Как быстро закончилась ночь

Глава 1

– Люси Кэмпбелл, моей помощнице и компаньонке, я завещаю все остальное мое имущество, включая банковские счета и личные вещи, а также коллекцию произведений искусства и квартиру на Пятой авеню.

После того как адвокат зачитал вслух завещание Элис Дрейк, в комнате внезапно стало так тихо, что Люси подумала, не умерла ли семья Дрейк от неожиданных новостей. Она ждала, когда адвокат улыбнется и скажет людям за столом зала заседаний, что он просто пошутил. Хотя так относиться к скорбящей семье было неприемлемо.

Он наверняка шутит. Люси не была экспертом в сфере недвижимости, но квартира Элис стоила более двадцати миллионов долларов. Квартира выходила окнами на Метрополитен-музей. В ней было четыре спальни и галерея с дюжиной дорогих картин, в том числе оригинал Моне. Люси не могла ежемесячно оплачивать членство в кооперативном доме, а тем более собственную квартиру на Манхэттене.

– Вы серьезно? – тишину прорезал громкий голос.

Наконец-то кто-то озвучил вопрос, который вертелся на кончике языка Люси. Повернув голову, она поняла, что говорит Оливер – брат ее лучшей подруги, Харпер Дрейк. Харпер устроила Люси на работу к своей тетушке, но до сегодняшнего дня она не встречалась с ее братом. Это было странно, потому что она ухаживала за их тетушкой более пяти лет.

Оливер оказался одним из самых красивых мужчин, которых она когда-либо видела. Сейчас он сидел напротив нее, и у нее появился шанс хорошенько его рассмотреть. Харпер была красавицей, но те же аристократические черты Оливера казались иными. У обоих были волнистые каштановые волосы, острые скулы и подбородки, но у Оливера были серо-голубые глаза, и он постоянно хмурился, как его отец. Его губы были тоньше, чем у Харпер, хотя сейчас он просто мог плотно их поджимать.

Оливер скользнул взглядом по Люси, и по ее спине пробежала дрожь. Слегка покраснев, она неуверенно поерзала на месте. Она не знала, что стало тому причиной, неожиданная новость или внимательный взгляд Оливера, но ей показалось, будто в маленьком конференц-зале вдруг стало жарко. Люси быстро расстегнула верхнюю пуговицу блузки и глубоко вздохнула.

К сожалению, вдохнув, она уловила аромат одеколона мужчины, сидящего напротив нее, и сильнее забеспокоилась.

Она отчетливо понимала, что слишком много времени провела в обществе девяностолетней женщины. Красивый мужчина посмотрел на Люси, и она разволновалась. Ей надо собраться с мыслями, сейчас не время отвлекаться. Оливер ей явно не союзник. Она на мгновение закрыла глаза. Открыв их, она с облегчением обнаружила, что Оливер смотрит на адвоката.

Люси определенно запомнила бы, если бы Оливер заезжал в гости к Элис. На самом деле она не встречала никого из членов семьи Дрейк до смерти старушки. Люси узнала некоторых из них по фотографиям, стоявшим на каминной полке, однако никто не навещал Элис, пока та была жива. Элис умерла в девяносто три года; она до конца дней обладала эксцентричным и свободолюбивым характером, несмотря на то что десятилетиями не выходила из своей квартиры. Никто, кроме Люси, не смог бы подстроиться под ритм жизни Элис.

Судя по удивленным и сердитым взглядам родственников Элис, все они думали, что Люси была к ней гораздо ближе, чем они.

– В самом деле, Филипп, это шутка? – на этот раз заговорил Томас Дрейк – отец Харпер и Оливера. Он представлял собой постаревшую версию Оливера – с проседью в волосах и изящной бородкой. Он хмурился.

Филипп Гласс – адвокат Элис и распорядитель ее имущества, с мрачным взглядом покачал головой. Было не похоже, что он шутит.

– Извините, но я абсолютно серьезен. Я подробно обсудил все дела с Элис, когда она решила переписать завещание в начале этого года. Я надеялся, она поговорит со всеми вами о завещании, но, по-видимому, она этого не сделала. Каждый из вас получит по пятьдесят тысяч долларов, а все остальное достанется Люси.

– У нее определенно была деменция, – заявила грустная дамочка, сидящая в дальнем конце стола.

– Неправда! – возразила Люси, внезапно почувствовав себя обязанной оправдать Элис. – У старушки были проблемы с сердцем, она любила хорошие вина и сыры, но с головой у нее было все в порядке. Для своего возраста она обладала изумительным умом и памятью.

– Кто бы сомневался, что вы так ответите! – Дамочка покраснела. – Она явно свихнулась, когда решила переписать завещание.

– А вы откуда об этом знаете? – огрызнулась Люси. – Ни один из вас не навещал ее целых пять лет, пока я ухаживала за ней. Вы понятия не имели, как она живет. Вы просто ждали ее смерти, чтобы потребовать часть ее имущества.

Дамочка сжала рукой жемчужное колье; она, по-видимому, была ошеломлена тоном Люси. Люси было на это наплевать. Ни один из родственников Элис не знал, какой замечательной она была.

Харпер взяла Люси за руку:

– Все в порядке, Люси. Они просто удивлены и расстроены известием. Они смирятся.

– Я не сдамся! – продолжала дамочка. – Мне не верится, что ты на стороне служанки, Харпер. Она увела у тебя наследство из-под носа!

– Служанка? – голос Харпер поднялся на октаву. – Ванда, ты должна извиниться прямо сейчас. Я не хочу, чтобы ты так говорила о моей подруге. Тетя Элис чувствовала, что Люси не просто ее сиделка, поэтому вы должны относиться к ней с уважением.

Люси молчала, пока родственники Элис спорили между собой. Последние дни жизни Элис были тяжелыми. Люси не просто потеряла клиента, она лишилась подруги и работы.

А теперь она оказалась в эпицентре битвы за деньги Элис Дрейк. Люси не желала конфликтов. Она меньше всего ожидала того, что узнала, когда ее попросили прийти сюда сегодня. Она подумала, что, возможно, Элис оставила ей немного денег в качестве выходного пособия, пока она не найдет новую работу и жилье. Она не знала, что Элис так богата.

Будучи девушкой, которая выросла в нищете и училась в университете на бюджетном отделении, Люси с трудом принимала то, что с ней происходило. Особенно под сердитым взглядом серо-голубых глаз Оливера. Казалось, он всматривается ей в душу.

Наконец он отвернулся и посмотрел на свою сестру.

– Я знаю, она твоя подруга, Харпер, но ты должна признать, что завещание выглядит подозрительным, – произнес Оливер богатым баритоном.

– В чем вы меня подозреваете? – спросила Люси.

– Я не говорю, что вы повлияли на нее, и она оставила вам наследство. Вы долго работали у нее. Вы могли намеками убедить ее в чем-нибудь, и она решила оставить вам все свое имущество. – Оливер прищурил голубые глаза.

– Вы серьезно? – сказала Люси. – Мы с ней никогда не обсуждали ее завещание или ее деньги. Ни разу за пять лет. Я даже не знала, зачем Филипп сегодня позвал меня сюда. Я удивлена так же, как и вы.

– Я очень сомневаюсь в этом, – пробормотала Ванда.

– Послушайте, ребята! – вмешался Филипп. – Я понимаю, это потрясение для всех вас. Но суть в том, что такова последняя воля Элис. Вы можете оспорить ее завещание в суде, но дело в том, что Люси получает все.

Ванда резко встала и повесила свою модную сумочку на руку.

– Я позвоню своему адвокату, – сказала она, направляясь к двери. – Еще не хватало, чтобы деньги Элис достались кому попало!

Остальные члены семьи торопливо пошли за ней следом. За столом остались сидеть только Харпер, Люси и Филипп.

– Мне очень жаль, Люси, – сказал адвокат. – Элис должна была подготовить свою семью, чтобы новость не стала для них таким шоком. Вероятно, она сделала это намеренно, чтобы они не потребовали у нее изменить завещание. Я ожидал, что с ними возникнут проблемы. Вы не сможете продать квартиру, а большая часть банковских счетов, скорее всего, будет заморожена до постановления суда. Элис написала завещание с условием, согласно которому я буду оплачивать все расходы на квартиру и платить вам и домработнице зарплату в случае, если завещание будет оспорено, поэтому вам не надо об этом беспокоиться. Я сделаю все возможное, чтобы вы получали наличные деньги. Но не тратьте сразу много.

Люси не представляла, что такое возможно. Во время учебы в Йеле у нее появилось много друзей-богачей, но она никогда не была с ними из одного мира. К счастью, ее подруги – Вайолет, Эмма и Харпер – всегда относились к ней как к равной.

Ей казалось невероятным, что теперь она богата. Почти все деньги, которые она заработала у Элис, уйдут на оплату учебы в университете. Она не знала, что будет делать с деньгами, которые предназначены для чего-то другого.

– Ванда вспыльчивая, – сказала Харпер. – Она будет скандалить, но не потратит ни цента на оспаривание завещания. Скорее всего, все они просидят сложа руки и позволят решать этот вопрос Оливеру.

Люси нахмурилась:

– Похоже, твой брат очень рассердился. Он будет упрекать тебя?

Харпер фыркнула:

– Нет. Оливер предпочтет решать проблемы в суде. Но не удивляйся, если он появится в квартире. Он опытный бизнесмен и будет искать любую лазейку, которую сможет использовать.

Сначала Люси подумала, что не станет возражать против визита брата Харпер. Потом она решила, что за его красивым лицом скрываются злобные намерения. Он намерен опротестовать завещание Элис и, вероятно, выиграет. У Люси нет средств, чтобы сражаться с ним.

Эта мысль спровоцировала вопрос, который она боялась задавать в присутствии членов семьи Элис.

– Филипп, мы с Элис ни разу не обсуждали ее финансы. О какой сумме идет речь?

Филипп перевернул несколько страниц и с трудом сглотнул:

– Ну, похоже, помимо квартиры, банковских счетов и личной собственности вы унаследуете около пятисот миллионов долларов, Люси.

Люси нахмурилась и в замешательстве наклонилась к адвокату:

– Я, кажется, ослышалась, Филипп. Повторите, пожалуйста.

Харпер сжала руку Люси:

– Ты не ослышалась. У тети Элис было полмиллиарда долларов, и тебе она оставила большую часть. Я знаю, тебе трудно в это поверить. Но я рада, что она завещала свои деньги именно тебе.

У Люси перехватило дыхание. Она не верила тому, что слышит. Это было невозможно. Ей казалось, что она выиграла в лото, имея минимальные шансы. Полмиллиарда? Неудивительно, что семья Элис так расстроена.

Люси вдруг стала мультимиллионершей.

Итак, это была печально известная Люси Кэмпбелл.

На протяжении многих лет Оливер часто слышал о ней от своей сестры и читал о ней в письмах от своей тетушки. По непонятной ему причине он ожидал, что Люси окажется привлекательнее. У нее были волосы мышиного оттенка, ее ногти нуждались в маникюре, а глаза были слишком большими для ее лица. Он был почти уверен, что на ней костюм, который ей купила Харпер.

В общем, Люси была простушкой для человека с ее репутацией. Тетю Элис, как известно, было трудно впечатлить, однако она подробно описывала свою симпатию к Люси. Оливер был так заинтригован, что хотел приехать к тетушке и познакомиться с Люси. Возможно, тогда он не был бы так разочарован.

У Люси были веснушки. Настоящие веснушки. Он никогда не встречал людей с веснушками. Он оставался спокойным в кабинете адвоката только потому, что пытался подсчитать веснушки на носу и щеках Люси. Он задавался вопросом, есть ли они на ее плечах и груди.

На ее лице он насчитал тридцать две веснушки, а потом сбился со счета.

После этого он решил сосредоточиться на разговоре. Он отреагировал на Люси так, как не предполагал реагировать, когда впервые посмотрел на нее. Чем пристальнее он на нее смотрел, тем больше замечал. Но потом она взглянула на него, и ему не понравился ее взгляд в упор. Ее большие глаза казались такими невинными и смотрели на него с умоляющим выражением. И ему стало не по себе.

Потом Оливер решил, что уделяет Люси слишком много внимания, которого она не заслуживает. Он не сомневался, что она подлая и алчная лгунья, как и его мачеха. Пусть Харпер и Элис этого не замечали, а вот Оливер отлично разбирался в людях. Однажды его отец запал на Кэндис, обладавшую полными губами и силиконовой грудью.

Ладно, возможно, Люси хорошенькая. И ничего больше. Ничего впечатляющего. Она совсем не такая, как элегантные женщины, с которыми он привык появляться в обществе Манхэттена. Люси походила на симпатичную девушку, из тех, что работают баристой в кафе, которой Оливер платил щедрые чаевые, потому что она всегда делала ему пенку погуще.

Да, Люси была такой.

Он не представлял ее среди богатой и уважаемой элиты Нью-Йорка. Большие деньги ей достались случайно. Ей просто повезло. Высшее общество Манхэттена вряд ли примет Люси, даже с ее миллионами.

Его мачеха, Кэндис, была другой. Она была молода и красива и обладала фигурой танцовщицы. Она легко держалась в обществе богачей, словно родилась в высшем свете. У нее была лучезарная улыбка, и, несмотря на то, что она была на двадцать лет моложе отца Оливера, тот просто ее обожал.

Оливер поднял глаза и заметил, что водитель остановил машину у здания его компании. Жаль, что он ушел с работы в середине дня, чтобы разобраться с завещанием тети. Получение пятидесяти тысяч долларов вряд ли стоило того времени, которое он потерял.

– Спасибо, Харрисон.

Оливер вышел из черного седана на улицу к зданию штаб-квартиры компании «Орион». Он посмотрел на бронзовую табличку на стене с логотипом компании, которую его отец основал в восьмидесятые годы. Том Дрейк крайне преуспел в сфере производства персональных компьютеров. К концу нового тысячелетия один из пяти персональных компьютеров, купленных в стране, был произведен в «Орионе».

Затем появилась Кэндис, и все пошло прахом.

Оливер толкнул вращающиеся двери и направился к лифту в дальнем углу вестибюля, оформленного мрамором и латунью. Корпоративные офисы «Ориона» занимали три верхних этажа сорокаэтажного здания, которые он купил шесть лет назад.

Производство и отгрузка компьютеров находились в пятнадцати милях от Нью-Джерси. Там собирались самые современные ноутбуки, планшеты и смартфоны, которые отгружались в магазины по всей стране.

Все говорили Оливеру, что нельзя организовывать производство компьютеров в США вместо Азии или Мексики. Такая тактика приведет к снижению цен на акции и уменьшению прибыли. Ему говорили, что он обязан переместить свои кол-центры в Индию, как его конкуренты.

Оливер никого не слушал. К счастью, совет директоров поддерживал его сумасшедшие идеи. После того как отец Оливера передал ему бразды правления компанией, он реорганизовал «Орион» и добился еще большего успеха.

Двери лифта открылись, и Оливер направился в угловой роскошный офис, который занял шесть лет назад. Именно тогда Кэндис ушла от его отца, и тот решил оставить «Орион», чтобы позаботиться о своем двухлетнем сыне, которого она бросила.

Оливеру было тяжело наблюдать, как страдает его отец. И ему не хватило смелости сказать отцу, что он предупреждал его о коварстве Кэндис.

Очевидно, Люси сделана из того же теста, хотя она не одурачивала старого вдовца, а подружилась с пожилой женщиной, у которой не было прямых наследников.

Тетушка Элис всегда была непредсказуемой – Оливер понял это еще ребенком. После того как она решила запереться в своей шикарной квартире, Оливер подарил ей современный ноутбук и сообщил адрес своей электронной почты, чтобы они могли переписываться. Он уважал ее уединение.

Теперь он пожалел об этом. Он позволил Люси очаровать его сестру. Возможно, если бы он узнал, как общаются Люси и Элис, он остановил бы их, пока ситуация не зашла слишком далеко.

Оливер раздраженно открыл дверь офиса, напугав свою секретаршу.

– Все в порядке, мистер Дрейк? – спросила Моника, широко раскрыв глаза.

Оливер нахмурился. Он не имеет права терять самообладание на работе. Однажды его отец поддался эмоциям, и, посмотрите, к чему это привело.

– Я… Извините, Моника.

– Примите мои соболезнования по поводу вашей тети. Я читала о ней в газете. Там говорилось, что она прожила затворницей в своей квартире почти двадцать лет. Это правда?

Оливер вздохнул:

– Нет. Всего семнадцать. – Он улыбнулся.

Моника была ошеломлена.

– Я не смогу так долго не выходить из квартиры.

– Ну, – заметил Оливер, – у нее была очень хорошая квартира. Она точно не страдала.

– Вы унаследуете ее жилье? Я знаю, вы с ней были близки, а в статье говорилось, что у нее нет детей.

Такая возможность существовала до сегодняшнего дня, когда все изменилось. Тетя Элис не выходила замуж, у нее не было детей. Многие считали, что Оливер и Харпер унаследуют основную часть ее собственности. Оливеру не были нужны ее деньги или квартира. Но он возмутился, что какая-то женщина унаследовала имущество Элис.

Женщина с большими глазами и раздражающе привлекательными веснушками, которые преследовали его мысли последний час.

– Я в этом сомневаюсь, но шансы остаются. Ни с кем меня не соединяйте, Моника.

Она кивнула, а он вошел в свой офис и закрыл дверь. У него не было желания ни с кем разговаривать. Он отменил все дела на сегодня, полагая, что будет обсуждать с семьей наследство Элис. Но вместо этого все члены семьи запаниковали и ушли, и он последовал за ними.

Хотя он правильно сделал, что ушел. Чем дольше он был в компании заманчивой мисс Кэмпбелл, тем сильнее она его интриговала. Смешно, честное слово. Она из тех, на кого он даже не взглянул бы на улице. Но, глядя на нее в конференц-зале, он подумал, что ему надо побыть одному и собраться с мыслями, пока он не совершил какую-нибудь глупость.

Вынув телефон из кармана, он взглянул на экран, потом бросил телефон на стол. За последние полчаса Харпер звонила ему дважды. Его сестра, вероятно, решила убедить его не оспаривать завещание Элис.

Оливер повернулся в кресле и посмотрел в окно на город. Окна его офиса выходили на запад и север. Через час перед ним будет прекрасный закат. Оливер редко смотрел на закаты. Он постоянно работал, уткнувшись носом в электронные таблицы. Всегда что-нибудь требовало его внимания, и ему это нравилось. Он работал, и его компания преуспевала.

Свободное время. Его у него почти никогда не было, поэтому теперь он не знал, чем ему заняться. Оливер ухаживал за садом, но это было просто средство для снятия стресса. Время от времени он встречался с женщинами, с которыми его, как правило, знакомила Харпер, но отношения с ними были несерьезными.

Он видел Кэндис в каждой женщине, которая улыбалась ему или игриво хлопала ресницами. Он знал, что поступает неправильно – многих женщин интересовали не только его деньги и власть.

Сегодня он заметил, что Люси Кэмпбелл не улыбнулась ему и не строила глазки. Сначала ее большие карие глаза смотрели на него с отвращением; она морщила веснушчатый нос. Она вела себя так, словно от него не пахло дорогим одеколоном, а чем-то воняло. Поначалу его удивила ее реакция. По крайней мере, пока адвокат не начал читать завещание. Как только Оливер понял, кто такая Люси, ему стало не до смеха.

Харпер считала Люси воплощением невинности. Они дружили со времен учебы в университете. Вероятно, Харпер знала Люси лучше остальных, поэтому, как правило, Оливер прислушивался к ее мнению. Но Харпер могла быть просто ослеплена дружбой с Люси, как когда-то их отец был ослеплен любовью к Кэндис. В обоих случаях на карту было поставлено несколько сотен миллионов.

Даже у самого честного и порядочного человека возникнет соблазн заполучить крошечный кусочек от такого пирога. Элис было девяносто три года. Вероятно, Люси смотрела на нее большими грустными глазами и рассказывала слезливую историю о том, что ей нужны деньги. Возможно, она очаровала Элис, и та относилась к ней как к родной дочери. Вероятно, Люси ожидала получить всего пару миллионов, но все оказалось лучше, чем она планировала.

В любом случае не важно, как это произошло. Суть в том, что Люси манипулировала Элис. Оливер не собирался сидеть сложа руки. Нельзя, чтобы Люси досталось полмиллиарда долларов.

Вздохнув, он позвонил своему адвокату. Веснушчатой и обаятельной Люси Кэмпбелл придется иметь дело с его кровожадными юристами.