Измена не самое страшное [СИ]

Глава 12

Выписали меня из роддома раньше чем доченьку. Выйдя из здания больницы, увидела мужа. Он стоял у машины, ожидая моего приближения. На лице Мурата читались гнев и недовольство. В глубине его глаз пронзительного серого оттенка, плескалось разочарование. Его суровый вид, будто отражал переменчивую погоду и прохладу осенней поры.

— Ты самое бесполезное существо, которое я когда либо встречал, — выплюнул он мне вместо приветствия, распахивая пассажирскую дверь и выдергивая из моих рук сумку с вещами, — Не в состоянии справиться даже с самой примитивной задачей, выносить и родить ребенка.

— Так отпусти нас и найди достойную самку на эту роль, — хмыкнула, обессиленно погружаясь в салон авто.

— Ты можешь валить на все четыре стороны, — с презрением бросил Мурат, захлопывая двери.

Не могла поверить своим ушам и свалившемуся счастью. Я могу уйти от него? Сердце забилось быстрее, а потом почти остановилось от осознания.

— Ты сказал: «ты»? — облизав пересохшие губы, уточнила с волнением, как только Мурат занял водительское сиденье.

— Да, — не глядя на меня, кивнул муж, заводя двигатель, — Толку от тебя никакого. Любовница ты отвратительная, с резиновой куклой и то интереснее. Как жена, тоже полное разочарование. А мать… Что ты можешь дать? Тупая, ограниченная, без образования и увлечений…

— Ты забираешь у меня дочь? — голос практически пропал от ужаса. Меня не задевали его оскорбления. Больше всего боялась, что Мурат вышвырнет меня на улицу, забрав малышку и не давая мне возможности видеться с ней.

— Забираю? — удивился он на мою формулировку, все же поворачиваясь и смотря в мои глаза, — Она моя по праву, по закону.

— Как и моя, — сглотнула с трудом вязкую слюну.

Мурат победил, он создал такие условия при которых я теперь и сама не уйду, как бы он не вытирал об меня ноги…

— Ты инкубатор, — хмыкнул он, — Не ты, так любая другая справилась с этой задачей. Даже Карина, — отвернулся он сосредоточившись на дороге.

— Карина? — нахмурилась, совершенно не понимая, о ком речь.

— Моя любовница, — спокойно, как само собой разумеющееся озвучил супруг. А я решила, что скорее всего речь шла про «собачку» на его столе.

— А у нее и образование и интересы соответствующие? — против воли усмехнулась, покачав головой.

— Дерзишь? — вскинул брови Мурат, — Молодец. Мы, в принципе, недалеко отъехали, могу вернуть тебя в палату…

— Не надо. Прости, — исправила положение, понимая, что сейчас не время еще больше драконить мужа.

— На, ознакомься, — протянув руку на заднее сиденье, Мурат взял папку и бросил мне на колени.

С непониманием и сомнением открыла ее и первое, что бросилось в глаза была справка о смерти.

— Что это? — трясущимися пальцами вытащила этот страшный документ.

— Это то, чем я занимался всё это время, — довольный собой и произведенным эффектом, пояснил Мурат, — Та девочка, которую родила моя супруга, по бумагам погибла, не выжила при родах. А я единолично удочерил, другую девочку, что родилась в тот же день и в том же роддоме.

— Ты больной ублюдок…. — выдохнула убито, понимая, что он отобрал у меня не только дочь, но и любые права на нее.

Машина резко затормозила, от чего папка упала, а документы рассыпались по полу. Зажалась, закрывая голову руками, ожидая удара. Но его не последовало.

— Пошла вон, — рыкнул Мурат.

— Нет, — упрямо замотала головой. Глотала слезы, вцепившись в ручку двери. Отдирать будет, не уйду.

— Я дважды повторять не буду… — с угрозой прошипел муж.

А я испугавшись и переборов себя, ринулась к нему, зашептала с мольбой в голосе:

— Миленький, родной, прости меня. Мурат, я тебя люблю больше жизни, не прогоняй меня… — целовала его лицо, повторяя как в бреду свои признания.

Муж расслабился, обнял меня за талию, позволяя мне касаться его. Ему очень понравились мои признания.

Вернувшись домой, мне озвучили новые условия. Хочу остаться? Надо заслужить…

Больше дочь я не видела. Сначала были предлоги, что она еще слишком слаба. Потом мне давали видео записи на которых малышка кушала или спала в кроватке под присмотром медработника. Мне перед носом махали морковкой. С каждой неделей видео становились короче, а мои условия жёстче.

Слушала общественников, депутатов, выступавших по телевизору и смеялась в голос. Вот. Я мать. И дочь даже видеть не могу, и никто мне не поможет. Я никто для нее, а он родной отец. Да тем более мы в браке, так что всё остальное — наши семейные проблемы.

Разведись. Обязательно! Только малышку я больше не увижу, да и нет гарантии, что Мурат не блефует и не переломает мне ноги еще на пороге нашего дома.

Я впала в жуткую депрессию. Казалось, что теперь моя жизнь точно кончена. Но долго не получилось хандрить. Муж вспомнил, что со мной снова можно спать.

В тот момент и переключился тумблер. Я просто начала пытаться подстроиться, просто старалась выжить. Перестала плакать, начала дерзить. Делала все, как он любит, старалась угодить, постоянно говорила о неземной любви. И жизнь немного наладилась.

Я перестала копошиться в нашем доме, и начала искать себе занятие.

Но Мурат все равно находил причины для озверения После очередного совместного выходного, я два дня практически не могла ходить, зато муж был очень доволен, и я получила возможность сдать на права. В подарок за искалеченное тело, получила машину и возможность самостоятельно передвигаться по городу.

Этим я не ограничилась, стала в корне менять свою жизнь, абстрагировавшись от семейной жизни. Поступила в университет, пусть дистанционно, но стремилась к знаниям и диплому.

Я стала чаще встречаться с Катериной, она во многом мне помогала и всегда поддерживала.

Приходилось врать, скрываться, прятаться, но у меня появилась цель, найти и забрать доченьку обратно. Как? Пока не знала, но готова была на всё.

Однажды мне удалось подслушать занимательный разговор, в котором муж обещал скорую расправу какому-то поставщику, и у меня появилась еще одна цель. Упечь Мурата, иначе забрав дочь, я никогда не смогу чувствовать себя в безопасности.

В тот же день я завела блокнот, куда скурпулезно вписывала все что слышала в собственном доме. Туда же вносила все мысли и помечала совпадения из обрывков бесед Мурата и криминальной хроники. Блокнот я хранила у Катерины, туда же свозила бумаги, которые чудом или по случаю удавалось взять у мужа. Я помнила о камерах и научилась их обманывать. Пока никаких существенных доказательств преступлений Мурата у меня не было, но я продолжала свое дело.

Видео с малышкой стали моей отдушиной, энергетиком и стимулом к жизни.

Смотрела на глазки любимые, щёчки с ямочками и мечтала их поцеловать, понюхать мягкий пушок ее волосиков. И мысленно клялась быть сильной ради моей девочки.

Я очень боялась, что и с малышкой Мурат будет обращаться так же, как и со мной, но на удивление, он в нёй души не чаял и только баловал. Хвастался везде и всюду её маленькими достижениями. Гордился ею.

— Как ты ее назвал? — смотря в потолок, тихонько спросила.

Сейчас муж был доволен мною и можно было о чем-то просить или спрашивать. Тогда в машине даже не успела прочитать эту информацию в свидетельстве об усыновлении.

— Сабина, — поднимаясь с постели, охотно сообщил он, — Она сейчас у моей мамы, вчера впервые пробовали кашу давать, так она так смешно…

Слушала, а по щекам катились слезы. Моя малышка… Моя Сабиночка уже пробует кашку…

Душу наполняло глубокое чувство тоски и печали. Какая же это пытка слушать рассказы о взрослении дочери, не имея возможности увидеть это своими глазами. Сердце разрывалось от боли и пустоты из-за того, что не присутствую в столь решающие и важные моменты ее жизни. Разлука вызывала горько-сладкую ностальгию, я до безумия мечтала обнять свою девочку, стать частью ее жизни.

Скажите, возможно не ненавидеть его?

С тех пор я активно начала пить противозачаточные, естественно в тайне от мужа. Попросила врача прописать мне антидепрессанты, но вместо них пересыпала в банку нужные таблетки. Ходила по краю, ведь Мурат хотел второго ребенка и сокрушался из-за отсутствия беременности. Но повторно я такой дурой уже не буду. Хватило и одного раза…