Камень 1993. Книга 3

Глава 10

— Время — деньги, — я не собирался поддаваться Нестеровой сразу. — В чем вопрос?

— Понимаю, — терпеливо, но по-прежнему настойчиво сказала она. — Но это в твоих интересах. Как ты наверняка догадался, речь пойдет о деталях пожара… Ты мне даешь комментарии, я тебе тоже подкину кое-что интересное. Так пойдет?

— Обсудим, — слегка подумав, ответил я. — Если приедешь быстро.

— Идет, — легко согласилась та и повесила трубку.

В кабинет заглянул Озик, покосился на погрузившуюся в отчеты Людмилу Константиновну, но та на него даже внимания не обратила.

— Слышь, Дио, — он так и не избавился от привычки меня так называть. — Разговор есть серьезный. Ты можешь выйти на пять минут? Кофейку попьем.

Честно, чуть-чуть размяться хотелось. От цифр, графиков и особенно от звонков голова шла кругом. Возьму только с собой бумажку с последними расчетами.

— Пойдем.

В обоих залах по-прежнему было не приземлиться, и даже поток наблюдателей не иссякал. Однозначно нужно поторопиться с открытием новых залов.

— Слушай, я все по поводу Тани… — сразу начал Озик, едва мы присели с чашками классического «3 в 1». — Может, ты узнаешь у Ники, что там и как? Да, я слышал, что вы поругались, но…

— И ты уже в курсе? — усмехнулся я. — Нет в нашей славной компании личной жизни. Ладно, неважно. Мне тоже не нравится ее отсутствие, ведь на ней еще задания по новым фигуркам и логотипу… Я уже станки заказал, производство открывать будем, так что сейчас все будут нужны.

— Спасибо! — рот Озика разъехался до ушей.

— А сам чего же не выяснил, пока нам не до всего было?

— Да ты знаешь… — он вдруг смутился. — Стремаюсь я, если честно. Вот как-то так навязываться. У нее ж парень есть, а у тебя вроде повод есть по работе, тебе выяснить проще.

— Понятно, — я улыбнулся. — Не ссы, Даня.

И хлопнул его от души по плечу. Раз уж связался со вчерашними школьниками, приходится и такое выслушивать. Послать? Не могу — он тоже стал в последнее время каким-то родным, что ли. Да и с Таней действительно нужно что-то решать. Надумала соскочить, так хотя бы предупредила — я тогда нового художника буду искать. Вон у нас целое училище, в очередь встанут.

Вот только звонить сейчас некуда — Ника если не на учебе, то уже наверняка на работе. С кем-то из ее домашних тоже вряд ли удастся поговорить. Разве что с Машей, старшей сестрой. Ее рабочий я знаю. Может, она что-то слышала о подруге Ники? Так себе идея, но на безрыбье и рак за плотву сойдет. Вернулся в кабинет, набрал номер.

— Терешенко, — ответила трубка.

— Здравствуйте, Мария, — я снова на автомате перешел к деловому стилю общения. Так с тобой более охотно говорят.

— А… Вадим, — реакция Маши была непонятной. — Привет. Что-то случилось?

— Просто хотел узнать, Ника вам не говорила о Тане Масловой? Это ее подруга, она учится в нашей местной художке.

— Ну, ты даешь, Каменев, — голос старшей Терешенко изменился, в нем зазвенела сталь. — Ника вчера вернулась домой и весь вечер плакала. Я спрашиваю, что случилось, она не отвечает. А ты мне звонишь сейчас и интересуешься ее подругой! Это как-то связано?

— Никоим образом, — спокойно ответил я. — Тут просто много чего случилось…

— Да уж, я в курсе, — тон Маши был ледяным. — Пожар в зале твоего конкурента, убитый Кудрявцев… Тебе, кстати, еще повестка из милиции не приходила?

— А должна? У меня адвокат с этим разбирается…

— Адвокат у него, — пробурчала девушка. — Вы из-за этого с Никой поссорились?

— Мария, мы взрослые люди, и разберемся сами. Ника сейчас на работе, и я не могу с ней связаться, а только она может знать, где Таня. Если что, она выполняет заказ для нашей фирмы, и мне нужно срочно с ней поговорить.

— Фигово у тебя дела в фирме поставлены, Каменев, — хмыкнула Маша, — если исполнителей не можешь найти…

— Да у вас, к слову, тоже дела так себе идут, — я не остался в долгу. — Что там с настоящим маньяком?

— Допустим, уел! — старшая Терешенко повысила голос. — Доволен? Сестре мозги компостируешь, теперь надо мной поиздеваться решил? Не звони больше Нике, понял⁈

— Это не вам решать, — я вновь был само спокойствие. — Ладно, извините за беспокойство, буду искать исполнителя и исправлять ошибки собственной фирмы…

— Ладно, Вадим, извини, сорвалась, — Маша сбавила обороты. — Пойми, я же старшая сестра, Ника еще совсем девочка… Но вы разберетесь, надеюсь. А то я себя чувствую, как последняя сволочь, не в силах помочь ей. Вся в работе, этот чертов Увальцев, который со следа нас сбил… Но где тот, кого нужно в первую очередь поймать — ума не приложу.

— А вы с Увальцевым поговорите, — предложил я. — «Молчание ягнят» смотрели с Джоди Фостер и Энтони Хопкинсом?

— Смотрела, а что? — старшая Терешенко была сбита с толку.

— Доктор Лектер, конечно, был умной скотиной, но в вашем случае за неимением лучшего можно спросить и Увальцева. Он же пытался на себя всех остальных жертв взять?

— Ну да…

— Значит, чем-то его реальный маньяк привлекает. Поспрашивайте, может, он вообще его ярый фанат. Не просто же так он газетные вырезки собирал про его «подвиги»… И заметил какую-то фишку, деталь, до которой вы всей милицией и прокуратурой не дошли головами. Вдруг выгорит, и убийца поможет поймать другого убийцу.

— Интересная мысль, Вадик, — мне показалось, что Маша сказала так скорее из вежливости. — Я подумаю. А теперь извини, у меня дел куча. Ника про Таню мне давно ничего не рассказывала, а как с ней связаться, я не знаю. Мы вообще с сестрой видимся, сам понимаешь, разве что перед сном. Я на работе, она на работе…

— Знаю. Спасибо.

Я положил трубку, задумался об этом набившем оскомину маньяке. Где-то на границе сознания пульсировало неприятное чувство. Очень надеюсь, что исчезновение Тани не связано с по-прежнему остающимся на свободе психопатом… С другой стороны, тогда бы старшая Терешенко уже знала об этом.

— Что-то случилось? — Людмила Константиновна отвлеклась от бухгалтерской отчетности и подняла на меня встревоженный взгляд.

— Надеюсь, что нет, — задумчиво проговорил я.

Кажется, есть у меня другая идея. Вновь поднял телефонную трубку. Сначала справочная — узнать номер художки.

— Приемная, — довольно доброжелательно ответили мне, когда я уже позвонил в училище.

Обычно в этом времени народ неприветливый, до клиентоориентированности еще как до Шуньдэ… А тут прям порадовали.

— Здравствуйте! — я вложил в голос максимум вежливости и напора. — Меня зовут Каменев Вадим Станиславович. Ко мне на стажировку просятся ваши студентки, и я бы хотел запросить характеристики. Что мне для этого требуется?

— Очень приятно, Вадим Станиславович, — ответили мне. — Да, с практикой у художников сейчас, честно говоря, так себе дела обстоят. А вы из какой школы, простите?

— Из школы? — я поначалу смутился, но потом понял, что практику студентки проходят, скорее всего, как преподаватели изо. — Нет-нет, я из частной компании, предприниматель. Мне требуются дизайнеры-оформители.

— Прекрасно, — тетушка на другом конце провода явно обрадовалась. — Кто из наших обучающихся вас интересует?

— В частности Татьяна Маслова, — я напряг память, выискивая другие нужные имена. — И еще пара девчонок с ней приходили… Марина и Наташа…

— Наверное, Фирсова и Фатеева, — подсказала моя собеседница. — Они как раз в выпускной группе. Девушки хорошие, перспективные. И эти две, и Танюша. Вот только, знаете, у нее в последнее время пропуски… Возможно, она на больничном, просто не предупредила. А вас устроит наша устная рекомендация или вам нужна официальная характеристика на каждую? С подписью директора и печатью?

Тетушка меня фактически заболтала, и я чуть не пропустил самое главное.

— Постойте… Вы сказали, что Маслова не ходит на занятия?

— Да, уже несколько дней. Только вы не подумайте, она не прогульщица, нет. У нее, кажется, сложная ситуация в семье, но девочка она правильная. С рисунком, с графикой у нее все отлично. Заболела, наверное, сейчас ведь грипп сезонный пошел, ОРВИ.

— Спасибо, я и не сомневался, что у нее есть перспективы. Вы знаете… — я изобразил озарение. — Может, вы дадите мне ее домашний телефон? Мы бы созвонились, сейчас как раз есть подходящий проект.

Я знал, что у Тани не было своего номера, и вообще, если честно, не верил, будто что-то из этой идеи выгорит. Мол, сами ко мне пришли, хотели стажироваться, а контактов никаких не оставили. Вот только я не учел той доверчивости, что еще характерна для первых лет после распада Союза.

— Телефона у нее нет, — деловито протянула тетушка, и в трубке послышался шелест бумажек. — Но могу дать домашний адрес, если, конечно, вам так удобно…

— Очень обяжете! — искренне поблагодарил я. — И вообще, у нас планируется расширение, я бы рассмотрел другие кандидатуры… Но это потом, потом. Диктуйте, пожалуйста.

— Записывайте. Улица Зои Космодемьянской, дом 3.

— А квартира?

— Частный сектор, — подсказала тетушка.

Я еще раз поблагодарил ее, попрощался и положил трубку. Ситуация мне не нравилась, и я мысленно поблагодарил Озика за его беспокойство и настойчивость. Не думаю, будто случилось что-то серьезное, но лучше проверить. Во-первых, я обещал Нике, что помогу ее подруге. А во-вторых, Танина работа меня и вправду устраивала. И с ее обязательностью никак не вязалось неожиданное исчезновение. Еще мы сами забегались со всеми этими разборками, так бы давно уже все можно было выяснить…

Встал и решительно пошел в зал, поискал глазами Озика — подозвал жестом.

— Зои Космодемьянской, дом 3, — я сразу назвал адрес, когда парень буквально телепортировался рядом со мной. — Ко мне сейчас журналистка должна прийти, да и в целом дел дофига… Если тебя Серый отпустит, съезди, проведай. А то в учаге сказали, что она могла заболеть. Хотя, судя по тому, что ты здесь трешься, время у тебя есть.

— В город съездить нужно, заскочить в пару магазов, — подтвердил тот. — Заодно к Тане загляну. Говоришь, заболела она?

— Так предположили в училище, — я пожал плечами. — И вот что, Озик, возьми кого-нибудь за компанию, кто сможет. Саня!

Начальник охраны как раз отошел от новичка, который сменил одного из выбывших сотрудников.

— Проблемы, Камень? — насторожился он.

— Нет, но твоя помощь может понадобиться, — я покачал головой. — Озик сейчас поедет Таню проведать, мы адрес выяснили. Ника рассказывала, что у нее батя по пьяной лавочке буйный, лучше туда без поддержки не соваться… Может, и перестраховываемся, но лишним не будет.

— Понял, Вадик, — Саня кивнул. — Диман ровный пацан, надежный, я на него зал спокойно могу оставить. В остальном все нормально, так что составлю компанию. Потом как раз деда проведаю.

— Тоже хорошо, — я отметил, что Саня теперь хотя бы раз в день лично заезжал проверить, как там пожилой парализованный родственник. Хотя они с матерью почти сразу же вложились в сиделку, зарплаты обоих теперь позволяли, и острой необходимости в частых визитах не было. Но все-таки Саня бдел, не оставлял этот вопрос без внимания.

— Че, Озик, собираемся? — он посмотрел на взволнованного парня.

— Ага.

— Дань, ты лучше представься ее однокурсником, мол, тоже из учаги, — подсказал я. — У тебя внешность соответствующая.

— А я? — усмехнулся Саня.

— Натурщик, — я улыбнулся. — Скажете, задание нужно выполнять или что-то такое… По ситуации, в общем, смотрите.

Едва я отправил разведчиков, на этаже появилась Нестерова. Не запылилась — быстро подъехала, как и обещала.

— «Колы»? — радушно предложил я, указывая в сторону кафетерия, откуда раздавались крики болельщиков. Тема с трансляциями однозначно набирала популярность.

— Сегодня обойдусь просто чаем, — ответила Нестерова.

Сперва я подумал, что можно поговорить в кабинете, но потом решил, что шум в кафетерии, напротив, поможет нам не бояться лишних ушей. Я, конечно, доверяю парням и Людмиле Константиновне, но для начала послушаю сам, о чем хотела сказать София.

— Спрашивай, — я сразу перешел к делу, едва мы уселись за выделенный для таких случаев столик.

На экране мельтешили тела — сегодня шла архивная трансляция реслинга восьмидесятых, и на ринге схлестнулись Халк Хоган, будущая звезда еще и российских экранов, и Брутус Бифкейк. Оба огромные, мощные, и смотреть на схватку титанов было действительно интересно. Но, наверное, только я во всем этом зале знал, что большая часть приемов — театрализованное представление.

— Как думаешь, кто спалил Судакова? — Нестерова не стала оригинальничать.

— Это будет моим официальным комментарием? — уточнил я.

— Да.

— Хм… — я сделал вид, что задумался. — А какой мне в этом интерес? И еще — в чем твоя собственная выгода? Просто закрыть объем? Если дискредитировать, то это к Мейер… Я думал, у нас с тобой более выгодное сотрудничество.

И замолчал, давая Софии время выстроить разговор по-другому. Она должна понимать, что информацию от меня получить можно только предоставив что-то в ответ. Тем более что сама Нестерова недвусмысленно намекала о чем-то интересном.

— Ладно, — наконец, сказала она. — С тебя и впрямь где сядешь, там и слезешь. Я не обманываю, у меня для тебя действительно кое-что важное. Даже жизненно необходимое. То, о чем тебе больше никто не скажет. Просто мне важен твой комментарий — сам знаешь, в городе ходят слухи, что это вы с Жогиным сожгли чужой зал.

— Хорошо. Мне неизвестно, кто стоит за поджогом фирмы Судакова. Но я лично осуждаю те методы, которые были использованы при атаке. Вовлечение малолетних, один из которых, насколько я знаю, находится в тяжелом состоянии в больнице, и общественно-опасный характер содеянного возмущают меня сильнее, чем попытка дискредитировать мое честное имя.

Помню, когда я по делам бизнеса встречался с Дмитрием Песковым, пресс-секретарем президента, он и в обычной беседе говорил так, что потом ничего из сказанного нельзя было подтянуть или использовать в своих интересах. Отличное умение, которое я взял себе в арсенал.

— И все? — София даже не стала выключать диктофон.

— А что еще нужно? — я пожал плечами. — Промежуточное звено известно, это Роман Кудрявцев. К сожалению, он погиб и не может помочь следствию. Но я уверен, что наши правоохранительные органы обязательно найдут ниточку и выйдут по ней на истинного заказчика. Можешь добавить это в мой комментарий. Впрочем… кое-какой эксклюзив сообщу тебе после того, как ты сделаешь свой ход.

— В политику не думал податься? — хмыкнула Нестерова.

Мысль интересная, отметил я про себя. Тем более что скоро это будет актуально, когда после разгона Верховного Совета назначат выборы в ту самую первую Думу. Надо будет перекинуться парой идей с Вольфычем, когда затащу его на открытие нашего российско-китайского предприятия. Но вслух я, разумеется, сказал другое.

— А смысл? — улыбнулся я. — Писать речи для Ельцина? Других вариантов пока не вижу, сама знаешь, какой бардак наверху. Того и гляди, Верховный Совет распустят.

— Думаешь, до этого дойдет? Насколько я знаю, у нас и новая конституция еще не готова[1]…

А ведь она искренне заинтересовалась. Хотя для хорошего журналиста это не секрет — если я еще в первые дни своего переноса сюда прочитал в газетах о планах перейти от советского законодательства к новому, Нестерова точно знает об этом больше. И пусть она работает в провинциальном издании, профессиональное сообщество журналистов — это фактически связанный организм. Убедился в этом еще в прошлой жизни. Но есть нюанс: несмотря на открытое противостояние, люди верят в мирное решение конфликта. Во всяком случае то, что произойдет в начале октября, никто в трезвом уме и предположить не может.

— Я уверен, что до этого дойдет, — поправил я Нестерову.

— Что-то знаешь? Откуда?

— Есть каналы, — уклончиво ответил я. — Но мы отвлеклись. Ты намекала о чем-то интересном взамен комментария, а сама продолжаешь расспросы, ничего при этом не говоря в ответ. Так что у тебя есть?

София прищурилась, с сожалением выключив диктофон. В мозги я ей, разумеется, не залез, но выражение лица и шумный вздох говорили в пользу моей версии. Впрочем, не сомневаюсь, что Нестерова делает это намеренно. Психологическое давление, все такое. Манипуляции…

— Слышал про «белого китайца»? — она понизила голос до шепота, и теперь в шуме реслинга и криков разгоряченных посетителей приходилось напрягаться, чтобы разобрать слова.

— Слышал.

— Наркоманы от передоза как мухи мрут, — продолжила девушка.

— Знаю. Но я, к счастью, не в их числе.

— Это хорошо, но не зарекайся…

— О чем ты? — я насторожился.

— Кто-то подкинул пакетик в «Кавказ»… Ресторан Вано.

— В курсе, что это его ресторан. Что конкретно случилось?

По телу пробежал холодок. Нет, я не сочувствовал грузинскому авторитету, тем более что на моей памяти он потом загремел в тюрьму не за распространение запрещенных веществ. Я просто понял, что имеет в виду Нестерова.

— Непонятно, выронил кто-то из посетителей, — тем временем продолжала она, — или Вано таким образом хотели подставить, но инцидент неприятный. Милиция не в курсе, как ты понимаешь, это не афишируется…

Хо-хо! А если не афишируется, почему тогда ты знаешь? Так я подумал, но не стал торопиться сразу выкладывать свои подозрения.

— А ты почему так переживаешь за Вано? — я склонил голову набок и внимательно посмотрел на девушку. — Какая разница, подставили его или нет? Может, он и вправду крышует наркобизнес?

Нестерова явно смутилась, хотя попыталась скрыть это. Рассмеялась, тут же сделала глубокий глоток чая.

— Сомнительно, — сказала она. — Ты о другом подумай. У тебя здесь круглосуточно толпа малолеток и молодых парней из техникумов с путягами. Поле непаханое…

Именно в этот момент я осознал глубину опасности. Дело ведь не в том, что мне так же могут подкинуть этого «белого китайца». И в этом, конечно, тоже, но… Если кто-то попытается превратить «Кибертроникс» в точку сбыта наркотиков, еще и среди несовершеннолетних — это будет полный Армагеддон.

И вот еще момент. Теперь я практически уверен, что Нестерова работает на хозяина рынка. Но почему тогда она мне сливает такой эксклюзив? Искренне хочет помочь? Или от меня что-то нужно самому грузинскому авторитету?

[1] Проект нового Основного закона в целом одобрили еще в июле 1993 года, но он еще не был завершен. Поэтому после трагических событий октября специальное Конституционное совещание заработало в ускоренном режиме, чтобы как можно быстрее вынести проект на голосование. В итоге текст Основного закона появился в прессе 10 ноября — за месяц до референдума, состоявшегося 12 декабря. Тогда же проходили и выборы в первую со времен Российской империи Государственную Думу.