Глава VI

Почти в то же время, когда поезд, с которым ехал Джордж, покидал Ватерлоо, серый гоночный автомобиль, скрипя тормозом и обдавая песком, подъезжал к главному подъезду замка Бельфер. Стройный и элегантный юноша снял автомобильные очки и обратился к полному юноше, сидевшему около него. «2 часа и 18 минут от угла Гайд-Парка. Не очень запылились!» Его спутник не отвечал. Казалось, что он был погружен в думу. Он тоже снял автомобильные очки, открывая цветущее, но угрюмое лицо, украшенное, в дополнение к обычным чертам, маленькими усиками и двойным подбородком. Он мрачно нахмурился на прелестный вид, который прежде скрывали от него автомобильные очки. Замок Бельфер вздымался перед ним к ярко-синему небу своей стройной массой из серого камня и зеленого плюща. С обеих сторон на всем протяжении, которое мог охватить глаз, развертывался парк, там и сям покрытый фиалками, усеянный высокими дубами, ясенями и каштанами, чинный, мирный и истинно-английский. Ближе, по левую его сторону, были разбросаны цветники роз, в центре которых показалась наклонённая под острым углом пара бархатных штанов, хозяин которых, по-видимому, был занят охотой на улиток. Дрозды распевали свои песни в зеленом кустарнике, грачи перекликались в вязах. Откуда-то издалека доносились звуки овечьих колокольчиков и мычанье коров. Казалось, что этот ландшафт, озаренный вечерним солнцем после прекрасного весеннего дня и освежаемый мягким западным ветром, должен был действовать, как бальзам и пробудить успокоительные мысли в том, кто являлся единственным наследником всего этого рая. Но Перси, лорд Бельфер, оставался равнодушным к совместной и достойной удивления работе природы и человека и не испытывал радости при мысли о том, что всё это со временем станет его собственностью. В эту минуту его голова была занята воспоминанием, вытеснявшим всякие другие мысли, о той тяжелой сцене, которую он пережил в полицейском участке. Неприятные для слуха и лишенные такта замечания чиновников еще звучали у него в ушах. А эта адская ночь, проведенная в участке! Твердое ложе! Непристойные звуки, испускаемые пьяными и хулиганами в соседней камере! Время могло смягчить эти воспоминания, могло ослабить остроту этих душевных мук, но ничто не могло стереть их окончательно! Перси был потрясен до глубины души. Физически он все ещё чувствовал одеревенелость и боль в членах от твердой постели. Духовно в нем кипел вулкан. Он прошелся на глазах всего Лондона в сопровождении полисмена. Подобно провинившемуся ребенку, ему пришлось выслушать нотации со стороны чиновника, которого ничто не могло разубедить в том, что он не находился под влиянием винных паров в момент ареста. Этот субъект, побуждаемый добрым намерением предостеречь его, пока не поздно, наговорил ему много вещей насчет его печени. Эти слова он счел бы неприлично откровенными, даже, если бы они исходили от его врача с глазу на глаз. Неудивительно поэтому, что лорд Бельфер оставался равнодушным, не взирая на живописный вид замка и красоту его архитектуры. В нем кипело бешенство, которого не мог укротить никакой разговор с Реджи Бингом во время путешествия из Лондона. Реджи был последним человеком, которого он добровольно выбрал бы в товарищи в часы печали; он не обладал способностью утешать, к тому же, во время пути, он, от времени до времени, пускался в неуместные толкования по поводу недавнего несчастного происшествия, которое было очень неприятно выслушивать. Он возобновил эти шуточки, когда они вышли из мотора и позвонили.

– Это похоже на отрывок из мелодрамы, – начал Реджи. – Блудный сын, шатаясь, подымается по ступенькам старого дома и звонит. Что ожидает его там? Прощение или головомойка, Правда, седой дворецкий, который знал его еще ребенком, с рыданиями бросается ему на шею. Но как поступит престарелый отец, как отнесется он к пятну на фамильном гербе?..

Лорд Бельфер еще сильнее нахмурился.

– Это не тема для шуток, – холодно заметил он.

– Боже упаси, я не шучу. Как хватило бы у меня духу шутить в такую минуту, когда мой друг детства стал социально-опасным элементом.

– Замолчите, ради бога.

– Вы думаете, что мне доставляет удовольствие показываться с человеком, который небезызвестен в преступных кругах под кличкой Перси-потрошитель полисменов? Большие двери замка раскрылись, и в них показался дворецкий Кэггс. Это был человек почтенного возраста, с величественной осанкой и почтительно благожелательным лицом, которое со степенной важностью засияло при виде молодого барина и мистера Бинга, точно их приход переполнил чашу его наслаждений. Его светлые глаза, слегка навыкате, выражали подобострастное почтение. Он как бы придал сцене тот штрих уютной сердечности, в которой так нуждалась полуосвещенная передняя, уставленная тяжелой мебелью. Он как будто хотел дать понять, что наступил момент, которого он давно ожидал, и что отныне здесь воцарится безмятежное счастье. С прискорбием следует отметить тот грустный факт, что, по виду идеальный слуга в часы досуга, когда он не был при исполнении своих служебных обязанностей, был так далек от почтительного отношения к хозяевам, что усвоил манеру, говоря о лорде Бельфере, называть его попросту Перси. А что Кэггс в душе был, «социалистом», не было тайной для старшего персонала в замке, и об этом со страхом шептался низший персонал.

– Добрый вечер, ваше сиятельство, добрый вечер, сэр.

Лорд Бельфер хмуро ответил на приветствие. Реджи был более любезен.

– Как вы поживаете, Кэггс? Если вы собираетесь это сделать, так сейчас как раз подходящая минута. – Он слегка отошел в сторону и приглашающим движением указал на красную шею лорда Бельфера.

– Простите, сэр.

– А! Вы ждете момента, когда сможете сделать это наедине. Вы, может быть, правы! Дворецкий снисходительно улыбнулся. Он не понимал, о чем говорил Реджи, но это не смущало его. Он уже давно пришел к заключению, что Реджи был слегка тронут, причем эту теорию разделял также и лакей Реджи. Нельзя сказать, чтобы Кэггс не любил Реджи, но он относился к нему с пренебрежением.

– Кэггс, принесите чего-нибудь выпить в библиотеку.

– Слушаюсь, ваше сиятельство.

– Превосходная идея, – сказал Реджи. Я только поставлю автомобиль в гараж и сейчас же вернусь.

Он сел за руль и пустил в ход машину. Лорд Бельфер направился в библиотеку в то время, как Кэггс исчез в конце передней, в дверях, отделявших людские от остальной части дома. Реджи проехал не более двенадцати шагов, когда заметил свою мачеху и лорда Маршмортона, шедших ему навстречу со стороны цветника роз. Он приподнялся, чтобы их приветствовать.

Загрузка...