Китай. Как стать сюнди

Глава 11 Боятся — значит, уважают

У владельцев собак крупных пород в ходу такая шутливая поговорка: барбоса в процессе воспитания нужно лупить табуреткой, и если об него хотя бы одна табуретка не сломана, то в доме вырастает наглая скотина, безжалостный тиран, который терроризирует всех окружающих. Но уж если вы сломали об него табуретку в должное время и правильным способом (поскольку я являюсь счастливым хозяином ризеншнауцера, от себя вношу корректировку: лучше сломать две табуретки, для верности), ваш собакевич станет любящим и преданным другом, воспитанным и послушным, на радость членам своей человечьей стаи и всего остального социума.

Почему-то мне все время вспоминается это правило, когда меня спрашивают, можно ли сделать как-нибудь наверняка, чтобы китайцы вообще перестали портачить в своей работе? Может, есть какое-нибудь древнее заклятие, или у китайцев где-то на спине прячется особая кнопочка, отключающая режим «Косяки: вкл. (по умолчанию)»? Или в самом деле имеет смысл приезжать на переговоры со своей табуреткой?

Здесь, конечно же, уместно оглянуться вокруг и честно спросить себя: а разве на моем собственном предприятии все гладко и приятно? И работа идет без сучка без задоринки, и проблем не бывает, даже в мелочах, и клиенты все поголовно довольны? Если вы ответите — да, так оно и есть, значит, одно из двух: либо вы неискренний человек, либо, я вас поздравляю, вы на своем рынке монополист. Как, все еще не монополист? И ваши клиенты, случается, иногда уходят к конкурентам? Тогда, значит, все-таки вы неискренний человек.

Чтобы знать, как бороться с недобросовестностью китайских производителей, для начала нужно понимать, откуда она проистекает. На мой взгляд, основная проблема в том, что наши земляки, работающие с китайцами, переоценивают свою значимость как клиента для своих поставщиков. Мне неоднократно приходилось выслушивать гневные тирады некоторых моих знакомых: нет, говорят, ну что за гады такие? Я, мол, работаю с ними уже два года, поднял объем закупок с одного до целых пяти контейнеров в месяц, а они все равно вполуха слушают, когда я им на их недостатки указываю. Вроде кивают, соглашаются, а сами ничего не делают.

Почему китайцы кивают и соглашаются, мы буквально только что обсудили: они просто не могут сказать «нет». Вообще усердное кивание китайцев на переговорах в принципе не означает согласия с вашими словами, не обольщайтесь, — этим представители компании-партнера лишь показывают, что внимательно вас слушают. Но почему же они все-таки игнорируют пожелания своего клиента? Ведь конкуренция в Китае очень высока. Открою вам секрет: подобное безразличие касается именно клиентов из России, как ни обидно это слышать.

Для начала давайте вспомним, что китайский рынок — рынок продавцов: по объему экспорта КНР занимает первое место в мире. При этом здешняя экономика оперирует в основном большими числами. В Петербурге практически любой импортер может заключить контракт на перевозку напрямую с морской линией, даже если у него будет всего полконтейнера в год. В Китае же судовладелец не станет общаться даже предварительно, если трафик клиента не дотягивает хотя бы до пятисот ящиков в месяц. Причем не гипотетический трафик, планируемый через полгода или даже через три месяца, а текущий, актуальный. Вот покажи для начала документы, подтверждающие, что в течение последнего календарного года ты регулярно отгружал по полтыщи единиц каждый месяц, тогда мы подумаем, имеет ли смысл с тобой разговаривать. И физический объем грузов — не единственный параметр, который учитывает контейнерная линия, принимая решение о целесообразности подписания прямого контракта с грузовладельцем.

То же самое происходит в любой другой области, касающейся экспорта из Китая, особенно в сфере тяжелого машиностроения и производства оборудования. Я не единожды сталкивался с подобным отношением экспортеров. Один мой друг искал в Китае производителей трансформаторов для подстанций. Может, обращали внимание — во дворах стоят большие такие будки с нарисованной молнией и надписью «Не влезай, убьет»? Это как раз они и есть. Так вот, несколько китайских производителей независимо друг от друга, но абсолютно синхронно говорили моему товарищу: «Куда? В Россию? Нам нужно подумать». Что, как мы помним, в переводе с китайского означает «ни за что». От одного из них я все-таки добился комментария. И он объяснил, что у него вал заказов, работа завода распланирована на полтора года вперед. Да, конечно, у грамотного менеджера всегда есть резервные ресурсы, позволяющие немного перестроить производство в случае необходимости. Но в данном случае он такой необходимости не видит. Потому что разовый заказ на пару трансформаторов — это кошкины слезы, а не заказ. Сначала надо перестроить, чтобы произвести нужные русским модели, потом — чтобы вернуть все обратно. И все это ради двух штук? Несерьезно. Дайте объем, предложите программу сотрудничества на два года вперед — тогда и поговорим.

Еще один китаец, директор завода по производству башенных и мостовых кранов, как-то разоткровенничался еще больше. Понимаешь, говорит, я в год отгружаю на экспорт более четырехсот кранов, то есть как минимум один кран в день. В основном — в Штаты и в Японию, чуть меньше — в Латинскую Америку. На меня выходили российские заказчики, и я даже пытался с ними работать. Но после нескольких поставок был вынужден взвинтить цену, и они отказались продолжать сотрудничество. Прежде всего, напрягает отсутствие какого бы то ни было графика предполагаемых закупок. Я даже не понимаю: работают люди в этом бизнесе давно или просто рынок прощупывают, чем бы таким из Китая поторговать — кранами или чемоданами. Еще хуже, что твои соотечественники до последнего сами не знают, чего же они действительно хотят. Прислать переделанные чертежи уже после того, как ударили по рукам и даже перевели предоплату, то есть после запуска заказа в производство, — это еще туда-сюда. В момент отгрузки позвонить напрямую мне и безапелляционно потребовать, чтобы вот прямо сейчас мы панели в кабине крановщика переклеили — цвет им, понимаешь ли, разонравился, — ладно, тоже потерпим. Но самое интересное начинается уже после отправки груза и заключается в нескончаемой подтасовке документов. У меня был случай, когда уже в процессе транспортировки из Китая в Россию меня просили переделать отгрузочные документы пять раз. Пять! Когда кран уже пришел в порт назначения, русский финансовый директор позвонил и спросил: а не могли бы мы договориться с китайской таможней, чтобы в экс-портной декларации вместо «кран башенный» написать «оборудование для перемещения грузов». Это была последняя капля. Да, говорит мой китаец, я все понимаю: каждый пытается словчить и сэкономить; половина грузов в таможне оформляется не пойми как, да и сама таможня куролесит будь здоров. Но объясни мне, пожалуйста: почему решение проблемы моего покупателя с его таможней я должен брать на себя, хотя мои обязательства заканчиваются в тот момент, когда груз пересекает борт судна здесь, в китайском порту? Разве я с этого хоть дольку малую имею? Тем более, ты же логист, ты прекрасно понимаешь, что это такое — пытаться внести изменения в таможенную декларацию задним числом. В общем, заключил китаец, поднял я им цену от души: если уж иметь головную боль, то хоть за деньги. А они на меня обиделись, отвалились. Если честно, я перевел дух с облегчением. И теперь стараюсь с русскими не связываться вообще.

Китайские косяки — это сплав математики и психологии. Давайте для примера решим небольшую бизнес-задачку. Предположим, что вы работаете с китайским производителем и закупаете у него два контейнера в месяц. Предположим также, что у него вдобавок есть клиент — всего один — в Штатах, который берет еще сто девяносто восемь контейнеров. Итого, получается, китайский завод отгружает двести ящиков в месяц. Предположим также, что доля бракованной продукции (или неправильно оформленных при отгрузке документов — в данном случае суть проблемы не важна) составляет один процент от общего объема производства. (Тех, кто прямо сейчас готов закричать, что на самом деле брак у китайцев происходит в половине случаев, прошу все-таки дочитать решение задачи до конца.) Итак, из двухсот отгружаемых контейнеров два — с браком. Как вы думаете, кому они попадутся? Скорее всего, американцу? Это вы, коллега, теорию вероятности в институте слишком хорошо учили. Я ведь сразу сказал: в бизнесе задачи не из области чистой науки, у нас тут помимо математики еще и психология приплетена. И чисто психологически менеджер, который ведет все двести контейнеров — и прекрасно понимает, кто из двух клиентов ему, условно говоря, зарплату платит, — за выполнением американского заказа следит гораздо более тщательно. Да и лаобань существенно больнее стучит по ушам за проблемы с американцем — тот для него клиент якорный, а русский — так себе, залетный, можно сказать. Вот и получается, что уж если суждено двум контейнерам с браком уплыть к клиенту, то хоть один из них наверняка пойдет в Россию. Потому что с заказами российского клиента работают по остаточному принципу. Вот мы и получили на выходе те самые пятьдесят процентов брака в поставках китайских товаров, о которых знающие люди абсолютно верно пытались напомнить в начале задачи: из двух контейнеров в месяц один обязательно оказывается с браком. А вы говорите, теория вероятности…

Так что же, спросите вы, если у меня всего десяток контейнеров, я не смогу добиться от поставщика должного уважения и соответствующего качества? Сможете, конечно. Для этого нужно, чтобы поставщик вас боялся. Боялся не в том смысле, что вы должны в кабинете лаобаня туфлею по столу стучать — эта роль в истории уже сыграна настолько гениально, что бесполезно пытаться ее повторять. Тут главное в другом: китайский партнер должен чувствовать вашу силу.

Я пару лет назад общался с одним китайцем. Сейчас он бизнесмен, но образование получил как филолог-русист, специалист по русскому языку и литературе. Он мне говорил, что основные проблемы, вызванные кросс-культурными различиями, возникают потому, что люди из разных стран в детстве читают разные сказки. И привел такой пример из китайского фольклора. Жили-были, говорит, как-то два мужика. Случилось так, что стали они врагами. Смертельными врагами, такими, что один из них должен был умереть, чтобы второй мог жить спокойно. И вот сошлись они в схватке. Один из них был явно сильнее, быстро второго поборол, на землю кинул, вытащил меч и приставил к горлу. Глядит — а поверженный соперник лежит, дрожит, смотрит жалобно, помирать ну совсем не хочет. Пощадил тогда сильный своего слабого противника, плюнул и говорит: «Ты такой жалкий, что мне тебя даже убивать противно. Живи с осознанием своей никчемности, это будет тебе лучшим наказанием». Вложил меч в ножны и повернулся, чтобы уйти. А этот второй, слабый и жалкий, подскочил быстренько и, не будь дурак, сунул первому кинжал под лопатку.

— И вот как ты можешь охарактеризовать этих двоих? — спрашивает меня мой китайский знакомый.

Я, естественно, говорю:

— Первый — сильный и благородный, а второй — ничтожный и презренный предатель, напал со спины на того, кто только что ему жизнь подарил.

— Вот-вот, — смеется мой китаец. — В русской да и во всей европейской культуре именно такие образы и обозначены: благородство и честь против трусости и предательства. В китайской же сказке мораль формулируется совсем по-другому. Первый герой — просто дурак: если уж не убил своего врага, то хотя бы никогда не поворачивайся к нему спиной. А вот второй — он вовсе не жалкий, он как раз таки сильный. Потому что в конечном итоге он победил.

Добавлю здесь мораль от себя: как именно он победил — для китайца абсолютно не важно, важен только результат.

То же самое верно и для бизнеса: любые средства хороши. Бизнес в Китае ведется по всем правилам боевого искусства. Недаром в китайских бизнес-школах «Искусство войны» является книгой, обязательной к прочтению, причем одной из самых первых и самых главных. Для китайцев полководец Сунь-цзы является таким же непререкаемым гуру менеджмента, как для американцев — экономист Друкер. А если учесть, что китайский стратег на две с половиной тысячи лет старше американского, то и воздействие его идеи, и методы оказали гораздо более существенное.

Из приведенной выше китайской сказки, как не преминул отметить человек, мне ее рассказавший, следует еще один очень важный вывод: далеко не всегда побеждает тот, кто лучше владеет мечом или выше ростом. В этой связи, раз уж мы говорили в начале главы о собаках, нелишне будет вспомнить старую английскую забаву — буль-бейтинг, или травлю быков. Низкорослый английский бульдожка легко утихомиривал разъяренного быка, всего лишь правильно выбрав самое уязвимое место противника — нос, вцепившись в него железной хваткой и не разжимая челюстей до последнего, до победы.

Не давайте слабину, не позволяйте китайскому поставщику самому придумывать, что именно вы хотите от него получить. Жесткие однозначные условия работы и тотальный контроль — именно такая демонстрация силы заставит его считаться с вами. Только таким образом вы заработаете «лицо» в глазах своего партнера, покажете свою силу и заставите себя уважать.

Иногда возникает ситуация, когда для этого нужно китайскому контрагенту «надавать по лицу» — тому самому «лицу», о котором мы говорили в прошлой главе. Поставить нашкодившего китайца перед строем коллег, друзей и родственников по стойке «смирно», прочитать нотацию, заставить публично признать все свои ошибки и покаяться. Но это имеет смысл делать только в том случае, если все предыдущие попытки дать ему возможность сохранить лицо не привели к желаемому результату, если он продолжает косячить с прежним рвением и особым цинизмом. Самое интересное, что такая «гражданская казнь» совершенно не обязательно означает, что вы наживете себе врага. Противоречия с тем, что я говорил ранее, на самом деле нет. Если все обставить грамотно (по-китайски грамотно), то ваша «жертва» начнет вас уважать даже сильнее. Здесь главное, чтобы социальная экзекуция происходила не от вашей слабости, а от вашей силы, от внутренней правоты. Так, как это сделал водитель шэньчжэньского автобуса.

Помню, был один случай. Звонит мне хорошая знакомая и просит помочь. Я в помощи никогда не откажу, в чем дело, спрашиваю. Выясняется, что какая-то судоходная компания заказала на одной из шанхайских верфей палубные надстройки. Здоровенные такие железяки, из толстых плит сваренные, которые монтируются на палубу, а на них уже потом ставят груз. Может, они и по-другому назывались, точно не скажу за давностью, но для сюжета это не столь важно. Так вот, китайцы чего-то недосмотрели, где-то слегка недоработали. Вроде как брак был не очень критичный, но моя знакомая, которая вела этот проект со стороны судовладельца, сразу предупредила своего клиента: принимать нельзя. Потому что он собирался заказывать те же надстройки еще для нескольких судов, и знакомая моя, имея богатый опыт работы с китайскими производителями, прекрасно понимала: сейчас закроешь глаза — в будущем огребешь целый воз проблем. Требует она от китайцев переделать, а те, естественно, начинают отмазываться: мол, да ерунда это, и так сойдет… чабудо. Точный перевод этого слова — «почти одно и то же», а по смыслу оно является аналогом нашего «с пивом прокатит». Это, наверное, самое популярное слово у китайских работяг. А для всех русских, которые активно сотрудничают с Поднебесной, нет ничего страшнее чабудо.

Знакомая моя тоже напряглась, как только его услышала. Она-то знает, какую угрозу это слово в себе несет. И если уж оно прозвучало, то не надо быть специалистом в области машиностроения, чтобы понимать: где-то производитель с железяками нахимичил. Она тогда и говорит: чабудо так чабудо. Только решаю не я, решает судовладелец. Вот он сейчас пришлет сюрвейера, специалиста независимой экспертной компании, тот посмотрит и определит — годится ваше народное творчество или нет. Китайцы же оказались ушлыми: почувствовали, что она их на испуг берет, но в действительности за экспертизу платить не собирается. И говорят ей: ваше право, мол, присылайте своего сюрвейера, мы за базар ответим, если что.

А с китайцами как: уж если ты чем-то пригрозил, нужно всегда иметь возможность привести угрозу в исполнение. Откровенный блеф не пройдет, в каждой шутке должна быть только доля шутки. Иначе китаец поймет, что клиент блефует от безысходности, от полной неспособности реально его носом по столу повозить. И вот тогда — прощай, лицо. Здесь такого покупателя за человека держать не будут, не то что за партнера. Потому что клиент покажет, что он — слабый. А слабость в китайской культуре — это не беда человека, это его вина. В общем, встала перед моей знакомой мегазадача: как заполучить сюрвейера, чтобы при этом ему не платить.

Уж не знаю, ей ли самой идея пришла в голову, или присоветовал кто-то умный, но попросила она меня поехать на судостроительный завод разыграть спектакль. Логично, правда? У меня же на лбу не написано, что я не эксперт. А физиономию значительную могу сделать при необходимости, плюс опять же очки на носу. Да еще и металлург по первому образованию, в железках соображаю, смогу на правильное место под правильным углом посмотреть, головой с укоризной покачать и языком поцокать, если там шов сварной неаккуратный где обнаружу либо цвета побежалости.

Я особо не ломался, согласился. Приехали на верфь, мне выдали каску, спецовку, сопроводили к этим надстройкам. Один из работников по-английски сносно говорил, все пытался меня о чем-то выспросить, многозначительно в глаза заглядывая, но мы с моей знакомой изначально договорились: я на любом другом языке, кроме русского, полнейший тин будун, не понимаю. Она им так по-китайски и объяснила: этот уважаемый господин специалист не в лингвистике, а вот в этих самых штуках, которые мы у вас заказываем. Поэтому если он в своем отчете напишет чабудо, то я с вас тут же слезу и плешь клевать перестану.

И вот ползаем мы с ней по этим железякам, а она все время напоминает: ты, говорит, главное, почаще фотоаппаратом щелкай, да еще со вспышкой обязательно, для пущего, так сказать, спецэффекту, и в блокнотике не забывай время от времени что-то черкать. Я стараюсь вовсю: щеки с важным видом надуваю, рулеткой что-то меряю, время от времени ее подзываю, пальцем куда-нибудь тычу, и мы как бы обсуждаем. Знакомая, надо отдать ей должное, сама понимала, где именно китайцы недоработали, и ненавязчиво меня именно к этим проблемным местам подводила. Как бы случайно. Ну а я, соответственно, на все это смотрел и осуждающе головой качал.

А вокруг тем временем начали собираться зрители. Где-то через полчаса их скопилось уже, наверное, человек двадцать. Китайцы вообще любят кучковаться и коллективно на что-нибудь мало-мальски интересное глазеть, а тут такое бесплатное шоу… Ну и я, честно скажу, не разочаровал благодарных зрителей: выхаживал эдаким кандибобером, забирался на эти надстройки сверху, влезал под них, щупал, нюхал и щелкал изо всех сил фотоаппаратом. Наибольший восторг вызвала моя просьба помочь с измерениями длины и ширины. Конструкции здоровенные, десятиметровой рулетки не хватает, поэтому я подозвал одного из рабочих и заставил вместе со мной вокруг надстроек бегать с замерами. По-моему, он был в экстазе оттого, что прикоснулся к столь высокому искусству. По крайней мере, когда я его отпустил, все остальные окружили счастливчика, загалдели и начали интенсивно расспрашивать. А он так заважничал, что чуть не лопнул от гордости.

Когда к этой кучке зрителей вперевалочку подошел какой-то пузатый дядька, я окончательно уверился, что наш спектакль имеет безоговорочный успех. Остальные китайцы притихли. Дядька минут пять молча наблюдал за нашим перформансом, потом что-то буркнул. Все тут же оживились, замахали руками, начали ему наперебой бурно объяснять ситуацию. Он минуты три послушал, опять что-то буркнул, развернулся и потопал восвояси. Моя знакомая втихаря мне подмигнула и шепнула: «Похоже, мы их все-таки сделали!»

Для виду мы поизображали бурную деятельность еще минут пятнадцать и отправились домой. Как мне потом рассказала моя подельница, не успели мы выйти за ворота, а китайцы уже подогнали кран с платформой и потащили свои железяки в цех: переделывать то, что изначально считали очень даже чабудо.

Я взял этот метод на вооружение и рекомендовал его некоторым своим знакомым, у которых возникали подобные проблемы. Отзывы, доложу я вам, очень даже положительные. Впрочем, ничего удивительного, ведь контроль — одна из четырех основных функций менеджмента. Вы же контролируете своих подчиненных? Вот и поставщика нужно контролировать, по крайней мере до тех пор, пока не убедитесь в его абсолютной порядочности и не станете с ним сюнди.

Некоторые коммерсанты сетуют, что тяжело контролировать все отгрузки. Действительно, если объем товарооборота большой, каждую партию не проверишь. Поначалу все идет хорошо, качество замечательное, ассортимент соответствует документам — живи и радуйся. Но проходит какое-то время, и начинаются проблемы. Визиты на завод и разборки на месте помогают, но ненадолго: история повторяется, причем все чаще и серьезнее. А через некоторое время и вовсе приходится менять поставщика, потому что из России в Китай не налетаешься. Но ведь для того и существуют в Китае консалтинговые компании и представители-фрилансеры. Они от вашего имени и по вашему поручению контролируют производителей. Здесь даже не обязательно ездить часто, на каждую отгрузку, важно делать это регулярно, а главное — внезапно, чтобы нерадивый поставщик не смог заранее приготовиться. То есть он должен постоянно пребывать в тонусе, постоянно опасаться: а ну как именно сегодня вы или ваш представитель свалитесь с инспекцией как снег на голову? Хотя, если честно, мне кажется, что гораздо проще найти нормального, адекватного поставщика. Их в Китае однозначно больше, чисто статистически, чем тех, кто работает спустя рукава. Не сомневайтесь. Просто нужно не лениться искать.

Напоследок скажу еще одну банальную на первый взгляд вещь. Старайтесь вести бизнес с китайскими компаниями, максимально соблюдая законодательства обеих стран. В этом случае у вас будет железобетонная возможность прищучить поставщика по суду, если уж до такого дойдет. Многие считают, что с китайцами судиться бесполезно, что суды там априори играют на стороне своих производителей. Это заблуждение. Да, китайское правительство старается всячески защищать своих граждан, в том числе в бизнесе, — а как же иначе? Но при этом оно максимально заинтересовано в создании и поддержании положительного имиджа китайской продукции и китайского бизнеса за рубежом. И если вы сможете доказать, что партнер вас обманул, с ним церемониться не будут, уж поверьте: отнимут лицензию на право заниматься подобной деятельностью. Тем более что китайская экономика в последнее время перегрета, и правительству даже выгодно позакрывать пару-тройку тысяч компаний, которые ко всему прочему еще и позорят КНР перед зарубежными партнерами. Это не пафос, не красивые слова — это вполне прагматичная государственная политика, и в случае конфликта с вами недобросовестный производитель рискует даже не деньгами, а всем своим бизнесом. Сейчас в Китае появилось достаточно много российских адвокатов, специализирующихся на делах такого рода, так что ведение процесса в китайском суде в наши дни совсем не такая проблема, какой она была еще пять лет назад.

Но, повторюсь, чтобы давить на китайца официально, у вас должны быть в порядке все бумаги. Помните, я еще в начале книги, в первой главе, говорил о том, что у наших юристов, в отличие от американских, существенно меньше возможностей воздействовать на китайских партнеров по закону? Так вот основная, если не единственная причина кроется именно в этом. Ну как, скажите на милость, вы сможете предъявлять претензии по товару, который вы, в целях экономии, завезли партизанскими тропами на собачьих упряжках, которого официально даже нет в России? Отсутствие документов — ваша слабость, как мягкий нос у быка. Китайцы прекрасно это понимают и без стеснения этим пользуются. Сами они бизнесмены жесткие и сильные, несколько тысяч лет конкуренции их к этому приучили. И от своих партнеров ждут того же и правильно оценивают их потенциал. Мне было действительно приятно услышать от одного из китайцев, с которым мы целый день бодались по поводу проекта: «Ты хорошо переговариваешься, почти как китаец». Причем я достаточно сильно подвинул его с той позиции, которую он занимал вначале, сам, естественно, пойдя на определенные уступки, как того требует китайский бизнес-этикет. Так что думайте по-китайски, давите на партнера по-китайски, добивайтесь своего — только тогда вы достигнете успеха в Китае. И только с таким человеком ваш визави будет готов подружиться.

Вы же не считаете зазорным выиграть у своего друга на бильярде или в настольный теннис? Вот и относитесь к бизнесу, как к игре, как к дружескому соревнованию со своим китайским партнером. И уж если вы сможете переиграть китайца его же, китайскими методами, вот тогда он искренне оценит вашу силу и начнет уважать. И тогда он всем будет с гордостью говорить: вот какой у меня крутой сюнди! Ведь приятно, согласитесь, когда твой брат — сильный человек, а не хлюпик какой-нибудь. А я, со своей стороны, очень надеюсь, что наблюдения, которыми я поделился в этой книге, помогут вам в этом благом деле.