Извращенная гордость

ГЛАВА 2

— Ты готов? Мы должны сорвать свадьбу, — сказал я, ухмыляясь.

Возбуждение шипело под моей кожей, низкий огонь, который горел ярче с каждой секундой, когда я приближался к своей цели.

Фабиано вздохнул, проверил пистолет и сунул его обратно в кобуру.

— Я готов, к этому безумию, как никогда.

— Гениальность и безумие часто взаимозаменяемы. И то и другое привело к величайшим событиям в истории человечества.

— Мне кажется, ты раздражаешь меня больше всего, когда говоришь, как Нино, со своим собственным безумием, — сказал Фабиано. — Не могу поверить, что нахожусь всего в нескольких милях от отца и не могу разорвать его в клочья.

— Ты его получишь. Мой план приведет к нему в конце концов.

— Мне не нравится эта часть. У меня такое чувство, что этот план нечто большее, чем убийство моего отца и наказание отряда.

Я откинулся на спинку сиденья.

— И про что же это будет?

Фабиано встретился со мной взглядом.

— Про то, что ты заполучишь племянницу Данте по какой-то безумной причине.

Мои губы растянулись в мрачной улыбке.

— Ты прекрасно знаешь, почему я хочу ее.

Фабиано откинулся на спинку сиденья, лицо его напряглось.

— Не думаю, что даже ты точно знаешь, зачем она тебе нужна. Но я знаю, что девушка заплатит за то, что не несёт ответственности.

— Она часть нашего мира. Рождена и воспитана, чтобы быть матерью для большего количества ублюдков. Рождена и воспитана, чтобы повиноваться, как безмозглая овца. Она была воспитана, чтобы следовать за своим пастухом без колебаний. Он повел ее к стае волков. Это его ошибка, но она будет разорвана на части.

Фабиано покачал головой.

— Черт, Римо. Ты сумасшедший ублюдок.

Я крепко обхватил пальцами его предплечье, его татуировку Каморры — клинок и глаз.

— Ты один из нас. Мы истекаем кровью и умираем вместе. Мы калечим и убиваем вместе. Не забывай свою клятву.

— Не забуду. — просто ответил он.

Я отпустил его. Мой взгляд переместился на фасад отеля, где родители Серафины, Инес и Пьетро Мионе, только что вышли за дверь с молодой темноволосой девушкой между ними. Одетая в вечернее платье на свадьбу года, Инес была удивительно похожа на своего брата. Высокая, светловолосая и гордая. Такая чертовски гордая и сдержаная.

— Теперь уже недолго, — сказал я, глядя на улицу, где ждала машина с двумя моими солдатами.

Фабиано вставил ключи в зажигание, пока мы смотрели, как отъезжают Мионе.

— Ее близнец останется с ней. — сказал он. — А еще есть телохранитель.

Мои глаза отыскали мужчину средних лет за рулем лимузина Бентли, припаркованного на подъездной дорожке к отелю. Чертова цветочная композиция на капоте. Белые цветочки. Мне хотелось раздавить их ногами.

— Они слишком упрощают поиск машины невесты, — сказал я со смехом.

— Потому что они не ожидают нападения. Это никогда не происходило раньше. Похороны и свадьбы священны.

— Кровавые свадьбы бывали и раньше. Они должны знать лучше.

— Но эти свадьбы стали кровавыми, потому что гости дрались друг с другом. Я не думаю, что кто-то когда-либо нападал на свадьбу, особенно на невесту, специально. Честь запрещает это.

Я усмехнулся.

— Мы Каморра. Мы имеем наш собственный набор правил, наше собственное представление о чести.

— Думаю, сегодня они это поймут, — натянуто произнес он.

Мой взгляд скользнул по фасаду отеля. Где-то за окнами Серафина готовилась к свадьбе. Она будет ухожена до совершенства, призрак в белом. Я не мог дождаться, когда смогу дотронуться до нее, окрасить идеально белую ткань в кроваво-красный цвет.

— Ты не должна бояться, милая, — тихо сказала мама, чтобы София не услышала ее.

Моя младшая сестра была занята тем, что дергала шпильки, удерживая волосы на макушке, и гримасничала.

— Я не боюсь. — быстро ответила я, что было ложью.

Не то чтобы я слишком боялась переспать с Данило, но я нервничала и боялась смутить себя. Мне не нравилось быть плохой в вещах, но я буду плохой, если у меня не было опыта.

Она понимающе посмотрела на меня.

— Это нормально нервничать. Но он порядочный человек. Данте всегда говорит о Данило восторженно.

Мама пыталась говорить небрежно, но безуспешно. Она гладила мои волосы, как она делала, когда я была маленькой.

Мы обе знали, что есть разница между порядочным человеком и верным солдатом. Дядя Данте, вероятно, основывал свое суждение о Данило на последнем. Впрочем, это не имело значения. Данило всегда был джентльменом, и через несколько часов он станет моим мужем. Мой долг подчиниться ему, и я сделаю это.

Мой парикмахер занял мамино место и начала закалывать мои светлые волосы, укладывая в них жемчужины и нити белого золота. Мама заметила, что София борется с прической, и быстро подошла к ней.

— Прекрати, София. Ты уже распутала несколько прядей.

София опустила руки с покорным видом. Потом ее голубые глаза встретились с моими. Я улыбнулась ей. Избегая дергающих рук мамы, она подошла ко мне и посмотрела на меня.

— Не могу дождаться, когда стану невестой.

— Сначала тебе нужно закончишь школу, — поддразнила я ее.

Ей было всего одиннадцать, и она еще никому не была обещана. Для нее свадьба это выглядеть красивой и выйти замуж за рыцаря. Я завидовала ее невежеству.

— Готово, — объявил парикмахер и отступила на шаг.

— Спасибо, — сказала я. Она кивнула и быстро выскользнула, давая нам время.

Платье было совершенно ошеломляющим. Я не могла перестать любоваться собой в зеркале, поворачиваясь налево и направо. Вышитые жемчугом и серебром нити красиво отражали свет, а юбка была мечтой, состоящей из нескольких слоев тончайшего тюля. Мама покачала головой, слезы застилали ей глаза.

— Не плачь, мама, — предупредила я ее. — Ты испортишь макияж. И если ты начнешь плакать, я тоже заплачу, и тогда мой макияж тоже будет испорчен.

Мама кивнула, моргая.

— Ты права, Фина. — Она промокнула глаза уголком салфетки.

Мама не относилась к эмоциональному типу. Она была похожа на своего брата, моего дядю Данте. София просияла взглянув на меня.

Раздался стук в дверь, и папа заглянул. Он замер и медленно шагнул внутрь, не сказав ни слова. Я видела эмоции, плывущие в его глазах, но он никогда не показывал этого открыто. Он подошел ко мне и коснулся двумя пальцами моих щек.

— Голубка, ты самая красивая невеста, которую я когда-либо видел.

Мама подняла брови в притворном шоке. Папа рассмеялся, взял ее за руку и поцеловал костяшки пальцев.

— Ты, конечно, была потрясающей невестой, Инес.

— Что насчет меня? — спросила София. — Может быть, я буду еще красивее?

Папа поднял палец.

— Я всегда буду считать тебя своей маленькой дочерью. Никакого брака для тебя.

София надулась, а папа покачал головой.

— Нам нужно идти в церковь.

Он поцеловал меня в щеку и взял Софию за руку. Все трое вышли. Мама снова повернулась ко мне и гордо улыбнулась. Сэмюэль появился в дверях, одетый в черный костюм и синий галстук.

— Ты выглядишь щеголевато, — сказала я ему и почувствовала волну тоски. Он будет в сотнях миль от меня, как только я перееду на виллу Данило в Индианаполисе.

— А ты прекрасно выглядишь, — тихо сказал он, окидывая меня взглядом с головы до ног.

Он оттолкнулся от косяка и двинулся ко мне, засунув руки в карманы.

— Без тебя будет странно.

— Я скажу Софии, что она должна держать тебя в тонусе.

— Это не будет то же самое.

— Через несколько лет ты женишься. И скоро ты будешь еще больше занят мафиозными делами. Ты даже не заметишь, как я уйду.

Сэмюэль вздохнул и посмотрел на свои часы «Ролекс», которые отец подарил ему пять лет назад.

— Нам тоже нужно идти. Церемония начнется через сорок пять минут. Дорога до Церкви займет не меньше тридцати минут.

Церковь находилась за пределами города. Я хотела, чтобы празднование состоялось в отремонтированном сарае в сельской местности, в окружении леса, а не в городе.

Я кивнула, затем еще раз посмотрела на свое отражение, прежде чем взять его протянутую руку. Взявшись за руки, мы вышли из номера и спустились в вестибюль. Люди поглядывали в мою сторону, и я должна была признать, что наслаждалась их вниманием. Платье обошлось в целое состояние. Это было справедливо, так как больше людей увидят меня в нем. Эта свадьба была самым большим светским событием в наряде за многие годы.

Сэмюэль открыл для меня дверцу черного Бентли, и я скользнула на заднее сиденье, пытаясь запахнуть юбку платья. Сэмюэль закрыл дверь и сел на переднее сиденье рядом с водителем, моим телохранителем.

Мы отстранились, и мой желудок взорвался бабочками. Меньше чем через час я стану женой Данило. Это все еще казалось невозможным. Вскоре высокие здания уступили место редким полям и деревьям.

Сэмюэль поерзал на переднем сиденье, вытаскивая пистолет.

— Что случилось? — спросила я.

Мы прибавили скорость. Сэмюэль оглянулся через плечо, но не на меня. Я тоже обернулась и увидела машину с двумя мужчинами. Сэмюэль достал телефон и поднес к уху. Прежде чем он успел что-то сказать, сбоку появилась еще одна машина и столкнулась с нашим багажником. Мы развернулись. Я вскрикнула, вцепившись в сиденье, когда ремень впился мне в кожу.

— Ложись! — закричал Сэмюэль.

Я отстегнула ремень и бросилась вперед, закинув руки за голову. Мы столкнулись с чем-то еще, затем остановились. Что происходит?

Сэмюэль распахнул дверь и начал стрелять. Мой телохранитель последовал за ним. Я закричала, когда осколки стекла посыпались на мою кожу. Мужчина вскрикнул, и я вскинула голову.

— Сэмюэль? — закричала я.

— Беги, Фина!

Я протиснулась в щель между передними сиденьями и обнаружила Сэмюэля, прислонившегося к машине, кровь текла по руке, которую он прижимал к боку. Я выбралась из двери и опустилась на землю рядом с ним, прикасаясь к нему.

— Сэм?

Он натянуто улыбнулся.

— Со мной все будет в порядке. Беги, Фина. Они хотят тебя. Беги.

— Кто меня хочет?

Я непонимающе уставилась на него. Он снова выстрелил в нападавших.

— Беги!

Я вскочила на ноги. Если я им понадоблюсь, они последуют за мной, если я убегу и оставлю Сэмюэля одного.

— Вызови подкрепление.

Я сбросила туфли, схватилась за платье и побежала так быстро, как только могла. Белые лепестки из разрушенной цветочной композиции прилипли к пальцам ног. В меня никто не стрелял. Это означало, что я нужна им живой, и я знала, что это не может быть хорошо. Я повернула направо, где передо мной раскинулся лес. Это был мой единственный шанс от них уйти. Мое дыхание стало прерывистым. Я была в хорошей форме и хорошо бегала, но тяжелая ткань моего платья замедляла меня. Ветки рвали платье, заставляя меня спотыкаться.

Позади послышались тяжелые шаги. Я не осмеливалась оглянуться через плечо, чтобы увидеть, кто преследует меня. Шаги приблизились ко мне. Боже. Это платье делало меня слишком медленной. Сэмюэль уже вызвал подкрепление?

И тут худшая мысль прогнала мою последнюю. Что, если Сэмюэль не выживет? Я повернула направо, решив бежать обратно к машине.

К одним шагам присоединились еще дополнительные. Два преследователя. Страх пульсировал в моих венах, но я не замедлила шаг. Тень появилась в углу моего глаза, и внезапно высокая фигура появилась с моей стороны.

Я вскрикнула за секунду до того, как чья-то рука обхватила меня за талию. От силы удара я потеряла равновесие и упала на землю. Тяжелое тело раздавило мое. Воздух вырвался из моих легких, и мое зрение почернело от удара о землю.

Я начала брыкаться, дергаться, царапаться и кричать во всю глотку. Но несколько слоев тюли закрывали мое лицо и затрудняли движение. Если папа и Данте прибыли с подкреплением, им нужно было услышать меня, чтобы найти.

Чья-то рука зажала мне рот, и я прикусила ее.

— Блять!

Рука отдернулась, и голос показался мне отдаленно знакомым, но я не могла понять, откуда он взялся. Тюль по-прежнему закрывал мне обзор. Я различила над собой две фигуры. Высокий. Один темный, другой блондин.

— Нам нужно спешить, — прорычал кто-то. Я вздрогнула от абсолютной жестокости голоса.

Тяжесть легла на мои бедра, и две сильные руки схватили меня за запястья, опуская их на землю. Я попыталась вырваться, но чья-то рука потянулась к моему лицу. Я снова попыталась укусить, но не смогла. Мой диапазон движений был ограничен руками над головой. Тюль с моего лица сняли, и я наконец-то увидела нападавших.

У человека, сидевшего у меня на бедрах, были черные волосы, черные глаза и шрам на лице. Взгляд, который он бросил на меня, послал волну ужаса по моему телу.

Я видела его раньше, но не знала где. Мой взгляд метнулся к другому мужчине, держащему мои руки, и я замерла. Я знала блондина и его голубые глаза.

Фабиано Скудери, мальчик, с которым я играла, когда была маленькой. Мальчик, который сбежал и присоединился к Каморре.

Наконец он щелкнул. Мой взгляд метнулся обратно к черноволосому мужчине. Римо Фальконе, Капо Каморры. Я резко дернулась, новая волна паники придала мне сил. Я выгнулась дугой, но Римо не сдвинулся с места.

— Успокойся, — сказал Фабиано. Одна из его рук кровоточила там, где я его укусила.

Успокоиться? Успокоиться? Каморра пыталась похитить меня!

Открыв рот, я снова попыталась закричать. На этот раз Римо закрыл мне рот, прежде чем я успела причинить ему боль.

— Дай ей транквилизатор, — приказал он.

Я отчаянно затрясла головой, но что-то укололо меня в локоть и пронзило кожу. Мои мышцы стали тяжелыми, но я не потеряла сознание полностью. Меня отпустило, и Римо Фальконе просунул руки под меня и выпрямился.

Мои конечности безвольно свисали по бокам, но глаза оставались открытыми и смотрели на моего пленителя. Его темные глаза на мгновение остановились на мне, прежде чем он побежал. Деревья и небо пронеслись мимо, когда я посмотрела вверх.

— Фина! — я слышала Сэмюэля издалека.

— Сэм, — едва слышно прохрипела я.

Потом Папа.

— Фина? Фина, где ты?

Снова раздались мужские голоса, спешащие спасти меня.

— Быстрее! — закричал Фабиано.

— Направо!

Ветки хрустели под ногами. Римо дышал тяжелее, но его хватка оставалась крепкой. Мы выскочили из леса на улицу.

Внезапно завизжали шины, и меня наполнила надежда, но она разбилась, когда меня посадили на заднее сиденье, и Римо скользнул рядом со мной.

— Поехали!

Я уставилась в серый потолок машины, мое дыхание было прерывистым.

— Боже, какая ты красивая невеста, — сказал Римо.

Я подняла глаза и встретилась с ним взглядом, жалея об этом, потому что кривая улыбка на его лице прожгла меня, как гроза ужаса.

Потом я потеряла сознание.

Серафина упала в обморок рядом со мной. Я внимательно посмотрел на нее. Теперь, когда она не брыкалась и не кричала, я мог восхищаться ею, как заслуженной невестой. Пятна крови, словно рубины, забрызгали ее платье и испортили кремовую кожу декольте. Чистое совершенство.

— Кажется, мы от них избавились, — пробормотал Фабиано.

Мои глаза были прикованы к заднему окну, но в данный момент за нами никто не гнался. Мы ранили, а не убили двух охранников Серафины, так что часть их сил и времени уйдёт на лечение их ран.

— Она хороший кусочек, — прокомментировал Симеоне из-за руля.

Я наклонился вперед.

— И ты никогда больше не посмотришь на нее, если не хочешь, чтобы я вырвал твои глаза и засунул их тебе в задницу. Еще одно гребаное неуважительное слово, и твой язык составит тебе компанию, понял?

Симеоне отрывисто кивнул. Фабиано поймал мой взгляд с любопытством. Я откинулся назад и снова посмотрел на девушку, свернувшуюся рядом со мной на сиденье.

Ее волосы были плотно прижаты к голове, как будто даже эту часть ее нужно было приручить и контролировать, но одна непослушная прядь высвободилась и дико завилась вокруг ее виска. Я обернул ее вокруг пальца. Я не мог дождаться, чтобы узнать, насколько ручна Серафина на самом деле.

Я отнес обмякшую Серафину в номер мотеля и положил ее на одну из двух кроватей. Потянувшись за веточкой, запутавшейся в ее волосах, я убрал ее, прежде чем распустить прическу, позволяя волосам рассыпаться по подушке. Я выпрямился.

Фабиано вздохнул.

— Кавалларо будет искать возмездия.

— Он не нападет на нас, пока она у нас. Она уязвима, и он знает, что не сможет вытащить ее из Вегаса живой.

Фабиано кивнул и перевел взгляд на Серафину, которая безвольно лежала на кровати, склонив голову набок и выставив напоказ длинную изящную шею.

Мой взгляд опустился на тонкое кружево над мягкой выпуклостью ее груди. Платье с высоким горлом. Скромное и элегантное, ничего вульгарного или слишком сексуального в племяннице Данте, и все же она поставила бы многих мужчин на колени.

Белокурые волосы и бледная кожа делали ее похожей на ангела, а белое платье только подчеркивало это впечатление. Воплощение невинности и чистоты. Мне пришлось сдержать смех.

— О чем ты думаешь? — осторожно спросил Фабиано, проследив за моим взглядом.

— Что они не смогли бы еще больше подчеркнуть ее невиновность, даже если бы попытались. — я придвинулся ближе, мой взгляд скользнул по ее узким бедрам. — Я предпочитаю пятна крови на ее платье.

— Это была ее свадьба. Конечно, они подчеркнут ее чистоту. Ты же знаешь, как это бывает. Девушки в наших кругах защищены до тех пор, пока не выйдут замуж. Они должны потерять невинность в первую брачную ночь. Кавалларо и ее жених, вероятно, сделают все, чтобы она вернулась к ним нетронутой. Данило младший босс. Ее отец младший босс. Данте Кавалларо ее дядя. Независимо от того, что ты просишь их, они доставят. Если ты попросишь их отдать моего отца сейчас, они сделают это, и мы избавимся от нее.

Я покачал головой.

— Я пока ничего не прошу. Я не сделаю это таким простым для них. Они напали на Лас-Вегас. Они пытались убить моих братьев, пытались убить нас с тобой. Они принесли войну в мой город, и я принесу войну в их среду. Я уничтожу их изнутри. Я их сломаю.

Фабиано нахмурился.

— Как?

Я посмотрел на него. Намек на настороженность в его голосе был едва заметен, но я хорошо его знал.

— Сломав кого-то, кого они должны защищать. Если я что и знаю, так это то, что даже такие люди, как мы, редко прощают себя за то, что позволили причинить боль людям, которых они должны защищать. Ее семья сойдет с ума от беспокойства за неё. Каждый день они будут гадать, что с ней происходит. Они представят, как она страдает. Ее мать обвинит мужа и брата. И они будут винить себя. Их вина распространится среди них, как рак. И я буду подпитывать их беспокойство. Я разорву их на части.

Фабиано перевел взгляд на Серафину, которая слегка пошевелилась. Разорванное свадебное платье сдвинулось, обнажив длинную голую ногу. На ней была белая кружевная подвязка. Фабиано потянулся к подолу ее платья и прикрыл ногу. Я склонил голову набок.

— Она невинна. — сказал он нейтрально.

— Она не вернется к ним невинной, — мрачно сказал я.

Фабиано встретился со мной взглядом.

— Если ты причинишь ей боль, это не сломает Наряд. Они сблизятся, что уничтожить тебя.

— Посмотрим, — пробормотал я. — Давай позвоним Нино и посмотрим, какой маршрут выбрать.

Мы с Фабиано подошли к столу и включили громкую связь.

Мы как раз закончили разговор, когда Серафина застонала. Мы повернулись к ней. Она вздрогнула и проснулась, сбитая с толку. Она медленно моргнула, глядя на стену, потом на потолок. Ее движения были медленными, вялыми. Ее дыхание участилось, и она посмотрела вниз на свое тело, ее руки ощупали ребра, затем ниже, остановившись на животе — как будто она думала, что мы трахнули ее, пока она была без сознания. Я предположил, что это имеет смысл. Ей было бы больно.

— Если ты продолжишь так себя трогать, я не буду отвечать за свои действия.

Ее взгляд метнулся к нам, тело напряглось.

— Мы не трогали тебя, пока ты была без сознания, — сказал ей Фабиано.

Она переводила взгляд с него на меня. Было очевидно, что она не уверена, можно ли ему верить.

— Ты бы знала, если бы Фабиано или я трахнули тебя, поверь мне, Серафина.

Она сжала губы, страх и отвращение вспыхнули в ее голубых глазах. Она начала извиваться, как будто пыталась встать с кровати, но не могла контролировать свое тело. Наконец она закрыла глаза, ее грудь тяжело вздымалась, пальцы дрожали на одеяле.

— Она все еще под действием, — сказал Фабиано.

— Я принесу ей колу. Может быть, она отрезвит ее. Мне не нравится, что она такая слабая и безразличная. Это не проблема.

Я проводила Римо взглядом и заставила себя сесть.

— Фабиано, — прошептала я.

Он подошел ближе и опустился передо мной на колени.

— Фина, — просто сказал он.

Только брат называл меня этим именем, но Фабиано всегда играл с нами, когда мы были маленькими, и знал меня по прозвищу.

Мать не учила меня умолять, но я была в отчаянии. Я коснулась его руки.

— Пожалуйста, помоги мне. Ты был частью наряда. Ты не можешь этого допустить.

Он отдернул руку, его взгляд был жестким.

— Я часть Каморры.

Он стоял и смотрел на меня без тени эмоций.

— Что со мной будет? Чего хочет от меня твой Капо? — хрипло спросила я.

На секунду его взгляд смягчился, и это был самый страшный ответ, который он мог дать мне.

— Отряд напал на нас на нашей собственной территории. Римо жаждет возмездия.

Ледяной ужас сковал меня изнутри.

— Но я не имею никакого отношения к вашим делам.

— Нет, но Данте твой дядя, а твой отец и жених высокопоставленные члены Наряда.

Я посмотрела на свои руки. Костяшки пальцев побелели как мел от того, что я вцепилась в ткань платья. Потом я заметила красные пятна и быстро освободила тюль.

— Значит, он заставит их заплатить, причинив мне боль?

Мой голос сорвался. Я прочистила горло, изо всех сил стараясь сохранить самообладание.

— Римо не раскрывал мне своего плана, — сказал он, но я не поверила ему ни на секунду. — Он может использовать тебя, чтобы подкупить твоего дядю и заставить передать часть его территории… или его советника.

Дядя Данте никогда не отдаст часть своей территории, даже ради семьи, как бы ни умоляла его моя мать, и не отдаст одного из своих людей, своего советника. Он не мог, не ради одной девушки. Я в тупике.

Мое зрение снова поплыло, и я рухнула обратно на матрас.

Сквозь туман я услышала голос Римо.

— Изменение планов. Пусть она выспится, пока мы едем. Мы провели слишком много времени в этом месте. Нино снова звонит. Он предлагает нам отправиться прямо сейчас. Он послал за нами вертолет в Канзас. Он слышал от Григория, что Кавалларо призвал всех солдат искать его племянницу, и мы все еще находимся на краю его территории.

Данте пытался спасти меня. Папа и Данило тоже будут искать меня. И Сэмюэль, мой Сэмюэль, будет искать меня. Если бы мы все еще были на территории Наряда, не вся надежда была потеряна.