Как вычислить попаданку, или Ректор на замену

Глава 24

Первым делом скатилась с кровати, вскользь отметив, что кто-то переодел меня в странного вида ночную сорочку, с рюшами, воротником стойкой и длиннющими рукавами, как у Пьеро. Подбежала к двери, дёрнула ручку — она, ожидаемо, оказалась заперта. Потом побежала к окну, но то вообще было заблокировано каким-то хитрым охранным плетением, так что я даже к стеку прикоснуться не смогла.

— Твою налево, — выругалась сквозь зубы и тут же застыла от голоса, что раздался за спиной.

— Это что ещё за выражения? Ты же леди, Виолетта! — поворачивалась я очень медленно, ожидая увидеть за своей спиной кого угодно, только не миловидную старушку, в дорогом бархатном платье и с веером в руках. Седые волосы собраны в высокий пучок, морщинистое лицо с выражением вселенской скуки, и только глаза… Живые, горящие внутренним огнём. На мгновение показалось, что я помню их, эти глаза.

— Вы кто? — спросила тихо. Ещё минуту назад в комнате никого не было, я бы заметила. И дверь не открывалась. И вообще… Что за гадость?

— Я? — наигранно удивилась старушка и чопорно опустилась в кресло. Не торопясь расправила складки платья, отложила на маленький столик веер, и, наконец, посмотрела на меня. — Я герцогиня Ашесская и, по совместительству, твоя родная бабушка.

Вот много раз слышала выражение «челюсть на пол упала», но никогда не думала, что мне представиться возможность испытать это на себе. Потому что челюсть у меня упала и с грохотом ударилась об пол.

Я закашлялась, подавившись воздухом, а потом просипела:

— Кто? Что-то я не расслышала…

— Всё ты расслышала, — отмахнулась старушка. — Не строй из себя глупышку, наш род славится умом и сообразительностью.

Кажется, мне впервые в жизни стало плохо от переизбытка эмоций. Я пошатнулась, но устояла. Медленно дошла до кровати и буквально упала на неё.

— Вы же шутите? — спросила с надеждой.

Старушка криво ухмыльнулась:

— Думаю, это не та тема, с которой можно шутить.

— Тогда, может быть, я ещё сплю? — предприняла ещё одну попытку.

— Ох, Ви, прекрати, — женщина раздражённо взмахнула рукой. — Давай я лучше введу тебя в курс дела.

Возразить я не успела. Старушка принялась говорить. Много, складно, и так проникновенно, что я даже заслушалась.

Оказывается, наши с Глебом родители больше двадцати лет назад ввязались в сомнительную авантюру, а именно имели неосторожность встать на пути заговорщиков, которые хотели свергнуть власть. Детей спрятали в другом мире, не оставив никому точных координат. Сами погибли во славу империи, получили посмертные награды, и на этом всё успокоилось. Детей, для вида, поискали, и предпочли заявить, что те тоже отправились к праотцам.

Но Виолетта Ашесская (да-да, меня назвали в честь бабуленьки) мириться с таким положением дел не захотела. И искала нас с Глебом много-много лет, пока не нашла. Правда, только меня и то благодаря тому, что некий Айрон Хэйд сделал запрос о пропавших детях, отмеченных печатью духов.

Ну и распрекрасная герцогиня успела спасти меня из лап похитителей в самый последний момент. Теперь я здесь, под крылом заботливой бабули и никто не посмеет причинить мне вред.

— И как же вы узнали, что меня похищают? — бросила скептически.

— А никак, — отмахнулась старушка. — Я отправила своего поверенного забрать тебя из академии и привезти ко мне, а там этот странный мальчик пытался запихнуть тебя в портал. Жорж подоспел вовремя.

Ох, как складно она поёт. Заслушаешься.

Встала с кровати, поправила ворот старомодной сорочки и улыбнулась, совершенно не искренне:

— Замечательно. Вот, мы с вами нашлись, теперь я могу вернуться обратно в академию?

Старушка уставилась на меня внимательным взглядом, смотрела слишком долго, так что я уже собралась повторить вопрос, как она довольно резво поднялась с кресла и произнесла:

— Пойдём, ты должна кое-что увидеть, — она вцепилась в мою руку и повела за собой. Сопротивляться не стала. Драться с престарелой женщиной как-то глупо, да и пока ничего страшного она не делала.

Мы вышли из комнаты, и оказались в широком коридоре. При желании, по нему и машина бы могла проехать. А тут красные ковровые дорожки, портреты в огромных позолоченных рамах, лепнина и старинные вазы. Как в музее, честное слово.

Размер дверей навевал на мысль, что здесь жили очень маленькие люди, с комплексом неполноценности. Иначе, зачем всё настолько преувеличенное?

Наконец, мы подошли к лестнице, которая тоже имела исполинские размеры. И я запнулась, остановилась, уставившись на огромный холл, что был у подножия.

— Мне кажется… — хотела сказать, что я уже когда-то здесь бывала, как старушка отрезала:

— Не кажется, идём, — и мы вновь пошли.

По холлу к очередным гигантским дверям. А за ними… Огромная зала с постаментом посередине, а на нём чёрный гладкий камень. От него веяло силой, теплом и чем-то родным.

— Прикоснись, — скомандовала герцогиня, а я и не подумала отказываться. Протянула руку, опустила на гладкую поверхность и ухнула в омут собственных воспоминаний.

Картинки сменялись со скоростью света. Я видела улыбающееся лицо мамы, слышала её смех, затем отца, их взгляды, лучащиеся теплом. Потом темнота комнаты и родительский крик, они о чём-то спорили, мама плакала. Глеб, точнее Габриэль, прижимался ко мне всем телом и дрожал от страха. А дальше… Дальше они говорили, что очень нас любят, но другого выхода, чтобы нас спасти — попросту нет.

Очнулась я, сидя на полу, в объятьях бабушки. Она прижимала мою голову к своей груди и тихонько что-то напевала. До боли знакомую колыбельную, которую когда-то пела мама.

— Так значит, ты рассказала мне правду?

— Конечно! Я бы не стала тебе лгать, — тихо отозвалась герцогиня.

Я отстранилась, посмотрела в потускневшие глаза Виолетты и твёрдо произнесла:

— Габриэль в беде, мы должны его спасти!

Да, брат доставил мне слишком много проблем, но, я подозреваю, что он догадался о нашем происхождении куда раньше меня. Отсюда вывод — либо он хотел насолить умершим родителям, за то, что они нас бросили, либо его попросту кто-то использует.

***

Айрон Хэйд

Я бы с удовольствием никуда не отпускал её. Запер в квартире, а лучше в доме в столице, который сейчас пустовал. Но отпустил. Чтобы через четверть часа увидеть в своём кабинета растрёпанного профессора по магпелетениям с не самой приятной новостью.

— К одному из студентов было применено подчиняющее заклинание.

Зверь в груди глухо зарычал, а потом заметался, требуя выпустить его из тесной клетки человеческого тела.

— К кому? — превозмогая власть зверя, выдавил из себя.

— К Патрику Дарригану.

— А… — вопрос задать не успел, меня опередили:

— Студентка Виолетта Эсман пропала.

Рычание всё-таки сдержать не удалось.

Как оказался в лазарете — не помню. Как пытался выбить из бессознательного парня правду и как меня вчетвером оттаскивали от него — отметил лишь вскользь. Пришёл в себя, когда меня встряхнули за грудки.

— Что за истерика, Айрон? — голос его величества звенел от напряжения. Непонимающе оглянулся. Мы находились в кабинете ректора, то есть в моём кабинете. Я стоял у стола, а возле меня, полыхая злостью, находился начальник.

— Что? — нахмурился.

— Ты ещё спрашиваешь? — передразнил меня Тайрат Второй. — Я тебя отправил уладить дело, а ты вместо этого решил устроить свою личную жизнь?

Скрипнул зубами. При чём тут вообще это?

— Ваше Величество, — подал голос ещё один посетитель, которого я сразу не заметил. — Её выбрал зверь, так что Айрон, можно сказать, не виноват.

— И ты ещё будешь его выгораживать, Диметрис? — взревело величество, так что графин с водой попросту разлетелся на осколки.

Но разве же нашего штатного менталиста удивишь таким? Он совершенно спокойно пожал плечами и продолжил, как ни в чём не бывало:

— Ваше Величество, смею заметить, что задание Айрон выполнил, а то, что попутно ещё и истинную нашёл, что в этом плохого?

О каком демонов задании они сейчас могут говорить? Если Лета в руках похитителей, то с ней могут сделать всё, что угодно. Дёрнулся в сторону двери, но меня остановил ментальный приказ Риса:

— Успокойся, спаситель, не досталась твоя девчонка похитителям. Сам разве не чувствуешь, что амулет не призывает тебя?

В мыслях полная каша, но слова Диметриса заставили задуматься… А ведь и вправду, я не чувствовал, что Виолетте угрожает опасность.

— Где она?

— Понятия не имею, — отмахнулся менталист. — Но точно в безопасности.

Замечательный ответ! Да я его сейчас на кусочки разорву!

Виолетта

С того дня, как я оказалась в родовом поместье бабушки, прошло уже пять дней. Рассказав герцогине о Габриэле всё, что я знала, думала, что мы немедленно отправимся его спасать. Куда? Не важно! Главное, не сидеть на месте и не терять драгоценное время.

Но у Виолетты были другие планы. Она молча выслушала меня, задумалась на несколько долгих минут, а потом поднялась с софы, на которую мы перебрались, встав с пола, и направилась к двери.

— Куда мы пойдём? — догнала её.

Женщина окинула меня удивлённым взглядом и тоном, не терпящим возражений, произнесла:

— Ты — никуда, а я во дворец, хлопотать за Габриэля.

— Но… — я так опешила от её заявления, что растерялась.

— Никаких «но», я не позволю больше использовать тебя, как приманку.

И на этом, к моему ужасу, разговор был закончен. Бабушка не пожелала слушать никакие доводы, не шла на уступки. Она упёрлась, словно баран, и я ничего не смогла с этим поделать. И сбежать не получилось, хотя я пыталась.

Стоило герцогине покинуть родовое поместье, как я рванула к двери всё в той же старомодной сорочке, но меня перехватил хмурый мужчина. Он ничего не сказал, лишь молча покачал головой.

На следующий день, когда поняла, что бабуля не вернулась, предприняла ещё одну попытку. Вновь безрезультатную.

Несколько раз я ещё и к амулету обращалась, вертела его в руках, разговаривала, но камень был безучастен к моим мольбам. Покалечить себя, что ли? Но я не знала, как именно это работает, а отрубать себе руку я была не настроена.

К пятому дню, я уже была готова рвать на голове волосы. Потому что помимо того, что меня никуда не выпускали из этого дома-музей, так ещё и не говорили ничего. Служанки молча приносили еду, так же молча забирали посуду. Доставали из шкафа платья, помогали одеться, а вечером раздеться.

Единственное, чем я хоть как-то отвлекала себя, было чтение книг в библиотеке. Здесь было столько литературы про отмеченных духами, что я зачитывалась до поздней ночи, а проснувшись, вновь бежала сюда. Попутно интересуясь, не вернулась ли моя блудная родственница.

В итоге, за пять дней я узнала, что теневая магия очень сложна, и если не обучаться ей должным образом, то можно навсегда остаться в теневом мире. И мне ещё повезло, что эта участь не коснулась меня. Собственно, отмеченных осталось не так уж много и большая часть из них состояли на службе у его величества. Именно поэтому мои родители оказались в самой гуще событий. Погибли по той же причине.

К концу пятого дня я твёрдо решила, что завтра, неважно каким способом, но добьюсь того, чтобы мне либо рассказали всё, либо отправили к герцогине Ашесской. Иначе я за себя не ручаюсь. Впрочем, к крайним мерам прибегать не пришлось. Вечером, когда лежала на кровати и бездумно смотрела на потолок, дверь в спальню открылась.

— Я и без вас раздеться могу, — бросила с раздражением, уверенная, что это служанка.

— О, тогда я зайду завтра, — насмешливый голос родственницы заставил подпрыгнуть на кровати.