Каникулы Теши Закроватного. Теша в поисках клада

Глава вторая Да ну их, этих русалок!

– Квасников! Десять минут истекли, сейчас же на берег! – вожатая Ксюша, сердито жестикулируя, стояла по пояс в воде. Дёма Квасников, никак не реагируя, продолжал плыть куда-то в сторону буйков. Все остальные ребята из шестого отряда уже с сожалением выбирались из воды – включая даже Диму и Митю Грохотовых, которых Ксюше пришлось выгонять на берег едва ли не пинками. Впрочем, Грохотовы немало помогли Ксюше: обнаружив здоровенного краба, гревшего бока на большом валуне, они принялись пугать им девчонок: те, визжа, выбегали на берег со скоростью пушечных ядер.

Миша брёл к берегу по колено в воде. Вода сверкала и переливалась на солнце, и сквозь неё было видно каждую песчинку на дне. Иногда мимо, едва не задевая ноги, проплывали косячок мелких рыбок или полупрозрачная белёсая медуза. Время от времени встречались небольшие кустики или длинные плети водорослей, необыкновенно ярко-зелёных на фоне жёлтого песка. А когда ни водорослей, ни рыб не было, солнце просвечивало воду насквозь, и песок выглядел в его свете таким ярким, что казалось, будто идёшь по расплавленному золоту. Иллюзия исчезала, когда Миша глядел на свои ноги: в воде они смотрелись короткими и синеватыми. Миша не торопился: Ксюша всё равно была слишком занята Дёмой.

– Квасников!

На Дёму Квасникова авторитет вожатой не действовал никак. Ксюшу он не считал за взрослую и полагал, что слушаться её может только «малышня». Сам он был не только самым старшим, но и самым крупным в отряде, и с большим удовольствием задирал тех, кто был слабее и не мог дать отпора. Конечно, излюбленной мишенью Дёмы всегда был Миша Славин, который учился с ним в одной школе.

Ксюша беспомощно оглянулась на берег, где лежал в шезлонге, накрыв лицо футболкой, Константин Алексеевич. Некоторое время назад он едва не утонул, и с тех пор наотрез отказывался лезть в воду, заявив, что кто-то должен присматривать за детьми с берега. Впрочем, нельзя сказать, чтобы он присматривал так уж внимательно. Со стороны можно было бы подумать, что Константин Алексеевич попросту спит.

– Смотри, руки вытянул… к лесу куда-то! – Митя Гроссман, только что отпустивший на волю многострадального краба, подтолкнул в бок своего приятеля Диму Доброхотова.

– Так это ж мертвец… на сокровища указывает! – ухмыльнулся Доброхотов. – Из «Острова сокровищ»!

В следующие несколько минут ребята бурно обсуждали, куда в последнее время подевался Пью – одноглазая чайка, часто попрошайничавшая на пляже, и зарыт ли на самом деле в лесу клад. О существовании клада всем поведала всезнайка Вика Незнамова. Однако у неё была репутация человека, рассказы которого следует делить как минимум на два. Не то чтобы Вика была врушкой, просто считала, что всякую историю нужно рассказывать так, «как интереснее».

Тем временем в море разворачивалась драма. Денис Квасников, доплыв до буйков, повернул и поплыл наконец обратно – в направлении берега, далеко обогнув пытавшуюся догнать его вплавь вожатую Ксюшу. Кричать ему Ксюша давно перестала, поняв, что это бесполезно. В какой-то момент она почти догнала Дёму… но тут ей показалось, словно нога за что-то зацепилась в воде. И как-то уж слишком много вокруг оказалось морской пены. Попытавшись высвободить ногу, вожатая ударила по воде, но руку вдруг свело судорогой. Ксюша начала биться. Кричать она не могла, поскольку её голову будто что-то тянуло под воду – девушка боялась захлебнуться, наглотавшись воды.

Дёма тем временем уже неторопливо выходил на берег, не оглядываясь на вожатую.

– Да это же… – Миша, случайно взглянув в сторону моря, мгновенно понял, что происходит, – и куда лучше, чем сама Ксюша. Ведь, в отличие от вожатой, он мог видеть русалок. А с этой даже был немного знаком.

Русалка Аглая вовсе не была плохой. Скорее, очень легкомысленной. Просто русалкам бывает скучно в море. Они могут спасти вас, если вы тонете, а могут и, наоборот, утащить под воду. Просто так, от нечего делать, или если вы им чем-то не понравились. А может, и наоборот, – потому что понравились. Например, несколько дней назад Аглая спасла тонувших Мишу и Константина Алексеевича. Тогда-то и оказалось, что суровый на вид и вечно сердитый Котенька на самом деле – безнадёжный романтик и мечтатель. Потому что он, хоть и был взрослым, смог увидеть русалку. А увидев, немедленно в неё влюбился. Он даже писал ей стихи, передавая записочки через Мишу. Впрочем, Аглая только смеялась над юным воздыхателем.

А теперь Аглая – в шутку или всерьёз – топила Ксюшу. На пляже, кроме ребят из шестого отряда и их вожатых, не было почти никого. Только поодаль загорало какое-то семейство – видимо, из близлежащего посёлка. Пузатый отец читал книгу, мамаша лежала, накрыв лицо кепкой, и только время от времени выглядывала из-под неё, чтобы убедиться, что с её детьми всё в порядке. Дети – мальчик и девочка лет трёх-четырёх – строили из песка замок. Вряд ли этим людям пришло бы в голову, что на пляже при детском летнем лагере можно утонуть – глубина здесь невеликая. Даже если бы кто-то из них заметил Ксюшу, скорее всего, решил бы, что она просто дурачится.

Миша растерялся, не зная, как поступить, – ведь он был не слишком хорошим пловцом, да и Аглая вряд ли его послушается.

– Костя! – отчаянно завопил он, от ужаса забыв даже назвать сурового вожатого по отчеству. – Костя, Ксюша тонет! Аглая!

Костя вскочил с шезлонга, на ходу срывая с головы футболку, и пару секунд озирался с безумным видом. Потом, увидев, что происходит в море, он мгновенно проснулся и побежал к воде, как всегда высоко поднимая колени и прижимая локти к туловищу.

«Он же не умеет плавать!» – запоздало вспомнил Миша.

Впрочем, похоже, для Константина Алексеевича не прошли даром уроки всё той же Аглаи, пытавшейся обучить его плаванию. Забежав в воду по пояс, вожатый с шумным всплеском упал на живот и неуклюже заработал руками-ногами.

– Аааа… Аглая! Что же… это! Перестань…те! – захлёбываясь, кричал он.

В ответ слышался звонкий хохот русалки. Впрочем, когда вожатый подплыл к Аглае довольно близко, та выпустила Ксюшу, переставшую уже барахтаться, плеснула хвостом по воде и исчезла. Константин схватил Ксюшу за волосы и одной рукой погрёб к берегу.

Всё произошло так быстро, что никто не успел толком ничего понять. Ребята из отряда замерли на берегу, с ужасом наблюдая за происходящим. Вечная плакса Лизанька Исакова на всякий случай уже тихонько всхлипывала.

На мелководье Константин Алексеевич наконец встал на ноги, придерживая Ксюшу одной рукой, и сложился пополам, чтобы откашляться. Миша, а вместе с ним Дима и Митя Грохотовы кинулись в воду и, мешая друг другу, вместе с Константином Алексеевичем вытащили вожатую на берег.

– Что?.. – замирая, спросила Лизанька.

– Живая… – просипел вожатый. – Медсестру зовите… бегом!

До самого вечера отряд бурлил, обсуждая происшествие и ругая последними словами вредную русалку. Оказалось, Ксюша только наглоталась воды и потеряла сознание, однако медсестра всё же заставила её на всякий случай провести день в постели. С отрядом оставался Константин Алексеевич, время от времени прибегала Клавдия Аркадьевна. Впрочем, последняя выглядела очень озабоченной и то и дело наведывалась в медпункт: Ксюша приходилась ей родной племянницей, и Клавдия-Тромбон необычайно переживала за свою «Сусеньку». Так что, по большому счёту, изрядную часть времени в этот день ребята были предоставлены сами себе.

Вечером Клавдия Аркадьевна зашла в комнату девочек пожелать им спокойной ночи. Девочки как раз что-то бурно обсуждали и даже спорили.

– Вы ж мои сиротинушки… – горестно вздохнула Клавдия, всколыхнувшись всем своим огромным телом. – Ну ничего, завтра Сусенька, глядишь, поправится, всё веселее вам будет.

– Клавдия Аркадьевна! – окликнула её похожая на любопытную лисичку Вика. – А вот вы как считаете: Ксюше нравится Константин Алексеевич?

– Да она же мне сама сказала! – обиженно вскинулась Катя Величко.

Клавдия Аркадьевна нахмурилась.

– А если сама сказала, – неожиданно строго объявила она Кате, – значит, нечего сплетничать за спиной.

Катя вспыхнула, смутилась на секунду, однако тут же с вызовом скрестила руки на груди.

– Вот я ни от кого не скрываю, кто мне нравится! – сообщила она и гордо оглянулась на остальных девочек.

– Кроме него самого! – ехидно ввернула Вика.

– Ничего я от него не…

– Ну он же не знает, – мягко улыбнулась лучшая подруга Кати – черноволосая Алёна Гасанова.

– Ну не буду же я сама к нему подходить, – тут же надулась Катя.

– А вот мы в своё время, мои котяточки, – Клавдия Аркадьевна определённо смягчилась, судя по тону. Она даже присела на край Катиной кровати, – анкеты заполняли. Из них часто и узнавали, кто кому нравится. Стеснительные, правда, под псевдонимами[3] писали, зато потом так интересно было угадывать, кто есть кто!

– Анкеты? Что ещё за анкеты? – нахмурилась Катя.

– А я знаю! – ввинтилась Вика. – Это такая тетрадка, в ней вопросы типа: что ты любишь, какие фильмы нравятся, какие соцсети, с кем хочешь встречаться…

– Кажется, я такое видела, – припомнила Катя. – Мне даже мама хотела купить – такая красивая тетрадка с феями, в ней эти вопросы и строчки для ответов.

– Ну нет, – Клавдия Аркадьевна неодобрительно покачала головой. – Настоящие анкеты не в магазине покупают, а сами делают! У нас все девчонки соревновались, кто красивее оформит и разрисует. А потом обязательно эту анкету всем-всем давали заполнить. Даже учителям иногда. Столько интересного можно было узнать! Кстати, у меня наверняка найдётся толстая тетрадка. Никому не нужно?

Тем временем в комнату мальчиков заглянул Константин Алексеевич, весь день ходивший с отстранённым видом.

– Отбой! Все улеглись? – Он осмотрел комнату, держа руку на выключателе света.

Мальчики сидели в своих постелях, но никто пока не спал. Несколько секунд Константин Алексеевич помолчал, не убирая руку с выключателя.

– Спасибо, ребят, за помощь, – решился он наконец.

– Да вы ведь сами! – наперебой заговорили почти все разом.

– Да я… если б я опять не заснул, вообще бы ничего не случилось, – Костя со вздохом опустил голову и совсем уж неожиданно заключил: – Плохой из меня вожатый, ребят…

Спорить с этим утверждением было сложно: Константин Алексеевич с самого начала вёл себя так, как будто не понимал, зачем он вообще в лагере, и всячески старался спихнуть все обязанности на Ксюшу. И всё-таки Мише стало его жалко. Он понимал, что надо сказать что-то утешительное, но не мог сообразить что.

– Зато вот вы плавать научились! – нашёлся Арам.

– Плавать? – Константин Алексеевич приподнял плечи. – Да нет, это у меня с перепугу… нечаянно как-то получилось.

Все немного помолчали.

– Никогда не поймёшь, что у этих девчонок на уме, – проговорил наконец Миша. – Вот и Ка… то есть Аглая тоже…

– Аглая? – Константин Алексеевич поднял голову и посмотрел куда-то вдаль, за окно. – Да ну их, этих русалок! Всё равно они в поэзии ничего не понимают.