Измена. Чужой сын

Офицеры сели напротив меня. Милош явно был настроен на разговор, а Гордон принялся записывать всё на диктофон и параллельно делать пометки в своём блокноте.

— Итак, поведайте нам вашу историю, мистер Ньюмэн. Что вы делали 23го января этого года? Желательно начать с самого утра и в мельчайших подробностях описать ваш день до самого глубокого вечера. — С неким пристрастием и предвкушением начал Ковальский.

Искусный приём у копов, выбивать всю информацию, запутав подозреваемого, пока он не успел вспомнить про адвоката. Конечно, я так разнервничался, что напрочь забыл о своих правах и всяких там адвокатах. С моими то возможностями, я мог нанять самого крутого адвоката в стране, но эти мысли пока ко мне не пришли. Каша в голове из-за стресса перекрывала любые здравые идеи и мысли в тот момент. Но деваться было некуда, и я начал рассказывать.

— Это был мой день рождения. Я проснулся около 9 утра от бесконечно приходящих на телефон смс с поздравлениями, от людей, которых я знал хорошо и от тех, кого не знал совершенно. Этот день я планировал провести с парочкой друзей в баре, да и только. В общем, думаю вам не нужны подробности того, что я делал дома. — Продолжал я. — Вышел из дома около трёх часов дня, хотел быть вовремя, поэтому вышел из дома за три часа до встречи, ведь до места был путь не близкий. Я живу за городом, как вы знаете.

— Да, подробнее на этом месте, пожалуйста. Как вы добирались до места встречи и где было это самое место? — Перебив меня, задал вопрос Милош.

Как будто бы он сам не знал, где было это место? Можно подумать. Смешно. Если ведётся расследование, наверняка у них уже есть записи камер из бара.

— Я вызвал такси. Так и добрался до бара в центре, под названием «Водолей». Адрес точный не помню. Прибыл часам к пяти, раньше, чем планировал. Сел за барную стойку, ждал друзей. — Сухо отвечал я.

— Ну хорошо, сколько друзей было на этом вашем вечере, и кто они? Хотелось бы знать их имена. — Непромедляя ни секунды задавал вопрос Милош.

— Было всего двое. В общем со мной трое. Это Джон Скалетти и Ник Рэд. Не сказать, что мои закадычные друзья, но более или менее хорошие ребята. Я пригласил только их. Они не опоздали и пришли в шесть часов, насколько я помню. Мы сели за столик в углу и просто пили виски весь вечер. — Я пытался плавно подвести к тому, что мы мирно накидались и поехали по домам. — После первого десятка шотов, я, честно говоря, ничего не помнил. На автономном режиме был. Тело работало, а мозг отключен.

— Вы хотите сказать, что совершенно ничего не помните из этого вечера? И это вы называете алиби? — Давил Милош.

— Ну что ты, Милош. — Перебил его Гордон. — Дай человеку высказаться до конца, он ведь не подозреваемый у нас, а только свидетель.

Гордон подмигнул мне в конце фразы. Они явно начали играть в плохого и доброго полицейского. Хороший ход против растерянных людей, дающих показания.

— Извините, офицеры, но да, я это и хочу сказать. Я был в усмерть пьян. Честно говоря, нажраться в тот вечер и было моей главной целью на день. Поэтому, спустя часа два, мой мозг отключился до самого утра. — Невинным взглядом я пытался наиграть абсолютную правдивость своих слов.

— Да ты издеваешься. — Выдохнул Ковальский.

— Продолжайте, Уильям. — Перехватил Ковач.

— Ну, в общем, я проснулся утром в своей кровати, абсолютно не понимая, как я добрался домой прошлой ночью. Вот в общем то и всё. С 8 вечера до 12 дня я был в полной отключке, можно сказать. — Я продолжал гнуть свою линию.

— Прекрасно, допрос окончен. — Заявил Милош и резко вышел из комнаты, хлопнув за собой дверью.

Гордон, медленно потянулся до диктофона, выключил его и томно выдохнул, не вставая со стула. Я в этот момент не знал, что сказать. Струхнул я от этого жёстко. Подумал, что очень разозлил Милоша и теперь он с большей яростью будет копать истину в этом деле. Если это и был его план, то он удался.

— Извините манеры моего коллеги. — Тихим спокойным голосом протянул Ковач. — Он просто человек с огромными амбициями, который хочет всё и сразу, поэтому не терпит промедлений.

«Добрый коп» в лице Ковача всё ещё хотел показать мне, что он на моей стороне. Эта игра ему вполне удавалась, особенно на фоне его «кипящего друга».

— Понимаю. — сухо ответил я.

— Итак, давайте продолжим. — Снова включил диктофон Ковач. — Значит вы утверждаете, что не знаете никакую Агату Стюарт и не видели её в тот вечер?

— Я не утверждаю, что не видел её, офицер, я утверждаю, что был пьян и ничего не помню. — Всё ещё пытаясь прогнуть свою тупейшую линию защиты, утверждал я.

Да, возможно моя стратегия была люто тупой. Но придумать что-нибудь более правдоподобное, в таком стрессе, я совершенно не мог.

— А ваши друзья смогут подтвердить то, что вы уехали один в тот вечер и не знакомились ни с какими девушками? — Гордон кинул на меня пронзительный взгляд в тот момент.

Тут то я и не мог ничего сказать внятного, ведь ни хрена они мне не были настоящими друзьями. Они, как и все другие, водились со мной только из-за денег и связей, которые им были так полезны. Просто они были со мной дольше других. Но подставлять свою жопу и врать на допросе они никогда не будут ради меня. Остаётся один вариант, топить до последнего на свою невменяемость в тот вечер, ну и попробовать их подкупить, на крайняк.

— Эм… Конечно, офицер. Я уверен, что мои друзья смогут подтвердить мои слова, если что-либо помнят вообще. Пили мы, честно говоря, все вместе одинаковое количество алкоголя. — Мялся я, в моём голосе явно была нотка неуверенности.

— Хорошо, Уильям. А что если я вам скажу, что мы нашли свидетелей, утверждающих то, что вы мало того, что видели мисс Стюарт в тот вечер, но и уехали вместе с ней на одном такси из этого бара? — Гордон словно поставил мне шах в шахматной партии этими словами.

— Что? Не может этого быть! Я ничего не помню, офицер, абсолютно ничего подобного. — Попытался сказать это максимально удивлённым тоном.

Сердце бешено колотилось в груди. Бросало в пот, руки начинали дрожать. Но нельзя было показывать это. Я собрал все силы, что у меня оставались в тот момент. И физические, и моральные. И сделал максимально непринуждённый вид, какой только смог.

Мы начали сосаться с Агатой уже в такси на пути ко мне домой. Моя рука уже блуждала в её трусиках на заднем сидении машины, а её рука уже обхватывала и теребила мой стоячий член через брюки.

— Значит, когда вы проснулись у себя дома, вы не заметили никаких следов присутствия женщины прошлой ночью? — Уже с пристрастием начал допрос Гордон. — Тогда куда же она исчезла из такси?

— Слушайте, офицер, я реально ничего не заметил дома. Девушек я привожу часто, не буду скрывать, поэтому у меня дома обычно всё вверх дном и трудно понять, кто-то был здесь предыдущей ночью или моя спальня не видела уборки всю прошедшую неделю. — Продолжал я, не заметив, как мой голос стал дрожать. — Возможно, какая-то дама и была со мной, но как я понимаю, если и была, то покинула меня ещё до моего пробуждения. Но по косвенным признакам, таким как использованные презервативы под моей кроватью, утверждать ничего невозможно. Потому что их там всегда предостаточно. Не могу утверждать, прибавилось ли парочку за эту ночь или количество их осталось неизменным, понимаете?

— Хорошо, Уильям. Вы сказали достаточно, ваша линия ясна. — Каким-то разочарованным голосом произнёс Гордон. — На сегодня всё. Мы проведём допрос ещё нескольких свидетелей, в лице ваших друзей, возможно найдём таксиста, подвозившего вас в тот вечер, и повторно встретимся с вами позже. Настоятельно не рекомендую уезжать из города.

Меня уж очень рассорила его последняя фраза. Он, конечно, это не сказал, но я понял совершенно ясно, что я скоро буду переквалифицирован из свидетеля в подозреваемого. Как такая мысль может не бросать в пот? Я не успел одуплиться, как осознал, что нахожусь в комнате совершенно один. Как я мог не заметить, что Гордон вышел из кабинета? Видимо состояние шока сделало своё дело.