Как испортить жизнь волшебством

Глава 9

Он выглядел в точности как тогда, когда вылез из такси. Чёрный костюм, блестящие чёрные волосы, неприятно белая кожа.

– Кто это? – едва слышно выдохнула Элизабет мне на ухо.

– Парень с телефоном, – прошептал я в ответ, повернувшись к ней. Мы стояли нос к носу в гардеробной. Я прижимал Элизабет к стене, кожей чувствуя, как бешено бьётся её сердце. Взгляд мужчины скользнул в нашу сторону, и наши сердца на миг остановились.

Он опустил взгляд на своё запястье, а затем ушёл в гостиную и скрылся из виду.

– Надо отсюда выбираться, – сказал я.

– Он рядом с лифтом, – заметила Элизабет со своей неизменной рассудительностью, хотя и пошатнувшейся.

– Есть другой путь. – Я взял её за руку и вывел из гардеробной в папину спальню. Шаги раздавались откуда-то с кухни.

Я привёл Элизабет в свою спальню, которая находилась чуть дальше по коридору. Комната выходила в сторону реки, хотя из окна можно было увидеть только море домов. Там было четыре двери – в коридор, в ванную, в гардеробную и наружу.

Мы обогнули кровать, когда из коридора раздался голос.

– Брайант.

Я замер на месте, но Элизабет дёрнула меня на пол рядом с кроватью.

– Так тебя зовут? Брайант? – голос звучал сердито и оказался моложе, чем я представлял себе голос злобного демонического вампира. Так снисходительно разговаривают студенты колледжа, которые думают, что имеют исключительные права на все кофейни в моём квартале.

– Что ж, Брайант, – голос продолжал приближаться к двери, – у тебя есть кое-что, что принадлежит мне. – Шаги остановились. – Телефон, который ты у меня украл. Вот так всё просто. Меня не волнует, хотел ты сдать его в ломбард или надеялся с помощью него заработать себе на жизнь. Единственное, что имеет значение, – он бесполезен для тебя и бесценен для меня. Сейчас твоя единственная надежда покинуть эту квартиру живым – это отдать мне то, что я хочу. Так что бросай сюда телефон, и я пойду. А ты со своей девушкой можешь вернуться к… тому, чем вы там занимались.

В груди у меня разлилось тёплое чувство. Он подумал, что Элизабет – моя девушка. Потом правда я вспомнил, что он – злодей, вломившийся в папину квартиру, и, хотя Элизабет пахла солнечным светом и цветами, тёплое чувство исчезло.

– Так ты собираешься вернуть мне мой телефон, Брайант? – спросил он. – Или мне придётся забрать его силой?

– Не делай этого, – прошептала Элизабет одними губами.

– Идеи есть? – шепнул я в ответ.

Элизабет поднесла телефон к моему лицу.

Я приложил палец к сенсору, и экран загорелся. Вот и приложение с огнём, но я совсем не хотел рисковать, поджигая здание, полное людей… снова.

Я рассматривал квадратики приложений, пытаясь угадать, что они делают.

– Считаю до восьми, – сказал мужчина.

– Я не знаю, что делать, – прошептал я.

– Разве не принято считать до десяти? – прокричала Элизабет. Я взглянул на неё, но она молча указала на телефон. Она пыталась потянуть для меня время. Она была такой умной, и смелой, и прекрасной, и если бы я не боялся, что нас убьют, то глаз бы от неё не смог отвести.

– Они умеют говорить! – воскликнул мужчина. – По крайней мере, девчонка. Я удивлён, что ты позволяешь ей говорить вместо себя, Брайант. Она больше похожа на настоящего мужчину, чем ты?

Стараясь не обращать на него внимание, я разглядывал символы. Некоторые приложения были подписаны незнакомыми мне буквами. Вот фиолетовый шар света, многообещающе.

Я перелистнул экран и увидел красный квадрат с белыми буквами «FF».

– Ты в самом деле считаешь, что мужчины храбрее? – спросила Элизабет. – Ты из какого столетия? И каким нужно быть психом, чтобы вломиться в чужую квартиру в поисках какого-то телефона? Кто ты вообще такой?

– Я не вор, – огрызнулся мужчина. – А что же до того, кто я – думаю, тебя это не касается.

Внутреннее чувство подсказало мне нажать на красный квадрат, а поскольку я только что решил, что интуиция – это самая разумная часть меня, я так и сделал.

На красном экране появились четыре опции. «Мгновенное нападение», «Мгновенная защита», «Быстрый побег», «Последняя надежда».

Я нажал на «Быстрый побег».

– Думаю, что касается, если ты хочешь получить телефон назад, – сказала Элизабет.

– Ты удивительно смелая для девчонки, прячущейся за кроватью, – парировал мужчина.

– Ладно, – не сдавалась Элизабет. – Как тебя зовут?

Мужчина расхохотался.

– Эрик Делдридж. А тебя, блондиночка?

– И не собиралась тебе говорить, – прорычала Элизабет.

Открылся список слов, которых я никогда не видел. На каждом была гиперссылка, но у меня не было времени, чтобы читать описания.

– Значит, вам конец. Три…

В самом верху жирным шрифтом значилось: «Помните: говорить нужно чётко».

– Два.

Первым словом в списке шло «Ааранта».

Я услышал, как Эрик начал произносить: «Один», – и быстро перебил его.

– Ааранта.

По квартире пронёсся странный порыв ветра даже прежде, чем Эрик успел крикнуть:

– Что ты сказал?

– Ааранта!

Папина квартира словно бы превратилась в торнадо, а я очутился в глазу бури[3]. Плакаты сдуло со стен, и они закружились по комнате. Кровать заскользила по полу, издавая ужасный скрип, который едва было слышно из-за ветра. Я сел и молча на всё это пялился. Тут из полуоторванной люстры посыпались искры, Элизабет закричала, и я вернулся в реальность.

Я схватил её за руку и потащил к четвёртой двери в моей комнате.

Она запиралась на защёлку в дверной ручке, на засов наверху и фиксатор внизу.

Я принялся возиться с замками, но руки у меня тряслись так сильно, что я никак не мог совладать с засовом. Эрик что-то кричал мне, но я не слышал его за завываниями ветра. Я оглянулся через плечо. Он вцепился в косяк двери пальцами, а ноги у него болтались в воздухе, как если бы он был конусом-ветроуказателем.

Глаз бури последовал за мной к двери, но ветер продолжал бушевать. Эрик смотрел на меня так, словно ничего на свете так желал, как моей смерти.

– Пошли! – закричала Элизабет. Пока я тупо смотрел на Эрика, она успела открыть замки.

Я схватился за ручку и успел приоткрыть дверь на дюйм[4], но она вдруг резко захлопнулась, как если бы её толкнул великан. Мы с Элизабет тянули вдвоём, но дверь отказывалась поддаваться.

Я снова оглянулся на Эрика. Его губы двигались – он что-то бормотал.

– Он блокирует дверь! – закричал я.

Элизабет выглядела до смерти перепуганной. И кто бы не испугался, застряв в комнате со смерчем, который отрывал от стены куски гипсокартона размером с мою голову?

Я вновь полез в телефон, в этот раз выбрав раздел «Мгновенная защита». Первое слово, на которое упал мой взгляд, было «Абалата».

На нём я и остановился.

На долю секунды ветер прекратился, и я было подумал, что сделал глупость. Я уничтожил единственное, что мешало Эрику нас убить!

Но затем мою ладонь закололо – ощущение было такое, словно я дотронулся до закоротившего выключателя. Я посмотрел вниз и увидел, что держу в руке чёрное облако.

– Ты! – Эрик встал на ноги. – Кто ты…

Я не дал ему закончить. Я со всей силы швырнул в него чёрное облако и каким-то чудом сумел попасть точно в грудь. Но чернота с моих пальцев никуда не делась. Она просто растянулась в воздухе и теперь отталкивала Эрика прочь. Он пролетел весь коридор в направлении окна гостиной. Он должен был вылететь из окна. Я сорвался с места и побежал следом, чтобы сделать даже не знаю что, но это только ускорило неизбежное. Ровно за мгновение до того, как удариться об стекло, Эрик прокричал что-то и остановился. Я почувствовал, как он давит на мою ладонь, стремясь освободиться.

Он прокричал что-то ещё, и ко мне устремилась волна фиолетового пламени.

– Ааранта! – заорал я, когда пламя было в футе от моего лица. Ветер подхватил огонь и разметал по стенам.

– Брайант! – Элизабет потянула меня за рукав, разворачивая к двери. На ручке плясало пламя, но когда я протянул к ней ладонь, ветер сдул огонь в сторону. Я распахнул дверь и позволил ей захлопнуться за нашими с Элизабет спинами.

На лестнице я огляделся. Обычные бетонные ступени. Не было слышно ни треска огня, ни завывания ветра. Всё было обманчиво нормальным. Мне захотелось сжаться в комок прямо на лестничной площадке и перевести дух, а лучше – дождаться, когда придёт мама и заберёт меня.

– Мама! – вскрикнул я, когда Элизабет разбила стекло, за которым хранился пожарный топор, и пропихнула металлическое топорище под дверную ручку, заблокировав дверь. – Этот псих знает моё имя. Он сможет найти маму!

– Нам нужно идти. – Элизабет махнула рукой в сторону лестницы. – Брайант, давай!

Папина квартира находилась на пятнадцатом этаже, так что спускались мы долго. Мы бежали со всех ног, не говоря ни слова. Просто бежали. Я всё ждал, когда заорёт пожарная сигнализация. Или что Эрик нас догонит.

Мысли теснились у меня в голове. Как он меня вообще нашёл? Станет ли он разыскивать маму?

– Он знает моё имя, – пропыхтел я на бегу, слова путались на бегу. – Откуда он знает моё имя?

– Ты смотришь и не видишь? – сказала Элизабет. – Твой консьерж вёл себя странно, его бумаги были разбросаны, словно в них кто-то рылся, а потом в квартиру твоего папы вошёл злобный парень, который знает твоё имя.

– Ты думаешь, Дрейк слил ему мое имя?

– Думаю, «слил» – неверное слово, – выдохнула Элизабет. – Постарайся не отставать.

Когда мы добрались до десятого этажа, начали мигать красные лампы. Быть такого не может, чтобы пожарной сигнализации понадобилось столько времени, чтобы сработать. Разве что от фиолетового огня меньше дыма, чем от обычного?

– Притормози, – прошипела Элизабет, всё ещё держа меня за руку. Она замедлилась до легкой трусцы, когда на лестницу начали выходить другие жильцы.

Все они сердито ворчали – словно кто-то прервал их игру в бридж глупым вопросом о «Верю/не верю». Я всё оглядывался назад, ожидая, что Эрик вот-вот нашлёт на нас какой-нибудь ужас.

Вскоре мы выбрались в холл. Дрейк стоял снаружи перед окном и в ужасе смотрел наверх. Швейцар с начищенными пуговицами трясся рядом с ним.

– Сохраняй спокойствие, – прошептала Элизабет, когда я начал проталкиваться сквозь толпу, чтобы выйти на улицу и посмотреть, что так напугало Дрейка.

Пульс грохотал у меня в ушах, когда мы просеменили на тротуар. Серьёзно, я никогда не видел, чтобы люди так медленно двигались, когда звенит пожарная сигнализация. Богачи – очень странный народ.

Выйдя на тротуар, все остановились и уставились туда же, куда смотрел Дрейк. Было просто не протолкнуться.

– Эй, осторожнее! – крикнул я, когда толстый потный мужчина попытался протиснуться мимо нас.

Лицо мужчины приобрело тот красный оттенок, который присущ исключительно разгневанным нью-йоркцам. Я уже приготовился к тому, что сейчас на меня будут орать, пока я стою в толпе людей, которым не хватает здравого смысла отойти подальше от горящего здания.

– Джаред, смотри! – крикнула стоявшая неподалеку женщина, когда он открыл свой пахнущий чесноком рот. Толстый Джаред повернулся и посмотрел наверх.

Я проследил за его взглядом, и судя по тому, что Элизабет ахнула и взяла меня за руку, она сделала то же самое. Пламя вырывалось из верхнего этажа здания. Прямо из окон квартиры моего папы. Языки пламени не были ни красными, ни оранжевыми – огонь был фиолетовый. Фиолетовый огонь, которым швырнул в меня Злой Эрик. Разве что отсюда пламя вовсе не выглядело опасным. Оно было красивым. Притягательным.

По улице снова прокатился вой сирен, но сейчас мне даже нравилась их странная песнь. Она звучала успокаивающе и на удивление нормально. Кто-то с размаху наступил мне на ногу, и я завертел головой. Элизабет яростно смотрела на меня и пыталась вытащить из толпы.

– Нам нужно идти, – прорычала она.

– Но пожар не распространяется. – Мне хотелось полюбоваться фиолетовым пламенем. Его необычность поражала воображение: яркий всполох на фоне серого небосвода Верхнего Вест-Сайда.

– Нам нужно предупредить твою маму. – Элизабет снова от души наступила мне на ногу. – Помнишь свою маму? Ты ещё о ней беспокоился?

Я выругался так громко, что подруга толстого Джареда ахнула и открыла рот, чтобы меня отчитать. Но наваждение спало.

Я вытащил из кармана телефон. Мой настоящий телефон, а не демоническое мобильное устройство, уничтожившее папину квартиру. Пока Элизабет тянула меня по улице мимо пожарных машин, я набрал номер мамы.

– Дай мне телефон, Брайант, – Элизабет протянула руку. Мне не нужно было уточнять, имеет ли она в виду телефон Эрика. Отвращение в её голосе говорило само за себя. Но решимость одолела страх.

Она прижала палец к сенсору. Ничего.

– Разблокируй, – приказала она.