Как они умерли

У

(1971-1990)

Юная жертва синдрома приобретенного иммунодефицита (СПИДа) вызвала сочувствие в сердцах миллионов в 1985 году, после того как ему было запрещено посещать школу в Кокомо, шт. Индиана, по закону от 1949 года о носителях инфекционных болезней. Члены семьи оказались в положении отверженных среди соседей и в церкви. На их газон высыпали мусор, а в окно стреляли. Райан победил в изнурительной борьбе и в начале 1986 года вновь стал ходить в школу в сопровождении своего отчима, но отчуждение продолжалось.

Болезнь Райана определили в декабре 1984 года, и ему отпустили всего три—шесть месяцев жизни. Он страдал малокровием, и ему дважды в неделю делали кровяные вливания, и именно это стало источником заражения вирусом СПИД несколькими годами раньше. Во время борьбы с кокомской школой он заразился другими болезнями, сопутствующими СПИДу, включая грибковую инфекцию рта и лишай.

Знаменитости — певцы Майкл Джексон и Элтон Джон, тележурналист Фил Донахью и олимпийский чемпион по прыжкам в воду Грег Луганис — поддерживали Райана и его мать в борьбе с болезнью. В 1987 году Уайты переехали в Индиану, где Райана ждала более дружелюбная школа, ученики которой еще до его прибытия прошли курс обучения по проблеме СПИДа.

Однако болезнь продолжала свою беспощадную атаку, и к концу осени L989 года Райан был настолько истощен, что даже принимать душ ему было тяжело. «У него развился опоясывающий лишай, — вспоминала его мать Джин, — появились незаживающие раны на ногах. Горло у него часто болело, он с трудом мог даже шептать».

Смерть наступила в апреле 1990 года. За неделю до этого Райану подключили аппарат искусственного дыхания. «Я объяснил ему, почему считаю это необходимым, — рассказывал доктор, — и он согласился». Инфекция распространялась по организму, и Райан впал в кому, затем у него отказали почки, а постоянное кровотечение забирало оставшиеся силы. По мере того как яд накапливался, кожа приобретала бледно-желтый оттенок и тело стало распухать.

Измученная Джин сидела в кресле-качалке у постели сына, когда приехал Элтон Джон, который помогал, чем мог: убирал чашки из-под кофе, делал телефонные звонки и приносил игрушки для других маленьких пациентов. Ранним утром 8 апреля 1990 года, когда давление Райана резко упало, доктор сказал Джин, что конец близок. «Иди, Райан, — прошептала мать и поцелогала сына в щеку. — Пришло время, любимый. Время уходить».

Дыхание восемнадцатилетнего юноши остановилось. Медсестры плакали, снимая маски и оезиновые перчатки. С ним пришли проститься его бабушка, дедушка, сестра, пастор и несколько друзей.

Несколько месяцев назад Райан выбрал себе кладбище в Цицеро — оно такое мирное, сказал он матери, когда они проезжали мимо. На заупокойной службе во второй пресвитерианской церкви в Индианаполисе присутствовала первая леди — Барбара Буш. Крышку гроба несли Донахью и Элтон Джон. Музыкант исполнил свою песню «Небесный голубь». По всему штату Индиана были приспущены флаги.

После смерти сына Джин Уайт продолжила помогать жертвам СПИДа. От имени Райана Уайта она зачитала перед Конгрессом акт о помощи жертвам СПИДа.

Нет сомнений в том, что испытание, которое выпало на долю Райана Уайта, помогло изменить отношение общества к больным СПИДом.

(1911-1983)

Впервые успех пришел к американскому драматургу в 1944 году, после выхода пьесы «Стеклянный зверинец», сюжет которой родился, когда он наблюдал за развитием душевной болезни своей сестры Розы. Его собственная психика всегда была неустойчивой: в юности он перенес два нервных срыва и нередко казалось, что он сходит с ума. В 1969 году, после нескольких лет депрессии, он лечился в госпитале Сент-Луиса после злоупотребления лекарствами. Средством от гомосексуального влечения и полного одиночества были пьесы, которые Теннесси писал одну за другой, не заботясь о шансах на постановку.

Последняя премьера Уильямса на Бродвее «Скатерти для летнего отеля» получила ужасные отзывы в марте 1981 года и выдержала только четырнадцать представлений. Чтобы его подбодрить, друзья устроили вечеринку в семиэтажных апартаментах в Нью-Йорке, но перепугались, когда он выбежал из комнаты и пытался спрыгнуть с балкона.

В преклонном возрасте Теннесси позабыл свои любовные похождения. В семьдесят лет секс не столь важен. «Это не подобает джентльмену моего возраста, — сухо сказал он однажды своему близкому другу и биографу Дотсону Рейдеру. — Я одинок, ты знаешь». Боясь умереть в одиночестве, он даже нанимал себе сиделок.

Поздним вечером 24 февраля 1983 года драматург пошел спать в занимаемом им двухкомнатном номере отеля «Елисей» на Манхэттене. Его очередная сиделка — безработный актер Джон Укер — остался в гостиной. На ночном столике были, как обычно, рассыпаны различные таблетки, которые Теннесси вынимал из пузырьков, чтобы не мучиться лишний раз, открывая крышки. Там же лежал маленький пластиковый пузырек с глазными каплями. Потянувшись за секоналом перед сном, Теннесси по ошибке положил себе в рот пробку от пузырька с каплями. Возможно, он ослаб от таблеток или алкоголя. Пробка застряла у него в горле, и он начал задыхаться. Теннесси вскочил с постели и опрокинул ночной столик. Укер услышал шум, но побоялся войти; на следующее утро он обнаружил драматурга мертвым на полу спальня.

В приписке к завещанию, сделанной в 1972 году, Теннесси распорядился, чтобы его похоронили в море, как можно ближе к тому месту, откуда в 1932 году совершил свой роковой прыжок американский поэт Харт Крейн. Но брат Теннесси Дейкен решил похоронить его в Сент-Луисе, рядом с матерью, которая умерла в 1980 году. Состояние Уильямса в 10 миллионов долларов перешло Гарвардскому университету, шт. Теннесси.

(1834-1903)

Уроженец Соединенных Штатов, художник периодически жил в Лондоне в течение 1889 года. Его любовницей многие годы была рыжеволосая натурщица Джоанна Хеффер-нан, которая заботилась о его сыне от другой. В 1888 году он зарегистрировал брак с вдовой Беатрис Филип. А через восемь лет она умерла от рака.

В последние годы Уистлер часто болел ангиной, и доктор беспокоился за его сердце, ослабленное после ревматической лихорадки, которой он переболел в детстве в России.

Путешествуя по Голландии в 1902 году вместе с детройтским миллионером Фриером, он заболел и возвратился в свой лондонский дом в Челси. Для него приготовили спальню на первом этаже рядом со студией. Большую часть времени он проводил в кресле, держа на коленях кота. Уже не такой фат, как в прежние времена, он кутался в старое меховое пальто поверх ночного халата. Но однажды майским вечером 1903 года он всего за два часа написал портрет рыжеволосой натурщицы Дороти Сетон с яблоком в руке. Уистлер назвал картину «Дочь Евы». Она стала лучшей из его последних работ.

В июне пневмония ухудшила состояние его сердца, и вечером 17 июня 1903 года Фриер прибыл слишком поздно, чтобы предложить прогулку в экипаже: Уистлер был мертв. Фриера попросили остаться с умершим, чтобы принимать посетителей, и он узнал одну из женщин, приподнявшую вуаль: это была Джоанна. 22 июня на заупокойной службе в церкви Челси присутствовало не более пятидесяти человек. Уистлера похоронили рядом с женой на кладбище в Чис-уике. Скульптор Роден предложил изготовить всего за 10 000 долларов памятник, изображающий Венеру, склоняющуюся над Уистлером, как бы желая защитить его. Это предложение не понравилось жителям Челси, и скульптору отказали, сказав, что сам Уистлер отверг бы такую идею.

(1912-1963)

Центральной фигурой в скандале Профюмо, связанном с сексом и политической безопасностью, был английский остеопат, клиентами которого были Уинстон Черчилль, Эверелл Гариман и Махатма Ганди. Он любил хорошеньких женщин из любых слоев общества, и некоторые из них время от времени поселялись в его лондонской квартире. Именно там состоялась встреча военного министра Джона Профюмо с девушкой по вызову, Кристиной Ки-лир, в числе клиентов которой был советский агент Евгений Иванов. Когда Профюмо признался Палате общин, что скрывал правду о своей связи, разразившийся скандал чуть было не привел к уходу администрации Макмиллана.

Суд над Уордом по обвинению в том, что он жил на полученные недостойным путем заработки Килир, теперь можно назвать пятном на британском правосудии. После смерти Уорда Килир и другие женщины признались, что дали ложные показания под давлением полиции. Высокопоставленные друзья обвиняемого отвернулись от него. Информацию о том, что Уорд предупреждал секретные службы о связи между Килир, Профюмо и Ивановым и даже был агентом М-15, скрыли от присяжных.

Признание его виновным по двум пунктам вынесли в Олд-Бейли 31 июля 1963 года. Уорд к тому времени уже умирал. Он потерял надежду после речи судьи 30 июля. Покидая суд, он с горечью сказал: «Это процесс политического мщения. Кого-то нужно было принести в жертву, и им оказался я». Большую часть вечера Уорд провел со своей,подружкой Джулией Гулливер на квартире приятеля в Челси, где оставил бесчисленные письма. В девять часов вечера он приготовил Джулии поесть, затем отвез ее домой. Хозяин квартиры слышал, как он вернулся около полуночи. Вскоре после этого Уорд проглотил несколько таблеток нембутала (пентобарбитала) и написал еще одно письмо, адресованное хозяину квартиры: «Это больше, чем я могу вынести — ежедневный ужас в суде и на улицах... В самом деле, это (самоубийство) получится удивительно легко и не потребует особого мужества... Задержи реанимацию, насколько будет возможно». На этом месте ручка и сигарета выпали из его рук, и он рухнул на свой тюфяк на полу.

Разбуженный телефонным звонком в 8.30 утра хозяин квартиры нашел Уорда на полу с посиневшим лицом, пеной на губах и почти не дышащего. В госпитале Св. Стефана он умирал три дня. Пытаясь вернуть Уорда к жизни, применили экспериментальное средство «619» (позднее названное «доксапрам»), но днем 3 августа 1963 года он умер, не приходя в сознание.

Через шесть дней в крематории Мортлейк было лишь два венка. Один — от семьи Уорда; другой — от нескольких драматургов и критиков, в том числе Кеннета Таймэна и Джона Осборна, на котором была надпись «Стефану Уорду, жертве лицемерия».

См. Каролин Кеннеди (1987).

(1911-1960)

Американский баритон победил на оперных прослушиваниях в Эйре в 1938 году и начал свою карьеру в нью-йоркской «Метрополитен-Опера» в ноябре того же года. Уоррен был крупным человеком с необыкновенным голосом, звуки которого могли наполнить зал любого размера. В «Метрополитен» Уоррен спел двадцать две партии в 636 спектаклях.

4 марта 1960 года зрители на вечернем спектакле чувствовали атмосферу гала-представления. Исполнялась опера Верди «Сила судьбы». Обладательница удивительного голоса, Рената Тибальди выступала первый раз в сезоне; в дуэте из третьего акта Уоррен, исполнявший партию дона Карлоса, и тенор Ричард Такер (дон Алваро) продемонстрировали присущее им мастерство. Затем Уоррен превосходно исполнил сольную арию. Он кончил петь с поднятыми руками — его обычный жест триумфа — и был встречен громом аплодисментов из переполненного зала. Выслушав новость о спасении раненого товарища, которую принес хирург, и обрадовавшись ей, Уоррен повернулся, чтобы уйти, глядя на портрет сестры Леоноры (Тибальди), который держал в руках. Вдруг он уронил портрет и через мгновение упал лицом вниз и остался недвижим. Хирург поспешил к нему! Дирижер остановил оркестр. Врач склонился над Уорреном, затем бросил полный отчаяния взгляд на дирижера. В тот же момент занавес опустился. Такер, старый друг Уоррена, бросился к нему с криками: «Ленни, Ленни!» Домашний врач певца пробежал между рядами и поднялся на сцену. Он осмотрел Уоррена и потребовал кислород. Несколько человек пытались делать искусственное дыхание рот в рот, пока не доставили кислород из медицинского пункта.

Агата Уоррен вышла из своей ложи и поспешила за кулисы. Позже она рассказывала, что заметила что-то странное в лице мужа перед тем, как он упал, и, в отличие от большинства зрителей, не поверила, что он просто оступился. Монсеньор Эдвин Бродерик из собора Св. Патрика, который находился в зале, также прошел за кулисы, чтобы выполнить последние обряды. (Еврей по происхождению, Уоррен принял католическую веру за восемнадцать лет до смерти.)

В половине одиннадцатого вечера, примерно через полчаса после случившегося, главный управляющий «Метрополитен-Опера» со скорбным лицом появился из-за занавеса. «Это один из самых печальных вечеров за всю историю театра», — сказал он. Из зала последовали крики «Нет!», женщины зарыдали, мужчины утирали глаза. Управляющий продолжал: «Давайте почтим память величайшего певца, который умер во время одного из своих лучших выступлений». Затем добавил: «Думаю, вы согласитесь, что продолжать представление невозможно».

Личный врач певца предполагал, что Уоррен умер из-за обширного кровоизлияния в мозг. Он считал, что смерть наступила в десять часов.

Три тысячи людей прошли мимо гроба певца, выставленного для прощания в зале аббатства. Покойный был одет в расшитую золотом белую мантию командора рыцарского Ордена всадников гроба Господня в Иерусалиме. Панихида состоялась седьмого марта в католической церкви Св. Винсента. Уоррена похоронили на кладбище Св. Марии в Гринвиче, шт. Коннектикут, после короткой церемонии.

(1928-1987)

Американский мастер поп-арта, он известен также своими оттисками на шелке банок суповых консервов, бутылок из-под «кока-колы» и портретов Мерилин Монро. 3 июня 1968 года он был тяжело ранен из пистолета душевнобольной феминисткой Валерией Соланас, приживалкой на его фабрике в Манхэттене, на которой было налажено массовое производство его творений. Уорхол пролежал в госпитале шесть недель, и ему вырезали пострадавшую селезенку.

Во время первой демонстрации своего гигантского полотна «Тайная Вечеря» в Милане в январе 1987 года, Уорхол уже страдал мучительными болями. Ранее его неоднократно предупреждали о необходимости удаления желчного пузыря, но больницы пугали его. Когда он проезжал мимо них, он всегда закрывал лицо руками. Саму смерть он называл «самой ошеломляющей вещью», которая может случиться с человеком, и подчеркивал, что каждый волен принять любое решение по поводу того, как поступать с его телом. После возвращения в Нью-Йорк, обедая 5 февраля в ресторане, Уорхол выскочил из-за стола, жалуясь на сильную боль с правой стороны, и немедленно отправился домой. Но он по-прежнему избегал встречи с врачом, посещая только дерматолога, который производил ему подкожные инъекции для разглаживания морщин, и косметолога, делавшего массаж правой стороны живота. Уорхол доверял «лечению кристаллами», когда «врач» проводил кусочками аметиста и кварца по его телу, но теперь кристаллы, похоже, потеряли свою силу. 17 февраля, в холодной раздевалке он дожидался свою натурщицу и вдруг почувствовал сильную боль. Ночью он принимал секонал, вали-ум и аспирин, пытаясь получить временное облегчение, и на следующий день наконец отправился к своему врачу.

Ультразвук показал необходимость в немедленной операции; Уорхол обращался к разным врачам, но все советовали одно и то же — операцию. Но он решил сначала спрятать свое «добро»: огромное количество драгоценностей, большая часть которых оставалась нераспакованной с того времени, как он принес их домой. (Позже драгоценности обнаружили в укромных уголках его манхэттенской квартиры.) Только после этого Уорхол сказал своему наиболее близкому приятелю, что готов делать операцию, большинство же друзей ничего не знали.

Когда он 20 февраля поступил в нью-йоркский госпиталь, медицинский центр Корнелла, то находился в бодром расположении духа. На следующий день инфицированный желчный пузырь удалили после обычной трехчасовой операции. То, что произошло после того, как Уорхол вернулся в свою палату, после полудня и до половины седьмого утра следующего дня 22 февраля 1987 года, когда была констатирована его смерть, стало предметом разнообразных суждений. Официально признали, что он умер во сне от сердечной аритмии, находясь под наблюдением медицинской сестры, кореянки Мин Чоу. Через десять дней после обсуждения случившегося ее отстранили от дальнейшей работы по уходу за больными.

В начале апреля нью-йоркский Департамент здравоохранения выступил с обвинением в неправильном лечении Уорхола в медицинском центре. Обвиняемая сторона опровергала голословное утверждение, и окружной прокурор Манхэттена не нашел достаточных улик для возбуждения уголовного дела. В декабре 1987 года Департамент здравоохранения начал дисциплинарное расследование, а фонд Уорхола обвинил одиннадцать докторов и медсестер госпиталя в небрежном лечении, вызвавшем смерть.

Тело Уорхола перевезли в помещение для гражданской панихиды в его родной Питтсбург, шт. Пенсильвания. Он лежал в белом гробу в черном костюме и ярком галстуке; на нем был его любимый платиновый парик и черные очки, а в руках он держал молитвенник и красную розу. После службы в католической церкви Святого Духа Уорхола похоронили на кладбище Иоанна Крестителя. На поминальной службе в соборе Св. Патрика в Нью-Йорке присутствовало более двух тысяч человек. В первый из десяти дней аукциона по продаже коллекции Уорхола в Сотби результаты торгов составили 5,3 миллиона долларов — только кухонная посуда была продана за 248 ООО долларов.

См. Боб Колацелло (1990).

(1907-1979)

Американский актер работал в кино на протяжении тридцати пяти лет (став звездой после успеха в фильме Джона Форда «Дилижанс», он снимался двадцать четыре года), и впервые серьезно заболел в 1964 году. Рентгеновское исследование показало «что-то размером с мяч для гольфа» в левом легком. После операции в госпитале Доброго самаритянина в Лос-Анджелесе он спокойно вспоминал об этом: «Операция была тяжелой». Хирург удалил нижнюю половину поврежденного легкого. «Он также удалил мне ребро, сместил диафрагму и опустил желудок», — рассказывал Уэйн. Он хотел, чтобы люди знали, что останавливать рак следует на самой ранней стадии. «Я не хочу, чтобы люди, у которых рак, считали его чем-то вроде проказы. Это можно победить». Куривший раньше по пять пачек сигарет в день, Уэйн отказался от своей вредной привычки и начал наверстывать упущенное. Он получил «Оскара» за роль в картине «Настоящий характер» (1969).

Во время съемок «Охотника» (1976) Уэйн заметил, что его голос становится все более хриплым. Выявили шумы в сердце, и семидесятилетний актер перенес открытую операцию на сердце в Массачусетском госпитале Бостона 3 апреля 1978 года, в ходе которой ему был вживлен клапан из сердца свиньи. После операции Уэйн вернулся к себе в Ньюпорт-Бич в Калифорнии, где после развода с третьей женой жил вместе с секретаршей Пэт Стейси.

В январе 1979 года актер лег в медицинский центр Лос-Анджелеса для операции на желчном пузыре, но после того, как обнаружили злокачественную опухоль, ему удалили желудок. Через неделю заметили, что желудочный сок стал очень насыщенным — это зловещий признак. Похудевший Уэйн появился на церемонии вручения «Оскара» 10 апреля. Когда продолжительные овации стихли, он сказал: «Вот единственное лекарство, которое мне действительно было нужно. Поверьте, я очень доволен тем, что выступаю перед вами сегодня».

Шестеро из семерых детей Уэйна были у его постели в медицинском центре, когда он потерял сознание и умер ранним утром 11 июня 1979 года. Он поступил 2 мая с кишечной непроходимостью и, хотя испытывал сильную боль в последние часы, отказывался принимать больше минимально необходимой дозы наркотиков, желая оставаться в сознании как можно дольше. По словам администратора медицинского центра, «временами у больного проявлялись признаки жизни, и он осматривался и громко звал детей, а когда они приходили, вновь впадал в кому. Это было самым ужасным. Я работаю в госпитале уже 20 лет и никогда не видел подобной любви в семье».

Несмотря на грубые черты лица, Уэйн был приветливым, вежливым и внимательным к окружающим человеком. Он категорически не хотел навязывать друзьям свои похороны. «Когда я уйду, просто положите меня в какую-нибудь ближайшую печь, сожгите и развейте пепел там, где это будет удобно».

Но католика Уэйна не могли кремировать. После службы в католической церкви Богоматери 15 июня 1979 года его похоронили в Мемориальном парке.

(1915-1985)

Американский киноактер, сценарист и режиссер стал известен после фильма «Гражданин Кейн» (1941) (по собственному признанию, сам он никогда не видел картину на экране) и своей радиоверсией «Войны миров» Герберта Уэллса, во время трансляции которой тысячи жителей Нью-Джерси в панике покидали свои дома, думая, что рядом приземлились марсиане.

В последние годы Уэллс вел скромный образ жизни, озвучивал детские передачи и появлялся в телевизионных шоу. Он совершал вояжи между Седоной на юге от Флаг-стаффа в Аризоне, где жили его жена и младшая дочь Беатрис, и Лос-Анджелесом, где компанию ему составляла югославская актриса Ольга Палинкас. В 1981 году, вынужденный сесть на диету, он отказался от обычных двенадцати чашек кофе, четырех или пяти порций икры и больших стаканов водки и поклялся похудеть на 125 фунтов. Заветной его мечтой была постановка «Короля Лара» с привлечением французских кинодеятелей. Сняв за свою жизнь всего шесть фильмов, он разочаровал многих, кто предсказывал ему блестящую карьеру.

Он сыграл самого себя в фильме «Любить кого-нибудь», написав в сценарии слова: «Мы рождаемся в одиночку, живем в одиночку и умираем в одиночку. Только в любви и дружбе мы можем создавать иллюзию, что не одиноки».

В свой последний уик-энд Уэллс работал над биографией Джозефа Коттена, пообещав актеру помочь ему с рукописью. В его планы входила работа над сценарием еще одной картины «Волшебное шоу». 8 октября 1985 года он обедал с Бартом Рейнодсом. На следующий день Уэллс был занят в шоу Мерва Гриффина, где вместе с ним участвовала его биограф Барбара Лиминг. На шоу он показал карточный фокус. Вечером он ужинал со своим другом и продюсером. Когда он встал из-за стола, заметно было, что он испытывает сильную боль.

В тот же вечер, 9 октября 1985 года, Орсон Уэллс умер, сидя за столом в купальном халате. Сердечный приступ застиг его за пишущей машинкой, когда он работал над пояснениями к сценарию «Волшебного шоу». Шофер обнаружил тело на следующее утро. Доктор Томас Дейли рассказал, что Уэллс лечился у него от диабета и сердечной недостаточности. Похороны были закрытыми.

Умерший завещал, чтобы его прах перевезли в Испанию. В день, когда Уэллсу должно было исполниться семьдесят два года, его дочь Беатрис отвезла прах к загородному дому бывшего тореадора Антонио Ордонеза в Ронде, где Уэллс любил отдыхать. Она положила синюю урну в небольшой кирпичный колодец и закрыла его. Место захоронения никак не отмечено.

В завещании, составленном в 1982 году, Уэллс оставил по 10 ООО долларов каждой из трех своих дочерей: Кристофер, Ребекке и Беатрис. Жена Паола получила дом в Лас-Вегасе и остаток наследства, кроме дома в Лос-Анджелесе, предназначенного Ольге Палинкас. В случае смерти Паолы Ольга, а не его дети, получала остаток наследства. Паола опротестовала завещание, но ей не удалось встретиться с Ольгой, чтобы прийти к соглашению, — она погибла в автомобильной катастрофе.

Си. Франк Брейди (1989).

(1703-1791)

Английский проповедник принадлежал к англиканской церкви, пока не прошел «обращение» в 1738 году после возвращения из Соединенных Штатов. С тех пор Уэсли проповедовал по всей Великобритании, проезжая верхом на лошади многие мили в любую погоду. Сорок тысяч прочтенных проповедей сформировали основу для уэслианской методической церкви.

Он не был женат до 1771 года, когда обручился с Мери Вазейл, вдовой с четырьмя детьми. В последние годы ему пришлось сменить верховую лошадь на экипаж, а к концу жизни его поддерживали, чтобы он мог взойти на кафедру.

Однажды в середине февраля 1791 года, поднявшись, как обычно, в четыре утра, Уэсли отправился в Летерхеде, графство Суррей, чтобы утешить старого друга, у которого умерла жена. Там он прочитал последнюю проповедь. Он вернулся в свой высокий дом, справа от внешнего двора часовни Фаундери в Лондоне, и с большим трудом поднялся по ступенькам в свою комнату. Встревоженные друзья поняли, что он умирает, но Уэсли был уверен, что если его ненадолго оставят в покое, то ему вскоре станет лучше. Вызвали врача. Уэсли пел гимны, пока голос его совсем не ослаб. «Прощайте, прощайте», — обратился он к своим друзьям. Затем приподнялся и с большим чувством проговорил: «Прочитайте всем мою проповедь о любви к Богу». Чтобы укрепить дух своих друзей, умирающий поднял руку и воскликнул: «К счастью для всех нас, с нами Бог». Всю ночь он бормотал: «Я вознесу хвалу» и ранним утром 2 марта 1791 года скончался.

К этому дню Уэсли имел около трехсот последовате-лей-проповедников. Основанное им движение насчитывало семьдесят две тысячи сторонников в Англии и почти столько же в Америке, где оно быстро разрасталось. Несмотря на это, основатель до последнего дня продолжал считать себя англиканским священником.

Десять тысяч человек пришли отдать последний долг уважения старому проповеднику. Опасаясь неуправляемого сборища, Уэсли похоронили при свете факелов в пять часов утра на маленьком кладбище позади часовни Фаун-дери. Несколько сотен людей, присутствующих на похоронах, получили фарфоровый образок Уэсли, украшенный венчиком и короной.