бросил его в кресло и пошел следом за Стефани. Кухня была настолько мала, что было непонятно, каким образом Стефани умудряется использовать ее. Плита выглядела так, словно на ней никогда не готовили, но при этом кухня была забита всевозможной бытовой техникой: чайник, тостер, микроволновая печь, фильтр для очистки воды и серебристая с черным кофеварка — настоящее произведение искусства.

Стефани открыла холодильник.

— У меня есть отличное белое вино…

— Лучше не надо. Я за рулем.

Стефани выпрямилась и взглянула на Роберта.

— Ты что, не останешься?

— Не сегодня. Я не могу.

— Мы так не планировали, — смеясь, сказала Стефани.

— Планы изменились.

Стефани одернула халат.

— Ладно, тогда сварю кофе.

Роберт молча наблюдал за тем, как она двигалась, как засыпала кофе в кофеварку, как заливала фильтрованную воду. Что было в ней особенного, за что он полюбил ее? Почему из-за нее он потерял голову? Стефани была хорошенькая, но не красавица. Обычная… Совершенно обычная. Всмотревшись в нее, Роберт подумал… и мысль эта испугала его. Фактически она была похожа… была похожа на Кейти, стройную, молоденькую Кейти. Роберт откинулся на спинку стула, размышляя над своим открытием. Почему он прежде этого не замечал? Потому что, понял он, никогда раньше не спрашивал себя, какое место каждая из этих женщин занимает в его теперешней жизни.

Когда Стефани наклонялась, в вырезе ее халата была видна идеальной формы грудь. Быстро взглянув на Роберта и поймав его взгляд, Стефани засмеялась и сказала:

— Ты сегодня меня уже видел.

— Да. Но если я перестал тобой любоваться, значит, я уже умер…

Вот оно что, понял наконец Роберт. Вот какое отличие между ними — Кейти никогда не станет варить ему кофе. Только ему. И улыбаться ему, и шутить с ним она не станет. А Стефани делала все это, и даже больше.

Но где-то в глубине души Роберт понимал, что и он сам, со своей стороны, не обращал на Кейти внимания… Вот, например, работает он много — рядом со Стефани, шутит — со Стефани, делает счастливой — Стефани, приносит подарки, дарит цветы — только Стефани. Все исключительно для нее. Роберт и не помнил, когда в последний раз, просто так, а не на праздник, приносил жене подарок или букетик цветов…

— Скажи мне, что случилось? — спросила Стефани. — Мне показалось, ты был в порядке, когда уходил на встречу с Джимми пару часов назад. У него все нормально?

— У него все в порядке. В его жизни полный бардак, как обычно.

— Я думаю, он болен, — заметила Стефани.

— Джимми не становится моложе, только и всего. Сейчас в его жизни еще большая неразбериха, чем когда-либо. Жена наконец-то дает ему развод, о котором он уже давно ее просил.

— Прекрасная новость…

— И требует у Джимми половину всего, что он имеет.

Стефани быстро взглянула на Роберта.

— Это умно с ее стороны. Это ее право.

— Да, я знаю. Он собирается жениться на Фрэнсис и растить малыша вместе с ней.

— Так ему, наверно, и следует поступить.

Роберт пожал плечами. Реакция Стефани неприятно удивила его: по всей видимости, она вовсе не сочувствовала Джимми.

— Но тебе это не очень приятно, правда? — спросила Стефани, снова взглянув на него.

— Я просто не могу забыть, что Фрэнсис когда-то растрепала всему свету о своем романе с Джимми. Она-то думала, что это поможет стать популярной и ее сразу же начнут приглашать сниматься в кино.

По кухне стал распространяться аромат кофе.

— Эти откровения и стали началом конца между ним и Анджелой.

— Но он по-прежнему вместе с Фрэнсис, — заметила Стефани, разливая кофе по чашечкам и ставя их на столик. — Он ведь вернулся к ней, сделал ей ребенка.

— Налей мне в кружку, ладно? Я не могу пить из такой маленькой чашки. Словно в руке ничего нет.

Стефани повернулась к буфету и достала оттуда бокал, на котором была нарисована смешная рожица.

— Налью вот в эту.

— Ладно.

— Фрэнсис несколькими строчками разрушила его репутацию.

Стефани рассмеялась.

— Она ни при чем. У него и так не было репутации. Ты же знаешь, Джимми пользовался скандальной известностью во всем Дублине. Одной из причин, по которой с ним отказывались работать женщины, было то, что он обязательно начинал с ними флиртовать.

Стефани, сказав это, задумчиво присела рядом.

— Все о нем знали.

Роберт взял кружку в руки. Он ощутил аромат кофе, на секунду прикрыл глаза и, словно прыгая в ледяную воду, на одном дыхании выпалил:

— Людям известно о нас с тобой, Стефани. Джимми рассказал мне.

Она молчала, держа чашечку в руках. Затем кивнула и вышла в гостиную. Там Стефани села на софу, удобно поджав под себя ноги.

Роберт прошел за ней.

— Ты разве не расслышала, что я сказал? Людям известно о нас. — Он сел рядом, глядя на Стефани.

В комнате было тихо, если не считать негромкой музыки, доносившейся из колонок. Что-то поразило его в реакции Стефани. Она вела себя так, словно это не было для нее новостью. Роберт вспомнил собственную реакцию на слова Джимми, и она, по его мнению, должна была отреагировать так же, но…

— Я это знаю.

Сказать, что Роберт был удивлен, значит не сказать ничего.

— Ты знала — и ничего мне не сообщила?

— Да, я знала.

— А почему же ты… Я имею в виду… Ну, в офисе…

— Роберт, людям известно о нас уже пару месяцев. Я просто не обращала на это внимания. Бизнес заставляет общаться людей значительно чаще, чем в обычной жизни. И когда двое людей — мужчина и женщина в основном — общаются чаще, чем раньше, народ начинает о них болтать. А примерно месяц назад глава нашей компании, Чарльз Флинтофф, позвонил мне и спросил, правда ли все то, что о нас говорят.

— Ты, разумеется, все отрицала?

— Нет. Я сказала, что все это правда.

Роберт тупо уставился на Стефани.

— То, что у нас с тобой определенные отношения — это один аспект, и проклятий он по этому поводу не изрыгал. А вот то, что я одновременно с этим направила его бизнес, так сказать, в твое русло, — совсем другой аспект. Но так как я была с ним совершенно искренна, можно считать, что все в порядке. Понимаешь, я не смогла ему соврать. Тон, каким он задал этот вопрос, предполагал, что он уже знал на него ответ. Поэтому я сказала ему правду.

Роберт лишился дара речи. Он хотел задать столько вопросов, ему нужно было их задать, но он не мог их сформулировать.

— И он был совершенно прав, спрашивая об этом у меня. Он заключил контракты с твоей компанией, плюс еще различные расходы. Одновременно с этим он совершал сделки и с другими компаниями, босс получил независимое заключение о конечном результате. — Она пожала плечами. — Словом, он не смог обнаружить никакого подвоха во всем этом.

Роберт наконец-то обрел дар речи и спросил:

— Как много людей знают о нас?

Стефани изумилась:

— А что? Какие-то проблемы?

— Если люди знают, кто-нибудь обязательно расскажет об этом Кейти.

Лицо Стефани стало непроницаемым. Она полностью сосредоточилась на своем кофе.

— Я хочу, чтобы ты поняла мое положение. Мне хочется самому рассказать ей — когда придет время.

— А когда же наступит это время, Роберт?

— Когда я смогу определиться, выбрать.

— И как скоро это произойдет? И что ты собираешься выбирать?

Роберт, словно не слыша, молча пил свой кофе. Честно признаться, такого поворота событий он не ожидал. По дороге к Стефани Роберт составил приблизительный план разговора с ней. Он хотел объяснить, что если люди станут подозревать об их связи, это отразится на бизнесе, поэтому им придется на время прекратить все отношения. Если никто не будет видеть их вместе несколько недель, ну, может быть, месяцев, разговоры прекратятся сами собой, и люди обо всем забудут. Но эта новость Стефани — что ее босс обо всем знает и что она своими признаниями превратила сплетни в реальность — все изменила.

— Мы с тобой любовники, Роберт, и уже полтора года. Что мы можем предпринять? Какое у нас будущее вообще?

Эти же вопросы он задавал и себе.

— Ты говорил мне, как ты несчастлив в своей семье. Ты даже предполагал — нет, не так, не предполагал, а утверждал, что собираешься оставить Кейти.

— Я уверен, что никогда этого не говорил.

— Может быть, не именно этими словами, но смысл был такой. Я никогда тебя не торопила. Ты сказал мне, что оставишь ее, когда придет время.

Он услышал горечь в ее голосе.

Роберт не смог этого отрицать. Да, именно это он ей и говорил. Он это помнил. Они провели весь день в постели в ее квартирке. Он был возбужден, немного выпил. Похоже, в тот раз он очень много говорил.

— Ну, так, и когда же это время придет? В этом месяце? Нет, не в этом. Скоро же Рождество, и ты не захочешь разрушать семью в праздники. Но вот испортить мое Рождество — с этим проблем у тебя нет. Возможно, в следующем месяце? Нет, конечно же, поскольку скоро Новый год, и ты снова не захочешь портить семье праздник. Ну, тогда в феврале? Тоже нет? У Терезы ведь день рождения, а это для нее будет не лучшим подарком. Тогда в марте. Я уверена, что в марте. Но нет, в марте тоже будет какая-то проблема.

Стефани неожиданно замолчала. Затем глубоко вздохнула и тихо сказала:

— Знаешь, я очень устала. Я не могу сейчас с тобой об этом говорить.

Роберт кивнул. Ему тоже не хотелось сейчас разговаривать. Его шокировало то, что он от нее услышал.

— Просто я выпила немного с Салли…

— А она знает?

— Бог мой, конечно же, знает, и с самого начала.

Роберт устало закрыл глаза. Есть ли хоть один человек, который не знает?

— Салли предупреждала меня, чтобы я не заводила роман с женатым человеком. Она совершенно точно расписала мне, как все будет происходить, и ты повторяешь даже те слова, что она мне сказала: «слишком рано, когда придет время, я ей сообщу».

— Стефани… — начал Роберт. Он испугался, увидев слезы в ее глазах. — Возможно, сейчас неподходящее время. Мы оба устали. Нам нужно выспаться.

— Думаю, это правильно. — Стефани поднялась, взяла пальто Роберта и протянула ему.

— Завтра увидимся и поговорим.

Она согласно кивнула и прошла за Робертом к двери, затем протянула ему руку.

— Мне не хочется думать, что ты считаешь меня дурочкой. Мне не хочется думать, что ты просто используешь меня. — Стефани приблизила к нему лицо и нежно поцеловала. — Завтра. Скажи мне правду. Не разочаровывай меня.

— Мы поговорим завтра, — сказал Роберт, чувствуя вкус ее губ на своих губах, удивляясь, насколько безнадежно звучал его голос. Он вышел, подошел к машине и сел в нее, ни разу не оглянувшись. Повернув ключ зажигания, Роберт посмотрел в зеркало заднего вида. Стефани уже закрыла дверь.

Закрывая ворота, Роберт взглянул на окна Стефани. Свет в гостиной уже погас, немного спустя стало темно и в кухне. Сидя в машине, Роберт печально смотрел на ее окна. Вскоре зажегся свет в спальне. Роберт представил себе, как Стефани проходит туда и ложится на кровать. Ему так нравилась ее постель. Почему-то Роберту захотелось, чтобы Стефани выглянула в окно. Но нет, и в спальне немного погодя тоже перестал гореть свет.

Роберт снова завел машину и выехал на дорогу.

Глава 27

— Я не была уверена, что ты вернешься домой сегодня вечером, — голос, прозвучавший в темноте, немного напугал Роберта.

— Мне не хотелось будить тебя.

— Ты меня и не разбудил.

Кейти проснулась. Сейчас он мог поговорить с ней. Он мог присесть на кровать рядом с ней и рассказать свой секрет, пока еще темно.

Рассказать что?

Однажды Роберт уже хотел ей все рассказать, однако не знал, какое решение принять. И он не был уверен, что такое решение в его случае вообще существует. И какую именно правду (или часть ее) следует сообщить? Рассказать, что он влюблен в Стефани, то есть правду, или то, что Джимми слышал сплетню об их отношениях, то есть соврать? Как ему поступить, чего он хочет на самом деле — именно этот вопрос и мучил Роберта всю ночь. Хочет ли он остаться со Стефани или с Кейти?

Роберт развязал галстук, бросил его на стул у туалетного столика, и тот, шурша, упал на пол.

Конечно, это не очень легко. Если он скажет Кейти, что любит другую женщину, захочет ли она его потом? Роберт помнил, какое выражение лица было у жены, когда она обвинила его в связи со Стефани шесть лет назад. Возможно, если он скажет Кейти правду, она выгонит его, и все решится само собой. Но тогда получается, что Роберт перекладывает решение на плечи жены. Не очень-то мужественно он выглядит в этой истории.

— Я выпил пару бокалов вина, но дороги, к счастью, были нормальными.

Он снял пиджак, повесил его на стул, затем стал расстегивать рубашку.

— Я звонила тебе.

— Не слышал. Мы были в баре на улице Джорджа, наверное, сигнал пропал.

По дороге домой Роберт думал о том, что сказать Кейти. Разбудить ее, взять за руки и начать разговор? Но Стефани права, нельзя так поступать с ней перед Рождеством. Счастливого Рождества, Кейти. У меня есть любовница.

Все это эмоции. А разум подсказывает, что все равно придется разговаривать с Кейти. Все очень просто. Он должен поговорить с женой раньше, чем кто-нибудь другой преподнесет ей неподходящую версию событий. Он вспомнил, что Кейти больше не заботит их компания. Во всяком случае, Роберт и не помнил, когда она в последний раз заходила в офис, даже во время поездок в город. А поскольку Морин давно не работает, скорее всего, до завтра проблем возникнуть не должно. А завтра он поговорит со Стефани и, может быть, сумеет выбрать между ними двумя.

Но проблема сейчас состояла в том, что Роберт не знал, чего хочет сама Стефани. Он так и не успел выяснить это сегодня вечером. Конечно, им нравилось проводить время в обществе друг друга, заниматься любовью, шутить… Роберт всегда был уверен в том, что Стефани пока на большее и не рассчитывает, да и он сам этого «большего» и не предлагал. Так оно и было до последнего момента, пока все не изменилось.

Что бы это ни означало.

Когда бы это ни происходило.

— Как Джимми?

— Великолепно. Он передает тебе привет.

— Странно, что он помнит меня.

— Конечно, помнит, как же иначе?

— Значит, ты все-таки не ходил в «Шанахан»?

Надо же, она так упорствует с этим «Шанаханом». В свете новых событий Роберту уже не казалось, что это паранойя, это что-то большее, что-то не совсем приятное.

— Я позвоню туда утром и пожалуюсь. Я был уверен, что Морин заказала столик, но они ни о чем подобном не слышали.

— А что говорит сама Морин?

— Морин сейчас больна.

— Ты мне об этом не говорил.

Ему показалось, или действительно в ее голосе послышались резкие нотки?

— О, я уверен, что говорил.

— Ты не говорил! Я, наверное, помнила бы об этом. Я работала вместе с Морин, ты же знаешь. И как долго она уже больна?

— Недели три… или четыре… — пробормотал Роберт. Черт, черт, черт! Надо же было ему открыть рот и произнести имя Морин! А теперь, скорее всего, Кейти захочет поговорить с ней. Но именно это ему было меньше всего нужно. Сейчас, по крайней мере. Роберт решил навестить Морин раньше Кейти и поговорить с ней, принести ей маленький подарок, рассказать о новом контракте, который они заключили благодаря усилиям Стефани.

— И за это время ты ни разу не удосужился рассказать мне о ее болезни! Ни разу! Я позвонила бы ей, сходила бы к ней…

Господи, неужели она не понимает, что у него и так много забот, что он не может помнить все? И потом, если бы она проявляла интерес к компании, то знала бы о Морин и без него. И если бы она проявляла чуточку больше внимания к нему самому, он никогда бы не завел любовницу.

— Я был занят. Я, должно быть, забыл.

— Что с ней случилось?

— Инфекция, какой-то кашель. Ее врач утверждает, что до следующего года она не вернется. И это именно тогда, когда у нас самый настоящий аврал! — добавил Роберт раздраженно.

— Ты так говоришь, словно она заболела специально. Я вот, например, не припомню, когда Морин в последний раз болела. А ты?

Роберт не ответил. Он зашел в ванную и закрыл за собой дверь. Взяв в руки электрическую щетку, он повертел ее немного в руке и включил. Так, значит, она хочет навестить Морин? Та наверняка знает о его связи со Стефани. Вместе с тем она прекрасно разбирается в делах компании и понимает, что без вмешательства Стефани им бы не удалось выкарабкаться из той лужи, в которой они оказались. Значит, Роберт сходит к Морин завтра… Нет, не завтра, а в воскресенье… Нет, лучше в понедельник. Или позвонит. Кроме того, Морин должна, наверное, понимать, что если она все разболтает, Роберт ее уволит, а в ее возрасте найти работу не так-то легко. Она ничего не скажет. Он в этом уверен. Морин думала, что у нее есть связи, что она в случае чего легко найдет работу. Но время идет, и все ее связи уже стали бесполезными. Для нее, во всяком случае. Вместо ее старых друзей теперь везде сидят новые люди.

Он позвонит ей утром, потому что между женщинами, как подсказывал Роберту его довольно ограниченный опыт, существует солидарность. Например, Салли, подруга Стефани, в первую очередь начала предостерегать ее от отношений с ним, хотя, казалось бы, какое ей до всего этого дело? И если Кейти пойдет к Морин со своими подозрениями, один Бог знает, что та наболтает. Так что лучше он позвонит Морин утром и, может быть, пошлет букет цветов и премию к Рождеству. Так будет безопаснее. Этим он заткнет ей рот.

— А кто теперь сидит в приемной? — спросила у Роберта Кейти, когда тот вышел из ванной.

— Временный секретарь. Илона. Кажется, она русская. Мне прислали ее из агентства. Очень хорошо работает.

— Может быть, это Илона занималась резервированием столиков? — предположила Кейти.

Роберт вынул из шкафа чистую пижаму и стал ее надевать.

— Возможно. Я уже не помню. Это было почти четыре недели назад. Я думал, что этим занималась Морин. Но я все равно схожу к директору ресторана, как только у меня выпадет свободная минутка.

— Хочешь, я сделаю это вместо тебя? — внезапно предложила Кейти.

Что-то в ее голосе насторожило Роберта. Он уже слышал, как она с ним разговаривала таким тоном, когда обвинила его в связи со Стефани. Опять. Только в этот раз у Кейти есть на то причина. Роберт почувствовал, как его кожа покрылась мурашками. Он глубоко вздохнул, пытаясь привести себя в чувство, и постарался как можно беспечнее ответить:

— Если не трудно… Столик для двоих, в пятницу, в 19.30 на мое имя или на имя Джимми Морана. На всякий случай я сделал заказ на два имени — вдруг бы он пришел раньше меня.

Пусть займется этим, может, у нее исчезнут всякие подозрения.

Роберт лег в кровать. Постель снова была холодной. Он потянулся к Кейти и поцеловал ее.

— Ночь… — тихо сказала она, отворачиваясь от него. Как и обычно. Кейти так и не спросила, как прошел день, не поинтересовалась, чем он занимался, а только доставала его по поводу сегодняшнего вечера. Роберт почувствовал, как в нем закипает гнев. Почему он должен это терпеть? Какое будущее их ожидает? Неужели он хочет провести так всю оставшуюся жизнь — без любви, без тепла, видя, как расстояние между ним и женой все увеличивается?

У него была альтернатива.

И альтернативу эту звали Стефани.

Роберт любил ее, а она любила его. Ей нравилось быть с ним. Это самое подходящее будущее для них обоих. Счастливое будущее. Но Стефани не хочет больше ждать. Она сказала сегодня, что не готова больше ждать.

Но дети? Как же дети?

Роберт уснул и увидел во сне Брендана и Терезу, которых взял с собой в бар на Джордж-стрит. Они были совсем рядом, а за всеми остальными столиками сидели Кейти и Стефани.

Глава 28

Суббота, 21 декабря


— Я говорил, что нам нужно найти деревце поменьше.

— Папа! Ты же знаешь, каждый раз мы берем слишком большую елку, — сказала Тереза.

— А потом мы просто отпиливаем часть ствола, вот и все, — поддержал сестру Брендан.

— Кто это — мы? — спросил Роберт. — Мне кажется, я всегда делаю это в одиночку.

— А мы помогаем тебе его держать, — утверждал Брендан.

Роберт в сопровождении Брендана и Терезы поехал за рождественской елкой. Это стало традицией — покупать елку на Рождество, а потом она стоит весь январь и благоухает.

Они решили сделать Кейти сюрприз и купить елку без нее. Хотя в это время она должна быть в кровати, выяснилось, что она куда-то уехала, а на кухне оставила записку: «Я за покупками».

Это вполне устраивало Роберта. Он собирался поставить елку, принести из гаража украшения, а затем во что бы то ни стало увидеть Стефани. Роберт взглянул на часы: он хотел уйти из дому до того, как приедет Кейти и снова начнет спор.

Но елка оказалась очень большой; она просто не помещалась в доме.

Роберт провел примерно с полчаса около дома, спиливая часть ствола. Он весь измазался в липкой смоле, а его руки были исколоты иголками. То и дело Роберт смотрел на дорогу, ожидая и боясь увидеть машину Кейти. Наконец ему удалось отпилить кусок ствола длиной примерно восемнадцать дюймов.

— Мы можем поставить елку в холле, — сказал Роберт, убирая ветки от лица.

— Папа! — обиженно сказала Тереза. Он выдвигал это предложение каждый год, и каждый год они все равно устанавливали ее в столовой.

Поставив в конце концов елку в угол, Роберт повернулся к сыну.

— Я знаю, знаю, — быстро сказал юноша, — остальное за мной. Я установлю ее.

— Хорошо, тогда я принесу украшения, а потом приму душ и съезжу ненадолго в офис.

— Пап, у тебя что, дела?

— Да, контракт с DaBoyz. — Он повернулся к дочери и потрепал ее по щеке. — Я привезу тебе их диск.

Было незаметно, чтобы Тереза сильно обрадовалась, она смотрела так, как могут смотреть только девочки ее возраста.

— Я уверен, что они тебе понравятся, — сказал Роберт. — Они сейчас очень популярны. В прошлом году заняли первое место в хит-параде.

— Они же полный отстой, — сказала Тереза. — Их последний сингл даже не попал в списки лучших в этом году, а Бен, их солист…

— Который из них?

— Лысый и с бородкой.

Роберт согласно кивнул, вспоминая этого молодого человека. Он подумал, что остальные члены группы выглядели примерно так же.

— Бен находится в гомосексуальных отношениях с Вивом, барабанщиком, — очень серьезно продолжала Тереза.

Роберт тоже серьезно кивнул и прикусил губу, стараясь удержаться от улыбки. Он искренне надеялся, что его маленькая девочка на самом деле не понимала, что такое «гомосексуальные отношения», но спрашивать побоялся — на случай, если ей все-таки это известно.

— Они рассказывали об этом на MTV. — Тереза, посмотрев в лицо отца, спросила: — Ты уверен, что нам нужен их диск?

Роберт так же серьезно ответил:

— Нет, не уверен.

— Ты можешь сделать ошибку, пап, — внес свою лепту и Брендан. — То, что ты заключил с ними контракт, поднимет их на тот уровень, которого они не заслуживают и не соответствуют.

— Я обязательно поговорю с вами позже, — пообещал отец, быстро выходя из комнаты.

— В любое время, пап. Скажешь только, когда тебе понадобится консультация.


Роберт вошел в свой домашний кабинет, закрыл за собой дверь и, подумав немного, запер ее изнутри.

Он сел за стол и достал мобильник. Роберт никогда не звонил Стефани со стационарного телефона, не хотел, чтобы ее номер был определен в счетах.

Соединение произошло.

— Как… как ты себя чувствуешь? — спросил он немедленно.

— Я устала, Роберт.

— Ты хочешь видеть меня?

— Я всегда хочу тебя видеть, — Роберт явственно услышал, как она улыбается.

— Я хотел тебе позвонить. Не знаю, сколько времени займет дорога — кругом пробки.

— Я буду сегодня в городе.

— Во сколько?

— Примерно в два.

— А я не могу тебя встретить там? Мы послушаем рождественские песни, а потом где-нибудь пообедаем.

— Ладно, — коротко ответила Стефани. — Позвони мне, когда будешь в городе.

Телефон отключился.

Разговор получился коротким и не слишком приятным. Роберт сел за стол, задумчиво глядя на корзину для бумаг.

И в этот момент ему показалось, что с ним сейчас случится сердечный приступ.

На столе валялся счет кредитной карточки MBNA. Как он тут оказался? Он ведь всегда лежал в определенном месте среди бумаг. Роберт получил предложение завести новую кредитку, в то время когда только начал встречаться со Стефани. Он подумал тогда, что эта кредитка поможет ему спокойно потратить некоторую сумму на Стефани, без ведома жены. Кейти ведь следила за всеми хозяйственными расходами, и Роберту меньше всего хотелось, чтобы она начала задавать вопросы по поводу этой карточки.

Роберт до сих пор хранил свои так называемые семейные деньги в банке BOI и пользовался их кредитками, но те средства, что он тратил на Стефани, он снимал только с помощью новой кредитной карточки. Затем в офис присылались счета, которые он подписывал.

Роберт снова и снова вертел в руках счет. Интересно, видела ли его Кейти? Хотя вряд ли. Она так редко заходит в кабинет, и зачем бы ей понадобилось рыться у него в бумагах?

Только если она что-то подозревает.

Эта мысль медленно вползла в сознание Роберта и прочно там укоренилась.

Он знал, что так оно и было.

Роберт внимательно осмотрел счет: на первый взгляд, с ним все было в порядке. При желании вполне можно найти подходящее объяснение его появления. Роберт посмотрел на обратную сторону и похолодел: там были пропечатаны все покупки, которые он совершил в последнее время: диски, книги, браслет — подарок Стефани ко дню рождения, цветы, которые он заказал в онлайновом магазине, и счет за обед в китайском ресторане «Белая орхидея».

О'К.

Как можно все это объяснить, какой сценарий придумать? Если Кейти вздумается, она может устроить хорошенький скандал по поводу этой кредитки, а Роберту этого как раз очень не хочется. Значит, так: книги и диски легко объяснить — можно и не переживать по этому поводу. А вот цветы… Может, подарок для больной Морин? Кстати, надо не забыть, не забыть, не забыть… Обязательно послать ей букет… Хорошо, что в счете не указана дата заказа. После его выполнения по электронной почте приходят уведомления, где и содержится эта дата.

Обед… Ничего такого, обед с клиентом…

Стоп.

Роберт сел в кресло, неожиданно поняв, чем занимается. Разве не он еще прошлой ночью решил расставить приоритеты и выбрать женщину, с которой ему хотелось бы остаться. Разве это Кейти? С кем, с кем ему хочется остаться?

С обеими.

Ему хочется остаться с ними обеими.

Глава 29

— О черт. О черт. О черт… Она не теряет времени зря.

Роберт притормозил, после того как повернул на Финглас Роуд, и увидел припаркованную машину Кейти возле дома Морин.

Роберту был знаком этот дом: когда-то там проходили съемки для RTE, и в нем была оборудована специальная комнатка — зимний сад и оранжерея. Хоть бы в этот момент Морин и Кейти были именно там… Оттуда его машину заметить невозможно. Роберт взглянул на букет цветов, лежащий на заднем сиденье. Кажется, Морин не получит их сегодня. Он планировал только «взглянуть, как она поживает», вручить ей цветы и рождественский подарок — чек на тысячу евро.

На то, чтобы добраться до города и оказаться на стоянке рядом с офисом, уйдет еще примерно час. На Роберте было твидовое пальто и шарф, обмотанный вокруг шеи. Температура была нулевая, но Дублин, казалось, не выглядел мрачным — все вокруг сверкало и переливалось яркими, радостными огоньками. Стоял как раз такой декабрьский денек, когда практически нет облаков, ярко-голубое небо радует глаз, а лучи солнца окрашивают все предметы в золотистые тона. Прямо перед Робертом находился собор св. Патрика. Он был настолько хорошо освещен, что каждый камушек, каждое стеклышко, каждая деталь — все было отчетливо видно. На дверях домов висели рождественские колокольчики, а в воздухе явственно чувствовалось дыхание Рождества.

Роберт никогда не был любителем этого времени года. С ним было связано слишком много неприятных воспоминаний о далеком детстве и юности: вечно ругающиеся родители, постоянно пьяная мать… и его равнодушный отец… Словом, любой праздник, который приходилось отмечать всей семьей, на деле превращался в кошмар. Когда родители в конце концов развелись, Роберт остался с матерью и проводил Рождество, слушая, как она ругает отца. День святого Стефана он всегда встречал у отца, который тоже, в свою очередь, поносил мать как мог.

Роберт не хотел, чтобы то же самое произошло в его собственной семье, чтобы перед детьми встал выбор — с кем из родителей остаться. Он не хотел загонять их в такую же ситуацию, в какой находился когда-то сам… а теперь, к своему ужасу, он понял, что все к этому и движется. Когда Роберт впервые занимался любовью со Стефани, он не предполагал, что все так далеко зайдет. Думал, это только мимолетный роман.

Однако все оказалось иначе. Даже если Кейти и дети никогда не услышат сплетен о его связи со Стефани, все равно эти отношения разбили его брак.

По дороге в город мысли Роберта кружились вокруг одного: на Рождество он во что бы то ни стало должен обойтись без ссор и споров. Где-то в глубине души он знал, что это означало: ему бы хотелось прожить праздники, совсем ничего не предпринимая. Если бы Роберт был поумнее, так и произошло бы. Ему нужно было время, чтобы все хорошенько обдумать. Несколько дней, пару недель, месяцев… чтобы принять решение.

Чтобы его совесть подсказала решение. А он бы с ней согласился.

Роберт проезжал по дороге, ведущей к отелю Вестбери, откуда можно было быстро доехать до Грэфтон-стрит. Ничего не изменилось: по-прежнему тинейджеры разбирались друг с другом, матери катили коляски, отцы держали младенцев на руках, детей постарше вели за собой… Интересно, взрослые делали это только потому, что обещали детям прогулять их по городу, украшенному к Рождеству? Но никто из них вовсе не выглядел расстроенным. Они смеялись, шутили, были очень счастливы, и Роберт вспомнил, что когда Брендан и Тереза были помладше, он часто вместе с Кейти выводил их на прогулку, они рассматривали сверкающие огни, заглядывали в витрины магазинов и получали удовольствие от атмосферы предстоящего праздника. Они тогда были очень счастливы, все четверо. Они чувствовали себя настоящей семьей, одним целым. Роберт попытался вспомнить, когда они перестали так гулять. Кажется, с тех пор прошла вечность. Это закономерно, ведь всё в жизни меняется. Дети выросли, сам Роберт стал больше работать, а он и Кейти… они отдалились друг от друга.

Роберт подъехал ко входу в торговый центр, вынул телефон и набрал номер Стефани. Он услышал десять длинных гудков, прежде чем на том конце линии наконец ответили:

— Где ты? — спросила она без всякой преамбулы.

— Около двери центра.

— Стой там. Не уходи никуда. Я тебя найду. Тут такое творится!

Роберт убрал телефон и стал нервно оглядываться по сторонам. Здесь поистине было «место встреч». Казалось, сюда сегодня съехался весь Дублин. Например, вдалеке он заметил двух своих соседей.

Неожиданно Роберт обнаружил, что Стефани уже стоит перед ним и в упор на него смотрит. На ней был красный меховой жакет и красная меховая кепка. Глядя на лицо Стефани — глаза, нос, губы, — Роберт снова подивился тому, насколько она была похожа на его жену.

Он наклонился, поцеловал ее — очень быстро, почти мимолетно, затем взял под руку и отвел от двери.

— А где твои сани?

— Припарковала в начале улицы, рядом с другими салазками.

Роберт перевел Стефани на другую сторону улицы, затем оглянулся.

— Может быть, ты хочешь вернуться?

Она покачала головой:

— Хор очень громкий, поет не слишком хорошо. Давай лучше пройдемся и посмотрим выставку.

Выставка располагалась прямо на аллеях вокруг торгового центра. Примерно с дюжину художников выставили здесь свои работы, более молодые стояли возле картин и заметно нервничали, пытаясь заговаривать с каждым, кто останавливался посмотреть. Мастера постарше сидели около своих полотен или стояли рядом с машинами, позволяя искусству говорить за них.

— Налево или направо? — бодро спросила Стефани.

— Направо, — ответил Роберт, взяв ее за руку и потянув в ту сторону, куда ему хотелось, подальше от толпы.

— Прости меня за вчерашний вечер, — начал Роберт.

— И ты меня, — в том же тоне ответила Стефани. — Я хотела сказать тебе, что наши отношения почти ни для кого уже не являются тайной. Но я знала, что ты будешь очень переживать по этому поводу, поэтому и молчала. Не смогла.

— Было бы лучше, если бы смогла. Когда Джимми сообщил мне об этом, я думал, меня хватит удар.

Стефани серьезно взглянула на Роберта. Она остановилась возле картины, выписанной золотыми, оливковыми и красно-зелеными красками. Насколько можно было судить, там изображались скрипка и барабаны. Стефани подошла ближе к картине.

— Скажи мне, — пробормотала она так тихо, что Роберту пришлось нагнуться к ней, чтобы расслышать, — ты любишь меня?

С его уст чуть было не сорвалось: «Да», однако он вовремя одумался и промолчал. Видя, что ответа не последовало, Стефани повернула голову и взглянула на Роберта.

— Ты мне ничего не ответишь?

— Ты меня просто поражаешь!

— Мне хочется знать это, вот и все, — Стефани отошла от картины, и Роберт последовал за ней. — Мне так много хочется знать!

— Я тебе достаточно часто это говорил.

— Знаю. Но как ты это доказываешь?

— Я дарю тебе подарки…

Стефани рассерженно сверкнула глазами.

— И это называется любовью, Роберт? Что такое любовь вообще?

— Любовь — это… — промямлил он. — Словом, любовь…

— Ты настоящий мужчина! — презрительно протянула Стефани. — Подумай об этом: что такое любовь? Ты говоришь, что любишь меня. Что это означает?

— Это означает… Это означает, что я хочу быть с тобой. Что мне нравится находиться с тобой.

— Сейчас ты говоришь об обязательстве?

Внезапно Роберт понял, куда завел его разговор, но не смог остановиться.

— Да. Об обязательстве, — согласился он.

Стефани остановилась возле другой картины.

— И ты обещаешь мне? — продолжала она.

— Да.

Стефани выпрямилась.

— Обещаешь? Ты докажешь мне это?

Роберт уже собирался ответить, но в этот момент к ним подошла одна из художниц — молодая женщина в огромных очках.

— Мы не интересуемся, — сказал Роберт, прежде чем она успела произнести хоть слово. Он взял Стефани за руку и повел ее к центру мимо кадетского корпуса.

— Если мы собрались поговорить, значит, давай поговорим. Отложим выставку до другого раза. Что ты хочешь от меня?

— Правды, — сказала Стефани. — Я говорила тебе об этом прошлой ночью. Скажи мне только правду.

— Я сказал тебе, что люблю. Это правда.

— И я верю тебе.

Ее ответ заставил Роберта остановиться. Стефани шла немного впереди, иногда оборачиваясь к нему. На дорожке было очень много людей, и в какой-то момент Роберт даже потерял ее. Когда дорожка немного очистилась, он увидел, что Стефани стоит на том же месте, ожидая его.

— Если ты хочешь о чем-то спросить меня, спроси прямо сейчас, — предложил Роберт.

Стефани резким движением засунула руки в карманы жакета, ее глаза блестели, а щеки горели, и Роберт не мог понять, от чего это — то ли от холодного ветра, то ли от чувств, которые она испытывала.

— Ты говоришь мне, что любишь. Ты утверждаешь, что хочешь быть со мной. Тебе кажется, что ты получаешь удовольствие от моего общества. Ты наверняка получаешь удовольствие и от моего тела. — Стефани замолчала и глубоко вздохнула. — Мне хочется знать, может ли у нас быть что-то большее. Может ли это «что-то» развиваться дальше.

— Большее? Дальше?

— У нас. Обоих. Вместе. Это не означает изредка проводить вдвоем выходные, ходить в ресторан или еще куда. Это означает, можем ли мы быть вместе? Как пара? Открыто, не прячась ни от кого. — Стефани взглянула на людей вокруг. — Вот и все.

И в конце концов Роберт решился. Ответ, который он собирался дать сейчас, был для него определяющим. Все мысли Роберта прошлой ночью, все его бессвязные рассуждения днем ни к чему не привели и даже не подготовили его к настоящему моменту. Он пытался, вычислял чуть ли не математически, выбирал между этими двумя женщинами, между стабильностью и безопасностью с Кейти и неизвестностью, которая ожидала его, останься он со Стефани. Конечно, Роберт мог бы отказаться принять решение. Тогда бы он потерял Стефани. Но эта неопределенность могла заставить Стефани обратиться прямо к Кейти, тогда Роберт потерял бы и ее тоже. Джимми Моран был прав: за все нужно платить.

— У меня уже был подобный опыт отношений, Роберт, я говорила тебе об этом. Но я никогда не испытывала такого чувства, как сейчас. Я люблю тебя. Мне нужно знать, любишь ли ты меня. Мне нужно знать, любишь ли ты меня так, чтобы быть в состоянии ради этого чем-то пожертвовать в своей жизни.

Они подошли к центру и, не сговариваясь, свернули на Харкурт-стрит. Два трамвая выехали с Луас-стрит и предупреждающе загудели. Ни Роберт, ни Стефани даже не взглянули в их сторону.

Роберт наблюдал за Стефани уголком глаза. Перед тем как впервые заняться любовью, они много гуляли. Роберт и Стефани проводили вместе выходные, расхаживая по улицам Дублина, Гэлвея, Сорка, Килкенни, рядом, не прикасаясь друг к другу, не держась за руки. Она лучше владела собой, чем он. Позже он осознал то, что с ними тогда происходило. Их обоих переполняла энергия — бьющая ключом сексуальная энергия — и они направили ее в соответствующее русло. Как только Роберт и Стефани стали регулярно заниматься сексом, прогулки прекратились.

Теперь они снова гуляют, но энергия другая, и желание тоже другое.

— Ты хочешь меня к чему-то обязать?

— Я не хочу больше находиться далеко от тебя. Это было хорошо только некоторое время, пока я не была уверена в том, что ты тот, кто мне нужен.

— А я действительно тот?

— Да, ты тот, кого я люблю. И я позволила себе окунуться с головой в эту любовь, даже несмотря на то что ты женат, потому что в какой-то момент я поняла, что это шанс для нас обоих. — Стефани снова глубоко вздохнула, и Роберт почувствовал, как сердце у него забилось. — Мы вполне могли переехать ко мне. Все мои подруги отправились отмечать Рождество в других городах, а я не поехала ни с одной из них, чтобы быть свободной для моего любимого. Но мой любимый предпочитает провести праздники со своей семьей. Так было и в прошлом году. Не думаю, что сейчас что-нибудь изменится.

— Стефани, я… — произнес он быстро.

— Если у нас нет будущего, ты должен мне об этом сказать. Я не настолько тупа, чтобы не понять этого. Я уже взрослая девочка. Я не устрою сцену. Я не собираюсь ничего говорить Кейти, если ты за это переживаешь.

Вот оно как. Роберт глубоко вздохнул. Стефани догадалась, какой страх владел им. Он мог сказать сейчас, что у них нет будущего, во всяком случае, в ближайшие годы. Вот когда дети подрастут… Он мог спокойно вернуться к Кейти, и она никогда не догадается, что он ей изменил. И он позволит Стефани жить своей жизнью. А сам останется с Кейти до тех пор, пока… ну, пока они снова не сойдутся. К тому времени дети будут жить собственной жизнью, у них появятся свои семьи. Так что Роберт вполне мог ничего не предпринимать.

Однако внезапно ему в голову пришла эгоистическая мысль: он мог впервые в своей жизни сделать что-то для себя. С того самого момента, как Роберт женился, он просто плыл по течению. Он крутился, как белка в колесе, бежал все быстрее и быстрее, ради того, чтобы все были довольны и счастливы, чтобы у них была крыша над головой. Он пожертвовал друзьями, праздниками, выходными ради работы, которая, в сущности, ничего не стоила. Что случилось с его мечтами — стать знаменитым режиссером, снимать документальные фильмы, заставляющие людей думать? Их он тоже принес в жертву.

Роберт жил в браке без любви, с женщиной, абсолютно не интересующейся его жизнью. Кейти больше думала о чеке, который он регулярно выдавал ей на хозяйство. Дети любили его, Роберт в этом не сомневался, и он постарается сохранить их чувство. Он не собирался превращаться в подобие собственного отца, постоянно говорившего детям, какая у них плохая мать. И он будет регулярно с ними встречаться, по возможности чаще, как сейчас, например. Роберт всегда будет находить время для детей, что бы у него ни происходило.

Сможет ли он бросить все это? Жену и семью, дом и друзей? Он слишком стар, чтобы начинать жизнь снова.

А можно ли допустить, чтобы такая жизнь тянулась бесконечно долго? Не следует ли снова начать жить, но уже с другой женщиной, которую он любит и которая любит его, с которой он мог бы провести оставшиеся годы? Стефани была рядом и держала Роберта за руку. Даже несмотря на то что руки у них были в перчатках, он почувствовал, словно удар током, необычное тяготение к ней. Роберт понял, что ему нужно. Дыхание у него было учащенным, словно он пробежал сейчас несколько километров.

— Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. Жениться на тебе. Стефани, ты выйдешь за меня замуж?

А затем слезы. Стефани обняла его и поцеловала. Он чувствовал ее слезы на своих щеках, слышал, как дрожал ее голос, когда она говорила:

— Да! Да! Да!

Глава 30

Суббота, 21 — воскресенье, 22 декабря


Роберт допоздна смотрел «Беги, Лола, беги». Ему очень нравился этот немецкий фильм с тремя различными окончаниями, так что зритель видел, как все может закончиться, если вдруг возникнет что-то, что изменит действие и развитие событий станет иным.

Конец субботы прошел в каком-то тумане. После того как Роберт сделал Стефани предложение, он почувствовал, словно тяжелый груз свалился с его плеч. Странно, ему захотелось позвонить всем друзьям и знакомым и сообщить им радостную весть: он любит женщину, которая любит его.

Стефани была просто поражена, получив его предложение руки и сердца: она то смеялась, то плакала. Затем они дошли до ее дома, чувствуя себя так же, как в добрые старые времена, и она пригласила Роберта войти, но тот отказался: стоит это сделать, как они сразу же окажутся в постели, а ему совсем не так хотелось закончить сегодняшний день. Закрывая за ним ворота, Стефани поцеловала его долгим, страстным поцелуем, а затем сказала: «Спасибо».

— За что? — спросил Роберт в недоумении.

— За то, что сделал меня счастливой.

Фильм закончился примерно в половине первого ночи. Дом спал. Кейти рано ушла в спальню, пожаловавшись на головную боль. Дети улеглись значительно позже. Роберт прошел по всему дому, выключая свет и закрывая двери. Кто станет этим заниматься, когда его не будет? Он вспомнил, что уже думал о чем-то подобном. Роберт поднялся наверх, щелкнул выключателем в коридоре, помедлил немного, вошел в спальню и разделся в темноте, положил свои вещи в кресло и наконец-то лег в кровать, чувствуя огромное облегчение от того, что положил голову на подушку. Сегодня был день, которого он никогда не забудет.

— Я сегодня виделась с Морин.

Раздавшийся в темноте голос Кейти немного испугал Роберта. Он думал, что жена давно спит.

Роберт сомневался, что ему удастся заснуть этой ночью — настолько его переполняли мысли и чувства, — но меньше всего в данную минуту ему хотелось обсуждать Морин. С другой стороны, как бы то ни было, Морин не имела над ним ни реальной, ни какой-либо другой власти. Роберт легко распростится с ней безо всяких лишних рассуждений. Да и, возможно, участие Стефани в делах компании будет на иных началах. Это так здорово. Роберт приподнялся в кровати, глядя на Кейти. Он мог видеть ее широко открытые глаза, которые неотрывно смотрели на улицу.

— И как она?

— Лучше. Но она не вернется до Нового года.

— Не думал, что все так плохо, — зевнул Роберт.

— Она не так молода, как тебе кажется.

— Я знаю это, хоть Морин думает и одевается так, словно ей до сих пор двадцать. Однако эта новая девушка, русская…

— Илона?

— Да, Илона. — Роберт был неприятно удивлен тем, что Кейти до сих пор помнит имя этой девушки. — Она прекрасно работает. Делает то, что ей говорят, не увиливает от работы, всегда приходит вовремя, на обед уходит ненадолго. Морин опекала меня, как маленького мальчика, и все время забывала, что перерыв на обед длится только час, не больше.

— Ты же не собираешься ее уволить?

— Ну, я подумываю об этом, — признался Роберт.

— Я не буду этого терпеть! — повысила голос Кейти. — Я запрещаю это тебе.

— Ты мне запрещаешь? — в голосе Роберта послышался сарказм. Он даже не рассердился на нее. — А ты можешь мне запрещать?

— У меня половина акций нашей компании, если ты еще этого не забыл. Именно сейчас мне захотелось узнать, что у нас происходит. — Кейти привстала и включила свет.

Яркий свет ослепил Роберта. Он застонал и прикрыл ладонью глаза.

— Ради Бога, давай поговорим об этом утром. Ладно?

Кейти проигнорировала его просьбу.

— Теперь, когда дети немного выросли, я думаю, с нового года я могла бы работать в офисе, скажем, три или четыре раза в неделю. Когда Морин вернется, она все еще будет очень слаба и не сможет работать в полную силу. Так что я буду заниматься тем, чем и раньше — помогать тебе управлять компанией.

— И у тебя на это будет время?

— Я найду время.

— Хорошо, это просто великолепно, — сказал Роберт, однако голос его совсем не был восторженным. — Но давай все-таки поговорим об этом утром.

— Морин сказала, что дела в компании не слишком хороши.

Роберт снова недовольно вздохнул.

— Мы что, не сможем поговорить об этом утром?

— Но мы так редко общаемся в последнее время, Роберт. Надеюсь, ты осознаешь это? Мы живем в разных реальностях.

То, что сказала Кейти, не было новостью.

— Не беспокойся, все это временно, просто впереди Рождество, а оно всегда сводит с ума людей.

— Нет, дело вовсе не в Рождестве, и это вовсе не временно. Все это длится в течение нескольких месяцев, а то и больше. Домой ты возвращаешься поздно в четырех случаях из пяти, на уикенды ты отсутствуешь, а если и бываешь дома, то чаще всего в своем кабинете, и дверь ты всегда закрываешь.

Неужели так оно и есть? Роберт пожал плечами.

— Я был занят. Неприятности.

— Успокой меня. Скажи мне, что никаких проблем больше нет.

Нужно было что-то делать с Морин. Чего эта стерва наговорила Кейти?

— У нас были некоторые трудности, но я с ними справился. Сейчас у нас снова все в порядке. А в следующем году будет еще лучше, теперь я в этом уверен.

Роберт закрыл глаза, пытаясь закончить разговор, но Кейти этого не позволила.

— Значит, в следующем году ты не будешь так напряженно работать?

В этом году все будет совершенно иначе, пообещал себе Роберт, но совсем не так, как она ожидает.

— Если потребуется, то буду. У меня нет выбора. Я не служащий, работающий по контракту, тебе же это известно.

— Значит, я тем более должна тебе помочь. Начиная со следующего года у тебя есть новый сотрудник — я. Ты можешь избавиться от услуг этой русской девушки, временного секретаря.

Черт! Роберт скорчил гримасу и потряс головой. Кейти так давно не занималась делами. И не надо ей ничего начинать, так будет лучше для всех. Он так и знал, что услышит какие-то неприятные вести.

— Что-то не так?

— Все не так. Сначала, в ближайшие две-три недели, ты будешь работать, потом тебе потребуются отгулы, ты будешь отсутствовать, и в результате мы вернемся к тому же, что происходит и сейчас — я буду вынужден искать секретаря.

— Ты говоришь так, словно не хочешь, чтобы я работала вместе с тобой.

— Я этого не говорил. Мне нравится, что ты стала интересоваться делами, — солгал Роберт. Но ее предложение опоздало на два… нет, на три или даже на все пять лет. Он взял часы с тумбочки, стоящей около кровати, и поднес их к лицу Кейти:

— Посмотри, который час. Не могли бы мы — пожалуйста — продолжить утром?

— Ладно, — согласилась Кейти, выключила свет и повернулась на другой бок. — Но мы обязательно должны поговорить об этом.

Роберт услышал угрозу в ее голосе, или ему показалось?

— Да-да, конечно, — ответил он.

Роберт долго не мог уснуть. Рациональная часть мозга говорила ему, что он не должен был расстраивать Кейти, потому что она предложила помощь. Случись это раньше, Роберт был бы восхищен тем, что жена решила стать партнером его компании. Возможно, Морин сказала Кейти, как он тяжело работает, поэтому ей стало стыдно и она решила помочь… Но сейчас Роберт больше думал о том, как она напомнила, что ей принадлежит половина компании. Ему нужно проконсультироваться с юристом. Есть же какие-то способы решить все мирным путем. Без кардинальных мер…

Эта мысль потрясла Роберта. Он думал, что развод с женой, с которой он прожил восемнадцать лет, обойдется без проблем.

Но он не винил ее.

Ранним утром Роберт вскочил с кровати, сонный, еще не пришедший в себя ото сна. Конечно, он пообещал Кейти продолжить разговор утром, но сейчас это было невозможно. Роберт не знал, что говорить. Собрав одежду, он начал одеваться, стараясь не разбудить Кейти.

Роберт быстро нацарапал записку:

«Я на работе, нужно закончить одно дело. Буду дома позже. С любовью, Р.»

Написав по привычке «С любовью, Р.», Роберт нерешительно подержал записку в руках. Это не значит, что он не любит Кейти, решил он. Просто он любит ее недостаточно. Не так сильно, как Стефани.

Глава 31

Понедельник, 23 декабря


Роберт вошел в фитнес-центр за пятнадцать минут до появления Стефани, переоделся и встал на беговую дорожку. Немного погодя к нему присоединилась и Стефани.

— Прости, что опоздала. Сегодня у нас было мероприятие, так что мы немного выпили.

— Без проблем. Я же получил твое сообщение. Слушай, а есть какие-либо новости на работе о…

— О нас? Нет, никаких. И я слышала, что директор группы DaBoyz восхищен этим новым проектом.

— Да. Слушай, мне кое-что надо у тебя спросить. Тереза говорит, что оба лидера этой группы — геи.

Стефани покачала головой.

— Я не слышала об этом. Но меня это почему-то не удивляет. А что, есть проблема?

— Вовсе нет. Но она также сказала, будто слышала на MTV, что они собираются разойтись.

— Это так. Именно поэтому новый сингл так важен для них. У них есть инвесторы, которые, естественно, боятся потерять вложенные деньги, вот они и делают этот диск для них. Если все пойдет нормально, ты поможешь многим людям спасти их деньги. Попробуй их кинуть — и ты никогда больше не сможешь работать в этом городе, — засмеялась Стефани.

— Я никогда не знаю, когда ты шутишь, а когда серьезна.

— И то и другое, я думаю. Ты делаешь большое дело. Помнишь, я сильно рисковала своей карьерой, когда начинала это?

— О, нет-нет, не возвращайся к этой теме, — лениво протянул он.

— И прости меня за вчерашнее. Я на самом деле хотела видеть тебя, Роберт, но я уже договорилась идти за покупками вместе с Салли, перед тем как…

Роберт искоса посмотрел на Стефани и улыбнулся.

— Перед тем как?..

— Перед тем как мы увиделись.

На Стефани были колготки, а сверху обычное черное трико. Роберту всегда нравилось, как умело она подчеркивала безупречность своей фигуры.

— Ну и хорошо, что так получилось. Это позволило мне поработать. А если бы ты и я оказались вдвоем, то…

Теперь Стефани покосилась на него.

— Ну и что же мы делали бы в таком случае?

— Разговаривали. Строили планы.

— Я знаю. Ты делаешь меня такой счастливой. Даже Салли это признает.

Роберт, взглянув на нее, предложил:

— Мне бы очень хотелось познакомиться с твоей таинственной подругой Салли.

— Она тоже давно этого хочет. Я столько ей о тебе рассказывала.

Роберт никогда не встречался ни с кем из друзей Стефани. И он знал, что Салли не одобряла их отношений и сделала все, чтобы разлучить их.

— Думаю, она удивится, услышав последние новости.

— Удивится — это не то слово, ведь она так не верила в серьезность наших отношений. Я сказала ей, что мы можем встретиться после Рождества и отпраздновать. Салли платит.

— Прекрасная мысль. А почему платит именно она?

— Потому что она мне проспорила обед, сказав, что ты никогда не оставишь свою жену ради меня.

— Ну, думаю, в этом уже можно не сомневаться. Я закажу в «Шанахане» столик.

— Ты еще не передумал насчет Рождества? — поинтересовалась Стефани.

Роберт помедлил немного, собираясь с ответом.

— Я только об этом и думаю, — честно признался он.

— Ты сможешь провести Рождество со мной?

Роберт снова немного помолчал. Жалобная нотка, проскользнувшая в голосе Стефани, поразила его.

— Боюсь, что нет. — Он заглянул в ее лицо. — Ну же, будь разумной.

Помолчав немного, Роберт добавил:

— Ты предлагаешь мне пойти к жене и детям и сказать им: «Знаете что? Я вас покидаю. Да, кстати, с Рождеством». Разве я так смогу?

Стефани печально согласилась.

— Нет. Конечно же, нет.

— Но я увижу тебя утром. И проведу с тобой весь рождественский день, — сказал Роберт, впрочем, без особой уверенности в голосе, поскольку сам не знал, сможет ли так просто покинуть дом. Но, возможно, он скажет, что его вызвали в офис, ну, или что-то вроде этого.

Стефани прошептала:

— А когда ты скажешь ей?

— Думаю, двадцать седьмого. Кажется, будет пятница.

— А почему не в четверг?

— Потому что я давно пообещал съездить к ее сестре на обед. Все обещания нужно выполнять.

— А что я должна делать на Рождество? Сидеть и ждать, когда же ты придешь?

Роберт проигнорировал этот вопрос.

— Так что я расскажу ей в пятницу, и Новый год мы встретим вдвоем. Мы будем вместе в эту ночь и в первый день Нового года. Для нас начнется новый день, новый год новая жизнь. Но я должен проявить и к Кейти, и к детям уважение.

Стефани согласилась:

— Да, ты прав. Абсолютно прав. И пара-тройка дней ничего не решат для нас, правда? А Рождество — это совсем скоро.

Они сошли с беговой дорожки и пересели на велотренажеры.

— Мне в любом случае нужен твой совет.

Стефани удивленно посмотрела на Роберта.

— Какого рода совет?

— Я о компании. Знаешь, она создавалась при Кейти, и пятьдесят процентов акций принадлежит Кейти.

— Я знаю это.

— Мне было бы приятно, если бы ты присоединилась ко мне и мы бы стали работать вместе, а компанию бы назвали Р&С — Роберт и Стефани. Конечно, если нам удастся выкупить акции у Кейти.

Стефани долго молчала, удивленно глядя на Роберта, затем ответила:

— Я не думаю, что мне интересно это в данный момент. Для меня работа в твоей компании стала бы шагом назад, ступенькой вниз по карьерной лестнице.

Сначала Роберт подумал, что она шутит. Он даже засмеялся, а затем замолчал, — он понял, что Стефани говорит серьезно.

— Кроме того, ты больше не получишь предложений от моей компании. Поскольку мы с тобой теперь вместе, это будет некрасиво по отношению к компании, в которой я сейчас работаю. Так что заказов больше не будет.

Роберт был шокирован.

— Не будет…

— Да. Но я буду держать ухо востро. Я буду слышать и знать все, что происходит, и помогать тебе. В этом случае у нас не возникнет проблем.

Роберт опустил голову и стал размышлять. Вчера, сидя в холодном офисе и думая о том, как преподнести эту новость Стефани, у него ни одной мысли не возникло, что она может отказаться. Роберт даже нарисовал на компьютере новый логотип Р&С. А поскольку отношения между ним и Стефани становились открытыми, она запросто могла привести своих клиентов в его компанию. Это было бы очень даже неплохо, так как Роберт полагал, что ему понадобится много денег, чтобы откупиться от Кейти.

— Кроме того, — продолжала Стефани, — я думаю, что ты мог бы закрыть Р&К.

— Что? — не веря своим ушам, переспросил Роберт.

— И получить место в одной из самых больших компаний.

Роберт молча крутил педали. Он потратил годы на то, чтобы поднять компанию, а она предлагает вот так, в одночасье, взять и закрыть ее!

— Так будет лучше для тебя — и физически, и морально, — продолжала Стефани. — Ты будешь получать регулярную зарплату, заканчивать работу в 17.30 или 18.00 и даже не вспоминать о ней до следующего утра. Кроме того, твои выходные снова будут принадлежать только тебе.

— Я не смогу работать на кого-то. Я очень долго был боссом и работал только на себя самого.

— Ты обманываешься. Ты долгое время работал на Кейти и на детей, а также на банк. Они и были твоими настоящими боссами. Теперь у тебя есть шанс прекратить все это и снова распоряжаться своим временем. Ты можешь проводить его со мной. А также со своими детьми, — добавила она немного погодя.

И Роберт согласился, что это был разумный довод. По иронии судьбы, его когда-то уже посещала такая мысль — ему хотелось быть почаще с Кейти. Он невесело засмеялся.

Стефани поднялась со своего тренажера, подошла к нему и похлопала по спине.

— Ты в порядке?

— Просто прекрасно. Я только подумал…

— О чем подумал?

— О том, что ты своего рода катаклизм. Ты всегда несешь с собой какие-то изменения.

Стефани подошла к Роберту еще ближе и погладила его по щеке.

— Теперь мы с тобой вместе будем совершать все необходимые изменения. Я знаю, что иногда тебе требуется что-то или кто-то, кто бы подталкивал тебя вперед.

Роберт наблюдал за тем, как Стефани прошла через зал, двое или трое мужчин повернули головы, провожая ее взглядом, в глазах у них было восхищение. Он удивился, что не чувствует ревности, когда другие мужчины смотрят на нее. Они знали, что она пришла сюда с ним, она — только его, а это значит, что это они должны ревновать ее к нему.

Роберт слез с тренажера и разогнул спину. Господи, если перемены приходят, то все вместе, как танки. Вот и сейчас, в свои сорок два, он думает о новой женщине, новом доме и новой работе. Для завершения картины не хватало только нового ребенка.


— Ну, мне хотелось бы иметь детей, — сказала Стефани, когда они вышли из гимнастического зала и оказались на свежем воздухе. Роберт думал, что она рассмеется над собственными словами, но Стефани выглядела совершенно серьезной.

— А когда ты собираешься их завести? — спросил он, взяв руку Стефани. Их пальцы переплелись, и они почувствовали себя еще ближе и роднее.

— Не сразу, конечно. Но, видишь ли, мне уже тридцать пять, и у меня осталось не так много времени для раздумий. Пара годков. Больше я ждать не смогу. Так что мы могли бы родить ребенка через год.

Роберт некстати вспомнил, что они с женой планировали завести детей сразу после свадьбы, и Кейти пришлось сократить время своей работы в офисе с того момента, как она поняла, что забеременела.

Они подошли к стоянке. Там было достаточно темно, и Роберт с большим трудом нашел их машины. Он подошел к своей, включил фары, открыл дверцу серебристой БМВ Стефани. Та бросила в салон сумку, затем повернулась к Роберту, обвила руками его шею, правую руку запустила в волосы. И поцеловала. Очень страстно. В губы. Роберт уронил сумку на землю и прижал к себе Стефани. Он любил чувствовать эту женщину в своих руках, ощущать ее тепло, слушать биение ее сердца, осознавать ее власть над собой. Ему нравилось касание ее губ. Он страстно любил ее.

Поцелуй длился очень долго.

Наконец они с сожалением разжали объятия, Стефани села в машину, взглянула на него еще раз и уехала. Роберт поднял свою сумку и направился к автомобилю. Он услышал, как зазвенел телефон, сунул руку в карман, вынул аппарат и сказал: «Алло?», даже не посмотрев, кто звонит.

— Привет, это я. — Голос Кейти был еле слышен. — Я только хотела спросить, в котором часу ты вернешься домой?

Роберт машинально взглянул на часы.

— Ну, я только вышел из офиса, так что приеду где-то через сорок минут.

Отключив телефон, Роберт спросил себя, почему так глупо лжет. Она же знала, где он был. Это больше не секрет. Но ему нужно было что-нибудь придумать, а ничего подходящего в голову не пришло. Конечно, настало время сказать Кейти и детям всю правду.

Но не сегодня вечером.

Не сегодня.

Загрузка...