Как познать Бога: Путешествие души к тайне тайн

3. Семь этапов восхождения к Богу

Настало время ответить на простейший, между тем крайне глубокий вопрос: Кто есть Бог? Некоторые скажут, что Бог не оставляет отпечатков в вещественном мире.

И нам не осталось ничего другого, кроме как найти аналог той бесконечности, в которой Бог все же что-то оставляет. В Книге Бытия сказано, что Господь сотворил Адама по образу и подобию Своему, но и мы в долгу не остаемся, едва ли не изначально то и дело наделяя Бога нашими чертами. Все то же «Я», дающее человеку чувство идентичности, выходит за пределы физического тела и охватывает природу, всю Вселенную, достигая высот чистого духа.

Тот, кто почитает Господа как себя самого, точно знает: мы не одиноки. Наша «самость» не есть личное эго, но всепроникающее, вездесущее присутствие.

Бог, которого славят в любой из религий, всего лишь один из фрагментов истинного Бога.

Ипостаси Бога, встречаемые в официальных религиях, можно представить семью группами.

Каждый из этапов удовлетворяет определенные потребности человека. Беззащитные перед стихийными силами природы, люди просят укрыть их от бед и разрушений. Понимая, что нарушили закон или совершили бесчестие, люди обращались к Богу, Который взыскивал с них, но искупал их грехи. Вот так, исходя сугубо из собственных интересов, мы создавали — и по сей день создаем — проекцию Бога по нашему подобию.

Мы не пытаемся сравнивать религии; ни один из этапов не может претендовать на владение абсолютной истиной. Впрочем, каждый из этапов подразумевает свое отношение к Богу. По мере продвижения от первого к последнему огромная пропасть между Богом и верующими сужается и постепенно исчезает.

Поэтому можно сказать, что мы создаем Бога по своему подобию из соображений не только тщеславия; мы желаем ввести Его в свою обитель, достичь с Ним слияния.

До тех пор пока мы не увидим отражение самих себя, мы не увидим в том же зеркале Бога. Пройдитесь более внимательно по списку еще разок — и увидите, как Бог меняется в зависимости от конкретных нужд человека:

Дело не в том, сколько же существует богов, а в том, в какой мере наши нужды можно удовлетворить духовным путем. Когда кто-то задает вопрос: «А есть ли Бог?», наиболее правомерным ответом будет: «А кто, собственно, спрашивает?» Воспринимающий теснейшим образом связан со своим восприятием. Из виртуального уровня — откуда все и исходит — посылаются определенные качества духа, настигая нас в материальной действительности. На материальном плане мозг — наш единственный инструмент, фиксирующий реальность, и духу приходится проходить сквозь фильтры биологии,

Каждая из семи разновидностей реагирования есть естественная реакция нервной системы человека — в нас заложена способность прожить на собственном опыте все эти этапы.

Все сказанное имеет достаточно медицинских подтверждений; я бы предложил пойти еще дальше. Я утверждаю, что мозг реагирует по-своему уникально на каждом из этапов духовной жизни. Для высших этапов внутреннего развития пока нет полных научных данных, но мы твердо знаем: за духом следует и тело. Целительство от Бога, необъяснимое с точки зрения медицины, на самом деле существует. Святые во всех религиях — по тем же достоверным данным — обходятся либо скудным количеством еды, либо вообще без нее. Явленные им Божественные откровения были столь достоверны, что их мудрость изменила жизни миллионов людей.

Оказывается, можно даже соотнести каждый тип биологической реакции с особенностью самовосприятия человека:

Взглянув на правую колонку, получаем ясное представление об этапах развития человека. Несомненно, окончательная внутренняя зрелость — величайший вызов. Если вы застряли в дорожной пробке и у вас кровь закипает от возмущения, то мысли о высоком, конечно же, вряд ли вас постигнут.

Отклики последних этапов мы считаем более духовными, однако мозг реагирует с самого высокого доступного ему в данный момент уровня. Познание сокровеннейших тайн зависит от нашей способности подняться от уровня животных инстинктов к святости. Доступна ли это всем или же уготовано всего нескольким избранным из миллиардов? Выяснить это можно, лишь прояснив смысл каждого из этапов, а также то, как человек восходит по лестнице внутренней эволюции.

Несмотря на потрясающую пластичность нашей нервной системы, мы обзаводимся привычками или повторяющимися схемами поведения из-за того, что полагаемся на наработанные, привычные впечатления. Это как нельзя более истинно и в отношении наших верований. От любой из религий одинаково веет страхом, если ее последователь уверен, что во главе всего — угроза, опасность и грех. И в то же время в каждой религии таится семя любви, — если мир видится изобильным, любящим и дающим. Все это проекции.

Просто чудо, что нервная система человека способна функционировать на многих планах. Мы не просто путешествуем по этим измерениям, мы исследуем их, объединяем и создаем новые миры вокруг себя. Если не понять, что ты многомерен, то все представления о Боге пойдут прахом.

Подобно растущим детям, мы должны эволюционировать, обретая более полное видение — пока не настанет день, когда мы увидим целостную картину глазами Бога.

Действительность сама по себе может быть просто символом, отражающим работу Божественного разума, и тогда «примитивные» верования, дошедшие к нам из мира античности и язычников, — будто Бог есть в каждой травинке, в каждой твари и даже в земле и на небе, — окажутся носителями высшей истины. Обретение этой истины и есть цель духовной жизни, а каждый этап познания Бога дарует нам странствие, пункт назначения которого — абсолютная ясность, чувство полного умиротворения, которое не нарушить ничем.

Неврологи уже давно поделили мозг на древний и новый. Новый мозг — это орган, которым можно гордиться. Когда у вас рождается светлая мысль, значит, в игру вступает серое вещество, задействуется кора головного мозга. Между тем древний мозг требует свое; эта та часть в нас, которая цепляется за выживание и готова даже убить, если это нужно для самозащиты.

Древний мозг проецирует Бога первобытного и злопамятного. Он знает, кто его враги; ему неведомо, что значит простить и отпустить.

Бога первого этапа стоит опасаться: Он задействует силы природы, чтобы наказать даже любимейших чад своих, насылая на них ураганы, потопы, землетрясения и хвори. Но при всем Его грозном нраве Бог-Защитник нужен был в жизни, как отец в семье.

Древнему мозгу не свойственна логика. Он мечет импульсы, разрушающие логику в угоду сильным эмоциям, мгновенным реакциям и подозрениям, будто враг поджидает за каждым углом. Излюбленная реакция древнего мозга — наброситься на кого-то якобы ради собственной защиты, и именно поэтому реакция «сражаться-или-бежать» служит тут главным зачинщиком.

В критические моменты мы все остро ощущаем физическую угрозу. Потерю работы можем воспринять как вопрос жизни и смерти. Люди, переживающие тяжелый развод, порой ведут себя так, словно их бывший партнер по браку стал им злейшим врагом. Древний мозг не теряет бразды правления век от века, и это говорит о том, что мы возлагаем на Бога роль защитника уже очень и очень долгое время.

Поскольку Его роль — защищать, Бог первого этапа оказывается несостоятельным, когда слабый становится жертвой болезни, несчастного случая или насилия. Он во всеоружии, когда мы бежим от опасности либо переживаем кризис. На пике триумфа Его последователи чувствуют себя избранными. Они торжествуют над врагами и вновь радуются убежищу (на какое-то время), ведь Небо-то на их стороне.

Здравый смысл подсказывает, что агрессия вызывает ответный удар — мы знаем сие наверняка, ведь столько трагических войн пережили. Но между логикой нового ума, которая зиждется на обдумывании, наблюдении и способности видеть дальше просто борьбы за выживание, и логикой древнего ума стоит стена.

Древний ум вначале дерется — или уносит ноги — а уж потом задается вопросами.

На каждом из этапов главный вопрос «Кто есть Бог?» тут же влечет за собой другие вопросы. Первый из них — «Кто я?». На первом этапе самовосприятие основывается на физическом теле и окружающей обстановке. Выживание — вот что прежде всего берется в расчет.

Задаваясь вопросом «Кто я?», авторы ветхозаветных писаний знали: они смертные, коих может постичь болезнь или голод. Для этих условий были свои причины; отсюда и семейные отношения с Богом, сложившиеся на понятиях о грехе, непослушании и невежестве. При всем этом Бог остается в игре — он хранит Адама и Еву, невзирая на наложенное на них проклятие, а спустя время Он усматривает добродетельность натуры их потомка Ноя и спасает его от смерти.

Однако же не будем судить о Боге первого этапа столь категорично, лучше посмотрим, насколько Он правдоподобен. Для многих людей жизнь была далеко не медом, их семейные отношения оставили глубокие психологические раны. Бог первого этапа врачует эти раны и дает надежду на выживание. В то же время он разжигает наши потребности. До тех пор пока мы будем нуждаться в защитнике, мы не перестанем цепляться за роль детей.

Весьма многие хотели бы заполучить абсолютные критерии добра и зла, особенно сейчас, когда все ценности рушатся. На первом этапе добро и зло различить, кажется, не так сложно. Добро там, где безопасно; зло — где есть угроза. Но такая лц четкая на самом деле картина?

Работникам социальных служб хорошо известно, что брошенные дети имеют странное желание защитить своих родителей. Если попытаться увести ребенка из травмирующей среды, он начнет искренне переживать, что вы лишаете его источника любви. Доминирующая потребность древнего ума — безопасность, потому-то немало жен, переживших семейное насилие, заступаются за своих мужей и возвращаются к ним обратно. Добро и зло безнадежно смешались.

Бог первого этапа столь же неоднозначен.

Даже если Ему поклоняются как милостивому родителю, который никогда не возлагал на нас бремя вины, Его добродушие пятнается страданием. Отец, дарующий море любви и щедрости, считается хорошим отцом, но если он обрекает свое дитя на мучения?.. Всякий, кто называет себя чадом Божьим, пусть призадумается. Ведь об этом противоречии чаще всего умалчивают.

Если Бог первого этапа двуликий — одной рукой дает, а другой наказывает, — то и познать Его нельзя одним путем. В действие вступают страх и любовь.

Но умение жить в двойственности с ее постоянной игрой света и тьмы, любви и ненависти требует достаточной зрелости и готовности — и этим путем не идут на первом этапе.

Кто-то из детей цепляется за невинность, отрицая существование противоположного; такие ребята становятся идеалистами и придумывают свою реальность. Они упорно отвергают все «плохое» и успокаиваются, лишь когда ситуация снова становится «хорошей». Другие дети встают на одну из сторон, обвиняя во всех бедах «плохого» родителя и считая второго при этом всегда и во всем «хорошим».

Схема «хороший родитель — плохой родитель» принимает вид космической битвы между Богом и Сатаной. Существование противоборства между этими двумя силами значительно все упрощает, как упрощает все ребенок, решивший, что один из родителей будет «хорошим», а второй «злым».

Другая защитная стратегия, при которой все плохое отрицается и человек стремится всегда быть только хорошим, тоже весьма распространенное в религии явление. Если считать Бога безгранично милостивым, можно не придавать значения злу, которое допускается, — и люди умудряются так и делать. Истолкование происходящего связано с сознанием — то, что не осознается, не может существовать. В понимании религии Божественное остается «совершенным» (в смысле, что всегда право), а если кого Бог наказывает — так ведь, значит, есть за что.

На первом этапе правота всегда остается за Богом. Если это не так, мир становится слишком опасным пристанищем для жизни.

Каждый этап познания Бога имеет свои жизненные задачи, которые можно описать в понятиях высшего предназначения. Если враги окружили вас кольцом, то выжить — высшая цель для вас. Однако даже в сложнейших ситуациях человек надеется сделать больше, чем может.

Вы, наверное, думаете, что следующим шагом будет бегство. На первом этапе, между тем, бегство исключается правилами действительности. Ребенок не может бежать из семьи — как жертвам голода не дано избежать засухи. Поэтому ум от безысходности пытается подражать Богу, и раз Бог — защитник, мы пытаемся защитить самое ценное для нас в жизни. Другими словами, первый этап наиболее социален из всех семи миров, которые мы рассмотрим далее. На этом этапе человек учится быть ответственным и заботливым.

Нетрудно догадаться, что нужно делать, чтобы выжить в этом жестоком мире, — необходимо проявлять мужество перед лицом неприятностей.

Верящий в грозного Бога не сможет пойти дальше, к более высоким этапам, пока не скажет себе: «Я устал бояться. Ты не можешь быть моим Богом, если мне приходится укрываться от Твоего гнева».

Официальные религии служат хорошим свидетельством тому, что можно долгое время жить с гневливым, ревнивым и несправедливым Богом, даже если Ему отведена роль высшего судии. В конце концов, мы ведь должны научиться жить в двойственности.

Но главный момент тут психологический. Как много страха вы готовы вынести? Когда это препятствие устраняется, когда целостность личности становится важнее, чем приятие тебя системой, начинается новый этап. Переведите это на язык войны: один голос велит вам взбунтоваться, а другой грозится наказать, если вы нарушите закон, — и налицо трагедия первого этапа.

Ключевой вопрос первого этапа: почему Бог создал такой пугающий мир? Ответ зависит не от Бога, а от нашего Его понимания. Чтобы перерасти первый этап, следует прийти к новому пониманию всех поднятых ранее вопросов:

Кто есть Бог?

Что за мир Он создал?

Кто я?

Как мне найти общий язык с миром?

На втором этапе главная проблема — выживание — преодолена. Потребность в страхе ослабевает, и впервые мы видим, что в права начинает вступать новый мозг. Но даже при том, что коварный древний ум тихонько залегает где-то в глубинах черепной коробки, он не уничтожается насовсем головным мозгом и не вытесняется высокими мыслями, и Бог первого этапа остается вечным наследием, с которым сталкивается каждый, прежде чем достигнет высот духовного развития.

Если первый этап связан с выживанием, то второй — с силой. Никто не сомневается в том, что Бог обладает всей на свете силой и ревностно ее оберегает. На заре научной эпохи, когда еще только делались открытия в области электричества, а химические элементы классифицировались в единую таблицу, многие выражали обеспокоенность: а не будет ли это святотатством — так глубоко совать свой нос в дела Божьи? Сила не только принадлежала Ему, она принадлежала Ему безраздельно. Наш удел был слушаться — мировоззрение, полностью здравое, если считать Небеса целью всей жизни. Кто станет рисковать своей душой ради того, чтобы узнать, как и почему происходит разряд молнии?

Фрейд, между тем, подчеркивал, что влечение к могуществу труднопреодолимо. Ипостась Бога, наделяющего силой, опасна, однако Он все же благороднее образа Бога первого этапа.

Ему поклоняются те, кто уже создал стабильное общество, которому нужны законы и правила. Всемогущий уже не столь своенравен, как Его предшественник; Он все еще определяет нам наказание, но Его можно понять — негодяй преступил закон, а ведь знал заранее, чего делать нельзя. Справедливость больше не так беспощадна; цари и судьи, назначенные Богом, правят с чувством, что имеют на все безоговорочные полномочия, — по крайней мере, в этом они убеждают самих себя.

Трагедия силы основана на реакции отражения, биологической потребности удовлетворить запросы эго. Наблюдения за развитием детей младенческого возраста свидетельствуют о том, что малыши не просто учатся воспринимать самих себя. Практически с момента появления на свет некоторые крохи общительны, требовательны в получении своего и проявляют любопытство по отношению к окружающему миру, тогда как другие интровертны, спокойны, нетребовательны и ведут себя с миром вокруг осторожно. Эти качества развиваются и усиливаются в детстве и, в общем-то, остаются на всю жизнь. Вот косвенное доказательство тому, что эго-реакция «вшита» в нас.

Любимое высказывание человека с доминирующей реакцией отражения — «Мне, и побольше». Когда дело заходит слишком далеко, человек развращается — ведь рано или поздно ненасытные аппетиты приходят в столкновение с интересами других.

В мире мифов не отыскать богов, исполненных альтруистических порывов. Первая заповедь, данная Моисею, — «Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (Исх 20: 3). В Ветхом Завете Иегова превозмог всех соперников. Однако в других традициях — в греческой или индуистской, например, — война за власть не прекращается. Бог иудеев одерживает поразительную победу: Он восстает среди немногочисленной, побежденной нации, десять племен из двенадцати которой были стерты с лица Земли; при этом порабощенные иудеи создали надежного, несокрушимого Бога — первого Господа Всемогущего, превзошедшего всех прочих претендентов.

Иегова преуспел, потому что явил новый, стремительно развивающийся мир — мир состязания и амбиций. Бог второго этапа выстроил иерархическую действительность, в которой можно воззвать за помощью к царю или судье. Борьба за введение законов вместо полного единовластия отделяет первый этап от второго, — хотя всегда существует угроза обратного хода. Но чтобы этого не случилось, в помощь нам пришел новый Бог, всемогущий Судья, грозящий карой даже самому влиятельному царю, дерзни тот зайти слишком далеко.

Ключевую тему второго этапа можно обобщенно выразить как «Победа почти равносильна Божественности». Бог Всемогущий одобряет достижения. Протестантская трудовая мораль возвела это одобрение в ранг догмы: работающие более братьев своих получат награду великую. Но действительно ли подобное верование имеет духовные корни или же люди просто думают, что живут в мире, где на проделанной работе нужна еще печать одобрения Богом?

Руководствуясь Библией как авторитетным источником, находим множество примеров, подтверждающих: Бог благосклонен к работе, состязаниям и победе в них. Ни один из царей израильских не был наказан за участие в войне. Более того, для большинства побед, описанных в Ветхом Завете, требуется чудо или Божественное благословение.

С другой стороны, Иисус настроен решительно против войны и чрезмерной работы. В Нагорной проповеди говорится о том, что мы должны предоставить Богу заботу обо всех нуждах земных.

Такие речи приводили в трепет. Прежде всего они били по власти богачей.

Даже если отбросить буквальный смысл послания — а общество изобрело множество способов служить одновременно Богу и мамоне, — Иисус-то все равно не подразумевал под властью достижения, труд до седьмого пота, планирование и стяжательство. Все это нужно, чтобы сколотить состояние, развязать войну или возвеличить сильных над слабыми. И как раз этим стремлениям Иисус не желал потворствовать; потому неприятие Им власти в таком смысле вполне понятно. Он хотел, чтобы волки жили вместе с ягнятами (Ис 11: 6).

Второй этап куда меньше парализован страхом Божиим, однако родственное страху чувство — благоговение — присутствует, и весьма явственно. Этот новый Бог наказывает посредством законов. Многие из них в широком смысле оправданны; любое общество выступает против убийств, краж, обмана и желания завладеть тем, что принадлежит другим. До тех пор пока Бог внушает благоговение, единственным путем к Нему будет слепое послушание.

Все этапы богопознания таят в себе скрытые вопросы и сомнения. На данном этапе возникающий исподволь вопрос таков: может ли от Бога действительно исходить благо, если Он воздействует угрозами?

Из-за страха навредить себе мы не осмеливаемся ослушаться — хотя никогда в жизни не испытывали на себе кары Божьей. По той же причине мы принимаем всякие беды — вроде болезни, финансовой неудачи и утраты близких — как посылаемые Богом.

Но просто послушание — это еще не конец. За подчинение законам Господа его последователь ожидает награды. На втором этапе она выглядит как «получить желаемое». Бог позволяет вашим желаниям исполниться и вдобавок — почувствовать себя праведными. В ипостаси Всемогущего Бог теперь начинает отвечать на молитвы. При такой системе ценностей богатые могут облачиться в одежды добродетели, а нищим оставить позорные лохмотья моральной неблагонадежности.

Мерить добро и зло полученными наградами опасно. Эго пускается на уловки: как бы возвеличить «Я», но при этом остаться хорошим. Редко кому приходит в голову мысль быть просто честным и не стремиться к наградам.

В результате рождается манипулирование. Цель подобной манипуляции — получить желаемое, но вместе с тем не выглядеть плохим.

Вы не сможете без этих расчетов, если боитесь, что Бог наблюдает и ведет Свою бухгалтерию.

Неужели это просто какой-то короткий путь напрямик, которым мы бы с удовольствием пошли ради достижения желаемого? Обратимся к Ветхому Завету — там ясно сказано, что Бог сам любит манипулировать: воздает сторицей тем, кто следует закону, не мечет в них гневные молнии, посылает один за другим пророков, и те бичуют грех поучениями, разжигающими вину. Мы до сих пор пользуемся той же тактикой в обществе: для видимости соглашаемся с тем, что принято считать благом, а сами в то же время прикрываем зло, творимое над кучкой инакомыслящих (пацифистов, радикалов, коммунистов и т. п.), которые выбиваются из общей массы.

Второй этап связан не только с властью. Он придает вкус жизни. Мир существует для того, чтобы его открывать и завоевывать.

На данном этапе эго настолько помешано на достижениях, что совершенно не замечает угрозы пустоты. Власть сама по себе бессмысленна, и если цель всей вашей жизни — обрести как можно больше влияния (включая его атрибуты в виде денег и статуса), — то смысла в этом все равно немного. Потому-то на втором этапе Бог и требует полной преданности Ему, дабы отвратить таких верующих от самих себя, — ведь иначе путь к исцелению внутренней жизни еще тяжелей. Именно этот выбор отделяет нас от перехода к третьему этапу.

Люди, находящие удовольствие в том, чтобы быть признанным трудягой, отличным работником, сочтут второй этап прекрасным пристанищем в своем духовном странствии. Однако часто случается, что лишь те прорываются на более высокие уровни развития, кто претерпел в жизни тяжелейшие неудачи. Неудачи таят свои опасности, и главная из них — вы рискуете возомнить себя жертвой, а это резко снижает шансы на достижения в духовной жизни. Вместе с тем злосчастья заставляют задуматься над вопросами о ключевых верованиях второго этапа. Если вы так много трудились, почему же Бог не воздал вам по заслугам? Неужели Ему не под силу послать вам удачу или Он попросту совсем о вас позабыл? До тех пор пока не станут возникать подобные сомнения, Бог второго этапа останется совершенным Божеством для конкурирующей рыночной экономики. При этом чувство вины по-прежнему никуда не исчезает.

Несмотря на внешние поощрения, второй этап связан с возникновением вины. Кто-то должен установить заповеди, определяющие абсолютное «можно» и «нельзя». Впоследствии такое законопослушание только усилит повиновение.

Удобно, когда существуют четкие законы и правила, и второй этап как раз дарует такое удобство, но вместе с ним и ловушку — можно придать чересчур много значения правилам и ограничениям, подавив тем самым свой внутренний рост.

Неслучайно в богатом и полном привилегий обществе буйным цветом расцветает всякого рода зависимость. Основа второго этапа — удовольствие, а когда оно захлестывает, тотчас появляется пагубное пристрастие.

Бог второго этапа ревностно относится к Своей над нами власти, поскольку в этом — Его удовольствие. Его пристрастие — контроль. И подтекст здесь — как и с человеческой зависимостью, — что Бог недоволен, каким бы огромным влиянием Он ни обладал.

К психиатрам каждый день на прием приходят люди с жалобами на душевный разлад, но при этом они мертвой хваткой цепляются за трагедии. Прочие пристрастия тоже идут от привычек поведения: некоторым нужно, чтобы в жизни постоянно что-то было «не так» (люди даже создают эти ситуации, если их нет на самом деле), у кого-то мания, будто их преследуют несчастья — так называемая «а что, если…» зависимость, — и наконец, навязчивая внутренняя потребность быть идеальным любой ценой.

Последняя пагубная привычка поведения извечно одолевает людей, которые во что бы то ни стало желают иметь идеальную семью, идеальный дом и идеальную карьеру. Они даже не замечают иронии: подобный «идеал» можно приобрести только ценой уничтожения своей врожденной непосредственности, которую по ее природе невозможно контролировать.

Когда человек осознает, что жизнь — это больше чем попытки вылепить из себя идеал, то прежние пагубные желания вновь поднимают головы. Только на этот раз они видятся естественными, не пагубными, и перед человеком открывается дорога к третьему этапу. Начинает происходить нечто, подобное чуду, когда обращение внутрь разрушает чары «Я», «мне» и «мое», кладя конец их притязаниям.

То насылающему воды бурные, то разжигающему войны, Богу, с Которым мы имели дело до сих пор, по вкусу борьба. Послушание для Него было куда более важно, чем наши собственные потребности.

Соотношение сил начинает меняться, когда мы обнаруживаем, что способны сами удовлетворить все свои потребности. Нет необходимости в каком-то Боге «там, наверху», Который послал бы нам умиротворение и мудрость, ибо головной мозг уже наделен механизмом, позволяющим достичь обоих состояний. Когда человек перестает фокусироваться на внешней деятельности, закрывает глаза и расслабляется, изменяется активность мозга. Преобладание альфа-ритмов говорит о том, что человек отдыхает, но в то же время не теряет осознанности. Кровяное давление, частота пульса и потребление кислорода снижаются.

Много происходит изменений; выраженные в научных понятиях, они не слишком впечатляют, зато субъективный эффект может быть просто ошеломляющим. На смену беспорядочной активности мозга приходит умиротворение; внутренняя суматоха стихает. Как говорится в псалме: «Остановитесь и познайте, что Я — Бог» (Пс 45: 11).

Лишь после того, как искатель обнаружит, что мир у него внутри, сможет он отыскать место, которого не коснется Небесная кара и возмездие. Это отправная точка созерцания и медитации в любой из традиций.

Бог третьего этапа — это Бог мира, ибо Он показывает, как перестать бороться. Во внешнем мире, которым правит состязание, не найти спокойствия. Люди, пытающиеся контролировать все, что их окружает, — я говорю о перфекционистах и прочих, угодивших в сети навязчивого поведения, — отказались от приглашения найти решение проблем внутри себя.

Один знакомый сказал мне, что повредил ахиллово сухожилие. Однако вместо того, чтобы мучиться от боли, он ощутил невероятное спокойствие и невозмутимость.

Нередко люди — подобно моему знакомому — оказываются на третьем этапе внезапно. Вместо активного, кипящего ума они вдруг обнаруживают в себе безмолвного свидетеля.

Между болью и мозгом должно вклиниться что-то, определяющее, насколько плохо вам должно быть. Не ощущать боли вообще — совершенно нормально, как и ощущать невыносимую боль. Для того, кто перешел на третий этап, начать творить собственные решения — никакое не таинство. В этом — присутствие Бога, дарующего мир и покой, и стихание боли есть явление более чем физическое; ведь болит еще и душа, задавленная внешней суматохой. Отправляясь внутрь, искатель находит способ унять эту боль.

Во многих смыслах соединение с центром своего существа — великий дар третьего этапа, а Бог, несущий умиротворение, существует для того, чтобы заверить искателя: прибежище, укрывающее от страха и волнений, есть.

Бог-Воитель не решал проблему, равно как и Бог, установивший бесчисленное множество законов. Господь, несущий мир душе, не может просто положить конец раздорам и борьбе. Либо сама человеческая натура должна измениться, либо в ней должны раскрыться новые грани, позволяющие человеку подняться выше насилия. На третьем этапе эта новая грань — устремление к центру. Если вы доберетесь до внутреннего безмолвия, с насилием будет покончено — по крайней мере, лично для вас. Мой знакомый, серьезный последователь буддизма, пошел еще дальше: он говорит, что, если тебе удается отыскать место в самом центре своего существа, где прекращается всякое движение, ты оказываешься в центре Вселенной.

Все выбранное мною в продолжение жизни растает в воздухе, как только я покину тело. Осознать эту истину — значит стать свободным, учит буддизм. Вы становитесь на шаг ближе к открытию подлинного себя.

В Ветхом Завете четко сказано: мир можно обрести, только уповая на Господа как силу извне. Отказ уповать на Бога и обращение к себе грозит неприятностями. Тут попахивает ересью.

Впрочем, есть зацепки, указывающие на то, что можно рискнуть и все-таки попробовать. В Библии находим стих, в котором говорится: «Ищи Царствие Небесное в себе». А средства обращения внутрь себя, главные из которых — медитация и безмолвное созерцание, — не так уж далеки от молитвы.

Можно не сомневаться, что люди отвергают саму идею о том, будто Бог может быть явлением внутренним. Подавляющее большинство верующих со всех уголков Земли накрепко привязаны к первому и второму этапам, уповая на Бога «там, наверху» или где-то уж точно не у них внутри. Все дело усугубляется тем, что погрузиться в себя — это еще не откровение; это лишь начало. Затихший ум не даст вам с лёту вспышек Божественного прозрения. Однако о важности этого красноречиво говорится в одном средневековом тексте под названием «Облако неведения», написанном неизвестным автором в XIV веке. Согласно ему, Бог, ангелы и святые испытывают несказанную радость, когда человек обращается к внутренней работе. Однако поначалу этого не ощутить.

Единственный выход, уверяет автор, — это настойчивость.

Нам советуют окутаться «облаком забвения» всего, кроме безмолвия внутреннего мира.

Не один век этот текст воспринимали как в высшей степени мистический, но сейчас, когда мы говорим о реакции мирного осознания, при которой исчезают все до единой мысли, он вполне доступен пониманию.

Ценность третьего этапа больше в обещаниях, чем в достижении, ибо это одинокий путь. Все тот же анонимный автор вновь и вновь подчеркивает: восторг и любовь возникнут со временем из тишины. Внутренняя работа проводится ради одной лишь цели — ощутить любовь Бога, — и другого способа достичь этого состояния нет.

Иисус учил своих учеников быть «в мире, но не от мира». Он хотел, чтобы они были вовлечены и вместе с тем отстранены, — отстранены в том смысле, что ничто и никто не мог бы завладеть их душой; вовлеченность же означала: они должны были постоянно осознавать, как и зачем живут. В этом золотая середина третьего этапа, и многим достичь ее крайне трудно.

Автор «Облака неведения» считает, что отправиться внутрь себя, равно как и отойти от общества с его ценностями, — не такая уж большая трудность. Вот как он описывает духовную работу:

Это замечательное описание того, как работает безмолвие. Мы не говорим о безмолвии пустого ума — на самом деле те, кто установили в себе тишину, по-прежнему мыслят. Но мысль рождается на фоне безмыслия. Ум полон знаний обо всем, но у него нет слов; потому мы ищем это знание на задворках ума. Но если строго следовать своей цели, отвергая ответы, приходящие каждый раз извне, и не изменять вере в то, что твоя сокровенная цель реальна, со временем поиски увенчаются успехом.

И все это время внутренняя работа содержится в тайне — внешняя жизнь должна идти как ни в чем не бывало. Это и есть та золотая середина, о которой Иисус сказал «быть в мире, но не от мира». Или, в наших терминах, — быть отстраненным и при этом вовлеченным.

Пребывающий на третьем этапе обнаруживает, что он может больше не зависеть от окружающего мира. Освобождаясь от давления общества, он обретает право быть собой. Между тем тут существует угроза поддаться фатализму; искателя посещает чувство, что с такой свободой он обречен на вечное одиночество и разобщенность с другими людьми; он больше не сможет ни на кого влиять. Разве возможно другому человеку, не находящемуся на том же этапе развития, понять тебя и твое состояние?

Ганди — в силу того, что он отказался от внешних атрибутов с их ловушками, — не могли поймать на обычные крючки. Власть имущим не удалось запугать его лишением работы, дома, семьи и даже тюремным заключением и смертью (хотя они и пытались). Отстраненность обезоруживает силовые меры. Ты утверждаешь свою — внутреннюю — силу, и это все равно что получить благословение Господа. На этом этапе духовного роста сила внутренней жизни пока заслонена от тебя; все так же присутствуют тьма и облако неведения. Но влечение к миру духовному — несмотря ни на что — реально. Кажется, что все внешние жертвы того стоили, что-то ты все же приобрел. Что именно, ты узнаешь позже; пока же есть только период адаптации — человек приспосабливается к новому миру, так не похожему на мир обыденности.

Я очень старался, чтобы меня поняли правильно: третий этап не велит замкнуться в себе. Некоторых просто тянет поступить именно так, особенно тех, кто неверно толкует слова погружение в себя и внутреннее безмолвие. Кто-то, имеющий склонность прятаться от мира в свою раковину, ухватится за эту возможность, объявив, что духовность у него глубоко внутри. Другой же, склонный смотреть на вещи пессимистично, найдет свое утешение в отказе от мира вещей в целом.

Подлинное отречение — нечто совершенно иное. Оно заключено в понимании: существует иная реальность за маской материального мира. Богатейший человек может стать отрекшимся, если правильно смотрит на вещи, тогда как алчному, эгоистичному монаху будет до отречения как до Луны.

Принципиальный вопрос третьего этапа связан с верностью принципам. Чему ты окончательно привержен: внутреннему миру или внешнему? На этом долгом пути выпадает много испытаний, и что бы ты там ни говорил на словах, настоящий ответ придет лишь после истинной проверки на прочность.

Более высокие ступени духовности кажутся таинственными, если воспринимать их именно как ступени, ведь за пределами безмолвия идти дальше некуда. Посмотрим, во что может перерасти безмолвие.

Это — мудрость.

Психологам хорошо известно, что мудрость — явление действительно существующее. Если обрисовать ряд сложных жизненных ситуаций представителям разных возрастных групп, то люди постарше, несомненно, предложат более мудрые решения, чем те, кто помоложе. И совсем не важно, в чем именно суть проблемы. Мудрость — это перспектива, в которой видится любая ситуация.

Третий этап являет рождение мирного Бога, а четвертый — Бога мудрости. В роли Спасителя-Искупителя Господь потихоньку отзывает все требования, которые усложняли жизнь, и Его мудрость вызывает ощущение, что тебя любят и о тебе заботятся. В этом смысле одиночество жизни внутренней начинает скрашиваться.

Психологи соотносят мудрость с прожитыми годами и жизненным опытом, однако здесь важно кое-что гораздо более глубокое. Духовные учителя говорят о так называемом «втором внимании». Первое внимание занято какой-то непосредственной задачей. Второе внимание охватывает отдаленные перспективы, это воззрение на жизнь с более глубокого ракурса. Именно оттуда и берется мудрость, и Бот четвертого этапа появляется лишь тогда, когда развито второе внимание.

Первое внимание обустраивает поверхность жизни; второе организует более глубокие уровни. Бог четвертого этапа приходит в твою жизнь только после того, как ты подружишься с бессознательным.

Возникает главный вопрос: как научиться доверять второму вниманию? Когда начинаешь отождествляться со знающим — частью себя, которая интуитивна, мудра и в квантовом мире ориентируется как рыба в воде, — Бог принимает новый облик. Он превращается из все-могущего во все-знающего.

Невозможно доверять своей интуиции, не отождествившись с ней.

Человек, достигший четвертого этапа, уже давно отрекся от всею, что представляет ценность для общества Очарование войн, состязаний, биржевых игр, славы и богатства давно померкло.

На четвертом этапе бессмысленность внешней жизни перестала иметь значение, ведь началось иное, новое странствие. Мудрецы не сидят и не любуются собой — какие, мол, мы мудрые; они взмывают сквозь время и пространство, ведомые потребностью души, и этому путешествию ничто не может быть помехой. Жажда уединения, свойственная людям на четвертом этапе, вызвана желанием встретиться с неизвестным. Человек томим желанием узнать, как же дальше развернется пьеса его души.

Слово искупление передает лишь малую частичку смысла того, сколь всеобъемлюще все странствие. Для внутреннего мудреца это больше, чем просто избавиться от греха. Тем, кто еще пребывает под гнетом вины и стыда, не осилить этот путь. Не нужно быть совершенством и пытаться воспарять к ангелам, а вот уметь жить в ладу с собой и подолгу пребывать внутри своего существа просто необходимо. Ощущение собственной греховности не позволяет развиться этому умению.

На третьем этапе во внутреннем мире мало что происходит. Корабль не распустит паруса при полном штиле. Он набирается сил и ждет. Внутренний мир на четвертом этапе оживает, и умиротворение сменяется кое-чем более полезным. Человек начинает понимать, как устроена реальность, и человеческая природа понемногу раскрывает свои секреты.

Приглядевшись повнимательнее (внимание — всегда ключевое слово), начинаешь улавливать, что события укладываются в определенные схемы; догадываешься, что в них кроются уроки, послания либо знаки, а еще спустя какое-то время понимаешь: эти внешние события на самом деле есть символическое отражение событий внутренних.

Вывод, который следует из этого небольшого набора прозрений, — жертв не бывает. Знающие часто говорят об этом, но их заявления, будто все вокруг устроено мудро и справедливо, вызывают у спрашивающих недоумение. А как же насчет войн, пожаров, случайных убийств, авиакатастроф, произвола властей, бандитов и тому подобного?

Настал момент задаться вопросом: а что же внутренний знающий действительно знает? По общему определению, знание — это опыт, запечатленный памятью.

Мудрость приходит как умение чувствовать себя комфортно при любых обстоятельствах — как заведомо знакомых, так и непредсказуемых. На четвертом этапе жизненные события невозможно предугадать, однако план все же имеется; события случаются как полная неожиданность, и вместе с тем они подчинены неумолимой логике. Как ни странно, мудрость вступает в силу лишь после того, как прекращается мышление. Вместо того чтобы рассматривать ситуацию с различных точек зрения, ты переключаешься на тот уровень, где тебя озаряет простота. В присутствии мудреца ты ощущаешь внутреннее спокойствие, прилив сил и погружаешься в собственный мир. В Новом Завете это состояние называется «мир Божий, который превыше всякого ума»[5], поскольку оно выводит за пределы мышления — никакие умствования туда не приведут.

Во внутреннем мире случаются свои ураганы, но куда страшнее его сомнения. Невозможно далеко пойти, когда ты сомневаешься в самом себе, ибо твое истинное Я — это единственная опора. Поддержка извне утратила надежность. В обыденной жизни такую утрату сочли бы ужасной.

На четвертом этапе, однако, все подпорки отбрасываются.

С младых ногтей ощущение безопасности всем нам даровало присутствие мамы, отца, затем наличие друзей, супруга и собственной семьи; эти привязанности отражают пожизненную потребность в поддержке.

На четвертом этапе вся структура, обеспечивающая такую поддержку, рушится — человек остается один на один с собой и вынужден помогать себе изнутри своего Я. Путем к Богу становится приятие себя. И если для этого нужно отказаться от старых систем поддержки, человек охотно платит эту цену. Душу направляет в ее путешествии внутреннее влечение, требующее своей реализации.

Со стороны человек, пребывающий на четвертом этапе, покажется отрекшимся от мира. Если разрушены социальные связи, то не остается и социальной роли. Сокровенных озарений, как правило, общество не приемлет; в них видят безумие, ересь или криминал.

Для четвертого этапа добро — это ясность ума, дарующая способность видеть истину. Зло — это слепота и невежество, которые заслоняют истину от взора.

Истина становится искомым, и никто не в силах тебя удержать. Благо — оставаться верным своим поискам, зло — увести тебя с твоего пути. Для Сократа, например, даже смертный приговор не стал препятствием. Когда ему предложили спастись, он отказался. Для него было бы злом предать самого себя. Выпив свою чашу с ядом, Сократ умер предателем для государства, но остался до конца верен себе: вот поступок, продиктованный высшим благом.

Я приберег тему греха до того момента, пока мы не разберемся получше в том, что такое внутренний мир. Грех — тема непростая. Поскольку все мы с детства не идеальны, то все несем на себе печать вины и стыда.

Грех можно определить как неправильное действие, оставляющее впечатление. На Востоке любое действие или поступок, оставляющий след, называют кармой; это более широкое определение по сравнению с грехом, и оно не включает в себя составляющую нравственной вины. Карма может быть благой либо дурной и все равно оставлять некий импринт.

Бог четвертого этапа, желающий нашего спасения, видит грешников и святых в едином свете и все дела их как равные. Такая мера вещей возмущает. Общество существует для того, чтобы установить черту между хорошим и плохим, но не стереть ее. Когда Иисус сократил сотни иудейских законов до двух — «Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» и «Возлюби ближнего своего, как себя самого», — хорошие люди из Его окружения сочли Его либо сумасшедшим, либо законопреступником.

Однако Он, напротив, был как нельзя более вменяем. Одним лишь высказыванием «Что посеете, то и пожнете» Иисус лаконично передал суть закона кармы. Он не говорит, что все проступки сойдут с рук сотворившим их, Он, наоборот, ссылался на высший духовный закон: твои сегодняшние деяния определяют твое будущее. Это куда более важно, чем просто выявить грех.

К чему тогда приравнивается прощение греха? Найти ответ на этот вопрос — задача данного этапа. Спасенная душа предстает обновленной и незапятнанной. Согласно закону кармы, достичь этого состояния невозможно, ибо круговорот деяний и сбора плодов их вечен.

В теории, по крайней мере, ответ прост: человек очищает душу, обращаясь к Богу. Бог выше кармы, поскольку Он Единственный, Кто за пределами Космоса.

Нет нужды в том, чтобы вовсе отменять действие закона кармы. В миг утреннего пробуждения грешник и святой находятся у одной и той же черты. Эта черта лежит вне воздаяния и наказания. Задача четвертого этапа — отыскать это место, держаться его и всегда пребывать там.

Когда сия задача выполнена, двойственность исчезает. В терминах христианства душа освобождена и вернулась к невинности.

Смысл странствия души — освободиться от привязанностей. Они не отпадают все одним махом, и не все привязанности одинаково крепки. Вполне нормально достичь глубоких прозрений относительно своей сущности и по- прежнему ощущать стыд или вину — словно нашаливший ребенок.

На четвертом этапе нужны новые тактики. Никто извне не даст готовых рецептов. Препятствия преодолеваются благодаря подсказкам собственной интуиции. На четвертом этапе может случиться лишь одно главное озарение и единственное заблуждение. Озарение это состоит в том, что все устроено именно так, как и должно быть; заблуждение же в том, что мы будто бы совершили непростительные ошибки. В глазах Господа все души невинны. По той же причине мы все заблуждаемся, продолжая цепляться за прошлые ошибки. Они не могут запятнать наши души, и их побочный эффект — в виде вины, стыда и возмездия — со временем сотрется.

Каждый этап внутреннего роста дает больше свободы, чем предшествующий. Снять с себя оковы греха — огромное достижение четвертого этапа, но цена искупления — непрестанная бдительность.

Чтобы отказаться от понятий добра и зла, требуется больше, чем просто волевой акт. Это процесс непрекращающийся, и самообман тут недопустим. Нужно проделать много работы — в виде медитации, самосозерцания, принятия ответственности. Каждый следующий шаг следует тщательно выверять, ведь искушение податься вспять не отпускает ни на миг.

После долгой борьбы в деле верности себе приходит награда — переход на следующий этап осознания. На новом уровне проблема двойственности остается позади, и когда это случается, искатель чувствует, что искупление свершилось.

Существует уровень творчества, который выходит за рамки всего, о чем мы говорили до сих пор. Он открывается нам, когда интуиция преисполняется такой мощи, что ей необходимо выплеснуться наружу. Эта «супер-интуиция» управляет событиями и приводит желания в исполнение, словно художник работает не с холстом и красками, а творит на полотне самой жизни.

Наконец настало время, когда судьба больше не скрыта из виду. Это происходит, когда человек перестает мыслить категориями случайностей, совпадений и непредвиденных обстоятельств, но вместо этого принимает на себя ответственность за каждый жизненный эпизод, даже самый незначительный. События больше не случаются «ни с того ни с сего», но направляются вашим намерением. Пятый этап объединяет человека и Бога как Его со-творца.

Это самый близкий Бог, которого мы можем вообразить, ибо ключевое для пятого этапа качество — открытость. Господь-Творец готов поделиться Своими неограниченными возможностями с творением рук Своих. Нашему уму остается только быстренько сообразить, что значит иметь в своем распоряжении все пространство и время.

Чтобы ваш союз с Богом осуществился в полной мере, вам придется соответствовать высокому статусу партнерства, утвердившись в следующих принципах:

Многие духовные искатели с готовностью соглашаются с одним-двумя из этих постулатов, однако главное здесь — суметь воплотить их в жизнь. Это этап силы, и он предполагает отсутствие малейших сомнений в том, заслуживаешь ли ты право обладать ею.

Существует предположение, что, когда человек находится в процессе творчества, головной мозг вначале настраивается на волну умиротворения. В отличие от других периодов расслабления, это состояние ожидания чего-то — вспышки вдохновения, — и когда оно приходит, в мозгу регистрируется всплеск активное- ти. Истинно творческие люди склонны поставить задачу в уме и ожидать, когда их озарит ответ — отсюда и потребность войти в этот расслабленный режим.

К пятому этапу человек осознает, что Бог — это не существо, наделенное желаниями. То, что нас сдерживает, — и это верно для каждого из этапов — внутри нас самих. Господь видит все возможности равными — Его видение исключает суждение. Когда это понимаешь, Бог вдруг раскрывает свои глубочайшие тайны — не потому, что Он передумал, а потому что изменилось наше видение.

Если точнее, то акт творчества вообще сводится к единственной составляющей: намерению. Нет никаких магических фокусов, с помощью которых мысли осуществляются, никаких секретов чудотворчества. Просто задаешься намерением — и нужное событие случается. Когда людям, добившимся в жизни умопомрачительных успехов, задают вопрос, как им это удалось, они, как правило, выдают один и тот же рецепт: «У меня была мечта, которая не выходила из головы, и я был твердо уверен, что она осуществится». Разумеется, нужно хорошенько потрудиться, чтобы добиться серьезного успеха в чем-либо, однако на пятом этапе конечный результат предопределен, и потому вся оставшаяся работа уже не главное. Вот вкратце все, что нужно для достижения цели. Как бы то ни было, в основе всего лежит намерение.

Воплощение в жизнь любой идеи всегда начинается с намерения. Даже если вы наделены Божьей искрой гениальности, эта искра будет тлеть в голове, пока не материализуется. Важный момент — как ей материализоваться. Существуют действенные и недейственные способы. Наиболее действенный способ демонстрирует нам сам ум. Если я попрошу вас подумать о слоне, в вашей голове просто появится его образ, и пусть на создание этого образа требуется работа миллионов нейронов, химическая и электромагнитная энергия, вас вся эта кухня не затрагивает. Все, что по вашей части, — соединение намерения и результата; все промежуточные стадии остаются в тени.

Теперь рассмотрим более существенное намерение, например намерение пойти учиться в медицинский колледж. От зарождения этой идеи до ее осуществления много шагов, и они вовсе не внутренние: нужно найти деньги на обучение, сдать экзамены, пройти по конкурсу и т. д. И все же, как и в случае с образом слона, каждый шаг зависит от невидимой согласованности операций мозга. Вы думаете и предпринимаете нужные действия, используя намерение. На пятом этапе этот автопилот вовлекает уже внешний мир. Я имею в виду ваши ожидания, что вы преодолеете весь путь до дипломированного врача с наименьшими усилиями. Граница между «здесь, внутри» и «там, вовне» понемногу стирается. Все события вначале происходят в уме, а затем проявляются внешним результатом.

Ваша задача состоит в том, чтобы остаться предельно чувствительным и бдительным. Поворотные моменты в жизни начинаются с едва заметных сигналов. Поэтому быть осознанным, чтобы не пропустить малейших подсказок, — вот одна из важнейших составляющих духовной эволюции. Бог всегда обращается к нам в тишине, но в иной день наша тишина грохочет.

Нередко слышу, как люди цитируют совет Джозефа Кэмпбелла: «Следовать путем, который ведет к блаженству». На пятом этапе блаженство лучше определять через понятие «вдохновение». Вы больше не ставите целей, порожденных эго, вы чувствуете, что ваше предназначение гораздо более возвышенно. Порой вас охватывает ощущение, что это кто- то больший, чем вы, и когда в работу вступает Бог, плоды воплощенных желаний приносят блаженство, тогда как исполнение желаний эго обычно разочаровывает — впоследствии они вам самому кажутся мелочными и прозаичными: спросите любого, выигравшего в лотерею, о его чувствах полгода спустя.

Состояние вдохновения — это высокое достижение. Четыре десятилетия назад психолог Абрахам Маслоу[6] ввел в научный обиход термин пиковое переживание, понятие, означающее прорыв к расширению сознания. Пиковое переживание имеет много общего с вдохновением, их роднит чувство блаженства и выход за пределы себя. Сознательный ум получает сверхзаряд из области подсознания, и даже если подобное случается лишь единожды в жизни, это охватившее человека чувство всесилия способно повлиять на ход событий последующих лет.

Несмотря на предположение Маслоу, что пиковые переживания позволяют увидеть проблески истинной души, прямых доказательств тому, чтобы кто-то подолгу жил на эмоциональном пике, найти не удалось. Маслоу и приверженцы его теории с трудом насчитали пять процентов людей — из всего-то населения, — кому хотя бы на короткое время удалось совершить подобный переход. Для этих редких индивидуумов само собой разумеющимися были чувства безопасности, уверенности, полноты восприятия себя и других людей, глубокой благодарности за все, что им преподносит жизнь. Они пребывали в постоянном изумлении новизной и яркостью окружающего мира — день ото дня, год за годом.

Переориентировать человеческую природу на подобное позитивное восприятие кажется невозможным. Ведь Фрейд задолго до этого постулировал как непреложный закон, будто в самой природе человека кроются темные наклонности, которые порой вырываются наружу, как чудище из клетки.

Сам Маслоу, искренне полагавший, что человеческая природа таит в себе огромный позитивный потенциал внутреннего роста и развития, вынужден был признать: на нашем пути все же имеются серьезные препятствия. Большинство людей испытывают много других потребностей, и это тормозит их рост, ибо до тех пор, пока наши потребности не удовлетворены, мы станем посвящать львиную долю времени решению этих проблем. Потребности можно выстроить в виде иерархии. Согласно Маслоу, первейшие из них — физические, то есть необходимость иметь пищу и одежду; за ними следует потребность в безопасности, затем — потребность быть любимым и, наконец, потребность в самоуважении. И только на вершине этой пирамиды у человека появляется возможность самоактуализации.

Когда кто-то обращается к Богу, чтобы почувствовать себя в безопасности или быть любимым, на самом деле им движет неудовлетворенная потребность. В любом случае, Бог не вмешивается, чтобы поправить ситуацию. Быть ведомым нуждой — закон жизни. Чтобы обрести священное, жизнь должна преподнести что-то, чего не дадут ни любовь, ни надежный тыл, ни чувство самоуважения, ни солидный капитал. Охваченные вдохновением, мы действуем уже не от нужды.

Чтобы испытать ликование, взобравшись на вершину Эвереста или получив Нобелевскую премию, никакой особой духовности не нужно. Говорить же об истинном духовном продвижении можно тогда, когда даже в самых незначительных вещах человек узрит благословение.

Если предположить, что наша квантовая модель верна, то выходит — нет ничего не святого. Когда мы поднимаемся над понятиями правильного и неправильного, Творец может позволить нам исследовать все, чему Он сам позволил быть.

Хотя человек к пятому этапу способен добиться осуществления практически любых желаний, те из них, которым следовало бы исполниться, имеют большую ценность. Сейчас наша задача — преумножать блаженство, любовь, милосердие и жизнь в мире друг с другом всех существ на планете. Должно развивать внутреннее чувство того, что правильно; собственный эгоизм необходимо искоренить. Высшая воля, которая управляет событиями, всегда старается возвестить о себе. Если не перечишь ей, пройдешь этот этап гладко; в противном же случае будет много взлетов и падений, и способность осуществлять задуманное пройдет испытание уймой препятствий, возникающих одно за другим.

Художник, творящий в краске или музыке, начинает работать с чистым холстом или листом; он погружается в себя — и проступает образ. Едва заметный вначале, он быстро облекается в свою форму. В этом образе кроется семя желания появиться на свет. Если вдохновение подлинное, это ощущение запечатлевается навечно. Творец, творение и процесс творчества сливаются воедино.

На пятом этапе это слияние еще не бывает полным. Есть опасность, что в человеке победит эгоистическое желание взять побольше от своих возможностей, а это отделяет от Бога.

Борьба с чувством собственной важности может длиться веки вечные, но она прекращается, как только человек положится на волю Божью. Иными словами, путь к силе — отдать силу. Величайший урок, который приходится выучить эго на данном этапе.

Однажды в какой-то духовной книге я встретил такую мысль: Наша Вселенная — увлекательное место. Твоя способность играть здесь ограничена лишь умением наслаждаться. Прочитав эти слова, я подумал: а что, если величайшие учителя и святые всех времен и народов попросту радовались жизни?

Из-за совершаемых чудес — или благодаря им — мы полагаем, будто святые не могут радоваться, у них не бывает любовных отношений и сексуальных порывов. Невозможно вообразить святого, у которого водятся деньги и имеется хорошая машина.

На шестом этапе все эти допущения подвергаются проверке. Становятся возможными самые немыслимые чудеса. Например, у одной монахини конца Викторианской эпохи, которую звали Сестра Мария из ордена Иисуса Распятого (Sister Marie of Jesus Crucified) была особенность, приводящая всех в смятение: она могла ни с того ни с сего взмыть к вершине дерева и прыгать с ветки на ветку, как птичка. Эта способность смущала и саму Мариам, ведь она не могла ни предвидеть, ни контролировать свои порывы, и во время одного из таких случаев (всего их было замечено восемь) робко попросила свою спутницу отвернуться и не смотреть.

На шестом этапе человек возвращается в мир во всей его исконной мощи, чтобы отыскать Источник. За всем стоит вибрация — и это не звук или энергетическая волна, ибо они материальны, но «материнская вибрация» виртуального уровня, заключающая в себе всё. В Индии звучание Божественной Матери нарекли именем Ом; считается, что медитация на этом звуке поможет раскрыть все Материнские тайны.

Какие мозговые механизмы — если таковые вообще существуют — руководят Божественными видениями и делают возможными чудеса? Некоторые исследователи предположили, что в высших состояниях сознания оба полушария головного мозга приходят в полную согласованность.

Итак, мы располагаем лишь догадками о не вполне ясной функции мозга, которую я буду называть визионерским реагированием. Ее особенность заключается в способности изменять состояния энергетических полей за пределами тела, вызывая трансформацию объектов и событий. Ни одному исследователю мозга и приблизительно не удалось описать, какой же сдвиг в сознании должен произойти, чтобы человек мог вершить чудеса.

Вспомним филиппинских целителей-хирургов, которые проникали внутрь тела человека руками и вынимали оттуда какие-то окровавленные кусочки ткани — нечто такое, чего при вскрытии не увидишь. Во многих случаях пациенты говорили, что они и вправду ощущали пальцы лекаря, а после с ними происходили чудесные исцеления.

В квантовых терминах мы можем дать объяснение тому, что целители проделывают на грани чудес. Как известно из нашей квантовой модели, любой объект в конечном счете сводим к пакетам энергии.

На уровне обычной жизни эти вещи остаются непостижимыми, отсюда и широко распространенный скептицизм относительно священных видений, операций, произведенных силой мысли, и знахарей-шаманов. Однако визионерское реагирование соотносится с иным уровнем сознания, где с каждой мыслью происходит изменение энергетических структур. Тот факт, что эти изменения вызывают перемены во внешнем мире, кажется поразительным нам, но он вполне естествен для человека, пребывающего на шестом этапе.

Начиная с физического тела на первом этапе и постепенно перемещаясь на менее физические планы, мы наконец достигаем чистого осознания. Моя личность плавает в квантовом тумане, а фотоны вспыхивают и затухают в Сущем.

Из миллиона возможных определений просветления наиболее верным будет «отождествление со светом». Иисус говорил притчами, но вполне мог подразумевать и буквальное, когда объявил своим ученикам: «Вы — свет мира».

Вообще говоря, невозможно совсем быть отделенным от Бога. В нашей власти лишь либо открыться свету, либо не впускать его в себя.

В квантовом мире все реально, только если вы сделаете это реальным, а сие возможно с помощью света. Соблюдая осторожность и терпение, любой из нас способен научиться этому; целительное прикосновение — лишь одна из возможностей.

Когда чудотворец осознает, что купается в свете, чувство, охватывающее его, — это чувство сильнейшей любви. Говоря «Я есть свет», Иисус имел в виду «Я целиком и полностью нахожусь в силовом поле Бога».

Мы все пребываем в силовом поле Бога, просто на более ранних стадиях духовного роста сила нашего поля слаба. Мы колеблемся, нас запросто может швырнуть в другом направлении. Только посвятив годы очищению внутренних завалов — подавлений, сомнений, отрицательных эмоций и старых обусловленностей, — человек начинает понимать: сила Бога беспредельно огромна. Когда это происходит, уже ничто не может сбить ум с волны любви. Любовь из личного чувства преобразуется в космическую энергию.

Нужен квантовый скачок в сознании, чтобы любить Бога постоянно, но, когда этот скачок совершен, не остается любящего и любимого Бога — отдельного объекта нет.

Молящийся и объект молитвы становятся почти единым целым. Но и этого достаточно, чтобы оживить в сущем всё.

Порой присутствие Бога ощущается как восторг, но не менее часто случается боль, страдание и смятение. Это смешение чувств напоминает нам, что сталкиваются две силы. Одна из них — тело, другая — дух.

С другой стороны, впрочем, благодать дарует постоянную помощь в обыденной жизни.

Если на шестом этапе Бог подобен силовому полю, то благодать — его магнитное притяжение. Благодать для каждого своя. Мы совершаем выбор — иногда хороший для нас, иногда не очень, — а затем благодать формирует исход дела.

Когда вы чувствуете, что вас коснулась благодать, знайте, что Бог существует и руководит вашими путями.

Не важно, на каком уровне проявляется благодать — на уровне святого или же злодея, — но именно она есть та составляющая, которая не дает карме быть безжалостной машиной. Бильярдный шар следует по заданной траектории, и может показаться, что вор, совершающий ограбление в сотый раз, тоже движется по накатанной. Но у него есть возможность в любой миг остановиться и исправить свой путь. Порыв к духовности — это результат действия благодати.

Быть хорошим настолько сложно, что рано или поздно человек сдается. Понимание этого приходит на шестом этапе. В христианстве этой борьбе суждено завершиться победой добра — ведь Бог сильнее Дьявола, однако в индуизме силы света и тьмы будут противоборствовать вечно.

На шестом этапе у человека достаточно развито духовное зрение, чтобы осознать это. Он по-прежнему верен понятию добра. Это сила эволюции, стоящая в основе рождения, роста, любви, истины и красоты. Искатель также не отказывается от понятия о зле. Для него это сила, противодействующая эволюции, — назовем ее энтропией, — она приводит к разрушению, упадку, косности и «греху» (под которым понимается любое действие, не способствующее развитию человека). Между тем для духовно видящего это две стороны одной и той же силы. Бог создал обе эти силы, потому что обе они необходимы; Бог одинаково проявлен как в зле, так и в добре.

С переходом на шестой этап у человека меняется жизненная задача. Вместо того чтобы бороться за добропорядочность и благочестие, он стремится освободиться от уз. Силовое поле Бога, как мы его назвали, вызывает в человеке желание высвободить душу из цени кармы. Самый просветленный святой по-прежнему пребывает в физическом теле, которое ожидает смерть и разложение; он все так же ест, пьет и спит. Однако его энергия используется по-иному.

Благие деяния получают свою мзду — равно как и дурные. А что, если ты вообще не желаешь никакой награды — только быть свободным? Это состояние, которое буддисты называют нирваной, и его сильно искажают, если переводят как «забвение».

Нирвана — это освобождение от влияния кармы, конец танца противоположностей.

Поскольку один лишь Бог свободен от влияния закона причин и следствий, стремление к нирване равносильно желанию достичь Бого-реализации. Ради того, чтобы сохранить целостность общества, религии вменяют в обязанность почитать добро и презирать зло. Разве может Бог требовать от нас быть хорошими и в то же время призывать нас выйти за пределы добра?

Ответ на этот вопрос происходит в сознании — и только.

На шестом этапе алхимия преобразования зла в благословение — это тайна, постигаемая в стремлении к освобождению.

Подвергаются ли святые искушению обратиться в мучеников?

Во времена раннего христианства превозносили смерть за веру — как подражание Христу.

Я ни в коем случае не выступаю против мученичества, и все же хотелось бы отметить: шестой этап — еще не конец пути, не время еще. До тех пор пока не ушло искушение пострадать, остается с ним и тень греха — тут пролегает последняя тонкая черта, отделяющая Бога и искателя. Человеческое эго еще достаточно сильно, чтобы сказать: «Я» доказываю свою святость Богу. На следующем этапе не останется ничего, что нужно было бы доказывать, а следовательно, не останется и никакого «Я». Дойти до этой точки — последнее усилие святого. Тоненькая ниточка, но пройти нужно долгую версту.

Поразительно: в этой ничтожной малости сотворится огромный мир.

Это Бог, пережить Которого на опыте возможно, лишь выйдя за пределы опыта.

Бог седьмой стадии продолжает существовать, когда все остальное уже забыто. Каждый человек связан с миром тысячью невидимых нитей, произведенных работой ума, — временем, местом, отождествлением и опытом всех событий прошлого. Утверждая, что знаете что- то, вы обращаетесь лишь к какому-то обрывку прошлого.

Когда мой ум гудит и прокручивает какую- то информацию, я уверяюсь, что существую. Зачем мне так нужны подтверждения этому? Никто не задается подобным вопросом, пока есть мир вокруг.

Вместо высшего блаженства получаешь пустоту. Бог седьмого этапа настолько непостижим, что определить Его можно лишь отсутствием качеств. Ухватиться больше не за что.

Абсолютная пустота содержит в себе потенциал всех жизней и всех событий.

Тайна седьмого этапа в том, что пустота — ничто — скрывает в себе бесконечность.

Нужно взбираться по лестнице, ведущей к духовности, ступенька за ступенькой. Теперь, когда мы взобрались достаточно высоко, чтобы перед нами простерся широкий ландшафт, пора отбросить лестницу в сторону. Никакой поддержки, даже ума, не требуется.

Все вокруг нас есть продукт того, кто мы есть. На седьмом этапе вы больше не проецируете Бога; вы проецируете всё — это всё равно что быть в фильме, вне фильма и самим фильмом. В едином сознании нет места разделению. Мы больше не создаем образ Бога по своему подобию — нет ни малейшего подобия святого духа.

Человек, достигший седьмой стадии, настолько свободен от привязанностей, что, если спросить его: «Кто ты?», он ответит: «Я есть».

На виртуальном уровне нет энергии, времени или пространства. Эта обманчивая пустота, между тем, является источником всего, что измеримо как энергия, время, пространство — так же, как опустошенный ум есть источник всех мыслей.

На седьмом этапе должно произойти слияние двух невозможных вещей. Личность должна стать настолько маленькой — просто крохотной точкой, пылинкой идентичности, чтобы последняя микроскопическая брешь между человеком и Богом затянулась. И в то же время, точно в тот момент, когда разделение исчезнет, эта крошечная точка должна развернуться в бесконечность. Мистики описывают этот миг как «часть становится целым; Один становится Всеми». Или, в научных выражениях, при пересечении квантовой зоны пространство-время схлопывается само в себя. Мельчайшая частичка бытия сливается с величайшей; точка и бесконечность становятся равны друг другу.

Этот процесс не воспринимается как смерть, ибо каким бы путем к нему ни пришел, ты должен отречься мира познанного, чтобы достичь седьмого уровня.

Духовное странствие приводит тебя туда, откуда родом твоя душа, чистая капля сознания, не облаченная, не прикрытая никакими качествами. Этот источник — ты сам.

Твое тленное бытие никуда не делось — ты по-прежнему ешь, пьешь, ходишь и выражаешь желания. Однако отныне эти желания ничьи — они остатки того, кем ты был доселе.

Карма — это всегда желать больше того, что вообще никуда тебя не приведет. На седьмом уровне ты понимаешь это и перестаешь гнаться за призраками. Ты приходишь к конечному пункту — к Истоку — чистому бытию.

Как только странствие в поисках души закончено, все успокаивается.

Мелкие неприятности и великие жизненные трагедии, камешек в ботинке и Вторая мировая война — все становится одинаково нереальным.

Конец иллюзий (это конец опыта) в том смысле, в каком мы его представляем. Что взамен? Лишь реальность, чистая, без прикрас.

На седьмом уровне происходит смещение равновесия; человек начинает замечать неизменность больше, чем перемены. Седьмой этап — это не приз и не награда за правильный выбор; это реализация того, чем ты был всегда.

Трансценденция — это выход за пределы. В духовных понятиях это также рост. «Когда я вышел из детского возраста, я отбросил детские вещи», — пишет святой Павел. Подобным образом даже карму можно перерасти и отбросить. Две высшие действительности борются за наш выбор. Одна — это карма, реальность действий и желаний. Другая реальность, претендующая быть высшей, не содержит в себе действий; она просто есть.

Впрочем, неверно воспринимать себя пленником двух выборов.

Тогда желание воссоединиться с Источником порождается собственной выгодой. Я не хочу скучать; не хочу приходить к финишу с пустыми руками. Здесь заканчиваются все метафоры и аналогии: как сон с пробуждением обращается в иллюзию, так и Бытие со временем снимает маску с кармы.

Изначально Космос в одинаковой мере реален и нереален. Единственный способ познания для меня — это возбуждение нейронов в моем мозгу, и даже если бы я мог видеть все фотоны внутри головного мозга, мозг мой тоже рассыпался бы фотонами. Таким образом, наблюдатель и наблюдаемое сливаются воедино — именно так приходят к концу поиски Бога.

Лишь будучи полностью поглощены единством, тени зла исчезают раз и навсегда.

История подходит к своему завершению здесь, на Земле: когда Сатана возвращается на Небеса, победа Бога становится полной и безраздельной.

Всем нам свойственно отождествлять боль со злом, а ведь как ощущение она никогда не заканчивается; это часть нашего биологического наследия. Единственный способ избавиться от нее — ступить за пределы. На седьмом этапе всякое мировоззрение — лишь проекция, а проекция есть не что иное, как видение, получившее право на жизнь. Высшее видение, в таком случае, заключает в себе все события, ничему не отдавая предпочтений и ничего не отвергая.

На седьмом уровне человек понимает: не в нашей воле управлять весами; если возложить наш выбор на Бога, мы обретаем свободу поступать по внутреннему побуждению, зная, что им руководит Божественное единство.

Казалось бы, что может быть проще, чем быть собой? Однако люди постоянно жалуются, что это безумно сложно. С тех пор как общество завалило человека своими требованиями, свободе очень подрезали крылья. Где-нибудь на необитаемом острове, возможно, и получится быть собой, только вот чувство вины и стыда достанут и там. От тяжелого наследия загнанных вглубь чувств не уйти.

Вся сложность заключается в ограничениях и сопротивлении. Пока кто-то не скажет мне, чего я не должен делать, я не стану противиться. Жизнь без этого по определению была бы какой-то бесформенной. Я бы стал потакать всем своим прихотям, что само по себе смахивает на тюрьму.

На седьмом этапе эта проблема перестает существовать, поскольку ограничения и противление им исчезают. Чтобы быть в единстве, нельзя иметь ограничения. Ты — целостность; вот что наполняет твое восприятие. Выбрать А либо Б — все едино для тебя. Быть собой больше ни капли не зависит от чего-то вовне.

До седьмого этапа не понять всей ценности пребывания собой. Любой Божественный образ остается образом; любое видение так и зовет ухватиться за него. Для подлинной свободы не существует выбора, кроме выбора быть собой. Ты — живой центр, вокруг которого все вертится, однако ни одно событие не бывает настолько важным, чтобы ты пожелал окунуться в него с головой. При таком положении дел жизнь всегда самобытна и каждый миг осуществляет свою потребность обновляться.

Противоположность единству — двойственность. В настоящее время почти все верят в две основные версии реальности.

Версия первая: существует только материальный мир и все, что не согласуется с физическими законами, не может быть реальным.

Версия вторая: существует две реальности, земная и Божественная.

Первая версия считается мирской, и даже верующие принимают ее для повседневной жизни. Впрочем, абсолютная вера в материализм, как мы убедились, по ряду причин стала неприемлемой. Она не дает объяснений достоверным, засвидетельствованным чудесам; переживаниям, происшедшим на грани смерти; опыту тех, кто на некоторое время выходил из тела; свидетельствам миллионов людей, получивших ответы на свои молитвы; и самое убедительное — открытию квантового мира, который не подчиняется обычным законам физики.

Вторая версия реальности менее жесткая. Она допускает существование духовных переживаний и чудес, которые происходят на грани материального мира. В то самое мгновение, когда вы читаете эти строки, кто-то слышит глас Божий, кто-то переживает явление Богородицы или вступает в поток Света. Эти переживания никак не затрагивают материальный мир, никак, по сути, не влияют на него. Можно иметь Бога в душе и «мерседес» одновременно, все на своем уровне. Другими словами, налицо двойственность.

В Индии тысячелетиями существовала влиятельная духовная традиция не-двойственности, известная как веданта. Это слово буквально означает «конец Вед», пункт, в котором ни одно священное писание больше не сможет тебе помочь, всякое учение прекращается и зарождается осознание.

Ключевой принцип веданты крайне прост — двойственность слишком слаба, чтобы длиться вечно. Возьмите любой грех или заблуждение — со временем они все равно заканчиваются. Возьмите любое удовольствие — через какое-то время оно померкнет. Согласно веданте, единственно реально вечное блаженное сознание (сат-чит-ананда). Эти слова обещают мне, что меня ожидает вневременное, когда иссякнет все преходящее, блаженство останется, когда умрет удовольствие, и пробуждение придет на смену сну. В этой простоте все понятие о двойственности разрушится, обнажив единство, существующее за пределами всех иллюзий.

Искушение невозможно, когда ты обладаешь всем. И еще лучше, когда тебя невозможно ничего лишить. В этом сила бытия. Оно твое навеки, когда ты сможешь сказать: «Я — эта сила, ты — эта сила, и все вокруг нас — эта сила».

Мудрец Васиштха был одним из первых, кто осознал: мы воспринимаем лишь тот мир, который пропускается через фильтр нашего ума. Все, что я способен вообразить, — плод полученного мною жизненного опыта, а это только крохотный осколок того, что я могу знать. Как написал сам Васиштха:

Это напоминание о том, что если материальный мир есть лишь плод моего осознания, то и Небеса — тоже. Потому у меня имеется полное право попытаться познать Божественный разум. Путешествие, которое начинается с тайны и безмолвия, завершается во мне.