Измена. Невозможно забыть

Глава 8

До нашей встречи с Королевым оставалось два дня. Память то и дело подкидывала воспоминания, приятные и не очень. Я вспоминала свои поступки, вспоминала чувства и эмоции, которые я тогда испытывала. Такой щемящей боли, как раньше, уже не было. Сделала вывод, что не жалею о том, что ушла тогда. Даже если бы я смогла простить Сашу, то уже никогда не смогла бы ему доверять. А для меня доверие является фундаментом любых отношений: партнерских, дружеских, и, тем более, отношений с любимым человеком.

Какими были эти два года без Королева? Непростыми.

Первое время хотелось забить на обиду, простить и вернуться. Меня каждый день ломало без него, как наркоманку без очередной дозы. Ночами я ревела в подушку и неимоверными усилиями удерживала себя от звонков и сообщений своему бывшему парню. А он звонил и писал. Я сбрасывала его звонки. Сообщения удаляла, не читая.

Через несколько дней я поняла, что дальше так продолжаться не может. Нервы стали ни к черту. Я пошла в салон мобильной связи и купила новую симку. Старую разломала на две части и выбросила в первую попавшуюся урну. Стало немного полегче. А после салона я зашла в парикмахерскую и превратила свои длинные волосы в каре. Мастер сказала, что у них скидки на покраску волос, и предложила немного осветлить мой цвет. “Гулять так гулять” — сказала я, и попросила осветлить меня до пепельной блондинки.

Когда через несколько часов я пришла домой, мама при виде меня схватилась за сердце.

— Господи, Марина! Что ты с собой сделала?

— Это называется каре, мам. А цвет — пепельный блонд.

Мама ничего не ответила, только покачала головой и ушла на кухню. Из зеркала на меня смотрела снежная королева. Холодная, строгая, красивая. Только глаза пустые, как у куклы.

Через неделю я устроилась на работу. Знакомая позвала меня в колледж мастером производственного обучения. Зарплата была маленькая, но давали учебные отпуска, а это было моим самым главным требованием. Новая работа помогала мне отвлечься и не крутить в голове одни и те же мысли про Королева. Конечно, бессонными ночами на меня по-прежнему накатывала тоска, и тогда я писала стихи. Они получались корявыми, часто без рифмы, но очень помогали выплеснуть всю накопившуюся боль.

Отношений с парнями я не искала. На работе коллектив был преимущественно женский, лидировали дамы постарше. Начальник — бодренький дядечка за шестьдесят, нагружал работой в меру, хвалил за любые достижения и всячески поддерживал. А после работы я спешила домой, чтобы заняться написанием очередного реферата или курсовой на заказ.

Потом из отпуска приехала Ритка, и мы в тот же вечер завалились к ней на квартиру. В этот сложный период подруга и белое вино были постоянными слушателями моих стенаний о том, как несправедлива жизнь.

Потихоньку, маленькими шажками, я двигалась вперед. Работала, училась. Иногда мы с Риткой выбирались в бар. И тут, казалось бы, самое время задуматься о новых отношениях. Я пообещала подруге, что хотя бы попытаюсь сходить с кем-нибудь на свидание.

Как-то раз мы сидели с ней в баре, и к нам подошли познакомиться два молодых человека. Парни нам понравились, и мы переглядками быстро договорились, кто кому. И все было неплохо, но ровно до того момента, пока один из парней не позвал меня танцевать. Он просто положил мне руки на талию, но меня словно током ударило. Я неестественно дернулась у него в руках, буркнула “прости, мне плохо” и умчалась в туалет. Было абсолютно по барабану, что он там обо мне подумает. Когда через минуту прибежала обеспокоенная Рита, я рыдала, сидя на унитазе.

— Господи, Марина, что случилось?

— Я не могу, Рит, — шептала я между всхлипами. — Не могу. Это чужие руки, Рит. Противно. Я домой хочу, Рит.

— Конечно, Мариш, поедем. Побудь здесь немного, я все улажу.

Не знаю, что Рита сказала парням, но когда я вернулась, за нашим столиком уже никого не было. Мы вызвали такси и уехали.

С того вечера Рита больше не настаивала на новых знакомствах.