Измена. Шанс на новую любовь (СИ)

Глава 3

Встречаю мужа у порога. И этот высокий, красивый брюнет — мой муж? Смотрю на него, на этот раз под другим углом и нахожу то, что на виду, но на что особо не обращала внимания. Верхняя губа больше нижней и дерзко вздёрнута, изгибается бантиком, тонкий длинный нос, большие миндалевидные ясные глаза. Подбородок с ямочкой, маленькие прижатые уши, густая шевелюра, которую он по модному зачёсывает, но сейчас взлохмаченные, точно в них не единожды запускали пальцы.

− Привет, − начинает он.

− Сколько раз ты мне с ней изменил? — бью сразу в лоб.

Я не хочу с ним расставаться, я его люблю и дорожу нашим браком, пусть он скажет, что не изменял мне. Я поверю, даже если буду сомневаться.

Он стопорится и внимательно, анализируя, глядит мне в глаза, но тут он опускает взор как провинившийся мальчишка и боль пронзает сердце. Ах ты, скотина. Хотя бы не пытается увильнуть и скрывать правду. Значит, изменял.

Закрываю лицо ладонями. Но слёз нет. Я опустошена.

− Тебе она нравится?

Он молчит, бросая на меня короткие виноватые взгляды.

− С ней классный секс, не то что со мной, − слёзы подкатывают, сжимаю кулаки. — К тому же она твоя начальница. Ха… как давно? Ответь, как давно ты мне изменял с ней?

− Разве это так важно? Ты лучше бы спросила: почему?

− Хорошо, почему?

− Да потому что мне с тобой стало скучно. Ты думаешь только о цветочках, на меня тебе плевать. Ты эгоистично решила открыть лавку, а потом стала ныть, что у тебя времени не хватает на сад и оранжерею. А на меня у тебя вообще нет времени, даже минутки. Сколько я мог это терпеть? Сколько раз я предлагал тебе: «пойдём в парк. Пойдём в ресторан. Давай выйдем на прогулку, да хоть куда-нибудь». И вспомни, что ты мне отвечала? Да, чёрт, мне нравится с ней трахаться. Она даёт мне то, на что у тебя нет времени и возможно желания. Она раскрепощена, отзывчива, не стесняется себя, ей не нужна ночь, чтобы удовлетворить свою похоть. Ей не нужна кровать, чтобы доставить себе и мне удовольствие. Ты сама виновата. Хочешь развод, давай.

− Ты знаешь, что делать, − указываю ему на дверь. − На развод завтра же подам, − ухожу в оранжерею, встаю у окна и выкручиваю платок. Сердце колотится в груди, слёзы текут по щекам, дрожь содрагает всё тело, в животе всё сжалось от боли. Пытаюсь удержаться от рыданий. О, боже мой, боже, боже.

Так вот, в чём дело. Ему со мной скучно. Значит, я во всём виновата. Я только я.

Закрываю лицо и оседаю на корточки. Горькие рыдания перехватывают дыхание. Обнимаю руками колени и раскачиваюсь.

На что я только надеялась? Зачем решилась на брак? Что он мне дал, кроме разочарования? Нет, всё дело во мне, в моей больной любви к растениям. Зачем вообще, такой как я муж? Ни один мужчина не захочет женщину, у которой на первом месте только её цветочный бизнес. Но я же старалась сделать как лучше, заработать денег, заиметь помощника, и тогда всё бы наладилось. А он устал ждать, ему скучно. Господи… ему даже плевать на то, что я люблю его. А любил ли он меня, раз так скоро решился на измену? Или я его плохо знала и он на самом деле такой человек? Ему нужны горячие ощущения, эмоции, а со мной скучно. Зачем тогда женился? На что он рассчитывал?

Спустя час, вынуждаю себя встать и заняться делом. В окно вижу, как он загружает в машину чемодан и уезжает. Сердце обливается кровью. Слёзы размывают образы, руки дрожат. Нет, я сейчас не смогу заняться цветами, нужно немного отдохнуть.

Поднимаясь на второй этаж, задерживаю внимание на картине с изображением моих родителей.

Они никогда не ругались, всегда душа в душу, любили друг друга так сильно, что после смерти матери, отец продержался год, а потом и он умер, не вынес жизни без неё. Ему, наверное, тоже было скучно смотреть на меня, как я копошусь точно крот в земле, растениях. Неужели всё дело в цветах? Или я не умею работать со временем? Но уже поздно.

Замечаю, как шаркаю ногами, боже, почему дом такой большой, пустой и холодный?

Звонок телефона вырывает меня от глубокого сна. Поднимаю отяжелевшие веки и смотрю на номер. Знакомый, но никак не вспомнить, кому он принадлежит.

− Алло, − хрипло произношу.

− Майя, это вы? — узнаю низкий голос Давида.

− Да. Сажусь в кровати. Простите. Я, кажется, задержала аренду.

− Нет, я звоню не по этому поводу. У вас всё в порядке? Я вчера вечером был в лавке, реализатор сказала, что у вас всё плохо и не видела вас несколько дней.

− Гм… − бросаю быстрый взгляд на дату. Чёрт, Восьмое марта. — О боже, сегодня восьмое. Я вам сейчас переведу плату, − сглатываю.

− Приберегите свои денежки, я хотел лишь узнать, как здоровье, нужна ли вам помощь?

После того как подала на развод, а Марина вышла на работу, я ушла в оранжерею на сутки. Простыла, и пластом пролежала в кровати пару дней, за это время работы в саду накопилось выше крыши. В течение нескольких дней я работала с цветами, пока всё сделала, без спины осталась. Теперь вот лежу, сутки, пытаюсь прийти в себя.

− У меня всё хорошо.

− По голосу не скажешь. Ваша продавщица сказала, вы живёте в Заречье, я сам недалеко оттуда выше, Николина Гора. Могу я заехать и проведать вас?

− Ой, не стоит…

− И всё же я заеду, − настаивает он. — Говорите адрес.

Да что это с ним? Я выгляжу ужасно, мне надо в душ.

− Алло, Майя, вы меня слышите?

− Да. Мой дом с краю от реки Москва, как только свернёте, голубой забор. Усадьба Большая Ива.

− Хорошо, я подъеду через десять минут.

О чёрт. Заставляю себя немедленно встать и бежать под душ. Горячая вода, хоть немного возвращает мне гибкость и бодрость. Надеваю шерстяное платье, повязываю пояс и высушиваю феном волосы. Звонок домофона вынуждает меня всё бросить, сбежать по лестнице и открыть двери гостю. И зачем он только решил приехать? Обуваюсь и выхожу на крыльцо. Давид, этот высокий, широкоплечий мужчина в тёмно-синем костюме с иголочки, шагает по брусчатке в сторону дома, держа в руках букет роз и что-то в бумажном коричневом пакете. Поднимаю взгляд к небу, сегодня тёплая, ясная погода, даже воздух согрелся, пахнет смешанным лесом и дикими фиалками.

Давид подходит к крыльцу.

− Добрый день, − поднимается по ступенькам и внимательно смотрит на меня голубыми глазами.

− Добрый, − едва слышно произношу.

− Что это с вами, Майя? Вы выглядите болезненно. Держите, − подаёт мне букет роскошных голландских роз кремового цвета. Развязывает ленту, открывает бумагу и раскрывает передо мной белую шаль из мохера. Слова благодарности застревают в горле, шокированная его подарком, опускаю голову. Давид набрасывает шаль мне на плечи, при этом он наклоняется ко мне так близко, ощущаю исходившее от него тепло и волнительный аромат духов.

− С…спасибо, она прекрасная и тёплая, − поднимаю робкий взгляд, Давид с восхищением оглядывает меня.

− Сегодня прекрасная погода, но лучше вам спрятаться от ветра.

− Заходите, − открываю дверь и приглашаю Давида в дом.

− У вас прекрасная, старинная усадьба. Сколько ей лет?

− Около ста пятидесяти.

Давид оглядывает большой холл.

− Секундочку, я только поставлю цветы в вазу, − отношу букет на кухню, включаю чайник, наливаю воду в вазу и ставлю букет на стол. Давид стоит в проходе и наблюдает за мной.

− Никогда не видел кухонь в подобных домах. Вы позволите?

− Конечно.

Он шагает внутрь и смотрит на печь.

− Я на ней не готовлю. Но мама, бывало, пекла хлеб или блюда в горшочках.

− Потрясающе. А где ваши родители?

− Умерли.

− Простите. Мне очень жаль.

− Как насчёт чая?

− Спасибо, не откажусь.

Завариваю ягодный чай в стеклянном чайнике и веду Давида в оранжерею и зимний сад. Внимательно слежу за его реакцией. Если Костя восторгался несколько наигранно, то Давид, оглядев мои растения, прищёлкивает языком.

− И вы одна за всем этим ухаживаете?

− Да.

− Я могу представить, сколько часов вы здесь проводите, согнувшись пополам.

Прикусываю губу.

− Растения и правда красивые, но помощник не помешает.

− Нет, я справлюсь, лишь последние дни провела здесь очень много времени.

− А где ваш муж?

− Не знаю, я с ним развелась.

− Почему?

Натянуто улыбаюсь и отбрасываю от лица длинные пряди волос.

− Со мной скучно.

− Что? Это причина развода?

− Он мне изменил.

− Что это за мужчина такой, решивший изменить такой красавице? — его голос напрягается.

− Он нормальный мужчина. Это я виновата, слишком много внимания отдавала цветам.

− А он этого не мог понять и помочь вам?

− Это уже не важно.

− Да, теперь, конечно.

Возвращаемся на кухню, разливаю по чашкам красный чай.

− Вы живёте в этом доме одна? У вас нет братьев и сестёр?

− Никого. Мой род заканчивается на мне. Идёмте в гостиную. Простите, я давно в доме не делала влажную уборку.

− Я понимаю, − улыбается Давид и следует за мной в гостиную. — Ого, у вас здесь так много искусства, − оглядывает он картины. — А это, кажется, Фрагонар, − он подходит к картине и внимательно её изучает. Я встаю рядом с ним.

− Как вы узнали?

− То есть, я ошибся, это не Фрагонар, а подделка.

− Что? — взвизгиваю. — Это шутка?

− Можно? — берётся он за рамку. Я киваю в немом ужасе. Он снимает картину со стены и укладывает на стол. Сглатываю ком в горле. — Сам я большой любитель искусства, и немного в нём разбираюсь. Я знаю картины Фрагонара, у меня одна его работа и я хорошо знаю его стиль, а это подделка. Краски свежие, яркие, − он проводит пальцами по холсту. У меня на глаза наворачиваются слёзы. Этого не может быть. Прижимаю ладонь ко рту. — Если вы мне не верите, поедем к моему другу в галерею, он специалист и вынесет точный приговор. Майя с вами всё в порядке?

Сажусь на стул.

− Боже мой, − закрываю лицо руками и наклоняюсь к коленям. Давид приносит мне стакан воды и отводит от лица пряди волос. Дрожащими руками беру стакан и делаю два глотка. — Эта картина досталась моему прадеду в наследство от итальянского друга. Два месяца назад, муж говорит: «она покрылась копотью, и пылью её нужно отреставрировать, пока она совсем не потускнела». Два месяца он её не вёз назад. Боже, скажите, что это неправда и картина настоящая.

− Я сейчас позвоню другу, если он на работе, то немедля поедем к нему, дай бог, я ошибся, − Давид тут же звонит. — Алло, Анатолий, ты сейчас на работе, в галерее?.. Ага, я сейчас к тебе приеду, нужно проверить Фрагонара на подлинник… Где-то через час буду у тебя. Собирайтесь Майя, едем в город. Это нужно немедленно решить. И пока не звоните бывшему мужу, иначе спугнёте мошенника, и тогда мы его никогда не найдём.

Как же так? Как это возможно? Как он мог меня обмануть? А если картина с самого начала была подделкой? Но я тоже заметила тонкую, но разницу. Что же делать?

Бегом переодеваюсь в джинсы и свитер, беру картину и запираю дом. Давид открывает дверь автомобиля, кладёт картину на заднее сиденье и предлагает мне сесть впереди. В его серебристом мерседесе, уже другой модели, более свежей, пахнет яблоками и морским бризом. Смотрю на приборную панель, что светится голубым, и отвожу глаза, когда Давид садится за руль.

В голове никак не укладывается, что Костя мог обмануть меня.

− Я вас не отвлекаю? Ваша жена может обидеться.

− Гм… моя жена умерла при родах, три года назад.

− Ой, извините. Примите мои соболезнования. А ребёнок?

− Армен, с ним всё хорошо.

Оглядываюсь на картину и вытираю платком слёзы.

− Когда он её принёс, я тоже обратила внимание, что она слишком яркая. Сказал: «её же отреставрировали, сняли тонну пыли, покрыли защитным слоем».

− И поэтому она стала яркой? — Давид качает головой. — Я был недавно в Париже на аукционе, подобные картины уходят с молотка за миллионы долларов. Последняя картина Фрагонара была продана за семь с половиной миллионов евро. Ваш бывший муж, хитрый ублюдок. Он у вас ещё часть жилья не пытается отсудить?

− О боже, нет. Это каким надо быть жестоким.

− И смотрите-ка он не дурак. Обратил внимание именно на эту картину.

− Но разве у нас есть художники, которые занимаются копированием картин?

− Сейчас нетрудно напечатать картину на любой бумаге и ткани, это занимает пару дней.

− Что же мне теперь делать? Как же так? А если он её продал, как я докажу, что картина моя? О боже, да что же за люди такие. Я ему доверяла, любила его, вышла замуж, а он взял и так подло обманул меня, − не сдерживаю слёз.

− Не плачьте, я найду вашу картину, а он будет возмещать моральный ущерб.

− Разве её ещё можно вернуть?

− Положитесь на меня, − улыбается мужчина.

Через час в картинной галерее, друг Давида, Анатолий под лупой разглядывает картину, в итоге выпрямляется и смотрит на нас.

− Это подделка.

Я едва не падаю в обморок. Меня всю трясёт. Давид опускает тяжёлую руку мне на плечо и слегка сжимает.

− Ты в этом уверен?

− Уверен. А эта очень хорошая подделка, − улыбается Анатолий.

− А ты знаешь, кто может заниматься копированием?

− Нет, но если поискать, то можно найти.

− Спасибо за помощь, − Давид жмёт руку Анатолию и берёт картину. — Пойдёмте, Майя. — Давид любезно помогает мне подняться и не отпускает руку, пока не усаживает в машину. Я в шоковом состоянии смотрю прямо перед собой и перебираю все воспоминания, связанные с Костей.

А если он был мошенником? Но я никогда не хвалилась картинами, усадьбой, толком себя не фотографировала. И подруг у меня мало, а те, что есть, никогда не интересовались картинами.

Поднимаю глаза, Давид стоит перед машиной и разговаривает по телефону. Ни с того, ни с сего появляется в моей жизни и раскрывает обман. А почему? С чего вдруг он волнуется за меня и пытается помочь? Зачем ему это? Я что, ему нравлюсь?

Оглядываю его высокую фигуру. Мне нравятся стройные мужчины, а этот такой крупный, как медведь и этот его орлиный нос, почти лысый. Но глаза у него выразительные, красивые. И всё же он не в моём вкусе. Да, какая уже разница.

И зачем я его оцениваю? Он только хочет помочь, это всего лишь любезность, возможно, он так воспитан.

Давид садится в машину.

− В общем, всё будет хорошо. Я заберу эту подделку на время, чтобы ребята, к которым я обращусь, знали, что искать.

− Конечно.

− Расскажите, где работает этот мошенник?

Киваю.

− Спасибо вам большое за вашу помощь. Если не вы я никогда бы не узнала правду. Надеюсь, моя беда для вас не обуза.

− Что вы. Это почти приключения: «Поиски похищенной картины». Вы любите приключения?

− Но не такие.

Давид тянет лукавую улыбку.

− Доверьтесь мне, Майя. Скоро подлинник вернётся к вам. А сейчас давайте сходим в ресторан, а потом я отвезу вас домой. Надеюсь, вы не откажите составить мне компанию за обедом.

Заставляю себя улыбнуться.

− Да.

Давид привозит меня в грузинский ресторан Qartuli. Атмосфера ресторана, как в уютной гостиной, есть даже настоящий камин. Кирпичная кладка, стены, обитые узорчатым деревом, портьеры на окнах, много зелени, тепла, гармонии. Мои натянутые нервы мало-помалу расслабляются. Мы занимаем столик у окна.

− Здесь так красиво. Вы грузин?

− Нет. У меня мама, еврейка, а отец был армянином.

Вот это да. Какой-то бульдог с носорогом.

− Как они познакомились?

− На свадьбе. Мама была подругой невесты, а папа братом жениха. Чисто классическое знакомство.

Подходит официант.

− Как насчёт ассорти люля-кебаб? — предлагает Давид. — Одно блюдо на двоих.

− Я не против. Особо кушать не хочу, я что-нибудь лучше выпила.

− Как насчёт глинтвейна?

− Да.

Официант повторяет заказ и удаляется на кухню. Украдкой наблюдаю за Давидом, подмечаю на руке часы на ремешке в золотой оправе, серебристым циферблатом и золотыми циферками.

− Сможете меня на обратном пути, завезти в лавку? Я хочу узнать, как у Марины идут дела. Надеюсь, я не краду ваше время.

Давид тянет нежную улыбку. Его усы и борода ужасно меня нервируют. Терпеть не могу излишне волосатых мужчин. А когда у мужчины ещё и спина волосатая, то это конец света.

− Я отвезу вас, куда вам захочется.

Официант приносит глинтвейн мне и сок для Давида. Горячий глинтвейн согревает меня и снимает напряжение.

− Если не секрет, кем вы работаете?

− У меня конгломерат, GazInvest Group. Последний год, я почти не касаюсь ничего. Бизнес как часы, один раз запустил и покатило. Сейчас я уделяю больше времени сыну. А раньше, наверное, как и вы по четырнадцать и восемнадцать часов тратил на развитие бизнеса. После смерти жены я пересмотрел свой рабочий график, жаль, что не сделал этого раньше.

− Сколько вам лет?

− Сорок.

− Почему снова не женитесь?

Он внимательно и оценивающе смотрит на меня.

− Я ещё не задавал себе этот вопрос.

Возвращается официант и ставит на стол квадратное блюдо люля-кебаб и тарелку хачапури.

− Приятного аппетита.

Ароматное, нежное мясо, тает во рту, с колечками фиолетового лучка и вприкуску с хачапури просто пальчики оближешь. Давно я так вкусно и сытно не ела. Если не этот мужчина, сейчас рыдала или в саду работала на износ.

На обратном пути он тормозит напротив лавки. Внутри трое мужчин выбирают цветочки. Один с горшком орхидей выходит из лавки.

− Привет Марина как продажи?

− Сегодня хорошо идут орхидеи, розы и фиалки. Продажи хорошие. Кстати, вчера приходил курьер. − Марина вручает мне небольшую красную коробку, как в прошлый раз. — Это вам.

Оглядываю столы с цветами. Нужно привезти ещё орхидей, почти все скупили. Хоть что-то радует.

− Я завтра утром привезу ещё цветов. Постараешься сегодня до восьми поработать? Я тебе проценты добавлю.

Марина с улыбкой кивает. Возвращаюсь в машину к Давиду.

− Простите, что заставила ждать.

− Всё в порядке, − заводит мотор, мы вливаемся в поток машин. За городом на автостраде Давид разгоняет автомобиль до ста километров в час. Какие-то полчаса езды и вот он тормозит перед воротами моего дома.

− Спасибо вам за всё. За то, что помогли с картиной…, я сегодня не ждала гостей, и ваш звонок стал для меня шоком. Но день так интересно проигрался. Мне было приятно провести с вами время.

− Мне тоже. Конечно, очень жаль, что вы попали в столь неприятную ситуацию с картиной, и что вам пришлось пройти через болезненный опыт как измена мужа и развод. Я постараюсь сделать всё, чтобы вашего Фрагонара нашли как можно скорее.

− Да и…, − достаю телефон и оплачиваю аренду лавки, − извините, что оттянула аренду до Восьмого марта.

− Это не столь важно, как ваше здоровье. Я считаю, сейчас вы больше всего нуждаетесь в поддержке и понимании.

Какой внимательный и чуткий.

− Я вам позвоню, как только картина будет найдена.

− Хорошо. Спасибо вам ещё раз.

− Берегите себя, Майя.

Выхожу из автомобиля и жду, когда он развернётся и уедет. Он мог мне и не помогать, а лишь пожать плечами, это не его проблема. Злую шутку сыграла со мной доверчивость и невнимательность по отношению к Константину. Если бы я только знала…