Измененные состояния сознания

4. Сон-«кайф»: новое состояние сознания

Обычно люди считают ночной сон унитарным феноменом: сон есть сон есть сон… Более тщательный опрос людей о формальной природе (в противоположность конкретному содержанию) их снов обнаруживает существование многих отличий между сновидениями разных людей. Например, всегда было известно, что одним снятся цветные сны, а другим — черно-белые. Этот факт индивидуальных отличий предполагает, что сны одного человека могут отличаться не только по количественному критерию (например, по интенсивности образа, аффекту, ощущению контроля и т. д.), но, вероятно, и по качественному, то есть, что в действительности сновидения могут быть психологически и эмпирически обособленными феноменами, которые огульно объединили под общим термином «сон».

Современные лабораторные исследования сна и сновидений определили существование по крайней мере двух различных типов умственной активности, возникающей во время сна. Первый связан с 1-й фазой по схеме ЭЭГ, второй — со 2-й, 3-й, 4-й фазами ЭЭГ (Foulkes, 1962, 1964; Goodenough, Lewis, Shapiro, Jaret& Sleser, 1965; Monroe, Rechtschaffen, Foulkes & Jensen, 1965; Rechtschaffen, Verdone & Wheaton, 1963). Первая фаза умственной активности обладает характеристиками, которые мы обычно связываем со сном: яркие визуальные образы, привязанность к какому-то определенному отдаленному месту, взаимодействие с другими персонажами, сильные эмоции, слабое осознание того, что находишься в постели и т. д. Умственная активность на других фазах сна ближе к мышлению, и в ней мало или совсем нет визуальных образов. Типичные сообщения в таких случаях: «Я все время размышлял о том, что мне купить завтра в магазине». Кроме того, умственная активность вне 1-й фазы припоминается большинством субъектов реже.

Встречаются сообщения о еще более любопытном типе сна (Arnold-Forster, 1921; van Eeden, 1913, 1918), который ван Иден назвал люсидным… Подобные сны обладают необычным качеством: спящий будто «пробуждается» от обычного сна и внезапно ощущает себя в состоянии нормального бодрствующего сознания, при этом он знает, что лежит в постели и спит, но мир сна, в котором он находится, совершенно реален. С какой конкретно фазой сна можно связать люсидный сон — неизвестно. Существуют редкие ссылки на способы обучения достижения подобного типа сна — например, при помощи йоги сна (Narayana, 1922; Chang, 1963). За последние десять лет у меня было примерно три случая люсидного сна, поэтому я могу свидетельствовать об эмпирической реальности этого феномена. Каждый раз люсидный сон возникал из нормального: за несколько секунд мое состояние сознания переходило к состоянию «полного пробуждения», в котором я, казалось, овладевал всеми своими умственными способностями в норме, хотя мир сна оставался совершенно реальным и по своим ощущениям я находился в нем. В то же время я поддерживал любопытное состояние умственного «баланса активации», которому я не могу дать адекватное описание. Если я начинал активизироваться слишком сильно, то мог в конечном счете проснуться, если же не поддерживал достаточно высокий уровень активизации, то соскальзывал в состояние обычного сна. У меня получалось поддерживать необходимый баланс в каждом случае не более чем полминуты.

Итак, по-видимому, существует по крайней мере три отдельных типа умственной активности, возникающей во время сна: «сон», связанный с 1-й фазой по схеме ЭЭГ, «сновидческое мышление», связанное со 2-й, 3-й или 4-й фазами ЭЭГ[12] и люсидный сон.

Мне бы хотелось выделить четвертый тип сновидческой активности, который я назову сон-«кайф». Для описания этого типа сна я использую популярное слово «кайф» («high»), вместо нейтрального «психоделический», по двум причинам. Во-первых, понятие «кайф» подразумевает позитивный, ценный, а не нейтрально окрашенный опыт, что справедливо в отношении этого типа сна. Во-вторых, понятие «психоделический» сегодня используется по любому поводу и так свободно, что утратило большую часть своей описательной ценности. В последние несколько лет мне снились подобные сны много раз после моего экспериментирования с психоделическими наркотиками, но обычно не сразу вслед за психоделическими переживаниями. Этот опыт производит в сновидческом состоянии совершенно четкий сдвиг к новому типу осознания, чем напоминает состояние кайфа от приема психоделических наркотиков, хотя и не в полной мере. Я говорил со многими людьми, испытавшими психоделический опыт, но лишь некоторые из них упомянули о подобных снах. Далее я представляю несколько снов (моих и других людей), чтобы продемонстрировать этот феномен, прежде чем попытаться дать ему какое-то формальное определение. Все эти сны рассказали люди, многие годы изучающие свои сновидения и являющиеся хорошими наблюдателями процессов сна, а также пережившие психоделический опыт.

Первый сон такого сорта приснился мне спустя несколько часов после приема ЛСД-25 (доза — 175 мг) — то есть химическая активность препарата, возможно, еще сохранялась, хотя я чувствовал себя почти в полной норме, чтобы отправиться спать. Через несколько часов после погружения в сон я ощутил себя в состоянии, которое нельзя было назвать ни сном, ни бодрствованием. В этом состоянии я держался за целостную идею своей бодрствующей личности и с этой невнятно сочлененной концепцией, присутствующей как неизменный фон, исследовал утверждения личного характера: сдерживай гнев, ищи интерес на стороне и т. д. Каждую идею следовало проверить и после признания «запрограммировать» в мою бодрствующую личность, которая должна была появиться следующим утром. В противном случае идея отбрасывалась и не включалась в программирование. Какой именно была операция по программированию, мне было совершенно ясно во время сна-«кайфа», но по пробуждении воспроизвести это оказалось невозможным. Как и многие психоделические переживания, воспоминания нельзя пережить заново в обычном сознании.

Одному моему знакомому психологу приснился следующий сон-«кайф»:

Мне снилось, что я нахожусь за городом и беседую со своим другом Билом. Во сне он только что приехал из Сан-Франциско и говорил мне, что привез новый психоделик. Он достал небольшие белые пилюли, и мы оба проглотили их… Потом я ощутил действие пилюли. Я смотрел на зеленую траву и покрытые зеленью холмы пригорода, и вдруг зеленый постепенно стал сменяться бледно-лиловым, затем фиолетовым, а потом пурпурным цветом. Вскоре я весь был окутан пурпуром. Это было очень приятное ощущение. Я будто нежился в одеялах из пурпурного бархата. Подобный опыт я переживал впервые, и он принес мне небывалое наслаждение. Между внутренним и внешним не было различий: я воспринимал пурпур и внутри себя, и снаружи. Проснувшись, я очень ясно помнил это переживание, т. к. оно было совсем материальным, совершенно уникальным и очень приятным. Этот сон отличался от моих обычных сновидений, если сравнивать их с точки зрения использования умственных процессов: для большинства моих снов была характерна высокая концептуальная активность, но в этом сновидении я был полностью вовлечен в чувственную деятельность. Например, я видел пурпур, но мысли «Я вижу пурпур» не было. Я вербализовал свой опыт, лишь проснувшись.

Основное изменение в этом сновидении — невероятная интенсификация чувственного и отключение от обычной интеллектуальной активности, — до такого состояния, что сновидец перестает ощущать раскол между собой и тем, что воспринимается.

Еще один пример сильного сдвига чувственных качеств сна-«кайфа» демонстрирует сон молодой женщины:

Я сидела на огромной квадратной подушке ярко-синего цвета или лежала на ней. Она была достаточно большой, чтобы я умещалась на ней целиком. Подушка медленно вращалась, и ее углы и края вспыхивали и переливались всевозможными яркими цветами. Это было в большей мере чувством, нежели чем-то визуальным, чувством сильного объединения и слияния с ним. Я проснулась счастливой от испытанного во сне чувства умиротворения.

Заметьте, женщина подчеркнула, что пережитое не было одним только чувственным качеством, и это свидетельствует в пользу сна-«кайфа» в отличие от обыкновенного сна. Когда ее попросили прокомментировать другие отличия этого сновидения от ее обычных снов, она написала:

Обычные сны, как правило, концентрируются на каком-то взаимодействии с другими персонажами, и это то, что свойственно повседневной жизни, но не сну-«кайфу». Основное отличие здесь в состоянии ума, которое во сне-«кайфе» такое же, как при употреблении марихуаны или ЛСД, — время и восприятие искажаются, что, однако, является лишь признаком изменения, само же изменение — это появление иной, особой точки зрения…

Итак, я попытаюсь дать формальное определение сна-«кайфа»: это опыт сна, когда вы обнаруживаете себя в другом мире — в мире сновидений, и когда вы знаете, что, в то время как спите, находитесь в измененном состоянии сознания, сходном (но не обязательно идентичном) с кайфом, индуцированным психоделическими наркотиками. Важно подчеркнуть, что это не содержание сна, а то, что снится, — именно это и отличает сон-«кайф» от обыкновенного сна: например, может присниться прием ЛСД без изменения умственных процессов, которое в снах-«кайфе» имеет место, совсем как в случае люсидного сна, когда снится, что проснулся, тогда как это не так. Это сырое определение, которое можно усовершенствовать с появлением большей информации о сне-«кайфе». Вполне можно допустить существование нескольких отдельных подвидов сна-«кайфа», так как, по-видимому, существуют некоторые отличия в состояниях кайфа, вызываемых химически, в зависимости от свойств конкретных химических веществ (так же как установок и обстановки). Вот еще один пример сна-«кайфа», рассказанного девушкой. Здесь очевиден прогресс от осознания, характерного обычному сну, до перцептивных изменений, которые происходят по достижении кайфа и некоторые характеристики которых особым образом связаны с состоянием кайфа.

а) Кто-то распространил в городе крупную партию ЛСД. Копы были расстроены тем, что не могли арестовать всех и не знали, с кого требовать. Кто-то сказал мне, что если принимать ЛСД с рыбой, как это делают индейцы, то плохо не станет, если же в чистом виде — станет. Я приняла немного без рыбы, но знала, что мне не станет плохо. Я шла по улице и вдруг заметила, что на мне нет одежды. Все вокруг были одеты, но мое обнаженное тело, казалось, их не беспокоило. Я вошла в помещение, где сидело много молодых людей, а еще незнакомый мне мужчина, который являлся учителем и наставником этих людей. б) Как только я вошла, вся комната, казалось, стала излучать жизнь и свет. Мужчина сидел на краю кушетки, покрытой мексиканским пледом. Расцветки пледа переливались и находились в хаотичном движении. Я подошла к кушетке и легла на нее, положив голову на колени мужчине. Он стал гладить мои волосы, а я смотрела на свет, который переливался всеми цветами радуги и казался очень плотным, в) Лежа и обозревая это, я чувствовала присутствие всех людей в комнате, которое проникало в мое тело в виде особенных четко выраженных, заметных вибраций. Я чувствовала эти вибрации каждой клеточкой тела и дошла до состояния экстаза.

Затем девушка проснулась и в течение нескольких минут пребывала в весьма экстатичном состоянии, после чего вновь заснула.

Первая часть сна представляется состоянием осознания обычного сна: сновидица спутала свое знание об ЛСД с информацией о мескалине (нередко вызывающем тошноту), которое дополнила фантазией о сочетании его с рыбой, чтобы избежать тошноты. Она спокойно отнеслась к собственной публичной наготе. Подобное принятие несоответствий весьма типично для обычного сновидения. Во второй части сновидения она узнает действие ЛСД, поскольку ощущения обостряются, и к тому времени, как сон достигает третьей части, она переживает такой тип контакта с другими персонажами сна, который обычно описывают при реальном опыте с ЛСД.

Обратите внимание также на экстатические ощущения девушки, продолжавшиеся в течение нескольких минут после пробуждения: эта удивительная возможность, которую некоторые виды высших состояний сознания могут переносить из сна в бодрствование, проиллюстрированы следующим сном мужчины:

Мне снилось, что я поднялся вверх с какой-то газообразной субстанцией — с чем-то вроде газообразной формы ЛСД. Пространство растянулось в ширину и высоту, мое тело (тело во сне) наполнилось удивительным ощущением тепла, совершенно очевидным, но неописуемым способом мой разум оказался под «кайфом». Это длилось с минуту, после чего я проснулся от плача моего ребенка — жена отправилась посмотреть, что случилось. В те минуты со мной произошла самая потрясающая вещь: я оставался под «кайфом», даже проснувшись! Это было свойством сна, но качества растянутости и тепла времени и пространства сохранились и для моего восприятия комнаты (тускло освещенной). Состояние не уходило в течение нескольких минут, удивив меня тем, что я продолжаю испытывать кайф, вспоминая сон. Затем, когда жена вернулась в постель, я снова погрузился в сон. Кажется, сон-«кайф» продлился не больше одной-двух минут — не могу точно вспомнить, т. к. снова быстро заснул… Это было действительно состояние кайфа, хотя не совсем такое, как от ЛСД. Однако, в чем разница, я объяснить не могу. Это состояние кайфа действительно отличалось от состояния обычного сна, и само состояние кайфа не изменилось при переходе от сна к бодрствованию.

Таким образом, мы можем говорить не только об изменениях умственных процессов во время сна, но и о том, что подобное изменение может перейти и на последующее состояние бодрствования.

В дополнение должен сказать, что приведенные выше примеры — лишь малая толика моей весьма обширной коллекции сновидений. Как часто возникает сон-«кайф»? Воспроизводит ли он все качества состояния кайфа, вызванного наркотиками? Есть ли в сновидениях феномены, не возникающие в состояниях кайфа, вызванных химическим путем? Сон-«кайф» выделяется как отдельная единица из ряда обычных сновидений. На многие вопросы, касающиеся этого типа сна, ответить невозможно, а) пока не собрано достаточного количества материала для анализа спонтанного сна-«кайфа» или б) пока ради исследовательских целей мы не научимся вызывать подобные сновидения по собственной воле. Основная цель этой статьи была в том, чтобы привлечь внимание общественности к существованию сна-«кайфа» с надеждой, что это подстегнет исследования этого удивительного состояния сознания.