Как вырастить хорошего человека. Научно обоснованные стратегии для осознанных родителей

Глава 1. «И это всё обо мне!». Как воспитывать ребенка, чтобы не вырастить махрового эгоиста

В апреле 2019 года моя подруга Селия возвращалась со своей дочерью Эллой домой. У нее зазвонил телефон. Это была свекровь Селии, бабушка Эллы, и Селия ответила на звонок, используя громкую связь. Из динамика машины донеслась печальная новость: только что умерла прабабушка Эллы.

Однако Эллу, похоже, это совсем не тронуло. Во время разговора она не переставала задавать совершенно неуместные в такой ситуации вопросы, – например, сможет ли она посмотреть телевизор, когда они приедут домой. В какой-то момент Элла и вовсе крикнула безо всякого сочувствия: «Кто умер?!» Селия попыталась отключить громкую связь, но никак не могла сообразить, как это сделать. Поездка домой, которая обычно занимала восемь минут, показалась невыносимо долгой.

Когда Селия наконец закончила разговор, Элла спросила, может ли она сказать речь на похоронах. Думая, что дочь хотела бы поделиться теплыми воспоминаниями о прабабушке, Селия спросила, что она собирается сказать. Элла стала говорить о том, как все должны ее жалеть, потому что она потеряла свою прабабушку. В какой-то момент она прервала свою тираду вопросом: «Напомни, как ее зовут?» – а затем продолжила разглагольствовать, но только не о прабабушке, а исключительно о себе любимой.

Скажем прямо: дети бывают невероятно эгоцентричными. Они перебивают вас во время важной презентации по Zoom, чтобы рассказать очередную дурацкую шутку. Они не хотят делиться детальками лего, даже если у них 4,8 миллиона этих деталек, не считая тех 642, которые разбросаны по всей кухне. Они наделены поразительной способностью оказываться в центре любой ситуации, даже если их поведение выглядит крайне неуместным. Недавно одна моя подруга рассказала, что, когда ее сын открывал подарки на своем первом дне рождения, ее трехлетняя дочь села рядом с ним и расплакалась: «Это все не для меня?!»

В подобных ситуациях дети ведут себя так не нарочно. Они просто ничего не могут с собой поделать. У малышей до трех лет и дошкольников не очень хорошо развита лобная доля головного мозга – область, которая отвечает за планирование, логику, способность рассуждать и владеть собой. Я тоже испытываю зависть, когда на моих глазах кто-то открывает замечательные подарки, но я не даю волю слезам, потому что я довела до совершенства умение молча кипеть от злости (уж мой муж-то это хорошо знает).

Кроме того, у маленьких детей еще не развито то, что называют моделью психического состояния (теория разума), – способность поставить себя на место другого человека и понять его точку зрения. Так что им трудно понять, как их действия или слова могут отразиться на других людях. Трехлетки и дошкольники существуют, как правило, в собственном эгоцентрическом пузыре, не обращая никакого внимания на нужды и переживания кого бы то ни было. (Конечно, дети постарше тоже бывают эгоистичны, как, например, семилетний племянник еще одной моей подруги. Во время роскошного семейного обеда по случаю Дня матери, на приготовление которого его бабушка потратила полдня, он, не успев сесть за стол, немедленно начал ныть и требовать, чтобы она пожарила ему куриные наггетсы.)

Тем не менее иногда складывается впечатление, что некоторые дети все-таки более эгоистичны, чем другие. К примеру, трудно вообразить более разных детей в этом смысле, чем мои сын и дочь. Яркое доказательство тому – их корзинки со сладостями, полученными в Хеллоуин. Сын предпочитает припрятывать свои запасы вкусностей и редко делится даже теми, которые не любит. Например, на днях я попросила у него шоколадную конфету с арахисовым кремом, – а он терпеть их не может, – и он, помолчав, сказал: «Разве я не давал тебе такую конфетку месяца четыре назад?» Дочь, напротив, большую часть сладостей раздает: заворачивает каждую конфету в папиросную бумагу и дарит друзьям, учителям и просто знакомым. Как такое возможно, ведь эти дети живут в одной семье, имеют одних родителей и половину их генов? Честно, я иногда просто теряюсь в догадках.

Однако исследователи, изучающие поведение детей, считают, что, несмотря на изначальную предрасположенность детей к эгоизму, мы, родители, можем изменить ситуацию к лучшему: для этого нужно исподволь подталкивать детей в правильном направлении, шаг за шагом, изо дня в день, используя достаточно простые стратегии.

Прежде чем начать описывать эти стратегии, мне хотелось бы развеять широко распространенное заблуждение о понятии доброты. В марте 2019 года на сайте для родителей Fatherly была размещена статья[16], озаглавленная «Должны ли родители стремиться воспитать ребенка, приятного во всех отношениях? Возможно, что нет». Автор статьи – популяризатор науки Джошуа Криш – затронул ряд вопросов, которые вызывали у него тревогу как у родителя. «Когда я учу дочь не перебивать собеседника, я спрашиваю себя, а как она узнает, что можно нарушить это правило, если нужно заставить замолчать несносного любителя учить жизни и давать советы? – пишет он. – Когда я прошу сына поделиться печеньем, я думаю, а не превращаю ли я его в ребенка, который отдает свой завтрак, свои игрушки, дает списывать домашнюю работу, чтобы задобрить школьных хулиганов, занимающихся буллингом?»

Точка зрения Криша заслуживает внимания. Если мы учим детей быть щедрыми и великодушными, не приведет ли это к тому, что менее великодушные люди используют их в своих целях? Безусловно, я не хочу, чтобы излишняя вежливость мешала моей дочери отстаивать свое мнение или требовать то, что принадлежит ей по праву. В то же время мне кажется, что эти тревоги непомерно раздуты. Может быть, проявление заботы и внимания и требует некоторой жертвенности (если вы делитесь с кем-либо своим печеньем, естественно, у вас остается меньше печенья для себя). Но вовсе не обязательно жертвовать абсолютно всем: действительно необходимыми вещами, идеалами, в которые веришь, или своей репутацией. Родители могут учить детей думать о других, одновременно формируя у них чувство самоуважения и бойцовский характер. Все эти свойства характера могут вполне мирно уживаться в одном человеке.

Далее Криш обращает внимание еще на одну потенциальную проблему, связанную с такой чертой, как доброта. «Поддерживать образ неизменно добродушного и веселого человека – не такое уж разумное решение, как может показаться», – пишет он. Я согласна с ним, но учить детей быть великодушными совсем не значит учить их подавлять свои эмоции. На самом деле, как я покажу чуть дальше, когда мы учим детей не стесняться своих чувств, мы, как ни странно, делаем их более щедрыми.

Беспокоясь о «рисках, которые влечет за собой доброта», мы упускаем еще один важный момент: доброта приносит и хорошие плоды. Результаты исследований показывают, что великодушные, щедрые люди живут дольше и могут похвастаться более крепким здоровьем, чем скупые и раздражительные[17]. Доброта и отзывчивость смягчают симптомы депрессии, повышенной тревожности и стресса, благодаря им люди ощущают прилив энергии – то, что называют «эйфорией помощника»[18].

Проявляя доброту к другим, люди чувствуют себя более счастливыми, и это верно не только для взрослых, но и для детей. В своем исследовании 2012 года психологи Университета Британской Колумбии угощали маленьких детей печеньем[19], а потом давали им еще несколько штук лакомства, чтобы те поделились с игрушечной обезьянкой. Наблюдая за выражением их лиц, исследователи увидели: даже несмотря на то, что им приходилось обделять себя, отдавая печенье, дети выглядели более довольными, чем когда все печенье доставалось им одним. Меня часто поражает радостное выражение на лице моей дочери, когда она предлагает мне что-нибудь вкусное из своих запасов, но в этом нет ничего странного: проявление щедрости реально доставляет человеку удовольствие.

И – в качестве бонуса – доброта делает ребенка более популярным среди сверстников. Исследователи попросили детей от девяти до одиннадцати лет совершать по три добрых поступка в неделю в течение месяца[20], например обнимать друзей, наводить порядок или делиться с одноклассниками принесенным из дома завтраком. В результате у тех детей, которые участвовали в этом эксперименте, возросла популярность среди сверстников.

И еще не стоит беспокоиться, что, воспитывая в детях великодушие, вы заведомо обрекаете их на неудачи в будущей профессиональной деятельности. Исследователи получают все больше подтверждений тому, что так называемые гибкие, или универсальные, навыки (такие как умение проявлять эмпатию и доброту) в значительно большей мере обусловливают успех в долгосрочной перспективе, чем узко профессиональные навыки (такие как, например, уровень академической подготовки). В исследовании 2018 года отмечалось, что те дети, которых сверстники в средней школе считали более отзывчивыми и всегда готовыми помочь, впоследствии получали более высокие оценки как в средней, так и в старшей школе, и уровень их IQ не имел к этому никакого отношения[21]. В исследовании 2015 года описывались результаты наблюдения за группой детей начиная с детского сада[22] и до достижения ими двадцати пяти лет. Оказалось, что те дети, которые успешно взаимодействовали со своими сверстниками в детском саду, помогали другим и сами решали свои проблемы, чаще получали образование в колледжах и находили стабильную работу, став взрослыми. Воистину: что посеешь, то и пожнешь. Итак, воспитывая в детях альтруизм, мы, по сути, прокладываем им путь к счастливой успешной жизни.

Май 2019 года, солнечный день, вторник, начальная школа Чемберс в Кингстоне, Нью-Йорк. В перерыве между уроками чтения и математики к детям пришел бывший учитель Дэвид Левин, директор Института обучения эмпатии, чтобы поговорить с ними о чувствах и эмоциях. Он сел перед детьми, устроившимися на коврике с буквами алфавита, нахмурился и сказал: «Представьте себе, что я ваш одноклассник и что я только что приехал сюда и никого не знаю». В рамках ролевой игры он обратился к девочке с бантом в волосах и попросил ее встать перед классом и попробовать познакомиться с ним.

Девочка застенчиво подошла к нему и поздоровалась: «Привет!»

– Привет, – пробормотал Левин, уставив глаза в пол и ссутулившись. – Как тебя зовут?

– Эмбер, – ответила девочка.

– А меня зовут Говард, – сказал он. – У меня нет друзей в этой школе. Я никого не знаю, и мне здесь не нравится.

– Я могу стать твоим другом, – предложила Эмбер.

– Правда? – Левин поднял глаза, оживился и расправил плечи.

– Конечно.

– Почему ты решила стать моим другом? Ведь ты только что со мной познакомилась, – спросил Левин, но его манера держать себя постепенно обретала уверенность.

– Потому что быть внимательным к людям – это хорошо, – ответила Эмбер.

Левин обратился к классу.

– Посмотрите на меня. Я изменился? – спросил он.

– Да! – хором ответили ученики.

– Как я изменился? – спросил он. – Опишите эти изменения. Как изменилось мое лицо?

– Вы улыбаетесь, – сказала одна девочка.

– А что делают мои глаза?

– Они светятся от счастья! – подал голос другой ученик.

С помощью ролевой игры Левин учил детей, как нужно считывать, определять и понимать эмоции. Может показаться, что это не настолько важный навык, как умение считать и писать, но результаты последних исследований дают основания полагать, что это не так. Дети должны уметь распознавать и правильно интерпретировать эмоции людей для того, чтобы научиться разбираться в собственных чувствах и управлять ими. К тому же «эмоциональная регуляция» – именно так называется этот навык – неразрывно связана с успехами в обучении, с умением устанавливать прочные и здоровые отношения с окружающими, общим благополучием и другими достижениями в жизни.

Кроме того, умение понимать язык эмоций – это первый шаг к формированию таких качеств, как великодушие и отзывчивость. Действительно, если ребенок захочет сделать что-нибудь хорошее для своего друга, прежде всего ему нужно будет разобраться, что тот чувствует и чего хочет. Он должен уметь прочитать выражение лица и язык тела, чтобы понять, что переживает его друг и в чем он может нуждаться в настоящий момент, не примешивая к этому собственные эмоции или желания. Если у детей нет этих навыков, им непросто общаться с другими детьми, проявлять сострадание и отзывчивость. И это не просто теоретические рассуждения: исследования подтверждают, что между эмоциональной грамотностью и альтруистическим поведением существует неразрывная связь.

В ходе исследования 2013 года психолог Питтсбургского университета Селия Браунелл и ее коллеги пригласили в свою лабораторию малышей до трех лет и значимых для них взрослых – это были по большей части матери[23]. Исследователи попросили взрослых почитать своим детям книгу и в процессе эксперимента фиксировали, насколько часто мамы прерывали чтение, чтобы назвать и объяснить чувства и переживания персонажей. (Подразумевалось, что матери, которые прерывали чтение ради обсуждения чувств героев в лаборатории, точно так же поступали и дома.) Затем детей пригласили в комнату с игрушками, где они могли поиграть вместе с одним из исследователей. Во время игры им давали возможность обмениваться игрушками и помогать исследователю, когда тот делал вид, что ему нужна помощь. Например, в одном случае он якобы не мог дотянуться до предмета, который хотел взять; в другом – притворился, что ему холодно, в надежде, что ребенок принесет одеяло, лежавшее рядом.

Проведя сравнительный анализ, Браунелл и ее коллеги обнаружили, что дети тех матерей, которые обсуждали с ними чувства персонажей и просили самих детей говорить о чувствах и переживаниях, чаще приходили на помощь и делились с другими игрушками.

Впрочем, чтобы поговорить о чувствах и эмоциях, необязательно читать книгу. И эта стратегия применима не только к трехлеткам и дошкольникам. В идеале родителям следует обсуждать эмоции с детьми любого возраста. Прежде всего нужно быть откровенными в отношении ваших собственных чувств: «Я расстроена, потому что мой начальник раскритиковал отчет, на который я потратила уйму времени». Отметьте переживания ребенка или поинтересуйтесь, как он себя чувствует: «С тобой все хорошо, малыш? Что-то ты загрустил. Ты чем-то расстроен?» Подобные разговоры «способствуют развитию эмпатии и сострадания, помогают понимать чувства других людей и сопереживать им», говорит детский психолог Стюарт Хэммонд, директор Лаборатории социально-нравственного развития Университета Оттавы. Даже просто называя и описывая чувства, вы развиваете положительные черты характера ребенка. Не так давно, сидя за обедом, мы с детьми пытались вспомнить и назвать как можно больше чувств, которые могут испытывать люди, и поговорить о том, что они означают. Это было интересное упражнение, и я знаю, что дети извлекли из него полезный урок, так как на следующий день я услышала, как моя дочь в разговоре с братом использует слово «окрыленный», которого раньше не было в ее лексиконе.

Старайтесь привносить эмоциональную составляющую, когда обращаетесь к детям с просьбой или хотите мотивировать их. Во время одного из экспериментов учащимся третьего и четвертого классов выдали деньги и предложили[24] пожертвовать их детям, которые нуждаются в еде и игрушках. Части школьников сказали, что, поделившись деньгами с нуждающимися, они им помогут и доставят немного радости. А остальным, что те, кто делится, «поступают правильно». В результате дети, которых мотивировали пожертвовать деньги, объяснив, какие чувства это вызовет у нуждающихся, делали это с большей готовностью. Еще одно исследование показало, что чем больше матери считаются с чувствами других людей и поощряют такое же отношение у своих детей, тем дети более отзывчивы и добры дома и в школе[25].

Эмоции должны также стать неотъемлемой частью разговоров на тему дисциплины. Если ваши дети совершают поступки, которые расстраивают или обижают других людей, прямо скажите им об этом. Когда моя дочь задирает своего брата, я больше не ограничиваюсь окриками вроде «Не трогай его!», а говорю примерно так: «Драться нехорошо, ведь твоему брату и правда больно, и мне кажется, именно поэтому он такой невеселый сейчас». А затем, вместо того чтобы просить ее извиниться, я предлагаю ей удостовериться, что с братом все в порядке, и подумать, что она может сделать, чтобы поднять ему настроение.

Этот принцип лежит в основе дисциплинарного подхода в воспитании, известного как «метод индукции». Его в 60-х годах прошлого века разработали детские психологи Мартин Хоффман и Герберт Зальцштейн. Проведенное ими исследование показало, что, если родители дисциплинируют ребенка, объясняя, как его поступки влияют на окружающих, он скорее осознаёт значение своих решений и корректирует свое поведение[26]. Ребенок начинает осознавать свою ответственность и с сочувствием относиться к страданиям другого человека. Приведу несколько примеров таких объяснений: «Когда ты бросаешь снег на дорожку соседнего участка, людям приходится снова ее чистить» или «Постарайся не шуметь: если твой брат поспит чуть дольше, он будет чувствовать себя лучше, когда проснется». (Более подробно вопросы дисциплины рассматриваются в главе 8.)

В ходе исследования 1996 года, организованного с целью проверки теории Хоффмана, проводился опрос матерей, чьи дети учились в шестых и седьмых классах[27]. Их спрашивали, как они приучают детей к дисциплине. Детям, в свою очередь, задавали вопрос, как родители приучают их к дисциплине. Исследователи также просили учителей оценить, насколько альтруистичны и отзывчивы их ученики; проводили тестирование, чтобы определить уровень эмпатии у детей, и проверяли, насколько они склонны быть щедрыми, предлагая им пожертвовать деньги на благотворительные цели. Дети, чьи родители использовали индукцию в качестве метода воспитания дисциплины, то есть объясняли детям, какие последствия для окружающих могут иметь их поступки, показали себя более щедрыми и способными к эмпатии, чем те, чьи родители добивались дисциплины авторитарными методами, применяя различные виды наказаний.

Благодаря еще одному исследованию удалось выяснить, что дети, чьи матери четко и доступно объясняли, какой вред их проступки наносят другим людям, были больше заинтересованы в исправлении своих ошибок и более склонны помогать посторонним людям, попавшим в беду[28].

Еще один важный аспект воспитания эмоциональной грамотности – валидация чувств ребенка, даже когда вам кажется, что его эмоции зашкаливают, или когда они вам непонятны. Для меня это особенно трудная задача. Моя дочь как кипящий котел: она всегда бурно реагирует на то, что другим кажется сущей ерундой. Приведу пример. Она уже научилась отстегивать ремни безопасности и вылезать из детского автомобильного кресла, но каждый раз не может решить: то ли дать мне открыть ей дверцу машины, то ли открыть ее самой. Разумеется, она не сообщает мне о своем выборе на данный момент (а если я спрашиваю, то начинает злиться), поэтому мне остается только сыграть в угадайку, и помоги мне, господи, если я открою дверцу тогда, когда она хочет это сделать сама. Тут уж мне приходится иметь дело с полномасштабной истерикой, сопровождающейся катанием по земле, брыканием и визгами.

Такие моменты, скажем мягко, напрягают. Часто, когда я тороплюсь или устала, мне так и хочется заорать: «Успокойся же ты наконец!» или «Это не стоит выеденного яйца!». Но для нее, конечно, все это очень важно. Мир пятилетнего ребенка сильно отличается от мира матери, перешагнувшей сорокалетний рубеж. Существует масса вещей во взрослом мире, которые мне кажутся ужасными или позорными. Когда же я пытаюсь объяснить это своей дочери, она только пожимает плечами. Возьмем, к примеру, случай, когда во время пандемии я завязала волосы в смешные хвостики и обнаружила это, только войдя в Zoom, чтобы провести интервью с уважаемым врачом, и увидев себя на экране.

Так что, как бы нам ни хотелось приказать детям успокоиться или, наоборот, встряхнуться, когда они чем-то расстроены, в подобных ситуациях, по мнению специалистов, лучше признать и принять чувства ребенка, то есть валидировать их, сказав что-нибудь вроде: «Ой, ты, должно быть, очень огорчилась, что я открыла дверцу машины, когда ты не нуждалась в моей помощи!» Исследования говорят нам о том, что, если родители чутко реагируют на состояние ребенка, когда тот расстроен, огорчен или обижен, у него быстрее развивается способность справляться с собственными негативными эмоциями[29]. А еще такие дети более эмпатичны и отзывчивы по отношению к людям, столкнувшимся с неприятностями. (Чуткая реакция родителей на огорчения и беспокойство ребенка – один из важнейших компонентов теории привязанности, которую сформулировали психологи Джон Боулби и Мэри Эйнсворт. Согласно этой теории, если родители чутко и последовательно реагируют на состояние своих детей в трудные для них моменты, дети усваивают, что всегда могут рассчитывать на своих родителей в плане обеспечения душевного комфорта и безопасности. Такие дети вырастают более независимыми и психологически устойчивыми – резилентными – молодыми, а затем и зрелыми людьми[30].)

Однако все это не означает, что вы должны смотреть сквозь пальцы на то, что вытворяет ваш ребенок, пытаясь справиться со своими переживаниями. Вполне уместно дать понять ему (дождавшись, может быть, когда он перестанет рыдать), что вы, конечно, понимаете, что он жутко разозлился, но тем не менее совершенно ни к чему было в гневе опрокидывать стулья на кухне. (Такая конструктивная реакция сильно отличается от полного игнорирования чувств ребенка или поучений, что он не должен был давать волю гневу.)

Вы можете сказать: «Давай подумаем, есть ли еще какие-нибудь способы, с помощью которых ты сможешь поднять себе настроение?» Среди альтернативных приемов, которые обсуждали мы с дочерью, были такие: сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, от души поорать в ее комнате или в каком-нибудь другом подходящем месте и потопать ногами. И надо сказать, она постепенно усваивает уроки. Так, недавно, пребывая в расстроенных чувствах, она встала со стула, вышла из дома и минуты две пронзительно вопила, как банши. (Бедные мои соседи!)

Когда родители помогают детям найти способы урегулировать трудную ситуацию или восстановить душевное равновесие, их дети начинают с большим вниманием и заботой относиться к другим людям. В ходе многолетнего исследования, результаты которого были опубликованы в 2016 году, ученые из Пенсильванского университета и Калифорнийского университета в Риверсайде опрашивали матерей маленьких детей с целью выяснить, как те обычно реагируют на негативные чувства своих малышей[31]. Исследователи также наблюдали за взаимоотношениями матерей и детей в лабораторных условиях. В рамках эксперимента ученые спровоцировали у детей чувство разочарования, вручив им не те подарки, которые те хотели получить, чтобы выяснить, как дети справляются с негативными эмоциями. В результате выяснилось, что у детей, которым мамы помогали справиться со стрессом, были лучше развиты навыки эмоционального регулирования и они были более сострадательными и отзывчивыми.

Результаты еще одного исследования, которое проводилось в 2019 году, показали, что дети матерей, старавшихся помочь своим малышам справиться со стрессовой ситуацией, спустя год чаще выказывали желание утешить работавшего с ними специалиста, чем дети тех, кто этого не делал[32]. Вполне возможно, что, если родители с добротой и пониманием реагируют на чувства ребенка, когда ему плохо, и показывают, как снять напряжение и успокоиться, их ребенок учится разбираться в собственных эмоциях, а затем распознавать эмоциональные потребности других людей и правильно реагировать на них.

Тем не менее нельзя сказать, что эмоционально грамотные дети всегда ведут себя прилично. Это было бы слишком просто. Те же эмоциональные навыки, которые помогают детям проявлять эмпатию и понимать потребности других людей, могут использоваться, чтобы испортить настроение окружающим. Это то, что я наблюдаю практически ежедневно во взаимоотношениях своих детей, когда они обмениваются тщательно продуманными оскорблениями, нанося удар в самое больное место. Но конфликты между детьми не говорят о том, что ваши дети злые. В определенной степени это нормальное и вполне естественное явление (более подробно о том, что можно сделать, чтобы наладить отношения между братьями и сестрами, вы узнаете в главе 9). Иногда дети могут вести себя совершенно невыносимо по отношению к своим братьям и сестрам, но быть очень внимательными к друзьям, то есть совмещать в себе Джекила и Хайда[33].

Так что разговаривайте со своими детьми о чувствах – своих, их собственных и чувствах окружающих. Старайтесь связать их поступки и решения с последствиями для эмоционального состояния других людей. Когда дети чем-то расстроены, валидируйте их чувства, даже если вам хочется просто покрутить пальцем у виска. А когда они немного успокоятся, обсудите с ними, какие проявления эмоций приемлемы, а какие нет, и помогите им найти стратегии, которые они смогут использовать для урегулирования трудных ситуаций в будущем.

Однажды моя дочь, которой тогда было пять лет, захотела самостоятельно достать вафлю из тостера. Теоретически это была прекрасная идея, но, чтобы дать ей возможность «помочь» нам, нужно было найти стул, подвинуть его поближе к тостеру, переместить тостер к краю столешницы и проследить, чтобы она не обожглась, вытаскивая вафлю. Короче говоря, ее желание «помочь» потребовало лишних усилий и времени с моей стороны, то есть никакой реальной помощи я, конечно, не получила.

Психологи придумали термин, который идеально описывает подобную ситуацию: «бесполезная помощь». Приготовление печенья с участием детей занимает примерно в три раза больше времени и создает в восемь раз больше беспорядка на кухне, чем если бы мы делали это в одиночку. А уж как нам «весело», когда они «помогают», не спрашивая нашего разрешения! «Посмотри, мамочка, как я сложила одежду!» Господи, только не это! «Пап, я помыл твою машину!» Черт, это что такое на переднем сиденье – садовый шланг? В своей статье, опубликованной в 2018 году, Селия Браунелл и Стюарт Хэммонд приводят результаты опроса более пятисот родителей на тему «бесполезной помощи» их маленьких детей[34]. Одна из мам призналась, что ей приходится проверять мусорный контейнер несколько раз в день, так как ее дочь постоянно выбрасывает туда вполне приличные вещи. «Мы уверены, что именно так она “потеряла” одну туфлю от своей любимой пары», – сказала она.

Иногда у нас элементарно нет времени, и мы не можем позволить ребенку заниматься «бесполезной помощью». Как работающая мама я регулярно оказываюсь в такой ситуации, и мне приходится говорить что-нибудь вроде: «Нет, солнышко, только не сейчас, я спешу» – и делать то, что нужно, самой из соображений экономии сил и времени. Правда, я стараюсь не особо зацикливаться на этом, так как, согласно данным исследований, чем больше родители дают детям им помогать, тем больше дети стремятся это делать и тем лучше у них это получается. Разумеется, необязательно задействовать ребенка на всех этапах приготовления оладий к воскресному завтраку. Можно заранее отобрать те задания, с которыми, на ваш взгляд, ребенок успешно справится. Например, поручить ему (ей) замешивать тесто или добавлять в него уже отмеренные ингредиенты. Со временем дети освоят те навыки, которые позволят им оказывать реальную помощь.

Эта концепция находит подтверждение в ряде исследований. Так, в 2015 году Стюарт Хэммонд и Джереми Карпендейл наблюдали за тем, как матери выстраивают взаимодействие со своими малышами, попросив их помыть посуду после игры в чаепитие. В ходе эксперимента исследователи выяснили, что чем больше матери поощряли попытки детей им помочь (иногда только мешающие работе), чем больше они их поддерживали, тем чаще их дети впоследствии демонстрировали готовность прийти на помощь исследователям, когда те делали вид, будто у них возникли какие-то проблемы[35].

Джоан Грусек, профессор Университета Торонто, вместе со своими коллегами выяснила, что, если дети регулярно помогают в работе по дому и особенно если они выполняют задания, которые напрямую облегчают жизнь другим людям, у них развивается сострадательное отношение к окружающим. В 1997 году в ходе одного из исследований ученые опросили родителей, какую помощь по дому, по их мнению, должны оказывать дети в возрасте от десяти до четырнадцати лет[36]. (Кстати, когда опрашивали отцов, те редко были в курсе, какую домашнюю работу выполняют их дети. Папы, надеюсь, теперь вы исправитесь!) Затем психологи попросили родителей оценить, насколько заботливы и внимательны их дети по отношению к другим людям, и перечислить все случаи, когда их дети помогали, утешали и защищали других людей или чем-то делились с ними. Исследователи опросили также и педагогов, которые учили этих детей, задавая вопрос, готовы ли дети помогать в классе и насколько доброжелательно они ведут себя по отношению к одноклассникам.

Грусек и ее команда выяснили, что те дети, особенно более старшего возраста (от двенадцати до четырнадцати лет), у кого были постоянные обязанности по дому и чья работа приносила реальную пользу семье – например, они накрывали на стол и убирали со стола, помогали готовить еду и делали уборку в местах общего пользования, – были чаще готовы помочь и с большим состраданием относились к другим людям, чем те, на чью помощь в семье не рассчитывали. Имело значение также и то, какие задания выполняли дети. Если дети должны были обслуживать только себя, например убираться в своей комнате или раскладывать по местам свою одежду, то они в меньшей степени демонстрировали готовность помогать другим.

Но вот что интересно: некоторые исследователи полагают, что для детей младшего возраста лучше работает предоставление выбора – помогать или не помогать, – а не принуждение. Авторы исследования 2017 года обнаружили, что пятилетние дети (в особенности девочки), которых просили убрать кучу разбросанных бумаг, но при этом предупреждали, что они не обязаны это делать, убирали в три раза больше бумаги, чем те дети, которым просто давали команду помочь[37]. Исследование психолога Эдварда Деси показало, что люди, выполняющие работу по собственной воле, более мотивированны, самостоятельны и уверены в своих силах[38]. Когда же человек чувствует, что его заставляют что-то делать, его интерес к работе быстро угасает. (Более подробно об исследовании Деси я рассказываю в главе 2.) Кроме того, если помощь оказывается в рамках личного выбора, дети ставят это себе в заслугу, что существенно повышает их самооценку и доставляет им огромное удовольствие.

Можно находить возможности для того, чтобы дети помогали не только по дому. Например, если ребенок ходит в группу подготовки к школе или в начальную школу, подумайте о том, чтобы взять под опеку какую-нибудь семью и купить им подарки на праздник (причем попросите детей помочь вам с выбором подарков). Или начните всей семьей работать в качестве волонтеров в какой-нибудь благотворительной организации. Если вы регулярно жертвуете деньги на благотворительность, обсудите с детьми, какие выбрать благотворительные организации и почему, и всячески поощряйте их желание заниматься волонтерской работой или жертвовать на те добрые дела, к которым у них лежит душа. Можно даже разработать целую систему, например завести несколько банок с наклейками вроде «Отдать», «Хранить» и «Расходовать», чтобы дети каждую неделю сами распределяли свои карманные деньги.

Подростковый возраст – благоприятное время для вовлечения детей в полезную деятельность, чтобы дать им почувствовать свою сопричастность к общему делу. В этом возрасте дети «пытаются определить свое место в мире», говорит Нэнси Дейч, директор Центра содействия эффективному развитию молодежи Youth-Nex при Педагогической школе Карри Виргинского университета. Все они ищут дело, которому можно себя посвятить, и все зацикливаются на одних и тех же неизменных идеях о себе: «Я именно тот человек, который нужен» или «Я тот, кто верит в это». Предоставив им возможность делать добро, вы поможете сформировать и укрепить их самоидентичность как сострадательных и готовых бескорыстно помогать другим людям.

Метаанализ данных сорока девяти исследований, проведенный в 2014 году, показал, что подростки, принимающие участие в деятельности сообщества и рефлексирующие на эту тему, лучше учатся в школе и лучше относятся к другим людям, чем те, кто этого не делает[39]. Так что, если ваши дети-подростки работают волонтерами, обсудите с ними, как это отражается на их самоощущении и какую пользу приносит их деятельность. Следует отметить, что некоторые виды волонтерской помощи дети воспринимают как более важные. Исследования показывают, что детям больше нравится, когда помощь осуществляется напрямую в интересах уязвимых групп людей, когда она помогает улучшить эмоциональное или физическое благополучие других и когда у подростков устанавливаются личные отношения с их бенефициарами.

Чтобы помочь подросткам найти подходящие возможности, расскажите им о доступных вариантах, но позвольте самостоятельно принять решение. Не стоит подталкивать ребенка к той деятельности, которая интересна вам. Лучше обсудите с ним несколько вариантов, которые могут показаться ему привлекательными, так вы поможете ему сориентироваться и понять сферу его интересов. Например, мой племянник, учась в начальной школе, не на шутку увлекся проблемой гуманного отношения к животным. В результате он стал ветеринаром и с тех пор каждый год делает пожертвования организациям, занимающимся защитой прав животных. Если ребенок вовлечен в полезную деятельность, более значительную, чем его собственные интересы, эта деятельность «становится неотъемлемой частью его представления о себе как о нравственной, неравнодушной личности», считает Джоан Грусек. Впоследствии такие дети становятся более образованными, компетентными и уверенным в себе взрослыми.

Подростки и молодые люди – это та сила, которая способна осуществить перемены в обществе, ведь они готовы свергать любые авторитеты и идти на любой риск. «Не вижу ничего удивительного в том, что молодые люди часто стоят в первых рядах движений за социальные перемены, – говорит Нэнси Дейч. – Мы склонны рассматривать готовность подростков идти на риск как негативную черту, толкающую их к слишком быстрой езде, употреблению наркотиков и алкоголя, но те же самые структуры мозга, которые способствуют проявлениям негативного рискованного поведения, могут стимулировать и позитивные рискованные поступки». Так что, хоть и ездят слишком быстро, они вполне способны изменить мир.

У любого из нас есть свои представления о том, как нашим детям следует вести себя в тех или иных ситуациях, и о тех ценностях, которые мы хотим у них сформировать. Большинство из нас хотят, чтобы дети росли добрыми, с уважением относились к другим людям и не причиняли физическую боль друг другу. Но многие ли из нас прямо и откровенно высказывают свои пожелания? Родители часто думают, что их ожидания очевидны и что дети по умолчанию должны это знать. Но ребенок не рождается с врожденным знанием этих ценностей – их нужно четко формулировать и объяснять детям доступным языком.

Приведу наглядный пример. Когда я начала знакомить детей со своими взрослыми друзьями, я была уверена: они знают, что нужно вести себя вежливо, отвечать на вопросы и смотреть в глаза собеседнику. Но так ли это было на самом деле? Конечно, нет! Они убегали, иногда с дикими воплями. Позднее я осознала, что никогда не учила их ритуалу знакомства, в котором, скажем честно, есть немало тонкостей. (Я сама до сих пор испытываю некоторые трудности в этом деле и отчасти поэтому предпочитаю избегать коктейльных вечеринок.)

Детям нужно объяснять, почему вы просите их сделать то-то и то-то: эта мысль снова отсылает нас к теории индукции Хоффмана. Я большой мастер отдавать приказы: «Не болтай с набитым ртом!» или «Повесь куртку на место!». Но, может, лучше потратить несколько лишних секунд и сопроводить свою просьбу соответствующим объяснением: в идеале нужно подробно и доступно растолковать, в чем смысл вашей просьбы для вас, для детей или для других людей. Именно поэтому скажите не просто «Убери, пожалуйста, детальки лего», а «Убери, пожалуйста, детальки лего, а то кто-нибудь из нас случайно наступит на них и поранится».

Как-то несколько месяцев назад, когда готовила обед, я со вздохом призналась сыну – тому самому, который не любит делиться конфетами, подаренными на Хеллоуин, – что я очень устала и вряд ли смогу сделать все, что наметила на этот день. Он повернулся ко мне и сказал: «Мам, чем тебе помочь? Давай я тоже буду что-нибудь делать». Когда я фактически призналась ему, что нуждаюсь в помощи, и объяснила почему, он тут же показал готовность помочь.

В некоторых случаях, когда вам кажется, что дети должны «понимать, что к чему», на самом деле они, ей-богу, ничего не понимают. Помню, несколько лет назад мой сын вдруг ни с того ни с сего начал хихикать и говорить с акцентом, изображая китайца. Я рассердилась и хотела отругать его, полагая, что в его возрасте пора соображать, что нельзя делать вещи, неприемлемые с точки зрения мультикультурализма. Но потом поняла: для шестилетнего ребенка совершенно не очевидно, что, имитируя китайский акцент, он поступает плохо. Он вовсе не собирался кого-то оскорбить, он искренне не понимал, что такое поведение неприемлемо. Так что я сделала глубокий вдох, села с ним рядом и приступила к объяснениям.

Один из способов донести до детей, каких ценностей вы придерживаетесь и чего от них ожидаете, – совместно составить список семейных правил или ценностей, дав детям возможность высказать собственные мысли и идеи, утверждает психолог Марвин Берковиц, один из руководителей Центра формирования личности и гражданственности Сент-Луисского университета. Постарайтесь не превращать разговор в лекцию с поучениями, пусть это будет свободная дискуссия в кругу семьи, итогом которой станет список правил. Прикрепите результат совместного творчества на дверь холодильника. Список может включать, например, такие положения, как «Мы с уважением относимся друг к другу» или «Как бы мы ни злились, мы никогда не причиним друг другу физического вреда». Они могут носить и более конкретный характер, например: «Если кого-то обидели, мы всегда спросим, чем помочь». Этот метод эффективен и для детей подросткового возраста: он помогает справляться с новыми ситуациями и соответствовать меняющимся семейным ожиданиям.

Теперь, если ваш ребенок нарушит какое-нибудь правило (а это обязательно произойдет!), вы можете сослаться на составленный вместе список, обсудить, что пошло не так, можно ли было поступить иначе и как именно.

Но будьте готовы к тому, что дети могут начать критиковать и ваше поведение.

Этот совет кажется очевидным, но, как ни странно, ему очень трудно следовать. Крайне утомительно постоянно проявлять уважение к членам семьи, особенно если устал, чем-то расстроен или у тебя был тяжелый день. Но если мы хотим, чтобы наши дети выросли добрыми, заботливыми и сострадательными, мы сами должны быть образцом такого поведения. «Мы создаем модель, как нужно себя вести, что говорить, что делать в той или иной ситуации: дети смотрят на нас в поисках правильного примера и считывают эту информацию», – поясняет Джеффри Фро, психолог из Университета Хофстра и один из авторов книги «Как воспитать благодарного ребенка» (Making Grateful Kids).