Как убивают Россию (с иллюстрациями)

1. В круге первом

У патриарха детской литературы Сергея Михалкова есть замечательная повесть - «Праздник непослушания». Кто не читал или подзабыл, напоминаю сюжет.

В отдельно взятой местности несносные дети настолько замучили своих родителей, что те, не выдержав, решили их наказать. И рано утром покинули город, оставив ужасных детишек в гордом одиночестве.

Поначалу дети чрезвычайно обрадовались нагрянувшей свободе, объявили все происходящее Праздником непослушания, разгромили школы, взломали магазины и кинулись обжираться сладостями.

Дело кончилось тем, что город встал. Без взрослых заводы больше не работали, автобусы не ездили, электричество не крутилось. И, рухнувшие от несварения желудков детишки, взмолились и жалобно упросили родителей вернуться, клянясь раз и навсегда исправиться:

Вряд ли, придумывая эту сказку, Михалков закладывал в нее какой-то особенный, потаенный смысл. И в мыслях он тогда не имел, сколь пророчески будет читаться его бесхитростное педагогическое творение по прошествии пары десятилетий.

Ведь по такому же точно принципу - ах, не хотите слушаться?!! да на здоровье! посмотрим, как вы тут без нас запоете!!! - российская и советская власть действовала в начале 1990-х.

Не желают чеченцы (прибалты, узбеки, грузины) жить в Союзе? Ради бога. Пусть катятся на все четыре стороны. Все равно приползут обратно - кому они без нас нужны? А вот когда приползут - побитые, жалкие, молящие - мы с ними по-другому поговорим.

Не приползли. Потому что чеченцы (прибалты, узбеки, грузины) - как оказалось - давно уже вышли из детского возраста, и сами вполне умеют управляться с автобусами и электростанциями.

А потом, когда хватились, прозрели - было уже поздно. Где Прибалтика, которая, как свято верили мы под конец перестройки, не способна жить самостоятельно - без российского газа, нефти, заказов? Ау! Нет ее. Потеряна безвозвратно. И маршируют по улицам прибалтийских столиц ветераны СС, и сидят за решеткой советские фронтовики, а в школах запрещено уже преподавание на русском.

И по Украине - идут парадным маршем ветераны дивизии «Галичина» вперемешку с солдатами НАТО, а на месте обелисков советским героям красуются теперь бронзовые Бандера и Петлюра.

И из Грузии, точно нашкодивших псов, вышвыривают наших военных.

И летают над Киргизией американские военно-транспортные самолеты «Геркулесы», похожие на толстые обрубки сигар.

Веселенький получился у нас Праздник непослушания. А главное - затянувшийся на долгие-долгие годы, и конца-края ему не видно. Отчасти потому еще, что это исключительно в михалковской сказке педагогичные взрослые стали лагерем вдали от города в ожидании детского прозрения.

В нашей же сказке - взрослых не нашлось по определению; все персонажи оказались сплошь неразумными детьми - что в Прибалтике, что в России.

С радостным гиканьем, покидав в воды вчерашних идолов (чисто национальная наша забава, берущая начало еще с Киевской Руси), мы в нетерпении уселись ждать; когда же снизойдет с небес благодать.

Всем очень хотелось жить по образу и подобию Запада: сытно, богато, свободно. (Еще одна национальная наша особенность - святая и наивная вера в чудеса.) Чтоб как в старорусских былинах про Илью Муромца, который тридцать лет и три года лежал на печи; явились бы вдруг калики перехожие, дали испить какого-то магического отвара - и сразу бац! - ты уже чудо-богатырь.

Но все отвары, которыми поили нас бесчисленные политические кашпировские, долгожданной волшебной силы не прибавляли; скорее, наоборот. Сами же иностранные, да и свои, доморощенные, калики-знахари оказались на поверку обыкновенными шарлатанами.

Вновь повторюсь: я далек от мысли, что развал СССР стал следствием какого-то мирового заговора или масштабной операции вражеских разведок. Главная причина его - отсутствие у руководства страны четко выработанной стратегии реформ.

Уже после гибели Союза один из главных персонажей ушедшей эпохи, Эдуард Шеварднадзе, откровенно признается:

«Когда мы с Горбачевым начинали, мы полагали, что государство, в котором мы жили, не могло выстоять… Но у нас не было ни расписания действий, ни повестки дня… Нашей ошибкой было то, что мы не действовали постепенно и не установили ясно очерченных сроков».

(То есть эти горе-архитекторы, снося старый дом, не удосужились даже запастись проектом здания нового.)

В то же время недооценивать Запад - тоже совсем не следует. Там делалось все, чтобы ускорить и углубить (любимое словечко Михал Сергеича) советский экономико-политический кризис.

«В годы так называемой перестройки в СССР многие наши военные и бизнесмены не верили в успех предстоящих операций, - прямо заявлял на закрытом совещании осенью 1995-го президент США Билл Клинтон. - И напрасно. Расшатав идеологические основы СССР, мы сумели бескровно вывести из войны за мировое господство государство, составляющее основную конкуренцию Америке…

Однако это не значит, что нам не над чем думать. Да, мы позволили России быть державой. Но империей будет только одна страна - США».

Сказано хоть и предельно цинично, однако честно. Кто бы что ни говорил, но любые войны - как явные, так и тайные - всегда ведутся в первую очередь за передел влияния; не суть - геополитический или экономический.

В мировой истории нет ни одной мало-мальски серьезной войны (именно войны, а не ерундовой драчки), которая не завершилась бы отторжением (освобождением, оккупацией - кому что больше нравится) какой-либо территории в пользу страны-победителя.

Россия исключением тоже не стала. Уже в 1990 году, по соглашению Шеварднадзе-Бейкера, американцам был передан огромный кусок акватории Тихого океана - примерно 50 тысяч квадратных километров, изобиловавших углеводородами и биоресурсами.

Впрочем, если бы дело тем ограничилось, бог бы с ними, с этими километрами. Так нет же. Стоило лишь Союзу затрещать по швам, как Запад с радостью начал подкидывать в пылающий костер дровишки. Президент Буш поочередно встречался отныне с каждым национальным лидером; каждому - обещалась поддержка и вечная любовь.

И Горбачев, и Ельцин оказались первыми правителями за всю многовековую отечественную историю, которые не только не попытались расширить пределы своих владений, а, напротив, беспрекословно смирились с потерей земель, собиравшихся их предшественниками, обильно политых потом и кровью.

Я специально поместил в этой книге карты, на которых очень наглядно видно, как увеличивались масштабы России и российского влияния в прежние века; и как, в мгновение ока, сузились они в 1991-м. (Есть там и карты потенциальных российских границ; какими они могут стать, дай только волю нашим западникам и либералам - но об этом чуть позже.)

Еще в начале 1980-х, на самом пике «холодной войны», американскими экспертами была разработана стратегия будущего переустройства мира под общим названием «Мандат на руководство» или «Доктрина освобождения». Документ получился настолько впечатляющим, что президент Рейган даже назвал его как-то своей настольной книгой.

Так вот, по этой доктрине СССР представлял собой империю, образованную «по расходящимся от центра к периферии четырем концентрическим кругам». В круге первом, самом близком к Москве, значились территории, вошедшие в Союз сразу после революции - Закавказье, Белоруссия, Украина. Ко второму кругу относились земли, присоединенные перед Второй мировой: Прибалтика, Молдавия, Западная Украина, Западная Белоруссия. Круг третий - составляли страны-сателлиты из СЭВ и Варшавского Договора. Ну и, наконец, самый дальний, четвертый круг образовывали государства, взявшие курс на СССР уже в 1960-1980 годы: Вьетнам, Лаос, Камбоджа, Никарагуа, Афганистан.

Авторы стратегии были уверены, что бороться с СССР следует не чохом, а поступательно, круг за кругом; сначала - оторвать четвертый круг, за ним - третий, и так далее по нисходящей.

Вряд ли Рейган мог представить себе, насколько быстро реализуется этот план; он-то рассчитывал на многолетнее, затяжное противостояние, конца края которому не было видно.

Никто и глазом моргнуть не успел, как империя зла разлетелась точно карточный домик. К 1992 году трех кругов влияния Россия лишилась уже напрочь. Отныне речь шла о том, чтоб «общипать» круг последний, благо здесь было чем поживиться; Россия по-прежнему оставалась еще самой крупной по территории мировой державой, имеющей выход к трем океанам и владеющей самой протяженной границей - 60 тысяч километров.

Конечно, не сохранись у страны ядерного оружия, с ней можно было бы вообще не считаться. Ввели бы какой-нибудь миротворческий контингент - как в Югославии - объяснив сие заботой о населении, которое изнемогает-де от экономического кризиса и тирании, и - дело с концом.

Слава богу, у Горбачева хватило ума в одностороннем порядке не уничтожить советский ракетный щит; а может, руки просто не дошли.

Хотя уже осенью 1991-го в западной, да и российской печати полным ходом стали появляться утверждения, что новая власть слишком слаба, дабы обеспечить контроль за смертоносным ядерным оружием; вот-вот начнутся сейчас утечки, последствия которых страшно даже представить.

Генерал Леонид Шебаршин, возглавлявший в последние годы внешнюю разведку КГБ СССР, прямо писал потом, что «подобного рода сообщения являются частью операции Центрального разведывательного управления США. Цель операции - подготовить мировое и российское общественное мнение к необходимости введения какой-то формы прямого международного контроля над военным и мирным ядерным потенциалом России».

Мало кто помнит сейчас громкий скандал, разразившийся в 1994 году, когда немецкие власти обвинили Россию в контрабанде плутония; а ведь шум стоял на весь мир; вопрос этот стал даже предметом специальных международных переговоров. (Этакий пролог полониевой лихорадки.)

Но потом, в одночасье, скандал вдруг угас; ни одного доказательства причастности Москвы к ядерной контрабанде обнаружено не было, а все, что сумели предъявить немцы тогдашнему хозяину Лубянки Сергею Степашину, представляло собой… подборку вырезок из российской прессы. Но об этом, разумеется, западная печать сообщать не спешила…

Наличие у России стратегического оружия вынуждало иностранных друзей действовать тонко и осторожно. Шажок за шажочком, тихой сапой Запад делал все, чтобы ослабить и обескровить Россию.

Сначала они помогли новой демократической власти парализовать работу спецслужб, затем - вывели нас с внешнеполитической арены, окружив, под шумок, базами НАТО. Посадили на иглу кредитов и займов. Оказали неоценимую помощь в проведении экономических реформ - настолько неоценимую, что оценить масштаб ущерба невозможно и по сей день.

(Одним из результатов этих спланированных западными советниками реформ стало фактическое уничтожение всего оборонно-промышленного комплекса; к 2000 году объем падения производства в ОПК составил около 80%. За весь срок ельцинского правления российская армия не заказала ни одного нового бомбардировщика, крейсера, зенитно-ракетного комплекса; все пополнения шли исключительно за счет старых, наработанных при Союзе запасов.)

Ну, а когда страна оказалась беспомощной и зависимой, с ней можно было уже особо и не церемониться.

В начале 1990-х с разных сторон все сильнее стали раздаваться крики о необходимости «восстановления исторической справедливости» - сиречь передачи сопредельным странам якобы незаконно присоединенных земель.

Норвегия - принялась настаивать на аннексии морского полярного шельфа в Баренцевом море; это, на секундочку, территория в 155 тысяч квадратных километров, причем на дне там находится до 3 триллионов (!) кубометров газа. (Для сравнения - вся площадь Норвегии составляет 324 тысячи километров.)

С претензиями на Северный полюс, сопредельные с ним территории и шельф Ледовитого океана выступили также Дания, Германия, Финляндия и Япония. (Что, впрочем, не помешало американцам впоследствии отправить к полюсу ледокол береговой охраны «Хили», тоже заявляя о своих правах.) На хребет Ломоносова положила глаз Канада (это-де - американская земля).

В свою очередь, японцы - добивались возврата четырех Курильских островов. Китайцы - требовали отдать амурские пойменные острова, включая знаменитый Даманский.

Не остались в стороне и недавние наши республики. Грузия - заявила свои претензии на Главный Кавказский хребет, половину Карачаево-Черкессии, а также… Сочи. (На том лишь основании, что в 1918 году город на несколько месяцев захватывали войска Ноя Жордания.) Туркмения и Казахстан - потребовали раздела Каспия, а Азербайджан, даже не дожидаясь окончательного решения этого вопроса, самовольно приступил к разработке его недр.

Но больше всего неприятностей России доставляла Прибалтика. Эти гордые маленькие народы не удовлетворились одним лишь освобождением от коммунистической оккупации.

Эстонцы - потребовали отдать им часть Ленинградской и Псковской областей, вошедших в РСФСР в 1945 году. На другую половину Псковщины - претендовали уже латыши. Финляндия - громогласно вспомнила о довоенных границах, которые включали в себя западную Карелию, северо-запад нынешней Ленинградской области, Печенгу (крупнейший, кстати, арктический порт с близлежащими никелевыми рудниками) и ряд островов в Финском заливе. Ну а литовцы - и вовсе принялись доказывать, что дно Балтийского моря - это их личная собственность. (Впоследствии они будут даже требовать остановки Россией строительства транс балтийского газопровода.)

Во всем, что я перечислил, ничего сверхъестественного нет. Подобное в истории бывало уже не раз; стоило лишь России ослабнуть, как весь цивилизованный и свободный мир, точно стая кровососущих паразитов, моментально бросался перекраивать ее территорию; само собой - обставлялось это сугубо высокими материями, вроде заботы о будущих поколениях и судьбе человечества.

Так было и в годы великой смуты, когда на русский престол взошел польский королевич Владислав; и во времена наполеоновского нашествия; и после октябрьского переворота.

Что характерно, сердобольные наши соседи особо никогда даже и не стеснялись демонстрировать свои аппетиты.

Принятый, например, Антантой в декабре 1917-го в Париже план освобождения России предусматривал сохранение страны лишь в границах центральной европейской части, Урала и Поволжья. Все остальные земли - становились сферами влияния стран-союзников; Украина - протекторат Франции, Прибалтика и Белоруссия - Польши, Юг и Средняя Азия - Турции, Кавказ - Британии, Сибирь и Дальний Восток - США и Японии.

Почти в это же самое время, в марте 1918-го, советское правительство вынуждено было подписать мирный договор с главным врагом Антанты - Германией. Документ, вошедший в историю под названием Брестского мира, для России был совершенно унизительным, хотя и временно необходимым; по нему германцу и туркам передавалась Прибалтика, Закавказье, часть Белоруссии - то есть территории и без того уже ими оккупированные.

По счастью, в самой Германии вскоре тоже произошла революция и Ленин быстренько, в одностороннем порядке, Брестский мир аннулировал. Но наши славные союзники времени тоже даром не теряли.

Официальную точку в Первой мировой войне поставил Версальский договор. По идее Россия должна была играть здесь главную скрипку - как-никак основная воюющая держава. Однако наши интересы в очередной раз оказались побоку. Помимо побежденной Германии договор подписали 26 государств, причем в числе победителей объявились почему-то такие сомнительные державы, как Либерия, Никарагуа и Гаити (они, оказывается, тоже воевали!); словом, все, кроме самой России.

Что, впрочем, совсем не помешало подписантам взять на себя право определять будущую нашу судьбу. Статья 116 этого исторического документа прямо гласила, что Германия признает «независимость всех территорий, входивших в состав бывшей Российской империи к 1 августа 1914 года». А статья 117 обязывала Берлин «признать границы этих государств, как они будут соответственно этому установлены».

Иными словами, лидеры 26 стран заведомо приговаривали Россию к расчленению. Примерно к такому же, о каком по прошествии пары десятков лет заговорил нацистский рейхсминистр Розенберг.

По разработанному им плану оккупации, СССР должен был быть разделен на восемь самостоятельных зон: Урал, Сибирь, Туркестан, Украина, Кавказ, Белоруссия, Прибалтика. Плюс - Московия, включающая в себя Москву, Рязань, Нижний Новгород и Воркуту.

По счастью, все эти концепции так и остались пустыми мечтаниями - до поры, до времени. Хотя недаром ведь легендарный Ален Даллес, лучший шеф ЦРУ всех времен и народов, еще в 1956 году писал: если случится, что наши отношения с Россией окажутся в состоянии, похожем на Брестский мир, ни в коем случае нельзя повторить ошибку немцев и дать русским передышку.

Наследники Даллеса хорошо усвоили его завет: передышки они нам не дали.

После отъема у России восточноевропейских протекторатов, а затем отрыва исконных территорий, необдуманно возведенных бывшими вождями в ранг союзных республик, аппетиты у Запада лишь разгорелись. Из пыльных сундуков были вновь извлечены старые концепции гегемонии. Одна из них, сформулированная классиками англосаксонской геополитической теории X. Макиндером и Н. Спайкменом еще в первой половине XX века, делила всю Европу на «Римленд» и «Леналенд». К первой категории («Римленд») относилась вся Европа западнее Смоленска, Ближний и Средний Восток, Закавказье, Южная и, частично, Центральная Азия, западное побережье Тихого океана. Ко второй («Леналенд») - российский Дальний Восток, районы Байкала, Якутии и Крайнего Севера.

Само собой - контролировать и «Римленд» и «Леналенд» должны были атлантические силы во главе с США.

«В начале и в середине 90-х годов западные (и прежде всего американские) исследовательские центры, - сообщается в авторитетном научном издании "Россия в пространстве и времени", подготовленном авторским коллективом Института экономических стратегий под руководством член-корра РАН Бориса Кузыка, - активно прорабатывали варианты разделения России на несколько государственных образований, основой которых могли бы стать автономные национальные образования.

Рассматривались также варианты «помощи» России в управлении территориями на Востоке, где сохраняется тенденция к уменьшению плотности собственно русского и увеличению плотности китайского населения. В частности, согласно одному из проектов предлагалось выкупить Сибирь вместе с жителями либо аннексировать ее в счет погашения российского внешнего долга и присоединить к США в качестве "Сибирских штатов Америки". Возможность покупки "новой Аляски" стала навязчивой идеей некоторых политических кругов и широко обсуждается в западных средствах массовой информации. Уже готова и новая модель американского флага с добавлением очередных звездочек.

По другому варианту Дальний Восток должен быть расчленен на протектораты. Чукотка, Камчатка и часть Магаданской области отойдут под протекторат США, Сахалин и Курилы - Японии, а вдоль Транссиба будет создана Дальневосточная республика под опекой США, Японии и Южной Кореи - в качестве антикитайского "вала".

В разрабатываемых американских аналитических проектировках просматривается, между прочим, такой геополитический пасьянс: или Россия уступает Соединенным Штатам Сибирь, и Америка получает «опорные» территории на континенте, а вместе с ними и абсолютное господство в Евразии, или территории Сибири, по словам 3. Бжезинского, "призывающие китайское освоение", отойдут Китаю».

(Еще раз обращаю ваше внимание: процитированный отрывок - не пустые разглагольствования политиканов-демагогов, а серьезнейшая научная работа, написанная двумя докторами и тремя кандидатами наук. Да и о каких, в принципе, подтасовках могла идти речь, когда тот же Бжезинский без тени смущения многократно излагал собственную теорию, по которой Россия - есть не что иное, как геополитическая «черная дыра», угрожающая всей цивилизации в целом; а посему ее как можно быстрее следует ликвидировать путем расчленения на Дальневосточную и Сибирскую республики, а также автономии Северного Кавказа и Поволжья.)

Любая уважающая себя страна, услышав подобные унизительные предложения, как минимум должна была бы возмутиться.

(Помнится, в 1982 году демократическая Англия мгновенно послала на другой конец света боевую эскадру, едва только Аргентина попыталась отобрать у нее даром никому ненужные Фолклендские острова; общее число погибших в той войне было соизмеримо с количеством всего населения островов. «Наша демократия подкрепляется силой», - заявила тогда железная миссис Тэтчер; и правильно, между прочим, сделала.)

А что же российская элита? Думаете, кто-то попытался всерьез поставить зарвавшихся колонизаторов на место? Как бы не так.

Политики либерального толка, хоть впрямую и не призывали распродавать российские земли, но и с осуждением этого тоже не спешили; этакое чисто женское кокетство. Зато, если кто-то пытался называть вещи своими именами, их мгновенно начинали бичевать как реакционеров и коммунистических недобитков.

Логика наших западников и чудо-рыночников отличалась завидным, чисто рыночным цинизмом. Дескать, страна - и так большая, плюс-минус остров - погоды не сделает.

На этом фоне совсем неудивительной кажется массированная пропагандистская кампания, развернувшаяся в демократической прессе в начале 1990-х. Хорошо помню шикарные заморские туры, организовывавшиеся специально для впечатлительных и бескорыстных журналистов: все расходы иностранные власти целиком брали на себя.

Особенно поднаторели в такой пропагандистской обработке японцы; они регулярно вывозили к себе лучших российских публицистов, кормили и поили их на убой, подносили щедрые подарки. В то время загранпоездка для большинства была еще недоступной роскошью; посему, по возвращении, благодарные журналисты разражались огромными статьями, в которых доказывали, что обрекать жителей Курил на голодное, нищенское существование - преступно, лучше отдать острова Японии, пусть хоть кто-то заживет по-человечески. А за это-де японцы заплатят нам 200 миллиардов долларов - деньги в хозяйстве явно не лишние.

Вот лишь одна цитата такого толка:

«Отказ от удовлетворения претензий Токио на Курилы чреват сохранением гнойника, который, если Япония продолжит восхождение к высотам научно-технического и экокомического прогресса, а России суждено барахтаться в болоте кризиса, может породить смертоносные метастазы… Без сатисфакции по территориям японцы на согласятся по-настоящему помогать. Без их участия не пойдут в восточные районы России другие азиатские «драконы», а значит, Сибирь и Дальний Восток обрекут себя на долгое прозябание».

Именно так в начале 1992 года писал вестник отечественной либеральной интеллигенции журнал «Новое время». Комментарии, полагаю, излишни.

И хотя эта практика мелкого подкупа журналистов и политиков, сиречь агентуры влияния, особых результатов не принесла, японцы все равно не успокоились. Информационно-психологическую обработку они ведут и по сей день.

Процитирую обращение Сахалинской областной думы к президенту Путину, принятое в июле 2003 года. Оно, собственно, так и называется: «Об использовании японской стороной безвизовых обменов для проведения идеологических акций в отношении жителей Южных Курил». (Документ, правда, объемный, но зато очень показательный.)

«…Японская сторона активно использует безвизовые обмены для идеологического воздействия на жителей Курильских островов с целью формирования предпосылок для передачи островов Японии.

В частности, с японской стороны основными организаторами направления и приема безвизовых делегаций являются МИД Японии, "Всеяпонский Совет по развитию связей с четырьмя северными территориями" (ВЯС-ЧСО), "Хоккайдский Совет по развитию связей с четырьмя северными территориями" (Хок-ЧСО), Управление по вопросам "северных территорий" губернаторства Хоккайдо. Деятельность этих организаций финансируется японским правительством из государственного бюджета.

Указанными организациями под руководством МИДа Японии разрабатываются программы пребывания российских граждан, обязательным элементом которых являются дискуссии и лекции по территориальному размежеванию России и Японии. В ходе таких мероприятий японские специалисты в выгодном для Японии свете акцентируют внимание российских участников обменов на том, что СССР, а ныне Россия "незаконно оккупировала и владеет Курильскими островами". Психологическое воздействие закрепляется вручением россиянам сувениров и печатной продукции на русском и японском языках с надписями реваншистского содержания, искаженным изображением Государственной границы, призывами вернуть Японии Курильские острова…

Особую обеспокоенность вызывает тот факт, что жесткому идеологическому воздействию подвергаются также и детские делегации Курильских островов, активно участвующие в безвизовых обменах. Психологический прессинг на неокрепшее мировоззрение подрастающего поколения на фоне благополучной жизни Японии, несомненно, оказывает негативное влияние на воспитание любви к своей Родине.

С японской стороны в состав делегаций включаются прежде всего активисты движений "за возвращение четырех островов", действующих в каждой префектуре Японии… В частности, в безвизовой делегации, побывавшей на Курилах в июне 2003 года и насчитывавшей 65 человек, только трое участников являлись родственниками японцев - бывших жителей Курильских островов, остальные - активисты реваншистских движений, депутаты Парламента Японии, сотрудники МИДа, функционеры ВЯС-ЧСО, Хок-ЧСО, а также журналисты».

Не отстают от японцев и китайцы. Хотя официально Пекин претендует лишь на ряд амурских островов, в самой Поднебесной уже давно принято считать, что добрая часть Сибири и российского Дальнего Востока - это исконно китайские земли.

Китайские дети учатся по учебникам, где черным по белому написано, будто Западная Сибирь - лишь временно утраченная территория КНР. На местных политических картах в желтый цвет окрашены Амурская область, Хабаровский край, Еврейская автономная область, больше половины Приморья; при этом многие наши города носят там уже китайские названия. (По версии китайских географов, территория самой России начинается лишь где-то в районе Байкала и Томска.)

Не стоит тешить себя иллюзиями, будто угроза китайского вторжения давно миновала; эта экспансия идет незаметно, исподволь. Более миллиона китайцев живет на российском Дальнем Востоке. Вдоль границы сотнями создаются предприятия и мини-заводы. В неограниченном объеме скупается недвижимость и земля.

И дело здесь не в воинственном характере великого нашего соседа, а исключительно в холодном, здравом расчете; Китай испытывает дичайшую нехватку жизненного пространства. Плотность населения составляет здесь 120 человек на квадратный километр; а рядом, за границей, стоит лишь рукой подать - лежат огромные неосвоенные земли (плотность российского Приморья - один человек на один километр). Китайский экономический бум и высокая, чисто кроличья рождаемость - просто не оставляет Пекину шансов на миролюбие.

Вообще, трудно найти хотя бы одну пограничную страну, которая не разевала бы рот на наши территории; причем - странная закономерность - чем она меньше, тем выше у нее амбиции.

Взять хотя бы крохотную Финляндию, выпущенную когда-то Лениным из состава России. (Заметьте: совершенно бесплатно!) Уже к концу 1980-х, точно грибы после дождя, здесь стали плодиться чисто реваншистские организации, чьи названия ясно выражают суть их устремлений: «Объединенная Карелия», «Великая Финляндия», «Финская Арктика». Возглавляются они либо военными, либо влиятельными политиками, самая заметная фигура из которых - бывший министр, а ныне спикер финского парламента Риитта Уусукайнен.

Г-жа Уусукайнен уже добрый десяток лет борется за расширение финских границ, и число ее соратников ощутимо растет с каждым днем. Среди них председатель Карельского союза, депутат парламента Маркку Лаукканен, его ближайший сподвижник генерал-лейтенант Рауно Мерио, командующий военным округом Кюме, бригадный генерал Кари Хиетанен, недавний кандидат в президенты Финляндии, депутат парламента Ристо Куисма и десятки других облеченных реальной властью финских деятелей.

Для ускорения возврата Карелии здесь открыто действует даже специальная правительственная программа «Северное измерение», спонсируемая помимо прочих и Евросоюзом. Пропагандистским обеспечением всей кампании занимается финансируемая местным МИДом организация ProKarelia.

Дошло до того, что когда осенью 2001-го Путин приехал с визитом в Хельсинки, ему открыто было заявлено о желании пересмотреть границы; дескать карельские земли Советы у нас отобрали; пришло время «восстановить историческую справедливость и отказаться от сталинского наследия» (именно так было написано в коллективной петиции, переданной двум президентам).

Не меньшее вожделение вызывает у наших соседей и Калининград (в девичестве - Кенигсберг). Этот анклав, не имеющий прямых границ с Россией, давно уже превратился в объект нескончаемых политических спекуляций.

Еще с 1993 года в немецком городишке Фрейден открыто действует некое «Правительство Свободной Пруссии в изгнании», которое тоже требует «восстановить историческую справедливость», сиречь воссоединить Калининградскую область с Пруссией. (Точнее - наоборот.)

Все эти несбыточные мечтания можно было бы, конечно, не воспринимать всерьез (в ФРГ - тоже есть свои Белые Столбы и больницы им. Кащенко), кабы не странное единодушие Запада. Мало того, что это мифическое правительство официально признается властями Германии. Так еще и Европарламент, и конгресс США успели принять в середине 1990-х специальные резолюции, которые требовали сделать Калининград «особой европейской территорией» и ввести особый же порядок его управления - силами Евросоюза и Германии.

Особый порядок - это, если по-простому, оккупационная зона: бургомистр, старосты, полицаи; эрзац-валюта а-ля восточные рейхсмарки; массовое заселение этнических немцев. Именно такие новшества были предписаны вышеозначенными резолюциями; плюс - требование к России выплатить компенсации прусским беженцам и их потомкам якобы за причиненный ущерб; таковых, к слову, насчитывается свыше 200 тысяч.

Когда же эти предложения гневно были нами отвергнуты, на свет появился план новый - полная экономическая интеграция Калининградского региона в Евросоюз, во имя оздоровления региона. К чему привело бы такое решение - ясно и дураку; через пару-тройку лет область фактически отделилась бы от России.

Такой вариант очень нравится и американцам, и немцам, и прибалтам; больше всего негодует здесь Литва, в открытую называя Калининград «бывшей советской колонией». (Впрочем, и поляки не сидят сложа руки. Их чрезвычайно беспокоит «излишняя милитаризированность» области, что угрожает, дескать, национальной безопасности Польши; почему Россию, в свою очередь, не должны беспокоить разместившиеся в Польше базы НАТО - Варшава даже не задумывается.)

А совсем недавно бывший председатель Верховного Совета Литвы, а ныне ее представитель в Европарламенте Витаутас Ландсбергис публично объявил, что Калининградская область - это, оказывается, и вовсе Малая Литва, ибо исконно населяли ее литовцы-автохтоны, и даже пруссы пришли туда после них. И вообще, называть эту землю следует не Калининградом и уж тем более не Кенигсбергом или Восточной Пруссией, а Караляучюсским краем, на территории которого русскими была «проведена тотальная этническая чистка».

Логика - железная, совершенно в духе домашних животных: кто первым пометил территорию, тому она, значит, и принадлежит.

(Не очень понятно, правда, что тогда делать с Москвой, поскольку, как установили археологи, первые поселения были основаны здесь финно-угорскими племенами. Следуя теории Ландсбергиса, ее надлежит, видимо, отдать Финляндии - вместе с Карелией.)

Однако эта собачья логика полностью укладывается в русло российского либерализма.

«Я вообще не понимаю, зачем мы его [Калининград] забрали. Зачем мы в 45-м прирезали Восточную Пруссию? На кой она?» - негодует, например, Альфред Кох, ярчайший соратник Чубайса с Гайдаром и руководитель избирательного штаба СПС на выборах 2003 года. И тут же обосновывает свою позицию: в Калининграде, дескать, «самый большой процент больных СПИДом, наркоманов, там самый низкий уровень жизни из всех регионов России… Там же никогда никаких производств не было, только военные базы…»

«Я готов согласиться с любой логикой, но вы мне ее изложите, - требует Кох. - В хозяйстве пригодится - как Плюшкин собирал веревочки, - это не аргумент».

Кто не понял - под плюшкинскими веревочками герр Кох подразумевает российские регионы; вероятно, не только Калининград, но и многие другие.

И действительно: чем меньше территорий у нас останется - тем проще будет ими управлять; да и отступного буржуи отвалят с лихвой…

Если бы кто-то из западных политиков - в той же Литве, Германии или Штатах - высказался подобно Коху, его в лучшем случае ждала бы массовая обструкция; в худшем - обвинение в измене родине. У нас же такие заявления воспринимаются как доказательство прогрессивности мыслей.

Взять, допустим, другого видного демократа, лидера «Яблока» Григория Явлинского. Его стараниями Россия практически лишилась Сахалина и понесла гигантские материальные убытки, однако сам Григорий Алексеевич не только не испытывает от этого какого-либо неудобства, но и, напротив, продолжает настаивать на своей правоте.

Речь идет о злополучном законе об СРП, принятом Государственной думой в 1995 году. Главными лоббистами его были именно яблочники; собственно, они же закон и писали.

СРП - сокращенно означает «соглашение о разделе продукции». По сути, это своеобразная вариация заграничной концессии.

Как уверяли при принятии этого закона яблочники, главная его задача - привлечь в Россию крупные иностранные инвестиции. Солидные бизнесмены-де боятся вкладывать в нашу экономику деньги, ввиду постоянных изменений налогового режима. СРП же - прописывало совершенно новый порядок взаимоотношений инвестора и власти, причем в самой привлекательной отрасли - сырьевой (нефть, газ, полезные ископаемые).

Закон об СРП полностью освободил иностранцев от уплаты налогов. Взамен этого они должны были возвращать государству часть полученной ими продукции - ту же нефть или газ; но не сразу, а лишь после того, как предприятие начнет давать прибыль. При этом все понесенные инвесторами затраты списывались на счет российской доли.

Вокруг СРП было сломано немало копий. Многократно левые фракции и правительство предлагали законодательно ограничить размер затрат инвестора; понятно ведь, что при желании можно искусственно надуть любые убытки. Однако ограничения эти приняты не были; на защиту иностранного капитала всякий раз «Яблоко» кидалось коршуном и любые поправки проваливало.

Явлинскому многие верили; как же! честнейший человек, либерал до мозга костей, экономист Божьей милостью. Но потом оказалось, что самый крупный из инвестиционных проектов, заключенный с компанией Sakhalin Energy, (так называемый «Сахалин-2») мало сказать - не принес России прибыли, а, совсем напротив, привел к умопомрачительному для страны ущербу.

А ведь как помпезно все начиналось! Крупнейшие западные компании - англо-голландская Royal Dutch Shell, японские Mitsui и Mitsubushi - объединились воедино, учредив специально под этот проект структуру Sakhalin Energy, чтобы ударно организовать добычу нефти и газа на Сахалине. (На то, что созданная такими гигантами фирма оказалась почему-то зарегистрированной на оффшорных Каймановых островах, никто в пылу страсти внимания не обратил.) Для этого требовалось им освоить Пильтун-Астохское и Лунское месторождения, однако прошло уже более 10 лет, но ничего, кроме постоянных обещаний, Россия так и не увидела.

Добыча нефти и газа еще даже не начата. Все рассказы о фантастическом взлете уровня жизни и размера зарплат на Сахалине - оказались фикцией. Обещанных заказов от Sakhalin Energy отечественная промышленность не получила. Зато иностранцы не ограничивали себя ни в чем, привозя из-за границы буквально каждую мелочь - от буровой техники до мебели и канцтоваров. Причем закупалось все это по ценам, многократно превышающим среднерыночные, что, в общем, совсем не удивительно; любые затраты-то, как мы помним, ложились на наши плечи, а никаких ограничений для них установлено не было (спасибо Явлинскому!).

Была когда-то у американцев такая кинокомедия: «Миллионы Брюстера». Сюжет фильма заключался в том, что главному герою пообещали то ли приз, то ли наследство (не помню уж точно), если сумеет он за сутки потратить миллион долларов.

Только кино это было выдумано Голливудом от начала и до конца, а на Сахалине - все то же самое происходило в реальности. Знаете, например, сколько специалисты Sakhalin Energy платили (по документам, разумеется) за съемные квартиры в Южно-Сахалинске? Ни за что не догадаетесь: от… 6 до 7 тысяч долларов в месяц.

В итоге смета расходов, необходимых для окончательного запуска промыслов, магическим образом выросла в 2 раза - с 11,8 до 21,2 миллиарда долларов. А первая же выехавшая на остров объективная проверка столкнулась с удивительными вещами. (Долгие годы фракция Явлинского блокировала любые ревизии сахалинского проекта.)

«У всех у нас сложилось твердое ощущение, что Сахалин уже не российская, а английская территория, - свидетельствует руководивший проверкой зам. главы Росприроднадзора Олег Митволь. - Ни один вертолет не мог, например, здесь взлететь или приземлиться без разрешения Sakhalin Energy. Когда мы попытались выйти на катере из порта, чтобы осмотреть залив Анива, нас не выпустили, пока на место не прибыли представители SE - поляк и австралиец. Они долго мялись, и лишь после моего звонка в погранслужбу, выход был разрешен. Но все равно: уже в заливе нас попытались задержать сотрудники их ЧОПа, которые… выполняли здесь функции пограничников и таможенников одновременно. На все мои вопросы к местным руководителям, следовал один ответ: Sakhalin Energy - здесь хозяева, ссориться с ними мы не хотим».

Лишь нечеловеческими усилиями Митволю удалось закончить инспекцию; итог ее получился вполне закономерен. Общий объем ущерба интересам России в ходе реализации проекта «Сахалин-2» составил 30 миллиардов долларов. Экологии Сахалина был нанесен непоправимый урон; сотни нерестовых рек оказались уничтожены, иностранцы вырубили все оставшиеся на острове леса, началось массовое сползание грунта в воду.

(И это еще полбеды, ибо по подсчетам Счетной палаты и налоговой службы, в случае окончательной реализации обоих проектов - «Сахалин-1» и «Сахалин-2» - убытки для бюджета должны будут составить 61,6 миллиарда долларов.)

Но стоило лишь предать всем этим фактам огласку, не забыв упомянуть об особой здесь роли Явлинского, как лидер «Яблока» моментально побежал в суд, требуя защитить свое честное имя.

К счастью, иск его был полностью отклонен; таким образом, суд де-факто признал все выдвинутые против Григория Алексеевича обвинения…

Я не могу даже себе представить, как далеко смогли бы зайти демократы, получи они в руки подлинную власть; сколько земель - веревочек, по меткому выражению Коха - не досчиталась бы сегодня страна.

Западный либерализм российского разлива отличается от просто западного одним существенным обстоятельством; их либерал, хоть и талдычит о глобализации, объединенной Европе и вечных ценностях, больше всего на свете любит при этом свой родной городок с центральной ратушей, пивной «Толстый Ганс» (пабом «Старина Грей», бистро «Веселый Жюль») и развалинами древней крепости на окраине. Он, этот либерал, и в мыслях не допускает, чтобы на месте пивной (паба, бистро) был открыт «Макдоналдс», а сам городок вместе со всем населением, перешел бы в чужое подданство.

Попробуйте предложите любому среднестатистическому французу уступить пару деревушек в пользу Бельгии, а англичанину - отдать, например, северным ирландцам Ольстер; на вас либо посмотрят, как на дурака, либо просто побьют.

Потому что западный либерал - при этом еще и патриот; да, в мировом масштабе он двумя руками за глобализацию, но только чтобы его собственный, личный микромир это не затрагивало.

Нашего же, доморощенного либерала хлебом не корми - дай только поупражняться в выражении любви перед Западом. Эйфелева башня - по определению нравится ему больше Останкинской, а холодный суп гаспаччо - не идет ни в какое сравнение с наваристым борщом.

Российский либерал считает свою родину ущербной и недоделанной, называет «этой страной», и после первых же трех рюмок начинает кричать, что ничего путного никогда из нее не выйдет. Чужбину же, наоборот, любит он всей душой, видит в ней центр мироздания и оплот просвещенности, а посему не понимает, что дурного случится, если вся Россия повторит судьбу Аляски; людям-то от этого будет только лучше.

Я прямо воочию представляю себе Чубайса, Касьянова и Невзлина с Каспаровым, стоящими за прилавком. А напротив - иностранные державы, пришедшие на эту гигантскую распродажу; весенний sale - все цены снижены на 30%.

Чего изволите-с? Ах, вам Калининград-с, виноват Кенингсберг. Сию минуточку. Карелия приглянулась? Всегда пожалуйста. Может быть, показать еще и Псковскую область, как раз получится целый комплект… Упаковать или так унесете?…

Эта картина - отнюдь не из области ненаучной фантастики. Не один только любитель плюшкинских веревочек Альфред Кох, а практически каждый из лидеров нашей оппозиции не раз успел отметиться на поприще отстаивания западных интересов в ущерб российским.

Экс-премьер Михаил Касьянов в открытую, скажем, объявляет, что, если станет он президентом, то моментально снизит экспортную цену на нефть.

«Россия - неотъемлемая часть Европы, - заявил он иностранным журналистам в первом же своем выступлении после перехода в стан оппозиции. - Страны Запада - наши друзья».

А коли так, негоже наживаться на друзьях, продавая им «черное золото» втридорога; все должно быть поровну и честно. Цену в 63 доллара за баррель нефти Касьянов называет «завышенной»; «справедливая» цена, по его мнению, обязана составлять 20-25 долларов, и если он придет к власти, то так оно и будет.

Заявление Касьянова вызвало горячую поддержку западных политиков, в первую очередь - американских, ибо США издавна является крупнейшим потребителем нефти на планете. Для Запада реализация плана Касьянова означает гигантскую экономию средств; для России же - потерю львиной доли бюджета.

Давайте попробуем подсчитать это вместе. В прошлом, 2006 году Россия поставила на экспорт 250 миллионов тонн нефти (это примерно - 1 миллиард 572 миллиона баррелей). Цена при этом все время росла, но бог с ним, возьмем среднюю позицию - хотя бы названную Касьяновым - 63 долларов за баррель. (Сегодня, для сведения, она подошла уже к отметке в 80 долларов.)

Умножаем объем (1,572 млрд) на цену ($63). Итого: $99,63 миллиарда.

А теперь - сравним, сколько должны были бы мы получить, торгуя по «справедливым» касьяновским ценам:

1,572 млрд х $25 = $39,3 миллиарда.

Таким образом, при реализации обета Касьянова, потери российской экономики и федерального бюджета составят 60 миллиардов долларов - то есть свыше триллиона рублей. И это при том, что считали мы с вами по минимальной ставке.

Кто не знает - экспорт нефти составляет в национальном бюджете примерно 20%. Причем в 2007 году этот показатель еще и вырастет, поскольку резко поднялись цены; представители правительства уже говорят, что дополнительные доходы принесут плюсом не менее 600-700 миллиардов рублей в казну.

Это вам не жалкие два процента; ставки Касьянова растут прямо на глазах.

Западу очень выгодно подобное глобалистское прекраснодушие; мир - одна семья, все люди - братья. Правда, когда дело касается его собственных насущных интересов, эта возвышенная риторика разом отходит на второй план; игра начинает вестись лишь в одни ворота.

Кто объяснит мне, почему Китай получает, к примеру, кредиты на субсидирование сельского хозяйства от МВФ, и это не является преградой для его вступления во Всемирную торговую организацию (ВТО). А от России строжайше требуют прекратить скрытое субсидирование села в виде низких тарифов на электричество и газ, угрожая иначе в то же самое ВТО не пустить.

Почему наши попытки навести порядок с экспортом леса (главная беда - вывоз кругляка) наталкиваются на жесточайшее сопротивление соседей. (Руководитель Рослесхоза Валерий Рощупкин рассказывал мне, как финская сторона прямо объявила ему на переговорах: если вы поднимете пошлины, мы будем блокировать ваше вхождение в ВТО. Чтобы было понятно, цена вопроса - миллиард долларов ежегодно, которые казна сегодня не получает.)

Почему американцы вводят санкции против «Рособоронэкспорта» и флагмана отечественного авиапрома холдинга «Сухой» на том лишь основании, что они якобы тайно сотрудничают с Ираном и Сирией? (Ни одного доказательства этому представлено не было.) И такие же точно ограничения вводятся на поставку в США нашей стали, да и многих других российских товаров (всего на Западе действует около 60 аналогичных антидемпинговых законов).

Почему официальные английские власти берут на себя смелость требовать от России изменить всенародно принятую конституцию и не выдают нам объявленных в международный розыск преступников? (Березовский в роли политической жертвы - это даже уже не смешно.)

И как, в конце концов, относиться к развернутому заявлению, сделанному еще в 1995 году президентом Клинтоном:

«Мы добились того, что собирался сделать президент Трумэн с Советским Союзом посредством атомной бомбы. Правда, с одним существенным отличием - мы получили сырьевой придаток, неразрушенное атомом государство, которое было бы нелегко создавать. Да, мы затратили на это многие миллиарды долларов, а они уже сейчас близки к тому, что у русских называется самоокупаемостью: за четыре года мы и наши союзники получили различного стратегического сырья на 15 млрд долларов, сотни тонн золота, драгоценных камней и т. д. Под несуществующие проекты нам переданы за ничтожно малые суммы свыше 20 тыс. тонн меди, почти 50 тыс. тонн алюминия, 2 тыс. тонн цезия, бериллия, стронция и т. д.»

Если подобное называется цивилизованной дружбой, то на черта нам такая дружба сдалась.

Однако российские либералы, точно оглохли и ослепли. Понятия «суверенитет», «державность» или «патриотизм» вызывают у них исключительно раздражение, и желание незамедлительно процитировать Достоевского: патриотизм - последнее прибежище негодяя.

На самом деле, Достоевский ничего подобного никогда не говорил; равно как и Лев Толстой, которому многие тоже приписывают эту фразу. В действительности, сие изречение, столь часто используемое в либеральной полемике, принадлежит английскому литератору XVIII века Сэмюэлю Джонсону, хотя вкладывал он в него совершенно иной смысл.

В статье «Патриот», написанной в 1774 году, Джонсон совсем напротив призывал британский народ избирать во власть людей достойных, ибо «только Патриот достоин места в парламенте. Никто другой не защитит наших прав, никто другой не заслужит нашего доверия». Именно там-то и прозвучал впервые афоризм - Patriotism is the last refuge of a scoundrel; в контексте статьи читалось это так: даже для самого отъявленного негодяя не все еще пропало, если живо в нем чувство патриотизма - это его последний шанс возродиться.

Но российские публицисты, как и положено, смысл джонсоновских слов полностью извратили; не в первый и не в последний раз.

Тема эта, конечно, совершенно особая, говорить о ней можно отдельно и долго, потому как растиражированные либеральной прессой многие исторические цитаты нередко страдают подтасовками и передергиваниями.

(Ну, например, знаменитая ленинская фраза, что каждая кухарка сможет у нас управлять государством. В оригинале вождь пролетариата говорил иначе: «Мы должны научить каждую кухарку управлять государством». Или сталинская формула: «Кадры решают всё». В первоисточнике звучит она так: «Кадры, овладевшие техникой, решают всё».

Чувствуете разницу?)

Впрочем, не будем отвлекаться. Лучше процитируем еще одного заслуженного либерала и демократа - правозащитника № 1 Сергея Адамовича Ковалева, выдвинутого на парламентских выборах 2007-го в первой тройке «Яблока».

«Пока наше национальное сознание, наша внутренняя и внешняя политика не избавились от комплекса державности, ни о каком соблюдении прав человека в нашей стране нечего и мечтать. А в глазах просвещенного человечества мы так и останемся нелепым соломенным пугалом, годным лишь на то, чтобы на собственном опыте учить других, как не надо жить».

Не надо нам никакой державности, самоуважения; главное - понравиться просвещенному человечеству.

А вот пожалуйста аналогичное изречение другого видного либерала - господина Гозмана, являющегося главным идеологом СПС (он - зампред федерального политсовета этой партии и секретарь по идеологии) и одновременно членом правления РАО «ЕЭС»:

«Бороться сегодня за суверенитет России, это то же, что готовиться к отражению марсиан».

Полагаю, как-то комментировать этот бред нет даже нужды. (Жаль, ни сербы, ни афганцы, ни иракцы российских либеральных изданий не читают; уж они порассказали бы Гозману про собственный опыт общения с марсианами.)

Для полноты картины следует лишь добавить, что до того, как стать «сусловым» либерального движения, Леонид Яковлевич успел поработать в вашингтонском международном центре Вудро Вильсона, а также в Диккенсон-колледже, штат Пенсильвания. После чего прямиком перешел в администрацию президента - не американского; российского! - по личному приглашению Чубайса. (Задаваться риторическим вопросом: а куда смотрели наши спецслужбы? - как-то даже и неудобно.)

Коль уж речь зашла о легендарной фигуре главного приватизатора, не могу не коснуться другого его соратника и единомышленника, поминавшегося уже не раз, - Альфреда Коха.

Осенью 1998-го, после позорной отставки из правительства, Кох дал программное интервью американской радиостанции WMNB, в котором подробно изложил свои взгляды на прошлое и будущее России.

(Заранее приношу извинения за массивность цитаты, без этого - прочувствовать Коха будет сложно; здесь что ни фраза - то песня.)

«- Часто в прессе появляются названия предприятий, которые якобы были закуплены за очень небольшую часть реальной стоимости, и в связи с этим говорят, что народ просто был ограблен.

- Ну, народ ограблен не был, поскольку ему это не принадлежало. Как можно ограбить того, кому это не принадлежит?…

- Высказывается мнение, что в России катастрофа и экономическое будущее призрачно. Как вам кажется?

- Мне тоже так кажется.

- Не видите света в конце туннеля?

- Нет.

- А как вы прогнозируете экономическое будущее России?

- Сырьевой придаток. Безусловная эмиграция всех людей, которые могут думать, но не умеют работать (в смысле - копать), которые только изобретать умеют. Далее - развал, превращение в десяток маленьких государств.

- И как долго это будет длиться?

- Я думаю, в течение 10-15 лет… Вы понимаете… В течение 70 лет, когда формировалось мировое хозяйство, Россия, вернее Советский Союз, находился как бы вовне, развивался отдельно, по каким-то своим законам. И мировое хозяйство сформировалось без Советского Союза. И оно самодостаточно, там есть достаточные ресурсы, все есть. И сейчас Россия появилась, а она никому не нужна. {Смеется.) В мировом хозяйстве нет для нее места, не нужен ее алюминий, ее нефть. Россия только мешает, она цены обваливает со своим демпингом. Поэтому я думаю, что участь печальна, безусловно.

- Прогнозируете ли приход инвестиций в Россию, будет ли он в той мере, в какой его ожидают?

- Нет, потому что Россия никому не нужна (смеется), не нужна Россия никому (смеется), как вы не поймете!

- Но ведь Россия имеет гигантские экономические и людские ресурсы, и работать на российский рынок…

- Какие гигантские ресурсы имеет Россия? Этот миф я хочу развенчать наконец. Нефть? Существенно теплее и дешевле ее добывать в Персидском заливе. Никель в Канаде добывают, алюминий - в Америке, уголь - в Австралии. Лес - в Бразилии. Я не понимаю, чего такого особого в России?

- Но торговать с Россией, с огромной страной, где огромная потребность купить, купить, купить…

- Для того чтобы купить, нужно иметь деньги. Русские ничего заработать не могут, поэтому они купить ничего не могут.

- Словом, вы не видите никаких перспектив?

- Я - нет. (Смеется.)

- Как, по-вашему, может повернуться экономическая политика российского правительства? Будет ли возврат к старым методам?

- Какое это имеет значение? Как ни верти, все равно это обанкротившаяся страна.

- И вы полагаете, что никакие методы хозяйствования Россию не спасут?

- Я думаю, что бесполезно.

- Могут ли быть реформы в обычном понимании этого слова приемлемы для России?

- Если только Россия откажется от бесконечных разговоров об особой духовности русского народа и особой роли его, то тогда реформы могут появиться. Если же они будут замыкаться на национальном самолюбовании, и искать какого-то особого подхода к себе, и думать, что булки растут на деревьях. Они так собой любуются, они до сих пор восхищаются своим балетом и своей классической литературой XIX века, что они уже не в состоянии ничего нового сделать.

- Но, может быть, у России свой путь?

- В экономике не бывает своего пути. Есть законы…

- Если исходить из вашего взгляда на завтрашнее России, то весьма безрадостная картина создается…

- Да, безрадостная. А почему она должна быть радостной? (Смех.)

- Ну просто хотелось, чтобы многострадальный народ…

- Многострадальный народ страдает по собственной вине. Их никто не оккупировал, их никто не покорял, их никто не загонял в тюрьмы. Они сами на себя стучали, сами сажали в тюрьму и сами себя расстреливали. Поэтому этот народ по заслугам пожинает то, что он плодил.

- Вы считаете, что ельцинские реформы полностью потерпели крах или они все-таки скажутся на будущем России? Ведь многое изменилось в России за последние десять лет.

- Да, мы старались изменить. Я думаю, что это лет через 200-300 скажется.

- А что Россию ожидает в политическом смысле, будет ли возврат к старым методам?

- Я считаю, что политически Россия занимает совершенно идиотскую позицию относительно Югославии. Россия - страна полиэтническая, в которой есть и мусульмане, и православные, и иудеи, и черт в ступе, а они почему-то такую православную позицию заняли, защищают сербов, которые, на мой взгляд, не правы. Я не понимаю, что такое внешняя политика России, для меня это некий набор совершенно не связанных друг с другом заявлений, лишь бы заявить себя как великая держава. Зачем мы поддерживаем Саддама в противовес Соединенным Штатам, прекрасно понимая, что Саддам составит конкуренцию нашей нефти, если его выпустят на рынок? Для меня российская внешняя политика никак не связана с экономикой…

- Насколько велик интерес на Западе к тому, что сейчас происходит в России?

- Интерес очень сдержанный. Не больше, чем к Бразилии. Россия, наконец, должна расстаться с образом великой державы и занять какое-то место в ряду с Бразилией, Китаем, Индией. Вот если она займет это место и осознает свою роль в мировом хозяйстве, тогда от нее будет толк.

- То есть, значит, смиренно надо признать подлинное место в жизни и идти учиться в школу?

- Конечно! Вместо того, чтобы с тремя классами образования пытаться изобретать водородную бомбу.

- На ваш взгляд, как все это произошло, к этому вели какие-то предпосылки?

- Это произошло просто по глупости, которая привела к катастрофе и признанию долга Советского Союза. Это была глупость, 90 миллиардов долларов повесили на очень слабую экономику, и дальнейшая катастрофа - это был просто вопрос времени. Запад обманул Россию, Запад обещал реструктурировать этот долг и не реструктурировал его. Запад обещал экономическую помощь - и не оказал ее, и оставил Россию один на один с этим долгом, который в общем-то делала не она. Я думаю, что это элемент специальной стратегии - стратегии ослабления России, стратегии Запада.

- Значит, экономические беды России идут от Запада, так получается?

- Экономические беды России - прежде всего от семидесяти лет коммунизма, которые, грубо говоря, испоганили народную душу и народные мозги. В результате получился не русский человек, a homo soveticus, который работать не хочет, но при этом все время рот у него раскрывается, хлеба и зрелищ хочет.

- Насколько Запад понимает, что хаос в России может быть угрозой всему миру?

- Я, откровенно говоря, не понимаю, почему хаос в России может быть угрозой всему миру. Только лишь потому, что у нее есть атомное оружие?

- Вот именно. А разве этого маю?

- Я думаю, для того чтобы отобрать у нас атомное оружие, достаточно парашютно-десантной дивизии. Однажды высадить и забрать все эти ракеты к чертовой матери. Наша армия не в состоянии оказать никакого сопротивления. Чеченская война это показала блестящим образом».

Прежде я уже приводил примеры всевозможных планов и доктрин, направленных на ослабление и развал России, но даже все они - меркнут на фоне Коха.

Еще раз перечитаем «откровения от Альфреда»: наладить в России нормальную жизнь - невозможно, ибо «это обанкротившаяся страна», народ которой «работать не хочет», «не в состоянии ничего нового сделать» и «по заслугам пожинает то, что плодил».

Тем не менее, учит нас руководитель штаба СПС, если Россия желает все же перемен, перво-наперво следует «высадить» здесь парашютно-десантную дивизию (интересно, чью? уж явно - не Псковскую), «забрать все эти ракеты к чертовой матери», дабы избежать хаоса. После чего отказаться «от бесконечных разговоров об особой духовности», перестать «искать какого-то особого подхода к себе», восхищаться «своим балетом и своей классической литературой» и «расстаться с образом великой державы». Только осознав «свою роль в мировом хозяйстве», то есть заняв «какое-то место в ряду с Бразилией, Китаем, Индией», от нее будет толк.

А теперь - для сравнения - вспомним знаменитые тезисы директора ЦРУ Алена Даллеса образца 1945 года:

«Окончится война, кое-как все утрясется, устроится. И мы бросим все, что имеем, все золото, всю материальную помощь или ресурсы на оболванивание и одурачивание людей. Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих помощников и союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания.

Из литературы и искусства мы, например, постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением, исследованием, что ли, тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театр, кино - все будут изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, диссидентства, словом, всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху…

Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство, наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, диссидентство, национализм и противопоставление народов - все это мы будем насаждать ловко и незаметно…

Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением… Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее».

Похоже, верно? А главное - насколько пророчески звучит…

…Вероятно, давая это историческое интервью, Кох не предполагал, что оно дойдет до России; радиостанция - маленькая, вещает на другом конце света. Однако случилось страшное. Стенограмма его интервью попала в российскую прессу, и он не нашел ничего умнее, как начать оправдываться.

Ровно через неделю в «Коммерсанте» был напечатан его пространный комментарий, в котором Кох пытался объяснить свои слова вовсе не отвращением к России, а совсем наоборот - искренней к ней любовью.

«Разве антидемпинговые расследования по русскому текстилю в Европе и по металлу в США не доказывают, что это так? (В смысле, что Россия никому не нужна. - Авт.) А вот хоть бы и иначе: а почему мы вообще кому-то должны быть нужны? Кроме самих себя? Разве кто-то из других наций присягал нам помогать?»

Час от часу не легче. Куда ж исчезло хваленое западничество бывшего вице-премьера и председателя Госкомимущества? Если никто не «присягал нам помогать», зачем же потребовалась этому ведомству уйма иностранных советников; созданные на западные деньги приватизационные центры? Или же - это была отдельная добрая воля отдельных западных доброхотов.

Да нет, конечно. Просто Коха - я в этом нисколько не сомневаюсь - после публикации скандальных откровений принялись со всех сторон стыдить соратники и друзья: Чубайс, Немцов, Гайдар. Они, может, в глубине души были с ним и согласны, но на людях этого никогда не показывали; вот и пришлось бедолаге Коху подчиняться партийной дисциплине; отмежевываться самому от себя; иначе - под удар попадала бы вся реформаторская команда.

Вот еще один образчик его самоопровержения.

«Про развал государства. Да оглянитесь же! Посмотрите правде в глаза! Он уже начался! СССР развалился. Сепаратизм регионов. Чечня. Национальные автономии… Историческая закономерность, как учил старый русский патриот Карл Маркс, не зависит от воли людей. Тем более от их правителей. Любых, коммунистов или демократов, не важно. Как нам избежать развала России без насилия? Не знаю!»

Удивительно трогательная забота о целостности страны! Непонятно лишь, почему тот же СПС, одним из лидеров которого стал впоследствии Кох, столь гневно воспринял попытку Путина выстроить единую вертикаль власти и остановить развал государства.

Впрочем, у демократов - короткая память; они предпочитают помнить лишь то, что им выгодно; и напрочь забывают о том, что вызывает хоть малейшие неудобства. (Одни только «Волги», обещанные Чубайсом в обмен на ваучеры, чего стоят; впрочем, к этому мы подойдем чуть позже.)

Через 8 лет Кох вновь решит вернуться к своему программному интервью. В написанном совместно с журналистом Игорем Свинаренко четырехтомнике хмельных откровений под сакраментальным названием «Ящик водки», он предложит новую версию собственных действий.

«Кто, ну кто, положа руку на сердце, осенью 1998 года, сразу после дефолта, мог сказать, что к 2005 году цены на нефть вырастут в пять раз? Что цены на металлы вырастут примерно вдвое? Что в связи с этим бюджет вырастет тоже почти в три раза и будет профицитным? Что по этой же причине будет решена проблема внешнего долга? Кто?»

Кажется, Кох даже и не понял, что сказал. По сути, он полностью повторил речь американского врача Джека Кеворкяна, объяснявшего суду, почему его нельзя отправлять за решетку.

Кто запамятовал, Кеворкян, вошедший в историю под именем «доктор Смерть», помогал своим пациентам отправиться в мир иной; за 9 лет он сумел умертвить 130 больных на том основании, что они-де никогда не выздоровят. Однако суд города Понтиак (штат Мичиган) его объяснения не впечатлили; в 1999 году Кеворкян был признан виновным в массовых убийствах и осужден на 25 лет.

Разница между Кохом и Кеворкяном заключается лишь в одном - пациенты «доктора Смерть» лично уговаривали его прервать свои мучения и применить эвтаназию. Но Коха-то никто об этом не просил; он сам почему-то уверился, что Россию спасти уже невозможно; страна неизлечимо больна; и, следовательно, чем раньше она умрет - тем для всех только лучше.

На ум сразу же приходит восклицание Александра Солженицына: «Вы свою мать будете лечить шоковой терапией?» Этим риторическим вопросом Александр Исаевич громогласно задался весной 1992-го, в самый разгар гайдаровско-чубайсовских реформ, однако ответа на него так и не получил. Лишь по прошествии пары лет, во второй книжке своих мемуаров («Записки президента»), Ельцин решил вернуться к этим словам. (Видимо, они все же его задели.)

«Да, в каком-то смысле Россия - мать. Но в то же время Россия - это мы сами. Мы - ее плоть и кровь, ее люди. А себя я шоковой терапией лечить буду - лечил не раз. Только так - на излом, на разрыв - порой человек продвигается вперед, вообще выживает».

Памятую о склонности первого президента к экстремальному образу жизни, вроде купания в ледяной воде и прыжках с моста, такой аргумент - «себя лечить буду» - звучит малоубедительно, нравится тебе - вот себя и терзай. Хоть шоковой, хоть уринотерапией, даже - электрическим током.

Увы. Не в пример одному известному киногерою, наши правители всегда умели отделять своих баранов от государственных…

2. Гюльчатай, открой личико.

Выступая в октябре 2007-го на съезде «Единой России», президент Путин произнес такие слова:

«Мы все с вами помним, что было со страной семь-восемь лет назад. Многие уже сомневались, хватит ли у нас сил, чтобы справиться и с терроризмом, и с сепаратизмом, сможем ли мы вообще сохранить страну».

Кто-то помнит - а кто-то и нет, невзгоды вообще забываются быстро, а к хорошему - наоборот - привыкаешь легко, но ведь еще недавно - именно так все и было.

Конец 1980-х - начало 1990-х годов ознаменовались невиданным разгулом национализма. Едва ли не каждая республика - союзная или автономная - вспомнила вдруг о своих поруганных национальных чувствах и великорусской имперской кабале. Все это проходило на фоне выдвинутого Ельциным знаменитого лозунга: «берите независимости, сколько сможете унести» («проглотить», «переварить» - вариантов было предостаточно, ибо популярный этот тезис Борис Николаевич в разных уголках страны озвучивал регулярно и по-разному).

Один за другим в стране разгорались национальные пожары: на Кавказе, в Средней Азии, в Прибалтике. Уже в полный рост шли погромы и междоусобная резня, а власть - и союзная, и российская - делала вид, будто ничего особого не замечает.

В этой войне каждая из сторон - Горбачев, Ельцин - думала в первую очередь не о будущем державы, а о собственных политических дивидендах. (Ельцин - рассчитывал, что рост национального сознания автономий ослабит союзный центр; Горбачев, в свою очередь, пытался отколоть их от Ельцина.)

Уже к осени 1990 года добрая половина автономных российских республик, округов и областей объявили о своем суверенитете. Одновременно декларации о государственной независимости ринулись принимать и республики союзные: все до единой (последней стала вечно нищая Киргизия).

А уж после августовского опереточного путча 1991 - го этот процесс и вовсе стал неуправляем: ровно за 10 дней окончательный суверенитет обрели Латвия, Молдавия, Украина, Армения, Белоруссия, Азербайджан, Узбекистан, Киргизия. В октябре - последней - откололась бессловесная Туркмения. Литва, Эстония и Грузия объявили о суверенитете еще раньше.

Банально, конечно, но Советский Союз был государством совершенно уникальным. Кто-то называл его «тюрьмой народов», кто-то, напротив «семьей народов», а то и вовсе «империей наций»; однако нельзя не признать, что нигде в мире под одной крышей не уживалось столько народностей и этносов сразу, причем самого разнообразного происхождения.

Российская империя - если угодно, была гигантским гаремом, в котором каждая из наложниц очутилась по разным причинам. Одних - хозяин гарема просто снасильничал (на празднествах в честь 1000-летия Казани особенно занятно смотрелось театрализованное представление - оборона Казанского кремля от иноземных захватчиков; этническая принадлежность захватчиков, по понятным причинам, не расшифровывалась.). Другие - сами пристали к нему, ибо остро нуждались в сильном плече и защите. Третьих - хозяин собственноручно воспитал, взрастив из юных дикарок полноценных, румяных женщин.

До тех пор, пока повелитель гарема по-домостроевски держал всю власть в своих крепких мужских руках, ни о какой самостоятельности его обитательницы и не помышляли. Да и о чем, собственно, было им помышлять, если большинство союзных республик никогда прежде не имели собственной государственности, а вся их доимперская история легко умещалась на четвертушке энциклопедического листа.

Ослабление Москвы - разом привело к брожению умов. Наложницы вдруг опомнились, закричали о своей загубленной молодости и тяжелой женской доле; им казалось, что стоит лишь покинуть гарем, как мгновенно наступит счастье и благоденствие. Тем более рядом находился опытный змей-искуситель, который всячески эти националистические настроения подогревал.

Уильям Кейси, последний директор ЦРУ эпохи «холодной войны», верно подметил однажды: «Опасностью для Советского Союза является этническая напряженность. Это последняя многоэтническая империя, и в конце концов народы бросят свой вызов».

Я уже упоминал о гигантских суммах, которые заграничные цивилизаторы выделили на «демократизацию СССР» - аж 90 миллиардов долларов; о многочисленных законах и доктринах, направленных на «освобождение закабаленных народов». (Один из них - «Закон о помощи порабощенным нациям», принятый сенатом США еще в 1959 году, не отменен до сих пор.)

Существует масса свидетельств и доказательств тому, что Запад активнейшим образом способствовал разжиганию националистических пожаров внутри СССР. Ну, например: едва ли не все национально-освободительные движения действовали по единому сценарию, и даже использовали одни и те же программные документы.

(Вплоть до того, что первоначальные декларации ИКЧН - исполкома чеченского народа, шовинистической организации, созданной Дудаевым и Яндарбиевым в 1990 году, - представляли собой дословные перепечатки аналогичных бумаг прибалтийских народных фронтов вплоть до орфографических ошибок; вайнахские лидеры обленились настолько, что потом даже и перепечатывать их перестали - просто замазывали названия «Эстония» или «Латвия», вбивая взамен «Чеченская республика».)

С каждым из таких движений вплотную работали представители Запада, в основном - США. Активнее всего подобное шефство наблюдалось как раз в Прибалтике; именно в эстонском Тарту, университетском городке, известном своим давним вольнодумством, располагался тогда главный мозговой центр по выработке идеологии сопротивления.

Известен факт, когда аккурат накануне объявления Литвой независимости, делегация «Саюдиса» - главной ударной силы демократического Вильнюса - посетила американского посла Джека Мэтлока, и лишь после его благословения приступила к делу. (Встреча с послом была 7 марта 1990 года, а провозглашение независимости состоялось уже 11-го.)

То же самое происходило и со всеми прочими сепаратистами; поддержка Вашингтона вселяла в них уверенность и силу; не будь ее - не было б и столь молниеносного парада суверенитетов.

Лидеры украинского «Руха», например, тесно взаимодействовали с американскими дипломатами еще с 1988 года; они летали в Штаты, как к себе домой. Не могли пожаловаться на отсутствие должного внимания и грузинские звиадисты. В свою очередь, дудаевские экстремисты работали уже с коллегами из Прибалтики и Грузии, строго по принципу цепной реакции.

Расчет сделан был верно: достаточно было лишь разбросать по углам пару зажженных спичек, чтобы огонь дальше начал распространяться уже сам, без особой даже помощи.

«Из Литвы эмиссары приезжали, мы эти копии документов получали через агентуру: инструкции по тактике действий, - свидетельствовал позднее председатель КГБ Чечено-Ингушетии в 1990-1991 годах генерал Кочубей. - Оружие в основном от Гамсахурдиа шло… Пистолет получил Дудаев, пистолет получил Яндарбиев, кстати, Дудаев потом демонстративно пришел на заседание Верховного Совета с этим пистолетом… В июле месяце [1991 года] мы зафиксировали первую партию оружия. А эмиссары от Ландсбергиса приезжали уже где-то с мая».

Эти умело скоординированные действия быстро начали приносить свои плоды. К началу 1991 года союзная власть уже фактически потеряла контроль над большинством республик; Горбачев все больше становился похож на генерала без армии.

Шла война в Карабахе. Собственная, неподвластная Центру армия, создавалась в Приднестровье. От Москвы отделилась по сути Грузия, чей новый президент Звиад Гамсахурдиа открыто взял курс на сближение с Западом и отчуждением от России, в ознаменование чего ввел даже войска в Южную Осетию, где тоже бушевали межнациональные страсти.

То же самое начинало твориться и в Украине. Когда летом 1991 года президент Буш полетел с официальным визитом в Киев и Горбачев послал с ним Янаева, разочарованию последнего не было предела. По свидетельству американских участников поездки, к вице-президенту СССР принимающая сторона отнеслась как к «председателю всесоюзной ассоциации прокаженных»; достаточно сказать, что за торжественным обедом все разговоры велись лишь на двух языках - английском и украинском.

О Прибалтике - даже говорить не приходится; эти самые западные республики СССР давно уже воспринимали себя осколками свободного мира.

Именно Прибалтика - в первую очередь Литва - сыграла ключевую роль в распаде страны, и тут уж точно без участия Запада дело не обошлось. Впрочем, и сами российские демократы приложили к тому немало усилий.

В то время либеральная часть российского общества искренне считала, что эти три республики следует незамедлительно освобождать; они-де - жертвы сталинской оккупации. Самые многолюдные столичные митинги, собираемые демократами в 1990-1991 годах, были посвящены как раз заботе о стонущих под советским гнетом прибалтах; на одном из них собралось рекордное количество участников - полмиллиона человек.

Вообще, если вдуматься, большего абсурда трудно себе представить. До какой же степени демократической пропаганде удалось запудрить населению мозги, если подавляющее его большинство уверовало в необходимость расчленения собственной страны, ампутации своих же конечностей. О том, что значительная часть живущего там населения - это русскоязычные (в Латвии - их было 34%, в Эстонии - 30%) никто почему-то не задумывался.

Не буду сейчас вдаваться в исторические и геополитические изыскания - кто кого оккупировал; замечу лишь, что с точки зрения международного права вхождение Латвии, Литвы и Эстонии в состав СССР было действием совершенно законным, подтвержденным впоследствии многими международными актами и соглашениями - от Ялтинских и Потсдамских конференций до Хельсинкского заключительного акта СБСЕ (Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе).

Кто не знает, последний документ был принят в 1975 году, и среди его подписантов значились все страны Западной Европы, а также США. Хельсинкский акт устанавливал 10 неотъемлемых принципов коллективной безопасности; в их числе значились нерушимость границ, территориальная целостность каждого государства, суверенное равенство.

Однако не прошло и 15 лет, как подписанты разом вдруг позабыли о своих прежних обязательствах.

В мае 1990-го госсекретарь США Бейкер прямо заявил литовскому премьер-министру Казимире Прунскене, что Америка будет твердо держаться непризнания вхождения Литвы в СССР. То же самое он повторил на встрече с главой советского МИД Шеварднадзе, мы, мол, относимся к прибалтийским республикам как к оккупированным странам. А Шеварднадзе - мало того, что в ответ никак не возмутился, так еще и ринулся американцу поддакивать: «Но жители Кавказа столь же остро чувствуют свое насильственное включение в состав Советского Союза, - изрек Эдуард Амвросиевич, - и многие так же думают и в Центральной Азии».

При такой уступчивости и бесхребетности опасаться американцам было попросту нечего; даже после того как Горбачев, спохватившись, ринулся было демонстрировать прибалтам свою силу, янки мгновенно выдвинули ему встречный ультиматум.

11 марта 1990 года Верховный Совет Литовской ССР единогласно проголосовал за независимость республики. «Мы ни у кого не спрашиваем разрешения на этот шаг», - торжественно объявил Ландсбергис; о том, что четырьмя днями раньше американский посол Мэтлок благословил литовцев, пообещав, что Москва применять против них военную мощь не будет, спикер благополучно умолчал.

Напрасно Горбачев бился в припадке падучей, Запад строго стоял на защите интересов порабощенных наций. На встрече с Михал Сергеичем 26 марта сенатор Эдвард Кеннеди прямо сказал, что «Тяньаньмэнь в Вильнюсе поставит под вопрос американо-советские отношения». А помощник Буша по национальной безопасности генерал Скоукрофт недвусмысленно предупредил советского посла Дубинина, что если против Литвы будет применена военная сила, запланированный на июнь визит Горбачева в США отменится.

В итоге поставленный на место генсек не нашел ничего умнее, как кинуться униженно умолять Ландсбергиса с Прунскене «вступить в диалог», однако те, обнадеженные уже Вашингтоном, любые переговоры отвергали наотрез.

Больше месяца советские лидеры всячески уговаривали недавних братьев сменить гнев на милость, только что на колени перед ними не становились. Но Ландсбергис был непреклонен.

Выхода не оставалось, и 17 апреля Горбачев был вынужден объявить, что, если Вильнюс и дальше будет отказываться от переговоров, Москве придется остановить поставки в республику газа и нефти. Что бы вы думали? В тот же вечер в Белом доме Буш спешно провел совещание (на нем присутствовала вся силовая верхушка: госсекретарь Бейкер, министр обороны Чейни, помощник по нацбезопасности Скоукрофт), которое пришло к очень простому выводу: в случае начала блокады Литвы, США сократит торговые и экономические контакты с СССР. Разумеется, резолюция совещания незамедлительно была доведена до Горбачева с Шеварднадзе.

Бывший помощник президента по нацбезопасности Збигнев Бжезинский впоследствии напишет: «Пропасть между Вашингтоном и Москвой углубилась еще больше из-за нежелания Кремля отказаться от всех завоеванных Сталиным территорий. Западное общественное мнение, особенно в Скандинавских странах, а также и в Соединенных Штатах было особенно встревожено двусмысленным отношением России к Прибалтийским республикам… Обстановка была еще больше омрачена подчеркнутым нежеланием Кремля денонсировать секретное германо-советское соглашение 1939 года, которое проложило дорогу насильственному включению этих республик в состав Советского Союза».

Что это, как не откровенный, ничем не прикрытый шантаж и вмешательство во внутренние дела суверенного государства? Увы, никто из нас об этом тогда почему-то не вспоминал…

И вновь - позволю себе абстрагироваться от эмоций и коснуться стороны сугубо юридической. Формально - вступление Прибалтики в СССР было некогда обусловлено декретами Верховных Советов каждой из республик (а вовсе не поминаемым Бжезинским пактом Молотова-Риббентропа; оригинал этого договора не найден, кстати, до сих пор, а следовательно правовым документом считаться он не может). Теперь же эти самые органы принимают решения прямо обратные - о выходе из Союза.

Подождите. Но если первый шаг был незаконен и Западом не признается, тогда и шаг второй - автоматически не может быть легитимен; орган власти-то, повторяю, один и тот же, даже название и символика остались прежними. Вот если бы Верховные Советы были распущены, прошел референдум, состоялись выборы новые, неподконтрольные центру - тогда да, все понятно. Но от перемены мест слагаемых сумма не может изменяться. Это все равно что разлить коньяк из одной бутылки в разные стаканы; содержание первого, стало быть, сморщившись, выплюнуть, а второй - смакуя, осушить, восторгаясь его букетом и ароматом.

Можно ли было спасти Советский Союз? История, в принципе, не терпит сослагательного наклонения, если бы да кабы…

Но одно я знаю твердо: найдись у тогдашнего советского руководства сила и воля, развитие страны могло бы пойти совершенно другим путем.

Горбачев - так бывает - просто оказался недостоин исторической миссии, выпавшей на его долю. Впрочем, недаром говорится, что каждый народ заслуживает того правителя, которого имеет…

В этом смысле китайцам повезло намного больше. К концу 1980-х китайская социалистическая империя переживала те же процессы, что и СССР. Если бы не Дэн Сяопин, бог его знает, что представляла бы эта страна сегодня, и уж вряд ли явила бы она миру великое экономическое чудо.

Если вы не были в Китае - рекомендую съездить; это, действительно, нечто из области чуда. Страна меняется просто на глазах. Какие-то маленькие провинциальные городки, еще 10 лет назад представлявшие собой сосредоточение нищеты и чисто советского убожества, преобразились вдруг в гигантские мегаполисы - с небоскребами, широкими магистралями и сверкающими проспектами.

Сегодня в Китае такое количество свободных средств, что они не знают просто, во что вкладывать деньги. Ежегодно в Запад инвестируются миллиарды долларов, но все равно меньше от этого их не становится.

Я почти уверен, что лет через 15-20 Китай, как и Юго-Восточная Азия, в целом станет политико-экономическим центром планеты; ведущая роль Запада, в том числе США, отойдет на задний план.

Но всего этого никогда не было бы без твердости Дэн Сяопина. Ради будущего страны он готов был идти на любые жертвы; лучше и мудрее ампутировать нарывающую руку, нежели терпеливо дожидаться, пока гангрена распространится по всему телу.

О трагедии на площади Тяньаньмэнь - вспоминать сейчас как-то не принято. А ведь еще совсем недавно в жестокосердное китайское руководство, приказавшее стрелять по безоружным студентам, не кидал камни только ленивый, и наши прекраснодушные демократы - в первую очередь.

Позволю себе кратко напомнить суть тех событий: весной 1989-го китайские студенты, отличающиеся, как и их сверстники по всему миру, изрядным радикализмом, начали бурно протестовать против коммунистического режима. Они разбили палаточный городок на главной столичной площади Тяньаньмэнь - нечто вроде нашей Красной площади, - причем формальный повод был выбран самый что ни на есть безобидный: смерть низложенного незадолго до того генсека Ху Яобана.

Поначалу горстка собравшихся - примерно тысяча студентов - вели себя довольно мирно, требуя лишь достойно похоронить популярного в народе политика. Но уже очень скоро первоначальные требования напрочь оказались забыты, и в толпе зазвучали антикоммунистические, резко оппозиционные лозунги. Всего за 2 дня - с 18 до 20 апреля - число демонстрантов магическим образом выросло в десятки раз; наблюдатели говорят чуть ли не о 100 тысячах участников. Как в тоталитарном Китае, без посторонней и умелой помощи, удалось сорганизовать такую толпу, по сей день остается загадкой, ответ на которую ведом, наверное, разве что местным резидентурам ЦРУ и тайваньской разведки.

Идти на ответные жесткие меры китайские власти сперва не решались. Видя такой либерализм, митингующие, естественно, распалялись еще сильнее. С каждым днем народу на площади все прибывало; прямо колоннами сюда отправлялись и студенты из других городов. На все уговоры властей разойтись, лидеры собравшихся отвечали словами известной песни Высоцкого: «Ну, и разошелся - то есть расходился». Дошло до того, что несогласные двинулись походным маршем по Пекину с криками и плакатами «Долой диктатуру!»; в этой акции участвовали десятки тысяч человек.

Медлить было нельзя. Страну постепенно охватывала предреволюционная лихорадка. Вспыхнули беспорядки в Тибете; здесь требовали отделения от Китая. Во многих городах появлялись аналогичные пекинскому палаточные лагеря. 15 мая демонстранты провалили визит Горбачева в Пекин, который должен был стать первой советско-китайской встречей на высшем уровне за последние тридцать лет. (Для того чтобы продемонстрировать истинные свои настроения, митингующие даже установили на площади 10-метровую копию статуи Свободы из стеклопластика.)

И тогда Дэн Сяопин принял пусть жестокое, но необходимое решение: в Пекин были стянуты войска, которые беспощадно разогнали демонстрантов. Получив приказ стрелять на поражение, армия не стала церемониться; огонь открывали при первых же признаках сопротивления. По разного рода оценкам, число студентов, погибших в ту июньскую ночь, составило от 400 до 500 человек. Еще 10 тысяч самых рьяных борцов за свободу было арестовано и кинуто в лагеря.

Разумеется, Запад гневно осудил такую бесчеловечность. Обе палаты Конгресса США приняли даже специальную резолюцию, которая требовала от китайского руководства признать свои действия ошибочными, выпустить всех репрессированных и выплатить изрядные компенсации семьям погибшим. Однако китайцы внимания на это не обратили; в отличие от советских коллег, они действовали по принципу: собака лает - караван идет.

И вот с тех событий прошло без малого 20 лет, история расставила все на свои места. И что же?

Конечно, кровь - это всегда плохо, нельзя восторгаться насилием, даже если применяется оно во имя высоких целей. И тем не менее давайте посмотрим на историю с Тяньаньмэнь совсем с другой стороны.

Предположим, войска не стали бы разгонять демонстрантов, и ночь с 3 на 4 июня закончилась бы так же, как и все предыдущие. Но что происходило бы дальше?

Рано или поздно осмелевшие от безнаказанности пикетчики - а их уже набралось под 100 тысяч и число это лишь возрастало - обязательно возжелали бы перейти от слов к делу. Соответственно, власти вновь встали бы перед выбором - применять силу или проявить либерализм. В первом варианте - количество жертв было бы несоизмеримо больше и 4-5 сотнями дело уже не обошлось. Во втором - Китай ждала бы та же участь, что и СССР: распад империи, экономический кризис, попадание в зависимость от Запада, массовое обнищание населения. И никакого экономического чуда сегодня - рупь за сто - не было б здесь и в помине.

Так что, спрашивается, для Китая оказалось лучше? Принесенные в жертву стране пятьсот студентов, или принесенная в жертву студентам вся страна?

Давайте, в конце концов, отучимся от извечной интеллигентской привычки осуждать любую жесткость и по всякому удобному поводу апеллировать к Достоевскому с его набившей уже оскомину слезой ребенка.

Да, расстрелянных студентов, разумеется, жалко. А разве не жалко нам сотен тысяч наших же соотечественников, погибших за последние 15 лет в результате всевозможных локальных войн и межнациональных распрей, бросивших все, что наживалось годами, и бежавших прочь с насиженных мест - лишь бы уцелеть.

(В одной только Чечне за первые годы правления Дудаева было убито около 30 тысяч русскоязычного населения; еще 250 тысяч вынуждены были уехать. Гражданская война в Таджикистане унесла 75 тысяч жизней. 125 тысяч «некоренных» жителей покинуло Литву. Список этот можно продолжать еще долго…)

Возможно, окажись на месте Горбачева Дэн Сяопин - этих страшных последствий развала страны нам удалось бы избежать. А может быть и нет - я не знаю.

Но в одном уверен я абсолютно точно - у каждого государства должны, просто обязаны быть собственные, национальные интересы; и во имя них - любые разумные жертвы являются совершенно оправданными.

Когда на твою страну нападает враг, никто ведь не начинает скулить, что, дескать, не надо нам обороняться, ибо приведет это к человеческим потерям. Здесь все понятно - либо мы, либо нас.

Однако то, что происходило в СССР в конце 1980-х - это тоже была война. Только воевать никто уже не хотел, потому что врага принимали мы за друга, а собственных коллаборационистов называли совестью нации…

У китайских вождей хватило силы переступить через кровь ради будущего страны. У наших - нет.

Все судорожные попытки Москвы навести порядок во взбунтовавшихся провинциях заканчивались - мало сказать позорно; они, наоборот, еще подливали масла в огонь, только распаляя сепаратистов.

Когда в апреле 1989-го войска по приказу Горбачева вошли в Тбилиси, где под лозунгом «Долой Российскую империю!» перед Домом правительства бушевал многотысячный митинг, стоило лишь пролиться крови, как генсек тут же от всего открестился и громогласно поклялся, что никому указаний никаких не давал. Верховное командование без зазрения совести предало свою армию и спецслужбы; крайним решено было сделать тогдашнего командующего Северо-Кавказским военным окрутом Игоря Родионова (будущего российского министра обороны), хотя его вина заключалась лишь в точном исполнении приказов.

Тбилисские события во многом стали причиной скорого прихода к власти националиста Гамсахурдиа; гибель 16 демонстрантов послужила предметом бесчисленных политических спекуляций, на которых сделали себе карьеру не только грузинские, но и многие российские демократы - в первую очередь Анатолий Собчак.

Именно Собчак возглавил специально созданную в Верховном Совете СССР комиссию, которая пришла к выводу, что во всем виновата армия, рубившая-де мирных грузинских старух саперными лопатками; любые попытки доказать ему обратное в расчет не принимались.

Между тем - сегодня это уже известно окончательно - вся история с саперными лопатками была выдумана от начала и до конца; первым запустил ее Эдуард Шеварднадзе. Первый зампред КГБ СССР Филипп Бобков однозначно утверждает:

«От лопаток не погиб ни один человек, и даже раненых лопатками не было. Погибли все от удушья, от давки в толпе. Когда Шеварднадзе выступил с этими лопатками, я ему сказал, что он находится в большом заблуждении. А он: "Как заблуждение? Вот говорят люди". Я ему: "Хорошо, тогда покажем кинофильм, который снят на площади во время этой давки." - "Какой кинофильм? А кто вам дал право снимать?" Я ответил, что это - наша обязанность документировать такого рода события, иначе мне сейчас и разговаривать было бы не о чем… Но тем не менее версию лопаток поддержали, она дошла до Съезда народных депутатов СССР. И остался один генерал Родионов, который смело доказывал, что это не так.

Когда комиссия Собчака закончила свою работу, я позвонил ему и сказал, что хотел бы свидетельствовать комиссии. Собчак ответил: "Нет, мы завершили работу. У нас полная ясность". Ему нужны были лопатки для компрометации армии. И не только ему».

Такая же точно ситуация повторилась и в Риге, и в Вильнюсе, где в январе 1991-го по приказу Горбачева «Альфа» и десантники взяли штурмом ряд жизненно важных объектов: телецентры, дома печати, телеграф. После того как Запад решительно осудил действия Москвы, - обе палаты американского конгресса потребовали, например, от Буша ввести против СССР экономические санкции, да и сам Буш весьма прозрачно намекнул, что «если ситуация не изменится, то наши торговые отношения будут отброшены назад» - Михаил Сергеич по привычке честно захлопал ресницами и быстренько изрек, что знать ничего о случившемся не знает.

С этой минуты судьба страны была предрешена; августовский путч лишь ускорил этот процесс полураспада.

Между прочим, сразу вслед за августовскими страстями многие с удивлением отметили странную схожесть московского путча с недавними прибалтийскими волнениями. Кое-кто и вовсе назвал январский микропутч в Вильнюсе - репетицией августа.

В этих событиях, действительно, было немало странностей, причина которых непонятна и по сей день. Ну, например.

Вопреки устоявшемуся представлению, что начало беспорядкам было положено Горбачевым, пославшим в Литву спецназ и десантуру, обстояло все совсем иначе. В реальности - поводом для волнений стали неподдающиеся объяснению шаги новой литовской власти - конкретно спикера Ландсбергиса, который поднял цены на продукты питания аккурат в день православного Рождества.

Дальше начало твориться что-то совсем удивительное. Кем-то умело организованная толпа ринулась на штурм парламента, причем охраны там почему-то не оказалось: ее сняли именно в этот день. А вместо того чтобы выйти к митингующим и хоть что-то внятно им объяснить, литовские функционеры принялись поливать толпу горячей водой из окон. В ответ в стекла парламента полетели заранее припасенные камни, кем припасенные и для чего - тоже не ясно.

И хотя повышение цен спешно было отменено, беспорядки на том не закончились. Толпа потребовала отставки правительства и введения в Литве прямого правления Москвы. В свою очередь, Ландсбергис призывает своих сторонников встать на защиту демократии, и на смену одной, пророссийски настроенной толпе, к парламенту приходит другая - пролитовская.

«То, что провокация была заранее спланирована, - свидетельствует по этому поводу непосредственный участник и очевидец событий, член бюро ЦК Компартии Литвы Юозас Ермолавичюс, - подтверждают многие факты. Когда обострилась ситуация, вызванная резким повышением цен, в Вильнюс еще за два-три дня до трагического 13 января понаехала масса зарубежных представителей, журналистов. Они заходили даже в здание ЦК. Некоторые в разговорах наивно спрашивали: "Почему не выполняется план?" Видимо, речь шла о плане январских событий, отрежиссированных за рубежом».

Тем временем местные коммунисты и некий Национальный комитет спасения Литвы обращаются к Горбачеву с аналогичным обращением; распустить парламент и ввести свое правление. Горбачев отвечает согласием.

В Вильнюс входят военные и спецназ, которые быстро занимают печатный комбинат, телеграф, телецентр, Дом печати, Департамент охраны края. Им пытается противостоять собранное Ландсбергисом ополчение. В результате 14 человек, в том числе лейтенант «Альфы» Виктор Шатских, погибают.

Дальнейшее уже известно: Горбачев от своих приказов отказывается; войска бесславно покидают Литву; местная компартия с позором распускается. И - наконец - власть окончательно и бесповоротно переходит в руки Ландсбергиса, Прунскене и их бесчисленных американских советников, коих в штате аппарата Верховного Совета числилось тогда уже в избытке.

(Одним из них был, например, некий американец литовского происхождения Андрис Эйве, профессиональный военный разведчик, имевший за плечами опыт инструкторской работы в Афганистане. Именно Эйве принимал участие в организации столкновений боевиков «Саюдиса» с «оккупантами».)

Неправда ли, довольно странная получается картина? Такое чувство, что Москву специально провоцировали на жесткие действия, дабы втянуть в провокацию, а затем вынудить к капитуляции.

А почему бы, собственно, и нет? Все, что произошло зимой 1991-го в Литве, многократно повторится потом - хоть и в других деталях - и в иных недавних союзных республиках.

У тех, кто готовил сценарии отторжения от России ее исконных территорий с воображением и смекалкой все было в порядке…

3. Тупик генерала Дудаева

Отделение Прибалтики - было лишь началом гигантского камнепада. Территория страны съеживалась на глазах, точно кусок шагреневой кожи; и конца края этому не было видно.

Несмотря на итоги мартовского общесоюзного референдума, когда абсолютное большинство высказалось в поддержку единого государства, августовский путч перечеркнул все старые договоренности. Собственно, договариваться стало не с кем и не о чем; каждый из национальных лидеров мнил себя уже политиком планетарного масштаба. Местечковые амбиции напрочь заслоняли здравый смысл, а Запад лишь радостно хлопал в ладоши. («Очень хорошо, что Советский Союз не цепляется за территории, захваченные силой», - восторгалась публично железная Маргарет Тэтчер, та самая, объявившая некогда, что «демократия подкрепляется силой».)

Напрасно Горбачев метался, точно Васисуалий Лоханкин возле горящей Вороньей слободки; все уже было предрешено. Попытки подписать союзный договор и создать новое федеративное государство так и остались навсегда утопией.

На сей раз роль детонатора играла уже не Прибалтика, а братская Украина. 15 октября в одностороннем порядке Киев отказался от всех своих прежних обязательств - в частности, от подписания договора об экономическом союзе. И хотя Горбачев пытался еще хорохориться, утверждая, что «Союз возможен и без Украины», исход ситуации был понятен уже наперед.

Бытует убеждение, что смертный приговор державе был вынесен 7 декабря в Беловежской пуще Ельциным, Кравчуком и Шушкевичем. Это верно только отчасти.

В действительности славянские лидеры лишь констатировали клиническую смерть; де-факто же - наступила она еще раньше, и вновь не без участия Запада.

Ключевым моментом в судьбе страны стало признание американцами украинской незалежности; что показательно - случилось это еще за несколько дней до проведения в республике соответствующего референдума. Единства в этом вопросе у Белого дома поначалу не наблюдалось; умеренные считали разумным дождаться официальных итогов волеизъявления; ястребы, непризнанным лидером которых считался министр обороны Дик Чейни, требовали, наоборот, ковать железо, пока горячо.

(«Дик хотел развала Советского Союза, - откровенно признается бывший госсекретарь Джеймс Бейкер, - он видел в Украине ключ к этому и полагал, что, если Америка поспешит с признанием, украинское руководство будет более настроено в пользу положительных отношений с нами».)

В итоге - верх взяли ястребы.

Референдум был назначен на 1 декабря. Но уже 27 ноября президент Буш объявил, что США намерены признать независимость Украины и незамедлительно вступить с ней в прямые дипломатические сношения; для Горбачева, все еще продолжавшего умильно взирать на Запад через розовые очки, такое вероломство вновь стало полной и убийственной неожиданностью.

(Впрочем, и руководство российское поначалу тоже не понимало, как реагировать на происходящее. Встретив госсекретаря Бейкера на международной конференции в Будапеште, ельцинский министр Козырев принялся жалобно дергать его за пиджак: «Что же нам делать?» «Я сказал ему, что у России нет выбора, - вспоминает Бейкер в мемуарах. - Если Украина проголосует за независимость, Россия должна это признать или вступить на путь долгой политической борьбы, которую Россия не может выиграть и которая нанесет России огромный ущерб».)

Украина за независимость дружно проголосовала. Через три дня Ельцин, по совету Бейкера, ее признал, тем самым навсегда отказавшись от любых территориальных притязаний, даже на исконно русские Крым и Донбасс. Для США это стало настоящим триумфом. Неприступная крепость окончательно пала к ногам Запада.

Но оттого, что Советский Союз приказал долго жить, угроза распада России совсем не уменьшилась; дурные примеры, известно, заразительны. Лихорадка независимости перекинулась теперь и на внутрироссийские автономии; у каждой ведь имелся собственный национальный лидер, которому тоже очень хотелось обрести самостоятельность со всеми вытекающими отсюда последствиями: охрана, обслуга, бюджет; деньги, в конце концов.

Ничего нового; в отечественной истории подобное бывало уже не раз. Как только центральное княжество, объединявшее славянские земли, ослабевало, моментально начинались братоубийственные войны и парад суверенитетов в лице удельных княжеств.

Огонь сепаратизма начал охватывать и совсем уж мирные регионы; в 1993 году, например, руководство Свердловской области объявило о создании Уральской республики, которая даже приняла конституцию и напечатала собственную валюту - уральские франки. О желании отделиться от России почти в открытую заговорил не только Урал, но и другие территории.

И все же главную головную боль доставлял центру, разумеется, Кавказ. Уже осенью 1991-го от России де-факто отделилась Чечня, в 1992-м заполыхала война между Осетией и Ингушетией, начались волнения в Кабардино-Балкарии.

Собственно, другого ждать не приходилось; если уж меланхоличные чухонцы полезли на баррикады, что говорить про горячих абреков, у которых воинственность впитана с молоком матери, а острый кинжал служит элементом национального костюма.

Это была далеко не первая попытка разыграть кавказскую карту; вековые противоречия мусульман и христиан исстари использовались нашими врагами, свято следующими нехитрому принципу: разделяй и властвуй.

Еще в 1830 году - в самый разгар горских войн - британским лордом Пальмерстоном был разработан проект создания Конфедерации северокавказских народов, само собой - под патронажем Лондона, но никак не Петербурга.

Чуть позже, в 1918 году, эту концепцию едва не воплотят в жизнь - под присмотром лорда Керзона, инициатора знаменитого антироссийского ультиматума; тогда была предпринята попытка учреждения подконтрольной англичанам Горской республики, которая включала бы в себя территорию Абхазии, Дагестана, Чечни, Осетии, Кабарды и Адыгеи.

Нельзя не вспомнить и о том, что при взятии Кавказа немцы тоже делали основную ставку на мусульманское население. Созданное в Чечено-Ингушетии еще до их прихода бандподполье готово было выдвинуть против большевиков 25 тысяч штыков.

Впрочем, подлинный расцвет этой стратегии пришелся на конец 1970-х - начало 1980-х годов, когда американские и английские власти вступили в наиболее активную фазу тайной войны против СССР.

Специалистами Королевского азиатского общества, Оксфордского университета, Института исследований Востока и Азии, а также аналитиками МИ-6 была создана концепция «северокавказской части южной дуги напряженности». Суть ее очень коротко определил британский разведчик Бернард Льюис: дестабилизация обстановки в Советском Союзе путем провоцирования исламского недовольства на Кавказе и в Средней Азии.

И вот теперь концепция эта начала реализовываться на практике…

У чеченской войны было множество причин. Перечислять их можно долго; не последнюю роль сыграла здесь, конечно, и очевидная глупость российского руководства, которое собственными руками выпустило джинна из бутылки, а потом не сумела запихать его обратно.

Все годы, пока дудаевский режим существовал, он умело поддерживался из Москвы - федеральными траншами, нефтедолларами, оружием. Достаточно сказать, что вплоть до ноября 1994-го Чечня совершенно официально получала от российского правительства квоты на прокачку нефти, хотя ни единого рубля в казну потом не возвращалось, а обретенную нефть Дудаев преспокойно продавал за рубеж.

Бред какой-то - по-другому и не скажешь. То есть в Генштабе полным ходом разрабатывался уже план военной операции, российские самолеты бомбили чеченские города и веси. И в то же самое время наше «черное золото» продолжало идти в Чечню, подпитывая не потенциального - какое там - самого что ни на есть прямого врага, против которого завтра выдвигаться в поход.

Созданная еще в 1995 году Комиссия Госдумы по расследованию причин и обстоятельств возникновения кризисной ситуации в Чеченской Республике (ее возглавлял Станислав Говорухин) долго пыталась найти ответ на эту загадку. И, в общем, нашла.

В облике главного защитника несчастных чеченцев был опознан Егор Гайдар - лидер либералов-реформаторов, вождь Демвыбора России, а затем сопредседатель СПС. Именно к нему, как установила комиссия Говорухина, лично (и небезуспешно) обращался за выделением экспортных квот Дудаев.

Когда Гайдара пригласили на заседание думской комиссии, он без запинки объяснил, что остановить поставки было физически невозможно.

«Грозненский НПЗ - это крупнейшее нефтеперерабатывающее предприятие юга России, - читал Гайдар ликбез депутатам. - В этой связи разом перекрыть нефтяной кран означало, ну скажем, по меньшей мере оставить Краснодарский край и Ставрополье, и Северный Кавказ без топлива к посевной… Поэтому мы постепенно сокращали поставки нефти на Грозненский НПЗ по мере того, как отрабатывались другие схемы снабжения…»

В действительности аргумент этот не выдерживает никакой критики. На фоне всей нефтедобычи страны грозненская нефть занимала очень незначительную часть: примерно десятые доли процента. Если б грозненское производство было остановлено, это практически никак не сказалось бы на общей ситуации, и уж тем более на посевной, о которой столь трогательно заботился пухлощекий Егор Тимурович. Но зато - больно ударило б по карману боевиков, ибо «Чечня получила от продажи нефти и нефтепродуктов за границу в 1992-1993 годах миллиарды долларов США» (цитата из итогового заключения думской комиссии).

Впрочем, не будем отвлекаться, тем более Гайдар был отнюдь не единственным из российских либералов, кто питал странную приязнь к дудаевскому режиму; в числе поклонников неистового Джохара в разное время успели отметиться и Галина Старовойтова, и Сергей Ковалев. А уж про Константина Борового и говорить нечего - Дудаева накрыло ракетой аккурат в тот момент, когда дружески беседовал он с ним по телефону.

Да, все было так - без поддержки Москвы чеченского анклава никогда не появилось бы, он не смог бы окрепнуть, превратиться в гнойник на теле России. Но и закрывать глаза на участие в этом наших внешних врагов тоже совсем не следует.

Чеченскую карту пытались разыгрывать все, кому не лень: и Запад, и Восток. Причем участие и первых и вторых явно не ограничивалось одной только моральной поддержкой; неслучайно сразу после развала СССР правительство США объявило Кавказ зоной своих стратегических интересов.

Уже летом 1992-го в Чечню состоялся визит доверенного лица президента Клинтона Дианы Роузен; годом позже она встретится с Дудаевым еще и в Париже. О чем договаривались высокие стороны, доподлинно неизвестно, однако весной 1995-го тогдашний командующий объединенной группировкой федеральных войск Анатолий Куликов объявил, что среди трофейных документов, найденных в архиве Дудаева, есть бумаги, подтверждающие официальное согласие США предоставить Чечне займ на 10 миллионов долларов.

Чуть позже, в апреле 1997-го, в Вашингтоне была зарегистрирована международная торгово-промышленная палата «США-Кавказ», во главе которой встал полевой командир Хож-Ахмед Нухаев, ранее судимый за вымогательство и бежавший из России в Чечню накануне очередного ареста. Вместо тюремной камеры Нухаев обрел на родине кресло первого вице-премьера правительства Ичкерии.

Что характерно - в одной команде с бывшим уголовником засветились люди весьма уважаемые: пост вице-президента ТПП занял близкий к экс-президенту Бушу Фредерик М. Буш, а группу экспертов возглавил бывший директор Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) Жак Аттали.

Такая же удивительная смычка чеченских боевиков с западным истеблишментом наблюдалась и в Великобритании. Осенью 1997-го там тоже была создана похожая структура - Кавказский инвестиционный фонд. Среди его учредителей, помимо вышеупомянутого Нухаева, значились близкий друг Маргарет Тэтчер лорд Алистер Макальпайн и глава компании «Перегрин Инвестментс Холдингс» Фрэнсис Пайк. В честь учреждения этой компании, которая планировала заняться масштабными инвестициями в экономику Чечни, в Лондоне был дан даже торжественный обед; устраивала его семья покойного лидера консервативной партии сэра Голдсмита, а главным гостем стал бандит Нухаев.

Во многих европейских столицах представители самопровозглашенного правительства Ичкерии принимались властями по самому высшему разряду; достаточно вспомнить аудиенции, оказываемые до сих небезызвестному Ахмеду Закаеву. Осенью 1999 года, сразу после начала второй чеченской кампании, глава французского МИД Юбер Ведрин провел официальные переговоры с неким Ильясом Ахмадовым, называющим себя министром иностранных дел ЧРИ. Их рандеву прошло ни много ни мало - в зале Национального собрания Франции, после чего прямо в том же зале Ахмадов дал помпезную пресс-конференцию. Аналогичных почестей удостоился и масхадовский эмиссар Майрбек Вачигаев, которого, в свою очередь, принимали британские власти.

Хотел бы я посмотреть, как отреагировал тот же Лондон, пригласи Грызлов в Госдуму кого-то из лидеров Ирландской республиканской армии. Или если б выяснилось вдруг, что российские спецслужбы ведут теснейшее сотрудничество с боевиками ИРА, красными бригадами или испанскими басками.

А ведь примеров противоположных имелось в избытке. Скажем, в 2000 году в контрразведку пришел с повинной прапорщик Василий Калинкин, который признался, что был завербован в 1993-м американской разведкой; причем к сотрудничеству его привлекли прямо в тренировочном лагере для боевиков, где американцы чувствовали себя, как дома.

Впоследствии этот самый Калинкин - дезертир, бежавший к чеченцам еще в 1991-м - был внедрен в разведотдел 20-й мотострелковой дивизии, откуда пачками таскал американцам секретные документы.

А громкий скандал вокруг английской «благотворительной некоммерческой организации» Hello Trast? Под видом «благотворительности» волонтеры Hello Trast ездили в Чечню якобы для помощи в разминировании, но на деле занимались прямо обратным: подготовкой подрывников. По данным ФСБ, выпускники спецшколы Hello Trast были причастны к организации взрывов жилых домов в Москве, Волгодонске и Буйнакске.

Вообще, добрая часть всех этих бесчисленных благотворителей и миротворцев, которые десятками мотались тогда в Чечню, при ближайшем рассмотрении оказывались самыми натуральными бандпособниками.

Взять хотя бы знаменитую международную контору «Врачи без границ». Бывший министр внутренних дел Анатолий Куликов свидетельствует, что «помощь, которую оказывала чеченским боевикам эта организация, носила несколько специфический характер и не всегда ограничивалась собственно медицинской помощью». В качестве иллюстрации генерал приводит конкретный случай, когда под видом гуманитарного груза «врачи» пытались доставить чеченцам радиостанции, их-то уж точно - с пилюлями и микстурами не спутаешь.

Не менее враждебно вели себя и миротворцы из ОБСЕ, активность которых всякий раз возрастала прямо пропорционально успехам российских войск. Формально группа содействия ОБСЕ, возглавляемая Тимом Гульдиманном, должна была способствовать мирному решению кризиса и помогать чеченцам в развитии демократических институтов. Фактически же - она неприкрыто отстаивала интересы боевиков.

Процитирую - для наглядности - официальное письмо полпреда российского правительства в Чечне Николая Федосова, отправленное в начале 1996 года тогдашнему министру иностранных дел Примакову:

«Полагаем, что координирующая роль Группы содействия ОБСЕ идет не на пользу эффективному взаимодействию органов федеральной власти и правительства ЧР с международными организациями…

Приоритеты и частота их встреч отдает явным предпочтением дудаевской стороне, а в контактах с представителями федеральных властей и ЧР они предпочитают придерживаться чисто потребительских принципов, которые зачастую идут вразрез с поставленными перед ними задачами…

Все это позволяет сделать вывод, что вместо проведения миротворческой миссии нынешний состав Группы содействия ОБСЕ осуществляет политическую деятельность продудаевской направленности. Это в свою очередь дает ей возможность оказывать давление на российскую сторону с использованием международных организаций, средств массовой информации и иметь легальный канал проникновения в ЧР информации и различных пропагандистских материалов».

Сегодня уже документально известно, что за спиной Москвы руководители ОБСЕ вели сепаратные переговоры с лидерами боевиков. Председатель ОБСЕ норвежец Кнут Воллебэк и другие официальные лица неоднократно встречались с Масхадовым, Махашевым, Ахмадовым, поддерживали с ними переписку. Российские власти в известность об этом, ясное дело, не ставились.

Публичная позиция Запада заключалась в том, что Чечня - это не внутреннее дело России, а усмирение террористического анклава - есть не что иное, как война с мирным населением. (Посему кроме, как «повстанцами» дудаевско-масхадовских боевиков на Западе не называли; так и в газетах писали, и в официальных докладах именовали.)

Почему нам отказывалось в праве наводить порядок в своем собственном доме - так вопрос даже не стоял. Да и кто, собственно, мог его поставить, если у власти находились тогда сплошь сторонники либеральных ценностей вроде лучшего друга американцев министра Козырева. Любая попытка России заявить о своем суверенитете разом наталкивалась на поток неприкрытых угроз: ах вы так! значит, не пустим в Евросоюз, в Большую Семерку, НАТО; остановим кредиты и транши.

Во многих странах совершенно легально, не таясь, действовали общественные организации, ставящие своей задачей помощь свободолюбивому народу Ичкерии. В польском Кракове, например, все годы войны ударно работал Чеченский информационный центр, где готовились различные пропагандистские акции, верстались радиопередачи и фильмы, шел сбор благотворительных средств, отправляемых затем на Кавказ. (Странно, что не в самой Варшаве; еще в 1994-м году, на почве совместной нелюбви к России, польская столица официально стала побратимом Грозного.)

При активнейшей поддержке официальных властей в Турции функционировали Комитет солидарности с Чечней, Комитет солидарности с народами Кавказа и даже правительство Чечни в изгнании, которые - цитирую заключение думской комиссии Говорухина - «являлись центрами по финансированию дудаевского режима и поставкам вооружений в Чечню».

И далее: «По имеющимся данным, с января по апрель 1995 года по линии этих комитетов с помощью спецслужб Турции было передано около 700 тысяч долларов США».

Коли уж речь зашла о Турции, сказать о ней следует отдельно. Стараниями туристических агентств, эта страна воспринимается сегодня как оазис гостеприимства и Мекка для отпускников. Ежегодно около миллиона россиян выезжает на турецкие курорты. Между тем все последнее десятилетие прошло под знаком необъявленной войны Турции против России.

Десятки засланных к нам шпионов и агентов. Тренировочные базы боевиков. Чеченские бандиты и исламские экстремисты под «крышей» турецкой разведки. Организация терактов. Захваты воздушных и морских судов. Похищения людей. Вербовки российских граждан с применением психотропных средств. Все это - новое лицо пантюркизма, опаснейшего явления, о котором знают у нас, к сожалению, единицы.

«Пантюркизм, - читаем мы в Большой Советской Энциклопедии, - национал-шовинистическая буржуазная идеология, согласно которой все народы, говорящие на тюркских языках и прежде всего турки-мусульмане, являются якобы одной нацией и должны объединиться под главенством Турции в единое государство».

«Народы, говорящие на тюркских языках», - это в первую очередь народы России; на территории бывшего СССР проживало 25 тюрко-язычных национальностей общей численностью 50 (!) миллионов; то есть без малого каждый шестой.

Тюрки - это вся Средняя Азия, больше половины Кавказа, Татарстан, Башкирия, Чувашия, Тува, Алтай, Хакасия и даже… Якутия.

Возможно ли объединить их «под главенством Турции», не затрагивая самих территорий? Вопрос явно риторический. Турция задыхается сегодня от нехватки жизненного пространства - ежегодно население страны прирастает на 10 миллионов. У нее нет ни полезных ископаемых, ни энергоресурсов; а у российских земель, где живут тюркские народы, их как раз с избытком; это тот редкий случай, когда идеология неразрывно сплетается с прагматичной геополитикой.

С начала 1990 годов идеи пантюркизма обрели второе рождение. На полном серьезе в Турции стали рассуждать о создании нового тюркского государства, разумеется, с включением в ее состав российских земель. И ладно бы это все ограничивалось лишь пустыми разговорами, нет же.

Такой активности, которую стали проявлять в России турецкие спецслужбы, в нашей истории просто не было; столь массовой заброски агентуры не происходило со времен Великой Отечественной.

Вся территория Турции оказалась покрыта сетью разведывательных и диверсионных школ, где курсантов обучали минно-взрывному делу, стрельбе из всех видов оружия, умению собирать информацию и соблюдать конспирацию.

В свое время я подробно занимался этой тематикой; мне даже посчастливилось общаться с выпускниками подобных заведений. Они прямо рассказывали, что на занятиях основная часть времени отводилась изучению России.

«В лагере нам постоянно вдалбливали, - свидетельствовал один из них, - что Россия вечный враг Турции, а российский Юг, в особенности Северный Кавказ, - это исконная турецкая земля. Что в прямом столкновении победить ее невозможно, поэтому подрывать надо изнутри…»

Ежегодно российские спецслужбы разоблачают засланных на нашу территорию агентов турецкой национальной разведслужбы МИТ (Milit Istihbarat Teskilati). Пик противостояния пришелся на 2000 год, когда было арестовано шесть шпионов сразу. Все они имели самые разные задания. Один - некто Хусейн Оджал - должен был организовать масштабную акцию по дискредитации России на мировом рынке вооружений. Другая - Несрин Услу - пыталась завербовать сотрудника ФСБ. Третий - Ильхан Думан - сам пытался внедриться в агентурный аппарат контрразведки.

Крайне показательна история отставного сотрудника турецкой военной разведки Талата Генча и гражданского агента МИТ Махмуда Я. (его фамилию спецслужбы не разглашают, поскольку шпион пошел на сотрудничество). После ареста они признались, что по заданию МИТ должны были создавать на Кубани тюркоязычные и мусульманские объединения: из месхетинцев, курдов, черкесов. В дальнейшем, по замыслу разведки, через эти объединения следовало провоцировать межнациональные распри, дестабилизировать обстановку, из особо доверенных людей формировать боевые группы. В час «X» - если в крае вспыхнули бы волнения - они должны были вступить в бой.

(Цитата из показаний Махмуда Я. на допросе в ФСБ: «- Пришли два человека. Один - Али, другой - Мохамед. Они представились сотрудниками МИТ. Сказали: "Ты можешь организовать общины турок-месхетинцев? Мы тебе дадим товары, экономическую поддержку организуем. Возьми работу, создавай себе группировку. Можешь это делать".

- Что значит группировку? Для чего?

- Создавать общины и мощность сил. То есть когда нужно создавать хаос или что-то».)

При этом и Махмуд Я., и большинство других арестованных агентов прямо свидетельствовали о теснейшей связи турецкой разведки с пантюркистскими, полуфашистскими организациями - такими, например, как «Серые волки». Она была создана в 1948 году бывшим агентом нацистской разведки А. Тюркешом и получила широкую известность после организации серии терактов против левых политиков и лидеров курского движения.

Не менее питательной средой для турецких спецслужб стали и многочисленные комитеты солидарности с Чечней и Кавказом; собственно, они и действовали-то всегда под крышей разведки.

Едва ли не с самого момента зарождения чеченского анклава, генерал Дудаев не переставал чувствовать на себе заботливую длань Анкары. Первая партия оружия была доставлена из Турции в Чечню еще в ноябре 1991 года, под видом гуманитарной помощи. Впоследствии - эта гуманитарка станет поступать сюда регулярно. Кроме оружия турки помогали чеченцам экипировкой (значительная часть боевиков носила камуфляж турецкого спецназа), радиостанциями, телевизионным и радиолокационным оборудованием. С началом первой войны в Турции будут проходить лечение раненые боевики, а здоровые - боевую подготовку в специальных лагерях.

Неслучаен, наверное, тот факт, что после гибели Дудаева его имя было увековечено в названиях турецких улиц и площадей: только в одном Стамбуле насчитывается сегодня шесть улиц и два парка, названных в честь чеченского президента.

(По этой топонимике, к слову, очень легко изучать подлинное отношение того или иного государства к нашей стране. Помимо Турции, улицы Дудаева имеются в Риге, Вильнюсе, Каунасе, Львове, Варшаве; таблички на стенах домов выглядят гораздо красноречивей любых высокопарных слов.)

Анкаре была выгодна дестабилизация обстановки на Кавказе; чем слабее будет Россия, тем легче станет с ней разговаривать.

В апреле 1995 года при переходе административной границы Чечни с Дагестаном пограничники задержали гражданина Турции Исхака Касапа. У него были найдены документы на разные имена, видеоаппаратура и большая сумма в долларах.

Долго отпираться Касап не стал. На допросе он признался, что является членом Чечено-Кавказского комитета солидарности и агентом МИТ. По заданию разведки был заброшен в Чечню, дабы установить прямой канал связи между Дудаевым и Анкарой, для чего его снабдили комплектом аппаратуры космической шифрованной связи.

В лагере Дудаева он проработал четыре месяца, ежедневно общаясь с президентом непризнанной республики. (При обыске у него даже изъяли видеокассеты, на которых шпион был запечатлен в обнимку с неистовым Джохаром.) За это время Касап регулярно выходил в эфир, передавая в анкарский разведцентр МИТ информацию самого разного содержания.

Вот лишь небольшой перечень сообщений, отправленных им с января по апрель:

- запрос о выделении боевикам материально-финансовой помощи; - запрос о направлении Дудаеву пятнадцати радиостанций;

- о возможности ударов ракетными системами «Скад» по российским городам;

- о направлении в Чечню очередной партии наемников. Одного этого было вполне достаточно, чтобы объявить Турции ноту протеста, а то и вовсе разорвать с ней дипломатические отношения. Не объявили. Не разорвали. Даже больше: после того, как в декабре 1995-го контрразведка взяла с поличным турецкую агентессу Виждан Шанслы, пытавшуюся завербовать сотрудника Краснодарского УФСБ, в Москву мгновенно примчался директор МИТ Сенмез Кёксал и умолил выпустить шпионку домой без суда и следствия. Кёксал обещал, что ноги его людей не будет больше на российской земле; с этого момента-де «в истории наших отношений с Россией открывается новая страница».

Недорого же стоили эти клятвы…

…9 января 1996 года банда Салмана Радуева ворвалась в дагестанский город Кизляр. Со времен буденовского рейда Басаева это была вторая по масштабности акция чеченского устрашения.

Через день, правда, Радуеву из Кизляра пришлось уйти; прикрываясь заложниками, точно живым щитом, боевики отступили к селению Первомайское. Но в тот самый момент, когда федеральные силы взяли банду в кольцо, 16 января, в турецком Трабзоне прогремел новый теракт; группа вооруженных террористов захватила паром «Аврасия», готовящийся к отплытию в Сочи. Выдвинутые этими людьми условия не оставляли сомнений в их причастности к кизлярским событиям. Они требовали прекратить чеченскую войну и выпустить блокированных под Первомайским радуевцев, угрожая в противном случае взорвать паром со всеми пассажирами (преимущественно - россиянами).

Трое суток длился этот кошмарный дрейф. Террористы добились своего: весь мир заговорил об «Аврасии» и Чечне, а глава миссии содействия ОБСЕ на Кавказе Тим Гульдиманн открыто попытался связать воедино условия освобождения трабзонских заложников с предоставлением коридора в Первомайском.

Лишь 19 января, уже после того как Радуев прорвался из окружения, террористы сдались наконец властям. По официальным данным, арестовано было девять человек, все они являлись гражданами Турции чеченского и абхазского происхождения, в том числе главарь банды Муха-мед Токджан, участник войны в Абхазии и личный друг Шамиля Басаева.

Позднее, однако, выяснилось, что отнюдь не все участники штурма оказались задержаны. Как минимум двоим террористам удалось скрыться; произошло это при молчаливом согласии спецслужб; по-другому и быть не могло, ибо и порт, и вся акватория с началом штурма были сразу же заблокированы. А еще - потому, что оба этих беглеца являлись кадровыми сотрудниками турецкой разведки. (Одного из них звали Эргюн Кылычаслан, в Анкарском управлении МИТ он руководил центром по подготовке спецназа «Силиври». Второй был известен под именем Щюкрю.)

Кылычаслана опознали потом многие пассажиры «Аврасии» и даже вспомнили, что он постоянно вел связь по рации с полицейскими кораблями, окружившими паром. Перед тем как «Аврасия» сдалась властям, Кылычаслан был снят с нее катером без опознавательных знаков.

Нет никаких сомнений, что захват российского парома проходил под контролем и при активнейшем участии турецких спецслужб. Об этом свидетельствуют и странные обстоятельства самого захвата: когда теракт начался, в порту мгновенно погас свет, а все находившиеся поблизости полицейские и таможенники испарились.

Да и судьба арестованных террористов тоже чего-то да значит. Несмотря на жесточайшее турецкое законодательство, все они были приговорены к минимальным срокам наказания - 8 лет (прокурор на процессе и вовсе требовал оправдать их вчистую). А уже через полгода четверо из осужденных во главе со своим предводителем Токджаном странным образом сумели сбежать. (Это при том, что сидели они в самой страшной турецкой тюрьме «Имралы», расположенной на острове, в 11 километрах от берега.) Если же добавить, что в розыск их объявили лишь спустя десять часов после того, как побег обнаружился, а пятеро остальных участников теракта в скором времени будут амнистированы, все окончательно становится на свои места…

И еще один момент, напоследок. В июне 1999 года на посту «Псоу» при переходе российско-грузинской границы нашими пограничниками были задержаны двое турецких граждан. При них было найдено подозрительное письмо, адресованное некоему жителю Абхазии Хамзату Гитцбе. В конверте лежало также две фотографии.

Как выяснилось позднее, это послание было написано террористами с «Аврасии» Эртан Джушкуном и Седатом Темизом, еще находившимися тогда в заключении.

Цитирую:

«До нашего освобождения осталось 3 месяца. Мы все вместе, и все у нас хорошо. Многое надо сделать на свободе. Но мы упорствуем, готовимся перед освобождением. Нам необходимо оружие, особенно если ты найдешь маленькие из 5,45-х (5,45 - калибр автомата. - Авт.). С Шамилем (напомню: большинство террористов участвовали в абхазской войне вместе с Шамилем Басаевым. - Авт.) видишься? Мы никаких новостей не получаем. Ендер один раз искал, сказал, что у него все хорошо. Готовятся к акции за весь Кавказ. Короче, это лето будет горячим.

P.S. Здесь тоже может начаться война. Для этого и необходимо оружие. Мы можем это сделать? Сюда перевезти мы можем? Если скажешь «да», то я туда кого-нибудь пошлю…»

Террористы не врали. Лето 1999-го на Кавказе выдалось действительно жарким. В августе чеченские боевики напали на Дагестан.

4. В рай по трупам

8 августа группы боевиков во главе с Басаевым и Хаттабом вторглись на территорию Дагестана. Так началась вторая чеченская кампания.

Об истоках и причинах этой войны написано-переписано масса всего, но главный вопрос почему-то постоянно остается за кадром: так чего же, собственно, добивались чеченские сепаратисты?

А добивались они одного: создания единого исламского государства, куда войдет не только Чечня и Дагестан, но и весь Кавказ. По их замыслу, с момента вторжения в Дагестан пламя священной войны должно будет мгновенно охватить все горские республики, и России волей-неволей придется тогда отступить. Еще за полгода до нападения на конгрессе «Исламская нация» Хаттаб объявил, что будущая война закончится лишь при одном-единственном условии - если Россия признает независимость будущего шариатского государства и полностью выведет с Кавказа свои войска.

Идея эта была не нова, о чем подробно поведано выше. Первый президент Ичкерии Джохар Дудаев тоже страстно мечтал о чем-то подобном; в его грезах новое государство должно было носить гордое название Большая Чечня и вбирать в себя Дагестан, Адыгею, Карачаево-Черкессию, Кабардино-Балкарию и Ингушетию.

В последнее время принято изображать лидеров боевиков какими-то одержимыми маньяками и безумными, слепыми фанатиками в духе голливудских кинокомиксов. Оно, конечно, лучше, нежели первоначальный, слепленный нашими и западными журналистами образ борцов за свободу (к слову, в дудаевском архиве будет найдена потом докладная записка начальника чеченского ДГБ Гелисханова на имя Дудаева: «Согласно Вашего распоряжения ДГБ ЧРИ в декабре 1994 года на оплату журналистов было израсходовано 1,5 /полтора/ миллиона долларов»). Но и от истины тоже довольно далеко.

При всем фанатизме и одержимости чеченских полевых командиров, были они людьми довольно прагматичными и свои расчеты строили отнюдь не в наркотическом бреду. За спиной у них надежным заслоном стояли международные фундаменталистские организации и даже правительства отдельных мусульманских стран. Да и сам Запад, который, казалось бы, не должен был поощрять террористов, тоже выказывал чеченцам странную благосклонность.

После того как российская армия и дагестанское народное ополчение отразило набег захватчиков, цивилизованный мир принялся демонстрировать удивительную озабоченность. Не самим нападением, нет, об этом никто даже и не заикался - ответными ударами, которые принялась наносить наша армия по базам террористов.

Уже в сентябре 1999-го - и месяца не прошло - Евро-парламент и Евросоюз в весьма резкой форме осудили военную акцию в Чечне. В октябре госсекретарь США Мадлен Олбрайт на встрече с российским коллегой Ивановым назвала происходящее «угрожающим и прискорбным», а президент МВФ Мишель Камдессю объявил, что «не намерен финансировать российские военные операции в Чечне и Дагестане». Аналогичное заявление сделал и Всемирный банк.

Почти одновременно официальный представитель госдепартамента США Джеймс Рубин обвинил Россию в нарушении Женевских конвенций, то есть в негуманности ведения боевых действий, а генсек НАТО лорд Джордж Робертсон заявил, что «присутствие российских вооруженных сил на Кавказе превышает существующие и планируемые ограничения, зафиксированные Договором об обычных вооруженных силах в Европе». В подтверждение серьезности своих намерений Совет министров обороны НАТО открыто пригрозил нам готовностью самостоятельно «обеспечить стабильность и региональную стабильность на Кавказе». (Понимай, как хочешь.)

В итоге дело чуть не дошло до исключения России из Совета Европы; для острастки права голоса в Парламентской ассамблеи нас успели-таки превентивно лишить.

Представим себе такую картину: на ваш дом с оружием в руках напали бандиты. До тех пор, пока они бесчинствуют, это никого ровным счетом не тревожит. Но стоит вам оказать им адекватное сопротивление, как тут же со всех сторон накидываются на вас сердобольные соседи; это что ж за варварство - бить живых людей; ну-ка немедленно отпустите несчастных пленников!

Послать таких соседей к черту - будет самым правильным. Или дождаться, пока те же самые бандиты не придут к ним.

Россия выбрала вариант второй…

11 сентября заставило Запад всерьез призадуматься о происходящем. Особенно тяжело американцам было осознавать, что Бен Ладен - целиком их творение; они подобрали его во время афганских событий, когда руками моджахедов воевали с Советами, дабы, по признанию Бжезинского, «втянуть советскую армию в Афганистан, сделать его вторым Вьетнамом».

(Евгений Примаков, человек, прямо скажем, многознающий, ясно пишет, что именно ЦРУ позволило Бен Ладену «открыть на американской территории два вербовочных пункта для пополнения рядов моджахедов», а также «приложило руку и к созданию международной террористической организации «Аль-Каида» с целью ее использования против СССР».)

До тех пор пока Штаты не испытали на собственной шкуре, чем чреват международный терроризм, они могли сколько угодно играть с огнем. Но отныне - всякие игры подошли к концу. Перед лицом смертельной угрозы миру пришлось объединяться. Тут-то вдруг и оказалось, что террористические организации действуют не поодиночке, и тот же Бен Ладен находится в теснейшей связке с чеченцами.

Насчет «вдруг оказалось» - это я, конечно, иронизирую; то, что чеченские бандформирования давным-давно обретались под патронажем международных фундаменталистов, секретом ни для кого не являлось.

(Достаточно сказать, что за неделю до нападения боевиков на Дагестан Бен Ладен лично посетил военные лагеря Хаттаба в Введенском и Шалинском районах Чечни, где провел смотр частей и благословил соратников на святую войну. Да и само вторжение изрядно финансировалось из-за рубежа, в частности из Катара.)

Еще в октябре 1995 года, в итоговом отчете думской комиссии по расследованию причин чеченского кризиса, отмечалось:

«Помощь Чеченской Республике оружием оказывали и другие (помимо Турции. - Авт.) мусульманские государства, в частности Саудовская Аравия, Иордания, Иран, Афганистан и Пакистан… Хорошо налаженные связи с различными государствами ближнего и дальнего зарубежья позволяли дудаевцам осуществлять наем боевиков из Афганистана, Турции, Ирана, Иордании, Египта, Украины, стран Балтии, Азербайджана, Абхазии и других».

Отдельного упоминания заслуживает и приснопамятный ваххабизм - ответвление в суннитском исламе, ставящее своей целью очищение «истинной веры» от всего наносного.

Это реакционное, чисто людоедское движение, рожденное в Саудовской Аравии (его стержневым положением является джихад против отступников и неверных), начало экспортироваться к нам в 1990-е годы.

На арабские деньги повсеместно строились новые мечети, в которых специально обученные имамы призывали к созданию на Северном Кавказе независимого мусульманского королевства - Халифата. Из Пакистана, Саудовской Аравии, Египта, Арабских Эмиратов, Кувейта хлынули бурным потоком бородатые проповедники. Тысячи молодых россиян отправлялись на учебу в заграничные исламские заведения, чтобы вернуться назад уже ярыми борцами с неверными.

На Кавказе открыто действовали филиалы зарубежных исламских центров, включая зловещую организацию «Братья мусульмане». Особую активность проявляли они в Дагестане, где лидер местных ваххабитов Багаутдин Мохаммад впрямую заявлял, что республика «может оставаться в составе России, только если она станет мусульманским государством» и публично мечтал не только о походе на Махачкалу, но даже и на Москву. За деньги Саудовской Аравии функционировала откровенно террористическая Исламская партия возрождения, которой в дистанционном режиме руководил имам крупнейшей в Медине мечети Абдулгамид Дагестани.

Массовое насаждение ваххабизма происходило не только на Северном Кавказе, но и в таких, казалось бы, благополучных регионах, как Татарстан, Башкирия, Астрахань, Волгоград и даже Ямал. Нередки были случаи, когда мусульмане, исповедующие традиционный, просвещенный ислам, вытеснялись из руководства общин. Имели место попытки захвата мечетей.

Все это можно было бы, конечно, списать на обычные внутриконфессиональные разборки, кабы не одно «но»: в учебных исламских центрах будущие ваххабиты штудировали не только Коран, но и пособия по минно-взрывному делу.

Знаменитый Хаттаб - чеченец по национальности, иорданец по рождению и террорист по призванию - развернул по всей Чечне учебные ваххабитские лагеря, объединенные под эгидой некого Исламского института «Кавказ». Только в одном селении Сержень-Юрт располагалось 7 лагерей, названных по именам инструкторов-пакистанцев («Абуджафар-лагерь», «Якуб-лагерь», «Абубакар-лагерь»; главный центр, как нетрудно догадаться, именовался «Хаттаб-лагерь»). В каждом из них грызли гранит науки до 100 человек.

Надо сказать, что с приходом Масхадова отношение официальных чеченских властей к Хаттабу и его друзьям Басаеву и Радуеву было неоднозначным, посему за их деятельностью плотно следила местная спецслужба СНБ. Впоследствии, когда Чечня вновь вернется в лоно России, а архивы СНБ попадут в руки ФСБ, выяснится, что в те же сержень-юртовские лагеря были внедрены многочисленные агенты масхадовской охранки; известны даже их клички - «Мюрид», «Бедуин». Агенты регулярно информировали СНБ о том, что творится внутри; полагаю, данным этим нет оснований не доверять.

Вот, например, перечень учебных дисциплин, преподававшихся в этих воскресных школах: партизанские методы войны, обращение со стрелковым оружием; подготовка диверсантов и минеров-проводников; подготовка специалистов по тяжелым боевым вооружениям; подготовка специалистов идеологической войны.

Всего за время своей просветительской деятельности Исламский институт «Кавказ» успел подготовить несколько тысяч террористов-смертников, готовых отдать жизнь во имя великого мусульманского государства - «от Каспийского до Черного морей».

Как ни странно, российские власти - до поры до времени - опасности ваххабизма не замечали. В отдельных регионах он даже всемерно приветствовался, ибо сопровождался обильным «золотым дождем». (Созданный в Татарстане на деньги Кувейта и Саудовской Аравии Всероссийский исламский университет активно, например, поддерживался местными духовниками.)

«Как быть, если «Камазами» завозят идеологическую литературу, а ты и брошюру не может отпечатать? - искренне возмущался такой слепотой верховный муфтий Дагестана Сайидмухаммед Абубакар. - Они вооружены, а у тебя только одно оружие - слово, убеждение, а у них «зеленые», без счета подбрасываемые из-за рубежа, а ты отделен от государства».

Вступать в пререкания с дагестанским упрямцем ваххабиты не стали. В августе 1998-го ему попросту заткнули рот: в результате теракта Абубакар погиб. (Ликвидация неугодных мусульманских деятелей вообще была у ваххабитов в порядке вещей.)

А тем временем сторонники истинной веры готовились к грядущей войне. В 1997 году Салман Радуев подписал с руководством «Боевых отрядов джамаата Дагестана» соглашение о военной взаимопомощи. Своей целью они провозгласили отделение Кавказа от «Российской империи». Активно поддерживал ваххабизм и Басаев, называвший его «естественным поклонением Аллаху».

В Дагестане, на границе с Чечней, в селениях Чабанмахи и Карамахи, была создана так называемая Кадарская зона, объявившая о своей независимости. Ваххабиты выгнали из селений всех представителей государства, разоружили местную милицию и перекрыли все въезды-выезды, установив собственную охрану.

Самое поразительное, что никого это не ничуть не смутило; тогдашние руководители страны даже приезжали в Кадарскую зону с дружескими визитами, а потом изрекали во всеуслышание, что ничего страшного в ваххабизме нет: это, мол, «нормальные мужики». Аналогичную позицию заняла и комиссия при Ельцине по противодействию политическому экстремизму. На очередном ее заседании, состоявшемся в июне 1998-го, после долгих дебатов было признано, что ваххабизм экстремистским течением не является, а ведь участие в совещании принимали многие члены правительства, включая большинство силовых министров.

…Всего через год «нормальные мужики», рука об руку с чеченскими боевиками, развяжут новую кавказскую войну. При подступах к Чабанмахи и Карамахи погибнут десятки российских солдат и дагестанских ополченцев, тех самых неверных и отступников, чьими головами вымощена дорога в ваххабитский рай.

Извечная российская расхлябанность в очередной раз дорого обошлась стране, ибо вырвавшийся наружу ваххабизм, по сей день остается одной из главных бед Кавказа.

С провалом второй чеченской кампании идеологи ваххабизма и их заграничные спонсоры не отказались от своих прежних мечтаний; просто действовать им теперь приходится с нелегальных позиций.

Да, война в Чечне закончилась, но война необъявленная - продолжается по сей день. Ежегодно в результате терактов, организованных ваххабистским подпольем, гибнут сотни людей - не только милиционеров, чекистов или военных, но и случайных прохожих, волею судеб оказавшихся в эпицентре очередного взрыва.

(К слову, мне доводилось не раз беседовать с арестованными ваххабитами, и в том числе спрашивать их, как объясняется подобная кровожадность; разве Аллаху угодно, чтоб погибали мирные мусульмане. Помню ответ одного из них, члена группировки «Шариат» Арслана Култуева: «Все это жертвы во имя Него. Всевышний - простит».)

Бандиты действуют слаженно и четко. Они разбиты на группы (джамааты), объединены в боевые подпольные организации, каждая из которых имеет связь с закордонными центрами и получает оттуда изрядное финансирование.

Только на счету одной лишь группировки «Шариат», действовавшей в Дагестане, более 80 совершенных терактов; всего же в этой республике за 10 лет были убиты 4 министра, вице-спикер парламента, 7 мэров, а уж про милиционеров, депутатов и имамов - и говорить не приходится.

На совести ваххабитов - самые громкие преступления последних лет: взрывы жилых домов в Москве, Волгодонске и Буйнакске, подрывы столичного метро, теракты в самолетах и поездах.

Сколько времени еще будет продолжаться эта война, сколько людей должны будут погибнуть во имя бредовых, фанатичных идей - не ведает, наверное, даже сам Аллах.