Измена. Острые грани правды

Глава 8. Вадим

Я метался у подъезда её матери, не в силах заставить себя уехать.

В кармане лежала проклятая записка, найденная на кухонном столе: «Я ухожу от тебя. Не ищи»

Я не мог поверить её содержимому. Как и не мог отпустить Нину. Уж точно не сейчас.

Казалось, если просто постоять здесь подольше, Нина появится. Или её мать сжалится. Или стены дома внезапно расскажут мне, что же я такого совершил.

Дверь распахнулась, и на улицу вышел её брат. Он посмотрел на меня с укором, тяжело вздохнул и спустился по ступенькам.

— Чего ты тут забыл, а? Тебе же всё уже сказали, — его голос был усталым и раздражённым.

— Я хочу видеть жену, — выдавил я. Внутри всё закипало от бессилия. — Я имею право знать, что происходит.

— Она не хочет, Вадим. Всё.

— Но почему? — мой голос сорвался, став выше. — Объясни мне, чёрт возьми, почему? Ещё недавно всё было хорошо, а потом — эта записка и полная неизвестность!

Он молча достал пачку сигарет, неспешно вытащил одну, прикурил. Потом поднял взгляд вверх, к окну их квартиры, будто там, за стеклом, кто-то наблюдал за нами. И в тот же миг штора на втором этаже дрогнула, едва заметно колыхнулась.

— Вадим, — он выдохнул дым, глядя куда-то мимо меня. — Поверь. Я пытался с ней поговорить. Но она ни в какую. Видимо, ты очень плохо поступил.

— Но как?! — я схватился за голову, сжимая виски. Это был жест отчаяния, но на него он не среагировал. — У нас всё было хорошо! Идеально! А потом — бац! Но что я сделал?

Он покачал головой, снова затянулся.

— И почему вы все просто встали на её сторону? — продолжил я, чувствуя, как гнев и обида подступают к горлу. — Вы же знаете меня! Вы же знаете, как я её люблю!

— Мы пытались вступиться, — его голос стал тише. — За перемирие. За ваш брак. Умоляли её просто поговорить с тобой, выслушать. Но…

Он замолчал, снова глянув на окно. Это «но» повисло в воздухе тяжёлым, зловещим нарывом.

— Но что? — прошептал я, уже почти не надеясь на ответ.

— Но… — Он потушил сигарету, раздавив огарок о стенку урны. — Я не собираюсь защищать тебя, рискуя стать врагом собственной сестре. И мама не станет. Разбирайся сам с тем, что натворил. А мы и так перед ней виноваты.

Он посмотрел на меня прямо, и в его глазах впервые промелькнуло не раздражение, а что-то похожее на жалость.

— Она видела кое-что. И этого ей оказалось достаточно, чтобы уйти.

Он тяжело вздохнул, снова затянулся, достав из пачки вторую сигарету.

Но что она могла такого увидеть? Документы на квартиру? Сообщения?

— Помоги мне, как мужик мужику, — почти взмолился я от безысходности.

— Лучше уж вы разбежитесь, чем мы потеряем сестру и дочь, защищая тебя. — отрезал он, выдыхая дым.

— Встань на моё место! А если твоя жена возьмёт и уйдёт? Пропадёт с детьми? Я же места себе не нахожу!

Он молчал. Его жесткий взгляд сканировал меня, будто видел насквозь.

— Хорошо, — с сочувствием выдохнул он дым. — Сейчас ты её здесь не найдёшь. Она в больнице.

Сердце упало куда-то во мрак.

— Но всё в порядке, — поспешил добавить он. — Я сам её видел. Она ходит, говорит. Выглядит здоровой.

Я осел на ледяную скамейку у подъезда. Ноги вдруг перестали держать.

— Как в больнице? — голос был чужим, прерывистым.

— Не знаю, — пожал он плечами, избегая моего отчаянного взгляда.

— Но в каком отделении, хотя бы?!

— В женском, — выдавил он нехотя. — Не переживай. Всё обошлось.

— Но почему она просто сидит в больнице и не выходит на связь? — это было за пределами моего понимания. — Почему сказала мне, что уходит?

— Она так решила.

И тут в голову пришла самая страшная, самая чёрная мысль. Та, от которой стынет кровь.

— А может, она… — я испугался собственной догадки, не решаясь произнести вслух.

Но её брат понял всё без слов. Он резко, почти молниеносно, схватил меня за грудки ручищами и дёрнул на себя. Его лицо оказалось в сантиметре от моего.

— Даже не смей так думать! — выдавил он сквозь зубы. Сигаретный дым смешался с паром от его горячего дыхания. — Слышишь? Даже не смей!

Я не сопротивлялся. В его глазах горела не злоба, а какая-то отчаянная, яростная защита.

— Но что же тогда? — прошептал я, чувствуя, как забрел в тупик. — Что она скрывает?

— Я и так сказал больше, чем мог.

— Но это неправильно!

— Ты и сам ведь скрываешь от неё что-то, ведь так? — он прищурился. — Рыльце-то у самого в пушку?

— Скрываю, — честно признался я. — Но я сюрприз хотел сделать.

— Ты это сюрпризом называешь? — её брат хрипло рассмеялся, но в смехе не было веселья.

— Квартира разве не сюрприз? Мы об этом мечтали со свадьбы.

— Квартира? — он искренне удивился, даже бровь приподнял.

— Да, — горько ответил я. — Я так долго шёл к этому, а теперь, когда всё готово, Нина пропала.

Он смотрел на меня несколько секунд, будто взвешивая что-то. Потом тяжело вздохнул.

— Скажи правду, ты ей изменял? Как на духу! — он погрозил пальцем перед моим лицом.

— Что?! — этот вопрос меня огорошил. — Конечно нет! Я люблю её!

— Хорошо, — сказал он наконец. — Я попробую помочь, чем смогу.

Он хлопнул меня по плечу. Жёстко, по-мужски.

— Но она — моя сестра. Не забывай.

Он развернулся, резко швырнул окурок в урну с громким стуком и скрылся в подъезде.

Я остался сидеть на скамейке, и взгляд мой сам потянулся вверх, к тому самому окну. Шторка едва колыхнулась. Но я знал, что это не Нина. Её не было там. Но я её дождусь.