Калиостро

Вместо пролога

Кумир XVIII столетия Вольтер совершил то, что не удалось сделать многим поколениям еретиков и атеистов — он надолго лишил европейское человечество Бога. С помощью простого и изящного способа: объявив, что Бог — «не в моде». Так подготавливалось наступление царства разума.

Однако никогда еще, даже, казалось бы, самые просвещенные умы не стремились так безумно и легковерно к познанию чудесного, таинственного и необычайного. В воздухе, которым дышал весь западноевропейский мир, ощущалось приближение страшной грозы. Слепая, стихийная сила надвигалась на Европу, жизнь выходила из своей обычной колеи. Ни ум, ни чувство не находили себе выхода и метались из одной крайности в другую.

Никто ничего не воспринимал всерьез: генералы — свою службу, королева — свой сан, священнослужители — своего Господа.

Образовавшаяся ужасающая духовная пустота требовала заполнения. Поистине «золотой век» наступил для алхимиков, каббалистов, розенкрейцеров, шарлатанов, магов и заклинателей духов. Ни один благородный кавалер, ни одна светская дама не упускали случая попасть на прием к легендарному графу Сен-Жермену или провести вечер у магнетического чана знаменитого Месмера.

Но ни один из людей, попавших на страницы истории последней четверти XVIII века, не пользовался в Европе такой громадной популярностью, как Калиостро. Его бюсты красовались в каждом французском доме. Весь Париж, центр европейской просвещенной мысли, с благоговейным молитвенным трепетом вчитывался в надпись под его бюстом: «Божественный Калиостро». Этому иностранцу, скрывающему свое происхождение, воздавались царственные почести. Король Франции издал указ, по которому малейшее оскорбление, нанесенное Калиостро, воспринималось оскорблением монарха.

Современник писал:

«Обращает на себя внимание прославившийся в Париже чудодей, называвший себя графом Калиостро. Непостижимая смесь обмана и самоуверенности, образованности и невежества. Этот красноречивый авантюрист и шарлатан-мистик неутомимо менял арену своих действий и свое имя. Здесь граф Феникс, там маркиз Пеллегрини, он производил неотразимое впечатление на доверчивых простаков. В его Парижском салоне, убранном с восточной пышностью, стоял бюст Гиппократа и висела в особой рамке странная кощунственная молитва: «Отче вселенной, Ты, которому все народы поклоняются под именем Иеговы, Юпитера и Господа, Верховная и первая причина, скрывающая Твою сущность от моих глаз и показывающая мне только мое неведение и Твою благость, дай мне в этом состоянии слепоты различить добро от зла и оставлять человеческой свободе ее права, не посягая на Твои святые заповеди. Научи меня бояться пуще ада того, что мне запрещает моя совесть и предпочитает самому небу то, что оно мне велит».

Во Франции он положил основание ложам египетского ритуала, имевшего целью физическое и духовное возрождение. Сам он, под именем Великого Копта, стоял во главе своей системы, которая была доступна для обоих полов. Высокопоставленные люди, например герцог Монморанси и кардинал де Роган, покровительствовали ему. Даже ученые поддались его шарлатанству. Духовидец и вызыватель умерших, возродитель юности, он долго дурачил легковерное парижское общество, пока не был замешан вместе со своим учеником, кардиналом де Рога-ном, в процесс по поводу похищения драгоценного ожерелья. Освобожденный от суда, он, однако, принужден был оставить Францию, вскоре попал в Италии в руки святейшей инквизиции и умер осужденный на пожизненное заключение в тюрьме.

Калиостро побывал и в Голландии, и в Германии, и в России; но особенный успех он имел во Франции. По-княжески расточительный, появлявшийся на улицах и в общественных местах не иначе как в сопровождении многих слуг и в великолепной одежде, украшенной бриллиантами и орденами, он всюду возбуждал удивление к себе и обращал на себя внимание. По внешнему виду это был настоящий «сверхчеловек», во вкусе тех демонических героев, которых так любила изображать романтическая литература второй половины XVIII века…»

Итак, играя роль мудреца и мага, Калиостро обещал и давал многое. Больных исцелял, бедных одаривал. Взамен он просил лишь одно — верьте мне, люди… И я отвечу за все и все решу за вас…

И умолчать об этой стороне его деятельности никак нельзя. Необычайная слава Калиостро в истории последней четверти XVIII века в значительной степени обусловлена тем, что он действительно сделал много доброго.

Калиостро обладал реальным знанием неведомых тогда тайн природы. А рядом со способностью к самым дерзким обманам уживались порывы искренности и сострадания. Шарлатанство и мистификации чередовались с минутами поистине божественного вдохновения.

Выдающиеся мыслители и писатели прошлого не смогли пройти мимо столь колоритной фигуры. Шиллер описал Калиостро в романе «Дервиш». Чуть ли не главнейшим творцом французской революции изобразил знаменитого графа Дюма-отец. Гете, запечатлев образ блистательного авантюриста в романе «Великий Кофт», указывал, что «Калиостро в любом случае — человек замечательный» и что «подобные ему люди позволяют видеть те стороны человечества, которые в обычных условиях остаются незамеченными».

Сам Калиостро в минуту откровения высказался так: «Люди, за очень малым исключением, до того глупы, легковерны и ничтожны, что нет никакого греха пользоваться их глупостью, легковерностью и ничтожностью, извлекая из них всю пользу и для себя, и для других. Есть болезнь, страдание, нищета, горе — всему этому надо помогать, не думая о глупости и ничтожности тех, кто страдает. Пусть здоровые, счастливые и сытые дают мне средства для такой помощи. И вдобавок я возьму от них наслаждение любоваться зрелищем их тупоумия… Я очень люблю такие зрелища…»

Плащ кавалера Калиостро не давал и не дает покоя многим любителям «послужить человечеству». Разве не в это одеяние рядятся различные партии и правительства, обещая разрешить одним махом все многочисленные проблемы, накормить и одеть всех обездоленных? Разве не под ним таятся многочисленные шаманы, знахари и чудодеи, снимающие порчу и привораживающие?

Но нет, далеко не каждому он впору и по плечу. По одной простой причине. Калиостро хоть изредка, но мог действительно творить чудеса… Или просто так хочется в это верить?