Лёгкое пёрышко. Как поцелуй феи

Глава 3

Мама плакала. Ее глаза были красными и опухшими. Когда мы вошли в дом, она сидела на кухне с Финном, а мой брат, держа ее за руку, бросал злобные взгляды на Грейс. Как я и опасалась, кафе было закрыто, и впервые за долгие годы на нашей кухне не разносились ароматы пирожных и свежемолотого кофе. Я обняла маму и присела рядом с ней. Кассиан остановился в дверях с папой. Ни Финн, ни мама не поинтересовались, кто он такой.

– Может, мне сделать чай? – спросила Грейс, и когда я благодарно кивнула, она приступила к работе. Она прекрасно ориентировалась на нашей кухне. Возможно, даже лучше, чем я. И тем не менее ситуация, вероятно, была для нее странной. Я должна была узнать у нее, как долго они с Финном не виделись.

– Что случилось? – обратилась я к папе. Остальное подождет.

– Она была в саду, – заикаясь, ответил он. – Там даже дел никаких не было. Она просто хотела проследить за порядком. У нее случился инсульт, и, должно быть, потому она и упала. Прямо головой на камень… – Он замолчал и с беспокойством взглянул на маму. – Врачи точно не знают, проснется ли она когда-нибудь и как будет себя чувствовать.

Мама всхлипнула и прижала носовой паток ко рту.

– Разумеется, проснется, – уверенно сказала Грейс, ставя чашки и чайник на стол.

– А тебе-то откуда знать? – ядовито выпалил Финн. – Ты, быть может, с недавнего времени медицину изучаешь? Что ты вообще здесь делаешь? Тебя здесь никто видеть не желает.

Грейс побледнела.

– Прости, – пискнула она. – Я просто хотела…

– Оставь ее в покое, – обратилась я к брату. – Грейс приехала с нами, чтобы помочь. Это я ее позвала.

Финн, озадачившись моими словами, скривил лицо, но удержался от дальнейших комментариев. Грейс села на край стула с чашкой в руке. Она выглядела так, будто сожалела о своем приезде: ей, казалось, больше всего на свете хотелось отсюда сбежать. Но для этого кто-то должен был предложить отвезти ее домой. Может, она надеялась, что Финн заберет ее с собой в Сент-Андрус? В конце концов, он жил с соседями, но, если я правильно оценила ситуацию, приглашения она не дождется. Их размолвка оказалась серьезнее, чем я думала. Мой брат изменился. Раньше он никогда не был таким грубым. Видимо, Грейс довольно сильно задела его гордость.

– Я хотела бы навестить бабушку, – сказала я. – В какой она больнице?

Пусть я и знала ответ, было бы странно не спросить об этом.

– В Перте, – ответил папа. – Завтра мы все вместе к ней поедем.

Финн встал с места.

– Тогда я пойду. – Он наклонился к маме. – Она скоро проснется, – уверил он. – Ты же знаешь, какая она упертая.

Я не стала спрашивать, не подался ли он тоже в медики, и лишь помахала рукой на прощание. Его испытующий взгляд скользнул по Кассиану, а затем мой брат сердито посмотрел на Грейс. Неужели он думал… Ну естественно. Как же еще. Он ни на секунду не поверил, что этот красивый мужчина мог быть моим. А я пока не буду развеивать его заблуждения. Мой брат был глупцом и явно ревновал Грейс к Кассиану. Значит, в конце концов, еще существовала надежда, что ему не наплевать на Грейс. Дверь за ним с грохотом захлопнулась.

Грейс так и сидела на стуле, словно напуганный кролик.

– Если вы… – Она откашлялась. – В общем, если вам нужна будет помощь в кафе, я могу прийти завтра утром.

В красных глазах мамы сверкнула благодарность.

– Ты в самом деле хочешь помочь?

Грейс кивнула.

– Конечно. Наверняка вы хотите побыть с мамой. Я справлюсь.

Отец положил руку ей на плечо.

– Это действительно очень мило с твоей стороны, Грейс. Идем, я отвезу тебя домой. Не злись на Финна. Он немного сбит с толку.

– Разумеется, – отозвалась она. – Я понимаю.

– Позже поговорим, – тихо сказал мне отец, прежде чем вместе с Грейс выйти из дома.

Как только они исчезли за дверьми, я познакомила маму с Кассианом.

– Я познакомилась с ним на лекции, – пояснила я. – Мы встречаемся, – с трудом выдавила я. Господь бог. Мне давно уже стукнуло восемнадцать, я никогда не приводила парня домой, и все же мне было ужасно неловко знакомить Кассиана с мамой. Ужасно. А ведь Грейс практически жила у нас дома! – Он может остановиться в комнате Финна?

Почему-то мне показалось неуместным спать с ним в одной постели, пока мама думала, что бабушка при смерти.

«Ты сможешь прокрасться ко мне ночью», — подумала я, и уголки губ Кассиана дернулись.

– Разумеется. – Мама задумчиво погладила меня по руке. – Если он делает тебя счастливой.

Затем мама встала и отправилась в комнату бабушки. Я с грустью смотрела ей вслед. Пройдет еще два месяца, прежде чем бабушка проснется, и я сама не знала, что случится после этого. Останется ли она при памяти? Вдруг травма головы нанесла необратимые повреждения?

– Делаю ли я тебя счастливой? – прошептал Кассиан мне на ухо, когда я хотела пройти мимо. Он практически не сдвинулся с места. Его руки легли на мою талию.

– Преимущественно да, – ответила я. – Четыре дня как. Раньше ты был утомительным и надоедливым.

– Хорошо, – усмехнулся эльф. – Эти черты схожи у нас обоих. Ты покажешь мне комнату, в которой я могу спать? – Кажется, «спать» прозвучало двусмысленно.

К концу дня он все равно спал на узкой кровати рядом со мной. Носочек так долго возмущался его присутствием в комнате, что мне пришлось выставить кота за дверь. Хоть мне и было жаль маленькое создание, расставить приоритеты все равно придется, к тому же Носочек и так довольно часто спал в моей постели. С другой стороны, Кассиан – он впервые лежал в моей кровати в качестве официального парня. Правда, слово «парень» звучало странно. Оно и близко не описывало моих чувств к нему.

На следующее утро я поехала в больницу с мамой и папой, а Кассиан остался дома. Было бы странно, если бы он поехал с нами. Все-таки я не так давно с ним встречалась. Для мамы – ровно четыре недели. Грейс пришла вовремя, тут же направившись на кухню. Что совершенно нетипично для мамы, но она не давала ни мудрых советов, ни приказов. Еще один признак того, как тяжело ей давалась болезнь бабушки.

Когда мы, подъехав к больнице, вышли из машины, я огляделась в поисках подозрительных людей. Однако на стоянке царила такая суматоха, что шпион де Винтера мог спрятаться где угодно. Я отогнала нехорошее предчувствие, овладевавшее мною каждый раз, когда я покидала четыре стены, и последовала за родителями. Папа спешил по холодным больничным коридорам впереди нас. Повсюду сновали врачи и медсестры, которые катали койки с больными, отчего нам все время приходилось отскакивать в сторону. Везде пахло дезинфицирующими средствами и заболеваниями. По моим рукам промчались мурашки, и я пожалела, что не взяла с собой Кассиана.

Бабушка лежала в той же комнате, где мы навещали ее во время Йоля. Папа осторожно открыл дверь, словно боялся обнаружить за ней пустую кровать, и шумно выдохнул, увидев бабушку. Мы с мамой прошли к ее кровати вслед за ним.

В руке торчала трубка от капельницы, и она выглядела совершенно хрупкой. Сегодня на ее голове была повязка, которой мы не видели в прошлый визит. Травма была настолько тяжелой, что бабушку уже прооперировали. Ее грудная клетка равномерно вздымалась и опускалась, что успокаивало и в то же время пугало.

Я осторожно опустила свою ладонь на руку бабушки. Кто-то укрыл ее живот белым покрывалом. Рука бабушки была совсем холодной. Пусть я и знала, что она проснется, казалось, будто кто-то уже смирился с тем, что она умрет. Врач вошел в комнату и тихо переговорил с мамой и папой. Я слушала лишь вполуха. Сев на стул, стоящий рядом с бабушкиной кроватью, я очень тихо рассказала ей о Кассиане и нашей ссылке. Через некоторое время папа подошел ко мне и положил руку на плечо. И только сейчас я поняла, что плакала.

– Все будет хорошо, – сказал он напряженным голосом. – Врачи уверены в этом. Они действительно хорошо о ней заботятся.

Когда мама подошла к нему, он приобнял ее одной рукой.

– Я не готова отпустить ее, – прошептала она. – Она всегда была полна жизни.

– Она проснется. – Я подскочила с места и обняла маму. – Я знаю. Она нас не подведет.

– Я знаю, мышонок. – Мама ответила на мое объятие.

Мы не обнимались целую вечность. Объятие показалось таким непривычным, но в то же время очень родным. За последние годы я немало доставила ей хлопот. И вдруг пожалела о том, что так часто капризничала. Все-таки мама хотела для нас с Финном только лучшего.

– Я люблю тебя, – пробормотала ей в плечо. – Мы справимся.

– Я тоже люблю тебя, малышка. Я тоже тебя люблю.

Она смущенно рассмеялась и, отстранившись от меня, вытерла слезы с лица. Папа подал нам обеим носовые платки, и его глаза тоже подозрительно заблестели. Он отправился на поиски кофейного автомата, а мы с мамой уселись у кровати бабушки.

Когда около полудня мы вернулись в Сент-Андрус, все места в кафе были заполнены. Даже на улице сидело несколько гостей, хотя стояло уже начало ноября. Грейс вынесла им покрывала, в то время как на бледно-голубом небе светило солнце. По крайней мере, с погодой нам повезло. Войдя в дом, мы сразу услышали, как кто-то спорит на кухне.

– Позволь мне это сделать, – прошипела Грейс. – Ты только все испортишь! Почему бы тебе просто не исчезнуть? Ты мешаешься!

– Перестань мной командовать! – услышала я сердитый ответ Финна. – Ты мне не указчик! Это мой дом.

Мы с мамой переглянулись, и она потерла виски.

– У меня разболелась голова, – пробормотала она. – Я этого сейчас не выдержу. Подобное случается всякий раз, когда эти двое сталкиваются друг с другом. Надо бы ножи спрятать.

Я растерянно покосилась на кухонную дверь. Возможно, мой план заставить их проводить как можно больше времени вместе был продуман не до конца. А ведь Кассиан предупреждал.

– Я разберусь, – храбро сообщила я.

Папа повел маму вверх по лестнице, а я направилась на кухню. Здесь могло бы быть весьма уютно. Акцент в предложении на «бы». На плите кипела кастрюля с супом, а на столе стояли всевозможные торты и пироги. Пахло свежемолотым кофе и цветами. Кассиан сидел в кресле, усмехаясь себе под нос, и поедал кекс. На кончике его носа виднелась капля сливок. Носочек уютно устроился у него на коленях, и я ему тут же позавидовала. Очевидно, Кассиана забавляла вспыхнувшая между Грейс и Финном ссора, за которой он наблюдал. Однако стоило ему услышать шаги, как он сразу же повернулся ко мне. Я вытерла сливки с его носа указательным пальцем.

– Тебе весело? – поинтересовалась я, пытаясь уяснить, о чем они ругаются. Он действительно никак им не помогал.

– Вполне, – подтвердил он. – Это продолжается уже несколько часов. Что бы Грейс ни делала, ему все не нравится. При этом кексы на вкус бесподобны. Удивительно, что эти двое вообще успевают гостей обслуживать. Они как кошка с собакой.

– Где-то я это уже слышала, – хмыкнула я. – Иногда вы просто невыносимы. Вы, мужчины, я имею в виду.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь. – Он обвил рукой мою талию и прижался лицом к животу. Носочек протестующе вскочил с колен. Больше всего на свете мне хотелось зарыться лицом в волосы Кассиана. Визит к бабушке оставил меня в смешанных чувствах.

– Ты в порядке? – спросил он сразу же.

Я пожала плечами, потому что так и не нашла ответа на этот вопрос. Свободная рука Кассиана сжала мою ладонь.

– Все будет в порядке. Ты же знаешь, – напомнил он, и я кивнула.

Финн помешивал в кастрюле суп большой деревянной ложкой. В другой – держал банку со специями, подняв ее над своей головой. Грейс прыгала рядом с ним, но не могла дотянуться до банки.

– Не смей добавлять табаско в мой томатный суп! – визжала она. – Это отвратительно!

Тут она была права. Я даже нюхать этот соус не могла.

– Но мне нравится табаско, а суп слишком пресный!

– О-о, – вырвалось у Кассиана. – Большая ошибка.

– Мой суп не может быть пресным! – закричала Грейс, снова подпрыгивая. Ее покрасневшее от гнева лицо напоминало томатный суп. Я с ужасом наблюдала за тем, как она, потеряв равновесие, отшатнулась от плиты и локтем ударилась о кастрюлю. Финн попытался удержать ее, но у него не было свободных рук. Мистер эльф и пальцем не пошевелил, чтобы помочь, и все произошло именно так, как и должно было быть: кастрюля, словно в замедленной съемке, опрокинулась. А содержимое вылилось на кухонный пол. Финн и Грейс отскочили в сторону как раз вовремя, чтобы не ошпарить ноги горячим супом.

– А мне суп показался очень вкусным, – решил высказаться Кассиан. Он даже не вздрогнул, когда кастрюля рухнула на плитку.

– Большое спасибо, – гордо проговорила Грейс. Она внезапно превратилась в прежнюю Грейс, пока Финн ошеломленно смотрел на бардак на полу. – Слава богу, есть еще на свете мужчины со вкусом. – Она повернулась ко мне. – Думаю, остаток дня вы сможете продержаться и без меня. Пирожков должно хватить. Булочки в духовке, вам просто нужно будет вовремя их вытащить. Взбитые сливки в холодильнике. – И после своих слов она умчалась прочь.

Папа ворвался в комнату, бросив один взгляд на томатную лужу.

– Ты должен убрать все это, – строго приказал он Финну. – Самостоятельно.

Мой брат в качестве исключения возражать не стал и отправился за ведром и тряпкой. На его лице застыла холодная ярость. Так ему и надо. Я пошла в кафе, чтобы позаботиться о гостях, а Кассиан последовал за мной.

– Никогда больше не оставляй меня наедине с ними. – Он уперся бедром в стол. В зимнем саду было действительно ужасно тесно.

– Ты мог бы выступить посредником! – Я принимала новые заказы и убирала грязную посуду на поднос. – Мог бы привести в чувство.

– Приятно знать, что ты думаешь, будто я способен на это. Да, я пытался, но через два часа потерпел поражение. Я не мог оставить их одних с оружием поблизости. Это опасно. К твоему сведению, я действительно волновался.

Я усмехнулась.

– А что Финн вообще здесь забыл? Он ведь знал, что мы едем в больницу.

Поведение брата озадачивало меня. Если он ненавидел Грейс, почему тогда не держался от нее подальше?

– Он хотел присмотреть за нами, – с усмешкой ответил Кассиан. – Когда он пришел и увидел нас на кухне, чуть не взорвался. Я еще немного подразнил его, прежде чем объяснить ему, что я здесь делаю. После этого он, правда, дружелюбнее не стал.

– Значит, надежда еще есть, – сказала я, прощаясь с гостем кивком.

– Хоть я и плохо разбираюсь в людях, мне тоже так кажется. Будь я на месте Грейс, я бы заставил его побегать. Он вел себя ужасно.

– Я бы посоветовала тебе не раздавать советов по поводу отношений. Ты не очень-то в них подкован.

Кассиан презрительно фыркнул.

– Ты же не сравниваешь меня со своим братом, не так ли? Я бы никогда не стал относиться к тебе так неуважительно.

Он крепко удерживал поднос, который я сунула ему в руку и на который продолжала складывать использованную посуду. На его замечание я предпочла не отвечать.

Повернувшись в сторону кухни, Кассиан наткнулся на стул. Я снова отобрала у него поднос в качестве меры предосторожности, несмотря на его протест. Устроенного Грейс и Финном хаоса в мамином царстве на сегодня было достаточно.

Вечером мы закрыли кафе и прибрались, и я решила съездить к Скай. Мы ни разу не общались с тех пор, как она вернулась в Сент-Андрус из Стерлинга, хотя я пыталась дозвониться и дописаться до нее бесчисленное множество раз. Фрейзер тоже отвечал весьма сдержанно, и мне хотелось узнать, что происходит с ними.

– Скоро стемнеет, – протестовал Кассиан. – Ты не можешь идти туда сейчас.

– Но я хочу узнать, как дела у Скай, – возразила я. – Фрейзер так странно общается по телефону, что я чувствую себя виноватой. Итак, ты пойдешь со мной или нет?

– В темноте приспешники Дэмиана скрываются куда лучше, чем днем, – ответил он.

– Я знаю. Поэтому и беру тебя с собой, – сообщила я. Мои дерзкие слова, если честно, шли вразрез с тем, как я себя чувствовала. Я вспомнила змею, которую однажды послал Дэмиан, чтобы убить меня. Тогда Кассиан прогнал ее с помощью флейты. К сожалению, ее у нас больше не было, и даже трости у Кассиана не осталось. Что он сделал бы сегодня с этой змеей? Если он и ощущал себя бессильным, то до этих пор не давал об этом знать.

– Тебе не кажется, что Дэмиан давно бы здесь появился или направил своих приспешников, знай он, что печать все еще в моем распоряжении? Нас неделю как изгнали, и до сих пор ничего не происходило.

Кассиан схватил свою куртку со стула. Вернее, куртку Финна, которую я позаимствовала из его шкафа.

– Не знаю. Я не чувствую никакой магии. Может, Дэмиан хочет заставить нас чувствовать себя в безопасности, чтобы мы стали неосторожными. Может, я больше не способен распознавать магических созданий. – Последние слова сорвались с его губ так нерешительно, словно он боялся, что они станут реальностью, если произнести их слишком громко.

Вдруг это было одним из последствий изгнания?

– Возможно, он занят урегулированием ситуации в волшебном мире: порабощением Совета, заключением людей в темницу или чем там тираны занимаются, – попыталась я найти другое объяснение, схватив Кассиана за руку и давая ему понять, что я рядом.

Его большой палец нежно скользнул по тыльной стороне моей ладони, и, несмотря на все невзгоды, я была счастлива. Мы направились к машине, и я осветила фонариком своего мобильного телефона каждый уголок сада. Все выглядело вполне мирно, но впечатления могли быть обманчивыми.

– Я беспокоюсь о Джейд. Она слишком самоуверенная, – тихо сказал он. – Часто действует неосторожно. Особенно когда злится.

– Джоэль не допустит, чтобы с ней что-то случилось, – успокоила его я.

– Это беспокоит меня едва ли не больше, чем Дэмиан. Она так убеждена, что влюблена в него! Не надо было мне просить его присмотреть за ней.

Я закатила глаза и, выпустив его руку, открыла пассажирскую дверь.

– Осторожно, головой не ударься.

Он по-прежнему относился к Джейд как к маленькой девочке, которая не может самостоятельно позаботиться о своем сердце. Но его младшая сестра давно повзрослела.

Кассиан нащупал крышу автомобиля и осторожно залез внутрь.

– Как вы вообще можете в этом ездить?

Он уже счел поезд и такси ненадежными видами транспорта, потому я помогла ему пристегнуться.

– Не у всех под рукой есть эльфийские врата, – пояснила я. – Тебе нечего бояться, я езжу очень осторожно.

Было приятно для разнообразия почувствовать себя хоть в чем-то лучше эльфа. Обычно в этой роли всегда находился он. Я завела старенькую машину мамы, и Кассиан вцепился руками в сиденье.

– Расслабься, – велела я, но он не обратил на слова внимания. Кассиан молчал всю дорогу, при этом я ехала на тридцать миль в час медленнее максимально допустимой скорости. Я превратилась в улитку безо всякого волшебства. Кассиан рано или поздно привыкнет, а пока я не буду зацикливаться на этом. К счастью, его не укачивало, как меня в детстве. И все же его чуток пошатнуло, когда он вышел.

Я нервничала, хотя собиралась просто-напросто навестить свою лучшую подругу. Как и сотню раз до этого. Дом Скай еще со времен начальной школы был и моим домом тоже. Когда мы позвонили, дверь открыл Фрейзер. Он выглядел помятым, а под его глазами залегли темные тени.

– Входите, – сказал он нам. Я не могла не заметить, как внимательно он оглядел улицу, прежде чем снова закрыл дверь.

– Как она? – поинтересовалась я, вешая наши с Кассианом куртки на вешалку в коридоре.

– Плохо, – коротко ответил Фрейзер. – Она почти ничего не ест. Чаще всего плачет или безучастно разговаривает сама с собой. Я никогда не видел ее в таком отчаянии.

Я должна была побыть с ней. Она во мне нуждалась.

– Можно мне к ней? – Я натянула рукава свитера на пальцы. В доме было холодно.

– Да, конечно, – с облегчением выдохнул Фрейзер. – Мы с Кассианом пойдем на кухню, там теплее.

– Ты не можешь разжечь камин?

Фрейзер пожал плечами.

– Ее отец не заказал дров, а я понятия не имею, где включать отопление. Я хотел забрать Скай к себе домой, но она отказалась.

– Где ее отец? – удивленно спросила я. Мистер Клэнси был довольно рассеянным, и скорее Скай заботилась о нем, нежели наоборот.

– В этом семестре он работает приглашенным лектором в Гетеборге. Он ведь думает, что Скай в Эдинбурге. Она не хочет сообщать ему, что ей придется повторять семестр. Хорошо, что он хоть электричество не отключил.

– Тогда у тебя была бы причина заставить ее поселиться у твоих родителей, – выругалась я, и мне стало тошно от пожиравшего меня чувства вины. На кухне были раскиданы коробки из-под пиццы и пакеты из-под еды навынос.

– Неудивительно, что она не ест, – укоризненно сказала я. В отличие от меня, Скай придерживалась сбалансированной диеты.

– Я не могу выйти в магазин, – обиженно отозвался он. – Я не осмеливаюсь выпустить ее из виду даже на минуту. И даже если бы я готовил, она все равно ничего бы не ела.

– Почему ты не говорил мне по телефону, насколько плохо ей на самом деле? – поинтересовалась я. – Мы сразу бы приехали.

Я даже не думала о том, через что проходит Скай, пока проводила самые чудесные дни своей жизни с Кассианом. Я – эгоистичная коза. Неужели я действительно считала, что Фрейзер сможет позаботиться о ней как следует? В сущности, я злилась не на него, а на себя.

Кассиан погладил меня по руке. Он прекрасно знал, о чем я думала, хоть пыталась и не пускать его в свои мысли.

– Она не хотела тебя видеть, – возразил Фрейзер. – Я не мог ее переубедить. Разве не ясно? Иначе я сразу позвал бы тебя.

– Что, прости? – Рука Кассиана сжалась вокруг моей.

Фрейзер провел пальцами по волосам.

– Она не хотела тебя видеть, – повторил он, виновато глядя на меня. – Это шок. Она, разумеется, сказала все это сгоряча. Она не прогонит тебя сейчас. Я не знаю, как дальше поступать.

– И что же она говорила?

– Она винит тебя в смерти Виктора, – тихо объяснил он. – Мне очень жаль, но я не смог убедить ее в обратном.

– Что-что?

– Ты поняла. – Фрейзер выдвинул из-за стола стул и рухнул на него. – Она считает, что Виктор остался бы жив, если бы ты отдала печать Дэмиану. Вероятно, в этом есть доля правды.

– Вероятно, – беззвучно подтвердила я.

Как будто я сама себя в этом не обвиняла. Возможно, именно поэтому я и позволила ей уехать с Фрейзером. Потому что боялась, что она выскажет мне это в лицо. Но я никогда бы не отдала печать Дэмиану, даже если бы знала, что он задумал. Обладать печатью – недостаточно. Он хотел гораздо большего. Чтобы каждое существо волшебного мира подчинялось ему, и ради этого он пойдет по головам.

– Абсурд, – нарушил молчание Кассиан. – Дэмиана совершенно не волновала жизнь сына.

– Все в порядке, – прервала его я, направившись к лестнице. Кассиан обеспокоенно последовал за мной.

– Я поговорю с ней.

Приведу ее в чувство, утешу. Уверенность, которую я вложила в свои слова, не смогла убедить даже меня. Я оглянулась на Фрейзера, который так и остался сидеть на кухне. Он выглядел таким измученным, что я не удивлюсь, если он заснет сидя. Я редко видела своего друга с таким серьезным выражением лица. Мне нужно было помочь и ему тоже. Хоть как-то.

– Я пойду с тобой, – сказал Кассиан, целуя меня в лоб. Я была слишком труслива, чтобы отказаться от помощи.

Мы вместе поднялись по лестнице, и я схватила его за руку. Я осторожно постучала в дверь комнаты Скай, прежде чем мы вошли внутрь. Она лежала на своей кровати, прижав подушку к животу. Ее глаза были открыты, но она смотрела в пустоту. Я подсела к ней и взяла ее за руку, которую она тут же выдернула.

– Скай, – тихо сказала я. – Мне так жаль. Если бы я знала… – Мой голос сломался. Она сию же секунду распознает мою ложь. Из ее правого глаза потекла слеза.

Кассиан опустился на колени перед кроватью и не стал говорить утешительно-притворных слов.

– Ты не должна винить Элизу в случившемся, – настойчиво сказал он. – Дэмиан в любом случае пожертвовал бы Виктором. Он хотел продемонстрировать свою силу. Неужели ты думаешь, что хоть одно волшебное существо поверило в историю о том, что Элиза вызвала метель с помощью печати? Никто не верит в это. Но они слишком напуганы тем, на что еще способен Дэмиан. Он в любом случае пожертвовал бы Виктором, и неважно, отдала бы Элиза печать или нет.

Взгляд Скай прояснился, хотя она по-прежнему не двигалась и не смотрела ни на кого из нас.

– Что ты имеешь в виду? К чему это, Кассиан? – спросила я. Почему он говорил об этом сейчас? Мне хотелось утешить Скай, а не напоминать ей о прошлом.

– То, что сделал Виктор, не было небольшим волшебным представлением, – продолжил он. – Это была магия, которой владеют немногие колдуны. Высшая черная магия. Дэмиан, должно быть, годами готовил его к этому. И существует лишь одна причина этому: он с самого начала планировал уничтожить Священное дерево. Не думаю, что именно эльфийские стрелы убили Виктора; скорее всего, его настолько истощила собственная магия, что сердце перестало биться раньше, чем целители успели бы ему помочь. Это прямо в стиле Дэмиана, потому что если бы Виктор выжил, то он, вероятно, предал бы отца. У Совета бы появился козырь в рукаве, что куда весомей, чем предположения и подозрения.

– Но если, – вяло ответила Скай, – если бы мы отдали ему печать, в этом не было бы необходимости. – Голос подруги прозвучал так, будто она несколько дней им не пользовалась.

– Разумеется, была бы, – терпеливо пояснил Кассиан. – Он хотел, чтобы весь мир понял, на что он способен. Чтобы все знали, что ему не составит труда разрушить наш мир. Теперь он приобрел нечто важное: волшебный мир дрожит при виде него, задаваясь вопросом, что еще он натворит.

Когда, собственно, Кассиан планировал поделиться этими знаниями со мной? Всякий раз, когда я затевала серьезный разговор, он целовал меня или отвлекал каким-то другим способом. Не то чтобы для этого требовались невероятные навыки убеждения, но я думала, что мы на одной стороне. Вероятно, его скрытность проистекала из его ярко выраженного защитного инстинкта.

– Неужели ему все равно на то, что Священное дерево может погибнуть? – возмутилась я.

Кассиан задумался, прежде чем дать ответ.

– В этом я не уверен. Если дерево погибнет, исчезнет и деревня колдунов. Но колдуны и в вашем мире отлично выживают. Но кто точно погибнет, так это фавны, эльфы и многие другие. Все народы, которые веками отгораживались друг от друга и которым чужд ваш мир и ваша жизнь. В таком случае не останется никого, кем он мог бы управлять. К чему эти хлопоты? Возможно, он сумасшедший и совсем не думает о последствиях своих действий, но в это я поверить не могу.

– Как думаешь, Виктор знал, что его отец пожертвует им? – задала Скай вопрос охрипшим голосом, звучавшим уже не так бесстрастно, как несколько мгновений назад.

Кассиан сделал глубокий вдох. Ему нелегко дались следующие слова:

– Я даже подозреваю, что именно для этого его и воспитывали. – Он нащупал руку Скай, словно давая ей опору. – Он собирался использовать его в своих целях.

Скай поджала губы, подавляя всхлип. Я легла на кровать позади нее и обняла подругу, когда она начала безудержно плакать. Хотя бы это я могла для нее сделать. Обнять.

– У Виктора не было шансов, – продолжил Кассиан мягко, но уверенно. – Он хотел защитить свою сестру любой ценой. Ты сама его слышала. Я бы сделал то же самое ради Джейд. Он бы никогда не доверился нам, Скай. Мы никак не могли ему помочь, и он знал о риске, на который шел.

Скай кивнула, слезы продолжали заливать ее лицо.

– Он велел мне идти в замок. А потом поцеловал и сказал, что любит меня, – заикалась она. – Я отвлеклась на церемонию, собиралась наблюдать за Элизой и драконом, а затем он внезапно исчез. – Она высвободилась из моих объятий, потянулась к пачке носовых платков и вытерла нос. – Если бы только я была внимательнее… Если бы слушала то, что он говорил… Я должна была сделать хоть что-то. Ему постоянно снились кошмары, но он никогда не рассказывал мне о них. Я все думаю и думаю…

– Ты ничего не смогла бы сделать, – прервал ее Кассиан. Его тон становился только резче, в то время как слова Скай звучали все истеричнее.

– Мне тогда показалось это странным. Почему он хотел, чтобы я пошла в замок? Это не имело никакого смысла.

– Он хотел, чтобы ты была в безопасности, – настойчиво сказала я. – Он не хотел, чтобы с тобой что-то случилось. Не хотел, чтобы ты видела, что он делает.

Чтобы она видела, как он умирает. Последние слова я оставила при себе. Когда-нибудь она придет к этому сама.

– Он любил тебя, Скай. Искренне любил. Это все, что имеет значение.

Она снова легла на кровать, совершенно измученная.

– Я знаю.

Мы молчали еще некоторое время. Снаружи тем временем потемнело. Капли дождя стучали по окну. В этой небольшой комнате с белой мебелью из «Икеа», разноцветными шторами и книгами, упорядоченными по цветам, я провела половину своего детства и юности. Здесь же Скай оплакивала свою мать, а теперь ей придется смириться с потерей Виктора. Я понятия не имела, как она с этим справляется. Как бы я справлялась на ее месте? Если бы Дэмиан одержал верх, Кассиан мог бы быть мертв. От одной только мысли все внутри сжалось. Я не хотела жить в мире, где его нет. И никогда не смогла бы! Скай была намного сильнее меня. Мне больше всего на свете хотелось сейчас оказаться в объятиях Кассиана, но приходилось довольствоваться тем, что он гладил меня по руке. Скай нуждалась во мне больше, чем я – в нем.

– Его поступки ужасны, – сказала она так тихо, что я с трудом разобрала слова. – Он ведь и Мойру убил, да?

– Мы не знаем этого наверняка, – ответил за меня Кассиан, и я была благодарна ему за то, что он избавил ее от правды.

Мы и вправду не знали этого точно, но вероятность была очень высока. Сивилла боялась его. Я слишком хорошо помнила последнюю встречу и то, как Виктор вытащил меня из подвала. Уже тогда Мойра знала, кто станет ее убийцей. И промолчала. Она просто приняла свою судьбу. Это было жутко.

– Я спущусь к Фрейзеру, – сообщил Кассиан. Он погладил Скай по волосам. – Постарайся немного поспать.

Она кивнула и, когда он уже почти вышел за дверь, окликнула его.

– Спасибо, Кассиан, – просто сказала она.

– Не за что. Я был бы рад сделать для тебя больше.

И тогда мы остались одни. Я натянула на нас одеяло и включила прикроватную лампу.

– Тебе незачем оставаться, – сказала Скай. – Мне уже лучше.

– Может, и так, – отозвалась я. – Но мне лучше не стало. Ты моя лучшая подруга и не можешь взять и выгнать меня.

Через некоторое время она сжала мою руку, а затем мы погрузились в свои мысли, продолжая держаться за руки.

Той ночью Скай снились кошмары. Она колотила руками по кровати, снова и снова выкрикивая имя Виктора. Я всеми силами пыталась разбудить ее и успокоить, прежде чем кошмар достигнет кульминации. Представить себе не могу, как Фрейзер выносил это несколько ночей кряду. Нам нужно было что-то придумать. В таком состоянии ей действительно нельзя оставаться в одиночестве. Я чувствовала себя ужасно виноватой из-за того, что бросила их.

На рассвете в дверь постучали, и Фрейзер прокрался в комнату. Он поставил на тумбочку две чашки кофе.

– Как она? – Его взгляд, наполненный беспокойством, остановился на Скай, и мое сердце сжалось. В конце концов, он выглядел немного отдохнувшим, нежели вчера вечером.

– Ночь была чистейшим кошмаром, – поведала я. – Но она спит уже второй час. Нам следует дежурить по очереди. Ты не можешь быть с ней постоянно. В какой-то момент ты просто свалишься от усталости на пол.

Он сел на край кровати и смахнул спутанные волосы с лица Скай.

– Мне несложно, – солгал он. – Правда, несложно.

– Мы будем дежурить по очереди, – настаивала я. – Никаких обсуждений. Пока ей не станет лучше. Я принесу вам поесть. Грейс занимается кафе, пока мама в больнице. Ее еда куда лучше, чем весь этот фастфуд.

– Вы притащили с собой Грейс? – с тревогой спросил Фрейзер. Его лицо исказилось от гнева. – Как вы могли? Разве не Кассиан считал ее одним из созданий Дэмиана? Клянусь, если она приблизится к Скай, я убью ее.

Если бы Скай не спала, он бы сейчас взревел. Меня напугала ненависть, отразившаяся в его чертах.

– Успокойся. – Я протянула руку, чтобы успокоить его. – Мы ошибались. Это настоящая Грейс, и Дэмиан не имеет никакого отношения к ее появлению.

Его лицо оставалось все таким же недоверчивым.

– Ты действительно думаешь, что я поверю? Грейс умерла в Доме желаний. Все так говорили. Даже Элизьен и Мерлин. А теперь она вдруг появилась здесь? Можешь ли ты предоставить мне вразумительное объяснение этому?

Я пожала плечами.

– Мы не знаем, как такое возможно, – призналась я. – Но Кассиан считает, что в ней нет ничего волшебного. Он прочел ее мысли и совершенно в этом уверен. Это та же самая Грейс, что была с нами в Доме, хоть и не помнит этого. Будь она творением Дэмиана, никогда бы не смогла думать и чувствовать, как наша Грейс. В голове ее была бы пустота, и Кассиан не смог бы ничего прочесть.

Фрейзер сделал большой глоток из кружки с кофе, которую на самом-то деле принес для Скай.

– Нам больше нельзя быть доверчивыми, Элиза. Ты должна пообещать, что в будущем не позволишь Скай вмешиваться в свои дела. Она не переживет еще одной потери. – Его рука легла на ее. – Я даже не уверен, что она когда-либо смирится со смертью Виктора.

Его нежность трогала и пугала меня одновременно. Он мог жить с тем, что она любит другого. Но если бы со Скай что-то случилось, он бы умер вслед за ней. Может, не физически, но его душа уж точно. Я отмахнулась от мысли, была ли наша с Кассианом любовь столь же глубокой.

– Мы будем рядом с ней, пока она не справится с этим.

– Или пока она не выгонит меня. – Он поставил чашку на тумбочку, и Скай захлопала ресницами. Еще мгновение он смотрел на нее сверху вниз, а затем направился к двери.

– Фрейзер? – сонно прошептала она, пытаясь нащупать его. Но он уже ушел.

Два часа спустя мы с Кассианом молча ехали домой. За секунду до того, как свернуть на узкую улицу, ведущую к нашему дому, я нарушила гнетущую тишину между нами:

– Мы не можем и дальше ждать, пока Дэмиан здесь появится, что он обязательно сделает. Мы оба это знаем. Если не сегодня или завтра, то, возможно, через месяц или год. Он узнает, что печать Белиозара по-прежнему у меня. Мы должны опередить его. На это он явно не рассчитывает.

Кассиан повернулся ко мне, но я не отрывала взгляда от дороги.

– Что ты имеешь в виду, говоря «опередить»?

Я постаралась придать своему голосу максимально спокойное звучание:

– По крайней мере, мы должны быть готовы к его появлению и… – Я решила пойти на попятную.

Голос Кассиана прозвучал бесстрастно, но меня он этим не обманет:

– Совет вынес нам приговор, и Дэмиан достаточно умен, чтобы принять это. Его позиция в Совете еще не окрепла: если он выступит против нас, его сторонники начнут что-то подозревать и, возможно, отвернутся. На данный момент он не может себе этого позволить. Не может допустить того, чтобы против него сформировалось сопротивление. По крайней мере, пока существует шанс получить печать без боя и войны. Поэтому вскоре он начнет действовать.

– Думаешь, Совет потребует от Эммы и Коллама добровольно вернуть печать Вангуун? – удивилась я. Такое мне даже в голову не приходило. Я предполагала, что печать в безопасности. Еще одна причина составить план.

Кассиан кивнул.

– По закону печати принадлежат колдунам. Красть у народа магические предметы категорически запрещено. Если только народ не исключен из волшебного сообщества, но колдуны вернули себе место. Так что Дэмиан, скорее всего, сначала изберет законный путь.

Звучало вполне логично, но я, тем не менее, не хотела полагаться на благоразумие этого психа.

– Он принес в жертву собственного сына! – воскликнула я. – Кто знает, какой у него план на Рубина! Или на дочь. Виктор не просто так защищал ее ценой своей жизни.

Я не видела Рубина со дня смерти Виктора. И на судебном процессе его не было. Интересно, какую миссию Дэмиана он сейчас выполнял? Как-то слишком быстро и безоговорочно он присоединился к своему отцу. Виктор не доверял своему брату, но, в конечном итоге, сам и предал нас. Я уже не знала, что чувствовать или думать по этому поводу. Я всегда считала Рубина своим другом. Мысль о том, что он тоже предаст нас, была ужасной, причиняла мне нестерпимую боль. Я не хотела жить в мире, где больше никому не могла доверять.

– Рубин лучше всех знал, что лучше для него и для других, – с горечью ответил Кассиан. – Нет нужды о нем беспокоиться.

Звучало не очень-то дружелюбно.

– Почему вы, собственно, так сильно рассорились?

– В этом виноваты мы с Ларимар, – нерешительно ответил он, будто признаваться в содеянном было неприятно. – В детстве мы были неразлучны. Однако, когда мы подросли, а она стала верховной жрицей Лейлина, ко мне Ларимар начала относиться лучше, а к Рубину совсем охладела. Она и до этого особо любящей матерью не была, а после вообще стала относиться к нему с пренебрежением. Что бы он ни делал, ей все не нравилось. Она заставляла его расплачиваться за грехи его отца. Рубин так и не простил мне этого.

– Вы можете помириться, когда всему этому придет конец. – Я давно припарковалась, но никто из нас не пытался выйти из машины.

– Я думаю, для этого слишком поздно. Я мог и должен был защитить его от Ларимар. Нельзя было позволять ей рассорить нас, – он безрадостно улыбнулся. – Война стоила мне не только зрения, но и лучшего друга.

Даже в его слепых глазах виднелась боль, которую причиняли ему воспоминания.

– Ты так и не смог переступить через себя и попросить прощения, не так ли?

Он покачал головой.

– Я не смог. Рубин спас мне жизнь на войне. Я обязан ему большим, чем ты думаешь, хоть и не признателен за это.

Я взяла его за руку и крепче сжала.

– На поле боя, когда меня ранили, – Кассиан нащупал свой шрам, – он пронес меня мимо сражающихся прямо к целителям. Иначе я бы погиб от кровопотери, как Эльдорин. Я часто обвинял его в том, что он спас меня вместо своего отчима.

– Ты не простил ему этого, не так ли? – Я приложила палец к ране. – Думаешь, он обрек тебя на жизнь слепца?

Кассиан едва заметно кивнул.

– Тогда мне просто хотелось умереть, – осторожно признался он. – Боль и темнота были невыносимыми. Рубин пытался поговорить со мной, но я прогонял его снова и снова, и однажды он просто не пришел. Я несколько недель надеялся, что целители помогут мне, но у них ничего не вышло. В день, когда меня выписали, Элизьен принесла мне трость, которая должна была помочь мне ориентироваться. Рубин собственноручно изготовил ее и украсил. – Он с грустью улыбнулся. – Я выяснил это, только когда она стала для меня незаменимой. Узнай я об этом раньше, разбил бы ее на мелкие кусочки…

Что я могла ответить на его признание? С радостью бы сказала ему, что Рубин с пониманием отнесся бы к такой реакции, вот только я не была в этом полностью уверена. Если бы Скай поступила так со мной, я была бы расстроена до глубины души. Потому решила просто промолчать.

– Я, правда, так и не смирился с тем, что меня выгнали из семьи моего отца, – сказал Кассиан. – Всю жизнь я пытался доказать всем и каждому, что мое место там. Вне зависимости от того, что предписывали законы. Я никогда не пытался завести друзей в шестой семье. Маму это очень огорчало. После ее смерти Элизьен с тяжестью на сердце отдавала меня на попечение Ларимар. Но я никогда прежде так не радовался, как в тот день, когда мне позволили вернуться в отчий дом. Даже не возражал против того, чтобы оставить Джейд позади. Я был так ослеплен этим, и для меня загадка, как ты можешь любить меня после этого.

Я улыбнулась и притянула его к себе.

– Я постоянно задаюсь этим вопросом. – Его губы опустились на мои. – Думаю, мне просто нравится все неидеальное.

И только ночью, когда мы вместе с Кассианом лежали в постели, я поняла, как ловко он увел меня от волновавшей меня темы: от мыслей о том, как мы можем подготовиться к возможной атаке Дэмиана.