Каникулы кота Егора

Появление Марты

Бабушка с сумкой, дед с газетой, Галя и Андрей с надкушенными город­скими пряниками в руках прошли в дом. Один Люкс остался во дворе. Из дома доносились веселые восклицания:

— Ух, какой весь-весь черный! — звенел Галин голосок.

— Держите! Держите! Под кровать побежал! — кричал Андрей.

— Ладно, Андрюша, не тяни его за хвост, — распоряжался дед. Услышав про хвост, Галя сразу запела:

— Как это «нарос»? — спросил дед. — Надо говорить «вырос».

— Если сказать «вырос», будет нескладно, — отозвалась Галя.

Про Галю говорили, что она собирает по всему поселку, и еще неизвест­но где, песенки. И, наверно, это было правда, потому что на каждый день у нее была новая песня. Вот и сейчас она скакала и пела про черный нос и чер­ный хвост Егора.

— Чем мы его кормить будем? Где на него рыбы напасешься? — сокру­шалась бабушка.

— Я наловлю, — успокаивал Андрей. — У нас с Колькой Самойленковым вчера вот такой сом сорвался. Мы его, бабушка, завтра обязательно пой­маем...

Люкс слушал и вилял хвостом.

Когда голоса в доме немного затихли, из курятника выбежал петух Петя.

— Ну, как там, старик, дела? — спросил он у Люкса.

— Молока ему налили, — сообщил Люкс. — Галя под кровать постави­ла. А ты где это был, Петя?

— Да так, прошелся немного, — сказал петух.

Не мог же он признаться, что перепугался и просидел в курятнике самый ответственный момент.

Солнце уже опускалось за соседкин огород. Из курятника вышла курица Пеструшка. Дело шло к ночи, надо было что-нибудь поклевать перед сном.

— Пеструшка! — заорал на нее Петя. — Марш сейчас же в курятник!

— Ко-ко-конечно! — испугалась Пеструшка и кинулась выполнять Петино приказание.

В доме все успокоилось, только слышно было, как бабушка позвякивает посудой.

— Ну, что там у вас, ребята? — чирикнул из скворечника воробей.

— Порядок! — отозвался петух.

— Жертв нет? — спросил воробей.

— Какие жертвы? Что ты! — успокоил Люкс.

— Ты бы, Люкс, сходил в дом, посмотрел, какой он!

— Да неудобно как-то без приглашения, — отказался Люкс.

— Сейчас я посмотрю, — предложил Петя и взбежал на поленницу. Хотя на улице еще было светло, но в доме, наверно из-за гостя, зажгли свет. Петя увидел, что бабушка на кухне жарит картошку, дед там же читает газету. Андрея, Галю и кота петух не увидел, и обо всем этом рассказал дру­зьям.

— Сходи, Люкс, ты же вхож в дом, — снова попросил воробей.

— Неудобно, — опять отказался Люкс.

— Может, ты, Петя? — упрашивал воробей. — Заскочишь, посмотришь и назад.

— Бабка будет ругаться, — сказал петух. — А что сам-то не залетишь?

— Ну что ты! Я если залечу, то мне придется подраться с Андрюшкой. Он когда мастерил скворечник, то оставил большую щель. А знаешь, как в нее дует? Может, слетать, попросить корову, а?

— Корову нельзя, — вздохнул Люкс. — Во-первых, она чужая, а во-вто­рых, ну зайдет она, и что скажет? «Здравствуйте. Как поживаете?» Не полезет же она под кровать смотреть, что там поделывает гость.

Петух хихикнул. В это время воробей зачирикал:

— Смотрите, смотрите! В наш огород залезла чужая коза!

Люкс вскочил на крылечко, петух Петя повернулся в сторону огорода. Там действительно, как у себя дома, преспокойно расхаживала неизвестная коза и выщипывала с грядки самые крупные листики бабушкиного молодого салата.

Лет пять назад, в молодые годы, Люкс моментально перескочил бы че­рез ограду и крепко потрепал эту нахальную козу. Но сейчас пес уже не мог прыгать через заборы, поэтому он грозно спросил:

— Эй, ты, коза, что ты там делаешь в нашем огороде?! Коза посмотрела на Люкса невинными глазами и спросила:

— Э-э, это вы ко мне обращаетесь?

— К тебе, а к кому же еще! — гавкнул Люкс.

— Видите ли, — склонила голову набок коза. — Зовут меня Марта. Вы тоже можете так меня называть. Я тут устроилась к вашей соседке работать молочницей. Я ведь даю в день целый стакан молока.

— А в нашем огороде ты что делаешь? — сердито крикнул петух.

— Ах, в огороде... Да тут у вас ветром, наверно, оторвало листик салата, а я хотела прилепить его обратно. Как вы думаете, он прирастет?

— Глупости какие! — рассердился петух. — Пойдем, Люкс, проучим эту нахалку!

— Ладно, Петя, не горячись, — сказал Люкс. — Я слышал, что соседка купила себе козу. Так, значит, это вы и есть?

— Как вам сказать... — задумалась коза, и отщипнула еще один листик салата. — Хозяйка тоже говорит, что купила меня, но я считаю, что просто устроилась к ней на работу. Это ведь кто как думает...

Проговорив это, коза опять нагнулась к сочному листику салата. Люкс предостерегающе зарычал, и коза сделала вид, что она нагнулась только за тем, чтобы понюхать коленку на левой передней ноге, и как ни в чем не бы­вало спросила:

— А что это у вас сегодня переполох такой?

Люкс был настроен миролюбиво и рассказал ей про приезд городского кота.

— Интересно, — сказала коза. — Но я лично не придала бы этому такого значения. Приехал и приехал... А то слышу, все бегают, лают, кукарекают.

Марта промолчала, что из-за любопытства пришлось ей изрядно потрясти рогами, прежде чем она отвязалась. Хозяйка еще не знала норова своей козы и привязала ее к колышку в огороде кое-как. Не рассказала Марта и о том, что, увидев в соседнем огороде салат, она перемахнула через забор.

Ах, этот салат! Марта считала, что зеленый салат и молоденькие кочаны капусты люди выращивают специально для коз. Но потом, наверно, забывают об этом и едят и салат и капусту сами. И опять, словно в забывчивости, Мар­та отщипнула один за другим несколько листиков салата.

— Эй, эй, коза! Прекрати сейчас же! — рассердился петух.

— Вы бы лучше называли меня по имени, — заявила Марта, — а то «ко­за», «коза». Слово «Марта» приятнее для слуха, чем слово «коза». А потом ведь, мое имя — иностранное...

Сказав это, Марта уставилась на петуха, чтобы увидеть, какое впечатление произвели на него ее слова. Правда, Марта знала, что назвали ее так, пото­му что появилась она на свет в марте месяце, но надо же было чем-то блес­нуть перед новыми знакомыми. Но иностранное имя Марты не удивило Петю, он вышагивал по поленнице и сердито поглядывал на козу. Тогда Марта спро­сила:

— А скажите, вот вас, например, как зовут?

— Вообще-то Петька, — ответил петух, — но друзья называют Петя.

— Вот видите, самое обычное имя. Я знала еще одного петуха, которого звали точно так же. А меня назвали Мартой. Значит, ко мне нельзя обращать­ся на «ты» только потому, что я случайно отщипнула у вас листик салата.

Петя смутился, но виду не подал. А Люкс хотел было заметить, что и у него имя непростое. Что слово «люкс» означает — высший, наилучший и на­звали его так не зря. Но в это время скрипнула дверь в доме у Марты, и вы­шла ее хозяйка. И сразу же залаяла Пустобрешка.

— Ну, я, пожалуй, пойду, — заявила Марта и, отщипнув на прощание еще один листик салата, перескочила в свой огород.

— Пойду и я, посмотрю, как там куры, да и на боковую пора. Вставать-то мне приходится раньше всех, — пожаловался петух. — Эти хозяева никак не заведут себе будильник. Все надеются, что Петя их разбудит. Вот и приходит­ся соскакивать ни свет ни заря и кукарекать.

— Иди, иди, — зевнул Люкс. — Воробей вон давно уже спит. А мне всю ночь дом сторожить.

Петя убежал в курятник, а Люкс поплелся в свою конуру.

Скоро в доме погаснет свет. Потом приедет на мотоцикле с завода, с ноч­ной смены, молодой хозяин, отец Андрея и Гали, и свет опять ненадолго за­горится. Еще позже за поселком в болоте перед Луковой поляной перестанут квакать лягушки. Потом начнет светать, и заголосит Петя. А там захлопает бич пастуха, и пройдет на луга по соседней улице совхозное стадо. Чуть попозже Петровна поведет на пастбище знакомую корову.

Так и ночь пройдет. И все будут думать, что старый Люкс спал. А он хоть и подремлет немного, но так, в пол-уха, и ни одного звука, ни одного шороха не пропустит.