Измена. Второй шанс на любовь (СИ)

Глава 59

Я пытаюсь разлепить глаза, но веки настолько тяжёлые, что сделать это практически не удаётся. Вновь проваливаюсь в сон. Глубокий и красочный.

Я бегу по зелёному лугу, в красивом летнем сарафане, ярко- жёлтого цвета, подол развивается от лёгкого дуновения ветра. Мои ноги утопают в луговом разнотравье. Цветущие ромашки, колокольчики, ирисы, тысячелистник. Сладко-свежий летний аромат проникает в мои лёгкие. Как в детстве. Волосы мои вновь длинные и спадают по плечам на грудь.

И в душе так легко и беззаботно. Я бегу, бегу, практически лечу. Лёгкая, как пушинка. Хохочу в голос так сильно, что болят скулы и щеки.

Оглядываюсь назад и вижу фигуру, она размытая. Я не могу понять, кто бежит вслед за мной.

Впереди лес с высоченными деревьями. Останавливаюсь перед ним и до меня доносится: «Вика, Вика, не уходи…»

Голос мужской и знакомый, но кто это, я не могу понять.

Оборачиваюсь, а поляна с цветами расплывается, но фигура, приближающаяся ко мне, обретает чёткие очертания. Мужчина. Я вижу тёмные волосы и широкие плечи. Высокий. Лица разглядеть не могу.

«Вика, Вика….. Вика, постой..»

Луг исчезает очень быстро и мне так страшно, что исчезну вместе с ним и я шагаю в лес. Вокруг много толстых стволов вековых исполинов. Под ногами нет травы, иду дальше. Потом бегу, мне страшно становится, дыхание срывается. Прячусь за деревьями, как слышу где-то рядом мужской голос. Отдышавшись, мчусь вглубь леса, но он так резко закачивается, что я не успеваю остановиться и мои ноги погружаются в песок. Впереди пустыня и солнце выжигает глаза яркостью, режет.

Оборачиваюсь, но никого не вижу и не слышу.

Мои ноги вязнут в песке всё сильнее, начинаю назад отступать, но не получается. Дёргаюсь, топчусь на месте. Ноги, как будто держат там крепко. И пески так быстро тело поглощают. Страшно, очень страшно. И я кричу, зову не помощь, плачу.

Подол моего сарафана уже съеден безжалостной песочной массой. Как бабочка в смоле. Но я борюсь, пока силы есть, барахтаюсь. Устаю, но не сдаюсь.

«Вика, девочка моя, иди ко мне, вернись…» слышу голос отчаянный и надрывный, просящий, умоляющий.

Кручу головой, но никого не вижу, поворачиваюсь назад и узнаю в мужчине Дениса, он тянет ко мне руки, я свои протягиваю, хватаюсь за него крепко…Но песок настолько меня поглотил, что надежда выбраться меня покидают. Изо всех сил цепляюсь за руки мужские…

А потом картинка происходящего размывается, всё вокруг становится таким неясным… Мужские руки исчезают…

***

— Ну вот, милая моя, ты проснулась. Давай открывай глазки. Тебя тут заждались.

Я пытаюсь поднять веки, но они такие тяжёлые и непослушные.

— Давай-давай, Вика, — ласковый женский голос будит меня. — Хватит спать.

Хочу что-то сказать, но во рту так сухо и губы раскрыть не могу.

— Сейчас я смочу твои губы, пить пока, что нельзя, потерпи.

Чувствую, как мои губы смочили водой. Жажду утолить хочется. С трудом разлепляю веки и прищуриваюсь, пытаясь понять, где я. Запах лекарств и пищащие аппараты — я в больнице, точно.

Всё вокруг размытое, что фокус навести не получается.

— Лежи, деточка. Ты в больнице. Я сейчас позову врача, и близких твоих оповещу. Они тут, все ждут твоего пробуждения. Заставила ты нас всех поволноваться.

Фигура женщины исчезает за дверью.

Почему я в больнице? Не могу вспомнить ничего. Пытаюсь…пытаюсь.

А когда приходит врач, то он и сообщает, как и с чем я попала в больницу. У меня сотрясение, достаточно серьёзное, и перелом правой руки, плюс трещина в рёбрах.

В голове начинают мелькать картинки. Суд, развод, Андрей, Денис, стычка. Мои попытки их успокоить и машина на переходе. Чёрные волосы водителя, боль, темнота.

Голова начинает гудеть с новой силой, тошнит и мутит.

— Я всё помню доктор. Я всё помню… Можно мне попить немного?

— Вот и хорошо, что вы все помните. Пейте, — протягивает тонкую трубочку к моим губам. — несколько глотков, позднее ещё попьёте. Пока что вы слишком слабы и вставать нельзя. Только постельный режим. В коридоре посетители, я разрешу им зайти, по одному, но совсем не надолго.

Я так сильно хочу пить, что дрожащими губами обхватываю трубочку, торчащую из поильника, и делаю несколько мелких глотков. Дверь за доктором закрывается и входит первый посетитель. Андрей.

Его щёки покрыты сильно отросшей щетиной, лицо очень уставшее, серо — бледного цвета. Плечи сгорблены.

— Привет, — уставший голос. С нотками вины, тихий.

Смотрю в глаза своему бывшему мужу. Белки покрасневшие.

— Вика, как ты? Что болит? Я понимаю, что тебе нельзя волноваться и много разговаривать. Можешь просто кивать. Я всё решил. Остальное потом. Прости меня ещё раз.

И я киваю ему, отвечая на вопросы так. Смотрю на него внимательно. Он как будто постарел.

А потом дверь палаты с тихим скрипом открывается, и ещё одна мужская фигура вырастает в проёме. Торопит Андрея.

— Поправляйся, — вставая и исчезая в коридоре.

Денис медленно осматривает меня. В его глазах боль и сожаление. Молча садится на стул рядом с кроватью. Подкладывает под мою левую, целую руку, свою ладонь и бережно трогает мои пальцы своими. Смотрит, не отрываясь, в глаза. И гладит, гладит.

— Прости Молчунья. Я дурак.

Прикрываю глаза и чувствую, как слёзы начинают прокладывать дорожки по щекам.

— Не плачь, всё будет хорошо. Ты только поправляйся.

— Сколько я спала?

— Двое суток, — чуть помедлив отвечает Денис. — не плачь, всё будет хорошо. Так как ты захочешь.

Я понимаю, что он имеет в виду, но боюсь, его хорошо, не совпадает с моим.