Как помочь папе

Глава третья

Джулия с интересом осматривалась, пока Калеб парковал автомобиль на стоянке у ресторана. Оформленный с фасада под старый трамвай, ресторан был по-домашнему уютным, что ей сразу пришлось по вкусу. Но то, что он привлек Калеба, ее удивило. Это был совсем не тот ресторан, который, по ее мнению, мог нравиться богатому, искушенному в жизни мужчине типа Калеба Таррингтона.

– Кофе, пожалуйста, – сделал Калеб заказ официантке, тут же возникшей у их столика.

Джулия изучающе смотрела на его длинные тонкие пальцы, нетерпеливо постукивавшие по столу, пока он дожидался кофе.

Судя по всему, у Калеба Таррингтона сильный характер. Доказательством тому служила его решимость сделать все возможное для своего сына.

– Благодарю, – пробормотала Джулия, когда официантка принесла кофе. Если сказать ему всю правду, не лишит ли его это решимости? – думала Джулия.

– Ну, чем вы меня можете порадовать? – Калеб, казалось, прочел ее мысли. – Скажите прямо, что вы думаете, не залезая в психологические дебри и не прибегая к педагогической терминологии.

– Хорошо, пусть будет голая правда. Во-первых, я думаю, что ваш сын в запущенном состоянии. Я говорю не о физическом, а об эмоциональном и социальном его развитии.

Калеб сжал губы, чтобы удержать гневные слова, но кому они предназначались, Джулия затруднилась бы сказать. То ли его бывшей жене за то, что она сделала или, точнее, не сделала с Уиллом, или ей за то, что она указала на это.

– Это я понял и сам, – выдавил из себя Калеб. – Что было, то в прошлом. А сейчас нам нужно выработать стратегию, как все исправить.

Не нам, Калеб, мысленно поправила его Джулия. Она не собирается в это ввязываться.

– Я выскажу вам свое мнение, но лето у меня занято, – начала Джулия.

– Так что вы считаете? – Калеб проигнорировал вторую часть ее фразы.

– Основываясь на моем кратком, очень кратком знакомстве с вашим сыном, я могу сказать, что у проблемы две стороны. Одна, не представляющая особой трудности, – отсутствие у него навыков, которые дают в первом классе. Большой плюс, что он хорошо читает. К счастью, чтение позволило ему получить некоторые необходимые исторические сведения.

– Исторические? – Калеб изумленно поднял брови. – В первом классе?

– Да. Наряду с кое-какими сведениями о жизни в семье и обществе мы даем детям начальные знания по мировой истории и истории Соединенных Штатов.

– Вам не кажется, что это преждевременно? Ведь перед вами шестилетние дети!

– Пытливые, любознательные шестилетние дети. Их просто необходимо знакомить с историей. Но сейчас это не важно. Для школы Уиллу важнее всего научиться быстро писать и считать. Не думаю, что здесь возникнут особые трудности, он производит впечатление смышленого мальчика. А вот его социальные и общественные навыки… – тут Джулия сделала небольшую паузу, подыскивая слова помягче.

– Вы имеете в виду его выражения, которые могут повергнуть в шок любую провинциальную мать семейства? – без обиняков спросил Калеб.

Джулия вздохнула:

– Увы, именно это я и имела в виду. Но есть кое-что похуже его цветистого языка. Уилл не понимает, что не должен говорить то, что говорит, и это, к сожалению, усложняет дело.

Калеб нахмурился. Джулия заметила, что он пытается сдержать свои чувства. Не дай бог вызвать его гнев, с опаской подумала она.

– А почему усложняет? – спросил Калеб.

– Если бы Уилл знал, что означают слова, которые он использует… – Джулия потрясла головой, и Калеб с восхищением наблюдал, как светло-русые пряди разметались по нежной коже ее щек.

Волосы у нее были мягкие и шелковистые. Какое наслаждение было бы провести рукой по ее волосам, думал он. Дотронуться до завитков, упавших на щеки. Он тяжело вздохнул, так как тело мгновенно отреагировало на разыгравшееся воображение. Он с усилием вернул мысли в нужное русло, к тому, о чем она говорит, и с трудом отвлекся от ее лица.

– Сами по себе слова не так уж и страшны, – продолжала Джулия. – Проблемы возникают с тем, как люди реагируют на них. Многие дети очень рано узнают, какие слова вызывают гнев родителей, и стараются не произносить их в присутствии взрослых, а использовать во время игр со сверстниками, чтобы поразить других детей своей смелостью.

– Но Уилл не просто осмеливается, – возразил Калеб. – Он повторяет то, что считает нормальным.

– Да. И вам придется научить его употреблять более приемлемые слова.

– А как, вы полагаете, я буду это делать? Я же не могу в течение суток корректировать его речь!

Джулия засмеялась, представив себе эту картину.

При звуках ее смеха Калеб моментально забыл о возникшем у него ощущении надвигающейся катастрофы. Ее смех проник в его душу, улучшил настроение и заставил поверить, что он сумеет справиться со всеми проблемами своего сына.

– Может, если я сумею найти Уиллу товарищей для игр среди детей своих друзей… – задумчиво начал Калеб.

– Не подойдет, – возразила Джулия. – По крайней мере для начала. Дети есть дети. Скорее Уилл обучит их своему языку.

– Вы так думаете? – с сомнением спросил Калеб.

– Я это твердо знаю. И еще я знаю, как отреагируют их матери. Они запретят своим детям играть с Уиллом, что приведет к его полной изоляции. А социальная изоляция сделает детство несчастным. Дайте ему хотя бы месяц, чтобы он отучился употреблять дурные слова, а потом можно подыскивать ему друзей среди сверстников.

– Мне казалось… – Тут Калеб прервался, так как зазвонил мобильный телефон. – Извините. Это может быть мисс Винсент насчет Уилла.

Но оказалось, что это был звонок, касающийся его работы. Откинувшись на спинку кресла, Джулия наблюдала за ним, пока он разговаривал. С физическими данными Калеба Таррингтона не мог сравниться никто из знакомых ей мужчин. Было в нем что-то такое, что инстинктивно привлекало ее, таких чувств в ней не вызывал до сих пор ни один мужчина.

– Как только смогу, я сразу подъеду, Бен. – Калеб закончил разговор и положил телефон в карман.

Он долго молча изучал поверхность стола, как бы обдумывая свои аргументы, и только потом взглянул на нее. Его ярко-синие глаза смотрели пристально.

– Джулия, мне нужна ваша помощь. Уиллу нужна ваша помощь.

Джулия отрицательно покачала головой.

– Пожалуйста, не отказывайтесь, пока не выслушаете меня.

– Хорошо, – согласилась она, не зная, как возразить ему. Правду она произнести не могла. Она представила себе его реакцию, если скажет: «Извините, Калеб, но я не могу помочь вашему сыну, потому что мне безумно хочется обнять вас и поцеловать, а это пугает меня. Это пугает меня потому, что прежде мне никогда такого не хотелось».

Откровенно говоря, ей хотелось не только этого, и это противоречило ее планам на будущее. А намеревалась она лет через семь-восемь найти приличного мужчину и создать с ним семью. Какого-нибудь учителя, разделяющего ее любовь к педагогике, который не потребует от нее бросить работу и стать домохозяйкой. Человека, который захочет только одного ребенка и будет с ней на равных его воспитывать. Человека, который с удовольствием будет играть ту роль, которую она отведет ему в своей жизни, при этом не пытаясь ее изменить.

А вот Калеб наверняка захочет все поломать. Он будет препятствовать созданию тех теплых, дружеских отношений, которых бы ей хотелось. Джулия едва заметно нахмурилась. Она ничего не собирается устраивать, даже сама мысль об этом подсознательно вызвала у нее раздражение. Да, ей хотелось именно дружеских отношений, в ее жизни нет места для сумасшедшей страсти или любви вне брака.

К тому же вряд ли такой шанс представится. Она не из тех женщин, что производят на мужчин сногсшибательное впечатление. Никто из них никогда не пытался шептать ей на ухо разные сладкие глупости. Они лишь рассказывали ей о своих женщинах с вызывающими душевный трепет подробностями и советовались с нею, как завоевать их.

– Пожалуйста, выслушайте, – попросил Калеб, заметив ее недовольство и сочтя это реакцией на его просьбу, а не на ее собственные мысли.

– Я обещала выслушать и выслушаю вас, – ответила она, – но это единственное, что я обещала.

– Если вы согласитесь заниматься с Уиллом и научите меня, как исправить его речь, то только назовите цену.

– Это не та работа, которую можно полностью переложить на преподавателя, – возразила Джулия, пытаясь внушить ему, насколько важно его личное участие. – Уилл – ваш сын, и ему нужны вы.

– Это я понимаю, но я увидел своего сына всего лишь два дня назад. Когда я составлял свой рабочий график в прошлом году, я и понятия не имел, что он будет жить со мной.

– Придется изменить график, – мягко сказала Джулия.

Калеб в задумчивости взъерошил свои короткие темные волосы.

– Не так просто это сделать. Мне следует не только закончить проект торгового центра, но до конца следующего месяца успеть с планами обновления школы. И все нужно сделать вовремя, потому что с этим связана работа строителей и подрядчиков. Если я задержусь, это выльется в простои рабочих и потерю больших денег. Кое-кому это не понравится.

– Даже если не учитывать финансовые потери, школу-то нужно сдать вовремя, – согласилась Джулия. – Старая уже никуда не годится.

– А в довершение всех проблем моему секретарю, мисс Эндрюс, пришлось на прошлой неделе неожиданно уехать из города: у ее матери случился инфаркт. Теперь она в больнице, и мисс Эндрюс просто не представляет, когда сумеет вернуться.

– Мисс Эндрюс? – переспросила Джулия. Она подрабатывала в нескольких офисах, когда училась в колледже, и везде шеф называл секретарей просто по имени.

– Я был так счастлив, найдя мисс Эндрюс! Видите ли, я переехал сюда из Калифорнии шесть с половиной лет назад и впервые открыл свой офис. И с тех пор она со мной. Она просто сокровище. Что бы я без нее делал!..

– Понятно, – пробормотала Джулия, хотя и не удовлетворила любопытства, которое вызвала у нее эта женщина. – Может, вы уговорите свою… – она сделала рукой неопределенный жест, пытаясь подобрать подходящее слово: Калеб казался слишком стильным, чтобы в качестве секретаря у него работала его подружка, – кого-то близкого вам, – наконец закончила она, – для занятий с Уиллом. Более всего для этого подходит мачеха. Она станет заниматься с ним. Словом, мальчику нужно, чтобы рядом с ним находился терпеливый человек, который никуда не торопится.

Джулия бессознательно задержала дыхание, ожидая его ответа.

– Но у меня никого нет, – спокойно ответил Калеб. – Мне достаточно одной ошибки, которая вылечила меня от идиотских бредней о настоящей любви и счастье. Семья – это не более чем секс, благословленный законом.

Джулия растерянно заморгала, услышав подобное определение основной ячейки цивилизованного общества.

– Но и церковь благословляет брак, – наконец вымолвила она.

– Только не надо рассказывать мне про Прекрасного Принца, который прискачет на белом коне, освещенный закатным солнцем, и увезет вас, чтобы жить вместе долго и счастливо, – насмешливо произнес Калеб.

– Вы ошибаетесь, Принц будет освещен не закатным, а рассветным солнцем. Но, отвечая на ваш вопрос, скажу, что не ожидаю Прекрасного Принца. Я знаю, что ничего хорошего из этого не выйдет.

– А почему бы и нет? – спросил Калеб, которому было любопытно услышать ее аргументы. Если и существует на свете женщина, похожая на сказочную принцессу, так это и есть Джулия Раффет, решил он, вглядываясь в твердые линии ее маленького подбородка. Небольшого роста, хрупкая, но, судя по всему, духовно стойкая, она способна была бросить вызов всему миру.

– Вы когда-нибудь замечали, что героини всех сказок – красавицы? – грустно сказала она и добавила: – Но, кажется, мы слишком удалились от наших проблем.

– Джулия, – Калеб взглянул на нее, и она подняла на него взгляд, да так и не смогла отвести его, завороженная странными огоньками, сверкавшими в глубине его глаз, – самое главное сейчас, что именно вы сможете коренным образом изменить жизнь Уилла. Пожалуйста, помогите ему.

Его призыв поколебал ее сопротивление.

С усилием она оторвала взгляд от Калеба и опустила глаза к чашке кофе. Глядя на него, она не могла думать. Другие мысли, не имеющие ничего общего с обучением, охватывали ее.

Джулия попыталась посмотреть на ситуацию объективно. Не будь Калеб таким привлекательным мужчиной и не задень он ее эмоционально, она могла бы согласиться помочь Уиллу. Да, ее останавливает совершенно необъяснимое безумное влечение к нему. И это сексуальное влечение может еще более усилиться, если она длительное время будет находиться рядом с ним.

Почему? А может, это и не случится? Ведь между ними ничего происходить не будет. У нее достаточно здравого смысла, да и он явно не имеет никакого желания завязывать новые отношения. Если рассуждать логично, то ее влечение, не встретив отклика, умрет естественной смертью. Какой же смысл отказываться от собственных принципов?

Я сделаю это, мысленно решила Джулия и испытала внезапное облегчение, приняв такое решение.

– Я буду заниматься с Уиллом. Но при выполнении нескольких условий.

При виде его засиявшей улыбки у нее защемило сердце.

– Во-первых, родительский комитет нашей школы собирается с будущего года поднять платежи за учебу, чтобы отремонтировать игровую площадку. Я хочу предложить вам бесплатно сделать этот проект. Это позволит школе сэкономить значительную сумму.

– Вы поможете Уиллу, и я сделаю им площадку, – пообещал Калеб.

К его удивлению, Джулия покачала головой.

– Нет, спасибо. Если им преподнесут все готовеньким, у них не появится хозяйское чувство. Деньги они заплатят. Достаточно будет бесплатно разработать только дизайн.

– В моей фирме есть специалист, занимающийся именно игровыми площадками.

– А сами вы не станете заниматься этим? – Джулия почувствовала разочарование. У нее была какая-то странная надежда, что она сможет встречать его в школе.

– Нет, не буду. Не могу. Существуют специальные правительственные постановления по строительству и ландшафтному дизайну игровых площадок. Я их просто не знаю. Мелисса знает. Она ни в чем не ошибется и не допустит дорогостоящих просчетов.

– Хорошо, мы воспользуемся ее помощью.

– Вы говорили о нескольких условиях, – напомнил Калеб, гадая, чего еще она захочет. С кем-либо другим он просто обговорил бы плату за занятия, но с этой женщиной даже не представлял, как себя вести.

Определить личность Джулии Раффет было не так-то легко. Она выглядела хрупкой, а между тем в ней чувствовалась стальная решимость, которая, как он подозревал, могла бы соперничать с его собственной. По словам Джона, она была высокопрофессиональным педагогом. И совершенно ясно, что Джулия любит детей. И у нее интригующий женский характер…

– Я хочу, чтобы вы тоже участвовали в занятиях с Уиллом, – сказала она.

– Но я уже говорил вам о своем графике, – раздраженно напомнил Калеб.

– Мы найдем, как решить эту проблему. Вы – его отец, и от этого никуда не денешься. Вам необходимо постоянно помнить об этом. А он должен видеть в вас авторитет.

– Вряд ли дети понимают, что такое авторитет, – проворчал Калеб. – Вы хоть немного представляете, как организована работа в моем отделе?

Ее ответ удивил его:

– Я подрабатывала в нескольких фирмах, пока училась в колледже. Как вы смотрите на то, что я стану помогать вам по утрам в офисе до возвращения мисс Эндрюс? Это даст вам возможность выкроить немного времени для общения с Уиллом.

– Пожалуй, это подойдет, – задумчиво произнес Калеб. – Вы сможете взять на себя бумажную текучку и свести к минимуму заминки в делах. Если вы по утрам будете помогать мне в офисе, а я – по вечерам работать дома, то день я смогу проводить с сыном.

– Тогда мы договорились, – сказала Джулия со странным ощущением, что, отказавшись от нескольких недель летнего отпуска, она приобрела нечто гораздо большее.

– Мы договорились, – эхом повторил Калеб. – Теперь, когда это улажено, поедем посмотрим вашу машину. – Он положил на стол деньги за кофе и встал.

– Мою машину? – озадаченно протянула она.

– Да. Вы помогли мне сегодня утром. И я хочу вернуть вам долг.

– А вы сможете? – с любопытством спросила Джулия.

– Смогу ли я? – Он со старомодной галантностью придержал перед ней дверь. Это привело ее в восторг. Калеб во всем напоминал ей романтических героев романов.

– Вы в самом деле сможете определить, что с моей машиной, поглядев на нее? – спросила Джулия, когда они садились в автомобиль Калеба.

– Надеюсь, – ответил он. – В юности я хотел стать автогонщиком. И всегда с удовольствием занимался моторами.

– Думаю, там дело не в моторе, – заметила она.

– Ну, небольшая надежда все же остается. – Он насмешливо взглянул на нее, и ее сердце упало. – Где вы живете? – поинтересовался он, трогаясь с места.

– За зданием старой школы, Миларт-стрит, двенадцать восемьдесят два.

– Я знаю, где это, – кивнул он.

Весь недолгий путь до своего дома Джулия не переставала удивляться, как хорошо Калеб знает район. Она не ожидала, что он мог бывать в этом месте. Здесь жили в основном рабочие, и, насколько ей было известно, ни один дом не был интересен в архитектурном плане.

– Третий дом справа, – подсказала она, когда автомобиль свернул на ее улицу.

Калеб остановился.

– Сиарс, – возвестил он.

Джулия огляделась вокруг, не понимая, к чему относится его замечание.

– Что Сиарс? – спросила она.

– У вас дом Сиарса. Разве вам не сказали, когда вы покупали его? – Он выбрался из автомобиля и пошел к дому, окидывая его профессиональным взглядом.

– Нет, – Джулия последовала за ним.

– Оригинальное строение, – заметил он.

– Верно. Мне приходится экономить каждый цент с тех пор, как я купила его этой весной. Так что любые переделки придется отложить на несколько лет.

– Сиарс и Роубак обычно продавали все необходимое для строительства дома. Привозили такой набор покупателю, а тот уже сам собирал то, что ему нужно. Одно время это было очень популярно. Ваш дом – одна из маленьких моделей.

– Правда? – Джулию заинтересовало это открытие. – Мой маленький дом был в каталоге?

– Хм-м. Пожалуй, хотя… – Он сделал паузу, обходя дом. – Вот с этим Сиарс не имеет ничего общего. – Он указал на гараж. – Он вызывает у меня опасения.

– Я храню в нем садовый инвентарь и использую только для этого.

– Нужно снести гараж, пока он не рухнул вам на голову.

– Не преувеличивайте.

– А я и не преувеличиваю, – возразил он. – Если я в чем-то и понимаю, так в этом. Видите, он накренился вправо.

– Пизанская башня тоже накренилась, а люди едут со всего мира, чтобы посмотреть на нее, – самодовольно заметила Джулия. – А вот и мой Паладин. – Она указала на пятнадцатилетний «бьюик», стоящий на подъездной дорожке. – Он себя явно плохо чувствует.

Калеб подошел к автомобилю.

– Бедный Паладин. – Она провела рукой по пыльному капоту автомобиля. – Мы так много времени провели вместе. Он был моей первой машиной. Половину стоимости заплатил папа, половину – я сама.

– Садитесь в машину и откройте капот, – попросил Калеб.

Джулия выполнила его просьбу, после чего они вместе склонились над двигателем. Она тайком поглядывала на его сосредоточенное лицо.

На мгновение солнце осветило его, и стали видны тоненькие морщинки в уголках его глаз. Будто он много улыбается. Или гримасничает. В сущности, она ничего не знает о Калебе Таррингтоне и не может определить, отчего эти морщинки.

– …заводится?

Джулия смущенно заморгала, внезапно поняв, что он о чем-то ее спрашивает.

– Извините, – пробормотала она, – я не расслышала.

Прекрасно, подумал он. Джулии Раффет настолько безразлично мое общество, что она даже не обращает внимания на то, что я говорю. Эта мысль расстроила его, а тот факт, что его это волнует, расстроил еще больше.

Джулия Раффет – учительница, его сына. И больше ничего, напомнил он себе. Больше она никем для тебя не станет. Такой трепетной женщине не нужен степенный мужчина, обремененный неудачным браком и маленьким сыном.

– Я просил ключ, чтобы завести машину, – повторил он.

– Ключ? – переспросила она, пытаясь вспомнить, где она его оставила. – Он в доме, – наконец ответила Джулия.

– Я пойду с вами, – предложил Калеб. Ему было любопытно посмотреть, как она живет.

Он прошел за ней через аккуратную подстриженную лужайку к широкому входному портику, ожидая, пока она достанет ключи и откроет дверь.

Когда он вошел внутрь, его окутали нежные ароматы. Он с удовольствием потянул носом. Ее дом пах… он мысленно попытался подобрать соответствующее слово, но не сумел. Похоже было на цветочный запах.

– Слишком сильный? – Джулия заметила его реакцию.

– Мне нравится. Что это такое?

– Ароматическая смесь. Я экспериментирую, пытаясь создать свой собственный аромат. Я… – Она замолчала, заметив на автоответчике горящий красный огонек. – Извините, я на секундочку, посмотрю сообщение.

Через мгновение в комнате зазвучал низкий мужской голос: «Дорогая, это я, Джо. Я в отчаянии. Мне нужна твоя помощь. Немедленно. В крайнем случае до вечера. Позвони мне, я волнуюсь».

Калеб широко раскрыл глаза. Интересно, кто этот парень? И почему он называет Джулию «дорогая»? И почему он волнуется?

Калеб внимательно смотрел на Джулию. Интересно, о чем она думает? Опять эта загадка в ее глазах. А может, она просто размышляет, что хотел сказать этот парень? Голос звонившего, кем бы он ни был, не отличался особой утонченностью.

Калеб мучительно думал, как бы ему узнать у Джулии, в каких отношениях она находится с этим мужчиной, но в голову ничего не приходило. Нельзя было задавать никаких вопросов о ее личной жизни. И эта мысль вызвала у него раздражение.

Он наблюдал, как Джулия стерла сообщение и повернулась к нему. Кажется, она решила, что сообщение не требует мгновенного ответа. И от этого Калебу стало немного легче.

Джулия тем временем растерянно оглядела гостиную, но ключей от машины нигде не увидела.

Черт! Опять она никогда не помнит, где оставила ключи от машины! Не хватало только, чтобы Калеб решил, будто она страдает забывчивостью.

– Не помню, куда их положила, – сказала она, вздохнув.

– А когда они последний раз были у вас в руках? – поинтересовался он.

Вспоминая, Джулия слегка нахмурилась:

– Два дня назад. Я вернулась домой из школы, запарковала машину на дорожке и вошла через кухню.

Она пошла в кухню и там осмотрелась. Ключи от машины лежали посреди ее маленького кухонного столика.

– Voila! – возвестила она.

– Хорошо, а теперь идемте, попробуем, – Калеб направился к задней двери.

Подойдя к машине, он склонился над двигателем, а Джулия села за руль.

– Включайте, – приказал он.

Она послушно повернула ключ. Двигатель знакомо взревел, но не завелся.

– А аккумулятор очень старый? – донесся до нее голос Калеба.

Джулия выбралась из салона и присоединилась к нему, любопытствуя, что он там так внимательно рассматривает. Для нее двигатель всегда был лишь непонятной металлической штукой.

– Нет, ему всего несколько месяцев, – ответила она.

Калеб поднял голову, и их взгляды встретились. Когда он окунулся в глубины ее бездонных карих глаз, всякие мысли об автомобилях и аккумуляторах напрочь вылетели у него из головы.

– Это не из-за аккумулятора, – сказала она, и Калебу показалось, что ее голос донесся откуда-то издалека.

– Пожалуй, так, – пробормотал он, стараясь избавиться от плена ее очарования. – Может, в автомобиле нарушена связь.

Скорее, у меня самого нарушена связь, горько подумал он. Это было единственным объяснением, почему у него все мысли заняты женщиной, которая относится к нему так же, как и к его сыну.

Он скользнул взглядом по ее губам. И сразу же захотелось поцеловать их. Проверить, мягкие ли они. Вдохнуть запах ее кожи, попробовать, какая она на ощупь.

Калеб почувствовал стеснение в груди, безумное желание охватило его. Она стояла так близко. Ему нужно было только слегка нагнуться. Всего несколько дюймов, и их губы встретятся. Всего несколько дюймов, и он сможет…

Джулия немного отодвинулась, и это ее движение моментально отрезвило его. Что, черт возьми, со мной творится? – раздраженно подумал он. Я реагирую на Джулию Раффет как тинейджер, у которого играют гормоны. Так же, как когда-то реагировал на Мерну.

Воспоминания о жене подействовали на него как холодный душ.

Сделай он это, произошла бы катастрофа. Уж он-то знал, какие опасности таятся в удовлетворении сексуального любопытства. Никто не знал этого лучше, чем он.

Калеб прекрасно помнил горький урок, преподанный ему жизнью. Не надо забывать, что он рациональный человек и должен управлять своими эмоциями, а не эмоции – им.

Решившись, он вернулся к двигателю.

У Джулии возникло ощущение потери, от которого ее охватила дрожь. Не будь идиоткой, велела она себе. У Калеба Таррингтона вовсе не было намерения поцеловать тебя. Он просто стоял слишком близко, и воображение тут же дорисовало все остальное. Если уж он не заинтересовался твоей сестрой-красавицей, то что говорить о тебе? От этой мысли ей стало совсем грустно.

– У меня в багажнике есть кое-какие инструменты. Достать их? – спросила Джулия, гордая, что голос ее не выдал.

– Не думаю, что они мне понадобятся, – пробормотал он. – Кажется, все дело в проводке. Попробуйте опять завести двигатель.

Джулия села за руль и повернула ключ зажигания. Мотор астматически зачихал, разок зашипел и наконец завелся.

– Благодарю, – сказала Джулия, выбираясь из машины.

– Давайте начнем занятия с Уиллом завтра, – сказал он.

– Я смогу быть только послезавтра, – отозвалась Джулия. – Завтра у меня аттестация в школе на должность учителя. На севере города открывается новая школа.

Калеб на мгновение замер. Ее слова вызвали в нем воспоминания о том, как была помешана на своей карьере его бывшая жена. И опять они с сыном отодвинуты на второй план, а на первом – женская карьера.

– Прекрасно, – ответил он, но Джулии показалось, что он недоволен. – Тогда увидимся послезавтра, – холодно произнес Калеб и, ничего более не добавив, пошел к своей машине.

Джулия смотрела, как он садится в нее и уезжает, даже не обернувшись на прощание.

Что все это значит? – думала она в смущении. Он явно расстроен тем, что все отложилось на один день. Но у нее же серьезная причина! Очень важная причина. Важная для нее и для детей, которых она собирается учить в новой школе.

Она совершенно не понимала, почему Калеб так отреагировал. И немудрено, ведь она совершенно ничего не знает о Калебе Таррингтоне. Возможно, его внезапный отъезд не имеет ничего общего с ее сообщением. А также возможно, что Прекрасный Принц действительно войдет в ее жизнь. Хотя это так же вероятно, как и то, что она когда-нибудь выиграет в лотерею.