Как я погиб под Бахмутом

Г–38

В ту ночь на 4 ноября 2022 на фишке стою с 4:00 до 6:00 с Гаром.

В 6:30 выходим на штурм.

Задача: продвинуться в точку Г–32.

Командует отрядом Иполит.

12 человек, 2 пулемета.

Двинулись часов в 7:00.

Первые 100 метров впереди идет некто Дын с пулеметом.

Меняю его, иду первым.

Скрытно доходим до точки Г–32.

Тихо. Пусто.

Ни блиндажей, ни окопов, ни врага.

Иполит на связи.

Замечаю впереди окоп.

Сигнализирую.

Командир получает команду:

— Зачищайте.

Потихоньку двигаемся.

Окопы, блиндажи, трофеи, оружие.

Хохлы отошли.

Тихо, без выстрела, забираем с десяток блиндажей.

Доходим до точки Г–38.

Крайний недостроенный блиндаж занимаю под фишку.

С Чувашем — К-шником начинаю закрепляться, окапываться.

В одном из окопов нашел бинокль и пулемет.

На фишке два пулемета, гранаты. Копаем в две лопаты.

Наблюдаю.

На перпендикулярной лесополке с литером «Ч» (Человек) вижу четырех хохлов.

Сначала одного.

Идет без барахла, в НАТОвской каске, с автоматом за спиной, спокойной мягкой походкой профессионального солдата. Командир.

Вижу четверых. Стоят кучно. Смотрят в нашу сторону. Обсуждают. Двое без касок.

Хорошая мишень.

Приказ не обнаруживать себя. Просто смотрю.

Часа через три нас заметили.

Начался обстрел из минометов.

Бьют кучно, метко, по блиндажам. Первая волна, вторая, третья.

Получаю ранение в правую ногу.

Две сквозные дырки на бедре.

Кость цела. Осколки прошли на вылет.

Докладываю.

Получаю приказ об эвакуации.

Начинается стрелкотня.

Хохлы контратакуют.

Занимаю позицию у пулемета на фишке.

Берканит уже перевязал ногу.

Отбились.

Демонстрация, а не атака.

Ухожу на эвакуацию в госпиталь.

По дороге, на Г–6 дарю Ясеню трофейные бундесверовские ботинки.

Иду мимо опорников.

Везде меня знают, здороваются, желают здоровья.

Я с передка, с «дальних рубежей».

Пацаны с этих опорников чуть в тылу.

Командир присылает за мной БМД.

Эвакуируют быстро и четко.

К вечеру в чистой палате Луганского госпиталя.

Рана пустяковая.

Лечусь.

Хохлы отошли с опорника Г–38 без боя.

Ещё накануне вечером наша разведка с саперами, вчетвером, нарвались на них.

Двое наших с пулевыми ранениями.

Противник понял, что мы будем штурмовать.

Эти четверо только передовой отряд.

И отошли.

Заняли наиболее выгодную позицию, если по-военному.

Так уж получалось, что наши выгодные позиции были впереди, а их сзади.

Лесополка «Г» заканчивалась.

Г–52 и уходила резко налево, превращаясь в Ч–1.

На Ч–4 у хохлов был очередной опорник.

А справа от конца Г-шки, через 150 метров открытого поля стояла Зина, лесополка «З». Великолепно укрепленная, сплошь изрытая окопами по учебникам НАТО.

Уходя с Г–38, противник затягивал нас в край Галины, под перекрестный огонь с Ч–4 и Зины.

Он думал, что затягивает нас в ловушку.

И мы шли в нее, лезли, ползли и бежали.

Их было больше, гораздо больше. Блиндажи были забиты продуктами, оружием, боеприпасами, барахлом.

И среди этого барахла появился страх.

Мы воевали по-разному.

Они по учебникам, а мы по жизни.

Ночь для нас это было время отдыха.

Для них время ожидания атаки.

Птички, осветительные ракеты, пулеметы вслепую. Соответственно пустые доклады наверх.

Они готовятся!

Они штурмуют!

Они ползут!

А мы спали. Спокойно спали. Отдыхали.

Но когда мы нападали.

Из предрассветного тумана.

Из вечерних сумерек.

Или средь белого дня.

Это всегда было неожиданно.

И те, кто был в окопах, не штабные командиры, а пехота в окопах, знали, что ползут за ними, за их жизнями.

И бежали при любой возможности.

В тылу суд. Позор. Может даже смерть.

А здесь точно смерть.

Вагнера пленных не берут.

В плен не сдаются.

Не отступают и идут только вперед, чего бы это не стоило.

И не было силы, которая могла нас остановить в той войне.

Тех, кто поставил на кон свою жизнь в обмен на право быть Вагнером.

В тот день наши войска прошли 700 метров.

Один «триста». Легкий. Гост.

Группа Иполита закрепилась.

На 700 метров мы стали ближе к Соледару и Бахмуту.

Мы еще не видели дорогу между ними, но по ночам уже был отчетливо слышен гул танков и другой техники, курсирующей между этими городами.

Русскими городами.