Каньон убийств

Глава 19

О дикой расправе над Пайлом я узнала на следующее утро, когда приехала к Джесси. Пока он плавал, я долго и быстро бегала по пляжу, чтобы не взвыть по-собачьи. До назначенного времени оставалось четырнадцать часов.

Волны отбивали ритм моего дыхания. В океане на горизонте синели острова Ченнел. Пробежав три мили, я повернула обратно, поднимая брызги. Я согрелась и вспотела. Посмотрев налево, увидела Джесси. Движения его рук были такими плавными, что казалось, будто он ленится плыть быстрее. Я помахала ему рукой.

Посмотрев направо, я увидела на веранде бунгало мужчин в строгих костюмах. Двое стояли, третий, а именно специальный агент ФБР Дейл ван Хьюсен, сидел в коляске Джесси.

Подходя к дому, я старательно давила в себе желание наброситься на ван Хьюсена, повалить на спину и как следует надрать ему уши. Говорят, в бюро подобное обращение с сотрудниками очень не любят. Но неужели там одобряют грубость и бесцеремонность? Судя по самодовольной улыбке Хьюсена — да.

Он опустил руки на колеса:

— Довольно удобная коляска. Сверхлегкая рама, сиденье, сделанное на заказ. Какую часть этого транспортного средства вы финансировали?

— Это вам не игрушка, агент, — отрезала я. — Пожалуйста, встаньте с коляски.

— Роум, Фиори, а что вы скажете? — спросил Хьюсен.

Фиори притворился глухим. Лейтенант Клейтон Роум смутился. Их галстуки трепал бриз.

Хьюсен остался сидеть в коляске. Сморщив барсучий нос, он перевел взгляд на дом:

— Жилье у вашего бойфренда довольно просторное.

— Что вам здесь нужно, джентльмены? — поинтересовалась я.

Роум стоял руки в боки, поблескивая на солнце золотыми запонками и медным значком на ремне. На меня он смотрел с холодом и подозрением.

— Вчера был убит Стью Пайл.

— Пайлу засунули в горло сантехнический трос, — пояснил ван Хьюсен.

— Где вы были вчера в шесть часов вечера? — спросил Роум.

У меня скрутило желудок, голова гудела. Я обратила внимание на то, что ван Хьюсен употребил глагол во множественном числе, описывая убийство. Я сказала им, что была около магазина Берджера. Я предъявила счет за съестное, для чего сходила к «эксплореру».

Счет взял Роум.

— Есть ли еще кто-нибудь, кроме мистера Блэкберна, способный подтвердить ваши слова?

— Тейлор Боггз. — Я посмотрела на ван Хьюсена. — Вы на днях встречались с ней.

— Ухоженная блондинка с глазами чрезвычайно синими, цвета… — Ван Хьюсен покрутил пальцами, подыскивая сравнение.

— Голубики, — подсказала я.

Он кивнул и вынул записную книжку:

— Ее телефон?

Ноги у меня сделались ватными. Нежданно-негаданно я попала в зависимость от Тейлор. Она должна была подтвердить мое алиби. Теперь ей обеспечена победа в состязании сплетниц.

— Есть ли у мистера Блэкберна какая-нибудь машина помимо «ауди»?

— Нет.

— А у вас? Помимо «эксплорера»?

Я в упор посмотрела на агента:

— Хотите сличить отпечатки протекторов на месте убийства?

Он пожал плечами. Я увидела наручники, подвешенные к его поясу.

— Ведите себя скромнее. У Блэкберна есть алиби. Вот это. — Он хлопнул по поручням. — А вот у вас…

Я перевела дух: «Слава Богу, Джесси вне подозрений. Сомневаются во мне». Но следом я почувствовала тревогу: убийствами занимается Специальное управление полиции штата, а не ФБР. Что расследует ван Хьюсен?

Я понимала: Крис Рэмси и Стью Пайл убиты не зря. Брэнд избавляется от людей, которым что-то известно о наезде. Внезапно перед моим мысленным взором возникла картина: Брэнд в отеле бросает меня на пол и кричит: «Вы увидите. Вы еще все, черт бы вас побрал, увидите!»

— Я хочу поговорить с Блэкберном. Где он? — сказал ван Хьюсен.

«Летает на высоте двадцать тысяч футов», — чуть не ляпнула я.

Фиори кивнул в сторону океана:

— Блэкберн плавает. Она махала ему рукой.

— Попрошу без шуток. — Ван Хьюсен посмотрел на меня. — Идите и доставьте его сюда.

У меня от возмущения вспыхнули щеки. Тем не менее я отправилась к воде и застыла на берегу, ожидая возвращения Джесси. Он оседлал волну и оказался на суше.

— ФБР? — спросил он, снимая очки.

Я присела на корточки рядом с ним.

— Вчера убили Стью Пайла.

Джесси посмотрел сначала на меня, потом на мужчин, оккупировавших веранду.

— О нет.

Он пополз к бунгало. Роум и Фиори отвернулись, ван Хьюсен не шелохнулся. Когда я шла мимо него, чтобы взять пляжное полотенце для Джесси, он процедил:

— Вам здесь оставаться не обязательно. Поезжайте домой.

— Только после вас, — огрызнулась я. — Кстати, вы не перепутали солнцезащитный крем с тем, что выходит через анальное отверстие? Вы весь в дерьме.

— Вы, кажется, плохо поняли мои слова. Это не просьба, а приказ. Убирайтесь!

— У вас есть ордер на обыск?

— Вопрос не по существу.

— Значит, нет. В таком случае вы здесь находитесь в качестве гостя. Держитесь соответственно.

Джесси достиг веранды. Я бросила ему полотенце.

Ван Хьюсен встал с коляски и навис над ним:

— Стью Пайл потонул в собственной крови с засунутым в пищевод тросом сантехника.

Джесси поднял голову:

— Вы, должно быть, агент ван Хьюсен?

— Когда вы в последний раз разговаривали с Франклином Брэндом?

— Когда он пытался вытряхнуть из меня душу в доме Эван.

— Конкретней, — потребовал ван Хьюсен. — Разговор предстоит серьезный.

— Я очень серьезен. В чем дело?

— Дело в том, что я не хотел бы, чтобы вы кончили жизнь подобно Стью Пайлу. Как бы ни трудна была ваша жизнь, она наверняка лучше, чем смерть. — Он кинул взгляд на дом. — Бьюсь об заклад, вам жалко потерять все это.

Джесси искоса посмотрел на него:

— Эван сказала мне, что вы дипломированный бухгалтер. Вы не в отделе коммерческих преступлений?

— Какой рассудительный парень. Продолжайте строить догадки.

Фиори потер лоб и сказал:

— Пойдем, Дейл.

Ван Хьюсен проигнорировал его предложение.

— Вот вам намек. Давайте поговорим о Мики Яго.

В доме зазвонил телефон. Пришедшие повернули головы на звук. Джесси посмотрел на меня. Я поняла его так: он не хочет, чтобы чужаки слышали какие бы то ни было телефонные сообщения.

Не успела я подойти к телефону, как из автоответчика послышался голос Адама:

— Позвони мне, хефе. У нас проблема…

Я взяла трубку:

— Джесси сейчас не может разговаривать. Что случилось?

— Час назад ко мне заходил лейтенант Роум с агентами ФБР.

— Они сейчас здесь.

— Убит Стью Пайл. Господи Боже! Это ужасно. Я так и знал. Стоило Брэнду выйти из тюрьмы, и начали происходить чудовищные вещи.

Я посмотрела в окно. Джесси перебрался в инвалидное кресло, но ван Хьюсен по-прежнему нависал над ним и что-то говорил.

— Это меня пугает, — продолжал Адам. — Джесси — единственный оставшийся в живых свидетель, а полицейские не верят, что и ему угрожает опасность. Они, похоже, совсем забыли, что Брэнд убил Исаака. — В его голосе зазвучали гневные нотки. — Агент ФБР, тот, который говорит поводя носом, словно обнюхивает тебя, — ван Хьюсен, спрашивал, был ли Исаак связан с преступниками.

Я закрыла глаза:

— Бог мой…

— Сандоваль. Мексиканской фамилии ему достаточно. Он убежден, что Исаак возглавлял преступную группировку.

— Да. Он любитель нажимать кнопки. Он пытается «заводить» людей. Если он снова у тебя появится, ничего ему не говори.

Я открыла глаза. Фиори стоял в дверном проеме и смотрел на меня. Я перевела взгляд на окно. Ван Хьюсен теперь говорил что-то Джесси прямо в лицо. Шуршание прибоя заглушало его слова. Вдруг он резко выпрямился, словно не получил вожделенного ответа.

— До свидания, Адам, — сказала я. — Мне нужно идти.

Ван Хьюсен пожал плечами и кивнул Роуму, тот окликнул Фиори.

Я вышла на веранду. Джесси сидел, понурив голову. Он был похож на человека, убитого горем.

Я подошла к нему:

— Что тебе сказал ван Хьюсен?

Джесси помолчал, потом заговорил:

— Он заявил, что я скорее всего заодно с Брэндом. — Джесси покачал головой. — Он считает, что я помогал Брэнду обворовывать «Мако». Вот почему у меня требуют двести «штук». Он сказал: если я не признаюсь, то меня посадят в одну камеру с этой публикой и конфискуют мое имущество.

— Что?!

— Ван Хьюсен полагает, что я член банды. А имущество, нажитое преступным путем, подлежит конфискации.

Я возмутилась:

— Черт знает что! Он думает: раз «Мако» рассчиталась с тобой, то тебя можно обчистить?

— Именно так он и думает. И он способен это сделать, если только хорошенько постарается. Он может забрать мой дом, мою машину, мой банковский вклад.

— А что ван Хьюсену от тебя нужно?

— Он хочет, чтобы я доносил ему на Брэнда и на электронных шантажистов. Но это невозможно! Провались оно все пропадом! У меня могут отобрать все, Эв. Меня могут просто вышвырнуть на улицу.

Я потеряла дар речи и остолбенела. Поодаль пенился прибой.

Мысль о том, что Джесси находится на краю гибели, поразила меня как молния. Но пребывать долго в бездействии я не имела права. Я должна найти способ защитить Джесси и от Брэнда, и от властей. Мне нужна помощь. От кого угодно.

Я ринулась звонить.

— Что заставило вас изменить свое решение? — спросила Джакарта.

— Мне нужна информация, а вы, похоже, ею располагаете.

Мы шагали по Стейт-стрит. С высоты птичьего полета можно было увидеть замшелые черепичные крыши, с высоты человеческого роста — голые ноги и пирсинги на бровях. Мы миновали гитариста, который наигрывал блюзы, за что прохожие бросали ему в шляпу, лежащую на асфальте, мелкие монеты. Бриллианты Джакарты сверкали, а ее духи вносили разнообразие в уличные запахи.

— Информация о нас или о вас? — спросила она.

— И та и другая. Но в первую очередь я хотела бы знать, почему ФБР активно интересуется Джесси. Я хочу знать, что происходит с Франклином Брэндом и его шайкой.

Тим Норт шел рядом с женой и смотрел на витрины магазинов.

— Задача не из легких, — сказал он.

— Послушайте, в течение последней недели произошли жуткие события: мне нанесли моральный и материальный урон; двух человек, с которыми мы имели дело, убили. Во всем этом виноват Франклин Брэнд. Он на свободе, он заметает следы преступлений. Джесси — единственный живой свидетель. Полиция относится к нам как к каким-то подонкам, а банда вымогателей требует от Джесси двести тысяч долларов. Что делать? Задача действительно трудная. Теперь угостите меня взбитыми сливками с вишенкой и подключите к работе своих тайных агентов.

Тим и Джакарта одновременно посмотрели на меня.

— Помогите вытащить Джесси из беды, и я напишу вам ваши мемуары задаром.

Холодный взгляд Тима потеплел.

— Когда вы сможете начать?

— Как только вы выполните мое первое условие.

— В чем оно состоит?

— Докажите, что вы на самом деле именно те, за кого себя выдаете.

— Удостоверить, что мы занимались шпионажем? Вот с этим будет проблема. Ни ЦРУ, ни британская разведка не станут ни подтверждать, ни опровергать того, что кто-то был их агентом.

— Может быть, вас устроят чеки из магазина шпионских принадлежностей об оплате товаров, которые мы приобретали? — спросила Джакарта.

— Не смешно.

— А паспорта? — спросил Тим. — У нас их великое множество, от разных стран и на разные имена.

Я отрицательно покачала головой:

— Любой может получить липовый паспорт, достаточно хорошо заплатить.

— Наши не из Британского Гондураса, — заметила Джакарта.

Я внимательно посмотрела на нее, решив, что это намек на фальшивые документы Брэнда.

— Сложную вы поставили перед нами задачу, чрезвычайно сложную. — Лицо Тима, изрезанное морщинами и по какой-то причине обаятельное, стало задумчивым. — Полагаю, идентификация придет от противника, Эван. Игроки знают друг друга. Попробуйте получить доступ к файлам противника, и вы обнаружите необходимые сведения.

— Ну, — добавила Джакарта, — помимо всего прочего, вы могли бы поехать в третью страну, участвующую в игре. Там тоже знают игроков.

— Противников, — уточнил Тим. — Вам придется отправиться в какую-нибудь потерпевшую поражение страну и предоставить им код доступа, который и есть не что иное, как деньги. И тогда вы наверняка добудете желаемые доказательства.

Мы продолжали идти. У меня возникло ощущение, будто я погрузилась во что-то истинное, непритворное.

— А если я рискну и поверю вам, то что будет в моей, то есть в вашей, книге?

— Армейская школа снайперов, секретная разведывательная служба, шикарные машины, восточные базары.

— Вы говорили что-то о частном шпионаже. Вы были наемниками?

— Нет.

— Занимались промышленным шпионажем?

— Едва ли.

Он нырнул в магазин. Мы с Джакартой последовали за ним.

Вокруг гигантского кактуса в кадке громоздились кипы предметов одежды землистого цвета. Тим выбрал коричневые, завязываемые на шнурок брюки и приложил к себе.

— Верни на место, пока тебя никто не увидел, — велела Джакарта.

Он сердито посмотрел на жену. Она поднялась на цыпочки и зашептала ему на ухо. Прекрасно! Только шпионской свары мне не хватало. Я взяла из кипы блузку с пристроченным изображением игуаны.

Джакарта испуганно вскрикнула:

— Нет!

— Не мой цвет? — удивилась я.

— Носить такую одежду — преступление. Она бесформенна и липнет к телу. Вы в ней непременно будете похожи на взбитую подушку. — Она схватила меня за руку и потащила к выходу. — Уверяю вас, в том, что касается моды, Санта-Барбара — настоящая зона бедствия.

— Да, мы здесь относимся к моде легкомысленно.

— Так же как и к незастеленной кровати. Лично я обряжаться в такое к ленчу не стала бы. — Она вывела меня на улицу. — Вам следует пройти курс искусства одеваться по моде. Повторяйте за мной, медленно: «Прада».

Я оглянулась:

— Где Тим?

— Он нас догонит.

— Раз уж вы препираетесь по такому пустячному поводу, как одежда, то как мы с вами будем писать мемуары?

— Мы не препираемся, мы горячимся.

Она открыла дверь магазина «Сакс», что на Пятой авеню. Воздух в магазине был охлажден до температуры бодрящего французского шабли. Она подняла солнцезащитные очки на макушку.

— Позвольте рассказать вам о себе. Отец — техасец, мать — кубинская беженка. У меня есть ученая степень по лингвистике, и я умею врать с обворожительной улыбкой. Кроме того, мой испанский в кубинском варианте хорошо воспринимается в некоторых южноамериканских кругах.

— Почему вы стали шпионкой?

— Так решили яйцеголовые психиатры в Лэнгли. Плюс к этому я ребенком подсматривала, как совокупляются мои родители. — Она подошла к развалу поясов и шарфов и стала быстро перебирать шелковые и кожаные предметы. — Знаете, как бывает: посмотришь в замочную скважину, чем занимаются мамуля и папуля, и ты уже готовая шпионка.

— А почему вы отошли от дел?

— Однажды в Медельине я оказалась в очень неприятной ситуации. У меня была интимная связь, и любовник предал меня.

Она накинула мне на плечи шарф и отступила, чтобы оценить, как он смотрится.

— И чем все это кончилось?

— Я убила его.

У меня мороз пробежал по спине.

— Не удивляйтесь. Он собирался продать меня наркоторговцам. Так что вопрос стоял так: либо я, либо он.

— Неужели вам не было страшно?

— Было, но я дошла до последней черты. Благодарение Господу, я встретила Тима и он спас меня от самоубийства. — Она сняла с меня шарф. — У вас превосходные данные. Вашей изящной фигуре можно позавидовать. Я должна показать вам Милан. — Она коснулась моих волос.

Я отвела ее руку:

— И как вы намерены озаглавить мемуары? «Пинок под задницу Версаче»?

Джакарта приподняла бровь:

— Броско.

Она двинулась дальше, рассматривая шерстяные шали, вывешенные на стене: голубые, золотистые, темно-красные, — каждая хорошо оттенила бы смуглую кожу Джакарты.

— Черт побери. А я все не могла успокоиться: Джакарта, что вы с ним сделали? Застрелили?

— Дала ему «косяк». Марихуана с героином. Когда он заснул, пустила ему в висок пулю из девятимиллиметрового пистолета. Он ничего не почувствовал. Ни боли, ни угрызений совести.

У меня было такое чувство, будто к горлу подкатился мяч для игры в гольф.

— Кто это был?

— Вам это знать совсем не обязательно. — Она улыбнулась. — А вот и Тим.

Норт подошел, похрустывая суставами пальцев.

— Ты все рассказала ей? — обратился он к жене.

— Кое-что.

— Похоже, вы разочарованы, — сказал Тим мне.

Он кивнул в сторону эскалатора, приглашая меня посетить вместе с ним верхний этаж магазина. Джакарта осталась у кашемировых шалей. Тим с эскалатора наблюдал за ней. Выражение его лица ни о чем не говорило.

— Я должен объяснить вам кое-что, — наконец сказал он.

— По-моему, вам следует объяснить очень многое.

— Самооборона может принимать самые причудливые формы.

— Разумеется. Но убивают в целях самообороны при реальной опасности. Человек, усыпленный с помощью наркотиков, не представляет угрозы. Как можно было спокойно приставить ему к голове пистолет и спустить курок?

— Вас возмущает то, что она убила его, или то, что она с ним спала?

— Извините?

Мы сошли с эскалатора.

— Хотите получить доказательство? Тим взял с прилавка жакет с блестками и подал мне: — Примерьте.

Я отшатнулась:

— Даже Майкл Джексон нашел бы эту вещь вульгарной.

— И тем не менее.

Я пожала плечами и пошла к зеркалу.

Хотя блестки буквально слепили глаза, в зеркале я заметила, что Тим направился к мужскому туалету.

Я быстренько вернула кошмарный жакет на прилавок и покинула секцию. С эскалатора сошла молодая худощавая женщина. В ушах у нее были золотые кольцеобразные сережки, на голове — пестрый платок. Женщина пошла за Тимом. Сразу же после нее с эскалатора сошла Джакарта. В руках она держала многочисленные свертки.

С этого момента события стали стремительно развиваться.

Тим вошел в мужской туалет. У двери женщина в платке остановилась, а Джакарта подошла к ней сзади и сильно толкнула. Та влетела в туалет, Джакарта рванулась следом и прикрыла дверь.

Я ринулась к туалету. Дверь оказалась заперта. Я постучалась, прошипев: «Откройте». Щелкнул замок. Из-за полуоткрытой двери высунулась рука и утянула меня в помещение. Снова щелкнул замок. Я открыла рот для вопроса, но Джакарта подняла палец к губам, требуя тишины, и я закрыла рот.

Мужской туалет был великолепен. На конторке стояли в вазе цветы, из динамика лилась музыка Шопена. Пол блистал чистотой, а на нем лежала связанная по рукам и ногам женщина в пестром платке.

Джакарта показала на шарф, торчащий изо рта пленницы, и на пояса вокруг ее лодыжек и запястий:

— Гермес, Гуччи. Не порть мне фирменных знаков, милашка.

Тим, придавив ногой лопатки женщины, исследовал ее бумажник. Женщина изворачивалась, пытаясь освободиться и от ноги, и от пут.

Джакарта строго посмотрела на нее:

— Не крутись. Ты же не хочешь, чтобы я приласкала тебя стилетом Джимми Чу.

Меня охватило возмущение:

— Что вы делаете, черт побери?

— Я видел ее на улице, — заговорил Тим, — около того магазина с кактусом. А прежде возле уличного гитариста.

Я мгновенно успокоилась. Все ясно. Джакарта и Тим вовсе не думали спорить по поводу брюк. Просто Тиму нужно было расстаться с нами, чтобы оказаться за спиной у этой женщины.

— Она следила за вами?

Тим поднял на меня глаза:

— Нет, она следила за вами.

Я почувствовала, как у меня загорелись щеки.

Тим нашел в бумажнике водительское удостоверение:

— Черри Лопес. Вы ее знаете?

Джакарта сняла с женщины платок, и я увидела коротко остриженные волосы и змеиную татуировку на шее.

— Да, — ответила я. — Она из шайки электронных террористов. Думаю, это она украла мою сумочку в отеле «Холидей инн».

Тим нагнулся и достал из-под джинсовой куртки Лопес черную дубинку.

— Электрошокер. Близкое знакомство с этим инструментом чертовски неприятно.

У меня мороз пробежал по коже.

Тим принялся водить концом дубинки по щеке пленницы:

— Скажи, куколка, что ты собиралась делать этой палочкой?

Лопес замычала.

Тим прикоснулся дубинкой к ее уху.

— Ты собиралась защищаться? И правильно. Самооборона начинается с анализа обстановки. Выяви врага и бей без жалости. Ведь сострадание может обернуться страданием.

У меня не выдержали нервы.

— Хватит!

— Уже? А ведь я и не начинал. — Тим вынул шарф у нее изо рта.

Лопес плюнула в Тима:

— Старый педераст.

— Ого! Кто-то насмотрелся британских телепередач, — равнодушно откликнулся Тим.

— Вы еще пожалеете об этом. Все вы.

Я присела на корточки в пределах недосягаемости ее плевка:

— Я видела тебя на балконе дома Кенни Руденски.

Она изогнулась, чтобы видеть меня. Обведенные тушью глаза гармонировали с черным цветом волос.

— Я помощница по хозяйству у Руденски.

Я кивнула:

— Конечно, за мотоциклетным шлемом нужен пригляд?

— Ты! Сосуд собачьего дерьма!

— Почему ты следила за мной?

Она снова плюнула. Плевок лег на сверкающий чистотой кафельный пол.

— Тебе от меня достанется больше всех.

Тим ткнул ее электрошокером. Она ахнула. Тим тут же сунул ей в рот шарф.

— Она на меня не нападала, — сказала я, — не причиняйте ей боли.

На лице Тима появилось выражение усталости.

— Джакарта, поговори с Эван, пожалуйста.

Джакарта согласно кивнула:

— Пойдемте.

Она подняла меня за плечи и повела к двери. Щелкнул замок. Мы вышли из туалета и направились к эскалатору.

— Тим узнает, почему она следила за вами.

— Что он собирается с ней делать?

— По крайней мере лишит этой ужасной дубинки.

— Это и называется у вас «работой по частному найму»? Жестокое обращение с людьми?

— Не будьте такой неженкой.

Спустившись на эскалаторе, мы пересекли весь магазин и вышли на улицу.

— Тим устранит опасность, которая вам угрожает, и больше ничего. Не беспокойтесь.

— И все-таки, Джакарта, что такое «работа по частному найму»?

— Заказные убийства.