Как подскажет сердце

Глава 24

— Неплохо сидит, не правда ли?

Брижит отошла на шаг, чтобы получше разглядеть Роланда, одетого в новую синюю рубаху, которую она только что дошила. Обнова красиво облегала его широкие плечи, подчеркивая достоинства прекрасной фигуры. Глубокий цвет ткани оттенял синеву его глаз. Брижит гордилась тем, как Роланд выглядит в сшитой ею одежде, и нетерпеливо ждала его похвалы, но он был так поглощен разглядыванием швов и подрубки, что, казалось, вовсе ее не замечает.

— Ну как?

— Вполне удобно.

— И это все, что ты можешь сказать? — воскликнула девушка. — А как тебе швы? Смотри, какие они прочные. Никогда не порвутся и не разойдутся.

— Увидим, — небрежно ответил он и внимательно оглядел подол рубахи.

— О! — Брижит метнула в него моток ниток. Вольф обрадовался новой игре и подхватил упавшую на пол пряжу. Но его хозяйка сердилась не на шутку. Окажись под рукой ножницы, она бы запустила и ими. — Смотри же, я не буду так корпеть над следующей рубашкой!

Роланд улыбнулся и наклонился, чтобы отнять у пса его «добычу»:

— Ты все никак не привыкнешь к моим шуткам, Брижит. Мне не просто нравится твоя работа. Ты посрамила всю мою старую одежду. А швы — просто само совершенство.

Девушка просияла. Она ведь провела в его комнате целых шесть дней, работая над этой рубахой и коротким синим шерстяным плащом — к ней в пару.

После той самой ночи между молодыми людьми установился мир. Они больше не возвращались к прошлому, и с тех пор их отношения стали совершенно другими. Теперь Брижит чаще замечала привлекательные черты нормандца: вьющиеся на затылке светлые волосы, лучистые морщинки, возникающие вокруг глаз, когда он улыбается. Да и смеялся он в последнее время гораздо радостнее, отчего сразу становился моложе на вид.

Иногда Роланд, так же как и в этот раз, подшучивал над Брижит, но она все меньше обижалась. Он постоянно контролировал себя, изо всех сил стараясь изменить привычное грубое поведение. Девушка и раньше замечала эти усилия, но тогда ей не было до них никакого дела. Теперь же она не скрывала своей радости и все чаще ловила себя на том, что подолгу без всякой причины разглядывает Роланда.

Брижит ценила и то, что рыцарь больше не добивался близости. Провожая после ужина до дверей ее комнаты, он позволял себе лишь целомудренный поцелуй, после чего оставлял одну, под охраной верного Вольфа. Девушку устраивал такой порядок вещей, хотя теперь она не смогла бы точно ответить, как будет вести себя, если однажды вечером Роланд пожелает остаться у нее. С одной стороны, она не могла не признаться себе в удовольствии от их единения, с другой — Брижит боялась греха. А поскольку она еще не могла примирить эти противоречивые чувства, девушка испытывала благодарность за то, что Роланд ее не торопит. А он оставил ее в покое, предоставив срок, чтобы она сама разобралась в себе.

Брижит не понимала, что в действительности время работает против нее. Еще совсем недавно ее охватывала тревога, когда приближался момент идти вместе с Роландом к ужину, а сегодня с не меньшим волнением она показывает сшитую для него своими руками рубашку. Девушка удивлялась тому, насколько его похвала вдруг стала для нее необходима, но никогда даже не задумывалась, почему у нее появилась привычка приглаживать волосы и поправлять платье перед его приходом.

— Ты заслужила день отдыха, Брижит, — сказал Роланд, застегивая новый плащ и откидывая его за плечи. — Не возражаешь против конной прогулки завтра? В конюшне моего отца есть несколько смирных кобыл, ты можешь выбрать себе любую. Предложение удивило ее:

— Ты уверен, что Лютор не станет возражать?

— Конечно, не станет.

— А это не опасно?

В глазах рыцаря на мгновение промелькнула озабоченность:

— А, ты, должно быть, слышала наш разговор? Терстон действительно уже несколько недель усиленно готовит своих воинов, но вряд ли станет в разгар холодов выводить войска с зимних квартир. Он дождется потепления или по крайней мере для начала убедится в своих преимуществах. Сейчас же их у него нет. Зимой в Монтвилле большой запас еды, так что осада нам нипочем. Лютор даже не выпустит своих воинов из крепости, чтобы сражаться на снегу. И Терстону это хорошо известно.

Брижит удивленно приподняла брови:

— Разве нет способа уладить все без кровопролития?

— Нет. Господин Терстон — жадный человек. Именно жадность заставила его жениться на моей сестрице Бренде. Сама по себе она была ему совершенно безразлична. Он жаждал прирастить свои земли и теперь не остановится, пока не захапает все. Единственный способ закончить ссору — уничтожить Терстона.

Брижит нахмурилась:

— Я никогда еще не была на войне. Отец сражался за Луру, но все бои отгремели до моего рождения. Они с братом участвовали в войнах, далеких от нашего замка.

— Ты никогда раньше не говорила мне о своем брате, — заинтересовался Роланд.

— Он погиб, — спокойно ответила его подруга. — Я не люблю говорить об этом.

Рыцарь не нашелся, что сказать, и потому сменил тему:

— Здесь ты можешь оказаться в самом центре военных действий, Брижит, но в замке тебе ничто не угрожает.

— А что, если Монтвилль будет взят?

— Это навряд ли, cherie.

— Но все-таки возможно, — отметила она и глубоко вздохнула. — Кто знает, может быть, я уже не застану этих событий. — Пронзительный взгляд Роланда заставил ее прикусить язык. — Я хотела сказать… О, да ты же сам знаешь, что я имела в виду.

— Нет, Брижит, не знаю. Куда же ты все время так стремишься?

— Ты отправил посланника к графу Арнульфу. Разве нужно еще что-то объяснять? — Рыцарь не отвечал, и теперь пришла ее очередь испытующе посмотреть на него. — А ты действительно отправил посланника к графу?

Роланд колебался, но мелькнувший в ее глазах неподдельный испуг заставил его пересилить себя и кивнуть:

— Отправил.

— Вот и отлично, значит, ты понимаешь, о чем я говорю.

— Ты действительно веришь, что граф Арнульф может забрать тебя у меня?

— Но… по крайней мере он раскроет тебе глаза на правду, — несколько смутившись, сказала девушка, потому что этот вопрос отчего-то показался ей неприятным.

Роланд подошел поближе и провел пальцем по ее гордому подбородку. В глазах молодого человека читалась мольба, которую он тут же высказал вслух:

— Давай не будем возвращаться к этому, драгоценность моя? Мне гораздо больше нравится наслаждаться твоим обществом без всяких споров, которые только портят тебе настроение.

Она печально улыбнулась. На самом деле ее настроение было так безрадостно, что слова Роланда звучали наивно. Но, в сущности, он был прав: борьба больше не имела смысла. Все равно довольно скоро все должно закончиться… Эта мысль стерла улыбку с лица девушки. Она и сама не смогла бы ответить почему.

Когда они вышли к ужину, Брижит привычным быстрым взором оглядела большой зал. С кем ей сегодня сидеть за столом: с Геддой и Илзе, этими сухими малоприятными женщинами, которые не переставали выказывать ей свое презрение, или же со слугами, а значит, и с Амелией, бросавшей в ее сторону злобные взгляды?

Но сегодня место Амелии пустовало — она подносила пиво незнакомцу, сидевшему возле хозяйки замка по правую руку от Лютора.

— У твоего отца гость, — тихо сказала Брижит своему спутнику.

Роланд проследил за ее взглядом и вдруг словно застыл на месте. Выражение его лица, да и всей фигуры неожиданно стало кровожадным, а рука потянулась к мечу. Брижит едва успела отскочить, когда он рванулся к господскому столу. Она остолбенела, увидев, как рыцарь выдернул незнакомца из кресла и отбросил далеко на другой конец зала. Все сидевшие за столом вскочили с мест, а Лютор схватил сына за руку.

— Что все это значит, Роланд? — спросил хозяин замка, взбешенный нападением на гостя.

Роланд выдернул руку и обернулся к отцу с холодной яростью на лице:

— Разве Ги не рассказал тебе о происшествии в Арле? Лютор попытался утихомирить сына:

— Я знаю о вашем поединке с Роджером, но ведь дело закончено.

— Закончено? — вскричал Роланд. — Это невозможно, покуда жива эта собака!

— Роланд!

— Очевидно, Ги не все тебе рассказал. В тот день Роджер замыслил убийство. Послушай, Лютор, он подошел ко мне со спины и лишь вмешательство французского рыцаря предотвратило мою смерть.

Это не правда! — возмущенно крикнул золотоволосый парень, все еще державшийся на почтительном расстоянии от Роланда. Отец и сын обернулись и увидели, что он уже поднялся на ноги с помощью верного Магнуса, который суетился вокруг него и поправлял на нем одежду. — Кто это сказал, что я нападал со спины? Ты несправедливо обвиняешь меня, Роланд.

— Так ты называешь меня лжецом, Роджер? — бросил рыцарь. Было ясно, что он выискивает любой повод, чтобы немедленно сразиться с врагом.

— Я никак тебя не называю, — поспешил возразить его противник. — Просто ты… Ты неверно осведомлен. Я действительно оказался за твоей спиной, но не стал бы атаковать без предупреждения. Я уже собирался тебя окликнуть, но тут глупый француз неожиданно напал на меня, и мне пришлось прежде разделаться с ним.

— Напал на тебя? — возмутился Роланд. — Да этот юноша всего лишь помешал тебе пронзить мечом мою спину, и за это сам чуть не поплатился жизнью. Я же своими глазами видел, что ты ударил его исподтишка!

— Ты ошибаешься, — заявил Роджер. — Я не собирался убивать. и Лютор осторожно стал между ними:

— Я не вижу способа уладить ваш спор. Но поскольку не все ясно, поединка не будет.

— Здесь все ясно, — упрямо заявил Роланд.

— Только не мне, — сурово ответил Лютор. — И закончим на этом.

Рыцарь смертельно побледнел, но отец уже вынес свой вердикт, и идти против его воли — значит опозорить хозяина дома. Все же Роланд не мог смолчать.

— Почему он вообще здесь? С каких это пор мы подкармливаем своих врагов?

— Роланд! — сурово предупредил Лютор. — Роджер — не враг Монтвилля, во всяком случае, так он утверждает. Надеюсь, мне никогда не придется заставлять человека отвечать за поступки его брата.

— Но он при первой же стычке побежит к Терстону, чтобы сражаться против тебя! — воскликнул Роланд. Роджер замотал головой:

— Я не выбираю между Лютором и моим братом. Лютор для меня — как второй отец. И хотя Терстон — мой кровный родственник, я к нему не пойду.

— Ну разве что поверить тебе на слово, — ухмыльнулся Роланд.

— Я ему верю, — заявил Лютор. — И не желаю больше ничего слушать об этом деле. Многие годы Монтвилль был родным домом для Роджера. Он будет здесь желанным гостем отныне и до тех пор, покуда я сам не сочту нужным отказать ему в гостеприимстве. А теперь идемте, сядем вместе за стол. — Но его сын не двигался с места и был мрачнее тучи. — Успокойся, Роланд, — упрекнул отец. — Посмотри, прекрасная Брижит просто не знает, что с тобою делать.

Молодой человек оглянулся и увидел перепуганную подругу. Он направился было к ней, но, увидев выражение его лица, Брижит попятилась. Роланд хотел ободрить ее улыбкой, но не совладал с собственным лицом и скроил такую перекошенную и злобную гримасу, что девушка в смятении повернулась, чтобы убежать прочь.

— Брижит!

Она остановилась, хотя сердце громко стучало от страха.

— Что на тебя нашло, Брижит? — подойдя ближе, тихо проговорил рыцарь. — Я не хотел делать ничего дурного. Прости, если я тебя напугал.

— Не понимаю, как это произошло, Роланд, — все еще с опаской сказала девушка. — Ты вдруг так преобразился… Как безумный. Почему ты без повода накинулся на этого мужчину?

— Повод есть, и очень серьезный. Но если я стану тебе об этом рассказывать, боюсь, что снова выйду из себя и все же вызову его. Роджер — мой давний противник.

Брижит с любопытством поглядела в сторону золотоволосого парня, который уже занял свое место возле Гедды. Это был молодой человек с темным от загара и обветренным, хотя и довольно красивым лицом. Платье его отличалось изысканностью и богатством отделки. Ростом он не уступал своему сопернику и обладал столь же внушительной фигурой.

Роланд проследил за взглядом своей подруги и нахмурился:

— Что и говорить, парень хоть куда. А ты уже обдумываешь способ использовать его против меня, как это было с Ги?

Она взглянула ему прямо в глаза.

— Я уже объясняла, что не хотела этого! — сказала она, но рыцарь не слышал ее слов.

— Приходится признать, что, несмотря на свою черную душу, Роджер пользуется успехом у женщин. Но тебе я советую держаться от него подальше, — мрачно предупредил Роланд. — Ему нельзя доверять.

— Я и не собираюсь искать его общества, — в раздражении ответила Брижит.

Рыцарь обвел взглядом ее фигуру и снова посмотрел ей прямо в глаза:

— Но он использует любой повод, чтобы добраться до тебя, мадемуазель, можешь быть уверена. Брижит вдруг вся подобралась:

— Мне не нравится этот разговор, Роланд. Мы тут зря теряем время. Я принесу тебе поесть.

— И себе тоже.

— Не сегодня, — твердо ответила девушка. — Я сяду со слугами.

Он успел схватить ее за запястье:

— Почему?

— Отпусти, Роланд. Люди смотрят. Некоторое время он стоял на месте, задумчиво глядя вслед своей подруге, а потом встряхнул головой, поражаясь быстрой смене ее настроений. Роланд часто удивлялся тому, как в Брижит уживались мягкость истинной дворянки с яростным упрямством простолюдинки. И чем больше он размышлял об этом, тем чаще приходилось допускать, что поведение, не подобающее благовоспитанной девушке, могло быть всего лишь реакцией на ее нынешнее унизительное положение. Это объясняло многое, даже слишком многое.

Роланду оставалось только молиться, чтобы его догадки когда-нибудь не подтвердились и чтобы скромность, мягкость, нежность, которые проявила Брижит за прошедшую неделю, оказались фальшивыми. В противном случае придется признать тот факт, что она действительно благородного происхождения. А об этом ему даже не хотелось и думать.