Изоляция

ПАРАДЖЕН ЦЕНТР ПО СОЗДАНИЮ И ПОДГОТОВКЕ БИОСИНТОВ, МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ НЕ УСТАНОВЛЕНО 15 февраля, 2059

Принимая душ, Херон снова и снова повторяла стихотворение — первое из Осенних Раздумий Ду Фу:

— Нефритовые росы иссушают и ранят кленовые рощи. На горе Ву, в ущелье Ву, тускло и мрачно.

Генерал Ву неплохо относился к классической поэзии, и очень хорошо — к своему имени. В нужный момент знание этого стихотворения могло бы пригодиться.

Повторяя еще раз поэму (вслух, чтобы потренировать произношение и подачу), другой частью мозга она вновь пробегала по сегодняшним урокам, пересматривая данные, которые выучила на истории и вспоминая, как нужно вести себя, согласно урокам этикета. Еще одной частью мозга она обдумывала тактическую задачку, которую задал ей Латимер на последней тренировке: завтра утром ее выпустят на учебное поле в то время как две группы пехоты Партиалов будут принимать участие в учебном бою. Она должна будет найти способ, чтобы помешать планам сражений обеих команд, в результате чего они понесут потери с обеих сторон. Ни одна из команд не будет знать о ее присутствии, так что, если она хочет получить высокие баллы, она не должна позволить им раскрыть себя. Это было самое сложное задание, которое она когда-либо получала и, казалось, Лаимер сомневался в том, что у нее получится. Херон выключила воду и постояла еще немного в оставшихся облаках пара, обдумывая все вместе: свое нападение, домашнюю работу и поэму. Это было просто, ведь, в конце концов ей уже почти пять месяцев. Пришло время для решения более сложных задач.

Поскольку вода была выключена, она ясно расслышала как открылась дверь в раздевалку, хотя дверь и находилась вниз по коридору за двумя поворотами. Звук шагов и дыхания сказал ей, что вошедший был мужчиной, а отсутствие сигнала через линк — о том, что это человек. Наверное, Латимер. Он никогда раньше в душевую не приходил. Она схватила полотенце и обернулась им.

Латимер появился на краю душевой комнат и остановился в раздевалке. Херон вытянулась, ноги скользили по толстой плитке пола.

— Вольно, — сказал он, махнув рукой, опуская формальности. Его голос был мягким и непринужденным, более спокойным, чем она слышала раньше. Он появился в душевой, одна рука в кармане, во второй — коричневая бутылка. — Ты сегодня отлично справилась с тренировкой. — Было уже поздно, поэтому в раздевалке они были одни. Латимер медленно направился к ней. — Ты прошла все испытания, которые ставили перед тобой, даже те, что были закрыты по соображениям безопасности. Твоя меткость превзошла человеческий мировой рекорд, а такого мастерства владения дальнобойной винтовкой я давненько не видел. Ты убедила учителя китайского, что это твой родной язык, заставила думать учителя математики, что ты профессор физики, ожидающий своего ученика. Ты можешь бегать, стрелять, думать, лгать и находить выход из любой, предлагаемой нами, ситуации. Должен сказать, я впечатлен. — Теперь он стоял прямо напротив нее на расстоянии вытянутой руки. В его дыхании чувствовался запах алкоголя. — Но это не все, что должен уметь шпион.

Херон пробежала по списку того, что еще она изучала: актерское мастерство, стратегия, компьютерные технологии, электроника и так далее. Она не была еще экспертом в этих областях, но стремилась к тому. Они даже начали вовлекать ее в программы по пилотированию, запустив ее с одной из моделей Бета, которую достали из капсулы совсем недавно, в танк. Латимер сказал, что скоро ей будут давать уроки воздушного пилотирования. Так чего же не хватало? Он, кажется ведет к тому, что собирается дать какие-то новые наставления, но о чем?

— Пробуй, — он протянул ей бутылку и отступил в сторону, делая несколько шагов по пустой душевой комнате. — Значит, здесь вы, девчонки, принимаете душ. Почему-то меня всегда удивляло, как сильно женские раздевалки похожи на мужские. Мне казалось, им стоило бы отличаться, но я не знаю, в чем. Или, в принципе, зачем. В любом случае, это глупая идея.

Херон понюхала бутылку: определенно алкоголь. И она была почти полной. Он что, принес ее специально для нее?

— Что это? — спросила она.

— Это пиво, — сказал он, поворачиваясь к ней. — Его пьют. Попробуй. — Она подошел к ней поближе и облокотился на стену примерно в десяти футах, где та была сухой: — Ты шпионка, Херон; и рано или поздно тебе придется начать пить. Стандартное обучение для Тета предполагает знакомство с алкоголем через шесть месяцев, но я подумал, какого черта? Ты уже большая девочка. Выпей.

Она сделала глоток и поморщилась: — Мне не нравится.

— Просто попробуй, — его голос теперь был более настойчивым, переходя от «повседневного» к «командирскому». Она перестала хмуриться, не желая навлечь на себя неудовольствие инструктора и сделала еще глоток. На вкус — одна кислятина.

Ее лицо осталось безучастным: — Люди пьют с какой-то целью? Или ради развлечения?

Латимер подошел к ней, забрал бутылку и сделал длинный глоток, почти осушив ее. Он стоял всего в нескольких дюймах от нее, гораздо ближе, чем было нужно. Он опустил бутылку и причмокал губами: — Полагаю, ты все равно полного эффекта не получишь. Бредовый метаболизм Партиала. — Он сделал еще глоток, допив все, потом направил бутылку на нее: — Знаешь, в самом начале экспериментов, наши парни всю ночь пыталась напоить Партиала. Стакан за стаканом, кувшин за кувшином. Нам даже пришлось пустить в ход тяжелую артиллерию — текилу, джин, виски, и все через соломинку, потому что, клянусь, так вы напиваетесь быстрее. Не спрашивай как это работает. Бедный парень получил алкогольное отравление даже раньше, чем его развезло.

Херон склонила голову на бок: — А вы были в составе научной команты?

Латимер рассмеялся: — Можно и так назвать. В основном, мы просто хотели посмотреть, что произойдет, поэтому забрали одного сопляка из казармы и отлакировали его. Я не мог ходить весь день, а он провел неделю в госпитале. — Он попытался сделать еще глоток, понял, что бутылка пуста и опустил ее: — Ты вообще понимаешь, насколько тяжело засунуть одного из таких как ты в госпиталь?

Херон развернулась, чтобы уйти: — Кстати, о казармах, я должна вернуться в свою.

— Снимай полотенце, — сказал Латимер.

Благодаря одной только силе привычки Херон потянулась к краю полотенца, туго обхватывающего ее вокруг груди, и готова была развернуть его, но остановилась, как только ее рука коснулась ткани. В этом было что-то неправильное. Она снова повернулась к нему и стала рассматривать его лицо. С широкой улыбкой он упивался ее видом так же жадно, как и пил пиво. Внезапно она осознала, какую малую часть ее тела закрывало полотенце, и опустила руку.

— Зачем?

— У тебя генетически совершенно тело, — произнес Латимер. В комнате было несколько низких металлических табуретов, и он опустил свою бутылку на ближайший из них перед тем, как шагнуть к ней. Теперь его голос казался глубже, будто бы он стал дышать по-другому. — Ты знаешь, как его использовать?

Херон совершенно не понимала, к чему он это все говорил или что это значило.

— Я могу пробежать милю за три минуты и пять и две десятых секунды, — сказала она. — Я прыгаю четыре фута в высоту с места и могу лежа поднять вес, в три раза превышающий мой собственный. Прошлым вечером я попала с тридцати шагов ножом в движущуюся мишень — прямо в яблочко — пять раз из пяти. Думаю, я неплохо использую свое тело.

— Я не об этом, — сказал Латимер. — Я говорю об обольщении. — Она встал напротив нее и слегка коснулся ткани на ее животе: — Снимай полотенце.

Она слышала прежде слово «соблазн», но имела смутное представление о его значении: играть на чьих-то любовных чувствах и физическом влечении. Это была некая форма допроса и принуждения. Одна из других Тета рассказывала об уроках обольщения от специального инструктора — женщины инструктора, а не ее сержанта по строевой подготовке.

Во всем происходящем было что-то неправильное.

Она сделала шаг назад. — Нет, сэр.

Даже в этой ситуации, где ничто не имело смысла, и его приказы казались настолько очевидными и неправильными, она не могла не чувствовать, глубокого укола вины за неподчинение.

Она увидела, что получит пощечину еще до того, как ощутила удар. Херон увидела как у Латимера напряглось плечо, как рука пошла на взмах по широкой, мощной дуге, как его лицо исказила усмешка от предстоящего удара. Она поняла, что тот последует, она могла бы уклониться, но Херон была слишком хорошо вымуштрована. Ты подчиняешься своим командирам. Ты безропотно принимаешь от них наказание. Раздался громкий звук шлепка, ее голова отлетела в сторону и, она была уверена, что на щеке останется красный след. Долго он там не продержится. Она перестроила немного свой позвоночник, чтобы не упасть, и снова повернулась к нему лицом.

— Ты никогда не говоришь мне «нет»! — проорал он. — Я твой командир! Ты делаешь то, что я приказываю и когда приказываю. У тебя даже нет возможности решать, нравится ли тебе это, потому что ты машина. Ты всего лишь кукла, моя кукла, и я буду играться с тобой, черт возьми, как только захочу! А теперь, скидывай свое полотенце!

Он потянулся к ней, его пальцы были словно когти. В считанные секунды Херон просчитала ситуацию в голове. Все, что он сказал, было правдой: он приказывает, она подчиняется; он указывает куда идти, она туда идет. Она была искусственно созданной вещью, не личностью, а изделием. Каждое решение, которое она когда-либо принимала, исходило от него или такого как он. Ее жизнь принадлежала ему и так было всегда.

Но ей не нравилось, каким образом он использует эту жизнь.

Развернувшись, Херон отступила назад, увлекая за собой руку Латимера. Тот крутанулся и потерял равновесие. Латимер поскользнулся на мокром кафельном полу и начал падать. Херон подтянула металлический стул ногой и подставила его идеально под основание шеи Латимера. Он упал всем своим весом на него, ломая позвоночник с едва слышимым хрустом.

Херон оглядела душевую, посмотрела на его тело, на свое. Потом взъерошила волосы, пощипала себя за щеки, придавая им яркий цвет, словно была взволнована. Отпечатка на том месте, где он ее ударил уже не было — отличная восстановительная система Партиалов. Она подобрала бутылку и осторожно пересекла комнату по мокрому полу, потом пробежала через раздевалку к коридору. Она выбросила бутылку в наполовину заполненную мусорную корзину, а потом распахнула дверь, зовя на помощь.

— Кто-нибудь, быстрее! Мой инструктор поскользнулся в раздевалке! Нужен парамедик, скорее!

Было уже поздно, но тренировочный комплекс действительно никогда не спал, и зал вскоре был заполнен шквалом движения аварийно-спасательных служб. Херон вернулась в душ и наблюдала, как одежда Латимера медленно впитывала воду с пола душевой. Медик прибыли быстро, но было уже поздно, они ничего не смогли бы сделать.

«Полагаю, завтра у меня будет новый наставник», — подумала она. — «Я буду следовать его приказам, буду делать как он говорит, буду хорошим маленьким солдатом».

«Но их цель — использовать меня, а не защитить. С сегодняшнего дня я буду защищать себя сама».