Карта Мага

Глава третья. Тёплый приём

За окном пробегала бесконечная полоса лесов, тянущихся по обе стороны дороги. Алекса смотрела в окно. Не так уж часто ей приходилось бывать в городе. Ехать до него было около двух часов, и последний раз она приезжала туда с Делией за одеждой и кое-какими канцелярскими принадлежностями – всё это привозили в Колмар совсем в небольших количествах, и, конечно, гораздо дешевле было ездить за покупками в нормальный человеческий город. Шоппинг не доставлял Алексе особого удовольствия, её выбор был прост: несколько футболок и свитшотов, джинсы, удобная обувь. Главное, чтобы одежда была комфортной и немаркой, большего от неё и не требовалось, поэтому мамин помощник обычно довозил их до ближайшего крупного торгового центра, где Алекса разбиралась с покупками примерно за полчаса, а потом шла в небольшую лавку, торговавшую художественными принадлежностями. Тут уж она проводила гораздо больше времени, тщательно отбирая бумагу, карандаши, краски, подолгу нюхала тушь, запах которой любила и умела лишь по нему найти лучшую, ту, которая будет ровно ложиться на бумагу, оставляя чёткий след цвета воронова крыла. Такие поездки обычно случались не чаще одного-двух раз в год.

Но впервые Алекса ехала куда-то дальше ближайшего магазина. Впервые ей предстояло уехать так далеко от дома, и хотя она, как всегда, сохраняла на лице спокойное и равнодушное выражение, где-то в самой глубине души занозой притаилась и покалывала тревога. Что-то теперь будет. Её привычная жизнь уже изменилась и с каждой минувшей милей менялась всё неотвратимее. Радуга тоже слегка нервничала и, вместо того чтобы, удобно устроившись в переноске, спать, то и дело просовывала сквозь прутья свой розовый нос. «Ещё не поздно вернуться», – как будто говорила она.

– Поздно, – ответила ей хозяйка.

По мере удаления от Колмара таяла интенсивность магической ауры, и это доставляло заметный дискомфорт. Что же будет дальше?

Вот Тони въехал в город. Слева осталась серая громада знакомого торгового центра. Они двигались дальше. К этому времени дороги оказались загружены автомобилями, приходилось едва ползти по улицам, да к тому же притормаживать на светофорах, и Алексе стало даже любопытно, как здесь вообще можно жить. Душно, пыльно, дышать нечем, но людям, похоже, нравилось. Вернее, они даже не задумывались о том, что бывает другая жизнь, и спешили по своим делам. Среди машин мелькали юркие мотоциклы и скутеры, по дорожкам неслись самокаты и велосипеды… Столько людей, даже не представляющих, что существует другая жизнь, что буквально у них под носом существует магия!

– Приехали. – Тони затормозил у какого-то огромного здания. – Это вокзал. Я провожу тебя.

Пожалуй, Алекса даже обрадовалась этому. Вокруг вокзала суета была особенно заметной и неприятной. Девушка вцепилась в переноску, доверив Тони нести свой саквояж, и они направились к большим дверям. Чувствуя себя слегка не в своей тарелке, Алекса, словно в холодную воду, вступила в толпу. Маневрируя среди других людей, выполняя какие-то странные и ничем не объяснимые требования вроде прохода через пищащую арку, она наконец добралась до нужной платформы, чувствуя, что ужасно устала.

– Ну вот, твой поезд. – Мамин поставщик проводил её в купе, где уже сидели две пожилые дамы. – Остановка через два часа. Там пересядешь на самолёт. Поезд придёт прямо к аэровокзалу. Хорошей тебе дороги.

Не успел он выйти, как Алекса подверглась нападению попутчиц.

– Ой, что это у тебя, девочка?

– Какая хорошенькая!

Они потянули пальцы к Радуге, которой пришлось зловеще щёлкнуть зубами, отстаивая своё священное право на неприкосновенность.

Пальцы тут же отдёрнулись.

– Она кусается? – с разочарованием протянула одна из дам.

– Нет, что вы, – сухо ответила Алекса. – Она не кусается. Она сразу откусывает пальцы. Это особая порода крыс, у них очень крепкие и мощные резцы. Хотите попробовать?

Ни одна из попутчиц отчего-то не захотела, более того, они отстали от Алексы на всю последующую дорогу и только переговаривались. До девушки доносились обрывки фраз про современную молодежь, но она не сочла их беседу интересной и прислушиваться не стала. Вместо этого она смотрела в окно, за которым потянулись уже не леса, а поля – таких больших открытых пространств она, пожалуй, и не видела, – а ещё прислушивалась к собственным ощущениям. Невидимая нить, словно связывающая её с Колмаром, ощутимо натянулась. В груди всё больше саднило, и Алексе казалось, что она буквально слышит, как с громкими щелчками лопается её связь с родным городом. Это было больно и… приятно. Однако теперь, когда от источника магии её отделяло уже приличное расстояние, Алекса понимала, почему нет наказания хуже, чем изгнание в большой мир. Без постоянного притока магии даже дышать было как-то странно, а на грудь что-то давило. Очень непривычное, странное ощущение.

Она с удовольствием вышла из гулкого трясущегося поезда на станции и, последовав за толпой, оказалась в аэропорту, который, впрочем, понравился Алексе ничуть не больше вокзала. Тут тоже сновали люди, и было непонятно, куда идти. Кто-то толкнул девушку в спину, и она сжала от ярости зубы. Радуга тоже абсолютно не знала, что делать, и только металась по клетке, ещё сильнее мешая Алексе.

Пока девушка разобралась, куда идти и что делать, прошло немало времени. У автомата регистрации она совершенно растерялась, к счастью, на помощь пришла дежурная служащая аэропорта.

– Паспорт на крысу, – буркнула она, нажимая кнопки.

Алекса не понимала, о чём та говорит, однако протянула распечатки, присланные из школы. Очевидно, служащая нашла там именно то, что нужно, потому что сухо кивнула и продолжила:

– Почему нет чипа?

По её тону Алекса почувствовала, что дело серьёзно, и, потянувшись к остаткам магии, попыталась вложить в следующие слова всё, что только возможно.

– У меня есть чип, что бы это ни значило, – твёрдо произнесла девушка. Это слово она слышала впервые.

Женщина смерила её слегка недоверчивым взглядом, а затем внезапно смягчилась:

– У моей дочери морская свинка, – зачем-то сказала она, отдавая бумажку, называемую посадочным талоном. – Вам вон туда, по указателям, на паспортный контроль и посадку.

– Спасибо, – отозвалась Алекса. Видимо, сотруднице стало её жалко. Странно, она никогда не думала, что заклинание убеждения работает таким образом, но что уж там, главное – результат. Их с Радугой пропустили – и ладно.

Пока Алекса ехала на поезде, она считала, что хуже ничего быть не может, однако теперь убедилась: может. Самолёт оказался значительно хуже поезда. Тесный, набитый людьми, гудящий, временами трясущийся… полный ужас! К тому же сразу через проход от неё разместились женщина и парень лет четырнадцати-пятнадцати на вид.

– Боишься летать? – тут же спросил он у Алексы. – Моя мама тоже боится.

Разговаривать с ним девушка, конечно, не стала, но слышала, как его мать громко, на весь салон, говорила случайному попутчику, сидевшему от неё с другой стороны:

– Я Мэг. Вы не возражаете, если я иногда стану брать вас за руку? Однажды наш самолёт едва не упал. Это такой ужас!.. Боже, они уже разгоняются! Ой! Я держусь за вас!

К счастью, рёв двигателей заглушал её слова, а то Алекса уже думала о том, что гуманнее приложить истеричку чем-нибудь тяжёлым по голове. И для других пассажиров, и для самой Мэг гуманнее…

Когда самолет спустя несколько часов, показавшихся Алексе вечностью, приземлился в пункте назначения, она ощутила настоящее счастье. Теперь понятно, почему жители магических городков так редко переезжают. Это испытание похлеще любого магического поединка. И Радуга, кстати, абсолютно разделяла мнение хозяйки. Обе ощущали себя полностью выжатыми.

Стоило Алексе выйти из стеклянных дверей в зону прилёта, как на глаза ей попался высокий худой мужчина с мрачным лицом, держащий табличку с её именем и подписью «Школа Лонли-Рок». Он невозмутимо подхватил саквояж девушки и двинулся на выход из душного здания.

На улице в лицо Алексе ударил сухой знойный ветер. Радуга тоскливо запищала.

Алекса могла бы сказать ей, что и сама уже не в восторге от своей задумки, но это бы означало признание поражения. Приходилось держать лицо и держаться самой, несмотря на подкашивающиеся ноги. Она медленно втянула в себя раскалённый воздух и поспешила за невозмутимо удаляющимся в сторону открытой парковки шофёром, который даже не поинтересовался, следует ли за ним новая ученица. Дышать было тяжело, даже воздух казался горячим и пыльным.

Большая чёрная машина с открытым верхом оказалась совсем старой, с облупившейся на дверце краской. Алекса села на скрипучее кожаное сиденье, нагретое солнцем так, что даже жгло, и прижала к себе переноску с Радугой.

Шофер, так и не удостоив пассажирку ни единым словом, завёл автомобиль, и тот помчался по дороге. От ветерка на скорости стало немного легче. Алекса во все глаза смотрела на незнакомые пустынные пейзажи, и ей уже казалось, что она попала куда-то на луну.

Дорога заняла часа полтора. За всё это время они проехали только один город, оставшийся где-то по правую руку. Сначала двигались по скоростной трассе, затем свернули на шоссе, а потом ещё на боковую дорогу, уже совсем узкую. Справа показалась нереально синяя водная гладь, ярко сверкающая на солнце из-за высоких силуэтов развесистых пальм. Это было необычно и красиво. Как те фото с сайта школы, только гораздо более впечатляюще и ярко.

Здесь оказалось намного зеленее и приятнее, чем в аэропорту или на шоссе, даже дышалось легче. А ещё Алекса отчётливо почувствовала возвращение магии! Магия опять наполняла воздух, приятно покалывала в кончиках пальцев, делала голову лёгкой, словно воздушный шарик.

Они промчались мимо каких-то коттеджей и затормозили у высокой кованой ограды. Шофёр нажал на пульт, громадные ворота в виде сцепившихся грифонов поползли в сторону, машина повернула на красную кирпичную дорожку, проехала до тёмно-серого здания с готическими башенками и колоннами, и остановилась.

– Магическая школа Лонли-Рок, – хрипло провозгласил шофёр, который, оказывается, всё же не был немым.

Алекса вдохнула в себя горячий воздух, посмотрела на ярко-синее небо и заросли розового олеандра и всерьёз пожалела, что вообще ввязалась во всё это. Как хорошо бы сейчас оказаться в таком милом и уютном, дождливом, подёрнутом туманами осеннем Колмаре! Но делать было нечего. Поворачивать она не привыкла, поэтому, сжав в одной руке переноску с Радугой, а в другой свой саквояж, поднялась по ступенькам. Огромная деревянная дверь была заперта. Алекса поставила саквояж на пол и постучала.

Тут ручка, выполненная в виде попугая, дрогнула. Попугай повел головой слева направо, взъерошил деревянные резные перья, его обозначенные искусным резчиком глаза распахнулись, сверкнув золотом, а клюв раскрылся.

– Кто ты и зачем здесь? – спросила птица гортанным голосом.

Такого в Колмаре не увидишь, Алексе даже понравилось. Она присмотрелась. Магия вроде была простая, но с сюрпризом. Незваные гости, пожалуй, и пожалеть могут.

– Я новая ученица. Тебе приглашение показать или, может, канкан станцевать? – добавила она с иронией. Унижаться перед деревяшкой девушка не собиралась.

– Проходи! Добро пожаловать в школу магии Лонли-Рок. – Попугай взмахнул крыльями, и дверь распахнулась.

Алекса сделала шаг и оказалась в благодатной тени. В большом каменном холле хотя бы дышать нормально можно было. Прежде всего здесь бросалась в глаза ведущая на второй этаж огромная мраморная лестница, расположенная прямо напротив входа. Само здание тянулось в обе стороны, образуя левое и правое крыло, и состояло из отдельных кабинетов. Было тихо. Очевидно, шли занятия.

Девушка задумалась, куда идти, но тут на лестнице появилась фигура, и очень знакомый голос произнёс:

– Алекса Милтон. Ну что же, мы тебя ждали.

Алекса едва поверила собственным глазам: на лестнице стояла Нора Горго, директор школы Колмара, так унизительно изгнавшая её из своих владений. Но как она очутилась здесь и что это, изощрённое издевательство? Кончики пальцев закололо от прилива магии. Радуга зашипела и взъерошила шерсть, готовая вместе с хозяйкой дать отпор любому обидчику.

– Ты, кажется, утомилась, Алекса. Понимаю, у нас жарко, можно и перегреться, – проговорила директриса, улыбаясь с самым доброжелательным видом. – Рада тебя видеть. Ах да, забыла представиться. Директор магической школы Лонли-Рок Нира Горго.

– Нира? – непонимающе переспросила девушка.

– О, конечно! – Директриса покачала головой с рыжевато-седыми волосами. – Пройдём в мой кабинет. Конечно, ты знаешь мою сестру, Нору Горго. В детстве нас путали даже собственные родители.

– Ага, – буркнула Алекса, тихонько стряхивая с пальцев магическое напряжение. Директриса прекрасно заметила её демарш, но не подала вида. Теперь, по крайней мере, становилось немного понятнее.

Вслед за Нирой она поднялась на второй этаж, в просторный кабинет с тёмно-вишнёвыми тяжёлыми шторами, так и источающими живительную прохладу.

– Сама никак не привыкну к этой жаре. Вот уже тридцать лет. – Нира Горго позвонила в колокольчик и отдала распоряжение появившейся худенькой темноволосой секретарше: – Чаю для моих гостей. Проверь, подготовлена ли комната, и пришли кого-нибудь за багажом этой юной леди.

– Сейчас! – улыбнулась хорошенькая секретарша, скрываясь за дверью, и спустя мгновение действительно вернулась с подносом, на котором стояли две чашки чая, блюдце с печеньем и крохотная чашка с тарелочкой, на которой тоже лежало печенье, – для Радуги.

– Садитесь. Знаю, как тяжела дорога и какое впечатление она производит на непривыкших к таким переездам, – пригласила директриса, показывая на уютное гостевое кресло.

Алекса чувствовала себя слегка обескураженной.

– Не переживай, – снова обратилась к ней директриса, занимая своё место на другой стороне стола. – Никакого подвоха здесь нет, просто я, как никто другой, понимаю, как бывает сложно отрываться от привычного и делать шаг в неизвестность… Ты удивлена, что тебя вообще приняли, не правда ли? Но я прочитала характеристику, которую дала моя сестра, и поняла, что ты дельный человек, нужно непременно брать. Нора всегда отличалась зашоренностью и, уж прости, лизоблюдством. Будь ты из её любимчиков, ни за что не взяла бы тебя в свою школу.

– Ну, на это было мало шансов, – пробормотала Алекса. Она ещё никак не могла освоиться в этом большом кабинете с уходящими вверх шкафами, забитыми книгами, какими-то магическими вещицами и милыми безделушками: статуэтками, куклами, фигурками. В небольшом и обставленном по-деловому кабинете Норы не было ничего лишнего и личного. Видно, сёстры отличались друг от друга по характеру столь же сильно, сколь походили друг на друга внешне.

– Очень этому рада. Пейте чай, чувствуйте себя как дома, – предложила директриса, сама отпивая из чашки.

Радуга с подозрением обнюхала свою чашку, но не нашла ничего предосудительного. Алекса тоже отпила ароматный чай. Глупо беспокоиться о том, что тебя хотят отравить после того, как тебе пришлось проделать долгую и сложную дорогу. Если бы от неё хотели избавиться, сделать это можно было и проще, и дешевле. Чай, кстати, оказался прекрасный – слегка пряный, пахнущий незнакомыми травами, мягкий и золотистый, густой, как мёд. Радуге он ужасно понравился, она даже заплямкала от наслаждения. Алекса хотела упрекнуть фамильяра, но директриса её остановила:

– Не нужно. Я не люблю сухости и протокола. Пусть угощается с удовольствием.

А они с Норой и вправду совсем не похожи. Прямо противоположности. Алекса вспомнила сухую, словно всегда раздражённую директрису, которая во главу угла ставила этикет… если, конечно, речь не шла о мэре и его дочери.

– Спасибо, действительно очень вкусный чай, – заметила Алекса. – Не представляю Нору Горго, угощающую новую ученицу чаем.

– И я не представляю. – Нира рассмеялась, встряхнув рыжими с проседью волосами. – Отдыхайте пока. Сейчас вас проводят в общежитие. С завтрашнего дня присоединитесь к остальным учащимся на занятиях, но я сразу предупреждаю, что у нас строго с дисциплиной: посещаемость обязательна. Если станете посещать все занятия и усердно заниматься, у вас будут отличные перспективы в нашей школе. Мы считаем своим преимуществом возможность раскрывать разные таланты, и я чувствую, талант у вас есть. Начнём с общей программы, а со специализацией не будем спешить, это не терпит суеты.

– А в чём здесь подвох? – спросила Алекса прямо, глядя в глаза директрисе. – Как-то у вас всё очень мармеладно и сладенько, как в Пряничном домике. Только вот попавших туда детей съедают.

Та удовлетворённо улыбнулась, словно услышала именно то, что хотела.

– Вы умная девушка, я не ошиблась, – заметила Нира. – Ну, у меня, конечно, есть и личный интерес. У нас с сестрой давняя… дружба и нечто вроде соревнования, поэтому мне будет очень приятно, если мы раскроем ваши таланты и сделаем из вас настоящего мага. Но есть и капля дёгтя. – Она немного нагнулась над столом, глядя гостье в глаза. – Если вы не справитесь, то другого шанса не будет. Вас точно не возьмут больше ни в одну магическую школу, и вы окажетесь на дне нашего общества, а то и будете вынуждены покинуть его и перебраться в большой мир. Хорошо, что вы сразу оцениваете риски. Это правильный подход для мага.

– Хорошо, что всё-таки решили предупредить, – кривовато улыбнулась Алекса.

– Ну что, – директриса продолжала внимательно на неё смотреть, – не боитесь?

– Не боюсь. Спасибо за чай.

Алекса встала, и Радуга, с явной неохотой оставив недоеденное печенье, вскарабкалась по руке хозяйки на плечо.

– Вот и отлично. Моя помощница проводит вас в общежитие, – резюмировала Нира, снова берясь за колокольчик.

Комната в общежитии оказалась просто ужасна. Прежде всего тем, что рассчитана она была на двоих. С пяти лет Алекса жила одна, а с тех пор, как ей исполнилось семь, мама заходила к ней хорошо если три раза, притом по особому разрешению. Алекса умела устанавливать границы. А тут вдруг большая светлая комната с двумя жилыми зонами, плюшевым креслом-мешком в виде розового (!) зайца и какими-то постерами со смазливыми мальчиками на стенах.

– Я не буду здесь жить, – заявила Алекса, остановившись на пороге.

– Тебе придётся. – Хорошенькая секретарша, выпав из поля зрения директора, сделалась не такой улыбчивой и милой. – У нас все попарно живут, так комнаты рассчитаны.

– Прекрасно! – Алекса немедленно вспомнила слова директора о последнем шансе и поняла, что выбора-то у неё нет. Ну ничего. Всегда можно будет поработать над тем, чтобы соседка сама решила её покинуть. – Где-то мне попадались хорошие слова… сейчас вспомню… что-то вроде «мягко стелет, но жёстко спать». На вашем сайте про совместное проживание ничего не сказано.

– А ты правила школы читала? – Секретарша хитро улыбнулась. – Они, кстати, на сайте, среди прочих документов, в приложении прикреплены. Там на двадцать шестой странице всё подробно указано.

– Бинго! Гениально! – восхитилась Алекса. Ей нравились красиво проведённые комбинации, даже чужие. – Ну хорошо, вижу, что скучно мне здесь точно не будет.

– У нас довольно весело, – заверила секретарша. – Но профессорский состав сильный. Если будешь хорошо учиться, сможешь многое получить. Ну и за всякие успехи иногда отдельные привилегии полагаются.

– Уже заинтересована, – буркнула девушка.

Крыса тем временем уже принялась было изучать новое жилище, но вдруг прижалась к ногам хозяйки и тихо пискнула.

– Так что, у моей соседки ещё и КОТ?! – Алекса так живо вспомнила дочку мэра, что ей показалось, что ситуация заходит на второй круг и становится патовой.

– Почему кот?! – обиделась секретарша. – Белоснежка. Кошка. Она очень деликатная, и гарантирую, что никаких проблем у ваших фамильяров не будет. Они прекрасно поладят. Рокси, твоя соседка, тоже очень воспитанная. В общем, не вижу проблем.

– Типа того. – Алекса погладила Радугу. Конечно, обещание преференций, в которые, судя по многозначительному тону секретарши, входило отдельное проживание, звучало весьма привлекательно, но пока что ситуация складывалась так, что нужно было готовиться к новой войне. Хотя бы из профилактических соображений.

Si vis pacem, para bellum, иначе говоря, хочешь мира – готовься к войне. Так сказал когда-то римский историк Корнелий Непот, живший в I веке до нашей эры, и был абсолютно прав.

– А куда у вас выбрасывают мусор? – между делом поинтересовалась Алекса.

Когда секретарь ушла, Алекса принялась обживаться в комнате. К приходу соседки всё уже было готово. Девушка не поленилась оттащить в мусорный контейнер ужасное кресло и соорудила для Радуги неприступный уголок, специально подчеркнув, что опасается соседства с кошкой.

Вошедшая соседка застала Алексу с комфортом развалившейся на кровати и поедающей сэндвич, оставшийся ещё после перелёта – в этом ужасном самолете она не то что есть, дышать едва могла.

С первого взгляда на соседку Алекса поняла, что они точно не поладят. Рокси оказалась высокой тощей брюнеткой, похожей на куклу Барби – с модельной фигурой, гладкими, до невозможности блестящими волосами, кукольными чертами идеально хорошенького лица. Одета она была в белый укороченный топ и коротенькую розовую юбочку, открывающую умопомрачительные ноги. Она словно сошла с рекламы и являлась образцом красивой модной девушки, сладкой до того, что Алексу затошнило. Сладости она не любила.

– Ты… – Рокси вытаращила большие синие глаза, эффектно контрастирующие с тёмными волосами. Белая кошка тоже застыла, поражённая увиденным зрелищем.

– А ты, значит, моя соседка… Как тебя там? Рокси? И… Белоснежка? Ничего себе, ты назвала белую кошку Белоснежкой! Рехнуться можно! – Алекса засмеялась. – Ну, не ожидала. Когда я услышала, что кошку моей соседки зовут Белоснежка, то подумала, что она хотя бы чёрная!

– И чем же плохо назвать белую кошку Белоснежкой? – спросила с обидой Барби.

– Нет, отличное имя. Сразу выдает бездну воображения. – Алекса с аппетитом откусила от бутерброда, не обращая внимания на падающие на постель крошки.

Рокси поморщилась. Крошки явно её травмировали – собственно, Алекса уже догадывалась об этом, осмотрев вещи соседки, находящиеся в идеальном порядке – всё на своих местах, одежда в шкафу развешана так, что смотреть противно, бельё и тетрадки сложены аккуратнейшими стопочками. В общем, действовала она наверняка.

– А твоё… недоразумение как зовут? – поинтересовалась Рокси, глядя на крысу.

– Радугу-то?

– Радуга? Эта чёрная крыса – Радуга?

– Ты, кажется, любишь розовое? Я тоже люблю. – Алекса доела сэндвич и похлопала руками, стряхивая на покрывало и на пол оставшиеся крошки. – Так вот, мой любимый оттенок розового – чёрный.

– Ну, у кого какая радуга, – хмыкнула Барби. – Надеюсь, она хотя бы не заразная?

– Как сказать… – Алекса подняла глаза к потолку. – Обычно мы, конечно, проводим время на помойках, не всегда, как понимаешь, в такие шикарные условия попадаем. Но, думаю, ничего серьёзного. Так, немного блох… ну, бешенство, конечно… Лучше ей на зуб не попадаться. Кстати, про блох. Тут стояло такое ужасное пушистое кресло. Пришлось его выбросить, чтобы слишком много блох и клопов не разводить. Я, конечно, привыкла, но подумала, что будет неловко…

– Ты! Да как ты смеешь! – взвизгнула соседка, подскочив едва ли не на метр. – Какие блохи! Ты выбросила моё любимое кресло!

– Его ещё можно вернуть. Оно в мусорном контейнере… если только не слишком рыбой провоняло, её как раз выбросили. А блохи… Ну обычные, кусачие такие. Сейчас попрошу Радугу показать, где-то тут бегают.

– Ну это слишком! – Рокси, вместе со своей белой кошкой, выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью.

Алекса довольно улыбнулась. Как по нотам. Чудесный разговор получился, он должен произвести на нежелательную соседку впечатление. Можно спорить, что сейчас она помчалась к директору… или кому там ещё, чтобы умолять отселить её от ненормальной новенькой.

Девушка оглядела комнату ещё раз. Пожалуй, если привести всё тут в нормальный вид, будет и неплохо. Помещение раза в три больше её собственной комнатушки над магической лавкой матери, есть где развернуться. Перекрасить стены, на окно – плотные рулонные шторы из тёмной материи, половину одёжных шкафов отправить на свалку – никогда у неё не было столько одежды, даже дома, – а вместо них можно завести стеллажи для книг. Ближайшие три года она точно проведёт в магической школе, если, конечно, не выгонят, но вот относительно учёбы можно было не слишком беспокоиться – науки всегда давались Алексе неплохо. В магии пока единственный затык – недостаток силы и нераскрывшийся дар, но тут Нира явно потерпит хотя бы для того, чтобы умыть свою сестрицу. В общем, если особо не нарываться, можно устроиться весьма даже неплохо.

«Интересно, – подумалось Алексе, – Барби придёт за вещами сама или попросит кого-то из служащих школы… и как она будет обрабатывать свои вещи от воображаемых блох и клопов?» Она заглянула в ванную, чтобы вытрясти насыпавшиеся на покрывало крошки, и тут дверь распахнулась и послышалось множество голосов.

В комнату, смеясь и болтая, ввалились человек десять, показавшихся Алексе целой толпой.

– Вот моя новая соседка! – торжественно провозгласила Рокси, показывая на застывшую, словно мраморное изваяние, Алексу. – Её зовут Алекса, и она уверяет, что у неё есть воображение, поскольку она назвала свою чёрную крысу Радугой.

– Так себе шутка, – заметил высокий парень в очках.

– Ну, по крайней мере, тебе скучно не будет, Рокси, – добавила светловолосая девушка. – Или будет… Какое-то у неё лицо злое и хмурое.

– Тебя как называть? Лекс? Лекси? Или, может быть, Ле? Мне нравится Ле, очень мило, – вмешалась другая девица, обращаясь уже непосредственно к Алексе.

Алекса почувствовала что-то вроде восхищения. Эта школа начинала ей нравиться. Её неплохо умыли уже пару раз, а ведь она здесь всего несколько часов. Похоже, дочери мэра Колмара до её нынешней соседки далеко. Тем интереснее.

– Я Алекса, – чётко проговорила она. – И, пожалуй, пойду прогуляюсь, пока вы здесь развлекаетесь. Если все набились в одну комнату, значит, в коридорах сейчас пустынно и свободно, как раз как я люблю.

Крыса проворно взбежала на плечо хозяйки, и вместе они покинули комнату.