Измена бизнесмена. Послать или переспать? (СИ)

8.4

Когда Доминика отстранилась, колесо уже медленно ползло вниз. Моя спутница мягко улыбалась, кокетливо отводя взгляд, словно мы сделали, что-то очень плохое.

Я же был в растерянности. Я хотел подписать контракт с Доминикой, поскольку она подходила мне просто идеально. Но как теперь я мог ей во всем признаться? Эта девушка не из тех, кто рассматривает отношения по договоренности, а мысль насовсем попрощаться с ней, вгоняла в уныние. Я чувствовал, что перестаю владеть ситуацией, а для меня это было непозволительно.

— Ну что? — спросила она, когда мы достигли земли, — теперь поехали ко мне?

— Ты зовешь меня к себе? Так быстро? Я буду стесняться.

— Конечно ты будешь стесняться. Тебе ведь предстоит вскрывать дверь чужой квартиры.

— Ты толкаешь меня на безрассудства.

Доминика сочувственно погладила меня по плечу.

— Нет, дорогой Олег, я лишь хочу сподвигнуть тебя на подвиг.

* * *

В подъезде было темно и сыро. Я посмотрел на побитые светильники коридора, с интересом отметив, что похоже лампочек в них никогда и не было. Что уж говорить про дверь подъезда, которая едва болталась на одной петельке, чудом не выпадая на голову жильца дома, когда те выходили на улицу. Интересно, это во всех советских домах так? Запах пыли и облезлые стены, очевидно, были задуманы изначально, раз подобное было не только в моем доме, но и доме Доминики. Своеобразный дизайн. Лофт, наверное.

Мы поднялись на третий этаж и остановились у входа в квартиру.

— Итак, вот мы и пришли.

После таких слов ожидаешь, что тебя пустят внутрь в надежде на бурную ночь страсти. Но, разумеется, сейчас все не могло быть, как всегда.

— Хорошо, сейчас будем выбивать, — произнес я равнодушно, наблюдая за реакцией девушки. Я почувствовал, как она замерла, а затем с испугом воскликнула:

— В смысле?! Я надеялась, ты умеешь вскрывать замки, а не сносить двери!

Я едва сдерживал смех.

Не сказать, что я был экспертом по взлому замков, но все же годы работы с механизмами часов научили меня ловкости и изобретательности. Можно было попробовать применять эти навыки и в данной ситуации, а если не выйдет, снова придется везти Доминику к себе. Может так даже и лучше?

— У тебя есть пилочка для ногтей?

Девушка лишь развела руками.

— У меня есть телефон. Остальное, за этой дверью.

— С тобой явно не стоит ходить на шпионские операции. Подготовка к ним у тебя хромает.

Я принялся шарить по карманам, в поисках чего-нибудь маленького и металлического, но ничего не нашел.

— Может вернуться ко мне? — сказал я с ухмылкой, наблюдая за тем, как лицо Доминики становится все более растерянным. — Ты и сумку свою у меня оставила.

Секунда без ответа заставила меня напрячься.

— Олег, — мое имя из ее губ прозвучало неожиданно серьезно, — не пойми меня неправильно, но я не готова ехать к тебе. Мы едва знакомы, и, хотя, я… иногда могу поддаться некоторой слабости, поездка к тебе может стать ошибкой. А я не хочу больше ни о чем сожалеть. Мне хватило Марка.

Это меня сейчас отшили?

В подъезде было темно, и я едва ли мог разглядеть глаза Доминики, но сейчас я был уверен, что они смотрят на меня с одновременной строгостью и тоской.

Я не смел расстраиваться отказу. В ее ситуации она не могла поступать иначе.

Внезапно девушка перевела взгляд на пол, а затем, быстро присев, взяла что-то с холодной бетонной ступени и протянула мне.

— Скрепка тебе не подойдет?

Я замешкался. успев забыть, зачем пришел к ней. Точно! Чтобы открыть чертову дверь, за которую мне нельзя будет заходить.

— В самый раз.

Стараясь не смотреть на девушку, я взял из ее ладони скрепку и принялся мастерить подобие ключа.

Олег Богачев чувствует неловкость. Какой кошмар!

— Тебе посветить?

— Угу, — буркнул я, изо всех сил напрягая глаза, чтобы скрутить петлю.

Доминика включила фонарик, и дальше дело пошло проще. Поворот туда, поворот сюда. И вот импровизированный ключ был готов. Оставалось применить его на практике.

Я нагнулся к замочной скважине, пристально осмотрел отверстие и засунул внутрь маленький железный конец, пытаясь вывернуть его до характерного щелчка.

Несколько минут мои попытки не приносили никакого результата. Скрепка то выскакивала, то соскальзывала, не проворачиваясь внутри скважины.

«Может все-таки судьба ей поехать со мной?» — едва успел подумать я, как рука плавно повернула скрепку, и я услышал короткий треск внутри замочной скважины.

— Неужели все?

Доминика вопросительно глядела на меня, а я не мог понять, не то это скрепка сломалась, не то мне на самом деле удалось открыть для нее дверь.

Я дернул за ручку и беспрепятственно открыл дверь.

Подъезд пронзил оглушительный возглас моей спутницы.

— Олег, ты мой герой!

Не прошло и секунды, как она, обхватив меня руками, повисла на моей шее.

Я посмотрел ей в глаза и замер, внезапно почувствовав себя уязвимым. Все это так неправильно. Мне захотелось отстранится, и я поспешил выбраться из ее объятий.

— Не за что.

Неловкая пауза наступила, едва она поняла, что нужно тактично выпроводить меня из подъезда.

— Снова прощаемся?

— Пожалуй, что так.

Я опустила глаза в пол.

— Но мы же увидимся еще?

— А ты хочешь?

Не то нарочно, не то случайно, Доминика задела мое запястье.

— Хочу.

— Значит увидимся, — я помедлил, словно вспоминая, что еще хотел сделать, — особенно, если ты оставишь мне свой номер.

Все это было мне совершенно незнакомо. Неужели все люди так строят отношения? Обмениваются телефонами? Прощаются у подъезда или двери квартиры? А потом эта странная неловкость?

Мы быстро обменялись номерами, но остались стоять на лестничной клетке, считая мгновения. Дальше что?

Словно перехватив мои мысли, Доминика внезапно встала на цыпочки, и, прильнув к моей щеке, робко поцеловала.

— Рядом с тобой я забываю обо всем на свете.

Пролепетала она, а затем скрылась за дверью, оставив меня с невыносимым чувством незаконченности.

* * *

От упаднического состояния меня спасала только ночная прохлада. Что делать дальше я не знал. Пройдет чуть больше недели, и я уеду. Это неизбежно. Мне придется оставить здесь Доминику, вероятно, ничего не объясняя. Но будет ли это лучше, чем признаться ей во всем? В конце концов, если расставание неизбежно, но пусть лучше она сама меня бросит.

Я собирался вызвать такси, но напрочь забыл об этом. Теперь я просто брел вперед, не замечая ни пролетающих мимо машин, ни нетрезвых граждан весьма сомнительного вида.

Мне нужно было заставить себя вернуться к прежнему плану. Заново начать поиск жены, выкинуть из головы Доминику. Так просто и одновременно так тяжело. Как я завел себя в этот тупик?

Я даже не думал, куда ехать. Ноги сами вели меня на адрес съемной квартиры. Странно, что меня тянуло именно туда, а не в отель. Возможно, я уже полностью слился с образом водителя, и бедность перестала меня смущать.

Знакомый подъезд я увидел сразу, зашел в дом и неспеша направился на свой этаж. Здесь тоже было темно, и я невольно начал вспоминать наше расставание с Доминикой.

Внезапно раздался телефонный звонок. Кто может мне звонить? Дрейк?

Достав из кармана смартфон, я лишь улыбнулся. Доминика.

— Уже соскучилась? — с усмешкой спросил я, сняв трубку.

— Я случайно, честно, — засмеялась она в ответ.

— Случайно соскучилась? Понимаю. Рядом со мной сложно себя контролировать.

Я отчётливо слышал, как она пытается себя сдержать, чтобы не прыснуть от смеха. Я тоже старался говорить тихо, чтобы не перебудить весь дом, пока поднимаюсь на свой этаж.

— Олег, я хотела тебе сказать, что это был очень хороший вечер, — сказала она с неподдельной искренностью.

Я изо всех сил заставлял себя оставаться холодным, но каждое ее слово превращало айсберг моего сердца в теплые воды карибского моря. Я больше не мог ей лгать.

— Доминика, я должен кое-что сказать, — начал я издалека, но тут внезапно кто-то резко выступил мне навстречу из темноты, а затем я услышал знакомый писклявый голосок.

— Олег, что это за фокусы? Я думала мы проведем эту ночь вместе, а ты бросил меня ужинать в одиночестве. Как это понимать?

Прямо напротив меня, скрестив руки на груди, стояла Кира.

— После того, что было у нас утром, я думала, ты будешь стоять на коленях и умолять меня вернуться к тебе.

Тишина в трубке была невыносима, а потом она прервалась загробным голосом Доминики.

— Вот теперь прощай, Олег.