То же говорит другой знаменитый теоретик Абхинавагупта в комментарии к трактату «Натьяшастра» [АБх. I, с. 383].
Под «телом» поэзии санскритские поэтики понимали слово (шабда) и смысл (артха) в их единстве и определяли поэзию как «единство звучания и значения»; подробно см.: Гринцер П. А. Основные категории классической санскритской поэтики. М., 1987. С. 12—16.
То есть в стихах и прозе одновременно; имеется в виду, в частности, драма (натья).
Пракриты — среднеиндийские языки, близкие санскриту. Апабхранша — по Дандину, язык абхиров и других племен (каст?) низкого социального статуса. По-видимому, во времена Дандина апабхраншей назывался разговорный, «испорченный» язык необразованных классов общества Gupta D. K. Society and culture in the time of Daṇḍin. Delhi, 1972. P. 373). Известный под именем апабхранши позднесреднеиндийский литературный язык в VII в. н. э. еще не вошел в обиход.
Winternitz M. A history of Indian literature. Vol. III. Pt. 1. Delhi, 1977. P. 336.
Вактра — силлабический размер, близкий к эпической шлоке, с 16 слогами в каждом полустишии стиха; апаравактра — стихи, имеющие по 22 или по 23 слога в полустишии.
Наиболее четкую дифференциацию катхи и акхьяики в этом отношении дает древнеиндийский лексикограф Амарасинха (V—VI в.) в словаре «Амаракоша»: «Акхьяика — ‹сочинение› с известным содержанием, катха — выдуманная история» [АК I.5.6].
Санскрит представляет широкие возможности образования сложных слов вплоть до соединения нескольких десятков простых слов в одном сложном слове.
Возможно, речь идет о той же акхьяике «Васавадатта», которую называл Патанджали; менее вероятно, что имеется в виду «Васавадатта» Субандху (см.: Dasgupta S. N., De S. K. A history of Sanskrit literature. Vol. 1. Calcutta, 1962. P. 754 f.; Karmarkar R. D. Bāṇa. Dharwar, 1964. P. 28.
См.: Warder A. K. Indian kāvya literature. Vol. III. Delhi, 1977. P. 243, 245.
The Daśakumāracarita of Daṇḍin… / Ed with introduction by M. R. Kāle. Delhi; Varanasi; Patna, 1966. P. XXIV f.; Gupta D. K. Society and culture in the time of Daṇḍin. Delhi, 1972. P. 7—12.
Ruben W. Die Erlebnisse der zehn Prinzen. Eine Erzählung Dandins. Berlin, 1952. S. 86—88; Серебряков И. Д. Очерки древнеиндийской литературы. М., 1971. С. 195—197.
Dasgupta, De. Op. cit. P. 211.
-бхатта (-bhaṭṭa) — лексический компонент со значением «господин», прилагаемый к именам ученых брахманов.
Warder. Op. cit. P. 234.
Dasgupta, De. Op. cit. P. 219; Keith A. B. A history of Sanskrit literature. Delhi, 1973. P. 308; Mylius K. Geschichte der Literatur im alten Indien. Leipzig, 1983. S. 220.
Dasgupta, De. Op. cit. P. 207—209; Gupta. Op. cit. P. 19; Ruben. Op. cit. S. 87—88; Beer R. Nachowort // Dandin. Die merkwürdigen Erlebnisse und siegreichen Abenteuer des Prinzen von Magadha und seiner neun edlen Jugendgefährten. Weimar, 1974. S. 327; Chaitanya K. A new history of Sanskrit Literature. Bombay, 1962. P. 381.
Keith. Op. cit. P. 296—297; Mylius. Op. cit. S. 218; Кальянов В. И. Предисловие // Дандин. Приключения десяти принцев / Перев. с санскрита Ф. И. Щербатского. М., 1965. С. 7—8.
Gupta. Op. cit. P. 2—5; Dasgupta, De. Op. cit. P. 207—209; Серебряков. Указ. соч. С. 196 и др.
Гринцер П. А. Древнеиндийская проза (обрамленная повесть). М., 1964.
Лишь в одном случае, в шестой главе романа, отвечая на вопросы демона-людоеда: «Что не ведает жалости?.. Что приятно и полезно человеку женатому?.. Что такое любовь?.. Чего трудно достигнуть?» — царевич Митрагупта рассказывает четыре истории, не связанные с общим сюжетом: о жестокосердой жене, об образцовой хозяйке, о жене, снискавшей любовь равнодушного мужа, и о пройдохе, соблазнившем добродетельную женщину [ДКЧ, с. 215—232] — истории, по своему характеру и технике подключения к повествованию вполне отвечающие композиционным требованиям обрамленной повести.
Существуют еще две обработки «Великого сказа»: «Брихаткатхашлокасанграха» («Собрание шлок Великого сказа») Будхасвамина (возможно IX в.) и написанная на пракрите махараштри «Васудевахинди» («Странствия Васудевы») джайна Сангхадасы (неизвестной даты), но обе они, видимо, далеко отстоят от оригинала Гунадхьи.
О сходстве этих и других рассказов «Дашакумарачариты» с «Катхасаритсагарой», а также с иными фольклорными и полуфольклорными текстами см.: Ruben. Op. cit. S. 52—71.
О заимствовании рамочного рассказа «Дашакумарачариты» из «Брихаткатхи» см. также Hiberland М. Daśakumāracharitam. München, 1903. S. 4; Speyer J. S. Studies about the Kathāsaritsāgara. Amsterdam, 1908. S. 5, 49 ff.; Winternitz. Op. tit. P. 356; Ruben. Op. cit. S. 72—73.
Серебряков. Указ. соч. С. 202.
Gupta. Op. cit. P. 27—32.
Ruben. Op. cit. S. 5, 50.
Ibid. S. 7—22.
Об отношении обрамленной повести к индийской действительности, ее социальным и правовым нормам см. соответствующую главу в кн.: Гринцер. Древнеиндийская проза… С. 116—192.
Сыновья мифического царя Сагары совершили героический подвиг, прорыв пещеру в подземное царство, дабы разыскать там похищенного Индрой жертвенного коня.
Meyer J. J. Die Abenteuer der zehn Prinzen. Leipzig, 1902; Dasgupta, De. Op. cit. P. 213.
Hertel J. Die zehn Prinzen. Indische Erzähler. Bd. III. Leipzig, 1922. S. 14.
Winternitz. Op. cit. P. 428.
Mylius. Op. cit. S. 218.
Мы привели в латинской транскрипции санскритский оригинал, поскольку, во-первых, порядок слов в оригинале обратен русскому переводу, а во-вторых, транскрипция иллюстрирует мастерство Субандху в звукописи (аллитерации — анупрасе и слоговых повторах — ямаке), которой пронизан весь текст «Васавадатты» (см.: śikhara-khara-nakhara, pracaya-pracaṇḍa, bhāra-bhāsura, sārasa-rasita, madakala-kalahaṅsa, bhāḥkūta-vikaṭa и т. п.).
Уддьотакара — известный индийский логик VI в. н. э., автор трактата «Ньяяварттика».
Keith. Op. cit. P. 310 f.; Winternitz. Op. cit. P. 434 f.; Dasgupta, De. Op. cit. P. 224 f.
См.: Dasgupta, De. Op. cit. P. 299, 627; Keith. Op. cit. P. 315. Иная точка зрения: Karmarhar. Op. cit. P. 19—21.
Некоторые исследователи полагают, что в «Кадамбари» в рассказе попугая о ранней смерти матери и заботах о нем престарелого отца отразились эти впечатления детства Баны [Karmarkar. Op. cit. P. 2]. Но поскольку в соответствующей истории «Великого сказа» Гунадхьи, послужившей источником «Кадамбари», о сиротстве попугая говорится то же самое, у нас нет оснований видеть здесь автобиографические реминисценции.
Эти традиции прослеживаются и в санскритских поэтиках, где постулируется различие трех (иногда четырех) региональных стилей: вайдарбхи (от Видарбхи — Берар) — «южного», гаудия (от Гауды — Бенгалия) — «восточного», панчали (от Панчалы — Кашмир) — «западного» (см., например, [КАС I.2.11—14]).
Царь Харша, современник и покровитель Баны, считается автором трех известных санскритских драм «Приядаршики», «Ратнавали» и «Нагананды» («Блаженство нагов»).
Karmarkar. Op. cit. P. 46.
Winternitz. Op. cit. P. 445; Dasgupta, De. Op. cit. P. 220; Mylius. Op. cit. S. 221.
Chaitanya. Op. cit. P. 391.
Dasgupta, De. Op. cit. P. 228.
Keith. Op. cit. P. 318.
См., например: Pathak V. S. Ancient historians of India. A study in historical biographies. Bombay, 1966. P. 30—50.
Серебряков И. Д. Литературный процесс в Индии (VII—XIII вв.). М., 1979. С. 51—56; Серебряков И. Д. Очерки древнеиндийской литературы. С. 174—179. В той же мере сомнительно высказанное здесь же утверждение И. Д. Серебрякова, что изысканность стиля «Харшачариты», игра слов и иные украшения — это своего рода «эзопов язык», маскировка под официальное славословие, призванная скрыть критическое отношение Баны к своему царственному патрону. Остается неясным, почему тот же украшенный стиль свойственен и «Кадамбари», и «Васавадатте» Субандху, да и вообще большинству дошедших до нас памятников санскритской литературы.
Поскольку Бхамаха и Дандин указывали, что рассказчиком акхьяики должен быть ее главный герой, в «Харшачарите» можно усмотреть отклонение от этого требования, так как не главный герой (Харша), а Бана выступает в роли повествователя. Но, во-первых, Бана — не сторонний повествователь, а свидетель описываемых событий, и, например, Бходжа в поэтике «Шрингарапракаша» допускает, что акхьяика может рассказываться спутником героя. А во-вторых, и эта тонкость со временем стала казаться несущественной, и Вишванатха в «Сахитьядарпане» пишет: «Некоторые говорят, что акхьяика должна рассказываться только самим героем, но это неправильно: как утверждал Дандин, «в акхьяике ведут рассказ и другие ‹чем герой, персонажи›; здесь нет ограничения» [СД, с. 467].
Так, перед третьей главой, которую Бана по просьбе друзей начинает с рассказа о том, как предку Харши Пушпабхути было обещано богами великое потомство, имеются стихи: «Преданные благу своей страны (или: увлажняющие землю своими дождями), окруженные множеством любящих подданных (или: в изобилии дарующие людям пищу), цари, словно благие сезоны года, появляются на свет благодаря заслугам своих предков. Кому не хочется послужить добродетели, увидеть богиню славы, попасть на небеса, а также услышать о деяниях великих духом?» [ХЧ, с. 128]. Пятая глава, в которой речь идет о смерти отца и матери Харши, открывается стихами: «Судьба, даруя людям счастье, затем ‹повергает их› в тяжкое горе, словно мгновенная молния, которая, освещая мир, затем обрушивает на него гром. Так же как Ананта — горы, время безжалостно повергает в прах многих великих людей» [ХЧ, с. 210].
Kāle M. R. Introduction // Bāṇa’s Kādambarī / Ed. by M. R. Kāle. Delhi, 1968. P. 33.
Poets, dramatists and story tellers. New Delhi, 1980. P. 55.
Здесь игра словами: Bāṇa (Бана) и Paṅcabāṅa — «обладающий пятью стрелами», то есть бог любви Кама.
Тоже игра слов: vāṇī, или bāṇī («искусство поэзии») созвучно имени Bāṇa (Бана); Шикхандин — герой древнеиндийского эпоса «Махабхараты», родившийся девушкой.
Цит. по: Kāle. Op. cit. Р. 35—36; см. там же аналогичные высказывания.
Karmarkar. Op. cit. P. 76; Серебряков С. Д. «Свое» и «чужое» в новом индийском романе // Генезис романа в литературах Азии и Африки. М., 1980. С. 234.
В нескольких рукописях он также назван Пулиной или Пулиндой.
Weber A. Analyse der Kādambarī // Zeitschrift der Deutschen Morgenländischen Gesellschaft. Bd. 7. 1853. S. 583.
Weber A. Indische Streifen. Berlin, 1868. S. 368.
«Великий сказ» повествует о приключениях верховного повелителя видьядхаров Нараваханадатты; в «Катхасаритсагаре» и «Брихаткатхаманджари» дочерями царей видьядхаров являются обе героини, Макарандика и Маноратхапрабха, к роду видьядхаров принадлежат и оба героя — Рашмимат и Сомапрабха (последний назван «видьядхарой, другом Индры, сошедшим на землю» [КСС X.3.66]).
Этиологическая концовка вставлена, конечно, уже в текст Бхушаны, а не Баны. Но она не просто согласована с основным повествованием романа, а многое объясняет в нем и потому выглядит вполне аутентичной.
Поэтому Чандрапида в «Кадамбари» однажды называет месяц «владыкой трав» (oṣadhipati) — древним эпитетом Сомы, используемым еще в брахманах [Кад., с. 303; Перевод, с. 298].
По-видимому, в древнейшем слое лунных мифов луна, как правило, воплощает мужское, а солнце — женское начало (мотив свадьбы луны и солнца). В индийской мифологии, во всяком случае, Сома/Чандра всегда олицетворяет мужское начало, ассоциируется с семенем, жизненной силой [Мбх. V.45], является источником мужества [Ав. V.89.1].
То есть в океане, где жила Лакшми до его пахтанья богами и асурами. Все сравнения этого отрывка (с месяцем, амритой, змеем Васуки, звездами, слонами — хранителями мира) связаны с мифом о пахтанье и тем самым как бы предполагают «приравнивание» ожерелья Шеши к камню Каустубха, который в перечислении не случайно отсутствует.
Dasgupta, De. Op. cit. P. 230—231.
Далее при ссылках на «Катхасаритсагару» опущены указания на главу и книгу (X.3), а при ссылках на «Брихаткатхаманджари» — на книгу (XVI).
Здесь и далее игра слов — шлеша.
В оригинале игра слов — шлеша.
Подробно о категории расы см.: Гринцер. Основные категории. С. 141—202.
Строфа построена на игре слов — шлеше, и перевод здесь дан в максимальном приближении.
Здесь использована аланкара хету (букв. «причина»): каждое преходящее чувство (ревность, гнев, скорбь и т. д.) представлено как необычное следствие обычной причины — той или иной традиционной детали описания влюбленных.
См.: Гринцер П. А. Литературы древности и средневековья в системе исторической поэтики // Историческая поэтика. Итоги и перспективы изучения. М., 1986. С. 72—103.
Так, например, излагая теорию заимствования традиционных тем в 11—13-й главах «Кавьямимансы», Раджашекхара никогда не выходит за пределы отдельной строфы (см.: Гринцер. Основные категории… С. 48—55).
См.: Гаспаров М. Л. Средневековые латинские поэтики в системе средневековой грамматики и риторики // Проблемы литературной теории в Византии и латинском средневековье. М., 1986. С. 127—135.
Faral E. Les Arts poétiques du XIIe et du XIIIe siècle. Genève; Paris, 1982. P. 274. Ср. приведенный нами пример: в «Катхасаритсагаре» сказано, что Рашмимат «умер на восходе луны» [КСС 109], а в «Кадамбари» в том же эпизоде сначала подробно описан восход луны и только потом рассказано о смерти Пундарики.
О столь же устойчивой структуре описаний в «Кадамбари» (и в их числе описаний красавицы) мы будем говорить позже.
Широкое применение амплификации может служить еще одним подтверждением типологического сходства принципиальных поэтологических установок средневековых традиционалистских литератур Востока и Запада (см.: Гринцер. Литературы древности и средневековья… С. 72 и сл.).
Faral. Op. cit. P. 309.
Ср. роль амплификации как одного из приемов трансформации традиционного мотива в арабской поэтике (Куделин А. Б. Средневековая арабская поэтика (вторая половина VIII—XI в.). М., 1983. С. 77—79).
А. Вебер действительно пользовался сравнительно «компактным изданием». В других изданиях «Кадамбари» предложения, им описанные, занимают по 5—10, а иногда и 15—20 страниц санскритского текста.
Weber. Indische Streifen… S. 353.
Peterson P. Introduction // Bāṇa. Kādambarī / Ed. by P. Peterson. Bombay, 1883. P. 37; Keith. Op. cit. P. 326; Dasgupta, De. Op. cit. P. 235 f.; Kāle. Op. cit. P. 34; и др.
Dasgupta, De. Op. cit. P. 326.
Peterson. Op. cit. P. 37.
Kāle. Op. cit. P. 34 f.
Peterson. Op. cit. P. 43; Keith. Op. cit. P. 324 f.; Kāle. Op. cit. P. 38 и др.
Peterson. Op. cit. P. 8, 41 f.; Keith. Op. cit. P. 325; Kāle. Op. cit. P. 57; Dasqupta, De. Op. cit. P. 234 f.
Karmarkar. Op. cit. P. 77; ср. P. 63 f.
Weber. Indische Streifen… S. 353; Peterson. Op. cit. P. 42; Karmarkar. Op. cit. P. 69 f.
Peterson. Op. cit. P. 40; Keith. Op. cit. P. 325; Kāle. Op. cit. P. 36 f.
Keith. Op. cit. P. 325; Kāle. Op. cit. P. 37.
Karmarkar. Op. cit. P. 64 f.
Dasgupta, De. Op. cit. P. 233.
Dasgupta, De. Op. cit. P. 383.
Keith. Op. cit. P. 325.
Kāle. Op. cit. P. 36.
Peterson. Op. cit. P. 38; Karmarhar. Op. cit. P. 63.
Winternitz. Op. cit. P. 445.
Peterson. Op. cit. P. 43.
Karmarkar. Op. cit. P. 77—79.
Серебряков. Очерки древнеиндийской литературы… С. 183—187.
В данном случае мы отвлекаемся от того обстоятельства, что весь роман построен в форме монологов сменяющих друг друга рассказчиков (попугая, Джабали, Махашветы), и имеем в виду лишь вставные монологи.
Keith. Op. cit. P. 325; Kāle. Op. cit. P. 38; Karmarkar. Op. cit. P. 62.
См. примеч. 16.
Здесь и далее в оригинале игра слов — шлеша.
В санскритском тексте «Кадамбари» период завершается словами «стала клубиться пыль» (renur utpapāta), вынесенными в переводе в начало. Кроме того, определительные конструкции оригинала в переводе отчасти приходится передавать самостоятельными предложениями, дабы не нарушить и не исказить смысловые связи.
Переводы шлеши здесь, как и во многих других случаях, вынужденно условны. Буквальный перевод: «Словно сны Винаты (vainateya iva), он дарил радость Винате (или: скромным — vinatā)» и «словно Притху, он выкорчевывал кончиком лука враждебные горы (или: горы врагов — arāti-kulācalo)».
Ср. тематический и синтаксический параллелизм этих четырех вьятирек, игру числами, чередование мифологических имен и другие приемы, создающие то единство в многообразии, которое характерно для любого блока аланкар в «Кадамбари».
В оригинале по-разному членится одно сложное слово: madhukara-kula-nīlatama-alaka-ānanam и madhukara-kula-nīla-tamāla-kānanam и соответственно имеет два смысла: «лицо в очень черных, ‹как› рой пчел, кудрях» и «роща деревьев тамала, черных, ‹как› рой пчел».
Здесь сложное слово uddāma-manmatha-vilāsa-gṛhita-guru-kalatram имеет два значения: «тяжелые бедра, возбуждающие великую страсть» и «жена Наставника (Брихаспати. — П. Г.), охваченная сильной страстью».
Сложное слово bhāsvan-mukta-aṅśu-bhinna-padmarāga-prasādhanām при разном членении может значить: «украшенная красными лотосами, раскрывающимися при лучах солнца» и «украшенная жаром рубинов, смешанным с ярким блеском жемчуга».
Буквально: «Хотя и умащенная сандаловой мазью, она была без мази на теле» (an-aṅgarāgiṇīm) или, при другом членении сложного слова (anaṅga-rāgiṇīm), — «она пылала страстью».
Буквально: «Хотя еще девушка, она была матерью Манматхи» или «…она возбуждала страсть» (сложное слово manmatha-jananīm имеет два значения).
Буквально: «Хотя и похожая на лотос (или «в браслетах из лотоса» — mṛṇālinīm), она жаждала касания снега» (или: «прохлады» — abhyarthita-tuṣāra-sparśām).
Буквальный перевод: «‹Он был› как бы застлан грозовыми тучами из-за черных клубов дыма ‹от возжиганий› алоэ; как бы окутан туманом из-за струй воды из хоботов сторожевых слонов; как бы ‹прикрыт› покровом ночи из-за непроглядных зарослей деревьев тамала; как бы озарен утренним солнцем из-за красных деревьев ашока; как бы усеян звездами из-за жемчужных украшений; как бы ‹попал› в разгар сезона дождей из-за бьющих фонтанов; как бы изветвлен молниями из-за золотых жердей с павлинами; как бы населен домашними божествами из-за резных деревянных статуй…» (ср. перевод).
Все сравнения в санскритском оригинале здесь заключают в себе игру слов — шлешу.
С. К. Де справедливо замечает: «Бана изумительно владеет словом и одарен страстной склонностью к мелодичным и величественным оборотам речи; и все-таки он не столько творец слов и оборотов, сколько архитектор предложений и периодов» (Dasgupta, De. Op. cit. P. 238).
См. подробно: Гринцер. Основные категории… С. 15 и сл., 56 и сл., 134 и сл. и др.
Строфа, построенная на шлеше, дается здесь в буквальном переводе.
«…не откажи мне в этой просьбе! Я несчастна, я верна тебе, я люблю тебя, я беспомощна, я дитя еще и не знаю, что делать, я в отчаянии, я не имею убежища, я погублена богом любви ‹…› Или тебе нет дела до меня, негодной, лживой, лишь притворяющейся влюбленной? ‹…› О судьба, молю тебя, окажи мне милость: верни мне любимого! Снизойди ко мне, владычица, защити беззащитную женщину! Вы, благие лесные божества, будьте великодушны: возвратите ему жизнь!» (*).
См.: Гринцер. Основные категории… С. 203—268.
Нишада (niṣāda) — последняя нота в индийской музыкальной гамме.
gītakalavinyāsamiva niṣādānugatam (это и последующие сравнения из-за игры слов даются в буквальном переводе) [Кад., с. 108].
Пятичленный индийский силлогизм включает в себя поясняющий пример (удахарана, или дриштанта).
asatsādhanamivādṛṣṭāntam [Кад., с. 430].
Санскритская теория драмы предусматривала в каждой пьесе наличие определенного числа эпизодов (патака) и актов (анка).
nāṭakamiva prakaṭapatākāṇkaśobhitam [Кад., с. 313].
vyākaraṇamiva prathamamadhyamottamapuruṣavibhaktisthitānekādeśakārakākhyātasampradānakriyāvyayaprapaṅcasusthitam [Кад., с. 314].
jyotiṣamiva grahamokṣakalābhāganipuṇam [Кад., с. 319].
buddheneva sarvāstivādaśūreṇa [Кад., с. 179].
Прадахна (первоматерия) и пуруша (дух) — основные принципы философии санкхьи.
sāṅkhyāgameneva pradhānapuruṣopetena [Кад., с. 179].
jinadharmeneva jīvānukampinā [Кад., с. 179].
«…она была счастливым стягом победы, инеем, побившим лотосы враждебных династий, благовонной пудрой, украсившей шатер царской славы, снегом, выпавшим на лужайки лотосов нечестивцев, темным сполохом сознания земли, обессилевшей под бременем войска, желтыми цветами дерева кадамбы, расцветшего при появлении туч — выступивших в поход воинов, стадом слонов, затоптавших лотосы лучей солнца, океаном, затопившим небо и землю при гибели вселенной, черным покрывалом на голове богини славы трех миров ‹…› Она казалась сном, но без утраты сознания, сумраком, но при сияющем солнце, прохладой, но в жаркое время года, темной ночью, но без блеска звезд, хмурым днем, но без льющегося дождя, подземным царством, но без обитающих в нем змей» (*).
Цит. по: Kāle. Op. cit. P. 35.
См.: Гринцер П. А. Поэтика слова // Вопросы литературы. 1984. № 1. С. 130—148; Гринцер П. А. Стиль как критерий ценности // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994. С. 160—221.
Winternitz. Op. cit. P. 1.
См. обзор в кн.: Куделин. Указ. соч. С. 124 и сл.
Воронина И. А. Поэтика классического японского стиха. М., 1978. С. 24.
Стеблин-Каменский М. И. Историческая поэтика. М., 1978. С. 96—101, 141 и др.
Dasgupta, De. Op. cit. P. 229; Kāle. Op. cit. P. 31; Mylius. Op. cit. S. 222.
Karmarkar. Op. cit. P. 46; Серебряков. Очерки древнеиндийской литературы… С. 173.
Калидасе принадлежат только восемь первых песен поэмы, не доводящие рассказ даже до заявленного в заглавии события — «Рождения (бога войны) Кумары»; остальные девять песен — позднейшее добавление.
Поэма о династий царей Солнечной династии («Род Рагху») неожиданно обрывается на девятнадцатой песне.
Шрихарша излагает историю царя Налы, известную еще по «Махабхарате», но доводит ее лишь до эпизода свадьбы Налы и Дамаянти — по сути, лишь завязки всего повествования.
В санскритских рукописях имеются лишь первые тринадцать песен «Жизни Будды» Ашвагхоши (до поединка Будды с искусителем Марой); в то время как в китайской и тибетской версиях поэмы их двадцать восемь.
См.: Zumthor P. Essai de poétique médiévale. Paris, 1972. P. 108—109.
Проблема незавершенности, открытости текста выходит, конечно, за рамки средневековья. Но всякий раз она определена своими, отличными от рассмотренных нами для средневековых текстов, причинами и требует особого изучения.
Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., 1989. С. 239.
Frye N. Anatomy of criticism. Four essays. Princeton, 1957. P. 52.
Мелетинский Е. М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М., 1986. С. 124.
По определению В. Кайзера, «рассказ о всеобщем мире в возвышенном тоне называется эпосом; рассказ о частном мире в приватном тоне называется романом» (Kayser W. Die sprachliche Kunstwerk. Eine Einführung in die Literaturwissenschaft. Bern; München, 1961. S. 359).
Манн Т. Искусство романа. Собр. соч. Т. 10. М., 1961. С. 282.
См. об этом в кн.: Михайлов А. Д. Французский рыцарский роман и вопросы типологии жанра в средневековой литературе. М., 1976.
Подробнее о традиционном и новом романе см.: Гринцер П. А. Две эпохи романа // Генезис романа в литературах Азии и Африки. М., 1980. С. 3—44.
Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. С. 239.
Мелетинский Е. М. Средневековый роман. Происхождение и классические формы. М., 1983. С. 39—67, 151—155, 224—227.
Гринцер. Две эпохи романа… С. 12, 16, 41—42.
«Характерно, — пишет М. М. Бахтин, — что роман не дает стабилизироваться ни одной из собственных разновидностей. Через всю историю романа тянется последовательное пародирование или травестирование господствующих и модных разновидностей этого жанра, стремящихся шаблонизироваться» (Бахтин. Указ. соч. С. 450).
Dasgupta, De. Op. cit. P. 223.
В целом тяготея к прозе, традиционный роман мог создаваться и в стихотворной форме. Как и в санскритском романе, стихотворные вставки имеются в некоторых античных романах («История Аполлония, царя Тирского», «Сатирикон» Петрония). В стихах писались средневековые персоязычные романы Низами, Амира Хосроу, Джами и др. Многие европейские рыцарские романы имели и стихотворные и прозаические версии. В том же ряду, что и прозаические рыцарские романы, Сервантес в «Дон Кихоте» называет романические поэмы Боярдо и Ариосто. А теоретик прециозного романа Юэ, как бы подводя итог этому смешанному развитию жанра, в 1670 году пишет: «В былое время под именем романов разумели не только прозаические, но и, более того, романы, писанные стихом ‹…› В настоящее время преобладает другое понимание, и мы называем романами вымышленные изображения любовных приключений, написанные в прозе» (цит. по кн.: Веселовский А. Н. Избранные статьи. Л., 1939. С. 17).
Гринцер. Древнеиндийская проза… С. 13—15.
Обзор дискуссии см.: Keith. Op. cit. P. 365—370; Winternitz. Op. cit. P. 450—453.