Каннибалы Cтраны Cластей

ГЛАВА 20

Мармеладка вернулась домой. Её живот растянулся так сильно, что конфетное покрытие на её торсе начало трескаться. Она держала живот, копаясь в коже своими длинными ногтями. Реки пота стекали по её тучному телу.

Она посмотрела на Франклина со съёжившимся лицом. Франклин спросил её:

– Что не так?

– Он выходит, – сказала она.

Франклин подошел к ней.

– Уже?

Когда Франклин помог ей пройти в спальню, он почувствовал, как её человеческие мышцы сгибаются под облитой потом кожей. Её температура повысилась, в результате чего её конфетное покрытие стало мягче, чем обычно. В спальне она сбила зефирного щенка с его собачьей кровати, чтобы она могла присесть над ней.

– Ты собираешься положить его на собачью подстилку? – спросил Франклин.

– Это не собачья подстилкa, – ответила она, – это детская кровать.

Конфетница раздвинула ноги и села на корточки над круглым матрасом. Франклин держал её синюю руку, пока она выдавливала ребёнка. Её когти врезались в его запястье от боли, но она не хныкала. Франклин мог сказать, что она не хотела казаться слабой перед ним.

Её влагалищные губы в их смягчённом состоянии с лёгкостью разошлись. Они растянулись. Сначала всего несколько сантиметров, но вскоре отверстие растянулось до ширины в фут, а затем до двух футов. Франклин посмотрел вниз и увидел что-то коричневое. Оно было не похоже на ребёнка.

– Что это? – застонал Франклин.

Мармеладка просто взглянула на него с сердитым лицом.

– Это не ребёнок! – cказала она.

Мармеладка крепко сжала руку, прорезая его запястье. Когда его кровь стекала по её бело-синей руке, она сказала ему:

– Это яйцо. Ребёнок внутри.

Как только середина яйца прошла через отверстие, её влагалищные мышцы выпрыскнули остальную часть в собачью кровать одним нажатием. Затем Мармеладка плюхнулась на матрас и вздохнула. Она обвила яйцо ногами, а Франклин обнял её тело. Она положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Франклин не был уверен, как такая большая штука могла выйти из Мармеладки, не разорвав её. Мармеладка глубоко дышала ему в плечо, Франклин осматривал яйцо, которое выглядело, как гигантское яйцо “Cadbury”. Он не был уверен, является ли это его воображением или нет, но яйцо, кажется, пульсировало. Где-то глубоко внутри находится их ребёнок – потомок монстра, которая убила его брата и сестёр. Франклин не знал, существует ли загробный мир, но если он был, он надеялся, что его брат и сёстры не следят за ним с небес.

После того, как Мармеладка проснулась, она пошла на кухню и вернулась с коробкой красок. Широкая страшная улыбка растеклась по её лицу, когда она сказала:

– Я мечтала об этом с самого детства.

– О чем? – cпросил Франклин.

– Теперь мы можем украсить яйцо, – сказала она, вынимая кисти и контейнеры с краской.

– Зачем его украшать?

– Это традиция, – ответила она.

В течение нескольких часов Мармеладка украшала яйцо своего ребёнка, будто огромное пасхальное яйцо. Её лицо светилось, словно у ребёнка. Она нарисовала вокруг розовые и белые завитки. Франклин нарисовал синий горошек поверх белых завитков.

– Обычно только покорные украшают яйца, – сказала Мармеладка, – но я не понимаю, почему ты должен один получать удовольствие от этого.

Франклин пожал плечами. Он не мог рисовать, потому что его рука дрожала. Даже если она сидела рядом с ним, расставив ноги, её опьяняющие феромоны уже не влияли на него. Возможно, акт родов нейтрализовал их последствия. Возможно, её тело больше не производило наркотик, потому что она больше не нуждалась в спаривании.

После того, как они закончили с яйцом, Мармеладка откинулась назад и улыбнулась своему мастерству.

– Прекрасно, – сказала она.

Франклин чувствовал зуд в своей груди. Он не был уверен, что это. Под конфетным покрытием могут быть живыe муравьи, или это из инфицированных ран капает кровь. Он прижал руку к груди и сильно надавил на конфетное покрытие, надеясь убить всех муравьев, которые там могут быть живы. Давление на зудящие раны было болезненно, но удовлетворило его.

– Я голодна, – сказала Мармеладка, – ты хочешь есть?

Франклин покачал головой, но она проигнорировала его ответ и встала на ноги. Он сидел напротив яйца, держась за свои раны. Ему нужно вернуться на поверхность как можно скорее. Если бы только он мог заставить Мармеладку показать ему выход.

– Можем ли мы пойти сегодня на прогулку? – cпросил её Франклин.

– Нет, – ответила она, – ты больше не можешь гулять.

– Почему? – cпросил он.

– Сейчас мы находимся в инкубационном периоде нашей совместной жизни, – ответила она, – ты должен остаться здесь и держать яйцо в тепле.

– Держать яйцо в тепле?

– Ты должен быть покорным, – сказала она, – твоя задача – сидеть на яйце и держать его в тепле, пока оно не будет готово к выводу.

Франклин взглянул на большое яйцо. Он не был уверен, как он может сидеть на нем, не сломая его.

– Сделай это сейчас, – попросила она, – обернись вокруг него, пока я буду готовить еду.

Франклин сел на матрас с яйцом, обнимая его между ног. Когда он обнял его, зефирный щенок облизал яйцо.

– Вот так? – cпросил Франклин.

Мармеладка оторвала щенка от яйца и взяла его на руки.

– Да.

Затем она сломала шею щенка.

У Франклина отвисла челюсть.

– Зачем ты это сделала?

– Я готовлю тебе еду, – ответила она.

– Ты собираешься приготовить свою собаку?

– Так будет проще, – сказала она, – мне не нужно охотиться для тебя прямо сейчас.

– Но он был твоим питомцем, – сказал он, – я думал, что ты любила Циркового Арахиса.

– Мне всё равно нужно было избавиться от него, – ответила она, – нехорошо держать животных в доме во время инкубационного периода. Он может съесть яйцо.

Франклин в шоке смотрел на неё, когда она пошла на кухню, сдирая зубами зефирную шкуру своего питомца.

В течение следующих нескольких дней Франклин высиживал яйцо Мармеладки. В эти дни она не охотилась Она просто смотрела на него, как он держит её яйцо в тепле. Когда приходило время ложиться спать, она оставляла его на собачьем матрасе. Ему даже не было разрешено уходить, чтобы посетить ванную. Она просто держала конфетную тарелку под его ягодицами и говорила ему испражняться в неё.

Чувствительность во многих частях его тела исчезлa. Его плоть под конфетным покрытием стала настолько гнилой, что почернела. Ему нужно, чтобы Мармеладка вышла из дома, чтобы он смог вывести Троя на поверхность и попасть в больницу. Но было не похоже, чтобы она собиралась на очередную охоту в ближайшее время. Он задался вопросом, что случится, если он скажет ей правду? Интересно, отпустит ли она его, если узнает о его состоянии?