Карибская тайна

Глава 6 На рассвете

Обычно мисс Марпл просыпалась рано. Как и большинство пожилых людей, она спала очень чутко, и у нее бывали периоды бодрствования, которые пожилая дама использовала для планирования своих дел на ближайшие дни. Естественно, обычно это были абсолютно частные и домашние дела, которые мало кого, кроме нее самой, интересовали. Но в это утро Джейн Марпл лежала в постели и трезво размышляла об убийстве и о том, что она сможет сделать, если ее подозрения окажутся верны. Дело предстояло совсем непростое. И у нее было одно-единственное оружие – возможность общения.

Всем известно, что пожилые дамы имеют склонность к беспорядочным разговорам. Это утомительно для окружающих, зато никто не подозревает старушек в каких-то скрытых мотивах. В данном деле прямых вопросов задать не удастся – да Марпл и не знала, какие вопросы ей надо задать. Поэтому придется собрать как можно больше информации о некоторых людях. И она еще раз мысленно назвала этих людей.

Наверное, мисс Марпл могла бы узнать кое-что о майоре Пэлгрейве, но поможет ли ей это? Сомнительно. Если старого военного убили, то не из-за каких-то тайн в его жизни, не для того, чтобы унаследовать его деньги, и, уж конечно, не из чувства мести. Больше того, хотя он и явился жертвой, это был как раз один из тех редких случаев, когда подробные знания о жертве не могли ничем помочь и указать на убийцу. На взгляд Джейн Марпл, единственной причиной убийства была излишняя разговорчивость майора!

Доктор Грэм рассказал ей один интересный факт – в бумажнике Пэлгрейва было несколько фотографий: майор на лошади, майор с мертвым тигром и еще парочка подобных им. А почему он таскал их с собой? Очевидно, потому, подумала мисс Марпл, опираясь на свой богатый опыт общения с разного рода адмиралами, бригадными генералами и простыми майорами, что у него было несколько любимых историй, которые он любил рассказывать. Начиналось все так: «Любопытная история произошла со мной во время охоты на тигров в Индии…» Или он мог вспомнить что-то об игре в поло… Так и в этой истории о возможном убийце – рано или поздно он доставал из бумажника фото в качестве иллюстрации.

Ведь в беседе с ней он поступил именно так. Разговор коснулся убийства, и, для того чтобы привлечь внимание к своей истории, майор сделал то, что делал всегда, – достал фотографию и произнес что-то вроде: «Вы никогда не подумали бы, что этот парень убийца, правда?»

Все дело было в том, что это вошло у него в привычку. Данный рассказ входил в его постоянный репертуар, и если в разговоре кто-то упоминал об убийстве, майор на всех парах несся вперед.

Но в таком случае, предположила мисс Марпл, он вполне мог рассказать эту историю кому-нибудь еще. И может быть, рассказал ее нескольким людям – а если это так, то сама она сможет узнать у этих людей окончание истории и, возможно, выяснить, на кого был похож человек, изображенный на фотографии.

Пожилая леди удовлетворенно кивнула – с этого можно начать.

Кроме того, существовали еще те, кого она мысленно назвала «четверо подозреваемых». Хотя, поскольку майор говорил о фото мужчины, таких подозреваемых в действительности было двое. Полковник Хиллингдон и мистер Дайсон – два человека, на убийц совсем не похожих, хотя трудно представить себе человека, изначально похожего на убийцу. Кто-нибудь еще? Джейн Марпл никого не заметила, когда повернула голову. Естественно, сзади находилось бунгало. Бунгало мистера Рэфьела. Мог ли кто-то выйти из него, а потом опять зайти внутрь, пока она поворачивала голову? Если это так, то речь может идти только о камердинере-медбрате… как его там зовут? Ах да, мистер Джексон! Мог ли из двери выйти Джексон? Тогда сцена выглядела бы так, как она была изображена на фотографии. Мужчина, выходящий из двери. Узнавание могло прийти совершенно неожиданно. До того момента Пэлгрейв вполне мог не обращать внимания на камердинера: майор был снобом, а Артур Джексон не был пукка сахиб[17] – так что отставной военный не обратил бы на него никакого внимания. До того, возможно, момента, когда он, держа фото в руках, поднял голову и увидел за правым плечом своей собеседницы мужчину, выходящего из двери…

Мисс Марпл заворочалась на подушках. Программа на завтра – вернее, теперь уже на сегодня – дальнейшее изучение Хиллингдонов, Дайсонов и Артура Джексона, камердинера.

Доктор Грэм тоже проснулся рано. Обычно в таких случаях он поворачивался на другой бок и благополучно засыпал снова. Но сегодня мужчина нервничал, и сон все не приходил. Такого волнения, которое не позволяло бы ему вновь уснуть, он не испытывал уже давно. Что его вызвало? Этого доктор никак не мог определить. Он лежал – и вновь и вновь пытался понять. Что-то связанное… что-то связанное… ах да, с майором Пэлгрейвом! Со смертью майора Пэлгрейва? Грэм никак не мог понять, что в этом деле могло заставить его нервничать. Нечто из того, что дрожащим голосом говорила та старая дама? Да, ей здорово не повезло с ее фотографией… Она держалась просто молодцом. Но что же такого сказала старушка, что это было за случайное слово, которое настолько выбило его из колеи? Ведь, в конце концов, в смерти майора не было ничего необычного. Абсолютно ничего. Так, по крайней мере, ему показалось. Совершенно ясно, что в том состоянии, в котором находилось здоровье майора…

Тут медик остановился. А что он вообще знает о его здоровье? Все говорят, что у умершего было высокое давление. Но сам он никогда не говорил об этом с Грэмом. Пэлгрейв был старым занудой, а доктор старался держаться от таких подальше. А почему ему вдруг пришла в голову мысль, что все вокруг могут ошибаться? Опять эта дама? Но ведь она ничего такого не говорила… В любом случае все это его не касается. Официальные лица вполне удовлетворены. Была обнаружена бутылочка с таблетками «Серенита», и старый военный, по-видимому, действительно рассказывал кому-то о своем давлении.

Доктор Грэм повернулся в постели и вскоре снова уснул.

За территорией отеля, в одной из хижин, расположенных рядом с небольшим заливом, перевернулась и уселась на постели Виктория Джонсон. Девушка из Сент-Оноре была изумительным созданием с телом, словно высеченным из черного мрамора, от которого скульптор не смог бы оторвать глаз. Она провела рукой по темным, вьющимся волосам и толкнула своего соседа ногой в ребра.

– Поднимайся-ка, парень!

Тот заворчал и отвернулся.

– Чего тебе от меня надо? Еще солнце не взошло.

– Поднимайся, парень. Я хочу с тобой поговорить.

Молодой человек сел, потянулся и продемонстрировал широкий рот, полный идеальных белоснежных зубов.

– О чем ты, женщина?

– Да этот майор, который помер… Мне это не нравится. Здесь что-то не то.

– А о чем здесь беспокоиться? Он был старым – вот и умер.

– Послушай, я об этих таблетках. О таблетках, о которых спрашивал доктор.

– А что с ними такого? Ну, может быть, малость перебрал их…

– Нет, дело не в этом. Ты послушай. – Виктория подалась вперед и решительно заговорила.

Выслушав ее, парень зевнул и снова лег.

– Ну и что? Что ты хочешь этим сказать?

– Все равно я расскажу все миссис Кендал сегодня утром. Я чувствую, здесь что-то не то.

– И была охота беспокоиться, – сказал человек, которого Виктория, хотя и без необходимых церемоний, сейчас считала своим мужем. – Лучше не буди лихо… – И он, зевая, повернулся на бок.