Каменный век

6. В ПОИСКАХ НОВОГО МЕСТА

Бледный месяц освещал амфитеатр, где, сидя на корточках перед пещерами, держали совет покрытые рубцами воины племени.

Покойники были погребены, как того требовал обряд, под кучками камней на ветреных склонах холмов.

Вождь, сидя на утесе, возвышаясь над всем собранием, внимательно прислушивался к шумливому спору, переводя взгляд прищуренных глаз с одного говорившего на другого, и лишь изредка вставляя свое слово.

Внезапно вождь издал резкое восклицание, и все смолкли. Он стоял, сгибаясь от полученных ран, и все равно казался чрезмерно большим при свете месяца. Он изрек свое решение.

– Я слышал много безумных слов, – произнес он, – но также и немного мудрых. И наиболее мудрыми были слова отца нашего, старого Альпа. Глаза отца моего ослепли от прожитых лет, но сквозь эту темноту они видят то, что нам недоступно. Они увидели, что все несчастья последних лет пришли к нам с востока. Они видят, что и новые опасности придут с востока, потому что мы, народ Малых Гор, стоим на их пути. Сколько же еще опасностей можем мы встретить лицом к лицу и не погибнуть? Ни одной! Поэтому я говорю: нам нужно оставить место это, родину наших отцов, и пойти на закат солнца, чтобы найти новую родину, вдали от врагов. Я сказал.

В ответ на его слова раздалось тихое ворчание, потому что многие, не смея открыто высказать свое мнение, с неудовольствием и страхом думали о предстоящих опасностях пути и о том, что придется покинуть свои удобные жилища. Но Гром, который слушал вождя с горевшими глазами, теперь выступил вперед и вошел в круг.

– Боор – наш вождь, – произнес он ясным, спокойным голосом, – не только потому, что он самый сильный из нас, но и потому, что он – мудрейший на совете. Когда мы выступим?

Вождь подумал короткое мгновение. О ропоте несогласных он не заботился, но поддержка Грома была ему приятна.

– Через два месяца от этого дня, – ответил он, – наши раны должны зажить, потому что нам нужно быть сильными в пути. Мы идем далеко, не зная сами – куда, и нам нужно собрать много пищи для пути. Когда месяц дважды совершит полный круг, мы оставим эти пещеры и страну Малых Гор.

– Тогда, – сказал Гром, – если Боор возьмет к себе моего сына и позаботится о нем во время моего отсутствия, я пойду один вперед, чтобы найти для нас место, вернусь быстро назад и поведу племя отсюда кратчайшим путем.

– Я позабочусь о твоем мальчике, – сказал Боор. – Когда ты выступишь?

– На заре следующего дня, – ответил Гром.

В этот момент молодая девушка Айя в сильном возбуждении вскочила на ноги. Увидев это, рослый юноша, сидевший все время вплотную к ней на корточках и пожиравший ее лицо жадными глазами, подпрыгнул с яростным криком.

– Гром – изменник! – вскричал он. – Он бросает нас в нужде. Не позволяй ему уходить, вождь!

Ропот протеста пронесся по рядам слушателей. Девушка посмотрела ему в лицо сверкающими глазами, но Гром бросил на него безразличный взгляд и отвернулся в сторону, со скрытой усмешкой на губах.

Вождь ударил дубиной по скале и произнес холодно:

– Мауг молод, и слова его безумны. Гром – верный человек. Он пойдет.

Лицо юноши исказилось гримасой, говорившей о внутренней борьбе. Но затем черты его разгладились, и он коротко рассмеялся при мысли, что из такого опасного путешествия его соперник вряд ли возвратится живым. Он искоса бросил хитрый взгляд на девушку, снова повернувшуюся к нему спиной.

По знаку вождя совет закончился. Горные люди, переговариваясь, разбрелись по своим пещерам.

Не успело еще солнце своими лучами коснуться верхушек окрестных утесов, как Гром был на ногах и, притронувшись в знак прощанья к спящему сыну, вышел из пещеры. Он чувствовал необычайный прилив сил. Это было как раз такое предприятие, которого хотел его испытующий, жадный ко всему неизвестному дух.

Юный пыл сверкал в его глубоких глазах из-под густых, сдвинутых бровей, когда он бесшумно пробирался через горло ущелья, с легкостью мальчика перепрыгивая через чисто обглоданные кости вчерашних врагов. Затем он повернулся спиною к солнцу и направил свой путь вдоль потока.

Его оружием была все та же боевая дубина, два легких охотничьих копья и кремневый нож, болтавшийся на поясе из волчьей кожи.

К полудню он достиг широкой и быстрой реки – на границе его прежних вылазок. Он перебрался через нее не без труда и дальше пошел уже с большими предосторожностями, охваченный ощущением враждебной, стерегущей неизвестности.

Когда солнце склонилось к земле, Гром остановился, подыскивая дерево, на верхушке которого он мог бы найти надежное убежище на ночь. В этот момент его слуха достиг пронзительный крик ужаса. Он побежал в ту сторону, откуда он доносился, и увидел бегущую девушку с развевающимися по ветру волосами. За нею гнались три пещерных волка.

Гром метнул копье, которое вонзилось одному из волков в грудь. Тогда два другие остановились в нерешимости. Но при виде высокой человеческой фигуры, большими прыжками приближавшейся к ним, они повернули и мгновенно скрылись в чаще.

Девушка сделала несколько шагов вперед и склонилась к коленям Грома.

Воин смотрел на нее с удивлением и досадой. Но затем он узнал ее. И взор его смягчился при виде глубокого красного шрама, тянувшегося по ее плечу: он знал, что кровь из этой раны обагрила его плечи и спасла ему жизнь там, на пороге ущелья. Это была Айя.

Однако он был смущен ее неожиданным появлением, осложнявшим его трудное предприятие, и коротко спросил ее, зачем она последовала за ним.

– Я боялась за тебя, – отвечала она, не вставая с колен и не подымая на него глаз. – Ты идешь навстречу стольким опасностям! Я не могла остаться с племенем и ждать.

– Ты думала, что мне нужна помощь? – спросил он с легкой усмешкой.

– Я нужна была тебе в бою! – ответила девушка гордо.

– Верно! – промолвил Гром. – Если бы не ты, я бы спал теперь под камнями.

Он взглянул на нее с внезапно нахлынувшей нежностью, которая удивила его самого, потому что подобного чувства он никогда до того не испытывал к женщине. Его жены были покорными и исполнительными женщинами, и он был вполне доволен ими, но ему пришло в голову, что ни одна из них не решилась бы добровольно разделить с ним опасный путь.

– Я не могла оставаться без тебя, – я боялась Мауга, – сказала девушка со скрытым лукавством в голосе.

Волна ревнивой ярости пробежала по лицу Грома.

– Если бы он коснулся тебя, я бы убил его, – произнес он гордо, и в глазах его мелькнул холодный огонь уверенности в своей силе. И, быстро наклонившись к девушке, он поднял ее с земли и на мгновение прижал к своей могучей груди.

– Но почему же ты шла за мной весь день скрываясь?

– Я боялась, что ты рассердишься и отошлешь меня назад, – ответила девушка с легким вздохом облегчения.

– Неужели я мог бы приказать тебе вернуться? – сказал Гром, совсем забыв свое прежнее равнодушие. – Теперь идем, нам нужно найти место для ночлега.

И, взявшись за руки, они быстрым шагом направились к дереву, которое Гром уже раньше наметил для ночного убежища. Когда они укрылись на его верхушке, быстро надвинулся сумрак, и громкий рев крупного зверя донесся из глубины леса, а в ближайшей заросли послышался легкий треск сучьев под тяжестью лап вышедшего на охоту тигра.