Измена. Чтобы разлюбить

57 глава

— Одни. — с некоторым вызовом подтвердила Натка. — и нам так лучше!

Почему-то меня это успокоило.

— Да, я просто спросила, на всякий случай. Мало ли, вдруг я кому-то помешаю. — примирительно сказала я.

— Нет. Здесь никто никому не мешает. И не помешает. Ничего такого, ты не думай… просто не всем мужчинам нужны свои дети. А тогда зачем нужны такие мужчины, правда? По крайней мере нам с мамой. А ты… тебя кто-то обидел?

— Я сама себя обидела. Выдумала то, чего нет и сама же расстроилась. — я почувствовала, как защипало в глазах и сжало в груди. Только этого мне не хватало! Я вовсе не собиралась плакать, тем более из-за этого обманщика!

— А… он знает об этом? Вы разговаривали?

Слова подруги показались мне странными. Я не ожидала от неё такой реакции, у меня даже слёзы высохли. Честно говоря, я думала, что она будет ругать Филиппа и сочувствовать мне. Я даже приготовилась оправдывать Филиппа и обвинять себя…

Потому что он ничего не обещал мне.

Потому что я сама пошла в ловушку.

Потому что не собиралась с ним оставаться.

Потому что…

Потому что надо думать головой и не поддаваться на уловки того, кто уже предал однажды.

— Нет. — я покачала головой. — Какие разговоры? Мне было так плохо, что я могла только бежать…

— Расскажешь, что случилось?

Рассказать? Прямо сейчас? Я почувствовала, что у меня перехватило горло.

— Нет! Нет… я… не могу сейчас. — проговорила я севшим голосом и для верности помотала головой.

— Расскажешь, если сама захочешь, хорошо? Просто помни — не всегда то, что кажется однозначным, такое и есть на самом деле. — примирительно сказала Натка. — У меня-то ситуация была однозначнее некуда, но я знаю такой… такие случаи, когда всё оказывалось не так. А люди не поговорили и потом жалели.

— Спасибо тебе. Большое. За всё, что ты делаешь. Не знаю, как бы я справилась… — мой голос дрогнул.

— Всё будет хорошо. Вот увидишь. Всё пройдёт.

Как бы я ни избегала боли, как бы ни хотела ничего вспоминать — от жара болезни моя ледяная корка растаяла и осыпалась.

Я выздоровела.

Пришла в себя.

И реальность обрушилась на меня.

Снова и снова всплывали в голове те самые слова. И от них было не убежать, не заткнуть уши, не отмахнуться. Они звучали и звучали у меня внутри. Я вспоминала, как Филипп пытался поговорить со мной. И замолкал. Значит, вот это мне хотел сказать? И не мог?

Я пыталась их заглушить делами — напрашивалась помогать по хозяйству. Но мне поручали только что-нибудь несложное, не позволяли сильно напрягаться. И мысли никуда не уходили, продолжали меня мучить.

Я чистила овощи, помогала делать закатки. Помогала готовить.

Слушала рассказы Лидии Андреевны — а она много чего могла рассказать, я даже заслушивалась её историями и только в эти моменты забывала о своей боли.

И плакала ночами.

Я не хотела. Но слёзы не спрашивали меня.

Зато спрашивала я, сама себя.

Как? Как это получилось? Как я, подозревавшая опасность, не обращала на неё внимания? Почему считала всё игрой? Как я не заметила, что Филипп, как змей, вполз в моё сердце и устроился там так крепко?

И почему я убежала?

Почему я не зашла в кабинет? Почему не потребовала объяснений?

Почему?

Ведь я могла! Могла же?

Могла бы, если бы мне было не так больно.

Так может… спросить?

И я взяла в руки телефон.