Карст Русской равнины

Вопросы истории изучения карста имеют важное научное и прикладное значение, поскольку «…сведения, накопленные человечеством о пещерах, подземных водах, минеральных источниках, играли немаловажную роль в развитии представлении о происхождении, строении и геологической жизни Земли, о кругообороте воды в природе, о химических процессах в земной коре» (Иванов Л. И. Исследование карстовых явлений в России в первой половине XVIII века. Ярославль, 1958, с. 167). Следовательно, выяснение истории накопления знаний о карстовых явлениях имеет прямое отношение к истории научного мировоззрения.

Истории изучения карста Русской равнины посвящено сравнительно немного работ. Среди них выделяются исследования И. М. Шерстюкова (1940), М. А. Зубащенко (1948), Н. А. Гвоздецкого (1954, 1972), Л. В. Ступишипа (1955), Л. II. Ивапова (1958) и К. Л. Горбуновой (1975).

Наибольший интерес представляет труд М. Л. Зубащенко «К истории исследования карста Восточно-Европейской равнины» (1948). Эту работу, хотя опа и не лишена известных недочетов, что было справедливо отмечено историографами и карстоведами (Гвоздецкий, 1954; Иванов, 1958), следует рассматривать как первое обстоятельное исследование истории изучения карста Русской равнины. Выделенные М. А. Зубащенко эпохи и периоды позже были положены в основу общей периодизации истории отечественного карстоведения.

История изучения карста отдельных регионов Русской равнины освещена в работах И. К. Кудряшова, К. А. Горбуновой, Н. П. Торсуева, Е. А. Кротовой, Е. Д. Богдановича, А. В. Ступишпна и др.

Этапы исследования карста обширной территории Русской равнины тесно связаны с социально-экономическими событиями и научно-техническими мероприятиями. Выделяются два основных периода в истории изучения карста Русской равнины — дореволюционный и советский.

ДОРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПЕРИОД

Дореволюционный период, охватывающий огромный промежуток времени, подразделяется на следующие основные этапы: 1) ранние исследования (с древнейших времен до XVIII в.); 2) исследования в первой половине XVIII в. (1700–1750); 3) исследования во второй половине XVIII в. (1750–1800); 4) исследования в первой половине XIX в. (1800–1860); 5) исследования во второй половине XIX в. (1860–1900); 6) исследования в начале XX в. (1900–1917).

Этап ранних исследований. По мнению А. В. Ступишина (1967), наиболее раннее упоминание о карстовых явлениях Русской равнины содержится в книге арабского путешественника Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921–922 гг., в которой отмечаются озера Чистое, Курышевское и Атаманское, имеющие преимущественно провальное происхождение. Следующее упоминание о карстовых формах Русской равнины относится к 1219 г. Оно содержится в «Хронике Ливонии» Генриха Латвийского, в которой говорится: «… добыча ливонцев была очень велика, которые подземные пещеры харьюсцев, куда те спрятались, закрыли, и дни и ночи дым и огонь на пещерах делали, пока те все не задохнулись, как женщины так и мущины…» (цит. по: Рандла Т. Э., 1966, с. 166). По мнению специалистов, в этой хронике речь идет о небольших карстовых пещерах, расположенных близ Куйметса, примерно в 45 км к югу от Таллина.

К этому же времени (1268) относится и другое упоминание о карстовых пещерах Эстонии, содержащееся в Новгородской первой летописи старшего извода, где описал поход русских войск на Раковор (г. Раквере ЭССР) и битва их с немецким Ливонским орденом: «Поидоша к Раковору месяца генваря 23; и яко внидоша в землю ихъ и разделишася на 3 пути, и много мпожьство ихъ воеваша. И ту наехаша пещеру непроходну, в неиже бяше множьство чюдп влезше, и бяше нелзе ихъ взяти, и стояша 3 дни; тогда мастеръ порочный хытростью пусти на йя воду. Чюдь же набегоша сами вонъ, и исекоша ихъ, а товаръ новгородци князю Дмитрию всь даша. И оттоле поступите к Раковору; и яко быта на реце Кеголе…» (цит. по: Максимович Г. А. О первом указании на карстовые пещеры на территории СССР. — В кн.: Пещеры, вып. 3. Пермь, 1963, с. 93). Указанная в летописи карстовая пещера располагается где-то между р. Нарвой и г. Раквере. По мнению Г. А. Максимовича, она находится близ Люганузе на участке суходола Ухаку. В 1969 г. автор исследовал этот район, однако сколько-нибудь значительных карстовых пещер здесь не оказалось. Ю. И. Хейнсалу (1970) считает, что отмеченная в новгородской летописи пещера находилась, по-видимому, в обрыве Глинта на побережье Финского залива.

К ранним указаниям на карстовые явления относится также дополнительная запись, сделанная в «Книге большому чертежу» на обороте листа 158 списка 1330: «… а в горах Юрьевых (на правом берегу р. Волги примерно в 50 км к югу от г. Казани. — А. Ч.) в пол горы от Волги пещоры, а в них озера ледяные». Это первое описание ледяных пещер, по мнению Г. А. Максимовича, было сделано в 1689 г.

Исследования в первой половине XVIII в. Первые научные исследования карста на территории Русской равнины относятся к началу XVIII в. Особенно большая заслуга в этом принадлежит В. Н. Татищеву и В. И. Геннину.

В 1720–1723 гг. выдающийся русский ученый и общественный деятель В. Н. Татищев провел широкие исследования карстовых форм рельефа в бассейне р. Сылвы (восточная окраина Русской равнины). В районе городов Кунгура и Серьги им были внимательно осмотрены многочисленные «рвы» (провальные воронки), подземные реки и крупные источники, отличающиеся постоянством режима во все сезоны года. В. Н. Татищев посетил также Кунгурскую ледяную пещеру, в которой отметил «великие палаты или… другие уские и едва проходимые скважины… стоячее очень чистое озеро величиною поперек сажень 7…». Общая длина пещеры, по его данным, около версты.

Осматривая так называемые «рвы», которые местные жители связывали с ходами «подземного зверя мамонта», В. Н. Татищев пришел к заключению, что они являются провальными ямами и образуются над пещерами, причем провалы и пещеры возникают не везде, а лишь «на плоских высоких горах», которые под водопроницаемыми отложениями «имеют известной (известковый. — А. Ч.) или гипсовый камень». Проникающая в толщу известнякового или гипсового массива вода «выносит с собою лехкие частицы». Исследование В. Н. Татищевым химического состава карстовых вод указывает на то, что под выносом «лехких» частиц он понимал процесс растворения, а не только механического разрушения породы. Таким образом, происхождение поверхностных и подземных карстовых форм, приуроченных к легкорастворимым горным породам, В. Н. Татищев связал с деятельностью природных вод, что было «открытием исключительной важности, так как не только во времена, когда жил Татищев, но и много позже некоторые ученые объясняли образование подземных пустот следствием «подземного огня», ходами «подземного зверя мамонта», «всемирным потопом» или действием рук человека (Архипова Н. П. В. Н. Татищев — первый исследователь природы Урала. — «Землеведение», т. 7. 1967, с. 278).

Результаты своих исследований В. II. Татищев обобщил в работе «О мамонтовых костях» (1730), краткое же сообщение об этом им было сделано в «Письме о мамонте», опубликованном в 1725 г. на латинском языке в Швеции. Сформулированные В. Н. Татищевым положения имеют исключительно важное научное значение и дают основание считать его основоположником отечественного карстоведения.

Карстовые явления в окрестностях Кунгура и в других районах Предуралья в 20-е годы XVIII в. были охарактеризованы также В. И. Генниным, занимавшим в то время (1724–1734) должность начальника уральских и сибирских горных заводов. В. И. Гсннин собрал интересные сведения о пещерах, провальных ямах и исчезающих речках. Он, в частности, обнаружил, что в «… Кунгурском уезде имеются великие и малые чистые ямы или провалины, подобием обреченного конуса, вверху широки, а внизу уски, под которыми слышно шум, якобы течение рек под землею». Описывая Кунгурскую пещеру, В. И. Геннин отметил «… великия палаты, высотою до свода сажен на 10 и до 30, такожде и шириною… во оной пещере завсегда волглой и студенной воздух, и от оного воздуха весьма рождается пней… многие… проходы льдом заплыли, а в иных местах изо льду великие пирамиды сочинялись» (Геннин В. Описание уральских и сибирских заводов. М., 1937, с. 571–572).

К этому же периоду относится публикация книги Ф. И. Страленберга (1730), в которой описывалась Кунгурская пещера и приводился ее план. Однако уже современники отнеслись к этому сообщению критически, поскольку было известно, что Страленберг в Кунгурской пещере не был и описал ее с чужих слов, приложив план, составленный С. У. Ремезовым в 1703 г.

В конце 1733 г. И. Г. Гмелин, Г. Ф. Миллер и некоторые другие участники Великой Северной экспедиции (1733–1744), направляясь в Сибирь, посетили Кунгурскую ледяную пещеру, в которой они «…довольно часто блудили, по временам ползали на четвереньках…». И. Г. Гмелин описал Кунгурскую пещеру в отдельной небольшой (8 рукописных страниц латинского текста) работе, приложив к ней план ближней части пещеры и рисунок ее внешнего вида. На русском языке эта работа, копия которой была найдена в архиве Г. Ф. Миллера, впервые была опубликована в приложении к статье А. Н. Иванова (1958). И. Г. Гмелин отметил обилие ледяных образований в Кунгурской пещере, привел данные о температуре воздуха и указал, что гора, в которой находится пещера, состоит из гипса. Им подробно описан способ съемки плана пещеры: «Отклонения пещеры я отмечал по магнитной стрелке. Художник же изобразил карандашом внутреннее устройство отдельных мест. Расстояния я отмерял шагами, которые потом перевел в сажени».

Таким образом, уже в первой половине XVIII в. были охарактеризованы карстовые явления некоторых районов Русской равнины и дано правильное объяснение генезиса карстовых форм.

Исследования во второй половине XVIII в. Важную роль в изучении карста Русской равнины, в развитии представлений о сущности карстового процесса и формировании натечных образований сыграли замечательные работы М. В. Ломоносова: «О слоях земных» и «Слово о рождении металлов от сотрясения земли». Говоря о карстовом процессе, М. В. Ломоносов писал: «…дождевая вода, когда горы проницает, тончайшие земляные частицы, из которых камни сседаются, в себе разводит, и от тех силу получает другие тела претворять в камень, оставя в их скважинах оные частицы, которые прежде из каменной горы взяла с собою. Доказывают сие многие пещеры… Между тем дождевая вода сквозь внутренности горы процеживается, и распущенные в ней минералы несет с собою, и в оные расселины выжиманием или капаньем вступает; каменную материю в них оставляет таким количеством, что в несколько времени наполняет все оные полости» (Ломоносов М. В. О слоях земных и другие работы по геологии. М.—Л., 1949, с. 180–181). Великий ученый с предельной ясностью подчеркнул взаимосвязь между процессом разрушения карстующихся пород преимущественно за счет выщелачивания их природными водами и процессом формирования натечных и других осадочных образований.

Некоторые сведения о карстовых формах юго-восточной части Русской равнины приводятся в работе П. И. Рычкова (1762) «Топография Оренбургской губернии».

Большое внимание изучению карстовых явлений, особенно в восточной части Русской равнины, уделяли участники академических экспедиций второй половины XVIII столетия Н. П. Рычков (1770), И. И. Лепехин (1771, 1772), П. С. Паллас (1773, 1786, 1788) и И. П. Фальк (1824), которые связывали происхождение карстовых форм с деятельностью природных вод, циркулирующих в толще легкорастворимых горных пород.

Н. П. Рычков описал карстовые явления на Бугульминско-Белебеевской возвышенности. Он посетил ледяную пещеру на правом берегу р. Ик (приток р. Камы) и составил ее план. Близ пещеры Н. П. Рычков отметил широкое распространение поверхностных карстовых форм: «Во круг оныя пещеры находится множество круглых и… глубоких ям… Все сии великия ямы состоят из слоев гипсового камня и во глубине оных видимо несколько узких отверстий, который ни что иное, как знаки их всеобщего между собою соединения» (Рычков, 1770, с. 98–99). Говоря о происхождении пещер, он подчеркнул, «что творительницею оных есть никто иный, как вода, которой течение сокрыто в недрах сея земли» (с. 98).

И. И. Лепехин исследовал карст Поволжья и восточной окраины Русской равнины. В бассейне р. Пьяны он обратил внимание на периодически исчезающее карстовое озеро Возьянское, а на Самарской Луке, возле с. Печерского, отметил пещеры, которые «были невелики и неправильны». В бассейне р. Белой И. И. Лепехин описал Курманаевскую пещеру, пещеры в горах Муйнак-Таш и Байслан-Таш, подземную речку Астындан-Жилга и другие карстовые образования. Он посетил также Кунгурскую ледяную пещеру и подробно ее охарактеризовал, подчеркнув, что «она водному элементу начало свое долженствует». На поверхности Ледяной горы, в недрах которой находится пещера, И. И. Лепехин обнаружил «великие в гору проваляны наподобие обороченного конуса глубиною сажен на десять».

В своих работах И. И. Лепехип не только описал различные карстовые районы России, но и в принципе правильно осветил важнейшие проблемы карстоведения, при этом во многих вопросах, как указал Н. А. Гвоздецкий, он более чем на столетие опередил западноевропейских исследователей.

П. С. Паллас изучал карст Ковровского плато, Приволжской возвышенности, Самарской Луки, Уфимского плато, у оз. Баскунчак (Прикаспийская низменность) и других районов Русской равнины, где отметил глубокие ямы, провалы, пещеры, мощные карстовые источники, а также подземные полости (в известняковом карьере на правобережье р. Нерехты), выполненные рыхлыми отложениями. В 1768 г. он посетил и впервые описал Борнуковскую пещеру, в которой произвел наблюдения за температурой воздуха.

В 1772 г. в Кунгурской ледяной пещере побывал И. П. Фальк. В районе г. Кунгура он отметил большое число карстовых форм. Наиболее крупный провал, расположенный на правом берегу р. Ирени у д. Меховой, «сначала был глубиною в 25 сажен и в котловине своей имел воду» (Фальк И. П. Записки путешествия академика Фалька. — В кн.: Полное собрание ученых путешествий по России, т. 6. СПб., 1824, с. 276).

Провалы по берегам рек Сылвы, Ирени, Иргины и Чусовой отметили И. Г. Георги в 1773 г. и Б. Герман в 1792 г.

Таким образом, во второй половине XVIII в. сведения о карстовых явлениях значительно расширяются и охватывают различные районы Русской равнины. В работах М. В. Ломоносова, И. И. Лепехина и других выдающихся русских ученых углубляются представления о сущности карстового процесса и образовании карстовых форм, причем в решении этих вопросов русская научная мысль значительно опередила представления западноевропейских исследователей.

Исследования в первой половине XIX в. Этот этап характеризуется накоплением новых сведений о карсте Русской равнины, а также анализом и обобщением ранее полученных карстоведческих данных и прежде всего материалов академических экспедиций.

Большое внимание описанию пещер, провалов и других карстовых форм различных районов Русской равнины уделяется в работах Н. С. Попова (1804), В. М. Севергина (1809) и Е. Ф. Зябловского (1810). Особый интерес среди них представляет исследование В. М. Севергина «Опыт минералогического землеописания Российского государства», которое можно рассматривать как первую региональную сводку о карстовых явлениях в России.

В 1837 г. карстовые образования в бассейнах рек Северной Двины, Пипеги, Кулоя и Мезени обследовал Л. Шренк. Он подробно описал Кулогорскую гипсовую пещеру на Пипеге и отметил «безчисленныя воронкообразный углубления, рассеянный по ровной поверхности земли», которые «придают столь особенный вид гипсовым почвам, и происходят от земляных обрывов, ежегодно случающихся в почвах здешнего края» (Шренк Л. Путешествие к северо-востоку Европейской России… СПб., 1855, с. 81).

В 1843 г. профессор Казанского университета М. Я. Киттары (1848) подробно описал Кунгурскую пещеру и составил план обследованной се части. Специальные исследования карстовых провалов в окрестностях г. Тулы, образовавшихся в лесном массиве и протянувшихся цепочкой с севера на юг на расстоянии более одного километра, провел Г. Абих (Abich, 1854). В центральной части этой полосы, на окраине старого провала, в 1854 г. образовался новый крупный провал площадью около 1700 м² и глубиной 50 м (25 сажен). Им составлена схема распространения этих провалов.

Итак, хотя в первой половило XIX в. были достигнуты известные успехи в исследовании карста Русской равнины, однако по сравнению с предыдущим этапом размах исследовательских работ в этом направлении несколько снизился.

Исследования во второй половине XIX в. Отмена крепостного права и быстрое развитие капитализма в России способствовали расширению, особенно на территории Русской равнины, географических и геологических исследований.

Сведения о карстовых формах содержатся в работах В. И. Меллера (1875), П. И. Кротова (1884), И. В. Мушкетова (1895), Д. Л. Иванова (1897, 1899), Ф. Н. Чернышева (1897). 11. И. Соболева (1899) и других геологов, проводивших изыскания в связи с решением различных народнохозяйственных задач, в том числе с проектированием железнодорожных магистралей.

Интересные данные о провальных воронках и пещерах близ горы Большое Богдо и на Биш-Чохо (Прикаспийская низменность) привел И. Б. Ауэрбах (1871). Е. С. Федоров (1883) описал карст в окрестностях г. Купгура, а также обратил особое внимание на формирование в Кунгурской пещере ледяных образований. Впервые в отечественной литературе он применил термины «карст», «карстовые явления». Продолжением работы Е. С. Федорова явилось замечательное исследование Ю. Листова (1885) о пещерах-ледниках, в котором рассмотрены вопросы образования пещерного льда. С. II. Никитин (1889) отметил многочисленные карстовые воронки близ г. Сергиевска на р. Сок, связав линейное расположение их с особенностямм тектонической трещиноватости карбонатных пород верхней перми. Первая схема спелеологического районирования была предложена Г. О. Оссовским (1895), который в пределах юго-западной окраины Европейской России (в ее прежних границах) по особенностям геологического строения территории выделил три спелеологические области: Краковско-Ченстоховскую, Карпатскую и Восточно-Галицкую. В последней области, где карстуются гипсы неогена, он детально описал пещеру Вертебу и отметил около нее крупные карстовые воронки.

Значительное внимание уделяется изучению карстовых озер близ Белого озера (Амалицкий, 1891), в бассейнах рек Мегры. Ковжи и Шольт (Куликовский, 1895), на юге Полесья (Тутковский, 1899) и в других районах Русской равнины. При этом было установлено, что некоторые озера питаются восходящими источниками.

Важный вклад в изучение карста Русской равнины внес В. В. Докучаев, охарактеризовавший особенности распространения и условия развития карста во многих районах Среднерусской и Приволжской возвышенностей. Наиболее подробно карст описан им в бассейнах рек Пьяны и Сережи, где широко распространены карстовые воронки и котловины диаметром до 200 м и глубиной 32 м. Морфология их различна: «то это мелкие, нерезко очерченные котловины с пологими склонами… то это, напротив, глубокие ямы с отвесными пли, по крайней мере, очень крутыми стенами» (Докучаев В. В. Русский чернозем. СПб., 1883, с. 62). Некоторые карстовые провалы заполнены водой и превращены в озера. В отдельных случаях карстовые озера достигают 3 км длины (Пырское, Широкое) и 30 м глубины. «Вода их обыкновенно очень жесткая, холодная и чрезвычайно чистая; на дне виднеются местами еще уцелевшие, вертикально стоящие, провалившиеся деревья (Макшинское, Святое озеро и другие)». Карстовые «озера иногда очень быстро высыхают, уходят, как выражаются крестьяне, причем воду их крутит, как в воронке (Чарское озеро)», со дна других озер (Вадское) «бьют вверх сильные струи воды» (Докучаев В. В. Материалы к оценке земель Нижегородской губернии. Сочинения, т. 5. М., Изд-во АН СССР, 1950, с. 348). Среди подземных карстовых форм подробно описана Борнуковская пещера, приуроченная к толще гипса мощностью 24 м. Она начинается большим входом (4 м высоты и 6 м ширины), который через 8–10 м переходит в огромный грот длиной 85–95 м, шириной 21 м и высотой 8–10 м. В конце грота два небольших озера (глубина до 2 м), где водится мелкая рыба. В. В. Докучаев приводит данные о температуре воздуха (11 °C) и воды (6 °C) в пещере. Он говорит также о широком распространении карстовых источников, отличающихся чистой и холодной (6 °C) водой.

В. В. Докучаев впервые охарактеризовал карстообразующую роль отдельных природных компонентов, а также выявил особенности влияния карста на природные условия территории, наметив тем самым новый, ландшафтно-географический подход к изучению карста.

Таким образом, значительный размах геологических и географических исследований во второй половине XIX в., вызванный потребностями развивающейся экономики, благоприятствовал накоплению материалов о карсте Русской равнины и расширению представлений о распространении и характере карстовых явлений отдельных районов этой территории. Наметился ландшафтно-географический подход, который способствовал более глубокому исследованию карста.

Исследования в начале XX в. Этот этап характеризуется значительным расширением карстоведческих исследований, крупными научными обобщениями и важными теоретическими выводами.

Начало этапа ознаменовалось выходом работы Л. А. Крубера (1901) «О карстовых явлениях в России», которая является первой региональной сводкой о карсте Русской равнины. В ней охарактеризованы карстовые образования в различных районах Онего-Двинского междуречья, Валдайской возвышенности, Среднего Поволжья, Уфимского плато, Прикаспийской низменности и Волыно-Подольской возвышенности. Подробно описаны карстовые провалы близ Мясоедово и Дедилово (к юго-востоку от Тулы), которые были обследованы А. А. Крубером летом 1897 г. На этой территории им выявлено около 140 карстовых провальных воронок, занятых преимущественно озерами и болотами. Наиболее крупные из них достигают 80 м в диаметре и 75 м глубины. Отмечены молодые провалы до 11 м в диаметре и 21 м глубины. Им были высказаны интересные соображения об эволюции карстовых провалов, которые «с течением времени теряют отвесный характер склонов и значительную глубину и обращаются сначала в воронкообразные углубления, которые в свою очередь со временем переходят в плоскую блюдообразную форму».

В начале XX в. в разных районах Русской равнины развертываются широкие исследования карста, результаты которых обобщены в работах А. С. Козменко (1909, 1913), Ф. В. Лунгерсгаузена (1911), А. Н. Мазаровича (1912), Н. Ф. Погребова (1913), В. А. Варсанофьевой (1915, 1916) и др.

А. С. Козменко подробно описал карстовые формы в северной части Среднерусской возвышенности, развитые в известняках девона. Он выявил особенности распространения карстовых форм, их типы и генезис, обратив особое внимание на роль природных факторов в карстообразовании, влияние карста на режим природных вод и характер растительности. Карты распространения карстовых форм, составленные А. С. Козменко, отличаются большой детальностью. Они сохранили научное и прикладное значение до настоящего времени.

Ф. В. Лунгерсгаузен детально обследовал карстовые образования в бассейнах рек Черни, Неруча, Пониковца, Любовши, Локотцы и Лазавки (Среднерусская возвышенность). Отметив широкое, хотя и неравномерное распространение карстовых воронок и блюдец, он подчеркнул приуроченность их к эрозионным формам (лощинам), где рыхлые отложения, перекрывающие верхнедевонские карбонатные породы, имеют незначительную мощность. Ф. В. Лунгерсгаузен обратил внимание на важную роль растительности в карстообразовании.

A. Н. Мазаровпч описал карст долины р. Пьяны между д. Воронцова и с. Ичалки. Он показал, что карстовые образования наиболее часто встречаются в окрестностях Еделсво, Борнуково и Ичалки, где имеются провалы до 60 м в диаметре и 20 м глубины. Многие из них заняты водой. Особенно интенсивно карст развит в Ичалковском бору. Здесь преобладают крупные (до 200 м в длину) провальные воронки с крутыми, иногда отвесными склонами. A. II. Мазаровпч описал Борнуковскую пещеру л две небольшие пещеры в Ичалковском бору.

Н. Ф. Погребов исследовал карст Ижорской возвышенности, отметив широкое распространение в ее пределах карстовых воронок. Он установил зависимость питания подземных вод атмосферными осадками от погодных условий. В холодные зимы, когда почва глубоко промерзает, атмосферные осадки почти полностью стекают по поверхности; напротив, после мягких зим снеговые воды в значительной мере поглощаются карстовыми воронками и формируют подземный сток. Составленная Н. Ф. Погребовым схема распространения карстовых воронок Ижорской возвышенности не утратила своего значения до настоящего времени.

B. А. Варсанофьева подробно описала карстовые образования (воронки, провалы, пещеры) в долине Сылвы, Иргины, Ирени и Юрюзани, а также исчезающие карстовые реки Сарву, Лекудру, Саулу, Кизил-Таш, Яман-Елгу и др. Выявив своеобразие карстовых процессов в различных частях Уфимского плато, В. А. Варсанофьева выделила три карстовые области, отличающиеся особенностями литологии и геологического строения. Она рассмотрела некоторые теоретические вопросы карстоведения и подчеркнула важную роль в карстообразовании природных факторов.

Особенно большой вклад в развитие представлений о карстообразующей роли природных факторов внес А. А. Крубер (1915), впервые наиболее полно проанализировавший вопрос о влиянии состава горных пород, особенностей климата, растительности и почвенного покрова на карст.

Накоплению сведений о карсте способствовали также геологические изыскания, проводившиеся в связи со строительством железных дорог. Они содержатся в работах А. Михальского (1901), П. Тутковского (1911, 1912), А. А. Штукенберга (1911), А. А. Чернова и М. С. Швецова (1915). П. Тутковским впервые рассмотрен вопрос о роли артезианских вод в образовании карстовых форм.

Таким образом, в начале XX в. расширяются карстоведческие исследования. При этом усиливается интерес к изучению природных факторов карстообразования, что способствовало в дальнейшем развитию нового подхода в изучении карста, который в советский период оформился как ландшафтно-географический.

СОВЕТСКИЙ ПЕРИОД

За годы Советской власти достигнуты значительные успехи в развитии карстоведения, именно в это время ставшего особой отраслью научного знания.

Исследования карста Русской равнины проводились в тесной связи с запросами народного хозяйства и поэтому, их периодизация во многом совпадает с некоторыми важными событиями в жизни пашей страны. Вместе с тем она определяется также особенностями развития самих исследований и некоторыми научно-организационными мероприятиями по обобщению их результатов.

Советский период подразделяется на следующие основные этаны: первый этап (1917–1927), второй этап (1928–1933), третий этап (1934–1941), четвертый этап (1942–1947), пятый этап (1948–1956), шестой этап (1957–1966) и седьмой этап (с 1967 г. по настоящее время).

Первый этап (1917–1927). В первые годы Советской власти, когда молодая республика была занята восстановлением в конец разрушенного народного хозяйства, специальные карстоведческие исследования на территории Русской равнины почти не проводились. Наиболее известны в этот период работы А. Д. Стопневича (1921), Г. Мауэра (1925), В. И. Монаховой, А. С. Булочкиной и Б. И. Чернышева (1927).

А. Д. Стоппевич подробно описал карст между ст. Пикалево и д. Рудная Горка. Среди карстовых форм здесь особенно широко распространены воронки, которые отмечаются близ ст. Пикалево, у деревень Дмитрове, Сенецкая и Рудная Горка. Воронки в основном небольшие и лишь некоторые из них достигают 25 м в диаметре и 7 м глубины. Па реках Пярдомья, Рагуша, Ленинка и Табашка, являющихся притоками Воложбы, отмечены суходолы. Характерны также карстовые источники, среди которых особенно интересны восходящие, выбивающиеся из-под земли несколькими грифонами и образующие иногда небольшие озера.

Второй этап (1928–1933). Наметившийся в конце 20-х годов подъем экономики пашей страны, переход к плановому хозяйству, расширение гидротехнического, промышленного, дорожного и гражданского строительства определили более углубленное и всестороннее исследование карста разных районов Советского Союза. Наряду с решением чисто прикладных задач, которые выдвигаются на первый план, в этот период ставятся и разрабатываются вопросы теории карстоведения и внедряются новые методы исследования. Накапливаются также данные о карсте разных районов Русской равнины, содержащиеся в работах Л. И. Семихатовой (1928), М. Г. Терехова (1929), М. Б. Едемского (1931), А. М. Жирмунского (1932) и М. М. Толстихиной (1932).

В 1928–1930 гг. экспедиция Государственного гидрологического института под руководством В. Я. Альтберга провела систематические наблюдения над температурой, влажностью и циркуляцией воздуха Кунгурской ледяной пещеры и получила очень интересные результаты.

Специальные исследования карста в районе Самарской Луки в связи с гидротехническим строительством были осуществлены геоморфологической партией под руководством А. С. Баркова, при участии Н. И. Соколова, II. П. Кузина, Ю. Н. Проферансова и других исследователей. В 1933 г. А. С. Барков выступил на первом Всесоюзном географическом съезде с докладом «Карст Восточно-Европейской равнины», который привлек внимание к исследованию карста. На примере Самарской Луки А. С. Барков показал роль трещиноватости горных пород, растительности и других природных факторов в развитии карста. Этот вопрос, наряду с обобщением сведений о карсте Советского Союза, был рассмотрен также И. С. Щукиным (1933).

В декабре 1933 г. в г. Кизеле (Урал) состоялась первая в нашей стране карстовая конференция. На ней было заслушано 15 докладов о карсте Кизеловского каменноугольного месторождения, расположенного в сильно закарстованных известняках. В решении конференции подчеркивалась важность изучения карста Кизеловского бассейна в связи с практикой шахтного строительства и эксплуатации. Формально задачи конференции ограничивались рассмотрением вопросов, непосредственно связанных с разработкой угольных месторождений в условиях карста Урала, однако конференция во многом имела общекарстоведческое значение.

Характерной особенностью этого этапа является внедрение стационарных методов исследования карста. Дальнейшее развитие, особенно в работах А. С. Баркова и И. С. Щукина, получает ландшафтно-географическое направление в изучении карста.

Третий этап (1934–1941). В этот период, в связи с бурным развитием народного хозяйства страны, широко развернулись геологические, географические и специальные карстоведческие исследования. Это позволило определить площади распространения растворимых пород некоторых районов Русской равнины и получить данные об их закарстованности. Буровыми и геофизическими исследованиями установлено широкое развитие подземных карстовых полостей, которые встречаются на разных глубинах. Уделяется значительное внимание инженерно-геологическим исследованиям при гидротехнических, промышленных и дорожных работах. Активно внедряются геофизические методы исследования карста, особенно электроразведка. Разрабатываются и совершенствуются лабораторные и экспериментальные методы.

В региональных работах З. Барановской, Н. Дика (1934), Н. И. Бириловой (1934), В. В. Ламакина (1934), В. Ф. Мильнера (1935), А. А. Дубянского (1937), З. В. Яцкевич (1937, 1938), Л. И. Борисова (1938, 1940), Г. Д. Карамышевой (1938), С. Н. Поршнякова (1939), В. Ф. Богословского (1940), А. Л. Гедеонова (1940), Л. II. Дзенс-Литовского, Е. И. Шашеровой (1940), Н. Рыбина (1940), Л. Сысоева и С. Ружевского (1940) наряду с общей характеристикой карстовых явлений рассматриваются методические и теоретические вопросы.

А. Л. Дубянский впервые описал древние погребенные карстовые формы в меловых породах Среднерусской возвышенности и привел доказательства об их допалеогеновом и неогеновом возрасте. Эта работа положила начало изучению погребенного, не выраженного в рельефе, мелового карста. А. А. Дубянский обратил внимание на то, что хотя посещенные им районы были геологически хорошо изучены и покрыты геологической съемкой, однако карст в мелу по был пи кем отмечен. Между тем «карст в мелу геологи не могли не видеть, но они его не замечали, пе узнавали; явления, вызванные карстом в мелу, нередко принимались за проявления тектоники пли оползней» (Дубянский А. А. Ископаемый карст среди верхнемеловых отложений. М., 1937, с. 298).

В этот период А. С. Барков подготовил сводную работу по карсту Русской равнины. Часть ее была издана в 1957 г. А. С. Барков указал районы распространения карста, описал карстовые формы и выделил типы карста Русской равнины.

Впервые районирование карста Русской равнины провел М. А. Зубащенко (1939). На территории Русской равнины он выделил восемь карстовых областей: Северную, или Онежско-Двинскую; Центральную, или Верхнего Поволжья; Среднерусской возвышенности; Донецкого бассейна: Среднего Поволжья; Прикаспийской низменности; Предуральскую; Юго-Западную, или Волыно-Подольскую.

Это исследование, а также труды Ф. П. Саваренского (1935), Е. В. Милановского (1937) и И. К. Зайцева (1940), являющиеся первым крупным вкладом в изучение карста, знаменуют определенные успехи советского карстоведения в довоенное время.

Четвертый этап (1942–1947). Во время Великой Отечественной войны, когда все усилия нашего народа были направлены на разгром немецко-фашистских захватчиков, исследования карста Русской равнины были в значительной мере свернуты. В конце войны и особенно после ее окончания исследовательские работы расширяются. Наиболее интенсивно они проводятся в северной части Русской равнины и в Предуралье.

Сведения о карсте обобщаются С. Г. Каштановым (1943), А. А. Гедеоновым (1947), М. А. Зубащенко (1947) и А. В. Ступишиным (1947).

В январе 1947 г. в Перми была проведена карстовая конференция, созванная Пермским естественнонаучным институтом и Государственным университетом. Она подвела итог изучению карста в Советском Союзе, показала роль карста в решении народнохозяйственных проблем и обратила внимание исследователей на основные вопросы карстоведения, сформировавшегося к тому времени в новую отрасль научных знаний. На 10 заседаниях конференции было заслушано 46 докладов. Опубликованные тезисы этих докладов и два выпуска трудов «Карстоведение» являются очень важными материалами по общему и региональному карстоведению. Пермская конференция послужила серьезным толчком к дальнейшему развитию исследований карста в СССР.

В январе 1946 г. Пермским университетом при заповеднике «Предуралье» была основана карстово-спелеологическая станция, которая развернула интересные карстологические исследования в восточной части Русской равнины и на западном склоне Среднего Урала.

Пятый этап (1948–1956). Послевоенные пятилетки были временем мощного индустриального развития страны и строительства. Широкий размах получили исследовательские работы и, в частности, по карсту.

Результаты изучения карста Русской равнины обобщены А. Ф. Якушевой (1949), Н. А. Гвоздецким (1954) и Д. В. Рыжиковым (1954). Работа А. Ф. Якутовой «Карст палеозойских карбонатных пород на Русской равнине» («Учен. зап. МГУ», вып. 136. Геол., т. 3, 1949) представляет наибольший интерес как региональное исследование.

А. Ф. Якушова описала древний и современный карст Валдайской, Ижорской, Среднерусской возвышенностей, Самарской Луки и Среднего Поволжья, собрав разнообразные материалы по истории развития карста, роли палеогеографических условий в карстообразовании и особенностях распространения карста. Она пришла к выводу «о широком распространении в пределах Русской равнины интенсивных карстовых процессов, происходивших в длительный палео-мезозойский континентальный период и захвативших различные стратиграфические горизонты известняков от верхне девонских до верхнепермских» (с. 80). А. Ф. Якушева выделила несколько карстовых циклов, начиная с додевонского и кончая современным, рассмотрела вопросы о глубине карстообразования и возрасте карста.

Особое положение занимает монография Н. А. Гвоздецкого «Карст» (1954), в которой обосновывается намечавшийся еще в дореволюционное время в работах В. В. Докучаева, Н. Н. Соболева, А. С. Козменко, Ф. В. Лунгерсгаузена и А. А. Крубера, а позднее — А. С. Баркова и И. С. Щукина ландшафтно-географический подход в изучении карста.

Наиболее широкие исследования в это время проводятся на Среднерусской возвышенности, в Среднем Поволжье, в Предуралье, в Прикаспийской низменности и на юго-западной окраине Русской равнины.

Большой вклад в изучение мелового карста Среднерусской возвышенности сделал М. А. Зубащенко. Он подробно охарактеризовал особенности развития и распространения мелового карста, выделив его в качестве особого литологического типа. Значительное внимание М. А. Зубащенко уделил вопросам районирования карста. Меловой карст был описан также Н. С. Миллером и Н. С. Лядиной.

A. С. Корина (1948) кратко описала карстовые явления Ковровского плато, расположенного в северной части Окско-Цнинского вала, где карстуются верхнекаменноугольные и верхнепермские известняки и доломиты, содержащие прослои гипса. Современный карст представлен воронками, понорами и логами. А. С. Кориной составлена схема распространения карста в бассейне Нижней Клязьмы.

B. И. Игнатьев (1952) охарактеризовал морфологию, генезис и эволюцию карстовых образований на междуречье низовьев рек Оки и Теши. Он рассмотрел особенности распространения карстовых форм рельефа в связи с геологическим строением территории. Помимо карстовых воронок и котловин на правобережье р. Кишмы (правый приток Оки) выявлена крупная (площадью 30 км² и глубиной 40–50 м) Ворсминская депрессия, типа карстового полья, поверхность которой изрыта неправильно чередующимися округлыми понижениями, карстовыми провалами и долинами исчезающих рек. Отмечено народнохозяйственное значение карста.

Б. В. Селивановский (1952) дал общее описание карста Среднего Поволжья, проанализировав роль геологического строения территории в карстообразовании. Он подчеркнул наибольшее развитие карста на участках поднятий (Алатырские поднятия, Соко-Шешминские поднятия, Вятский вал), где на дневную поверхность выведены значительные толщи легкорастворимых пород, а также почти полное отсутствие его в пределах прогибов (Сурско-Ветлужского и Камского), что определяется глубоким залеганием здесь нижнепермских сульфатных образований, перекрытых мощной толщей водонепроницаемых отложений.

В работе А. В. Ступишина (1956) дан глубокий анализ особенностей развития и распространения карста Среднего Поволжья, проведена реконструкция карстовых палеоландшафтов, дано районирование карста и показано его влияние на природные комплексы и хозяйственную деятельность человека.

Л. В. Голубева описала карст среднего течения р. Сылвы и низовьев Ирени в северной части Уфимского плато, где широко распространены карстовые воронки, достигающие 100 м в диаметре и 25 м глубины (средняя площадь воронок в некоторых местах — 250 на 1 км²), котловины, суходолы и пещеры.

М. И. Давыдова охарактеризовала условия карстообразования и особенности распространения карстовых форм рельефа в верховьях Дона, подчеркнув, что «развитию карстовых процессов предшествует эрозионное расчленение… территории». Она рассмотрела вопрос о типах карста и отметила необходимость учета карстовых явлений при строительстве прудов и водоемов на участках распространения карбонатных пород.

Продолжаются исследования карста на специальных стационарах, подводятся первые итоги стационарных карстово-спелеологических исследований. Особенно большая работа по систематическому изучению генезиса, особенностей распространения и эволюции карстовых образований в северной части Уфимского плато проводится работниками карстово-спелеологической станции Естественнонаучного института при Пермском государственном университете. Ими были выявлены интересные закономерности распространения карстовых форм, приуроченных к сульфатным и карбонатным породам. В 1948 г. на базе Кунгурской ледяной пещеры организуется карстовоспелеологическая станция Уральского научного центра АН СССР. На этой станции ведутся систематические физико-химические, гидрометеорологические и другие наблюдения, результаты которых публикуются в различных изданиях.

В январе — феврале 1956 г. в Москве состоялось большое междуведомственное совещание по изучению карста, имевшее значение всесоюзной конференции. На этом совещании было заслушано 124 доклада, в которых освещались вопросы общего, регионального и прикладного карстоведения. Тезисы всех прочитанных докладов были опубликованы к совещанию в 18 выпусках. На совещании было принято решение об усилении координации и обмене опытом среди советских карстоведов. В связи с этим Президиум Академии наук СССР создал Междуведомственную комиссию по изучению геологии и географии карста, которая сейчас реорганизована в Карстовую комиссию Научного совета по инженерной геологии и грунтоведению Отделения геологии, геофизики и геохимии АН СССР. Труды совещания позже были опубликованы в трех сборниках: «Общие вопросы карстоведения», «Региональное карстоведение», «Специальные вопросы карстоведения».

Шестой этап (1957–1966). Он характеризуется бурным развитием всех отраслей народного хозяйства, науки и. в частности, проведением широких исследований по карсту. Карстоведческие работы этого периода в значительной мере координировались Междуведомственной комиссией по изучению геологии и географии карста.

По отдельным карстовым регионам и Русской равнине в целом в это время публикуются крупные исследования. Особый интерес среди них представляет монографический труд Д. С. Соколова («Основные условия развития карста». М., 1962), в котором глубоко и всесторонне проанализирована сущность процесса карстообразования, обобщен обширный материал по многим вопросам исследования карста, дана краткая характеристика карста Русской равнины. Выделяются также работы Г. А. Максимовича и Н. В. Родионова. В крупной монографии Г. А. Максимовича (1963) содержатся разнообразные данные о карсте Русской равнины. В пей рассматриваются основные условия карстообразовании, дается классификация и типология карста, а также освещаются вопросы морфологии, спелеологии и гидрогеологии карста. В монографии Н. В. Родионова (1963) обобщены материалы по карсту всей Русской равнины, описаны геологические условия развития карста и дана подробная карта его распространения.

Наиболее широко карстоведческие работы развернулись в это время в Прибалтике, Онего-Двинском междуречье, Куломском и Уфимском плато, Среднем Поволжье, Среднерусской возвышенности, Донбассе и Подолии.

Наиболее детальные исследования в Прибалтике были проведены М. А. Гатальским, Ю. И. Хейнсалу, М. С. Газизовым, М. А. Кавецкисом, В. В. Левыкиным и Ю. М. Гуревичем.

М. А. Гатальский (1957) подчеркнул важную роль в развитии карста Северной Прибалтики вертикальных тектонических трещин, определяющих проникновение поверхностных вод в глубь карбонатного массива. Он отметил, что наиболее закарстованы тектонические трещины северо-восточного простирания, вдоль которых крупные карстовые формы встречаются по всей толще карбонатных пород. Что касается трещин северо-западного направления, то они слабопроницаемы и характеризуются развитием карста лишь в зоне, расположенной выше современного базиса эрозии. М. А. Гатальским определена общая закарстованность карбонатных пород ордовика, которая составляет 2 %, причем с глубиной уменьшается от 7 до 0,2 %. Он выделяет три этапа карстообразования: древний (додевонский), позднейший (последевонский) и новейший (послеледниковый), приводит схему распространения карстовых форм Ижорской возвышенности.

Ю. И. Хейнсалу (1957, 1959) разработал классификацию карстовых форм Эстонской ССР. Им подробно описан карстовый участок Костивере, расположенный в 20 км к востоку от Таллина, где вдоль подземного течения р. Йыэляхтме, на протяжении 2,5 км широко распространены различные карстовые формы, тесно связанные с тектоническими трещинами. ТО. И. Хейнсалу показал, что в образовании карстовых форм наряду с выщелачиванием существенную роль играли процессы эрозии.

М. С. Газизов (1958, 1962) на основе многолетних исследований описал подземный карст Прибалтийского сланцевого бассейна. Зоны подземного карста, приуроченные к тектоническим трещинам северо-восточного направления, имеют большое протяжение (до 5000 м) и охватывают всю толщу карбонатных пород ордовика. Известняки и доломиты в зонах глубинного карста сильно раздроблены, промежутки между их обломками заполнены глинистым материалом. Расположенные в пределах этих зон участки горючих сланцев подверглись значительному изменению, что связано с выщелачиванием (?) органического вещества и выносом его из сланцевой толщи подземными водами, обогащенными сернокислыми и углекислыми соединениями. В рельефе поверхности зоны подземного или глубинного карста местами фиксируются по наличию поверхностных карстовых форм и увеличению мощности четвертичных отложений, выполняющих понижения в коренных образованиях.

М. А. Кавецкис (1961) установил интенсивное развитие карстовых процессов в девонских и пермских породах на территории Латвийской ССР. Им рассмотрены некоторые мероприятия по борьбе с карстом при решении народнохозяйственных задач.

В. В. Левыкин (1962) показал, что на Ленинградском месторождении горючих сланцев наибольшая закарстованность карбонатных пород отмечается в верхней части ордовикской толщи до глубины 20–25 м. Замещение на некоторых участках горючих сланцев голубыми глинами он объясняет изменением фациальных условий в период формирования сланцевой толщи и видоизменением сланца под влиянием вторичных процессов. В. В. Левыкин считает, что в пределах таких участков развивались небольшие тектонические нарушения и мелкая вертикальная трещиноватость, допуская возможность поступления по этим нарушениям в толщу ордовика гидротермальных вод, обусловивших изменение сланцев.

Ю. М. Гуревич (1966) выделил в ордовикских известняках и доломитах Ижорской возвышенности четыре гидродинамические зоны, охарактеризовав их мощность и степень закарстованности. Он показал влияние карста на уровень подземных вод, который имеет наиболее высокое положение в слабозакарстованных известняках, а также привел данные о переводе части инфильтрационных вод (10–30 %) в общий региональный сток.

Карст Онего-Двинского междуречья, Кулойского плато и Предуралья изучался многими исследователями. Выделяются работы Ю. Е. Журенко, К. А. Горбуновой, К. Г. Бутыриной, С. П. Ткалич и Н. П. Торсуева.

Ю. Е. Журенко (1957) описал карст восточной части Общего Сырта в долинах рек Салмыш, Большая Кургаза и Большая Юшатырь, где развиты крупные карстовые воронки, приуроченные к гипсам кунгура. Интенсивное развитие здесь карстовых процессов он связывает с проявлением восходящих тектонических движений неогенового и четвертичного времени.

К. А. Горбунова (1958, 1965) охарактеризовала важнейшие особенности распространения и развития сульфатного карста восточной окраины Русской равнины. Наиболее детально описав карст низовьев Чусовой и Сылвинского кряжа, дана схема районирования карста Пермской области.

К. Г. Бутырина (1960, 1962, 1966) проанализировала условия развития и особенности распространения гипсового карста Косьвинско-Чусовского междуречья Пермской области. По комплексу признаков в Полазнинском и в северной части Сергинского карстовых районов она выделила и детально охарактеризовала 11 карстовых участков и около 30 карстовых полей. Рассмотрены морфологические и гидрохимические особенности гипсового карста, а также показано его ландшафтообразующее и прикладное значение.

С. П. Ткалич (1961) указывает, что близ городов Уфы и Черниковска карст в основном гипсовый. Здесь развиты воронки, котловины, поноры и пещеры. Широко распространены древние карстовые формы (отдельные достигают 400 м в диаметре и 60 м глубины), выполненные неогеновыми и четвертичными отложениями. Особенно интересны подземные полости поперечником 10 м. Все они приурочены к зоне вертикальной и горизонтальной циркуляции подземных вод. В большинстве случаев подземные карстовые полости выполнены суглинками, глинами и мелкозернистыми песками.

Н. П. Торсуев рассмотрел условия карстообразования и установил некоторые закономерности распространения карста Онего-Двинского междуречья и Кулойского плато. Он определил стадии развития и дал схему районирования карста этой территории.

Особенно широкие исследования были проведены в Среднем Поволжье.

Н. А. Гвоздецкий и А. И. Спиридонов (1958) выявили в Нижней Клязьме многочисленные карстовые воронки, котловины и блюдца, образовавшиеся в результате выщелачивания сульфатных и карбонатных пород пермского и каменноугольного возраста. Об активном развитии современных карстовых процессов свидетельствуют многочисленные образования свежих провалов. Выделены типы покрытого гипсового, покрытого карбонатного, задернованного карбонатного, а также покрытого карбонатно-сульфатного карста.

А. У. Мамин (1961) описал некоторые карстовые участки в бассейне рек Шижегды, Тезы и Луха (Ивановская область). Отметив широкое распространение молодых провалов, он подчеркнул интенсивное развитие на этой территории современного карста, а также проанализировал влияние геологических, гидрогеологических и геоморфологических условий на развитие карста.

A. Н. Ильин (1962, 1964) выделил девять районов в пределах Алатырско-Горьковских поднятий. Особенно интенсивное развитие карста отмечено на междуречье Теши и Сережи, а также в бассейне р. Пьяны, где встречаются крупные провалы и пещеры, приуроченные к сульфатным и карбонатным породам пермского возраста. Наибольшее внимание уделено характеристике карста в районе г. Дзержинска. Рассмотрена роль морфоструктурных и гидрогеологических условий в карстообразовании.

М. С. Кавеев (1963) детально проанализировал геологические условия развития и особенности распространения карста Среднего Поволжья.

А. Г. Мусин (1966) обобщил материалы об особенностях развития и распространения карста Бугульминско-Белебеевской возвышенности. Он рассмотрел природные факторы карстообразовании и дал схему районирования карста, выделив в Бугульминско-Белебеевской карстовой области два карстовых района, шесть карстовых подрайонов и несколько карстовых участков.

Исследуется карст Среднерусской возвышенности.

В. Г. Елисеев (1957) описал карстовые образования на правобережье Дона в пределах Липецкой области, подробно охарактеризовав карстовые воронки, блюдца и слепые балки близ Яблоново, на Галичьей горе и у д. Ястребовка. Им рассмотрен также вопрос об эволюции карстовых форм.

Ф. Н. Мильков (1957, 1963, 1965) подчеркнул важную роль в развитии мелового карста литологических, тектонических, морфологических, климатических и других факторов. Он описал меловой карст многих районов Среднерусской возвышенности, отметив некоторые особенности его распространения.

К. В. Пашканг (1958) проанализировал влияние геолого-гидрологических и биоклиматических факторов на развитие карста и отметил основные закономерности распространения карстовых форм в бассейне р. Зуши (Среднерусская возвышенность), подчеркнув приуроченность их к древней гидрографической сети. Большое внимание он уделил вопросу о генезисе карстовых образований.

Значительные карстоведческие исследования в этот период развернулись также в Донбассе и на юго-западной окраине Русской равнины. Они позволили собрать новые интересные материалы о развитии и распространении карста этих территорий, причем в Подолии в это время были открыты и изучены крупнейшие в мире карстовые пещеры в гипсах.

В работе М. С. Кожурппой и М. И. Гаврилюка (1960) приводятся интересные сведения о карсте Покутского Приднестровья, показывается, что карстовые формы наиболее широко развиты в окрестностях Чортовец, Олиево-Короливки, Олиево-Корпев и Тышковцы, где наряду с воронками и блюдцами отмечаются крупные котловины (до 2 км длины) и пещеры. Плотность воронок близ Олиево-Короливкп достигает 12–15 форм на 1 км². Современный период, по мнению авторов, отличается «омоложением» карстовых форм, что связано с усилением карстовых процессов.

И. М. Гуневский (1966) подчеркнул, что средняя часть бассейна Днестра и Прута изобилует карстовыми формами, которые генетически связаны с полосой гипсов и известняков верхнего тортона. Наиболее крупные пещеры в гипсах сформировались главным образом в позднеплиоценовое — раннечетвертичное время, после образования уступов днепровских террас верхнего (V–VII) комплекса. Учитывая особенности развития карстовых пещер Подолии, И. М. Гуневский выделяет несколько этапов карстообразования, которые отличаются интенсивностью и характером карстовых процессов.

Б. Н. Иванов и В. Н. Дублянский (1966) рассмотрели условия развития карста и его влияние на поверхностный и подземный сток в пределах юго-западной окраины Русской платформы. Сравнительно высокие модули подземного стока, по их мнению, свидетельствуют о весьма интенсивном для платформенных условий развитии поверхностного и подземного карста Подолии.

Проводятся многочисленные инженерно-геологические исследования карста и делаются интересные обобщения по этим проблемам. Они нашли отражение, в частности, в работах Н. В. Родионова (1958), И. В. Попова и И. Л. Саваренского (1966). Н. В. Родионов подчеркнул необходимость изучения в районах строительства общих закономерностей распространения карста, современного его состояния и особенностей дальнейшего развития. Это, по его мнению, позволит провести инженерно-геологическое районирование и выделить территории, различающиеся по геоморфологическим условиям с учетом степени их закарстованности и по геологическим условиям с учетом возраста и литологии карстующихся пород. И. В. Попов и И. Л. Саваренский рассмотрели формации и субформации карстующихся пород, слагающих осадочный чехол Русской равнины, а также гидрологические условия, определяющие особенности циркуляции и химического состава природных вод, степень их агрессивности по отношению к растворимым породам. Они показали, что влияние карста на инженерные сооружения зависит от литологии карстующейся толщи, а также от литологии и мощности образований, перекрывающих карстующиеся породы. Характеристика карста европейской части СССР, привязанная к схеме инженерно-геологического районирования территории, содержится также в региональной сводке И. В. Попова (1965).

Пермским университетом в 1964 г. было созвано совещание по методике изучения карста, имевшее характер всесоюзной конференции. Его материалы опубликованы в девяти сборниках. Совещание всесторонне рассмотрело методические вопросы изучения карста.

В мае 1966 г. в Москве географической секцией Московского общества испытателей природы совместно с Междуведомственной карстовой комиссией было проведено научное совещание по изучению карста Русской равнины. На нем было заслушано 20 докладов по различным вопросам общего, регионального и специального карстоведения. Совещание подвело итоги по изучению карста Русской равнины и определило основные направления дальнейших исследований этой обширной территории. Материалы совещания опубликованы в специальном сборнике («Вопросы изучения карста Русской равнины»).

Седьмой этап (с 1967 г.). Последнее десятилетие отличается особенно широким развитием карстоведческих исследований, нацеленных на решение различных научных и прикладных задач, выдвигаемых социалистическим хозяйством. Большое внимание уделяется вопросам теории карстоведения и разработке новых методов исследования. Эти проблемы нашли отражение в крупных обобщающих работах.

Специально рассмотрению проблем карста Русской равнины посвящен труд Н. А. Гвоздецкого, Н. Н. Лаптевой, А. В. Ступишина, Н. П. Торсуева, в котором анализируются вопросы палеогеографии карста, влияния новейшей тектоники на развитие карста, гидрологические проблемы закарстованных территорий, проблемы типологии, классификации, районирования и картографирования карстовых явлений.

Детальные карстоведческие работы проводятся в Прибалтике, на севере Русской равнины, Среднерусской возвышенности, Среднем Поволжье и в Предуралье. Многие из них имеют ландшафтно-географическую направленность. Интерес представляет исследование В. А. Чермных и Н. П. Юшкина (1967), в котором описан карст поднятия Чернова, расположенного на крайнем северо-востоке Русской равнины. Здесь в условиях полярного климата отмечается довольно интенсивное развитие карста, представленного каррами, воронками, понорами, рвами и пещерами. С 1966 по 1974 г. ленинградскими исследователями на Двинско-Мезенском междуречье было проведено около 20 спелеологических экспедиций. За это время ими было открыто и описано 130 карстовых пещер.

Р. В. Красненков (1968, 1970) провел детальные исследования древнего погребенного мелового карста юго-восточной части Среднерусской возвышенности. Он приводит данные о широком распространении и больших размерах погребенных карстовых форм, которые имеют послепалеогеновый, преимущественно плиоценовый возраст. Формирование древних карстовых воронок и котловин проходило под покровом палеогеновых отложений, опускавшихся без существенного перекоса и дробления или обрушивавшихся в образующиеся воронки. Заполнение карстовых воронок палеогеновыми породами проходило по мере их роста. Р. В. Красненков устанавливает связь древнего мелового карста с этапами развития рельефа и отмечает влияние тектонических и литологических факторов на развитие древнего карста. По морфологии и возрасту погребенных карстовых образований он на изученной территории выделяет три района (Северный, Хоперский и Южный) и дает их краткое описание.

Н. А. Гвоздецкий и А. И. Спиридонов (1971) привели интересные, преимущественно оригинальные, данные о карсте правобережья Оки к северо-востоку от Мурома, а также междуречья Теши и Сережи близ Мухтолово. В окрестностях селений Болотниково, Базарово, Александрово, Чудь, Монаково, Дедово, Коробково, Мухтолово и Венец исследователи выявили многочисленные карстовые воронки, котловины и блюдца, образовавшиеся в результате выщелачивания сульфатных и карбонатных пород пермского возраста. Отдельные воронки достигают 150 м в диаметре и 30 м глубины, а котловины — 1300 м длины и 30 м глубины. Среди карстовых озер выделяются Святое (2000 на 1000 м), Большое (1500 на 800 м) и Чарское (800 на 500 м), образовавшиеся на месте слияния крупных воронок.

В. Б. Михно (1971, 1972) детально проанализировал особенности распространения мелового карста и ландшафтно-типологические условия строительства водоемов на юге Черноземного центра. Впервые для этой территории он составил карту распространения карстовых форм рельефа и районировал территорию по физико-географическим условиям сооружения искусственных водоемов.

Г. II. Папарина (1973) впервые составила спелеогенетическую сводку Пермской области. Она рассмотрела историю исследования, факторы образования, эволюцию, классификацию, районирование и прикладное значение пещер Пермской области. Большинство пещер (из 233) имеет длину менее 100 м, среднюю ширину и высоту до 5 м и объем менее 10 000 м³. Г. Н. Панарина подчеркнула необходимость проведения детальных режимных наблюдений за морфологией, микроклиматом и химизмом подземных вод карстовых пещер.

Р. В. Ященко (1974) исследовала карстовые озера Пермской области, рассмотрев вопросы генезиса и эволюции котловин, гидрологических особенностей и гидрохимического режима этих водоемов. Она отметила, что распределение карстовых озер тесно связано с геологической историей территории и обусловлено ее тектоническим строением; химический состав озерных вод определяется генезисом котловин и гидрологическими условиями региона.

Значительные успехи достигнуты в изучении карстовых пещер Русской равнины, особенно в Подолии, Двинско-Мезенском междуречье и на Уфимском плато.

Обзор работ по карсту Русской равнины показывает, что уже первые исследователи отметили широкое распространение карста на рассматриваемой территории и выявили основные закономерности его развития. Для советского периода характерен разносторонний подход к проблеме изучения карста, в исследовании которого выделяются следующие главные направления: географо-геоморфологическое, геолого-геоморфологическое, инженерно-геологическое, геолого-минералогическое, палеогеографическое, спелеологическое и ландшафтно-географическое. Многие из этих научных направлений были заложены и начали развиваться еще в дореволюционный период. Интенсивно внедряются новые методы исследования. Особенностью работ последнего времени является значительное расширение комплексных ландшафтно-географических исследований по оценке влияния природных компонентов и комплексов на карст и обратного влияния карста на ландшафт. Между тем вопросы классификации и районирования карста, количественной оценки интенсивности карстовых процессов в различных физико-географических условиях, системного и ландшафтно-индикационного исследования карста, а также изучения карстовых ландшафтов и их структуры пока не нашли должного разрешения и в значительной мере остаются дискуссионными.